Продолжение

[Red Snowdrop]

Автор: Red Snowdrop
Бета: голова, Ворд (мда, негусто...)
Фэндом: Блич
Название: Рыжая жертва
Рейтинг: а вот теперь всё неприлично) (но так как автор не умеет описывать сцены сексуального характера - да здравствует фантазия!)
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: думала мини, но тянет на миди (а мыслей на макси)
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго
Предупреждение: ООСище
От автора: этот фанф истощает меня эмоционально...
Размещение: если вам так припекло, то скажите мне!)

Часть седьмая. Комната для двоих

Ярко-красные лучи похищают последние остатки дня, позволяя Ночи царствовать в этом городе. Она заглядывает в окна простых людей, удивляясь их беспечности. Неужели они не боятся ее – Ночи, повелительницы тьмы? Как они могут просто так сидеть рядом с друг другом и мило беседовать?
Маленькая комнатка в свете настольной лампы кажется еще меньше. Сюда Ночь в окно не заглянет, ведь даже ей страшно видеть свирепого зверя, что здесь притаился и любуется своей жертвой. Пантера просто бесшумно сидит и смотрит в спину той самой жертве. Вот только она не знает о своей участи и лишь поэтому мирно читая книгу, так неосмотрительно повернулась спиной к хищнику. Там, где сидит Гриммджо достаточно темно, что не позволяет увидеть мечтательную улыбку. Не хищный, почти безумный, оскал, нет. Это просто обычная улыбка, на которую способен лишь счастливый человек. И пускай он мёртв, пускай. Но ему всё же удалось отхватить свой кусочек счастья. И как же просто это – сидеть в одной комнате с Куросаки и знать, что он тебя даже не пытается убить. От этого по телу растекается приятное тепло, а чувство спокойства утаскивает с головой.
Плавно вставая с кровати, Гриммджо направляется к Ичиго. Всё так же бесшумно подкрадывается сзади. Останавливается, но лишь на несколько секунд, чтоб получше присмотреться к огненно-рыжим волосам, которые при тусклом свете лампы приобретают алый оттенок. Поставив руки по обе стороны от головы Куросаки, шепчет на ухо, тихо-тихо, словно боится нарушить эту тишину:
-Что читаешь?
От такой неожиданности синигами чуть ли не подпрыгивает на стуле. Такое ощущение, словно Джагерджак в релизе и его длинный кошачий хвост обхватывает талию, чуть сжимая, чтоб не дать Ичиго вырваться. Горячее дыхание согревает кожу у виска. Такая близость больше, чем неприемлема.
-А с каких это пор тебя интересует, чем я занимаюсь? – Куросаки пытается придать голосу металлические нотки, но получается не очень убедительно. По спине проносится мелкая дрожь, а в голове беспорядочно проносятся мысли, да с такой скоростью, что ухватится за них просто невозможно.
-Да так, просто спросил… - шепотом отвечает Гриммджо. Так хочется схватить этого мальчишку, прижать к себе и так, чтоб никогда не смог убежать. Чтоб никогда не смог укрыться от Джагерджака. Но еще не время. Надо еще немного подождать…
-Это всё, что ты хотел? – задавать вопрос, на который знаешь ответ, во всяком случае, нерационально. Но если не спросишь, то можешь сделать лишь хуже.
-Возможно… - мечтательно тянет Секста и до его ушей доносится судорожный вздох. Он, в свою очередь, усмехается, зная, что парень очень нервничает, хоть и пытается это скрыть. Но в отличии от него, Гриммджо прекрасно ощущает колебания реяцу, да с такой отчетливостью, что запросто может отличить любые чувства.
-Если да, то не мог бы ты отойти? – «Почему мой голос хрипит? И почему я тоже говорю шепотом? Да будь ты неладен, кошак-переросток!»
-А если нет? – сказано так, словно бросаешь вызов самому Богу. А ведь иначе с этим пареньком нельзя, только силой, но осторожно, ведь добыча, как-никак, хрупкая.
Разворачиваясь на стуле к Эспаде лицом, Ичиго встречается взглядом с небесно-голубыми глазами, да на таком расстоянии, что можно увидеть искорки непонятного чувства, пляшущих в бездонной лазури, а носы почти соприкасаются, что вызывает новою дрожь в теле. Глубокий вздох отчаяния, ведь если Джагерджаку что-то от него надо, то Куросаки еще долго не сможет оказаться в долгожданном покое.
-Что тебе от меня нужно? – как-то обреченно спрашивает синигами, смиренно ожидая ответа.
-А ты уверен, что хочешь узнать ответ? – очень осторожно интересуется Секста. Вот еще чуть-чуть, и можно дотянутся до столь желанных губ. Всего лишь одно движение, ради которого стоит пренебречь всеми рамками и принципами мира сего.
-Гриммджо, давай уже закончим эти твои игры, а? – устало интересуется Ичиго, в надежде, что он обретет минуты одиночества, которых ему так не хватает.
-Нет, Куросаки. Это только начало… - уверяет его Джагерджак, накрывая губы рыжего своими. Рот Ичиго был в неуверенности приоткрыт, что сейчас давало полную свободу действий. Проводя языком по верхнему ряду зубов, Гриммджо сталкивается с легким сопротивлением. Руки мальчишки упираются ему в грудь, на что Эспада глухо рычит и хватает запястья , не позволяя сделать им больше ни одного движения. Остается лишь подчинится. Подчинится требовательному языку арранкара и ощутить постыдное удовольствие от его наглых, слегка жестоких, действий. Неумело отвечая на поцелуй, синигами стремится оттолкнуть от себя наглого Гриммджо, но этим лишь усугубляет поцелуй.
Неукротимый, единственный в своем роде, Куросаки Ичиго, теперь полностью во власти Пантеры. И от этого срывает все тормоза. Просто страшно себе представить, насколько сильный парень сейчас тихо стонет в губы Джагерджака. Но так не хочется причинять ему боль. Хочется дарить этому рыжему недоразумению всю нежность, которая только может быть у Гриммджо. И это заставляет немного усмирить пыл.
Кислорода уже не хватает и перед глазами начинают плясать причудные цветные круги, образуя собой удивительные узоры. Голова кружится и, кажется, словно сейчас упадешь без сознания. Но так не хочется отстранятся от этих жадных губ. Сделав над собой усилие, Куросаки всё же прерывает поцелуй, судорожно глотая ртом воздух.
-Ты спрашивал, что мне от тебя нужно? Так слушай же внимательно. Ты нужен мне весь, Ичиго. Тело, душа, мысли… Весь, полностью…
Дыхание окончательно сбивается. От этих слов Куросаки словно крышу сносит. Подхватывая парня за талию, Гриммджо бережно относит его на кровать. Нависая над синигами, Джагерджак снова целует эти, теперь уже близкие, губы. В этот раз поцелуй более жесткий, но боль, которую он приносит, уходит на другой план, оставляя после себя приятное удовольствие.
И больше ничего не надо, ни Гриммджо, ни Ичиго. То, чего они так хотели, к чему так неосознанно стремились теперь доступно обоим. Эта комната – обитель их счастья, одного на двоих. И если кто-то постарается хоть как-то отобрать это счастье, столкнется лицом к лицу со смертью…

@музыка: SOAD - Sugar

@настроение: - ибо так на меня влияет песня...

---

Доброй ночи!

[Red Snowdrop]

Автор: Red Snowdrop
Бета: голова, Ворд (мда, негусто...)
Фэндом: Блич
Название: Рыжая жертва
Рейтинг: всё прилично! (но это только пока *хи-хи)
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: думала мини, но тянет на миди (а мыслей на макси)
Персонажи/пары: Гриммджо, Ичиго, Исида, Орихиме
Предупреждение: ООСище
От автора: я бы хотела сказать огромное спасибо Кубо Тайто, за таких прекрасных персонажей!
Размещение: если вам так припекло, то скажите мне!)

Часть шестая. Поход к друзьям

Белоснежные хлопья снега, самых чудных форм, в хаотичном порядке падают на землю, укрывая всё толстым белым ковром. На улице достаточно холодно, но это не мешает парню с голубыми волосами ходить без шапки. Рядом с ним идёт еще один парень, тоже с необычным цветом волос – рыжим и тоже без шапки. Не смотря на спокойствие, окутавшее весь город, они идут очень серьезные, думая о чем-то своем. Ведь только они знают, что это не просто затишье, что скоро здесь будет огромнейшая буря.
-Эй, Гриммджо, у тебя не осталось знакомых в Хуэко? – первым тишину нарушает синигами. Он терпеливо ждёт ответа.
-Улькиорра, если можно так сказать. – говорит Джагерджак. – Надо с ним связаться, вот только как?.. Я, пожалуй, пока поживу у тебя, а то вся эта ситуация мне не нравиться.
-У меня?! – он просто ошарашен. Нет, конечно у него жили всякого рода синигами, но арранкары – это уже слишком!
-А у кого еще? К Урахаре я больше не пойду, спасибо. Мне моя жизнь важнее. А кроме тебя в этом городе меня никто к себе на проживание не пустит. – спокойно говорит Гриммджо. Это не просто просьба о жилье, это констатация факта.
-Твою ж мать! – тихо выругался Ичиго. Теперь он будет жить с Джагерджаком. Шикарно! Только одного наглого кошака в доме Куросаки и не хватало!
Дальше они идут молча. Гриммджо просто смотрит на падающий снег, а Ичиго про себя проклинает всю небесную канцелярию, которая явно решила на нём оторваться. Свернув на повороте в абсолютно другую сторону от своей квартиры, Джагерджак удивленно посмотрел на рыжего синигами и спросил:
-Э, придурок, ты куда?
-Как «куда»? К Исиде с Орихиме, они же еще ничего не знают! – говорит Ичиго и продолжает свой путь, на что Секста лишь хмыкнул и тоже направился за кареглазым.
Дойдя до заветной квартиры, Куросаки почему-то остановился прям перед дверью.
-Эй! – никакой реакции. - Ау, ты здесь? – Гриммджо пару раз щелкнул перед носом рыжего. – Что с тобой?
-Да я вот думаю, как им объяснить, что ты тут делаешь… - как-то отрешенно молвил Куросаки.
-А какая им, собственно, разница, что я здесь делаю? – нагло спросил Джагерджак и нажал на звонок. Через несколько секунд парням открыла дверь весёлая Орихиме, но как только увидел арранкара, немного помрачнела.
-Куросаки-кун… Гриммджо-сан… Что вы здесь делаете? – спросила девушка, переводя взгляд то на серьезного Ичиго, то на Джагерджака.
-У нас к вам серьезный разговор, Иноэ. Исида дома? – своими словами синигами лишь больше насторожил Орихиме.
-Да, он есть. Вы проходите, а я сейчас его позову. – пролепетала девушка, пока арранкар и Куросаки снимали куртки и отряхивали головы от снега.
-Исида, к нам пришли гости! – кричит рыжая вглубь комнаты, а затем неуверенно прибавляет. – Это Ичиго и… Гриммджо.
Слышно, как Исида падает со стула. Квинси быстро поднялся на ноги и выбежал в прихожую. Встретившись рассеянным взглядом с Джагерджаком, просто не верит своим глазам.
-Гриммджо?! – Урюу, конечно, знал, что от Куросаки можно было ожидать чего угодно, но привести с собой арранкара – это просто ни в какие ворота не влазит!
-Да… Ичиго, поздравляю, ты превзошёл самого себя! – говорит Исида, поправляя съехавшие очки.
-Он сам пришёл. – оправдывается Ичиго. Каким-то боковым зрением он замечает раздражение Сексты. – Но сейчас это не важно. У меня есть для вас новость, поэтому не могли бы мы пройти в комнату? Это очень срочно.
-Хорошо. – уже спокойно говорит квинси, пропуская новоприбывших в квартиру. Когда мимо него проходит Гриммджо, то можно услышать тихое утробное рычание, а обнаженные клыки тоже не внушают доверия. Решив для себя, что раз арранкар пришёл вместе с Куросаки, то опасаться его пока не стоит, Исида просто заходи сразу за остальными, не обращая никакого внимания на Джагерджака.
Эта комната не намного, но всё же больше, чем у рыжего. Но здесь чего-то не хватает… «Точно, в комнате Куросаки уютнее, чем здесь!» Почему Секста пришёл к такому умозаключению, неизвестно, но оно оказалось верным. В помещении было действительно как-то… дискомфортно.
-Так что же за новость, Куросаки-кун? – голос девушки дрожит. Ичиго редко был настолько серьезен.
-Я только что был у Киске. – начал пояснять синигами. – Ему какими-то подпольными путями стало известно, что в Хуэко Мундо новый правитель.
Для Исиды и Орихиме это было, мягко говоря, неожиданно.
-И кто же он? – осторожно поинтересовался квинси.
-Вроде, мой пустой. – сказал Куросаки, ожидая реакции друзей. На их лицах читался лёгкий шок.
-Твой пустой?! – хором переспросили они, в надежде, что просто ослышались.
-Угу. – угрюмо подтвердил Ичиго. – Вот только каким образом он оказался в Хуэко, мне неизвестно. Да еще и правителем Лас-Ночес. – добавил он, окончив повествование.
-Да уж… - поправляя свои очки, молвил Исида. – И что же нам делать?
-Пока неизвестно. Для того, чтоб что-то предпринять, нам нужно узнать его цели и оценить его возможности. Поэтому, остается только ждать, пока он сделает свой первый ход. – Куросаки второй раз за день удивил Урюу. Ичиго, обдумывающий стратегию. Это действительно уникальное зрелище!
-Не могу с тобой не согласится. – Исида одобрительно кивнул. – Но нам нужно быть наготове в любой момент, чтоб по возможности нас не застали врасплох.
-Я тоже так считаю. – приподнимаясь, сказал Куросаки. – Ну, мы, наверно, пойдём…
Уже на выходе Урюу остановил Ичиго и сказал напоследок:
-Ты будь-ка с ним осторожней, Куросаки. Мало ли чего он учудить может… - и запер дверь, оставляя рыжего наедине со своими мыслями. «Да уж, этот то может…»
-Эй, придурок, ты идёшь?
-Ага. Сейчас! – «Интересно, неужели он тогда пришёл лишь для того, чтоб поговорить?..»

@музыка: SOAD - Sugar

@настроение: та ничё так...

@темы: гриммджо/ичиго

---

[оксюморон ходячий]

Название: El tango de los culpados*
Авторы:  ~Хару-Ичиго~,  Оксюморон ходячий
Бета: Word и я
Жанр: angst, romance, action, drama
Пейринг: Гриммджо/Хитсугайя (но планируется и пара других)
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: гематофилия, экспрессивная лексика (бай Гриммджо), сомнительное согласие. Ну и в таком букете предупреждений, увы, скорее всего не обошлось без оос.
Таймлайн (он же саммари): бой в фальшивой Каракуре закончился своеобразной ничьёй. Все разбрелись по домам зализывать раны и готовиться ко второму раунду. Только вот Хинамори куда-то пропала…
Дисклеймер: если бы Кубо это прочитал, то сам бы отказался от своего детища.

Отдельное предупреждение для этой главы: нон-кон, плавно переходящий в даб-кон.




Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4

Глава 5. Instintos animales

---

[Сорн]

Название: Почему...
Автор: Акира777
Размер: мини-зарисовка
Жанр: автор почти уверен, что эт ангаст
Персонажи: Хичиго, Ичиго, Улькиорра
Дисклаймер: Блич -Кубовский

Хичиго смотрел за братом из окна второго этажа. Точнее за тем, как брат вместе с Улькиоррой возращается домой из школы. Идут, говорят о чем-то, Куросаки смеется, как всегда весело и искренне. Сейчас Хичиго действительно сожалеет о том, что заболел. Он бы не дал им так веселится, будь он рядом с ними сейчас.
Вдруг Шифер и его брат останавливаются, как раз у переулка, где Улькиорра должен свернуть к себе домой. Но он не сворачиват, а о чем-то очень серьезно говорит Ичиго. И Хичиго слишком хорошо догадывается о чем. Янтарные, почти нечеловеческие глаза прожигают фигуру брюнета взглядом.
- Ненавижу...
Он бы никому не позволит забрать его брата.
Следующее событие гораздо хуже - Шифер легко целует Куросаки и тот ему отвечает. И только потом они прощаются.
- Убью...
И Хичиго знает, что действительно попытается уничтожить того, кто забирает у него брата.
Взгляд янтарных глаз переводится на рыжего мальчишку, уже подходящего к их дому.
- Почему... почему люблю?

---

Продолжение

[Red Snowdrop]

Автор: Red Snowdrop
Бета: голова, Ворд (мда, негусто...)
Фэндом: Блич
Рейтинг: всё прилично! (но это только сейчас *хи-хи)
Название: Рыжая жертва
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: думала мини, но тянет на миди (а мыслей на макси)
Персонажи/пары: Улькиорра, Хичиго и мельком Гриммджо
Предупреждение: ООСище
От автора: что же я сделала с Улькиоррой?
Размещение: если вам так припекло, скажите мне!)

Часть пятая. Немного из жизни Хуэко Мундо и Улькиорры Шиффера

Белоснежный серп никогда не гаснущей луны. Белоснежная пустыня. Белоснежные стены. Белоснежная одежда… Словно кто-то украл краски из этого мира. Даже правитель, и тот белый. Хотя, это вполне предсказуемо – белоснежный царь белоснежного королевства…
Только зеленные изумрудные глаза разбавляют эту жуткую, пугающую белизну. Они никогда не выражали эмоций. Они словно застыли во времени и пространстве. Но никто никогда не заглядывал в душу обладателю ярко-зеленых глаз. Он никогда не плакал и не смеялся. Его самоконтролю можно было лишь удивляться и завидовать. Но в тоже время так тяжело сдерживать собственные чувства. Так хочется прокричать накопившуюся боль в никуда… Но нельзя. Это может потревожить правителя. Поэтому Шиффер лишь тихо вздыхает и ложится на кровать. Чтоб обдумать всё то, что происходит сейчас, с ним. Ему стало… грустно. Нет больше той неведомой силы, что заставляла ощущать себя живым, она исчезла. Исчезла навсегда, и больше не вернётся. А зачем же ей возвращаться, когда то, что так было нужно, находится там, в мире живых?
Без Джагерджака Улькиорре стало неуютно даже бродить по белым коридорам огромного замка Лас-Ночес. Не было больше вспыльчивого взгляда глаз, цвета яркой лазури, не было эмоций, которых так не хватает Кватро, ведь Шиффер никогда не мог так остро воспринимать всё вокруг. Гриммджо был последним лучиком жизни в этом мёртвом мире. Но его здесь больше нет. Сколько не убеждал себя Улькиорра в том, что он никогда не вернётся, всё же в тайне надеялся на такое маленькое, но столь важное для него чудо. Жаль, что оно невозможно…
-Улькиора-сама, вас вызывает правитель! - один из нумеросов осторожно заглядывает в покои Кватро.
Не обращая никакого внимания на фрасьона, Шиффер неспеша встает с кровати, покидает покои и продвигается к тронному залу. «Странно, что бы могло понадобится от меня Хичиго-сама в такое время?», так размышлял Эспада по дороге. Зайдя в большой зал с высоким потолком, Улькиорра сразу видит восседающего на троне Широсаки. Тот лишь мягко улыбается краем губ.
-Вы звали меня? – спокойно спрашивает Кватро, но чувствует, что от него будут требовать что-то весьма серьезное и важное сейчас.
-Да. Ты же помнишь того арранкара, который сбежал из Хуэко Мундо? – осторожно интересуется пустой, внимательно наблюдая за лицом Шиффера. Но не видит ни единой эмоции, ведь это лицо никогда не дрогнуло и не дрогнет от улыбки или тени отчаяния. Но сердце Улькиорры начинает биться быстрее.
-Да, Хичиго-сама. – голос всё также стальной, но мысли беспорядочно суетятся в голове. Только бы не сбылись самые страшные подозрения.
-Отлично. – трёхмерный металлический голос разбивается о пустоту огромного зала. – Тогда у меня есть для тебя задание. Ты должен проследить за ним. Справишься?
-Да, Хичиго-сама. – второй раз за вечер говорит Улькиорра. Ну почему именно он? Неужели нет никого другого из Эспады, кто бы мог сделать этого? Но Шиффер лишь тихо удаляется из помещения, так и не решившись задать своих вопросов. Это приказ, и его нельзя опровергнуть или оспорить. Что ж, он хоть знает, что с Гриммджо всё хорошо. От этого на душе становится чуточку теплее. Значит, выжил. Хотя чего же еще можно было ожидать от Пантеры?
Улькиорра не знал, почему Гриммджо отправился жить на грунт, но подозревал. Ведь когда в пустыни можно было уловить самою малость духовной силы рыжего синигами, Джагерджак словно дитя, радовался, и глаза его загорели, как будто бы он нашёл самый ценный клад в его жизни. Сердце предательски ёкнуло. Горло сжала когтистая лапа обиды, норовящая сломать тонкую белую шею. Шиффер подозревал, что ему нужен Секста, но не мог признаться в этом даже самому себе. Но теперь уже поздно, и Улькиорра просто смирился с тем, что слишком поздно это осознал и исправить не в состоянии…
И эта болезненная рана почти затянулась, и смогла бы исчезнуть навсегда, если бы не новое задание. Возможно, правитель просто проверяет его. Возможно, правитель ему доверяет, ведь только Кватро может без тени страха и сомнения общаться с новым королём. Всё возможно. Но забыть эти голубые волосы и наглую усмешку выше всяких сил. Это незабываемо….
Что ж, завтра будет день, когда нужно приступить к исполнению приказа. Надо подготовится. Не столько физически, сколько морально. И он сможет. Сможет смотреть на него с таким же презрением в глазах и словом «мусор» на губах. Но при этом сойдёт с ума. Хотя, уж лучше смерть, чем такое бессмысленное существование в зависимости собственных воспоминаний…

@настроение:

@темы: фанфик

---

Фанфик Fallen into memories. Глава 1.

[Tinuviel-f]

Название: Fallen into memories
Фандом: Bleach
Автор:  Tinuviel-f
Бета:  AnImEsHkA_OkAnA
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.

Глава 1.

Глава 1. Тот, кто победил Бога.

- Нии-сама… - дрожащим голоском беспомощно выдохнула Рукия. На большее у неё не хватило сил: исчезнувший, было, страх вновь захватил девушку, измотанная дежурством у постели безжизненного рыжего паренька, Рукия уже не могла никак сопротивляться брату.

- Таков приказ Главнокомандующего, - холодно процедил Бьякуя, закрывая глаза.

В ту же секунду сёдзи раздвинули, и они с треском въехали в стены, вылетев из колеи. Из проёма подобно вспышке взрыва полыхнула знакомая реяцу, её волны снесли бумажные фонарики, подвешенные под потолком, и любого более слабого шинигами должно быть впечатать в пол от давления такой мощи. Кучики безошибочно угадал своего лейтенанта, отметив попутно, что от злости духовная сила Абараи возросла, как никогда прежде: как будто несколько дней назад фукутайчо не дрался насмерть в Уэко Мундо и его, едва живого, не вытащили оттуда спасательные отряды.

В помещении, помимо их с сестрой, было четверо шинигами, но только один из них мог испускать столько ярости и отвращения. Пережитые эмоции окрасили духовную силу Абараи в чёрный и кроваво-красный тона, которые в воображении Бьякуи постоянно смешивались, переливались один в другой, оставляя кошмарные разводы. Несомненно, второй офицер шестого отряда слышал всё, что только что произнёс командир.

– Неподчинение приказу карается в соответствии с законами военного времени, Абараи-фукутайчо, - бунтарский дух красноволосого забияки такое внушение не остудит, но требуется соблюсти все правила, и Бьякуя был обязан предупредить своего офицера.

- Плевать на законы! – выдохнул Ренджи, наступая, и потянул из изрядно потрёпанных ножен Забимару. – Это несправедливо! Не будь Ичиго, мы бы ни за что не победили Айзена!

- Ты недооцениваешь силу капитанов Готей 13, - холодно произнёс Кучики, так и не соизволив взглянуть на него. К чему это, если все присутствующие на стороне лейтенанта? - И переоцениваешь силы риоки.

- За всё то, что Ичиго сделал для нас, для всего Сообщества душ, - реяцу (Абараи совсем забыл о самоконтроле) била во все стороны. Катана со свистом рассекла воздух и указала остриём в грудь капитану, лезвие её звенело от напряжения и желания разрубить ткань хаори, косоде, добраться до тела и пронзить холодное, бесчувственное сердце! После недавних, страшных боёв в Уэко, Ренджи не мог использовать и шикай, но чувствовал, что ему хватит простого клинка. Бьякуя, равнодушный мерзавец, пожалел бы хоть сестру! - Ему такое…

Красноволосого парня бесило спокойствие Кучики, безразличие к чувствам Рукии и угрозе собственной жизни. Тот опять возомнил себя превыше всех остальных, считая, что может обращаться с другими, как с падалью! Ярость, застилавшая шинигами глаза, грозила перерасти в настоящую ненависть и во много раз приумножила реяцу лейтенанта, но так же сильно ударила его ранам. Перевязь на торсе Абараи пропиталась кровью, тёмные багровые пятна появились и на бинтах, обматывавших руку; мышцы вдруг резко ослабели, зампакто превратился в невыносимую тяжесть, однако Ренджи, дрожа всем телом, ещё держался.

- Хватит, Нахлебник, - на рукоять Забимару мягко легла чужая ладонь, вынуждая остановиться, но стоило Абараи попробовать вырваться, как пальцы цепко ухватили и задержали его руку. – Следи за словами, - с нажимом добавил Урахара и потянул парня в другую часть комнаты, чтобы не допустить открытого конфликта.

- Таков приказ Ямамото-сетайчо. Если вы не сможете его выполнить, это сделаю я, - повторил аристократ, в конце концов, обведя всех присутствующих, как им показалось, равнодушным взглядом. Полуобернувшись к своему подчинённому, мужчина соизволил нахмурить тонкие брови. – Вопрос о вашем наказании, фукутайчо, будет решён по возвращении в Сейрейтей.

Урахара не рискнул отпустить Ренджи. Пока капитан шестого отряда присутствовал в комнате, Абараи кипел таким гневом, что мог не оставить камня на камня, кинувшись на командира - это торговец определил по тому, как тяжело ему было удерживать руку шинигами, сжимавшую катану. Мёртвая хватка… да, если бы сейчас здесь был бой, то до последнего вздоха. Ещё не успели погаснуть яркие отсветы от Врат, через которые Кучики вернулся в Сейрейтей, как вслед ему понеслась отборная руконгайская ругань. Киске отступил, но не успел он сесть на подушку возле низенького столика, как лейтенант неожиданно испустил низкий, почти животный рык. Катана, как будто разрезала на две части невидимого противника, вымещая накопившуюся злобу. Ренджи ударил, что было сил… Стены магазинчика от разрушения спасли заклинания, которые Урахара давным-давно наложил на своё жильё и место работы, однако часть выпущенной реяцу устремилась во двор, где в щепки разнесла забор и какое-то дряхлое строение на другой стороне улицы.

Маленькая прядка соломенного цвета волос медленно опустилась на рукав торговца, и в комнате воцарилась практически полная тишина, прерывавшаяся только тяжёлым дыханием вспылившего шинигами. Фукутайчо, опустив меч, страшно сгорбился, хрипло втягивая в себя воздух. Осознание того, что он натворил, запоздало, но заставило кровь похолодеть в венах. Рукия, Иноуэ, квинси и Садо-сан… не говоря уже об Урахара-сане и Йоруичи-саме… как низко упал в их глазах Ренджи, раз не смог совладать с собственными нервами?!

- П-простите меня, - выдавил красноволосый парень, боясь обернуться, так страшно было увидеть на лицах друзей ужас, вызванный его сумасшедшим поступком, который никак нельзя оправдать. Абараи бросало то в жар, то в холод: по спине бежали мурашки, а лицо лейтенанта горело от стыда, и он поспешил забиться в самый дальний угол, подальше от Куросаки и Рукии, чтобы остальным было меньше его видно.
Какой же идиот… даже хуже, кретин безмозглый! Решил, что сможет остановить Бьякую, понёсся в атаку, сломя голову, а потом едва своих товарищей не поубивал! Что бы сказал Ичиго, увидев произошедшее? Обругал самыми последними словами, приложил несколько раз своим тесаком и был бы совершенно прав!

- Яре-яре… - пробормотал Киске, удивлённо рассматривая отрезанные волосы. – Я же вроде не хотел делать стрижку? – бывший капитан старался вести себя, как обычно, язвить и немного подшучивать, но, натолкнувшись на тяжёлый взгляд подруги, примолк.

- Молодец, Ренджи! Всех поддержал в трудную минуту! – лейтенант шестого постарался вжаться в стену, только скрыться от справедливых упрёков и обвинений ему всё равно было негде. – Когда дорастёшь до Ичиго, чтобы восстать против правил Сообщества душ, тогда и иди, а пока сиди и не мешай! – золотистые глаза разозлённой Йоруичи метали молнии в провинившегося офицера, заставляя Абараи виновато склонять голову всё ниже и ниже.

Она хотела ещё сказать, чтобы Нахлебник посмотрел, что сделала с Рукией его выходка, однако всё же промолчала. Не за чем усложнять и без того напряжённую обстановку, да и фукутайчо не такой уж дурак, сам сообразил, что натворил.

Младшая Кучики, смиренно сидевшая рядом с Орихиме у оранжевого кеккая, ничего не сказала: девушка не могла повернуться к друзьям и произнести хотя бы слово, потому что к горлу большим удушающим комком подступили рыдания. Чтобы не заплакать, Рукия стискивала кулаки – так, что ногти впивались в ладонь, и боль тела отвлекала от душевных страданий.

Почему всё случилось именно так, за что? Почему Ичиго такой безжизненный? Ведь он же победил, всё должно быть хорошо, такое всегда происходило в книгах, значит, должно было произойти и в жизни! Но из-за чего этот идиот кажется ей мёртвым? И почему из Сейрейтея отдали такой страшный приказ, а не предложили помощь?! А если Куросаки действительно умрёт?.. Как же Рукия тогда будет без него?!

Маленькая шинигами тихо всхлипнула, не удержавшись, и, как ей показалось, совсем неслышно.

- Всё в порядке, Орихиме, - улыбаться через подступающие слёзы оказалось невероятно тяжело и больно. Однако увидев огромные испуганные глаза Иноуэ, вспомнив, как плакала прошлой ночью одноклассница Ичиго, Кучики поняла – она не может показать, что сдалась.

- А.. да, - поспешно бросила подруга и отвернулась, чтобы снова сосредоточиться на эллипсе, обращающем время.

Богиня шунпо, восседавшая по-турецки возле футона, вздохнула и покачала головой. Йоруичи с заметным беспокойством тоже смотрела на яркий барьер, под которым лежал Куросаки… то есть всего лишь его тело. С окончания битвы в небе над Каракурой, где Готею силами риоки удалось одолеть Айзена, этот рыжий балбес ни разу не приходил в сознание. Три дня паренёк был в беспамятстве… хотя Шихоуин и Урахара затруднялись определить, в каком же состоянии пребывал парень. Иноуэ несколько часов подряд пыталась вылечить его, но её техники – единственные, которыми располагали сейчас шинигами - оказались бесполезны. На теле подростка при осмотре Киске не обнаружил ни единой раны, синяка или царапины, и им пришлось исключить физические повреждения из списка возможных причин.

С каждым часом аристократка всё сильнее кошачьим чутьём ощущала: было что-то другое, неизвестное или непонятное им, что держало парня и не давало ему возможности вернуться в реальность. Если сам Ямамото-сетайчо настолько обеспокоился, что отдал подобный приказ, значит, у него были ещё куда более серьёзные опасения. Неужели бессознательное состояние того, кто одолел Бога, может обернуться для всех шинигами большими проблемами?

- Возможно… - прокашлявшись, неловко начал последний квинси и нервно поправил очки. - Его душа находится сейчас в Сообществе душ или Уэко Мундо, а из-за временных барьеров между ними, мы не можем до неё достучаться.

- Или во Дворце Короля, что равновероятно, - фыркнула Шихоуин и встала, чтобы размять ноги. - Ты забываешь, квинси, что рядом с тобой и лежит его душа. Вопрос в том, где его сознание, на него у нас нет ответа и, что ещё хуже, мы даже не знаем, где искать подсказку.

Урахара, осмотрев разбитые двери, скрылся во внутренних помещениях магазина, а Йоруичи прислонилась к стене, откуда было удобнее наблюдать за всей комнатой. С этой позиции можно под иным углом посмотреть на бесчувственного Куросаки… жаль, что нельзя проделать то же самое со всеми фактами, которые требовали объяснения. Чем дольше она думала над произошедшим, тем большие сомнения одолевали её, и больше допущений приходилось делать, чтобы прийти к мало-мальски разумным выводам.

Могло ли всё быть связано с его внутренним Пустым? Да, очевидно, это единственное подходящее объяснение. Ичиго не видел шикая Айзена, и беглый капитан не мог воздействовать на ту часть Куросаки, что была шинигами. Но вот Пустой… То, что в критические моменты давало парню невообразимую силу и не позволяло некоторым из Готея считать рыжего настоящим шинигами, в этой борьбе могло обернуться против него. Капитаны так и не смогли выяснить, насколько Айзен мог контролировать Пустых, и Йоруичи приходилось допускать, что у него был какой-то способ заставить внутреннего Холлоу Куросаки выступить против хозяина. Киске сам признавал, что не знает всех возможностей своего Хогиоку, а раз его творение до сих пор не было уничтожено, Соуске и после смерти мог влиять на Пустых. И возможно… очень возможно, что в бою в собственном сознании риока проиграл или проигрывает. Шихоуин меньше всего хотела об этом думать, но приходилось – и, увы, всё чаще.

- О, Чад, проходи, - опомнилась она и немного отодвинулась, чтобы дать парню пройти. Ясутора принёс из кухни кофе и расставил на столике чашки, но, кроме него, никто не захотел подкрепить силы горячим напитком. Вскоре, немного поколебавшись, к нему присоединился квинси; у брюнета заметно подрагивали руки, и когда на белоснежной рубашке Урью расплылось коричневое пятно, он поставил чашку обратно на стол.

- Йоруичи-сан, - после короткого молчания Ишида снова заговорил, как будто собираясь сказать последнее слово перед казнью. - У нас есть хоть какая-то возможность избежать выполнения этого приказа?

Урью отчётливо почувствовал, как вздрогнули его друзья, и виновато потупился. Всё-таки это он озвучил мысли каждого из них, которых подростки боялись больше всего, и, сдерживаемая злость остальных, могла вылиться на него. Однако квинси опасался зря: на него не обратили внимания; сидевшая рядом Кучики с нетерпением и плохо скрываемым страхом смотрела на бывшего капитана. От слов аристократки зависело слишком многое: не просто их дружба и отношения с Ичиго, но и само будущее… её любимого идиота.

Йоруичи не успела ответить – вернувшийся торговец, зевнув, обычным жестом почесал подбородок, громко стуча гэта по полу, подошёл к ней и уселся рядом. Его действия «команду поддержки Куросаки Ичиго» ужасно бесили, и напряжение как будто конденсировалось вокруг Урахары, чтобы в следующий момент исчезнуть и уступить место новой волне. Как он мог вести себя так, словно ничего не происходило?! Ишиде приходилось едва ли не хуже всего: квинси вроде бы считал себя разумным и уравновешенным человеком, но и ему не удавалось спокойно взглянуть на Киске. Откуда столько уверенности? Или бывший капитан шинигами знал больше, чем говорил им?! Может быть, увещевания Урахары и могли подействовать на Кучики-сан или Абараи-сана, но только не на Урью! Как рыжий может быть в «относительном порядке» (по словам того же Киске!), если Ишида не мог почувствовать и капли его реяцу?! И это Куросаки, из которого духовная сила лилась непрекращающимся ключом! За последние дни квинси особенно захотелось иметь такое же терпение и невозмутимость, как и у Чада. Тот просто сидел в углу и, ещё ни разу, ни на что не жаловался.

- Ничего, если я отвечу? Теоретически, - протянул Урахара и сделал театральную паузу. - Почти для всех нас он не является обязательным. Я и Йоруичи-сан спокойно можем игнорировать подобные приказы Готей 13, а вы трое и вовсе не подчиняетесь Ямамото-сетайчо. Но вот Рукия-доно и лейтенант Абараи – другое дело. Для них неисполнение приказа может закончиться очень серьёзным наказанием, начиная от понижения в должности и заканчивая смертной казнью, в зависимости от последствий, - бывший тайчо двенадцатого отряда начал задумчиво постукивать своим веером по колену. – Даже если опустить эту часть, кто из вас сможет со спокойной душой сделать это с ним?

Злость перелилась через край, и Рукия вскинула голову, чтобы высказать всё в лицо этому мерзавцу, но осёклась. Изобретатель, на несколько секунд позабывший надеть привычную «маску» всемогущего и всезнающего хитреца, с лёгкой грустью смотрел на безжизненного шинигами, скрытого за кеккаем. Эта картинка поражала куда больше, чем приход нии-сама и приказ из Сейрейтея, и Кучики почувствовала, как её сердце захватывает отчаяние. Всё слишком походило на прощание, как будто и сам Урахара прощался с Куросаки, признавая их беспомощность.

Стоило же девушке моргнуть, как всё встало на свои места. Ужасно хотелось, чтобы увиденное было простым обманом! Усталость и напряжение брали своё, Кучики иногда видела то, что хотела, а не реальность. Они победили, но почему-то радости от победы не чувствовалось. Цена, которую должны были заплатить шинигами, не могла сравниться с возможной потерей от их поражения, и все знали, что чем-то и кем-то обязательно придётся пожертвовать. Девушка тоже понимала, и ей казалось, что она к этому готова, но боги войны потребовали за триумф то, с чем нельзя было расстаться.

- Яре-яре, вот видите. Кстати, не стоит забывать о словах Кучики-тайчо, - смиренно продолжил Киске. - Удержать Бьякую-куна нам не удастся. Даже если я допущу такую возможность – а я её допускаю – так или иначе приказ Главнокомандующего всё равно будет исполнен. Ишида-сан, практически у нас нет иного выбора.

- Но ведь должен быть! – выкрикнула Рукия, вскочив со своего места. – Должен! Он был, когда меня хотели казнить и все отправились меня спасать! Он был, когда мы сражались с Зависимыми, а затем и с Эспадой в Уэко Мундо! Почему… - губы шинигами задрожали, девушка, словно исчерпав весь прилив сил, рухнула на пол. На глаза наворачивались слёзы, и так хотелось, наконец, заплакать, избавиться от тяжкого груза на сердце! - Почему нет выбора сейчас? – тихо прошептала она, обхватив себя руками за плечи.

Ответом на неё отчаянный вопрос стало слабое гудение кеккая. Орихиме закусила губу, прикладывая последние усилия, но, несмотря на все её старания, защитный исцеляющий барьер испарился, и Иноуэ почувствовала, как по щеке потекли слёзы. Всё без толку … Улькиорра-сан был прав, говоря: «От тебя нет никакой пользы, женщина». Когда её похитили, Куросаки-кун, не задумываясь, бросился на помощь, но Орихиме ничем не могла ему помочь. Девушка всегда знала, что была в их команде самой слабой, сейчас именно от её способностей зависело всё, а она… она…

- Простите, - всхлипнула Иноуэ и, закрыв лицо, ладонями заревела. Урью немного помялся, не зная, что ему делать, однако всё же собрался с духом и, отведя одноклассницу в сторону, начал говорить ей что-то успокаивающее.

- Это не твоя вина, Орихиме, - заметила Йоруичи, сочувствующе улыбаясь. – При любом раскладе я боюсь, итог был бы точно таким же. Айзен хорошо подготовился и знал, что большей опасности следует ждать именно от Ичиго. Нам следовало просчитать такой вариант.

- Нам же не приказано его уничтожить, - прервал подругу торговец. – Вы сможете общаться с ним…

- Но не так, как прежде, - решительно сказал Ишида, сверкнув глазами. Вид девчоночьих слёз оказал на квинси сокрушительное воздействие, заставил понять, что в отсутствие Ичиго ему придётся взять на себя роль главного связующего звена в их маленькой компании. – И по отношению к Куросаки это нечестно – лишать его части жизни, воспоминаний - того, что он пережил.

- Будь Ичиго на нашем месте, он определённо бы нашёл другой выход, - Ренджи, немного смирившись с неизбежностью, тоже рискнул подать голос из своего угла. Когда рядом не стало Куросаки, буквально заражавшего всех своим бунтовским духом, Абараи сломался, осознавая правоту и сетайчо, и своего капитана, и Урахары. Что бы там ни говорили про его несообразительность, иногда фукутайчо всё понимал слишком хорошо.

- Возможно, для самого Ичиго, это лучший выход, - Шихоуин легла на спину и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. – Подростки должны ходить в школу и гулять с девчонками, а не носиться между Сообществом душ, Генсеем и Уэко Мундо, спасая мир. Кстати, это и вас касается, Иноуэ, Садо, Ишида. Приключения закончились, нам ничего больше ничего не угрожает, и чем же прикажете заняться Куросаки? – женщина перевернулась на бок и вопросительно взглянула на притихших собеседников. – Он мог настолько привыкнуть к подобной жизни, полной боёв и опасностей, что обычное существование покажется ему смертельно скучным. Приказ нужно выполнить, по крайней мере, ради самого Ичиго.

Конечно, ребят уговорить не удалось. Из всех только Абараи, кажется, более-менее начал склоняться на их сторону, но ни Урахара, ни Йоруичи так и не смогли «заручиться поддержкой большинства». Оставалось лишь надеяться, что Сейрейтей не станет настаивать на срочном выполнении приказа, и у шинигами есть в запасе хотя бы эта ночь.

Магазинчик был погружён в тревожный, чуткий сон, и его обитатели были готовы проснуться от любого подозрительного звука, но под ногой женщины не скрипнула ни одна доска. Уруру и Джинта, набегавшиеся за день и прошлую ночь, уснули рано и не видели пришедшего капитана Кучики; о них можно было не беспокоиться, и Шихоуин осторожно двинулась дальше по коридору. В другой комнате Рукия не рискнула отойти от своего бессознательного друга (только ли друга?): девушка так и уснула, сидя возле его футона и трогательно сжимая ладонь парня. Рядом с ней, привалившись спиной к стене и положив руку на свой зампакто, спал Абараи. Лейтенант шестого отряда, наверное, засыпая, опрокинул возле себя чашку на полке, и давно остывший кофе капал на пол. В звенящей тишине, которая накрыла лавку Урахары, монотонное «кап-кап-кап» превратилось в какое-то подобие метронома, а по громкости звуки от падения маленькой капельки могли посоперничать с ударами колокола. Но, в конце концов, у аристократки был очень острый слух по сравнению с людьми или другими шинигами.

Люди же спали беспокойнее всех. Иноуэ всхлипывала во сне и ворочалась, на лице квинси застыло непонятное выражение – смесь злости, усталости и смирения, Садо… он лежал, отвернувшись от двери, и женщина не стала заходить в комнату, чтобы взглянуть на него.

Убедившись, что все спят, Йоруичи вышла на веранду. Небо над Каракурой в эту ночь было ясное, усыпанное множеством сияющих звёзд. Совсем как тогда, после битвы с предателями… когда бой закончился и те капитаны, что были ранены меньше всех, вернули город из Сообщества душ. Свежий воздух пьянил и дурманил, будто аристократке в её кошачьем обличье преподнесли целый бутылёк валерьянки. Неудивительно, шинигами провела несколько суток в одном помещении, для деятельной натуры страшное наказание – быть стеснённой четырьмя однообразными стенами. Сидевший на ступеньках Урахара немного повернул голову на почти бесшумные шаги и показал на место рядом с собой.

- Научился слышать меня? – усмехнулась та, примостившись возле столба.

- Я всегда слышу, как идёт кошка, - лица бывшего капитана не было видно, но Богиня шунпо прекрасно знала, что тот улыбается в ответ, - даже когда она выглядит по-другому, - мужчина повертел в руках свою панамку и отложил её в сторону, к трости. – Они спят?

- Да. Если ты имеешь в виду, можем ли мы приступить, то сейчас самое лучшее время. Хочешь сделать всё сам?

Хоть Урахара и говорил вечером, что никто из них не сможет лишить Куросаки его воспоминаний, оба бывших тайчо знали, что этот приказ Кучики передавал лично им. Бьякуя осознавал, что ни его лейтенант, ни младшая сестра не решатся на такой поступок. Чувство долга перед Сообществом душ и привязанность к рыжему риоке у тех двоих были так сильны, что конфликт между ними мог спровоцировать и, своего рода, предательство. Никто не хотел рисковать после того, как последняя опасность для Готея была уничтожена.

- Ждать до утра может быть опасно, - продолжила Йоруичи, хмурясь. – А если ещё и кто-нибудь проснётся, тогда придётся силой отбивать у них Куросаки. Эта молодёжь не понимает, что делает только хуже, но попробуй им объяснить!.. – женщина тихо вздохнула. – Ты идёшь?

- Позже, - Киске посмотрел на тёмную, неосвещённую улочку и прищурился. - Кажется, у нас гость.

Через пару секунд смутный силуэт отделился от ближайшего дома, постепенно приближаясь. Человек шёл медленно, как будто оттягивал момент, когда нужно будет показаться перед хозяевами, но не скрывался и не таился. Обоим не потребовалось много времени, чтобы узнать подошедшего шинигами – слишком знакомой была его реяцу, несмотря на длительную разлуку.

- Йо, Куросаки-сама, - зрение не обмануло Шихоуин: Киске втянул голову в плечи, как только старшего Куросаки осветил маленький фонарик, подвешенный к углу веранды.– Давненько вы к нам не заглядывали.

- Не было повода, - глухо ответил Ишшин. От лучей фонаря на лице мужчины залегли тени, делавшие его ещё более мрачным; бывший капитан Готея 13 вообще казался призраком былого себя: тёмным, суровым, сдержанным. Резкий порыв ветра, который больше не сдерживал разрушенный лейтенантом шестого забор, налетел на Куросаки и расправил обрывок капитанского хаори за его спиной; скосив на него глаза, шинигами нервно и с силой прижал ткань к плечу. – Как он?

- Без изменений. Его как будто нет в собственном теле шинигами, невозможно почувствовать даже малейшие признаки реяцу, - скорбно признался торговец. – Я посылал запросы тем, кто сейчас в Уэко, и в Сейрейтей, Ичиго нигде нет.

- Значит, он в собственном внутреннем мире, - произнёс Куросаки и закрыл глаза. – Ясно. Этого я и боялся больше всего.

- От Ямамото-сетайчо поступил приказ…

- Я в курсе. Если стереть все воспоминания с того момента, как Ичиго встретился с Рукией, это поможет запечатать его силу шинигами вместе с Пустым и вернуть моего сына. Хотел бы я знать, почему остальные вайзарды чувствуют себя прекрасно, а он нет, ведь ранены были все… - мужчина наклонил голову и после внутреннего колебания поинтересовался: - Когда ты собираешься начинать?

- Я хотел бы приступить в самое ближайшее время… с вашего разрешения, Куросаки-сама, - разговор трёх бывших тайчо в ночной тиши уснувшего города разносился далеко, и им приходилось понижать голос, чтобы случайно не разбудить подростков. – Мы и так прождали слишком долго, опасно долго. Если всё происходит так, как я полагаю, сейчас любая минута может оказаться критической. Сила его внутреннего Пустого постоянно росла, а Ичиго был ослаблен боем с Айзеном и мог не справиться со своей, так скажем, проблемой.

Урахара потянулся за тростью, чтобы встать, но Ишшин жестом остановил его и, поднявшись по ступенькам, и замер в дверях магазина.

- Ичиго мой сын. Если вы оба не против, я это сделаю сам, - не терпящим пререканий тоном сказал он и, не дожидаясь ответа, скрылся в комнатах.

- Нужно было сказать, что стирание памяти всё равно не стопроцентная защита от опасности, - заметила Шихоуин, когда шинигами, не посмевшие возразить, вновь остались вдвоём. – Хотя… он и так всё сам знает, - она давно привыкла видеть страдания, потери, смерть, однако, участь, которая могла ожидать рыжего риоку, намного хуже. Возможно, Ичиго Куросаки уже проиграл бой и через каких-нибудь несколько минут он станет Пустым, а тогда никакие заклинания не помогут, и им останется только его прикончить. Но так же может быть, что шинигами, выполнив указание из Сейрейтея, совершат ошибку и лишат Ичиго возможности вести ту жизнь, которая ему нравится; потеряют друга и верного, преданного соратника.

Что этот парень для Сообщества душ? Лишь камень, кирпичик в стене, никак не в основании… пусть у него огромная реяцу и столь же огромный потенциал, рядовой шинигами не стоит того, чтобы рисковать. Им, прошедшим через уроки Академии и службу в отрядах, видевшим битвы, войны, когда лишь редкий выживал, это было понятнее всего – та истина, за которой и кроется жизнь… смысл существования защитников, шинигами. Подвергать опасности множество душ ради одной, пусть у неё и есть великие заслуги, - слишком глупо и опрометчиво.

- Я буду скучать по нему, пожалуй, - чуточку грустно прошептал Урахара, глядя на луну. – И, готов поспорить, тебе тоже. Ками-сама, я так говорю, будто мы его убивать будем, тебе не кажется?

- Всем его будет не хватать, даже Бья-чану, что бы он там ни говорил. Многим уже не обойтись без этого раздражающего фактора, и легко мы его не позабудем. Сейрейтей за сотни лет закостенел, как древний старик. Появление Ичиго заставило всех, наконец-то, ожить, - Йоруичи помолчала немного и улыбнулась. – Впрочем, это же не конец его пути? После смерти Куросаки определённо ждёт Академия шинигами и должность капитана одного из отрядов…

- Ты забываешь о Пустом, Йоруичи-сан, - поправил её торговец. – Если за годы плена в его душе ничего не изменится, они никогда не пустят вайзарда в Сообщество душ.

- Это ты забываешь, о ком говоришь. Если бы не приказ Главнокомандующего, я уверена, день-два, и Куросаки вернулся бы… даже более сильным, чем прежде.

Аристократка замолчала, когда блики лунного света, игравшие на крышах домов, исчезли. Каракура погрузилась в темноту, луну от взора двух бывших капитанов закрыла неизвестно откуда появившаяся тучка. Интересно, ночное светило тоже не хотело смотреть, как исчезает шинигами.

---

И снова я...

[Red Snowdrop]

Автор: Red Snowdrop
Бета: голова, Ворд (мда, негусто...)
Фэндом: Блич
Рейтинг: всё прилично! (но это только сейчас *хи-хи)
Название: Рыжая жертва
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: думала мини, но тянет на миди (а мыслей на макси)
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго, Урахара
Предупреждение: ООСище
Размещение: если вам так припекло, скажите мне!)

Часть четвертая. Неожиданая новость

-Куросаки-кун, какими судьбами? – Киске стоял на пороге своей лавки и обмахивался веером. Несмотря на уличный холод, торговец был одет как обычно.
-Урахара, у меня есть к вам разговор. – спокойно осведомил Куросаки, представляя, что может сделать с торгашом
-Разговор так разговор. Проходите, а то замерзнете. – экс-капитан двенадцатого отряда вежливо пригласил гостей внутрь.
Они разделись и присели за небольшой столик. Киске предложил чая, но и.о. синигами отказался от столь радушного приёма.
-Так о чём беседа будет? – поинтересовался Урахара, всё также обмахиваясь веером.
-Киске, знаете ли вы этого человека? – Куросаки рукой указал на арранкара.
-Да. Добрый день, Гриммджо-сан. – Урахара вежливо поздоровался с Эспадой. В ответ Гриммджо только хмыкнул.
-А знаете ли вы, что он арранкар? – продолжал Ичиго.
-Да. – всё так же спокойно отвечал панамчатый.
-А помните ли вы, что я спрашивал вас о том, не покупал ли он у вас гигай? – злость бушевала в рыжем, но он ее благоразумно сдерживал.
-Да, помню. – Урахара приблизительно понимал, к чему клонит Куросаки, но решил промолчать.
-А теперь можно узнать, какого хрена ты мне говорил, что ничего не знаешь о нём?! – Ичиго уже категорически не хватало терпения.
-Гомен, гомен. Я не имею права рассказывать что-либо о своих покупателях. – нервно отмахивался торговец.
-А раньше ты сказать не мог?! – кажется, еще чуть-чуть, и Ичиго разнесет здесь всё, что попадётся под руку.
-Не имел права. – сказал Киске, пряча лицо за веером. – Это всё, что ты хотел узнать? – хватаясь за последнюю спасательную фразу, лепетал торговец.
-Да. – сказал Ичиго, через силу сдерживая желание пару раз треснуть бывшего капитана.
-Отлично. Куросаки-кун, у меня тоже есть разговор к тебе. – второе было сказано очень серьезно, что давало повод думать, что случилось что-то действительно важное.
-Ты же помнишь, что победил Айзена?
-Такое забудешь. – фыркнул рыжий.
-Так вот, насколько мне стало известно, там появился новый правитель. Говорят, на тебя похож.
-На меня?! – это было ноежидано. Кто мог быть правителем Хуэко Мундо и быть схожим с Ичиго?
-Да. У меня есть предположения, что это может быть твой пустой. Он ведь сказал, что вернется и станет сильнее? – это было сказано не как вопрос, а утверждение. – Так вот, говорят, что новый правитель очень силён и жесток. Также он собрал новою Эспаду, намного совершеннее, чем предыдущую. Его цели нам пока неизвестны, но скорее всего, это ты, Куросаки Ичиго. Получается, Каракура снова в опасности.
-Да уж... – Ичиго нервно почесал затылок. – А ты уверен, что это точно мой пустой?
-Скорее всего, что да.
-Ладно, я спрошу у Зангетцу, может он что-то знает. Спасибо за информацию. – поблагодарил Куросаки и уже было собирался уходить, но вдруг Гриммджо спросил у торговца:
-А на счёт Эспады вы уверены, ведь все сильнейшие арранкары были убиты во время войны. – голос Джагерджака тоже был очень серьезным.
-Насколько мы все помним, Хоугиоку был утерян, так ведь? Мне кажется, что его нашли и снова использовали. – сказал Киске, пряча лицо за веером. – Но вы же с ним справитесь, не так ли, Куросаки-кун?
-А у меня есть выбор? – обреченно выдохнул Ичиго. – Кстати, другие об этом знают?
-Нет, я им еще не сообщил. Не могли бы вы это сделать?
-Хорошо. Гриммджо, вставай, мы возвращаемся. – разворачиваясь к выходу бросил Куросаки.
-Слушаюсь и повинуюсь. – саркастически ответил Джагерджак.
Выходя на уличный мороз, два парня поплелись домой. Смотря им вслед, Урахара лишь таинственно улыбнулся…

Часть третья - www.diary.ru/~bleachfic/p97480637.htm#more1

@темы: гриммджо/ичиго

---

Продолжение

[Red Snowdrop]

Автор: Red Snowdrop
Бета: голова, Ворд (мда, негусто...)
Фэндом: Блич
Рейтинг: всё прилично! (но это только сейчас *хи-хи)
Название: Рыжая жертва
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: думала мини, но тянет на миди (а мыслей на макси)
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго, Урахара
Предупреждение: ООСище
Размещение: если вам так припекло, скажите мне!)

Часть третья. Совместное утро

Субботнее утро. Солнечный лучик освещает небольшую комнатку на шестом этаже. Город еще не успел проснуться и можно целую вечность наслаждаться царящей вокруг тишиной. Можно просто лежать и думать ни о чём…
Несмотря на идиллию, царящую вокруг, что-то в этом утре неправильно, но Куросаки не может понять, что именно. Только сейчас Ичиго ощущает чьи-то руки на своей талии, тихое мурчание в ухо, а горячее дыханье опаляет кожу на шее. Вспоминая подробности вчерашнего вечера, синигами не помнит, чтоб засыпал с кем-то. Быстро открывая глаза и поворачивая голову назад, он видит рядом собой спящего Джагерджака.
-Гриммджо! Какого хрена ты здесь делаешь?
-Не ори, Куросаки. Не видишь, я сплю… - сонно отвечает Джагерджак и накрывается одеялом с головой.
-Какого, твою мать, ты делаешь в моей кровати?! – наглости этого кошака можно было только позавидовать! Мало того, что тот оказался непонятно каким чудом в одной кровати с Куросаки, так и ведёт себя, словно всё хорошо.
-Было холодно. А здесь тепло… - начал объяснять Гриммджо. – И ты тёплый… - без всякого стыда и совести Секста уткнулся холодным носом в живот Куросаки и чуть снова не замурлыкал от удовольствия.
-Отвали от меня. – пробурчал рыжий и встал. Выудив из шкафа полотенце, парень направился в душ.
Смотря в спину удаляющемуся Куросаки, на лице Гриммджо заиграла дерзкая ухмылка. Холодно было ему, а как же! Просто Джагерджак проснулся посреди ночи и решил проверить реакцию Ичиго. Результат его больше, чем удовлетворил. Легкий румянец на щеках и приподнятые брови. В таком виде он выглядел очень даже привлекательно и мило. И Эспада в который раз убедился, что рыжий синигами ему очень даже нравиться. Просто никак он не мог встретиться с Куросаки вот так, не на поле битвы. И такая ситуация даже больше, чем подходила . Но это не конец, далеко не конец. Гриммджо еще наиграется со своей игрушкой…
Душ немного привёл Ичиго в чувство. Да что себе вообще позволяет этот Джагерджак? И чего Куросаки покраснел? Не то что бы он его стеснялся, просто на него вдруг что-то нашло…
Холодные струи бьют по спине, охлаждая тело, но не разум. Ичиго давно уже понял, что Джагерджак занимал слишком много места в его жизни. Когда к ним в класс пришёл новый ученик, у него были тоже синие волосы. Как только синигами увидел ту шевелюру, то сразу подумал про Гриммджо. Но каково же было его разочарование, когда рыжий увидел лицо новенького. Но память всё же упорно начала подавать образ Эспады. С обладателем голубых прядей Ичиго быстро подружился и отметил про себя, что тот такой же вспыльчивый, как и Джагерджак. А как он был рад, когда увидел Гриммджо на пороге собственной квартиры. Сердце словно трепетало, а разум был искренне удивлён. И как только парень впустил арранкара, то понял, что больше не хочет отпускать…
Выйдя из душа, Куросаки сразу же пошёл на кухню, желая избежать встречи с Гриммджо. К счастью, ему это удалось. Шестой всё-таки нашёл полотенце и тоже отправился мыться. Зайдя в комнату, Ичиго одел джинсы и направился готовить завтрак.
Покинув пределы ванной, Гриммджо поплёлся отыскивать свою одежду. Приведя себя в порядок, Джагерджак абсолютно довольный собой, также пошёл на кухню. И задержался на миг в дверном проёме. Он смотрел на то, как Ичиго готовит. В собственном теле Куросаки выглядел куда стройнее, чем в облике синигами. Чуть загорелая ровная спина, мокрые рыжие волосы, длинные худые ноги. И этот парень смог победить Айзена? Никогда бы не поверил…
Поставив на стол две тарелки, Куросаки неспеша сел и принялся поглощать только что приготовленную пищу. Он не поднимал глаз, так как боялся посмотреть на Гриммджо. Почему, и сам не знал, просто боялся.
Доев, Ичиго опять побрёл в комнату и надел свитер.
-Пошли.
По дороге к Урахаре они молчали. Гриммджо думал о том, что случилось с Ичиго. Синигами в свою очередь, думал о том, почему так боится того, что Джагерджак снова уедет. Ну и что, что Гриммджо арранкар. Во всяком случае, это ненормально, если Секста останется у него жить. Но еще более ненормально, что без него будет намного хуже. Вспомнив недавние утренние события, Ичиго снова бросило в краску. «Никогда бы не подумал, что такая близость этого кошака будет столь приятна…»

@музыка: SOAD

@темы: гриммджо/ичиго

---

Часть вторая.

[Count Piter]

Автор: Isijima
Бета/Гамма: Eswet,
Название: Десять дней.
Дисклеймер: Персонажи и мир Блича принадлежат Кубо Титэ, буквы - азбуке, сюжет фанфика — мне.
Варнинг: Смерть персонажа!!!! ООС. + фанфик бетится, но данный текст не даже не читан.
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/ Рукия, Ренджи/Рукия
Саммари: Война окончена. Айзен погиб из-за предательства Гина, вновь переметнувшегося на сторону Готей 13. Всё вернулось на круги своя, вот только в камере предварительного следствия третьего отряда поселился предатель, осуждённый на смертную казнь. Ей понадобится всего десять дней, чтобы перестать его бояться, привыкнуть и забыть обо всём.
Жанр: Драма, местами Ангст.
Размер: миди
Статус: закончен.
Разрешение на размещение: только с шапкой.

Часть вторая

Глава 6.

«Остановиться нам ещё можно,
Есть ещё шаг до черты…».
Кукрыниксы.

Рукия молчала. Ему не надо было ничего объяснять, он и так всё слышал. Рядовой скрылся за дверью, оставив их в полной тишине. Казалось, что воздух обрёл вес, и теперь давит со всех сторон, как вода, солёная, морская вода.
Радуйся Кучики! Наконец-то о тебе вспомнили, наконец-то бессонные ночи закончатся, и ты перестанешь ощущать его присутствие в полной, безоговорочной темноте камер и толстых, каменных стен. Но, что с тобой, Рукия? Неужели ты не счастлива? Неужели то, что было пять минут назад, так сильно повлияло на тебя? Неужели Гин то, о чём ты мечтала всю свою жизнь? Бред собачий! Просто бред. И какая тебе разница, что этому ублюдку осталось жить всего четыре дня.
Глаза у Рукии защипало от жалости. Всего четыре дня. Вот только Кучики могла поспорить, что он не чувствовал того, что она испытывала весь тот злосчастный месяц по его же вине. Девушке захотелось стукнуть со всей силы кулаком по стене. То ли от злости, то ли от зависти, ведь там - за решёткой легче, несказанно легче хоронить себя и избавляться от прошлого, зная, что будущего не будет. Не будет ни сожалений, ни воспоминаний, ни дурацких мыслей про "завтра".
Гин смотрел не отрываясь, а она не видела, сверлила глазами пустоту. Осознание радужного и светлого, после кончины предателя, померкло. Померкло, может быть оттого, что никто и никогда не целовал её раньше. Только Орихиме в щёку, да Ренджи пытался, неуклюже так – по-детски. А Ичимару заставил её почувствовать, хотя бы на секунду, себя женщиной. Пусть глупо, как-то невесомо и почти нереально, но…

Гин вглядывался в недвижно-кукольное лицо. Большие, синие глаза казались стеклянными. В голове у мужчины вертелись обрывки фраз и ничего не значащие слова, но разорвать тишину было нереально. Такую: гнетущую, капающую секунда за секундой и разбивающуюся о каменные плиты под ногами. Даже неугасающая улыбка начала таять под её гнётом. Вопрос: « Что происходит?», не сходит с языка, но он не будет задан, не сейчас.


***


Шёл дождь. Сильный, проливной, он падал на землю и стекался в большие ручьи, которые смешивали отдельные капли и уносили их в своём журчащем потоке.
Ренджи глядел в окно. Завтра он покинет Каракуру и вернётся в Сообщество, чтобы отдать отчёт и после этого пробраться в камеры предварительного следствия третьего отряда.
Все эти дни пролетали, затуманенные пеленой, словно укрытые целлофаном. Абарай выполнял всю обязательную программу: огрызался на не лестное «нахлебник», истреблял появляющихся пустых, ссорился и дрался с Куросаки, но всё это происходило как-то рефлекторно. Тело его само разговаривало, вынимало Забимару из ножен, поглощало пищу и засыпало. В голове же не находилось ни одной мысли, как после долгой и упорной умственной работы. Ренджи готовился, ощущая страх, как что-то тяжёлое у себя в груди. Он опасался не только за Рукию, но почему-то и за себя тоже.
Юноша приложил пальцы к холодному стеклу и мысленно попросил время идти немного быстрей.

Ичиго прислонился к косяку. Было как-то странно наблюдать за недвижной фигурой человека, который вёл реактивный образ жизни. Вот уже пол часа Ренджи пялился в окно на дождь и не подавал почти никаких признаков жизни. Спрашивать, что случилось, не имело смысла. Абарай молчал, как партизан и на все вопросы отвечал только односложно. Про Рукию он вообще не сказал ни слова, заставив временного шинигами глубоко задуматься, а не вернуться ли ему в Сейрейтей.
Куросаки быстро пересёк комнату и подошёл к окну. Абарай даже не шелохнулся. Ичиго запустил руку в рыжую копну волос и почесал затылок. Определённо нужно было что-то делать.
-Эй, Ренджи…
Ответа не последовало.
Разозлившись, Куросаки толкнул друга с такой силой, что тот чуть не свалился с подоконника.
- Ты что делаешь?- Абарай еле успел схватиться за раму, чтобы не упасть.
- Может быть, ты всё-таки объяснишь? – взорвался временный шинигами, - Ты приходишь ко мне домой, не отвечаешь на вопросы, тупо пялишься в окно и всё время молчишь. Что случилось? Первый раз в жизни вижу у тебя такую кислую морду. Вся эта фигня, которая происходит с тобой, как-то связана с Рукией? – выдал парень давно терзавшее его предположение.
По округлившимся глазам Абарая он понял, что попал прямо в точку, и в груди как-то болезненно защемило.
- Рассказывай!
Повелительные нотки в голосе Куросаки окончательно «прижали» Ренджи к стене. Другого выбора не было. Ичиго имел право знать, ведь Рукия была его подругой и наставницей. Где-то в душе шинигами ревниво понимал, что этих двоих связывает нечто большее. Ради этого мальчишки она готова была отдать жизнь, а вот ради него, Ренджи, неизвестно.
Абарай уселся на кровать, и, поставив руки за спиной, как опору, начал сверлить потолок.
-Ей присвоили звание десятого офицера, - начал молодой человек.
-Но это же здорово! – недоумённо воскликнул Куросаки, присаживаясь на пол. – Бьякуя всё-таки разрешил?
-Не в этом дело, - с усилием продолжил Абарай, - Ямамото-соотайчо решил, что Рукия самая подходящая кандидатура для того… - тут шинигами запнулся.
Вот зачем он начал всё это рассказывать? Она ни за что бы не одобрила.
-Для того чтобы что? – не понял замешательства своего товарища Ичиго.
Ренджи вздохнул.
- Чтобы стать личным охранником бывшего капитана третьего отряда. – выплюнул юноша.
В комнате повисла гнетущая тишина.
До Куросаки постепенно начал доходить смысл сказанного и вся его абсурдность. В Сейрейтее было чёрт-знает-сколько солдат, но по какой-то прихоти первого капитана, этим мерзким делом должна была заниматься та, которая чуть не погибла от рук предателя.
-Я отправляюсь в Общество Душ! – Ичиго поднялся и решительно направился к столу, на котором лежала ?печать?
-Осади! – Ренджи поймал его за руку и с силой опустил на кровать. – Сейчас уже ничего не изменить.
На лице временного шинигами появилась тень отвращения.
-Ты – унылое говно! Изменить можно что угодно и когда угодно! Неужели тебе наплевать на Рукию?
-Нет, но… - Ренджи потупился.
Куросаки с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и с разворота врезал Ренджи по лицу.


***


Она знала, что сегодня останется здесь. Сегодня ей, как никогда, необходимо слышать мерное дыхание и пытаться разглядеть худую долговязую фигуру мужчины с серебристыми волосами. Это стало её привычкой, хобби. Если бы Рукию спросили, когда это началось, то девушка определённо задумалась бы. День, два, неделя, месяц или может быть вечность? Здесь время полностью теряло свою власть. Власть… в этом месте она была только у одного человека.
Кучики прошла сквозь барьер и сжала тонкими пальцами ледяные прутья.

-Нэ, Рукия-чан, ты плохо выглядишь? Неужели ты так расстроена, потому что нас разлучают?

Гин взялся за решётку чуть выше её пальчиков и немного наклонился, чтобы встретиться с девушкой взглядом. В глазах маленькой Кучики промелькнуло замешательство. Она быстро опустила их, и начала с усердием рассматривать пол под ногами.
Гордая, неприступная, безумно исполнительная и серьёзная – сейчас она казалась себе маленьким ребёнком, которым никогда не была, даже в детстве. Ни годы, проведённые в Руконгае, ни значительное положение в клане Кучики не ломали её так, как ломал этот мужчина. Словно паук он обвивал всё липкой паутиной слов, жестов и взглядов. И Рукия чувствовала, что попалась. Попалась ни потому, что не пыталась сопротивляться и бороться против его сущности, дышащей каким-то демонизмом, а потому, что просто не хотела…

В Обществе не было ни одного проводника душ, у которого не было бы своего мнения на счёт Ичимару Гина. Кто-то боялся его, кто-то уважал, некоторые испытывали благоговеянный трепет. Раньше Рукия ни секунды не медля, сказала бы, что ненавидит его, ненавидит так, как никого и никогда. Теперь же она сомневалась… во всём: в своём отношении к этому странному человеку, в желании убежать, в вечно гложущем чувстве опасности и, самое главное, в своём рассудке.
Рука Ичимару скользнула вниз и накрыла маленькие тёплые пальчики.


Глава 7.

«Это были те же глаза, те же губы,
то же тело, к каждой клеточке которого
влеклось моё. Секунда недвижности -
это как будто холодная проволока
проскользнула. Проскользнула…
и не изменила – ничего».

З.Гиппиус « Мемуары Мартынова».




У Ичимару всегда были ледяные руки. Она давно заметила это. Когда после коротких, ничего не значащих разговоров с нии-сама он как бы невзначай касался её своими длинными пальцами, Рукия ощущала, как по всему её телу пробегал жгучий холодок. От места прикосновения до самой макушки.
Девушка попыталась убрать пальцы, но он только сильнее сжал их. И тут Рукию осенило. Она словно через расступившуюся дымку тумана ясно увидела себя и Ичимару со стороны. Сама Кучики стояла чуть поодаль от решётки, тогда как Гин прислонился к ней вплотную. Во всей его фигуре было что-то странное, просящее. Он не хотел её отпускать, но не из-за простой прихоти, а потому что она была ему нужна. Нужна, как единственное, что связывало его сейчас с жизнью, единственное, что не давало ему полностью сойти с ума в гордом одиночестве. И что бы не говорил этот человек, как бы он не улыбался, всё было именно так.
Рукия почувствовала на себе пристальный взгляд и подняла голову. Его ресницы чуть дрогнули и он, как будто что-то прикидывая, наклонил голову вбок.

- Ты какая-то странная в последнее время, Рукия-чан… - с усмешкой протянул Ичимару. – Может быть, ты влюбилась в меня?

Кучики вытащила свои пальцы из-под руки Гина, его слова кипятком брызнули на сердце.
Мужчина наклонился ниже, придвинув к Рукии своё худое лицо, светившееся широкой белозубой улыбкой.

- Вы слишком высокого о себе мнения, Ичимару-сан. – парировала девушка.

-Ты действительно так думаешь? – его это определённо начало забавлять, - А вот мне кажется, что я прав. Оспоришь?

Он отнял ледяные пальцы от решётки и погладил одуревшую от такой наглости Рукию по щеке. Ласка получилась почти невесомой, и девушка, успокоившись, прикрыла глаза, ощущая, как прохлада опускается чуть ниже. Она могла позволить ему это. Теперь она могла позволить ему и многое другое.
Гин провёл пальцами по тонкой шее девушки, дотронулся до ремешка, на котором висела его «свобода» и, улыбнувшись ещё шире, опустил руку ей на плечо.

- Чего ты добиваешься, Ичимару Гин? – послышался немного хриплый от удовольствия голос.

Мужчина оторвал взгляд от созерцания своей «свободы», и посмотрел Рукии в лицо. От её пристального взгляда начала кружиться голова.

-К чему такие формальности? – Ичимару взялся обеими руками за прутья и нагнулся, приблизив, на сколько возможно, своё улыбающееся лицо к влажным, до сумасшествия одуряющим, огромным синим глазам.

- Зови меня просто - Гин.


***

Воздух пропах осенью. Холодный по - вечернему ветер носил по тротуарам грязно-жёлтые неопрятные листья, которые в двух или трёх местах сцеплялись в вечно танцующий хоровод.
Ренджи в нерешительности остановился. В душе было как-то непонятно. С одной стороны: он так долго рвался вернуться, так хотел поскорее во всём разобраться, что окончание мучительного ожидания как-то выводило из колеи, напуская в голову кучу страшных, маленьких – «а вдруг?». С другой стороны: решительный взгляд временного шинигами и его последние слова не оставляли выбора – выкинуть всё из головы и двигаться вперёд к своей мечте.
Абарай глубоко вдохнул и решительно вынул Забимару из ножен.

-Двигаться, говоришь…

Яркий, белый, ослепляющий свет исчез, и двери между мирами растворились, как только высокая, угловатая фигура красноволосого Бога смерти, ровной и твёрдой походкой пересекла почти незримую границу.



***


Какое-то время назад…

Из разбитой губы шла кровь, и он раз в пару секунд отрешённо стирал её с лица, размазывая по подбородку и щеке. Но юноша почти не обращал на это внимания. Важным было лишь то, что напротив него, прислонившись широкой спиной к стене, сидел рыжеволосый парень, который действительно знал, что делать. Ренджи это расстраивало и злило. Куросаки знает, а он – нет.
Ичиго, наблюдавший за другом какое-то время, приподнялся и, нашарив что–то на столе, бросил Абараю платок. Тот приложил его к потрескавшейся, пульсирующей плоти.
Было страшно, ведь теперь Куросаки всё знал. Казалось, сейчас поднимется и засмеётся, тыча пальцем прямо в лицо, но шли минуты, а Ичиго не двигался с места, только руку приложил к губам, будто что-то обдумывая, да глазами по стене шарил.
В голове у Ренджи промелькнуло: «А вдруг он тоже? И что тогда?».

-Я догадывался…

Тихий голос разрезал поток мыслей, несущийся в голове у шинигами, и тот по инерции вздрогнул, натыкаясь взглядом на улыбающееся лицо. Ичиго в каком-то блаженстве от собственной прозорливости, откинул голову назад и уперся макушкой в стену.

-Но, как?

-Придурок! У тебя, блин, всё на лице написано!

-Сам придурок… - огрызнулся парень, впрочем, не отрицая реплики друга о своём лице.

Ичиго усмехнулся. Было весело наблюдать за покрасневшим, стыдливым лицом Абарая. Теперь он не побежит спасать Рукию, нет – это будет делать Ренджи. Только он может выбрать: оставить всё, как есть, или попытаться что-то изменить. Ради этого, Куросаки готов пожертвовать своими чувствами, и дело не в том, что любовь Абарая сильнее его, просто она другая – любовь мужчины к женщине, а не бойца к старшему и более мудрому товарищу.

-Знаешь, Ренджи, - Ичиго подошёл к другу и присев, положил тому руки на плечи. – Я, конечно, ничерта не понимаю в этих делах, но могу сказать одно…


***


Им не нужно было слов, чтобы обсуждать то ужасное положение, в котором они оказались. Её безудержное влечение к нему и его игра – всё это смешивалось в лёгкие прикосновения и нечаянные встречи губами. Им это было необходимо: ему, чтобы забыться, ей, чтобы не перестать дышать. Зачем нужно оправдываться, если слова всё равно ничем не помогут, ничего не изменят?
Сладкое ощущение тайны окутывало Рукию с каждой минутой всё больше и больше. Что случится, если их раскроют? Гину уже всё равно терять нечего, а вот ей… Сердце снова защемило от страшной, но от того не менее возбуждающей тайны. О том, что будет, она уже почти забыла, как до срока забывается всё самое страшное и неприемлемое.



***



Выцветшее вечернее небо, проглядывающее сквозь прутья решётки, поменяло свой цвет. Как обычно Гин привалился к стене, чтобы выспаться до следующего безумно длинного дня, а девушка присела у противоположной камеры, разглядывая белый, словно выделанный из мрамора профиль.
Теперь её уже не пугает его странный взгляд прищуренных глаз - без зрачков и выражения. Только густота чёрных ресниц, просвечивающихся сквозь светлые с фиолетовым отблеском волосы.
Рукия чувствует, когда его дыхание становится по сонному мерным, и выскальзывает из барака, чтобы, тихо прикрыв дверь, броситься сломя голову, куда глаза глядят.

Почему всё происходит именно так?!




Глава 8.
Пусть её любовь лишь гордыни суть.
Ты бороться с властью её не в силах.
Позабудь себя, цель свою забудь –
Ведь тебе так хочется быть любимым.
« Последнее испытание».

Рукия остановилась. Нужно было отдохнуть, да и бежать дальше не было смысла: всё равно от себя убежать невозможно. Девушка рукой прошлась по гладкой стене и присела. Всё было бы намного легче, если бы она не… Ложь! Всё было бы именно так, при любом раскладе. Это было заложено в ней с самого начала, на генетическом уровне: страх перед Гином, ненависть к Гину, странное ощущение одиночества, когда Гина нет рядом. Если бы Ичимару не существовало в её жизни, то Рукия могла бы дышать спокойно, но он был, был везде. Даже, когда девушка закрывала глаза, ублюдок серой тенью вставал на внутренней стороне век, заставляя сердце чуть ли не выскакивать из груди в каком-то болезненном экстазе.

Рукия знала, что он пользовался ей как вещью, заставлял плясать под свою дудку. Дёргая за ниточки,
он руководил её желаниями, направлял их в нужное русло. Гин хотел, чтобы она так желала его. Вот
только в ответных чувствах девушка сомневалась. Рассудок говорил ей что, правда жестока, но она не
слушала его, и с каким-то торжеством приносила себя в жертву. Радость или отчаяние - она больше не
испытывала этих чувств. Был только он: его лицо и вечно холодные руки.

Хотелось кричать, и только слабые искры рассудка, ещё тлевшие где-то в голове, напоминали, что у тех, кто сидит за этими стенами всё, как было раньше. Всё, как и было радостно или печально, но не так отвратительно, как у неё.

Гин сводил Кучики с ума. Той пошлостью, которой он поливал их короткие разговоры, тем безумием, которым окутывал с ног до головы. Ичимару разбирал её по кусочкам, по частям, и собирал: небрежно, путая детали местами. При всём этом, шинигами чувствовала яростное отвращение к себе. Казалось, что все её поступки были пропитаны какой-то неизъяснимой фальшью: одуряющей и убийственно едкой. Одновременно с этим, Рукия понимала, что фальшивка здесь, только Гин, но доказать этого не могла, так же, как и чистоту самой себя.

В довершение всего, Кучики начала успокаивать себя, давая одну за другой, пропитанные уверенностью спасительные клятвы.

«Скоро это безумие закончится, и жизнь вернётся на свои места. Я выброшу всё из головы, ведь мне это ничего не стоит. Нужно всего лишь успокоиться и перестать воспринимать Ичимару как… мужчину? Ха! Да, какой он мужчина? Он…»

В груди разливалось то блаженно – томное ощущение, вызванное воспоминанием о его губах и дивно тонких пальцах. На сколько бы не был прекрасен и действенен метод самовнушения, но даже он не мог перехитрить врождённого реализма Кучики – младшей.

«Нет! Так нельзя! Невозможно! Что же будет потом?!»

В её голове всё мешалось, превращаясь в вихрь мыслей и эмоций, который спускался всё ниже к сердцу, начиная душить его нарастающим чувством приближающегося горя. Рукия сжала ладонями голову, точно так, как когда-то в Башне Раскаяния.

- Нет, Ичимару Гин, ты никогда не займёшь моё сердце!

Прошептала, почти попросила, заставляя себя сопротивляться, но дыхание захватило всего лишь от упоминания одного только имени.


***


Мужчина проснулся от тихого скрипа железной двери. В просвет окна в своей камере он увидел, как маленькая фигурка проскользнула в угол и исчезла в темноте. Гин понимал, что ещё чуть-чуть, и она окончательно сломается, раздавленная его великолепной игрой в Настоящую Любовь. Казалось бы, его радости и гордости за себя не должно быть предела, но в последнее время всё пошло как-то не так, и теперь серебристому лису приходилось прикладывать усилия, чтобы самому случайно не забыться и не впустить в себя то простенькое, но сильное чувство, которое люди называют влюблённостью.

Ичимару поразмыслил над тем: не позвать ли Кучики сюда, но потом отказался от этой заманчивой идеи. Не всё сразу, не всё сразу Гин.


***



Она молчала целый день, а потом, сразу с наступлением сумерек выбежала вон. Даже подносив еду, Рукия опускала глаза и пыталась держать дистанцию. Верно, поняла, что с ней происходит что-то не то.

Шестым чувством Гин ощущал, что эти ночные вылазки не закончатся ничем хорошим. Либо Кучики постучится к Киораку и напьётся до бессознательного, либо случайно забредёт к кому-нибудь на огонёк. Последнее настораживало и являло собой очень неприятный домысел больного воображения. Ичимару судил по себе: когда у него надуше было как-то не очень, то он просачивался в казармы десятого отряда, чтобы заглушить неприятные мысли в пышных формах Мацумото. Это было самым простым и естественным. Этого естественного Гин–то и боялся, ведь оно могло разрушить так великолепно складывающуюся игру.

Кучики - младшая, конечно, не была на столько опытна, и целенаправленно не искала встречи с кем-нибудь. Просто то, что он разбудил в ней уже било через край, и когда-нибудь должно было выплеснуться наружу.

Ичимару вдруг вспомнил ту похабщину, которую сам придумывал про удалого Бьякую и его новоиспечённую сестричку. Настроение сразу испортилось, а в груди всё как будто налилось свинцом. Оставалось только ждать, когда она вернётся и читать по глазам, посекундно подтрунивая над собой: что, мол, Гин - ревнуешь?




Глава 9.

Любить – это так глупо,
Всё получилось не так, как хочется…
Flёur

Ренджи держался, как мог. Доклад занял у него пятнадцать минут, но Бьякуя, похоже, не собирался отпускать своего лейтенанта. Абараю казалось, что капитан знает о его планах на этот вечер и, по этому, так нарочито медленно лично проверяет документацию.

Минуты текли, отбирая у Ренджи последние крохи терпения. Пока Бьякуя спокойно проверял лист за листом, делая на краях небольшие пометки, Абарай уже мысленно нёсся через весь Сейрейтей туда, где была его маленькая Рукия. Парень уже представлял, как он вбегает в расположение отряда и издали узнаёт чёрную фигурку, сидящую на крыльце возле бараков. Она тоже видит его и поднимается. Абарай останавливается перед девушкой, и, не дав ей сказать ни слова, начинает рассказывать: про рыжего недотёпу, про недавнюю схватку с путым на грунте, про то, какой её брат зануда и про свою любовь. Ренджи представляет, как округляются её глаза, смотрящие ему прямо в лицо и, по какой-то неизвестной никому причине, он хватает маленькую ладошку, и крепко сжав тёплые пальчики, дёргает Кучики за руку и они бегут, бегут не понятно куда, не глядя на дорогу, а только вперёд, как раньше, в давно забытом детстве…

-Свободны…
-Да! – мечтательно подтверждает Ренджи, и только тут понимает, что до сих пор находится в кабинете своего капитана.
-Тогда чего вы ждёте, лейтенант Абарай?
-П-простите…

Парень пулей вылетает из кабинета, чувствуя, как горит его лицо. «Тогда чего вы ждёте?», всплывает в голове последняя реплика Бьякуи, и довольная улыбка оголяет белые зубы.
«Ну, капитан, неужели догадался? Хотя не мудрено. Как там говорил Куросаки: всё на лице написано?»

***
Она снова сбежала. Рукия вытерла злые слёзы тыльной стороной ладони, и пошла быстрее. Ненависть к себе перекрывала остальные чувства. Хотелось остановиться и врезать кулаком по шершавой стене, да так, чтобы услышать хруст ломающейся кости и увидеть на серой поверхности бледно-красный развод крови. Может быть, тогда она бы перестала себя так сильно презирать.

Она боялась Гина, боялась того, что об их связи узнают, боялась прохожих, боялась взглянуть кому-нибудь в глаза. Паника раздирала на части. Рукия накручивала себя с неимоверным усердием, краем сознания понимая, что не всё так плохо, как она думает и неимоверное притяжение Ичимару можно преодолеть, но как? В её окружении было множество мужчин, но Рукию сводил с ума только один… один.

И тут Кучики осенило. Осознание не просто промелькнуло в голове цветной вспышкой и померкло, оно вытеснило все остальные мысли, пробуждая почти угасшую надежду.

«Мне нужно с кем-то поговорить, просто поговорить, не важно о чём, и тогда я совершенно точно вынырну из этого болота!»
Наступило спасительнее облегчение, и Рукия, загоревшаяся новой идеей, глубоко задумалась.

Самым прекрасным вариантом была бы Рангику. Сначала они бы напились до бессознательного, а потом всю ночь болтали о работе, тряпках и вспоминали многочисленные сплетни. Но Мацумото сразу отпадала по двум причинам. Во-первых: Гин, во-вторых: её просто не было в Сейрейтее. Рукия напряглась, второй подходящей кандидатурой был Ренджи, при некотором рассмотрении он подходил даже больше Рангику. Ренджи уж точно не заметит ничего странного в поведении старой подруги, и ещё у них столько общего, что тем для разговоров хватит на всю ночь. Шинигами нахмурилась, не факт, что и Абарай уже вернулся с задания, но проверить стоило, и не просто стоило, а было просто жизненно необходимо.
«Ренджи, пожалуйста, будь на месте!»

Рукия улыбнулась и завернула к казармам шестого отряда. Её страх – всего лишь предрассудок. На самом деле ей нечего терять. Пускай жизнь несёт её по течению. Она больше не будет так отчаянно сопротивляться, ведь лучше жалеть о том, что сделал, чем потом винить себя за обратное.

***
Рукия мрачно оглядела пустую комнату. Вещи были сложены нарочито аккуратно, видно было, что ими давно никто не пользовался. Кучики вздохнула. Она поняла, что в комнате никого нет, когда уже подходила – свет не горел, но шинигами всё-таки зашла, хотя в такое время можно было с лёгкостью встретить господина брата, чего ей категорически не хотелось.

Рукия не двигалась с места. Теперь идти куда-то было лень, просто стоять посреди комнаты, конечно, было не лучше, и по этому шинигами подошла к окну и выглянула наружу.
«Интересно, как там Гин, что он делает?»
Рукия грустно улыбнулась, вдыхая вечернюю свежесть и цветочные ароматы, витающие в воздухе.
«Наверное, опять спит, или, как обычно, смотрит своим немигающим взглядом в одну точку. Интересно, о чём он думает, сидя вот так вот?»
Сама ответила на свой вопрос девушка и тут же задала другой.

Рукии в красках представилась решётка и сидящий за ней Ичимару, неизменно улыбающийся своей натянутой хитрой улыбкой, от которой разило наигранной фальшью. Он сидел не двигаясь, и смотрел в ту сторону, где обычно любила проводить своё время сама Кучики. Один, забытый всеми и даже той, которая была обязана находиться рядом.

Рукия вдохнула побольше воздуха в лёгкие, чувствуя, как от перенасыщения кислородом чуть-чуть закружилась голова, и загнала сильно развившееся, в последнее время, чувство жалости куда подальше.
- Прости, Ичимару, но ты это заслужил.

***

Ренджи бежал как сумасшедший. Вспрыгнув на порог, он резко рванул на себя фусума и тут же остолбенел. У окна, как какое-то красочное видение стояла Рукия. На резкий звук она обернулась, и теперь во все глаза смотрела на потерявшего от удивления дар речи Абарая.
- Ренджи…
В груди у юноши всё сжалось. Она ждала его! Такого он не мог вообразить даже в своих самых сокровенных мечтах. Абарай вошёл в комнату и прикрыл за собой фусума. В его сердце разгоралось пламя. Лучшего момента, чтобы признаться не будет и молодой человек, собрав всю свою силу воли в кулак, направился к девушке.
- Ренджи, я… - попыталась оправдать свой незапланированный визит шинигами, но договорить не успела.

Абарай почти подлетел к удивлённой Кучики и крепко обняв её, дотронулся горячими губами до пульсирующей жилки на шее девушки.
- Я так скучал! - послышался тихий шёпот, щекочущий ухо.
-Рен…

Сердце Руки ухнуло вниз, когда сильные руки сжали её ещё больше, и лицо Абарая приблизилось к её лицу настолько близко, что его дыхание потревожило непослушную чёрную прядь, вечно лезущую Кучики в лицо.
- Я люблю тебя, Рукия!

Девушка от удивления открыла рот и Ренджи, не давая ей сказать ни слова, поцеловал маленькую шинигами со всей страстью, копившейся в его душе много лет.

И Рукия ответила. Это то, что действительно было правильно. Это – лекарство от Гина, самое сильное и быстродействующее. Судьба сама подсказала выход и девушка схватилась за него, потому что своего лучшего друга она тоже любила, и не важно как. Самое главное, что эта любовь была безопасной: от неё не болело сердце и не текли слёзы. Ренджи был надёжным и добрым, а большего Руки и не надо.

***
Ичимару не мог заснуть, как ни пытался. Пару раз он проваливался в беспокойную дремоту. Тогда ему мерещились, словно наяву, большие испуганные синие глаза. Они смотрели на Гина не моргая, завораживая, сводя с ума. Мужчина пытался разглядеть лицо, но из темноты выступали только яркие, как два факела, глаза. Он протягивал руку, в надежде дотронуться до тонкого запястья Кучики Руки, почувствовать её тепло. Гин даже звал её по имени, но всё было тщетно. Невидимая Рукия была от него далеко и ускользала с каждым мигом всё дальше, но исчезнуть совсем ей не удавалось. Каждый раз, когда глаза становились похожими на две яркие звезды, Ичимару со стоном просыпался.

«Где же ты, Кучики Рукия, менос тебя дери!»
Мужчина оставил тщетные попытки уснуть, и, поднявшись, подошёл к решётке. Схватившись руками за прутья, он резко рванул их на себя и засмеялся.
«До чего доводит человека одиночество». – весело подумал Гин опускаясь на пол.
«И женщины». – дополнил он сам себя.

Если бы сейчас, предположим, случилось чудо, и какой-нибудь ураган снёс стену в его камере, открывая пленнику дорогу к свободе, Ичимару мог сказать со стопроцентной уверенностью, что он побежал бы искать эту несносную девчонку, а не спасать свою шкуру. Гин прислонился лбом к решётке и, повернув голову, уставился на входную дверь.

«Доигрался Ичимару Гин, ой доигрался! Раньше слыл лисом, а теперь сидишь, как побитый пёс на привязи и ждёшь, когда хозяйка вернётся».

Мужчина упёрся локтями в колени и впился ледяными пальцами в белые волосы, сдавливая ладонями пульсирующие виски.

«Хоть бы только вернулась!»





10 глава.

Тот, кто скажет: «Любовь так прекрасна»,
Лишь прикасался к внешнему покрову.
«Как уродлива», скажет тот,
Кто имел безрассудство любить.
Титэ Кубо.


Рукия проснулась очень рано. Небо было скорбно серого цвета, нагоняющего тоску. Одинокий луч солнца пробивался из-за горизонта, но даже он не мог скрасить этот унылый предрассветный пейзаж.

Девушка села на футоне и поёжилась. Было холодно, но отбирать у Ренджи простыню она не собиралась. Кучики огляделась по сторонам и, поднявшись, начала собирать свою форму, разбросанную по частям в разных концах комнаты. Тело устало ныло, как от длительной тренировки, но Рукию это мало занимало в данный момент. Нужно было поскорее уйти отсюда, иначе парень мог проснуться и не отпустить её никуда.
А Руки было куда идти.

Девушка остановилась, её рука лежащая на фусума задрожала, и пальцы словно прихватило судорогой. Шинигами стояла, низко опустив голову. Её мелко трясло от беззвучных рыданий, а из глаз, не переставая, капали на пол крупные слёзы.

Последний день…

Осознание разлеталось на осколки, словно огромная ледяная глыба, впиваясь обжигающими остриями под кожу, под рёбра – в самое сердце. Она боялась этого дня, она не думала о нём, но вот он наступил ей на самое горло. Как она будет жить дальше, после казни? Уже поздно что-то менять и на что-то надеяться. Можно только…

Рукия медленно отодвинула фусума и вышла на улицу. Так же медленно она вышла с территории шестого отряда и свернула в сторону бараков третьего.

Сегодня был последний день, последний шанс, чтобы признаться, очистить себя от давно копившихся в душе переживаний, раскрыть карты. Рукия точно знала, что потом, ей в пору будет бежать в Уэко Мундо и бросаться с голыми руками на Васто Лорде, но это будет потом. Сейчас же она просто обязана пойти к Гину и сказать, что безумно ненавидит его, потому, что он не даёт ей дышать, двигаться, думать. Она ненавидит его по тому, что ей ни в коем случае нельзя было влюбляться в него, но Рукия влюбилась, бросилась в этот омут с головой, и готова утонуть в нём, только услышав, что он тоже, хотя бы немного…

И то, что было с Ренджи… Девушка ускорила шаг. Это было правильно. Ренджи, её Ренджи стал последней каплей, придающей уверенность и силы. Она отдаст ему всю свою нежность, которая предназначалась другому человеку. Рядом с ним она никогда не сорвётся и не станет плакать от одиночества и боли. Рукия отдаст ему всю себя. Она приняла решение, и будет следовать ему до конца.

Рукия остановилась у такой знакомой двери. Ей нужно было взять себя в руки и сделать один шаг. Кучики подняла голову вверх, чтобы непрошенные слёзы не текли по щекам. Она ни за что не покажет свой страх. Ни за что не заплачет перед Гином. Возможно, что он каким-то чудом сбежал, он был способен на это, но Рукии почему-то не верилось, хотя маленькая надежда всё ещё трепетала в груди.

Кучики медленно, будто во сне приоткрыла дверь и вошла внутрь.
« Пожалуйста, хоть бы камера была пуста!»

Девушка тяжело вздохнула: он никуда не исчез. Ичимару стоял, спиной опираясь на стену, и смотрел на неё, застывшую в дверном проёме. Уставший и бледный, бледнее, чем раньше. Наверное, он не спал всю ночь.

Рукия собралась с духом и, войдя, прикрыла за собой дверь.

- Я уже перестал надеяться, что ты придёшь, Рукия-чан! – с наигранной обидой произнёс мужчина.
Эту реплику он репетировал пол ночи. Получилось вполне неправдоподобно. Великолепная тактика: переводить свои переживания в шутку. Гин в этом преуспел за долгие годы в Готее, но, взглянув девушке в глаза понял, что она не попалась. В её взгляде было столько жалости и боли. Что ж, видимо его догадки были верными. Интересно, где она провела эту ночь… и с кем?
-Гин…
Рукия шагнула вперёд.
Ичимару вздрогнул. Она никогда, никогда не называла его по имени, никогда не смотрела на него так, да что там на него, ни на кого, даже на брата. Полная какой-то неизъяснимой решимости и обречённости, маленькая Кучики подошла почти вплотную к решётке и остановилась в каких-то двух сантиметрах от неё.
- Признайся мне, Гин, пожалуйста… - голос Рукии дрогнул, и она опустила голову, - Я больше не в силах играть в твои игры.
-Признаться в чём?
Ичимару оттолкнулся от стены и встал напротив девушки.
- В том, что все твои слова, все твои действия – всего лишь иллюзия. И это… - Рукия машинально облизнула губы, вспоминая его поцелуи, - только игра, развлечение.
-Возможно… - протянул мужчина, делая шаг вперёд и натыкаясь взглядом на синие глаза полные слёз.
-Так было в начале. Я пытался развеяться и делал это только из интереса и желания… - Ичимару вздохнул, - Заполучить ключ, чтобы выбраться отсюда.
Рукия вздрогнула, и её рука резко метнулась к шнурку на шее, вызывая смешок со стороны мужчины.
- Но так было в начале, - продолжил он, всё ещё глядя на ничего не понимающую шинигами, – Только я забыл, - он театрально развёл руками. – Что ты никогда не умела играть по правилам. Поэтому, я не могу тебе признаться в том, что всё это – фальшь. Но я могу тебе сказать кое-что другое.
Гин провёл пальцем по решётке и, вдруг, стал серьёзен.
- Ты любишь меня, Рукия?
Кучики закрыла глаза и на секунду стиснула зубы.
-Да…
Веки дрогнули, но глаза она так и не открыла. Кучики просто не могла. Это было выше её сил. Казалось, что если она посмотрит на него, то встретит холодный, полный презрения взгляд бездонных красных глаз, и этот взгляд уничтожит её.
- Вот видишь, это уже не игра.
Голос над самым ухом девушки показался чуть грустным.
- Посмотри на меня, Рукия!
Это была просьба, но она, как и прежде, не смогла воспротивиться его голосу.
Рукия открыла глаза и задохнулась, потому, что не увидела привычной улыбки на его лице, потому, что его руки обхватили её и прижали к груди Ичимару, потому, что она почувствовала, как бешено бьётся его сердце.
- Это уже не игра…
И Кучики поняла. Она подняла голову вверх и, встав на цыпочки, просунув руки через решётку, докоснулась своими пальцами до его лица. Гин заворожено смотрел на девушку, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть этот прекрасный сон.

Девушка чувствовала, как ломаются их жизни. Рукия не хотела, чтобы он покидал её, когда она только поняла, что нужна этому странному человеку, когда она поняла, что сам Гин так нужен ей.
- Возьми его…
Правая рука девушки потянулась к вороту косоде.
Сейчас Кучики было наплевать, что будет с ней, главное, чтобы он остался жив, тогда её сердце будет счастливо.
- Нет!
Гин отстранился и посмотрел на неё серьёзно.
-Но почему?!
- Я уже всё решил. – Ичимару мягко улыбнулся и взял Рукию за плечи.
Я не хочу… - голос девушки сорвался, и она опустила голову, пытаясь сдержать слёзы. – Я не хочу, чтобы тебя…
-Нет, Рукия!
-Но почему?! – с силой выкрикнула маленькая шинигами, поднимая голову и со злой безысходностью глядя мужчине в глаза.
- Потому что это - равноценная плата за твою любовь.
Ичимару опустил голову, стараясь не встретиться взглядом с фиалковыми глазами, полными боли.
Мужчина отпустил её плечи, и девушка всё-таки заплакала. А что она могла ещё сделать, если в душе понимала, что это единственный выход, единственный для них обоих.






Эпилог.

Всё встало на места, и как печально,
Что не на те, которые хотелось.
Надеждою, как птицею прощальной
Жизнь обожгла, да сердце не согрелось.
А толку-то? Сжимать покрепче руки,
Чужие руки, сильные ладони,
Когда в ушах, как голос таят звуки
Разбитых снов, неконченых симфоний.
Всё встало на места, и чей-то запах,
Родной, но не желаннее, чем прежде,
Напомнит то, о чём ты не сказала,
Напомнит об угаснувшей надежде.


Генрюсай соотайчо оглядел присутствующих. Из всех капитанов пришли только Кучики, Киораку, Укитаке, Унохана и Хицугая. Сой Фон вызвалась лично проследить за доставкой преступника к месту казни и, по этому, должна была появиться позже. Главнокомандующий посмотрел на своего лейтенанта, который задумчиво глядел на Сокиоку, и вздохнул. Пришлось провести большую двухнедельную работу, чтобы восстановить хотя бы часть прежней мощи древнего оружия. Капитан Маюри и бюро технологических разработок вместе с корпусом кидо трудились без сна и отдыха с самого заключения Ичимару под стражу. Может быть, со стороны это выглядело безрассудным, ведь для казни существовало много разных методов, но соотайчо настоял именно на Сокиоку. Как бы странно это не звучало, но экс санбантайчо заслужил такую смерть, ведь, если приглядеться, то он был предателем только на половину.

Из размышлений Генрюсая вывело некоторое оживление среди присутствующих. Кто-то с раздражением, кто-то с нескрываемой жалостью смотрел в сторону приближавшейся процессии, под руководством Сой Фон. Женщина остановилась, и капитаны встали по обе стороны от Сокиоку. Когда процессия дошла до помоста и шинигами из личной охраны капитана второго отряда разошлись, оставив преступника в одиночестве, Гин наконец поднял опущенную до этого момента голову и широко улыбнулся.

-Всем здрасьте! – бодро сказал он, оглядывая присутствующих. – Я вижу, фейерверк в мою честь не пользуется большой популярностью.

Даже в такой момент Ичимару оставался верен себе, чем вызвал одобрительную улыбку у Киораку.

-Твоё последнее желание, если таковое имеется. - подал голос главнокомандующий, которому не хотелось затягивать действие, ибо он знал, что Гин может устроить из этого целое представление.

-Хочу, чтобы мир был во всём мире! – торжественно протянул Ичимару, искривляясь в довольной ухмылке.

-Что он несёт?
Тоширо удивлённо взглянул на Укитаке, стоящего рядом с ним.
- Мне кажется, что он хочет поскорее покончить со всем этим. – задумчиво произнёс Джуширо, с искренней жалостью рассматривая бывшего сослуживца. - Он устал и пытается прекратить всю эту бессмыслицу. Я его понимаю.

-Ну, что ж, если у преступника не имеется других пожеланий, то мы, пожалуй, начнём. – вывел из раздумий капитана тринадцатого отряда уверенный голос его учителя. – Приступайте!

***
Рукия бежала по ступеням, не чувствуя усталости. Они увели Гина, и она даже не успела ничего ему сказать. Слёзы душили, скатываясь в горле неприятным комом и застилая глаза. Девушка чуть не упала, перепрыгнув сразу через две ступени, но удержалась и побежала дальше, сломя голову.
« Только бы успеть последний раз взглянуть на него!» - билось в её голове. Кучики знала, что Ичимару будет ждать её до последней секунды и бежала, бежала так, как не бегала ещё никогда.

Рукия неслась, хватаясь за воздух, как за опору. Она не должна там присутствовать по всем правилам Готея, но маленькую шинигами уже ничего не могло остановить. Она готова на всё, чтобы последний раз встретиться с человеком, которого так сильно полюбила.

Девушка преодолела лестницу, и, не сбавляя темпа, ринулась по направлению к уже виднеющемуся алому пламени, разгорающемуся с каждой секундой всё ярче.

« Только бы успеть последний раз взглянуть на него, только бы успеть!»

***


Ноги Гина оторвались от помоста и его медленно начало поднимать вверх. Мужчина не испытывал страха – ему было уже всё равно. Самое главное, что он наконец-то перестал сопротивляться своим чувствам и ставить блок, разделяющий его и других. Душа Ичимару теперь была спокойна, ведь он понял, что любить кого-то не так уж страшно, бороться со своей любовью – куда страшнее. Маленькая, наивная шинигами растопила его сердце, и всё встало на свои места...
Не было ни беспокойств, ни сожалений, только странная, терпкая печаль, оттого, что он не увидит больше красивых фиалковых глаз, не услышит нежный низковатый голос, не дотронется до розовой от румянца щеки.

Гин вздохнул, чувствуя кожей жар от распыляющегося Сокиоку и открыл глаза, позволяя последней надежде, теплившейся внутри долгое время, вырваться наружу. И эта надежда его не подвела…
Когда Ичимару вели на казнь – он улыбался, когда он оказался распятым над всем Сейрейтеем, он тоже улыбался. Даже, когда жар, исходивший от крылатого монстра стал невыносим, Гин не переставал улыбаться. До последнего момента он ждал, и вот она появилась – маленькая, еле видная через огненные всполохи фигурка остановилась поодаль от капитанов. Его улыбка была предназначена именно ей. В последний миг, перед глазами Ичимару всплыл образ удивительно красивой девушки, и безумный жар сменился прохладным прикосновением чуть сжатых алых губ. Сердце Гина с сумасшедшей скоростью забилось в груди, но, не выдержав такого напряжения, остановилось…
Всё было кончено.

***

Она ушла, как только погасло красное пламя Сокиоку, уничтожившее всё, ради чего стоило жить. Рукия сжала пальцы, согревая холодный металл ключа, который он так и не взял. Этот предмет остался единственным напоминанием о Гине. Кучики промахнулась мимо ступени, но удержалась и продолжила свой путь дальше. Нет, она не плакала. Её сердце ещё не осознало потери того единственного, которого она ждала всю свою жизнь.
Сейчас Гин казался ей выдумкой, сказкой, растаявшей на зимнем морозе – жгучем и беспощадном. И, по этому, Рукия просто шла, подняв голову вверх и вслепую преодолевая ступени. Шинигами знала, что нужно жить дальше, жить так, чтобы никто не догадался, что для Кучики Рукии жизнь после смерти невозможна, после его смерти – нет. Только существование под месяцем, так похожим на странно – беспечную улыбку Ичимару, последнюю и самую искреннюю.

Спустившись, девушка увидела Ренджи, который стоял, облокотившись о шершавый выступ горы.

- Всё кончено? – как-то отрешённо спросил молодой человек, заглядывая ей в глаза.
-Да.

Ренджи обнял её за плечи и Рукия уткнулась носом в его косоде. Абарай порывисто обнял Кучики и, отстранившись, протянул руку.
- Пойдём?
- Пойдём.
Рукия проводила пустыми глазами большое, медленно плывущее по небу сметанное облако и вложила ладонь в руку парня.

Теперь всё встало на свои места.



Конец.

---

Можно, я побросаюсь сырым текстиком?)

[Count Piter]

Автор: Isijima
Бета/Гамма: Eswet,
Название: Десять дней.
Дисклеймер: Персонажи и мир Блича принадлежат Кубо Титэ, буквы - азбуке, сюжет фанфика — мне.
Варнинг: Смерть персонажа!!!! ООС. + фанфик бетится, но данный текст даже не вычитан(пока)!
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/ Рукия, Ренджи/Рукия
Саммари: Война окончена. Айзен погиб из-за предательства Гина, вновь переметнувшегося на сторону Готей 13. Всё вернулось на круги своя, вот только в камере предварительного следствия третьего отряда поселился предатель, осуждённый на смертную казнь. Ей понадобится всего десять дней, чтобы перестать его бояться, привыкнуть и забыть обо всём.
Жанр: Драма, местами Ангст.
Размер: миди
Статус: закончен.
Разрешение на размещение: только с шапкой.

Часть первая

Глава 0
« -Скучная у меня жизнь...Но если ты меня приручишь,
моя жизнь точно солнцем озарится. Твои шаги я
стану различать среди тысяч других. Заслышав
людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя
походка позовёт меня, точно музыка, и я выйду из
своего убежища. И потом — смотри! Видишь, в
полях зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья
мне не нужны. Пшеничные поля ни о чём мне не
говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы.
И как чудесно будет, когда ты меня приручишь!
Золотая пшеница станет напоминать мне тебя.
И я полюблю шелест колосьев на ветру...
Лис замолчал и долго смотрел на
Маленького Принца.
Потом сказал:
-Пожалуйста... приручи меня!»
А. Сент- Экзюпери.
« Маленький Принц»



В один прекрасный момент Рукия поняла, что больше не может. Мимо неё, разбрызгивая саке, пронеслась Мацумото. Далеко она, впрочем, не убежала. Споткнувшись об «отдыхающего» Иккаку, Рангику весело взвизгнула и грохнулась вниз. Через пару мгновений со всех сторон послышался пьяный гогот, Мацумото смеялась громче всех.
Пропивать премиальные... Девушка усмехнулась и поплотнее придвинулась к тёплому боку Ренджи. Было в этом что-то правильное. Война закончилась, Ичиго пришил Айзена, и арранкары попрятались в Уэко. Тишь, да гладь. Можно расслабиться и последовать любимой поговорке Мацумото: Заработал — пропей.
Следуя своим мыслям, Рукия потянулась за очередной бутылкой. Гадость — это точно. Делая глоток, девушка поймала на себе чей-то взгляд и подмигнула.
Кира сверлил всех мутными глазами. Хочет протрезветь, поняла Рукия. Похвально, только вот напрасно, после такого-то количества горячительного. И сколько же в него влезает? Хотя, с другой стороны, их с Рангику можно понять, ибо единственным выжившим из бойни, со стороны Айзена, оказался Ичимару, сидящий теперь в камере предварительного следствия третьего отряда. Не сладко ребятам...
Сделав глоток, Рукия пошатнулась. «Финиш!» - промелькнуло у неё в голове, и вслед за этим в глазах потемнело, как будто лампочку вывернули.
Эй! - среагировал Ренджи, получив бутылкой по плечу.
Вглядываясь секунды три в не подающее никаких признаков жизни тело, юноша меланхолично думал о том, как его встретит капитан. Хотя, при любом раскладе Абарай должен был получить в тык от Кучики - старшего, берёгшего сестру, как зеницу ока.
Но пусть уж лучше за дело, чем просто так. Ренджи подсел ближе к Рукии и положил её голову себе на колени. Через четыре часа на работу, пусть выспится.

***


Такого ещё не было. Весь Сейрейтей стоял на ушах. Победа... да, сладкое слово для искушённых. Сколько крови проливалось ради одного этого слова, сколько замков рушилось и сжигалось мостов. Капитан Ямамото смотрел на город- крепость и улыбался, только улыбка была отнюдь не радостной. Надо было что-то решать.
Во-первых: отправить третий и десятый отряды зачищать оставшихся пустых и следить за границами Руконгая. Чем дальше Мацумото и Кира от Гина, тем спокойнее, да...
Во-вторых: надлежало бы назначить кого-то из офицеров посерьёзнее, охранять преступника, хотя Ичимару, на удивление, вёл себя мирно. Складывалось не очень приятное впечатление, что он что-то задумал. Хотя, сдать Айзена, со всеми потрохами и переметнуться в последний момент на вражескую сторону — это неспроста, ох, неспроста. Да ещё и совет Сорока Шести медлит с приговором, небось пытаются разгадать его шараду. Вот только сам Ямамото, на их месте, даже не пытался бы — опасно для мозга. Гин просто был хорошим капитаном, и на этом точка.

***

Ренджи матерился. Про себя, конечно. Одновременно с этим он пытался отодрать от своей ноги Юмичику, слёзно просившего принести на обратном пути ещё пару... десятков единиц согревающего напитка и удержать Рукию, уютно посапывающую в районе подмышки Абарая..

До начала нового рабочего дня оставалось два часа...

Ренджи ни секунды не сомневался. Тащить невменяемую подругу в особняк — самоубийство. Не капитан, так многочисленная прислуга, прибьёт его на месте, а жить хотелось, особенно сейчас. Нежно поглаживая плечико Рукии, он заглянул ей в лицо. Старая боевая подруга в его глазах приобретала новые качества, и только слепой не мог заметить этого, а вот она не замечала. Для Рукии любовь — это запретная тема, у неё иммунитет, переболела. А вот Ренджи не мог, смешно сказать, с самого детства волочился, да толку-то. Хотя, не главное это в жизни, куда главнее сама жизнь.
Ох, Ренджи, как в воду глядел...
Уже занося Рукию в личные покои офицера тринадцатого отряда и окончательно расслабившись, он пропустил одну маленькую деталь, которая выплыла из сумерек комнаты и встала на дороге, сверля лейтенанта серыми глазами.
Сердце Абарая с размаху плюхнулось в пятки. Да что ж за день такой!
Капитан Кучики славился на весь Сейрейтей своей сдержанностью, но видно именно сегодня у неё был выходной.
-Объясни! бросил Бьякуя в лицо своему лейтенанту, который корчил из себя рыбу, выброшенную на сушу.
Смешно, но Ренджи даже нечего было сказать в оправдание. Мозг, помахав ручкой, последовал за сердцем.
Наблюдая, как быстро алкоголь выветривается из его подчинённого, тайчо вздохнул, и его лицо приняло обычное выражение.
-Спасибо, что принёс её. - Кучики отобрал драгоценную ношу. Руки лейтенанта бессильно опустились.
-Следующий раз, я надеюсь, - с нажимом на последнюю фразу, - Ты проследишь, чтобы такого больше не повторилось. Приказ ясен?
Абарай ошалело посмотрел на капитана.
-Можешь идти.
Юноша повернулся и на ватных ногах вышел из комнаты. Ему не видать Рукии также, как не видать её и рыжему Ичиго.
« Тварь ты всё-таки, Бьякуя-сама...»

***


Одним из последних развлечений главы клана Кучики стало самобичевание, интереснейшая штука, особенно в исполнении Бьякуи.
Он начал потихоньку, сверху вниз. Самое главное в процессе раздевания чужой женщины, как две капли воды похожей на давно почившую жену — это закрыть глаза. Закрыть глаза... Проще простого, а вот он не может. То ли из-за того, что она не просыпается и как бы не против, то ли из-за обречённого взгляда Абарая...
Ну, менос с этим, пусть спит в одежде. Всё-равно до начала рабочего дня остался только час...

***

Мужчина выходит вон, тихо прикрыв за собой сёдзи. Руки горят, а податливая память рисует образ синеглазой женщины, нежно улыбающейся ему через года. Небо начинает светлеть, и как по команде гаснут фонарики звёзд.
Где-то под этим небом высокий парень с волосами, забранными в хвост, заливает своё горе четвёртым по счёту литром саке и рассказывает о своей неразделённой любви, женщине с голубыми глазами, такими же грустными, как и у него.
На противоположном конце города, сняв белоснежное хаори, мужчина с кенсейканом в чёрных волосах, пытается привести себя в чувство, выплёскивая на лицо пригоршни ледяной воды.
А где-то, спрятанный от неба, дрожащий от холода, но не перестающий улыбаться, сидит Он и прозаично ждёт конца. Персонального Конца Света.
Она спит и ни о чём ещё не знает, ведь до начала рабочего дня ещё целый час...

Глава 1

« Вот тут-то и появился Лис.
-Здравствуй, -сказал он. «...»
-Кто ты? - спросил Маленький Принц. -
Какой ты красивый!
Я — Лис, - сказал Лис.»
А. Сент- Экзюпери
«Маленький Принц»

Рукия проснулась и ей сразу захотелось на Соукиоку. Быстрая и почти безболезненная смерть. Её тошнило: от «вчерашнего», выпивки и Мацумото, чьё имя всегда ассоциировалось с последним.
За слабо прикрытыми сёдзи были слышны гогот и перебранка солдатов. Следовало подняться с постели только ради того, чтобы на них наорать. Постанывая, Рукия сползла с футона. Про вчерашний день она мало что помнила, да не очень-то и хотелось.
Тихонько выскользнуть во двор, умыться, отдышаться и прополоскать рот — вот и всё счастье. Посидеть, подождать, пока закончится разминка и пойти поорать на потных
Бандерлогов - ежедневное развлечение юной Кучики.

Вот только маленькие радости часто заканчиваются на самом интересном месте...

Рукия уже было открыла рот, чтобы придать огласке своё присутствие, как перед её глазами появился капитан - большая редкость в тринадцатом отряде.
Укитаке улыбается, но как-то странно, натянуто.
-Доброе утро, Кучики.
-Доброе утро, тайчо!
Джуширо усмехнулся. Уж он-то знал, что вчера произошло, и нарочито бодрый тон подчинённой его не обманул.
Рукия, - голос почему-то серьёзный — плохой знак.
Длинные ресницы взлетают, и на капитана снизу вверх смотрят огромные глазища в пол-лица.
-Тебя вызывает генерал.
Взгляд маленькой шинигами становится испуганным и непонимающим.
«@#$%^&» - нецензурно всплывает в голове у девушки. « Попрыгунья — стрекоза, лето красное пропела, оглянуться не успела... Оглянуться не успела — вызывает генерал...»

***


Двадцать минут назад...

-Преступника Ичимару Гина решено казнить через десять дней.
-А-а-а-а... -протянул Шинсуй, проводя пальцами по краю шляпы. - Всё-таки решили? Долго они.
-В соответствии с законом, - продолжил доклад Ямамото, - Казнь бывшего капитана третьего отряда будет проведена через Соукиоку.
-Значит сегодня его будут переводить в Башню Раскаяния? - влезла Сой Фонг.- Мне кажется, нужно усилить охрану, причём на порядок. - подытожила она.
-Нет! - Генрюсай-соотайчо взглянул на капитана шестого . - Мы установили хорошую систему охраны в камерах третьего отряда. Именно оттуда Гина проводят на казнь.
-Но это не... - возмутился Киораку.
-Так решил совет Сорока Шести, - перебил его генерал. - И ещё... - соотайчо выдержал театральную паузу, - Я назначаю рядового офицера тринадцатого отряда Кучики Рукию...
Бьякуя широко распахнул глаза и стиснул зубы.
-...Десятым офицером и ставлю личным охранником преступника Ичимару Гина. Всё!
Укитаке подавился воздухом, и уже было открыл рот, чтобы возразить, но тут его толкнули плечом и схватили за локоть.
-Даже не смейте спорить! - капитан Унохана выразительно посмотрела в глаза побледневшему мужчине. - Генерал знает, что делает. А вы, поберегите здоровье!

Джуширо так и не нашёлся, что ответить и поплёлся вслед за остальными капитанами.
«Что же на уме у сенсея?»

***


Ямамото сидел за столом. Казалось, всё, что он делал, было правильно, но шинигами сомневался. Конечно, девочку было жалко, обычный рядовой офицер. Да вот не совсем...
Слишком уж она высоко забралась, слишком уж много знала, много умела. И Гина ненавидела... правильной ненавистью. Тем более, что Ичимару что-то задумал. Надо было усыпить его бдительность, и как думал соотайчо, назначение девочки как-то должно в этом помочь.
К вам офицер тринадцатого отряда, Кучики Рукия.- в дверь протиснулась голова лейтенанта.
Пригласи её сюда.
***



Рукия огляделась. Она не была здесь ни разу. Кабинет капитана, как кабинет капитана, только раза в три больше.
-Кхм... - Ямамото-соотайчо вывел девушку из размышлений, и она с готовностью вновь стукнулась лбом об начищенный пол. - У меня есть для вас задание, Кучики-сан...
И Рукия приготовилась слушать.

***

Кучики-младшая выбежала из бараков первого отряда. Влетев в проходящего мимо солдата, она даже не остановилась выслушать извинения, или отборный сейрейтейский мат. Какая разница. Полную «подзарядку» она уже получила, только что.
Повышение, значит... Выбили всё-таки у нии-сама. Рукия грустно улыбнулась, вспоминая те мысли и надежды, которые наполняли её, пока шинигами шла к соотайчо.
Думала, в Каракуру отправят. К Ичиго, Иноуэ, Чаду, такому знакомому и любимому шкафу. Ан, нет... Рукию передёрнуло.

Конечно, можно было бы просить, умолять,требовать, угрожать в конце концов... Но что бы это дало? Перед Ямамото выпендриваться — только воздух сотрясать.
Девушка остановилась. Сводило живот, и к горлу подступал тошнотворный ком. Неимоверно хотелось разрыдаться... в голос. Чтобы ОНА охраняла ЭТОГО... охраняла. Да Рукия скорее сама его придушит. Вот только... почему-то страшно, безумно страшно до дрожи в коленях. Чем она заслужила такое?
Вот и думай теперь, Кучики Рукия: как должен в такой ситуации поступать офицер, теперь уже ранговый.

***

Гин спал. В первый раз за последние чёрт-знает-сколько суток. Он перестал мёрзнуть, перестал хотеть есть и пить — благодать. Вот только, как назло, ему ничего не снилось.


***
Шинигами брела по наичистейшим улицам Сейрейтея. Через час она заступала в наряд. Попусту болтаясь по городу и вымещая свою злость на близлежащих стенах, девушка
думала, как она проведёт последующие десять дней наедине с человеком, которого боялась больше всего на свете.
Раньше ей казалось, что всё по справедливости, но теперь, разочаровавшись в своей точке зрения и вышестоящих органах, она чувствовала себя опустошённой.
Подойдя к казармам третьего отряда, Кучики остановилась. Голова была пуста. Ну и менос с этим, будь что будет!
Рукия с силой рванула железную дверь и вошла.

***

Визг открывающейся стальной двери разрушил все его планы на следующие три часа. Мужчина натянуто улыбнулся, но глаз не открыл. Может подумают, что сдох и выкинут за ворота, как мусор?



Глава 2

« - Поиграй со мной, - попросил Маленький Принц.
-Мне так грустно...
Не могу я с тобой играть, - сказал Лис.
Я не приручен.
Ах, извини, -сказал Маленький Принц.
Но, подумав, спросил:
А как это — приручить?»
А. Сент — Экзюпери
Маленький Принц.


Была середина рабочего дня. Ренджи дремал за столом лейтенанта, примостив голову на кипу неподписанных документов. Его пальцы нежно комкали смету продовольствия на следующую неделю.
В тот момент, когда Рукия, смущённо улыбаясь, начала снимать с себя одежду, раздался сильный хлопок, и перед подпрыгнувшим спросонья лейтенантом мелькнуло белое хаори его командира.
-Тайчо!
Ответа не последовало, и хаори исчезло в соседней комнате.
Если бы юноша не знал своего капитана, то он мог бы подумать, что у того что-то случилось. Но так как похожие инциденты происходили с завидной частотой, Абарай даже не мог помыслить, что у его командира плохое настроение, просто на удивление отвратительное.
Ренджи сел на краешек стула и обвёл мутным взглядом заваленный стол. Его снова потянуло в сон.

Бьякуя был в смятении. Он даже не решился подойти к соотайчо после того, когда все капитаны разошлись. Было как-то не по себе из-за того, что Генрюсай втянул в дело с Гином его приёмную сестру. Нужно было разобраться и подумать на досуге. Гин очень опасен. Риск того, что это его очередная уловка, был неимоверно велик. О чём думал Ямамото в тот момент, когда снимал основную охрану, оставляя Ичимару наедине с Рукией? Всё это было очень странно. Казалось, Генрюсай подыгрывает преступнику. Но зачем? Генерал слишком умён, чтобы делать такие ходы неосознанно. Нужно было посоветоваться с Укитаке.
Бьякуя взял первую попавшуюся под руки стопку бумаг, и аккуратно сложив их, направился к выходу, по пути «случайно» задев своего лейтенанта, опять заснувшего на работе.
«Надо будет лишить его премии». - отрешённо подумал Бьякуя и вышел с территории своего отряда.
Бумаги врезались в ладонь, но другого предлога тайчо шестого отряда сейчас не мог придумать. Да и этого хватит, чтобы отвести глаза посторонним.

***


Ичимару даже не посмотрел в её сторону. На его вечно улыбающемся лице не дрогнул ни один мускул. Постояв на одном месте десять минут и вглядываясь в неподвижную фигуру, Рукия уже было подумала, что он даже не дышит. Но крохотные капли рейацу, не блокируемые ограничителем, опровергали все радостные предположения девушки.
Вдруг, Ичимару медленно начал поворачивать голову. Кучики пробил озноб. Захотелось спрятаться куда-нибудь. Даже засевшее глубоко в мозгу осознание того, что он сейчас за решёткой не помогало. Преодолевая дрожь в коленях, шинигами начала приближаться к пленнику.
Ичимару немного приоткрыл прищуренные глаза, и его улыбка стала ещё шире.
-Не советую тебе этого делать, Рукия-чан. Я бы не хотел, чтобы тебя испепелило при
нашей первой, за такое долгое время, встрече.
Девушка остановилась и недоверчиво взглянула в лицо мужчине.
-Сой Фонг тут часа полтора прыгала вокруг этой клетки. Что она там нашаманила — не знаю, но проверять я пока поостерёгся.
Вот так вот! Всё так просто? Шинигами почему-то расслабилась. Сой Фонг, значит, прыгала...
Хорошо, что ещё не плясала. Вот зараза! Смертельный ужас куда-то пропал.
Ичимару с недоверием покосился на девушку.
-Рукия-чан, - опять послышался его насмешливо-тягучий голос. - А ты что тут делаешь? Если пришла мстить и изгаляться, то милости прошу...
Кучики зло усмехнулась.
-Простите, Ичимару-сан, я бы с удовольствием, да только по уставу не писано, так с пленными обращаться.
-Устав? - мужчина скептически скривился. - Я бы не стал доверять какой-то бумажке, написанной Генрюсаем в клозете, свою жизнь.
Шинигами вздохнула, и повернувшись к нему спиной, села.
С сегодняшнего дня, по этой бумажке, я являюсь вашим охранником и по этому, Ичимару-
сан, я надеюсь на ваше сносное поведение. Иначе, я самолично закопаю вас живьём.
-Окей, Рукия-чан! Мне кажется, мы договоримся.
Кучики поймала себя на том, что улыбается. Резко оборвав улыбку, девушка заёрзала на месте. « Если не смотреть ему в лицо, то кажется, что разговариваешь со старым товарищем...»
Шинигами тут же одёрнула себя.

-Нэ, Рукия-чан! - через какое-то время протянул Ичимару.
Девушка обернулась и упёрлась взглядом в осунувшееся и похудевшее лицо.


-Что? - довольно резко бросила она.
-Принесёшь водички, а?
Кучики закатила глаза. Как она могла забыть то, что ещё и кормить его должна. Большое спасибо, Ямамото-тайчо!



Сходив в ближайший барак и поругавшись со всеми, кто в нём был. Кучики - младшая, проклиная мерзкую змеюку-Ичимару, побежала во второй отряд, брать какую-то гадость, с помощью которой она должна будет проходить через барьер и удовлетворять все «прихоти» преступника.
Намучившись и конкретно разозлившись, маленькая шинигами ввалилась в барак с камерами только через два часа. На шее у неё висел отвоёванный у Сой Фон ключ, а в руке был зажат стакан с водой.
Ичимару оторвался от стены и прислонился лбом к решётке.
Рукия помедлила, но потом, вдохнула в лёгкие до отказа и прошла через барьер. Экс санбантайчо протянул руку и забрал стакан. При этом Рукия не почувствовала ни страха, ни злобы... и удивилась.
« У него жутко холодные пальцы...» - пронеслось в голове и угасло.
Гин пил жадно и много, а потом, оторвавшись от стакана, улыбнулся и попросил ещё.

***

Укитаке нервничал. Бьякуя смотрел на бывшего капитана и потихоньку сминал уголки документов. Даже ученик Ямамото-соотайчо не мог сказать ничего вразумительного по поводу назначения Рукии.
Тайчо!- вдруг раздалось откуда-то сзади. Бьякуя обернулся. К ним на всех парах приближался огромными прыжками Абарай Ренджи.
-Это правда?
Он остановился и согнулся, уперев руки в колени. Из его горла вырывались хрипы. Видно Ренджи бежал от самых казарм шестого отряда, находившихся в другом конце города.
-Это правда...- Абарай поднял голову и посмотрел капитану в глаза. - Что Рукию назначили сторожить преступника Ичимару?
На висках и верхней губе лейтенанта выступили мелкие капельки пота, а пальцы с силой сжимали ткань на коленях.
-Да.- бросил Бьякуя и вновь повернулся к Укитаке.
-Но...
Ренджи вытянул руку вперёд, словно хотел схватить командира за одежду.
Я не хочу об этом говорить! - с нажимом, но очень тихо произнёс мужчина и сделал шаг в сторону.
Рука Абарая, на секунду зависнув в воздухе, плетью рухнула вниз.
« Это же опасно! Как вы не понимаете, тайчо?»

***

Гин улыбался, смотря как девушка, облокотившись о стену, осела и прикрыла глаза. Это могло стать интереснейшей забавой. Его личный охранник, да? Его?

Вообще-то Гину в данной ситуации сторож был совершенно не нужен. Барьер, поставленный злобной мелюзгой Фон, был на удивление прочен. Ичимару два дня пытался его сломать, а потом бросил эту затею. С ограничителем на шее он не мог сделать ничего. Ни одной лазейки, ни одного недочёта в системе охраны, только бесполезная маленькая Кучики, которая была способна только на то, чтобы выполнять его прихоти. Этакая Ханатаро номер два.
Но во всём этом был плюс... Теперь у Гина появилась игрушка... новая. И как же он с ней
поступит? Надо было подумать. Мужчина закусил губу.

Глава 3

Поднимите им веки пусть видят они
Как бывает, когда слишком много в крови
Серебра!!!...
Э.М. Шклярский.



Давай поиграем в Бога, Рукия-чан?...

Гин предполагал, а ситуация располагала. В его жизни появился просвет. Мозг, доселе сохранявший спокойствие, вновь начал работать. Судьба человека - интересная игрушка. Её можно было прочитать, просчитать, выстроить и ... разрушить. Последнее оказывалось самым лёгким и приятным. Чувствовать, как в твоих руках дрожит и теплится чья-то жизнь, потихоньку сжимать пальцы в кулак и, вуаля! Она разлетается на мелкие кусочки. Ощущение такое, словно ты душишь маленького и беззащитного цыплёнка, солнечный комочек пуха и жизни, ломаешь ему шейку и хрупкие косточки, слышишь предсмертный жалостливый писк, полный боли, непонимания и отчаяния. Гин сжал ладони; ощущение эйфории и радости наполнили его. Сломать Кучики Рукию, раздавить, изнасиловать душу и выкинуть — пусть
подыхает... Какое счастье!
Всё, что было у Гина, всё, чем он владел на данный момент — это была его сила. Сила убеждения, плетения интриг и чуткого, какого-то звериного обаяния. Он не был Айзеном, игравшим с людьми, как с марионетками, но он был его учеником, постигнувшим эту науку и адаптировавшим её под себя.
Сейчас Ичимару было наплевать, что он сидит за решёткой и связан по рукам и ногам. Это даже на руку. Было на руку и то, что Кучики считает его преступником, исчадием Ада. Её страх витал в воздухе и Гин им питался. Мужчина, как никто другой знал, что Зло притягивает лучше любого магнита.


***

Ренджи молчал. А что можно было сказать? Капитан выжидающе смотрел на него, ожидая каких-либо действий. В Каракуру, значит, вместо Рукии.
Отчаяние лишает воли...
Абарай поднялся и, поклонившись, удалился по направлению к Сенкаймон. Ему было тревожно - словно штиль перед бурей. Воздух загрубел, перестал быть прозрачным. Все звуки превратились в далёкое эхо, даже время стало течь медленнее. Сердце билось, в отчаянии пытаясь пробить рёбра и спрятаться, затаиться где-нибудь.
« Не сходи с ума!»- бьётся и пульсирует в голове одна-единственная мысль, подкинутая разумом.
-Дождись меня, Рукия... - шёпотом, чтобы ни дай бог, кто-нибудь не услышал.
Ворота медленно открываются, и юноша быстрым шагом входит внутрь.
Пять дней...

***

Рукия вышла подышать воздухом. Солнце светило прямо в глаза. Шинигами зажмурилась. Где-то поблизости слышались громкие выкрики. Солдаты всегда были шумным народом, а вечные разборки между отрядами не прекращались ни на секунду и были таким же привычным делом в Сейрейтее, как и война.
Ичимару дрых, или просто делал вид, по этому у неё появилось свободное время, чтобы отдохнуть и подумать на досуге.
Девушка зло рванула чёлку, лезшую в глаза и начала массировать жестоко пульсирующие виски.
« Ну ты и посмешище, Рукия! Раньше, слыша его голос, казалось, что тебя окунают в дерьмо, а что теперь? Что изменилось? Неужели привыкла, смирилась? Да нет, тут что-то другое...»
Она оторвала ледяные пальцы от лица. Надо ли искать вообще какой-то выход, оправдываться перед собой. Не легче, просто плыть по течению, авось как-нибудь. Вот только «авось» уже не пройдёт, не с этим человеком. Всё меняется со скоростью шумпо, и в этом времявороте уже невозможно найти себя. Неуютно до омерзения, а кто виноват? Сама ведь... и ещё Он. Он в первую очередь.
Кучики взглянула на забор. За ним кипела жизнь, были люди, брат, Ренджи. Поймав себя на этой мысли, Рукия ужаснулась. Ведь по стечению обстоятельств получалось, что пленником был не только Ичимару, но и она тоже. Только из этой тюрьмы её никто не спасёт, даже бравый Ичиго, который горазд вскрывать любые замки и решётки. Рукия была на свободе, но в то же время оказалась пленницей закона.
-Скорее бы тебя уже казнили... - произнесла в слух она давно вертевшуюся на языке мысль и села, уткнув голову в колени.

***


-Скорее бы тебя уже казнили...
Гин дёрнулся, словно от пощёчины. Тихий голос, раздавшийся из-за двери, как огромная рука поднял его за шиворот и с силой опустил вниз. Ичимару стало... обидно. Странное чувство, которое он испытывал разве что только в детстве.
Хотелось есть. Ну, ничего, сейчас он отыграется.
-Рукия-чан!...


***


Кучики проклинала всё на свете. В одной руке она держала поднос с едой для осуждённого, а другой пыталась поправить косоде, сползавшее с плеча. О том, что Ичимару Гин такой же человек, как и все остальные и имеющий свойство быть голодным, она почему-то позабыла. Рукия была зла на себя. Сколько раз можно делать одну и ту же ошибку? Если вспомнить, то в Каракуре она целыми днями гоняла Ичиго, не заботясь о том, что тот ничего не ел целыми днями. Только злой взгляд и реплика: « Заткнись, я ничего не хочу слышать пока не поем!» приводили шинигами в чувства.
Рукия улыбнулась, в груди разлилось что-то тёплое, успокаивающее. В памяти возник образ рыжего товарища, которого она любила, словно младшего бората.
« Эх, Ичиго, Ичиго, знал бы ты, как мне сейчас тяжело...»

***
В дверной проём с трудом протиснулась Кучики. Что-то прошипев себе под нос, она поставила поднос с тарелкой, в которой было что-то напоминающее суп, графин и стакан на пол и плотно прикрыла дверь.
В животе у Гина заурчало. Он поднялся со стула и выжидающе подошёл к решётке.
Шинигами вздохнула, подняла свою ношу и направилась к камере.
Каждый раз, когда Рукия проходила через защитное поле, она ощущала несильный толчок. Сегодня этот толчок был на удивление мощным, и девушка пошатнулась. Стакан, стоявший на самом краю подноса, не выдержал такого колебания, накренился и с громким стуком упал на пол, обдав ноги девушки дождём из осколков.
Рукия быстро просунула через решётку уцелевшее содержимое подноса и присев начала собирать останки бесценной посуды.
Гин, не предпринявший никаких действий, стоял и смотрел на происходящий у его ног маленький спектакль.
Кучики, пытавшаяся поскорее закончить с уборкой и выйти из барака вон, чтобы перестать ощущать на себе этот тяжёлый взгляд, вдруг тихо вскрикнула и удивлённо посмотрела на зажатый между пальцами осколок, на котором появились красные разводы. Рукия вынула стекляшку из пальца. Кровь тут же начала струйкой течь вниз.
Девушка переложила осколки в другую руку и уже повернулась, чтобы выйти вон,
но тут её локоть сжала холодная рука Ичимару.
Всё произошло за долю секунды...
Гин осторожно взял её за запястье и просунул его через решётку, приблизив лицо к пострадавшим пальчикам.


***


-Ич-чимару-сан... - послышался приятный голос с хрипотцой.
Гин поднял голову и увидел огромные, синие, безумно испуганные глаза. Как же его это возбуждало!
Рукия не пыталась вырваться, а просто стояла остолбенев и смотрела, как он медленно наклоняет голову к ладошке и обдав её тёплым дыханием, начинает слизывать кровь с пальцев.
« Попалась!» - проносится в голове у Ичимару в тот момент, когда он чувствует, как дрогнула маленькая ручка девушки от прикосновения его языка к холодной коже.


Глава 4.

Если мимо пройдет, говори — повезло,
Сеять хаос и дрожь - вот его ремесло.
Или сетью слов передергивать рот.
Квазимодо-урод, Квазимодо-урод.
Э. Шклярский.


Страх — это ожидание чего-то худшего и полное нежелание это худшее принимать.
Рукия боялась. Она ощущала, как это липкое и вязкое чувство растекается по её телу, заполняет каждую клеточку. Так страшно ей ещё никогда не было. Раньше её страх всегда был обоснованным: противник слишком силён, не сможет защититься, не сможет защитить, погибнет... Ичимару не хотел её убивать, у него и меча-то даже не было. Тогда почему она вся дрожит? Дрожит от омерзения и СТРХА.
Рукия дернулась и её рука выскользнула из холодных пальцев ублюдка. Резко повернувшись, девушка рванула к выходу. Сердце билось о грудную клетку неистово и часто, и его стук отдавался в ушах. Шинигами на полном ходу толкнула тяжеленную дверь плечом так, что та ударилась о стену и с громким хлопком закрылась, чуть не придавив бедную Рукию.
Что это было и как это объяснить, Кучики поморщилась от пульсирующей боли в левой руке.
Фирменный знак внимания от Ичимару Гина?
Тихонько, миллиметр за миллиметром раскрывать плотно сжатую в кулак ладонь и шипеть от боли. Странно, но она даже не вспомнила про осколки, которые сейчас с силой выдирала из руки. Кровь заливалась в рукав и противно щекотала кожу. Рукия усмехнулась. Один-ноль, в пользу Ичимару, но она это так не оставит...


***





Она сбежала. Гин улыбнулся, проводя языком по губам. Вкус Её крови был на столько приятен, что он самостоятельно никогда бы не остановился. Мужчина прислонился горячим лбом к стене. Хотелось ещё... Видеть сквозь чёлку, как округляются от страха и без того большие глаза, вдыхать запах железа, чувствовать как дрожат тонкие пальцы. Это ощущение... как будто раздеваешь девственницу. Гин зажмурился. Так непонятно и так приятно. Его безумие смешанное с Её ненавистью...
Желудок напомнил о своём существовании и Ичимару поморщился. Почему именно сейчас, когда он только начал понимать какую-то очень важную вещь? Гин оторвался от стены и подошёл к подносу, так заботливо оставленному Рукией.
Мужчина наклонился, чтобы взять тарелку, и тут его взгляд упал на пол рядом с камерой. Тот был полностью усеян бурыми каплями, стекавшими к небольшой луже. Дальше красные точки становились реже, прокладывая дорожку до самой двери.
Гин покачал головой.
-Какая же ты неосторожная, Рукия-чан...



***


Кучики лечила себя, медленно, но верно. Быстро не получалось, ибо сосредоточиться только на ранах было почти невозможно. Мысли ершились в в голове, опережая одна другую. Шинигами казалось, что она попала в какую -то страшную сказку, конец которой был отнюдь не счастливым. Складывалось такое впечатление, что её специально испытывали, но зачем? Этот вопрос оставался риторическим и огласке не подлежал.
Вдруг Кучики осенило. Она не знала, как ей вернуться назад. Просто зайти было нереально, сбежать тоже. Какая-то сила держала её здесь, не давая и шагу сделать в сторону. И ещё мучил вопрос: почему? Почему он так поступает с ней? Зачем ему понадобилось делать ЭТО?
Просто решил поиграть на нервах, или... На счёт Или вообще не стоит задумываться, да и ожидать логики от человека у которого над головой светится ореол идиотизма, не следует.
Рукия придирчиво осмотрела оконченную работу и удовлетворившись результатом поднялась со ступенек. Надо выпутываться из сложившейся ситуации, и придумывать как это сделать придётся ей, потому что человек, сидящий за решёткой был создан, чтобы только совершать идиотские поступки. Выпутываться из них приходилось другим людям.
Кучики — младшая поправила форму. Ну уж нет! Теперь Ичимару Гин вряд ли её одурачит.



***



Мацумото была в ярости. Выдирая клок за клоком из своей великолепной рыжей гривы, она откровенно материлась.
Два месяца прочёсывать какой-то занюханный Руконгай в поиске Пустых в то время, как... Тут Рангику запнулась. В то время, как что? Казнят придурка и ублюдка Ичимару? А какое ей до него дело? Совершенно никакого! Мацумото зажмурилась и с силой рванула расчёской по волосам.
« Вот тебе, идиотка! Вот тебе за то, что всё ещё думаешь о нём, за то, что надеешься, что он тоже думает о тебе!»


***



-Апчхи! - Гин шмыгнул носом. Это было странно, ведь шинигами никогда не болеют.
« Наверное кто-то вспоминает.» - лениво подумал он и принялся за прерванную трапезу.


***



Рукия остановилась у двери и вздохнула. Стакан в руке не придавал большой уверенности. Стыдно было признаваться, но она до безумия боялась входить. Было совершенно непонятно, что ждало её за этой дверью.
Эта неизвестность, когда не можешь даже предположить, что ожидает тебя через каких-то двадцать секунд, просто сжигала изнутри, заставляя сердце превращаться в маленький измученный комок страхов и сомнений. Даже когда он просто смотрел на неё, по коже девушки пробегал лёгкий морозец. Так было всегда, только в данный момент вокруг не было ни одного человека, лишь Он и она. И было совершенно не понятно, как она в одиночку сможет выдержать этот взгляд: заманивающий, удушающий, растворяющий опору под ногами. После такого не только смотреть ему в лицо не хочется, даже желание находиться в том же самом здании отпадает напрочь.
Рукия вздохнула.


***

Она тихо зашла в барак и даже не хлопнула, как обычно, дверью. Ичимару, сидящий напротив входа не поднял головы и остался недвижим, словно статуя. Девушка прошмыгнула к решётке и поставила стакан рядом с полупустым графином. Она так же тихо проскользнула через барьер и села, облокотившись на перила соседний камеры.
Её разморило и Шинигами прикрыла глаза, за что сразу же и поплатилась, услышав шёпот Ичимару.
- Подойди ко мне, Рукия-чан…



Глава 5

Только б не попасться в свои сети,
Только б не увлечься своим созданьем,
На любовь фальшивую не ответить
Обманувшись жаждою обладанья.
« Последнее испытание».



-Подойди ко мне, Рукия-чан...

Ичимару Гин — болезнь. Кучики поняла это сразу. С первого взгляда, с первого слова он начал проникать внутрь её тела, пробираясь по сосудам и венам, обжигая нервы. Когда он безмолвно смотрел на неё через решётку, не меняя положения тела, не издавая ни одного звука, долгие часы, улыбаясь ей своей странной, неживой улыбкой, девушке казалось, что время остановилось, а реальность перестала быть реальной и точки опоры изменили своё место положения. В те долгие моменты Рукия готова была отдать буквально всё за одно слово, чтобы только не провалиться в безумие истерики.
И сейчас, после долгого молчания он позвал её. Позвал так, как никогда раньше... Она поднимется и пойдёт, и сделает всё, что хочет этот человек. Лишь бы только он не пытал её больше, лишь бы только не молчал!

« Исполнительная девочка». - подумал Гин, высовывая руки из рукавов кимоно. Всё происходило именно так, как он запланировал. Вскоре Кучики Рукия станет его собственностью.


***



Капитан тринадцатого отряда смотрел на главнокомандующего. Теперь почти всё встало на свои места.
-Единственными людьми, знавшими Гина, немного более остальных являются: Кира, Мацумото и в некоторой степени офицер Кучики. Но в отличие от первых двух, десятый офицер твоего отряда не питает к преступнику никаких положительных эмоций. - Ямамото взглянул на своего ученика. - Также, - продолжил он. - Разведка второго отряда донесла, что Ичимару неоднократно пытался проводить с твоей подчинённой некоторые беседы, что показывает его интерес к этой девушке.
-Я не понимаю, тайчо. - признался Укитаке. - Почему было просто не усилить охрану?
-Охрану? - соотайчо многозначительно посмотрел на капитана. - Сколько бы не было охранников, Гин сидел бы за решёткой только до того момента, пока ему это не наскучило .
Ичимару — игрок, ему нужна публика и интересные события, происходящие вокруг. Кучики, оставленная с ним один на один, будет действовать непредсказуемо, тем самым подогревая его интерес, и Гин, в свою очередь, сделает всё, чтобы удивить единственного человека, находящегося рядом с ним. Самое главное, чтобы этот спектакль не зашёл слишком далеко.
-Я понимаю, учитель- Джуширо прикрыл глаза, чувствуя, как болезнь вновь пытается выйти наружу.
-Укитаке. - обратился Генрюсай к своему ученику. - Мне кажется, что сейчас самый подходящий момент, чтобы сменить охрану и дать офицеру несколько выходных. - главнокомандующий пристально посмотрел на Укитаке.
-Позаботься об этом.
Капитан тринадцатого отряда понимающе кивнул и уже повернулся, чтобы выйти, когда соотайчо произнёс:
Гину нельзя доверять. Даже закованный в цепи, Ичимару растворится до того момента, как ты успеешь открыть рот. Если мы хотим уничтожить его, то тогда нам придётся играть в те же игры, что и он.



***



Этот голос... Ему невозможно противиться. Рукия поднимается и идёт, словно загипнотизированный кролик в смертельные объятья удава. Горло пересыхает, и девушка нервно сглатывает.
« Нет! Ты же знаешь, что нет. Ну, давай же - скажи!» - бьётся в голове, но она делает шаг к клетке, за которой ждёт Он.
Ещё один...
Вот она уже на расстоянии вытянутой руки, и Ичимару улыбаясь, тянется через решётку и ловит её волосы длинными, тонкими пальцами. Глаза Кучики начинают слезиться, но девушка не смеет моргнуть, понимая, что если сделает это, то наваждение растает.
Ещё шаг...
Выражение лица Гина становится задумчивым, но улыбка всё равно не сходит с его лица. Мужчина приоткрывает рот и тихо шепчет ставшее уже таким привычным - «Рукия-чан.» Будто бы в ответ, в груди у девушки разливается что-то тёплое, томящее, что-то, что не удержишь внутри одной силой воли, и оно вырывается с хриплым дыханием наружу.
Ещё один...
Она обхватывает руками прутья решётки и Ичимару отпускает непослушную прядь, проводя пальцами по щеке. Рукия наклоняет голову в бок, чтобы лучше почувствовать, как его пальцы сползают вниз к подбородку и легонько приподнимают его вверх.
Ещё один маленький шаг...
Девушка оказывается вплотную к холодным прутьям. Гин наклоняется вниз. Его дыхание такое же, как и у неё: порывистое, сбивчивое. Она ловит его губами и уже не может сдержаться - всем телом тянется вверх. Мужчина улыбается и наклоняется ещё ниже, чтобы прошептать в раскрытые губы заветное: « Рукия!». Девушка пытается поймать его взгляд, но, как обычно, ей это не удаётся и по этому она придвигается ещё ближе, чтобы на мгновение ощутить вкус его поцелуя.
Гин просовывает руку через решётку и проводит ею по спине Рукии, заставляя её прижаться к себе вплотную. Кучики закрывает глаза и кладёт маленькую ладошку на грудь мужчины. Туда, где с каждой секундой всё чаще начинает биться каменное сердце предателя.

Где-то на заднем плане раздаётся скрип стальной двери, и холодные пальцы отпускают подбородок. Рукия вглядывается в темноту камеры, куда только что исчез человек, которого она ненавидела больше всего на свете.
Поворот головы, и от яркого света начинают безумно слезиться глаза. И время, вернувшееся в своё русло, заставляет поверить в то, что наваждение исчезло.

---

Доброй ночи!

[Red Snowdrop]

Вот она, вторая часть)
Автор: Red Snowdrop
Бета: голова, Ворд (мда, негусто...)
Фэндом: Блич
Рейтинг: всё прилично! (но это только сейчас *хи-хи)
Название: Рыжая жертва
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: думала мини, но тянет на миди (а мыслей на макси)
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго, Урахара
Предупреждение: ООСище
Размещение: если вам так припекло, скажите мне!)

Часть первая. Путешествие за правдой - www.diary.ru/~4685723/p96941951.htm#more1

Часть вторая. Разговор о прошлом

-Гриммджо?!... Что… Что ты здесь делаешь? – этого парень просто не ожидал. Перед ним стоял замерзший и жутко довольный Секста Эспада.
-Йо, Куросаки. Давно не виделись. А я тут пришёл, как говориться, по старой памяти. – в каждом слове сквозила ухмылка, а в глазах была все тоже самодовольство.
-Ты это… Как здесь оказался? – Ичиго всё еще был ошеломлен.
-Впустишь – скажу. – с той же уверенностью парировал Джагерджак.
-Ах, да, входи… А то на улице такой мороз… – он решительно не знал, что нужно делать в такой ситуации. – Ты снимай куртку и иди на кухню, там поговорим. – а ведь и правда, что делать? Синигами и арранкар беседуют на кухне за чашечкой чая. Да уж, такое даже в самых странных снах не присниться…
-Так ты чего пришёл-то?
-Поговорить мне с тобой надо, вот что. – Гриммджо смотрел в спину Куросаки, пока тот заваривал две кружки горячего чая. На нём была белая майка и синие джинсы. Под одеждой можно было легко увидеть немного острые крылья лопаток. С какой-то неведомой грацией парень перемещался по кухонному пространству.
-Раз надо, так говори. – поставив на стол две чашки, парень сел на стул и взял одну в руки.
-Ты зачем меня спас? – спросил на прямую Джагерджак. Он внимательно смотрел на лицо Ичиго.
-Ну… Мне ли отбирать жизнь того, кто был создан не мной? – с абсолютным спокойствием сказал Куросаки и отхлебнул чая. – К тому же, смысл мне убивать тебя? Арранкары не представляют никакой опасности без Айзена. – последнее было явно сказано зря. На лице Гриммджо заиграла немая угроза. Знал бы он, как трудно дались все эти слова Ичиго. Сердце стало биться чаще, а всё внутри болезненно сжалось, настолько ему были неприятны те воспоминания. Лежащий на земле окровавленный Секста не давали покоя синигами несколько дней, даже после возвращения из Хуэко Мундо. Парень до сих пор не понимал цель поступка совершенного Джагерджаком. Зачем он стал тогда под удар Санта Терезы? В благодарность Ичиго сохранил ему жизнь, зная, что тот освоиться в мире людей и начнет его искать. Но после двух лет ожидания, рыжий отбросил эту мысль куда подальше.
-Осторожней со словами, синигами. Не забывай, что как ни крути, а я всё-таки подчинялся Айзену меньше всего. И как видишь, прекрасно обходился без него всё это время. – взяв тоже в руки чашку, Гриммджо начал греть свои пальцы. Наблюдая за всем этим, Куросаки на миг залюбовался арранкаром. Пряди голубых волос беспорядочно лезли в глаза, а Джагерджак один изящным движением головы откидывал их. На правой щеке не было осколка костяной маски, что нельзя было даже предположить, будто этот человек когда-то был одним из сильнейших арранкаров. Кстати, на счет маски…
-А откудого у тебя гигай?
-Мне дал какой-то синигами в полосатой панамке. – Джагерджак прямо кожей чувствует на себе взгляд карих глаз. Ощущая теплоту напитка, Гриммджо снова про себя отмечает, что чай в мире живых куда вкуснее, чем в Хуэко Мундо. Там он был какой-то… не такой, словно из песка.
-Вот же сволочь этот Урахара! – зла порой не хватает на этого панамочного афериста! Ведь Ичиго спрашивал его про то, не покупал ли у него Гриммджо гигай. Тот лишь отмахивался своим веером и лепетал что-то вроде: «Нет, нет. С чего бы это я стал каким-то арранкам продавать свои товары?». Попадись он Куросаки – тот убьет его не задумываясь!
-А как там наша многоуважаемая Эспада?
-Эспады больше не существует. Все были убиты. Только мы с Улькиорой смогли как-то восстановится. Лас-Ночес был полностью разгромлен и Кватро остался там, чтоб всё привести в порядок. – вспоминая всё то, что осталось от великой крепости пустых, Гриммджо хотелось разорвать на клочья тех синигами, что устроили такой погром. Всё-таки тот мир был для него родным. И привыкнуть к человеческому до конца он еще не успел. Было бы что-то, что могло удержать Джагерджака здесь…
-Ладно, - поставив опустевшую кружку на стол, Куросаки с той же плавностью движений отправился в комнату. – останешься у меня на ночь. Завтра пойдём к Киске. И ты, - повернув голову к арранкару сказал он. – пойдешь со мной.
-А я там что забыл?! – опешил Гриммджо.
-А ты там для того, чтоб он отвертеться от фактов не смог. – это было сказано с такой интонацией, мол всё в порядке вещей. Хотя, в этот вечер всё было как-то не так. И Джагерджак был какой-то не такой. Словно его подменили. Встретились бы они года два назад, то оба после “переговоров” были не в состоянии самостоятельно передвигаться. Но списав всё это на влияние нового места жительства, Куросаки принял всё как есть.
Следуя за Ичиго, Гриммджо вошёл в небольшую комнатку. Там были только шкаф, кровать напротив и стол со стулом. Также было окно. Хоть места было и немного, но страшно уютно. Доставая для Джагерджака постельное белье, синигами вспомнил, как когда-то у него в шкафу жила Рукия. Развернувшись к арранкару и окинув того взглядом, рыжий сразу понял, что Секста точно не Кучики, а намного больше. Если б он был хоть немного миниатюрней, то точно бы влез.
-Нэ? Чего вылупился, Куросаки?
-Да так, вспомнил кое-кого. – туманно ответил Ичиго. – Держи. Будешь спать на полу.
-А ты не боишься, что я могу убить тебя во сне? – этот вопрос скорое был для самого Джагерджака.
-Неа. – спокойно ответил рыжий.
Кое-как уложившись на своей ”кровати”, последняя мысль, которая успела посетить Гриммджо перед погружением в царство Морфея: «А интересная охота получается, Куросаки…»

@музыка: SOAD

@темы: гриммджо/ичиго

---

107 шагов

[Hedgehog2008]

Посвящается великолепному автору Gaarik

И моему Мифу

…
Автор:
Hedgehog2008
Название: 107 шагов
Disclaimer: все права на героев аниме
«Блич» принадлежат Кубо-сенсею.
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Улькиорра/Орихиме + Автор/его муза; на заднем плане Ичиго/Орихиме
Жанр: ангст
Вид: мини
Предупреждение: первая часть описывает жизнь настоящую,
почти реальные события (не знаю, можно ли расценивать это как RPF). Но данный
факт никак не влияет на вторую часть. Вторая часть потеряла обоснуй далеко и
надолго.
Саммари: в первой части повествуется о личных переживаниях автора, а
вторая непосредственно о событиях в Уэко Мундо. Описываемый момент – время
примерно после вторжение Ичиго и друзей в Лас Ночес. По задумке автора,
спасители потерпели поражение, но вовремя успели спастись. Орихиме же выпала
участь «жертвы», отправленной на костёр «спасительной инквизиции». Данный фик
является посвящением одному из самых блистательных авторов Рунета, избравших
этот фандом, а также человеку, оказавшему на автора огромное влияние.



I

Она снова пялилась в экран компьютера в надежде поймать хотя бы осколочек его души, но все старания были тщетны… Он ушёл навсегда, оставив после себя, словно нарочно, лишь удалённую страничку ВКонтакте, да пару воспоминаний от слишком недолгой переписки.

Слишком, чтобы помнить… Всего одна неделя. Она уже успела найти в нём и частичку своего скрытого чувства, и единомышленника, и необъяснимое притяжение… Но его больше нет. Это факт. Мосты давно сгорели. Аргументы исчезли в неоправданной лжи. А разве можно верить словам? Мир не вымер, не исчез, но потерял былые краски, словно он переместился в чёрно-белое кино, непонятно каким образом спроецированное на её жизнь. Даже его поначалу пугающая аватарка, изображающая весьма странное готическое существо с огромной дырой в груди и тёмными дорожками от «слёз», и та исчезла… Она каждый день повторяла его ник снова и снова: Ulquiorra Espada The fourth Schiffer. Эти слова оказывали на неё практически гипнотическое воздействие, это притяжение… Она открыла глаза, сбрасывая неожиданно накатившую дремоту, и набрала в строке Яндекса слово «притяжение». Поисковик «выплюнул» сотни страниц. Она попыталась собрать зрачки в кучу, а затем открыла пятую страницу сверху. Чей-то дневник… И на неё смотрит он, Улькиорра. Пусть с другого рисунка, но его черты невозможно было забыть! Тааак, что там у нас дальше? Пелена бездействия мигом спала с сонного разума, и она сосредоточилась на тексте. Это оказался фик. Глаза по привычке устремились к пэйрингу: Улькиорра/Орихиме. А у него, значит, возлюбленная есть?
Вчера она узнала, что странная аватарка изображала героя аниме-сериала под не менее странным названием «Блич». Википедия любезно предоставляла и описание персонажа. Всё как и должно быть. Он был таким же циничным пофигистом в своих письмах. Тааак… Орихиме… Компьютер зашелестел, и через секунду на мониторе появились изображения девушки с рыжими волосами и наивно распахнутыми глазами. Как же ей в тот момент хотелось стать для него Орихиме! Снова перелистнула на фик, начала читать, жадно проглатывая искусно описываемые события ожившего Лас Ночес.
Многое всё ещё оставалось для неё загадкой. «Буду смотреть аниме, может, что и пойму. Да просто в честь памяти о нём», - решила она.
Месяц пролетел незаметно. Она снова перечитывает знакомые строчки «Притяжения». Глаза быстро устают, поэтому она на время свернула все окна. На рабочем столе снова ОН и ОНА…



II
Арранкар стоит, всматриваясь в даль, которая не представляет из себя ничего, кроме бесконечного моря белого песка, сливающегося где-то на горизонте с небом цвета припорошенного первым снегом асфальта. Девушка сидит на песке, поникнув главой долу. Это что такое?? Она понимает, что бесполезно смотреть вперёд в надежде, что за ней придут и спасут. Да, так было раньше, но в этот раз всё будет по-другому. До этого она жила в сказке, но когда-нибудь приходит конец. Никто не пробовал заглядывать за конец сказки, всем нравится складывающееся в конце положение вещей… Конец, когда принц тает, дворец рассыпается на осколки
разочарования, а принцесса вдруг понимает, что она вовсе и не принцесса и что осталась она не в руках у главного злодея и даже не у коварной ведьмы, а что на самом деле столкнулась она лицом к лицу с реальным миром, где установлены совсем иные законы. Они-то уж точно не оставят путей к отступлению.
Орихиме всё же подняла голову в слепой надежде на чудо. Но все чудеса остались в сказке. Вместо этого перед ней предстал пейзаж, что был тут минуту и, вероятно, сто лет назад. Никому бы и в голову не пришло менять в этом жутко холодном и пустом, но одновременно необычайно гармоничном пространстве! Песчинки всё так же вальсировали под вечный реквием, сотканный из ничьих воспоминаний. Стройные ветви кварцевых деревьев по-прежнему хранили тайну своей хрупкой прочности глубоко под землёй. Тишина как прежде обволакивала тело мягкой субстанцией, заражая каждую клеточку её пока ещё живого существа.
Улькиорра Шиффер, её страж, всё так же продолжал стоять поодаль и смотреть перед собой. Казалось, он стремился достичь взглядом горизонта или увидеть там какой-то тайный смысл, понятный ему одному…Сколько времени прошло с тех пор, как они неподвижно застыли здесь?
Время перестало быть чем-то неуловимым. Оно преобразовалось в почти осязаемую материю, так что до него можно было дотронуться и от этого оно ещё больше растягивалось. Ей было уже действительно всё равно, что с ней станется. Главное, Айзен побеждён, друзья в безопасности. Её не оставят в живых, это она тоже хорошо понимала. Это всего лишь вопрос времени. О ней никто не вспомнит. Впрочем, она сама этого хотела, иначе ни за что не надела бы браслет…
«Надо же кому-то было пожертвовать собой в этой войне, - усмехнулась про себя Орихиме, - а то было бы совсем не грустно. А какая же это война, если не грустно?» Но это всего лишь слова, не способные и на одну тысячную выразить все чувства, обуревавшие девушку в ту секунду. Здесь была и злость на Ичиго за то, что он так ни о чём не догадался, и грусть, смешанная с безысходностью и отчаянием, и радость за практически счастливый конец, и капелька ностальгии по былым временам… А ещё она никак не могла понять, чего ждёт арранкар. Почему не выполнит он последнюю волю своего властителя? А может, он просто вспомнил это чувство ускользающей жизни, когда хочется уцепиться за каждую минутку, как за спасительную соломинку, но минуты текли, растворяясь в окружающей тишине. Орихиме впитывала каждое мгновение, стремясь запомнить этот Мир до мельчайших деталей...
- Ты знаешь, где находится конец света? – голос Улькиорры нарушил безмолвие так неестественно громко, что девушка вздрогнула, освобождаясь от оцепенения.

Время начало свой обратный отсчёт.

- Может быть там, за горизонтом, - предположила девушка, медленно поднимаясь с земли.
- Неверно. Конец света в тебе.
- Разве? – осторожно спросила Орихиме.

Время было на исходе.

- Когда ты умираешь, настаёт конец света, - Улькиорра повернулся лицом к девушке.
- Но мир-то останется. Ничего не изменится, если я умру, - возразила Орихиме.
- Нет, это будет конец, - одно мгновение, и Улькиорра оказался совсем рядом.
- А я верю, что конца нет.
Он всегда подразумевает продолжение, - задумчиво протянула Орихиме.

Время истекло.

- Ты умрёшь и даже не успеешь понять, как всё закончится.
- А в мире живых есть традиция: люди, приговорённые к смертной казни должны пройти ровно 107 шагов, прежде чем распрощаются с жизнью. 107 шагов длится их конец…
- Разве за столь короткое время можно придумать продолжение? – в голосе арранкара не было удивления, лишь едва уловимая усмешка.
- Я знаю, можно! – смело вскинула голову Орихиме. Из взгляды встретились.
- И что же ты предлагаешь?
- Давай пройдём эти 107 шагов вместе, раз уж нам выпало заканчивать существование света одновременно!
- Что ж…
«Это всего лишь пустая трата времени, - подумал Улькиорра. – Так почему же я соглашаюсь?»

Но первый шаг был уже сделан…

@темы: посвящение, Орихиме, Улькиорра, фанфик, Блич

---

Ну оно наконец-то закончено, слава ками))

[Сорн]

Автор: Акира777
Название: Часть пятая. Беспокойство закончено.
Жанр: АУ, роман
Персонажи: Айзен, Гриммджо, Ренджи, Бьякуя, Ичиго, Гин и ко.
Пейринг: БьякуИч, намеки еще на один пейринг
Самари: кто знаком с книгами Коша меня больше поймет
Дисклаймер: мой только этот фанф
Статус: завершен(!)
Рейтинг: PG-13


Абсолютно черная катана протыкает белую форму Айзена. Ишшин убивает его медленно, желая насладится каждым мгновением. Это тот человек, который забрал у него сына и убил его жену. Куросаки старший сейчас как никогда разочарован тем, что у Соуске нет друзей и родных. О, тогда бы он начал с них, заставил бы эту сволочь изрядно помучится.
- Кончай с ним уже, - Кенпачи хмыкает, но вздрагивает, когда полный ненависти взгляд задевает его.
- Ну уж нет, Ренджи и Гриммджо тоже хотели отблагодарить нашего друга.
Кенпачи скалится, представляет, что будет с Айзеном после благодарности тех двоих.
- Что с тем лисом? И как скоро они закончат с негритосом?
- Тоусена уже кончили Кира и Шухей, тем более с ними был мелкий, - усмехается еще шире Зараки. – Иккаку и Юмичка, плюс с ними Мацумото, в погоне за Гином.
- Понятно. Кто разделался с группой «Эспады»? – голос Куросаки сух и безэмоционален.
- Шихуинь со своим дружком на пару. Правда потом «Эспада» начала подавлять количеством, пришлось вмешаться Сой, мне тоже кое-кто перепал, - Кенпачи хищно облизнулся.
Ишшин устало садится на стул, отфутболивает одним ударом ноги еще живого Айзена к противоположной стене, оставляя на конечное растерзание Рену и Гриму.
- Вы добыли мне номер того аристократа? – Куросаки устало трет глаза.
Кенпачи кивает, медленно, чтобы разглядеть хоть какие-то эмоции на лице предводителя.
- Даже не надейся, - хмыкает Ишшин. – Моя душа была полностью опустошена в тот день, когда моему сыну стерли память обо мне и Масаки.
Зараки опускает взгляд. Он тоже не знает, что случилось бы с ним, если бы Ячиру забыла его и Сой. Кенпачи протягивает Ишшину листок с номером телефона Кучики.

- Слушаю вас, - неожиданный звонок застал Бьякую врасплох, особенно с незнакомого номера.
- Это ты живешь с Ичиго? – хриплый голос из трубки пугающе знаком.
«Не может быть, - аристократ шокирован. – Ишшин Шиба? Он то откуда знает мой номер и тем более, зачем ему Ичиго?»
- Вам с моим сыном лучше улететь из Японии, - Кучики вздрагивает. Если Ичиго – сын Ишшина, то тогда…
Вспоминая о своем рыжем недоразумении, Бьякуя никак не может представить, как его солнце может быть Шибой. Насколько он помнил все в их роду темноволосые и голубоглазые.
- Ты не ослышался, Ичиго принадлежал бы клану Шиба… - многозначительная пауза. - …если бы я не ушел от них к Куросаки Масаки. У Ичиго фамилия моей покойной жены. И если уж ты заботишься о нем, то у меня к тебе две просьбы: первая – не позволь ему вспомнить его прошлое, а второе – не позволь, чтобы ему причинили боль. Все понял?
- Да, - краткий и предельно четкий ответ.
- Вот и молодец, - звонок окончен.
- Ичиго…

- И куда мы собрались, а? – Куросаки хмурится, он не очень любит путешествовать.
Сейчас они со своими чемоданами стоят в аэропорту и наблюдают за отходящими и приходящими самолетами.
- В Америку. Лучшее место, чтобы затеряться раз и навсегда, - констатирует Бьякуя.
Сейчас Ичиго жалеет, что не особо хорошо учил английский с Кучики.
- И от кого мы собираемся затеряться то, а? Лично я слабо представляю себе, то чудовище, которое могло мы победить нас, - хмыкает Куросаки.
- Ты прав, чудовище, хотя скорее монстр, - усмехается Бьякуя. Память это тот еще монстр. – Наш рейс, пошли.
Ичиго с тяжелым вздохом подхватывает один единственный чемодан, а Кучики о чем-то говорит со стюардессой.
Уже в салоне мальчишке приносят снотворное, полет хоть и не особо долгий, но утомляющий.
- Приятных снов, - Ичиго уже не видит, как мягко улыбается аристократ, глядя на него спящего.

Полгода спустя
- Бьякуя, а ты уверен, что это нормально? – Голос Ичиго был непривычно тихим.
- Более чем, - сосредоточенное лицо аристократа было слишком близко, чтобы не чувствовать приятный лавандовый запах исходящий от его кожи.
Правда в Америке это встречается реже, нежели в Японии, но они ведь не собираются кричать об этом на каждом углу.
Когда Бьякуя смотрит ему в глаза, кажется, в памяти что-то просыпается.
У Кучики пронзительно синие глаза, а он помнит такой же пронзительный алый.
У Кучики черные, отросшие волосы, а он помнит короткие и белые.
Его поцелуи нежные и мягки, а он помнит грубые и собственнические.
- Ичи, - шепот в ухо.
Ичи?
Он помнит кого-то, тоже на Ичи… кого?
Ичи, а потом? Что-то вроде дракона или круга…
Ичи…мару?!
- Нет, - Кучики останавливается.
- Тебе неприятно? – странно, но так он не беспокоился даже о Хисане.
Куросаки немного отрезвляет этот тихий бархатный голос. Сказать ему, что он вспомнил свое прошлое? Хотя не совсем прошлое, а лишь того, кто помог ему сбежать от Соуске. Нет, не стоит. Не стоит рушить свое светлое будущее ради мрачного прошлого.
- Все нормально, - легкая улыбка парня успокаивает Кучики. – Просто я немного боюсь.
- Все в порядке, я с тобой, - бледные руки аристократа слегка треплют волосы Ичиго.
Теперь они оба уверены, что все будет хорошо.

@темы: АУ, фикшн, Бьякуя/Ичиго, роман

---

Доброго всем дня!

[Red Snowdrop]

Вот, выкладываю то, что так долго переделывалось...
Автор: я
Бета: голова, Ворд (мда, не густо...)
Фэндом: Блич
Название: Рыжая жертва
Рейтинг: всё прилчно!
Жанр: здесь автор в затруднении
Статус: в процесе
Размер: мини
Персонажи/пары: Гриммджо, Ичиго
Предупреждение: ООС
От автора: попыталась написать что-то не ангстное и длинное... поэтому, жду коментариев
Размещение: а оно вам надо?

Часть первая. Путешествие за правдой

Бам!.. Бам!..
-Чёрт, опаздываю!
Часы только что отстучали девятый час. Гриммджо жутко спешит на вокзал, ведь последний поезд в Каракуру отходит через полчаса, а до станции еще ехать как минимум минут двадцать. Да и билеты не мешало бы купить…
Непонятно каким чудом, но Джагерджак всё-таки успел на поезд. Арранкар забежал в вагон и сел на первое попавшееся место. Теперь он никуда не опаздывал. Эспада смотрел в окно, где кружился снег и проплывающие мимо дома успокаивали, от чего клонило в приятную тягучую дремоту…
Гриммджо уже два года живёт в Токио. После войны и фееричного проигрыша Айзена, он начал жить на грунте. Когда Секста очнулся после, как он думал, последней битвы в его жизни, то был абсолютно цел. Оказалось, эта девка его вылечила, но под пристальным контролем Ичиго. Он слышал их разговор до того, как погрузился в абсолютную темноту: «Куросаки-кун, ты уверен, что хочешь его вылечить?», в голосе девушки были нотки беспокойства. «Да, Иноэ.», в его же голосе не было ни капли сомнения.
Очнувшись, Гриммджо узнал о том, что Эспады больше не существует и оперативно покинул Хуэко Мундо. Но как только он попал в мир живых, ему тут же, словно по взмаху волшебной палочки, повстречался Киске. Урахара предложил Гриммджо гигай и жилье. Отмучавшись за всё у торгаша, Джагерджак больше с ним не встречался.
За эти годы он успел устроится на приличную работу и сориентироваться на новом месте. Внешне, Гриммджо был похож на обычного человека, за исключением цвета волос. Но внутри он всё также оставался Секста Эспада, бесшабашный арранкар со своими “тараканами” в голове. И эти, собственно говоря, “тараканы” терзали Джагерджака каждые сутки. Гриммджо жутко хотелось знать, зачем Куросаки спас его. Зачем оставил в неведении и каким-то чувством в душе? Кажется, это чувство называется тоска. Ведь добить Пантеру ничего не препятствовало? Но нет, Ичиго сохранил жизнь арранкару, заставляя существовать того в полном презрении к самому себе. Ведь Гриммджо так и не смог его удержать. Никак. Не смог привлечь внимание этого мальчишки. И всё это просилось выйти наружу… Лучше всего – в драке. Потренироваться Джагерджаку было не с кем, а возвращятся к Урахаре себе же дороже. Поэтому Секста сейчас и направлялся в небольшой городок под названием Каракура, для того, чтобы найти ответы на свои вопросы. Даже если его не станут слушать.
В прежнем мире пустых было, откровенно говоря, тошнотно. Там даже поговорить было не с кем. Да взять хоть любого из Эспады и предложить “поболтать” с Гриммджо, как тут сразу же появились бы неотложные “дела”. Все кто, были ниже по рангу просто хотели жить, а кто выше, тобишь Ноитора, Улькиорра, Халлибел, Барагган или Старрк, просто не пересекались с ним. Квинта потому, что считал того слабаком, Кватро не переносил эмоции, хлещущие от Джагерджака ручьем, Трес никогда ни с кем особо не общалась, Сегунда считал ниже своего достоинства разговаривать с Гриммджо, а Примера вечно спал. И это раздражало. Сбегая в неправдоподобно белую пустыню Хуэко Мундо, Секста подолгу смотрел на светящийся серп луны и погружался в собственные мысли. Он вспоминал времена, когда был адьюкасом... Он вспоминал, как стал арранкаром… Но он не мог вспомнить тот момент, когда привязался к нему. И это, чёрт побери, бесило! Просто таки убивает то, что по собственной же воле отдал свою свободу! И кому, спрашивается? Какому-то мальчишке-недо-синигами? Ох, ками, как же всё запутано…
Из собственных мыслей в реальность арранкара вытащил голос, озвучивший его станцию. Выбежав на заснеженную платформу, Джагерджак стал выискивать нужную ему реяцу. И вот, почти на другом конце города, загорелся голубой огонёк духовной силы. Прикинув приблизительное расстояние с вокзала до места жительства Куросаки, Гриммджо тихо выругался. Погодные условия к предстоящему “походу", мягко говоря, не способствовали. Но не зря же Секста тащился сюда из Токио! Подбадривая себя тем, что и не такие холод и расстояния преодолевал, Гриммджо отправился прямиком в квартиру Куросаки.
Идя по снежным улочкам, Джагерджак рассуждал, как Ичиго отреагирует на то, что к нему в пол одиннадцатого вечера заявиться Гриммджо. Думал, что он скажет Куросаки и как тот может ответить. А снег медленно падал белыми хлопьями на землю...
Переходя очередной перекрёсток, на другой стороне улицы арранкар заметил идущих вместе квинси и ту девку, которая вылечила руку Гриммджо. Они о чём-то оживлённо беседовали и… квинси улыбался. И рыжая улыбалась. Они шли, держась за руки и несли пакеты из магазина. «Наверно, живут вместе. А что, неплохая пара…»
Дойдя всё-таки до дома Куросаки, Джагерджак стал выискивать нужное помещение. «О, вот! Такс, шестой этаж, квартира слева». В окне горит свет. Что ж, так даже проще будет.
Всё. Осталось только позвонить в звонок. Всего одно простое движение отделяет Джагерджака от ответов на свои вопросы. А вдруг он не приймет меня? Вдруг прогонит и не даст даже начать разговор? Поздно. Звонок жалобно пропел мелодию. За дверью слышно, как приближается Куросаки и не слишком громкое «Сейчас!». Ну, все, была ни была!
С легким скрипом отворилась дверь, впуская в квартиру уличный холод…

@музыка: SOAD

@настроение: )

@темы: гриммджо/ичиго

---

Фанфик, посвящённый Дню Святого Валентина.

[Aelen]

Название: О падениях и взлётах.
Фандом: Bleach
Автор:  Aelen
Бета:  Rechnaja
Рейтинг: G
Размер: Мини
Пейринг: Тоширо/Хинамори
Жанр: Флафф, романс.
Дисклеймер: Велосипед не изобретаю, герои не мои.
Предупреждение: Возможен ООС.
Примечание автора: Посвящается  Leia - sun ко Дню Святого Валентина. Надеюсь, заказчик, ты останешься довольна. На самом деле поначалу этот фик был полным УГ, и спасибо надо говорить моей бете, которая сделала из него что-то приличное) Без неё ничего бы не было)


Распахнув окно, Хинамори Момо впустила в комнату свежий зимний ветерок. Восходящее солнце искрилось золотистыми лучами, заставляя взглянувших на него случайных прохожих прикрывать глаза. Перистые облачка разбегались от солнечного света. Со звонким стуком падали на землю прозрачные капли оттепели, последний след, оставленный ещё не совсем уступившей свои права весне, зимой. Доносился легкий аромат первых распустившихся цветов. Пахло землёй, свежестью и тающим снегом.
Момо просто лучилась радостью и счастьем. Четырнадцатое февраля, наконец, наступило. День Всех Влюбленных!
Порывшись в столе, Хинамори извлекла на свет маленькую коробочку. Вот он - тот шоколад, который она приготовила накануне. Для кого? Тут даже вопросов не возникало. Естественно, для любимого Айзена-тайчо!
Предавшись мечтам, Хинамори заулыбалась еще сильнее. Сегодня она подарит шоколад возлюбленному в знак своих чувств. Ведь Айзен-тайчо такой добрый, заботливый и ласковый... Просто не может быть такого, чтобы он не ответил на ее любовь!
Мечты девушки о любимом, счастливой семейной жизни и доме, полном детей, прервал кошачий вопль с улицы. Что ж, у них тоже весна - имеют право.
Обнаружив, что, замечтавшись, задержалась на пятнадцать минут, Хинамори в последний раз поправила прическу, проверила, положила ли в сумочку шоколад, и унеслась навстречу работе, празднику и, непременно, своему счастью.

***

Хитсугайя Тоширо стоял посреди улицы и никак не решался отойти от цветочной лавки. Прохожие уже начинали искоса поглядывать на странного человека, сверлившего взглядом букет ромашек в своих руках.
Лучше поздно, чем никогда, думал он. А может, все-таки не стоит? Она ведь ни о ком и не думает, кроме Айзена. Какие тут могут быть разговоры?
Тоширо выхватил из букета одну ромашку и в задумчивости стал обрывать с нее лепестки. Они, кружась, летели вниз и падали в лужу на асфальте.
Когда-то давно, в далеком детстве, Хинамори научила его гадать на цветке. Любит-не любит...
Какое глупое занятие.
Не замечая, что делает, Тоширо с яростью рвал лепестки и швырял их на землю.
"Да кто я, мужчина или не мужчина, в конце концов?!"
Два лепестка оторвались от цветочной головки и улетели, подхваченные ветром.
"Я должен пойти и признаться!"
Еще несколько белых лепестков отправились навстречу земле.
"Я же не ребенок там какой-нибудь!"
Все. Лепестки кончились.
Вздохнув поглубже и кое-как успокоившись, Тоширо вспомнил шутливое обращение "Широ-чан" и ласковое поглаживание по волосам. Да, все-таки до статуса взрослого ему еще далеко. А в глазах Момо - особенно.
Но возраст - это же не главное!
"Впрочем, шансов все равно нет. Для нее я скорее кто-то вроде младшего братика".
Выругавшись про себя, Тоширо взял и выкинул букет в ближайшую урну. Но, сделав это, сразу же раскаялся.
Разве он не капитан Готей-13, заслуживший свое звание за храбрость и доблесть?
Он вовсе не маленький мальчик, которым его все считают. У него есть честь, смелость и упорство - а это самое важное! Ему нипочем какие-то там сердечные терзания.
Может, стоит купить новый букет?..

Это был шестой букет за день.

***

«Как это так получилось?!»
Хинамори сидела на крыше здания пятого отряда, закрывая глаза руками от лучей полуденного солнца.
Ну почему, почему так сложилось?!
Айзен-тайчо даже не воспринял всерьёз признание, к которому Момо так готовилась, над которым так трудилась!
Лейтенант пятого отряда протерла глаза, смахивая выступившие слезинки.
Она…Она с такой любовью вручила Айзену-тайчо шоколад, а тот…Тот всего лишь погладил Хинамори по голове, сказал, что она прекрасный лейтенант, и упомянул, что ей надо быть пособраннее и получше следить за датами. А ещё предположил, что Момо слишком перетрудилась на работе, и посоветовал ей взять небольшой отгул…
И все. Больше - ничего!
Радужные надежды Момо сдулись, как проколотый иглой воздушный шарик.
Какая досада - её отвергли! И это – в самый романтичный день в году. Когда хочется любви, подарков, поцелуев, да и просто, чтобы дорогой тебе человек был рядом.
Хинамори сделала вывод, что она – полная неудачница. Ведь её даже никто не поздравил. Ни одной шоколадки не подарил…
Не могли же все вокруг забыть о том, что сегодня – День Святого Валентина?
Момо не выдержала и зарыдала.

***
Взору пришедшей на работу ближе к вечеру, а не по своему обыкновению – в середине дня, Матсумото Рангику предстала странная картина: приёмная десятого отряда была полностью завалена лепестками и стеблями ромашек. Над всем этим беспорядком возвышался ее собственный капитан, гадающий на оставшихся цветках. Похоже, продавец из цветочной лавки сегодня весьма недурственно обогатился за счёт Хитсугайи-тайчо…
- Любит, не любит…
- Тайчо, вы что? - Рангику поморгала, чтобы убедиться в том, что картина, представшая перед ней - не сон. Тоширо, не заметивший ее прихода, вздрогнул и обернулся.
- Ничего, Матсумото. Садись лучше и поработай, раз уж соизволила явиться.
Кивнув, Рангику так и оставила невысказанным вопрос «А куда садиться-то?»: всю комнату заполонили останки цветов.
- Скажите честно, тайчо, это вы из-за Момо-чан так переживаете?
- Ничего подобного. - Возразил ей Хитсугайя. - Это – для украшения кабинета.
Конечно же, учинение полного разгрома в кабинете было весьма сомнительным способом украшать интерьер, да и по лицу капитана ясно читался вопрос: «Откуда ты узнала?»
В конце концов, не Рангику было упрекать Хитсугайю за беспорядок, ведь обычно она сама как раз и являлась главным источником хаоса в приёмной: невыполненная бумажная работа валялась по всем углам.
- Не скрывайте, тайчо, поверьте – уж я в таких делах разбираюсь, - лейтенант лучезарно улыбнулась.
- В этом я даже не сомневаюсь, - Хитсугайя лишь вздохнул и присел за свой стол, который не захватил общий кавардак. Капитан десятого отряда был предусмотрительным человеком.
- Не бойтесь, у вас все получится. Поверьте, Момо будет просто счастлива вас видеть! Тем более, – Матсумото тряхнула волосами. - Немного помощи Момо-чан сейчас бы не повредило.
- С чего это вдруг?
Рангику вздохнула, ей казалось, что рёв Хинамори на весь Сейрейтей не услышал бы разве что глухой. Видимо, капитан слишком увлёкся засорением кабинета.
Сначала Матсумото сама хотела пойти и утешить подругу, но… Подумав, она поняла, что кое-кто справится с этим гораздо лучше.
- Она, сейчас, кстати говоря, грустит одна-одинешенька…
- Где она? - Хитсугайя вскочил на ноги и огляделся в поисках целого букета. К сожалению, ни одного уже не осталось в живых.
- На крыше резиденции пятого отряда.
Рангику усмехнулась: вот она, молодёжь, с её чистыми и пылкими чувствами…
- Спасибо, Матсумото, - Тоширо собрался было выйти, но остановился у дверей. - Кстати говоря, у меня был к тебе один разговор…
- Да, тайчо? - Лейтенант напряглась.
Тоширо распахнул дверцу одного из шкафчиков.
Из шкафа лавиной хлынул поток валентинок и коробочек с шоколадом. Их хватило бы не на один кондитерский магазин.
- Потрудись убрать то, что тебе прислали за вчерашний день.
- Да, тайчо…
Глядя вслед капитану, Рангику впервые в жизни пожалела, что её поклонниками является почти всё мужское население Сейрейтея.
Молодёжь молодёжью, а вот уйти с работы, так и не поработав, не удастся.
Убираться надо будет ещё очень долго…

***
Солнце почти закатилось за горизонт и разливало последний алый свет по крышам домов. Ветер гнал облака на восток, навстречу сумрачно-фиолетовой дали за окраиной. Студеный зимний мороз сводил пальцы и щеки, но Момо, похоже, этого даже не замечала.
Хинамори уже не плакала, нет, она просто проклинала весь этот день, принесший ей такое огорчение, Айзена-тайчо, который не принял искренних чувств Хинамори, и в первую очередь себя. Она чувствовала, словно внутри образовалась чёрная сосущая пустота.
Чувство собственной незначительности.
Хинамори могла бы до самой ночи сидеть здесь и предаваться мрачным мыслям, иногда всхлипывая и глотая очередную накатившую слезу, если бы не услышала позади себя чьи-то шаги, заставившие её обернуться.
- Широ-чан?
Сейчас Хитсугайя даже не стал ворчать по поводу столь фамильярного обращения. Не тот момент. Он просто присел рядом с Хинамори и спросил:
- Ты чего такая грустная?
Момо выдавила из себя натянутую улыбку.
- Да так… Ничего.
Тоширо мысленно ругал себя за свою слабовольность. Он заготовил столько красивых слов для признания. Но все они сразу же вылетели из головы, стоило ему увидеть Хинамори.
Та продолжала:
- Просто, понимаешь…
Капитан десятого отряда всё спрашивал себя, что же ему следует делать. Что сказать ей - обиженной и расстроенной? Как утешить?
- Мне так хотелось…
А, может, здесь и не нужны никакие слова? Достаточно просто показать? Она все поймёт – Тоширо был уверен в этом. Не нужны лишние наряд и мишура, когда можно обойтись гораздо более несложным путём.
Хитсугайя подошёл к ней и наклонился к её лицу, про себя отметив, какие у Хинамори красивые глаза. Он потянулся к ее губам и прикоснулся к ним легким... Нет, не настоящим поцелуем, а только намеком на возможное продолжение. Затем отстранился и, выждав несколько секунд, присел рядом.
Тоширо затих, ожидая реакции Момо. А вдруг он ошибся, вдруг промахнулся, вдруг…
- Широ-чан? - ему показалось, или лицо Хинамори просветлело? - Неужели ты…
Поняв, что всё в порядке, Хитсугайя улыбнулся. Видимо, для него ещё далеко не все потеряно.
- Неужели ты всё-таки помнишь о том, что сегодня – День Святого Валентина?
Тоширо слегка опешил. Он издал короткий смешок и покачал головой:
- Дурочка…
- Что такое? - удивилась Момо.
- День Всех Влюблённых ещё вчера прошёл.
- Что, правда?! - воскликнула Хинамори. Ну надо же. А она-то думала...

Значит, для её признания Айзену-тайчо был просто день неподходящий?

Хотя…Когда они вот так вот вместе с Широ–чаном сидят, прижавшись друг к другу, любуются на освещающий небо сейрейтейский закат, никакой «Айзен-тайчо» ей вовсе и не нужен.

@темы: Хинамори, Хитсугайя

---

Three's A Crowd (перевод)

[майор Энасти]

Название: Three's A Crowd
Автор: Zazzle
Переводчик: Sony Sakura
Бета: Lightning
Фендом: «Bleach»
Размер: 3 драббла
Статус: завершен
Дата написания: 15.02.2005.
Дата перевода: 28.01. – 02.02.2010.
Пейринг/Персонажи: Ичиго/Исида/Урахара; Ичиго/Исида/Кон; Рукия/Татсуки/Орихиме
Жанр: недоPWP с привкусом angst и fluff
Рейтинг: R (а по мне - так это PG-15, всё-таки)
Дисклеймер: отбеливатель – Кубо, текст – автору, перевод – переводчику, хлеб и зрелища – народу…
Ссылка на оригинал: community.livejournal.com/bleach_yaoi/9335.html
Разрешение на перевод: нет

нуу...вы сами это нажали...

1. Ichigo/Ishida/Urahara

Они не говорят от этом, этих моментах украдкой, и можно только молиться, чтобы Рукия никогда не узнала о них.

Но пока, Исида доволен просто прислониться к Урахаре, лёгкая улыбка играет на его губах, тогда как его очки блестят, а пальцы отбрасывают прочь дурацкую шляпу. И даже хмурясь, Ичиго не может удержать стона, когда Урахара целует его шею, или когда Исида с ухмылкой на лице и блеском в глазах прижимает его к стене, а живые и ловкие пальцы обещают больше.

В то время, когда ничто не надёжно, по крайней мере, это – уже кое-что.

2. Ichigo/Ishida/Kon

«Это не правильно, - Исида протестует, широко распахнув глаза. – Ичиго–»

Кон прижимает палец к губам Исиды, вынуждая того замолчать. «Ну же, Квинси, - поддразнивает он, и Ичиго вторит его словам с тягучей, блуждающей улыбкой. – Почему бы не позабавиться немножко?»

Ничего больше не сказав, двое рыжеволосых парней тянут Исиду на кровать, устраиваясь по сторонам от него. Две пары рук проворно расстёгивают пуговицы, распускают галстук, запутываются в его волосах.

Затем Кон целует его, медленно и вкрадчиво, в то время как Ичиго быстро расправляется с его ремнём, и Исиде начинает казаться, что не так уж всё это и плохо.

3. Rukia/Tatsuki/Orihime

Рукия чувствует, как под тонким хлопком блузки бьётся её сердце, слишком громко в маленьком помещении ванной.

«Татсуки-чан! - затаив дыхание, она слушает хихиканье Орихиме. – Кто-нибудь может увидеть!»

«Пусть», - через дверную щель она видит, как руки Татсуки скользят под блузкой Орихиме. Рукия задыхается.

Вдруг они застывают, становится тихо. Внутри Рукии всё замирает. Пойманная, она медленно открывает дверь, подскакивая, когда в её запястье вцепляется рука. «Всё в порядке, Кучики-сан?» - спрашивает Татсуки, её глазах танцуют искорки. Орихиме, полурасстёгнутая блузка, усмешки. И Рукия окончательно сдаётся.

«Да», - шепчет она, и две девушки со смехом привлекают её к себе.

@темы: Яой, Драбблы, Юри, Фанфики

---

[Спайро]

Название: Promise
Автор: Snaip_aka_ Miu-Miu)
Бета: *ZayaZz*
Жанр: Slash , Angst, Romance
Персонажи: Бьякуя, Гин, Ренджи ( в этой главе)
Рейтинг: PG-13
Размер: Midi
Предупреждение: OOC, AU .
Дисклэймер: Кубо Тайто.
Размещение: с этой шапкой и с оповещением.
От автора: Первая проба написания большого фанфика. Читаем, комментируем, критикуем.


Безумие. Это точно безумие. Вся эта идея… Даже страшно подумать, что с ним сделают, если заметят. Но, так или иначе, он не для того так долго обдумывал этот план, чтобы просто так сейчас убежать. Почти полтора месяца потраченных усилий, и всё ради одного вечера. Пожалуйста… Как только он узнал, что в поместье, где он живёт, проводится торжественный приём, то тут же понял: он хочет там быть, непременно. Нет, конечно же, не как гость, об этом не приходилось даже мечтать, просто посмотреть издали. И вот сейчас, он пробирается по жаркой кухне, где то и дело снуют повара и слуги, где есть риск быть замеченным каждую секунду. Стоит только приложить руку к груди для того, чтобы понять: сердце вот-вот выпрыгнет от страха, от волнения, от предвкушения вечера, которого он так долго ждал.

И, естественно, это было вполне рискованное мероприятие для мальчишки, с которым не считался даже самый последний слуга. Но, так или иначе, сейчас не время думать об этом, половина кухни уже пройдена, ещё чуть-чуть… Вместе со слугой, подающим шампанское, выскочить в зал, пробежать в угол, где стоит большая ваза с цветами, привезёнными из оранжереи при поместье. Она настолько большая, что можно спокойно спрятаться за ней, и отсюда наблюдать.
Сидеть на холодном, мраморном полу не очень-то удобно. Но это сейчас не играет никакой роли. Важно лишь то, что происходит в зале. А там будто творится что-то волшебное, необъяснимое, такое далёкое, но одновременно мучительно близкое.

Главный зал огромного поместья. В самом Лондоне. Почти в центре, всего в нескольких кварталах от дворца Королевы. Было бы даже ничуть не удивительно, если бы она самолично прибыла на этот приём. Ведь он был поистине королевским. По всему залу были расставлены огромные вазы с лучшими цветами из оранжереи. На стенах висели изысканные картины. Потолок был украшен лепниной. Полы натёрты так, что в них отражались огни огромной подвесной люстры. Неизвестно, из чего она была сделана, впрочем не удивительно, если из лучшего горного хрусталя. А посередине зала стояла огромная ёлка, и казалось, что она была украшена тысячами разноцветных шаров и километрами сверкающих гирлянд. По стенам были расставлены фуршетные столы с разнообразными напитками и закусками. Но самым чудесным было даже не всё это великолепие. Самым интересным и волнующим были люди, присутствующие на приёме. За ними было очень интересно наблюдать. Они были все очень красивы, возможно не лицом, но одеждой точно.

Дамы, в изысканных бальных платьях, с высокими причёсками или, наоборот, с нарочито распущенными волосами. Кудри ниспадали мягкой, гладкой волной, их руки были либо в тонких кружевных перчатках, чуть-чуть пониже локтя, либо в больших перстнях, которые переливались и отражали свет не хуже начищенного пола, а то и во много раз лучше. Шеи и вырезы декольте были украшены то бриллиантовыми колье, то тоненькими нитями розового жемчуга. У некоторых дам были в волосах бриллиантовые тиары или заколки. Почти у всех них в руках были веера, украшенные перьями птиц. Дамы кокетливо обмахивались веерами, о чем-то беседуя и тихонько хихикая, то и дело стреляя глазами в сторону мужчин. Пожалуй, многие дамы перепили шампанского, которое так учтиво преподносили слуги, и теперь решили во чтобы то не стало уйти с вечера как минимум с предложением о помолвке.

Джентльмены же, напротив, держались прохладно, потягивая виски, шампанское мало кто предпочитал, ходили вдоль столов, чтобы подкрепится перед тем, как либо пойдут играть в карты, либо будут танцевать с захмелевшими дамами. Они почти все были одеты во фраки или костюмы, несомненно из самого лучшего материала. У некоторых можно было заметить изящные тросточки, нужные им вероятнее всего даже не для облегчения ходьбы, а просто из некоего кокетства. Некоторые джентльмены курили большие сигары. Так они и стояли в отведённом для этого углу: в одной руке у них стакан с виски, в другой огромная сигара и зажатая подмышкой трость. И вид у них при этом был несказанно важный, будто бы им удалось в этот день перед приёмом выиграть на скачках огромную сумму денег. Причёски у джентльменов были по последней лондонской моде, зачесаны назад и приложены блестящей мазью. Так и стояли эти знатные люди, графы и графини, бароны и баронессы, занятые своим делом. Будто бы не замечая всего того великолепия, ну да им не в первой.

Хозяйка же дома в это время встречала гостей. Перед входом в зал, стоял конферансье и объявлял о вновь прибывших. Он громко громко называл имя и фамилию человека, имя и фамилию спутника, если таковой имелся, и титул, после чего вновь прибывшие подходили к хозяйке вечера и приветствовали её.
Вот и сейчас, конферансье громко - громко возвестил об очередном госте. В зал вошел молодой человек. Он был одет в приятного покроя костюм ненавязчивого темного цвета. Его волосы были зачесаны назад и завязаны лентой в тугой хвост. Их оттенок, следует отметить, были очень необычен, уходил в красный цвет. Ещё у него были тёмно карие глаза, с какой-то неуловимой искоркой. Его невозможно было не узнать, это был сын хозяйки вечера.

Наблюдая из своего укрытия за вазой, можно было увидеть много всего необычного и интересного. Гости только пустились в пляс, как затылок мальчишки вдруг резко прожгла боль, и в туже секунду, кто-то ногтями больно впился в ухо.
- Ах, ты маленький гаденыш, - державшим ухо оказался один из старших слуг. - Несносный мальчишка, как ты посмел только совершить подобное.
Слуга косился по сторонам, уповая на то, что гости заняты танцем, вместо того, чтобы наблюдать за ним, ведущим в сторону кухни мальчишку шестнадцати лет, с длинными, схваченными в хвост волосами и большими, невозможно серыми глазами. Вообще-то, мальчишка мало был похож на простолюдина или слугу: слишком белая кожа, тонкие запястья с изящными пальцами и не английский разрез глаз. Даже имя – Бьякуя - сильно выделялось на фоне других имен и было для этих краёв необычным.

Слуга, так и продолжал тащить Бьякую, поминутно сжимая ногти на и так болевшем ухе. Парень знал, что получит розги и долгое и нудное нравоучение. Его сейчас это не волновало, волновало лишь одно, кого же пригласил на танец сын хозяйки. И откуда этот слуга вообще узнал, что он прячется именно там. Впрочем, на свой второй вопрос он получил ответ довольно быстро. Не успел ещё слуга дойти до места, где Бьякую ждали розги, как он краем глаза отметил, что из кухни, из полуоткрытых дверей на него смотрит мальчишка. Серебристые волосы, тонкое, обманчиво хрупкое тело, на котором вечно была одежда больше на два размера, вечный прищур почти рубиновых глаз и такая ужасная, но в тоже время непонятная никому вечная улыбка.

Уже после, получив розги, послушав нравоучений и отправленный без ужина спать, Бьякуя лежал на своей кровати. Если только так можно было назвать матрац, набитый сеном, который находился на втором этаже конюшни. Он думал о том, с кем же все-таки пошел танцевать юный сын графини. Бьякуя давно уже заметил за собой какой-то не совсем нормальный интерес к хозяйскому сыну, хотя сам себе в этом не признавался. Дверь скрипнула, впуская кого-то внутрь. Бьякуя знает, кто пришел, в этом нет сомненья, так как это не может быть кто-то другой. Он закрывает глаза, он знает, что сейчас будет, это повторяется, каждую ночь. Это пугает немного, больше, чем надо. Можно услышать, как на нижнем этаже беспокойно спят лошади, фыркают, бьют копытом. Бьякуя очень любит лошадей, а они любят его, ему под силу, укротить даже самого строптивого жеребца. Поэтому, возможно именно, и только по этому его держат здесь. Он все понимает и удерживается за эту возможность крепко-крепко. Ведь если быть до конца честным, то тут не так уж и плохо, есть крыша над головой, есть еда и всё, что нужно для жизни.

Но так или иначе, кроме лошадей он ещё слышит тихие шаги зашедшего в комнату. Одеяло аккуратно откидывают, чтобы в туже секунду лечь на матрац и накрыться обратно. Запястье Бьякуи аккуратно сжимают холодные, обманчиво хрупкие пальцы, так же он чувствует прикосновение к своей щеке.
- Посмотри на меня – шепчет прибывший, обдавая волной горячего дыхания. Бьякуя не может не открыть глаз. В туже секунду холодная сталь серых глаз встречается с горячим огнём рубиновых. В свете луны, который льется из окна, волосы и кожа человека, лежащего напротив, будто светятся неистовым серебром. Волосы точно. А глаза полыхают жаром, огнём.
- Я же просил, тебя не ходить туда… - в шёпоте звучит как будто лёгкая обида. - Скажи, скажи мне, что ты хотел там увидеть, почему пошел туда, я же просил, предупреждал тебя.
- Я просто хотел посмотреть, - слова даются с большим трудом, как будто язык связали, так действует опаляющий цвет алых глаз, которые в данный момент плавят железо в стальных.
- Обещай мне, - холодные пальцы сжимают запястье сильнее, гораздо сильнее. - Обещай мне, что ты никогда больше не ослушаешься меня, слышишь, никогда!
- Обе… Обещаю... - возможно, хотелось сказать совсем иное, но нельзя, другого ответа просто нет.
- Обещай мне, что никогда не уйдешь, не оставишь меня, - смотреть в рубиновые глаза больше нет сил, они будто выжигают изнутри, взгляд направлен в самую душу.
- Обещаю, - это произносится уже спокойнее, хотя чувство, что ответ мог бы быть другим, неприятным осадком остается на языке.
- Вот и хорошо, - рубиновые глаза смотрят, не закрываются, это уже на уровне физической боли. - Прости меня за сегодняшний день, за то, что выдал тебя, так было нужно для твоего же блага. Всё, можем ложиться спать, - глаза напротив закрываются, и Бьякуя понимает, что устал ужасно. А ведь завтра ещё надо будет подготовить лошадь для скачек, рано утром, прежде чем её повезут на ипподром.
- Спокойной ночи, - Бьякуя произносит эти слова еле-еле, отказывается слушаться даже собственный язык.
- Спокойной ночи... Бья~ку~я, - это произносится как-то нараспев, с издевательскими нотками шальной радости.
Впрочем, Бьякуе уже все равно, слишком многое взял этот день, слишком многое взял этот вечер. Да и, признаться честно, Бьякуя давно оставил попытки разобраться в сложном устройстве механизма его то ли друга, то ли персонального демона, Гина.

---

Мой милый бред...

[Red Snowdrop]

Автор: AppLe_moon
Бета: спасибо тебе, Ворд!
Фэндом: Блич (а кто же еще О_о)
Название: Весна
Рейтинг: ну... пусть будет PG
Дисклаймер: всё твое, Кубо Тайтё!
Жанр: ангст и немного драма
Статус: закончен
Размер: мини
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго, мельком Айзен и всея Эспада
Предупреждение: ООС (а куда ж без него-то?)
Аннотация: в данном фике описаны переживания Гриммджо и частично его образ жизни... как-то так...
Размещение: ну... если вам так сильно хочется, предупредите автора.

ну что ж, приступим...

Весна… Интересно, какая она? Ведь в Хуэко Мундо её никогда не было…
Хоть он и живёт в этом унылом сером мире, но он нутром чует, что в мире живых сейчас именно весна…
По свое природе он – кошка, и в этой белой пустыни он – Секста Эспада, король всех пустых. Но как же трудно признавать, что король поддается таким нелепым звериным порывам.
Всегда по жизни он шёл благодаря инстинктам. Инстинктам, которые заставляли искать сражения и силы, чтоб не допустить регрессии и выжить.
Но сейчас это всё неважно. Даже эта бессмысленная война между арранкарами и синигами. И как это вообще может быть важно, когда для него весь мир выкрашен лишь в два цвета: неестественно яркий рыжий и бездонно мягкий карий?.. Как это может быть важно, когда мысли заполнены только одним единственным человеком?
Но в этой бесконечной монотонной пустыне нет ни рыжего, ни карего. Здесь только голод и смерть. Две основополагающие этого мира, в котором не может быть ничего иного, кроме боли и страдания. И от этого хочется выть. Выть на белый серп луны Хуэко Мундо…
Это мир пустых. Существ, которым не дано понять других чувств кроме вечного голода. Говорят, у них нет сердца. Но разве может существо без души ощущать такие сильные эмоции? Если да – тогда это просто аномалия…
Сначала это была простая заинтересованность, которая потом переросла в зависимость. Еще тогда, в воспоминаниях Кватры, этот парень его заинтриговал. Пятнадцатилетний синигами с огромной реяцу и дерзостью во взгляде. Даже при их первой встречи он смотрел на него с вызовом. И это было невыносимо. Какой-то недосинигами смотрит на него, как на равного себе? Что за чушь! Именно поэтому Секста бил его по лицу, чтоб закрылись эти ненавистные ему глаза, чтоб их обволокла пеленка страха, ненависти, или другого чувства, только чтоб эта мягкость исчезла навсегда…
После первой их битвы, арранкар вернулся снова. В этот раз у него не было руки, но это не мешало ненавидеть рыжеволосого синигами…
Последующие встречи только сильнее привязывали Сексту Эспада к обладателю глаз, цвета топлёного шоколада…
Как интересно: арранкар влюбился в синигами. И всё бы ничего, но этим арранкаром был Гриммджо Джагерджак – самый жестокий и свирепый житель всего Хуэко Мундо. Но это так глупо… Ведь чувства привязанности или любви для пустых чужды, но, по всей видимости, он – исключение из правил…
В этом пустом мире нет ничего, кроме жажды убийства. От этого начинаешь сходить с ума… Ведь тот, кого тебе так сильно не хватает, находится так далеко – в абсолютно другом мире – в мире с тёплым солнцем и цветущей сакурой… А ведь сейчас там весна…
Интересно, когда же Гриммджо успел привязаться к юному синигами? Он и сам этого не знает. Просто в один из этих монотонных дней он понял, что ему жутко не хватает кого-то. И осознание того, что этим кем-то был Ичиго Куросаки, пришло не сразу. Он уже несколько дней не выходил на грунт, от чего просто зверел. Секста никогда не отличался особым спокойствием, но то, что с ним происходило последние несколько дней, было прям из ряда вон выходящее. Выплескивая свою злость на мелких пустых, арранкару становилось только хуже. Ведь тогда сразу вспоминались эти битвы с синигами, от чего чувство тоски снова заполняло душу и тянуло в бездонные задворки сознания…
А каждую битву Гриммджо вспоминал с особым наслаждением. Он помнил каждый изгиб хрупкого тела, каждое движение отпечатывалось в памяти ярким пятном. И это доводило его до состояния безумия…
Он всегда считал его интересной игрушкой. Игрушкой, у которой был, пожалуй, самый странный механизм из всех что он когда-либо видел. Ведь эта игрушка жила по своим убеждениям и принципам, которые были не всегда понятны… Синигами мог запросто отдать свою жизнь за друзей. Как нелепо, но так по-своему интересно… Ведь у арранкара никогда не было такого человека, за которого не стыдно умереть. И это так печально…
Но сейчас он мог с уверенностью сказать, что за этого рыжеволосого придурка порвёт любого. Ведь только ему удалось настолько сильно заинтересовать Сексту, что последний не находит себе места из-за недостатка пятнадцатилетнего парня. Именно из-за него Гриммджо бездумно бродит по коридорам Лас-Ночеса в поисках занятия…
Возможно, эта зависимость всего лишь сезонное обострение. Этого шестой тоже не исключает. Но раньше ведь такого не было? Даже если в мире живых была весна, то это его не касалось. И отбрасывать тот факт, что он кошка тоже не стоит…
Интересно, кошке хозяин для чего нужен? Чтоб вовремя кому покормить было, да за ушком кому почесать. А Гриммджо хозяин зачем? Верно, он ему ни к чему. Но только сейчас он с особой чёткость осознает, что на волю рвётся его звериная натура. Что так и хочется, чтоб кто-то приласкал, за ушком почесал… Но он к себе никого и близко не подпустит… Кроме него… Только ему он позволит увидеть себя в таком состоянии. Только при нём он позволит себе минутную слабость…
Как нелепо, видеть в своем враге родственную душу… Но ведь они так похожи. Он – пустой, у которого есть сила синигами, а Ичиго – синигами, у которого есть сила пустого. И по меркам любого из миров они – ошибка, результат не совсем удачного эксперимента. Но это так приятно знать, что ты не один во всей вселенной, что есть кто-то еще, совершенно такой же, как ты…
Но в тоже время они такие разные…
Один – жестокий убийца, жаждущий от жизни только смерти и крови, а другой – защитник мира людей и самый обычный школьник. Но оба они – воины, сражающиеся за собственную справедливость. И у каждого она своя…
И для того, чтобы отстоять свою справедливость, он скоро сюда прейдет. Прейдет для того, чтобы спасти эту девку с даром отрицания…
Интересно, а Ичиго пошёл бы его спасать? Скорее всего, да. Ведь этот глупый синигами всегда пытается спасти всё и вся. И даже своих врагов. А он ему не кто иной, как враг. Но будь бы всё не так, а как-нибудь иначе, он бы, наверное, даже подружился с Куросаки. Но такого, увы, не случилось. Возможно, это даже и к лучшему, ведь тогда бы не было этой увлекательной игры между ним и синигами. Вот только эта игра создавала Джагерджаку кучу проблем…
Чёртов Айзен со своим Хоугиоку! Зачем, зачем он сделал его человеком? Ведь люди так глупы…
Если бы он так и остался кошкой, возможно, он бы и не узнал о существовании Куросаки Ичиго. Так нет же, этот синигами бесцеремонно ворвался в его жизнь и теперь арранкар страдает… Из-за его отсутствия… Из-за того, что он не виделся с ним уже целую неделю… Из-за того, что он – мёртв, а синигами жив… Эта еще одна черта, которая отличает их друг от друга.
Гриммджо плохо без него. Очень. Сексте даже не с кем поговорить. Эспада состоит из десяти арранкаров, а понять его может только один. Один-единственный человек… Но именно этот человек будет слушать его в последнюю очередь. От этого больно на душе, а к горлу подкатывает ком детской обиды, пытающийся вырваться наружу хоть в каком-то действии, а иначе просто разорвёт изнутри…
Поэтому он крушит всё на своем пути. Пытается сбежать от реальности. Но это заводит его в тупик..
И вот, на самой окраине Хуэко Мундо появился маленький огонёк знакомой реяцу... Значит, всё-таки пришёл. Что ж, не удивительно. Скоро Гриммджо встретится с ним, и всё станет на свои места. Они как восковые фигуры, застыли в одном образе и больше никак иначе не смогут существовать. Хотя нет, могут. Ведь любовь такая же, как поле битвы?.. Если да, то у Джагерджака появится шанс на счастье. На счастье, цвета самого яркого солнца и пахнущее весной…

@темы: фанфики (слеш, Гриммджо/Ичиго

---

[TinA.Ru]

Автор: TinA.Ru
Название: Кентавр
Рейтинг: PG
Пейринг: Ичиго/Хичиго
Жанр: стебный драббл. ну я надеюсь))
Саммари: как-то раз Ичиго задумался и…
Диклаймер: все права Кубо, а остальное лишь мои домыслы
Размер: мини
Статус: закончен
От автора: мой первый фик!!! Я сама в шоке! Крайне стесняюсь, но решилась выложить здесь. Пыталась писать с юмором)) Причем писалось ночью, так что сами понимаете))) Надеюсь понравится! Оставляйте отзывы пожайлуста, будет очень любопытно их прочесть.


Облако в виде сердечка лениво ползло над головой Ичиго. «В этом идиотском мире и облака идиотские» – задумчиво подумал Куросаки. Вообще делать ничего не хотелось. Лежишь себе на стене стеклянного небоскреба, смотришь на облака и наслаждаешься хорошей погодой во внутреннем мире. Где-то неподалеку на очередном пике сидит Зангетсу, и его плащ довольно трогательно шуршит. А еще чьи-то нежные пальцы перебирают волосы, и чей-то хрипловатый голос напевает какую-то тупую песенку. Идиллия.
Хичиго вообще любил петь после секса. Откуда такие музыкальные пристрастия Ичи не знал. Белобрысый в свою очередь не говорил.
- Может уже хватит. Бесит. – Все так же задумчиво и несколько сонно пробормотал Ичиго.
- Тебе ж пофигу. Лежи и наслаждайся. – Философски ответил пустой. Ичиго был в принципе согласен.
На самом деле пора было уже, так сказать «просыпаться». Надо все-таки ходить в школу, уничтожать пустых и спасать всяких девиц. Но у временного шинигами совершенно не было на это настроения. Хотелось все время так лежать, ощущая прикосновения чужих (или таких родных) пальцев и губ, и думать…
«Кстати!» Глаза слегка задремавшего Ичиго распахнулись. Он ведь хотел спросить!
- Слушай! – Довольно громко и бодро сказал рыжий парень. - Я хотел спросить.
- Ммм… - Раздалось сонное мычание. – Валяй, король.
- Вот об этом и хотел. – Захихикал Куросаки. – Ты всегда называешь меня королем, а себя лошадью, ведь так?
- Как оскорбительно. – Пробурчал недовольно Хичиго. – Ну да, так и есть. Сам знаешь, я уже говорил тысячу раз. Ты – король, я – лошадь, и король без лошади не может. Конь везет своего повелителя, но легко может сбросить его и…
- Ну вот, я и подумал. - Пропустив мимо ушей неуважительный смешок, Ичиго продолжил. – Чисто теоретически, если предположить, то после нашего… эээ… совокупления, опять же чисто теоретически… если бы у нас мог родиться ребенок. То он что, получается, был бы кентавром?
Несколько прядок легли на глаза Ичи от легкого порыва ветра. Он все так же задумчиво смотрел в небо. Зангетсу кажется, успел куда-то смотаться, а как-то резко побледневший пустой в шоке смотрел прямо перед собой. Теперь настроение у Ичиго стало совсем хорошее.

THE END =))

@настроение: хорошее)))

@темы: фанфики

---

Ичиго/Гриммджо

[пирогы]

Название: Чай
Автор:ED...?!
Жанр: драббл
Рейтинг: низкий
Дисклеймер: Кубо Титэ
Размещение: с шапкой.
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Бета:  Нясь спасибо ей за это
Предупреждения: мне кажется ООС, ну и конечно чушь. Как-то вышло каряво...

Они немного психопаты. Но это уже издержки производства.

ЧайКофич

Кружка со звоном разбилась об пол. Уже третья за неделю. Черт! Руки совсем не слушаются. Несколько дней назад Ичиго подрался с пустым, тот сумел достать его. Пропоров своими шипами, выстреливающими со скоростью автоматной очереди, ему ладони. Ранение вроде бы пустяковое, но доставляло массу проблем. Иноуэ не было в городе, и лечить Куросаки стало быть некому. Вдобавок ко всему арранкар , оккупировавший его дом, постоянно посмеивался и издевался, мол, слабак, обычного пустого грохнуть не можешь нормально. Ичиго вздохнул, посмотрел на ладони, крепко перетянутые бинтом, которые все еще дрожали. Арранкар сам перевязывал… Такими темпами он все кружки в доме перебьет, и Гриммджо не из чего будет пить чай. Стоп! Какое ему дело до этого дырявого?! Ичиго ухмыльнулся и с удовольствием задел чашку, стоящую на краю стола, отчего та покачнулась и упала. Любимая чашка Джаггерджака. Вот сейчас он заорет сверху.
- Куросаки, харэ посуду бить! - раздраженно.
А сейчас спустится, подойдет, и…
- Какого Айзена?! Ты что, совсем нюх потерял?! Это моя любимая кружка! - с бешеными глазами заорал арранкар.
- Мдя? - притворно удивился Ичиго. - Ничего не знаю, я не трогал.
- Пра~авда?- протянул нарочито дружелюбно Гриммджо. - Она, значит, сама ходит, ноги у нее есть?!
- Твоя кружка, сам вон, какой мутант… Она вся в тебя, - прыснул Ичиго и, обходя синеволосого эспаду, сказал:
- Сам следи за свои... Ауч! - воскликнул рыжий. - Я в осколки наступил! А все ты виноват! Сидя на полу и держась за правую ногу, Ичиго смотрел на арранкара. Гриммджо осклабился и зарычал. Это уже слишком!
- Ты совсем долбанулся? Я то тут при чем? - рассердился он.
- При том, - надувшись, неуверенно ответил рыжий.
- Ну и сиди тут, идиот несчастный, - Гриммджо демонстративно обошел его и поднялся наверх.
Рыжему риоке пришлось самому ковылять до ванны и оказывать себе помощь (от. авт.: блин какой же бред я пишу =.= ). Как всегда, он сначала говорит, потом думает.
***

- Ичиго! - громогласный рык.
Ну что еще? Куросаки от неожиданности оступился и упал на пол. Стоять на одной ноге как-то не очень весело. А вторая все еще болит. И руки тоже. Черт. Он еле-еле допрыгал до кухни и обнаружил там Джаггерджака, упершего руки в бока. Тот сверлил его взглядом. Когда Ичиго вошел, арранкар увидел его состояние - под глазами синяки, руки и нога в бинтах. «Вот ведь убогий, - подумал синеволосый. - Даже злиться на такого не хочется».
- Чай кончился, - беззлобно сказал он. - Ты выпил?
- Нет. Посмотри в шкафу, там еще был какой-то.
- Мне он не нравится. Похож на айзеновский, - недовольно ответил эспада.
- Ну выпей кофе.
- Не люблю я это. На грязь похоже, - ответил мимоходом Джаггерджак. - И вообще, что-то расхотелось, пойду телик посмотрю.
Ичиго вздохнул. Странный этот тип. То орет как псих, то стоит с щенячьими глазами и показывает ему пустую упаковку из-под чая. «Ладно, - подумал Куросаки. - Придется пройтись по магазинам».
***

Дверь внизу закрылась с характерным щелчком. Гриммджо было кинулся к двери комнаты - он прождал его 3 часа, даже звонил на мобильный (тот не отвечал) - но одернул себя, он что ему, нянька? Арранкар развернулся и, прыгнув на кровать, снова растянулся на ней.
- Какого черта?! - сказал вслух он. - Да плевать мне!
Ичиго поставил пакет с покупками на стол. Нога еще сильнее разболелась. Ну да ладно! Все, что нужно, он купил, даже пожалуй и, что не нужно, тоже. Блин. Зачем было кружку то покупать? Хрен знает. Куросаки поставил чайник, а, когда тот вскипел, позвал арранкара. Сверху послышалось шебуршанье и звуки шагов. Эспада появился на кухне.
- Ну чего тебе? - недовольно.
Ичиго насупился и буркнул, суя под нос арранкару сине-красную кружку с чаем.
- Вот. Твоя разбилась ведь, - он отвел взгляд.- И чай твой я купил.
На лице арранкара отразилось сначала удивление, потом интерес, а следующее выражение было непонятно.
- Хэй, Ичиго…- сказал Гриммджо. Ичиго не ожидал этого, и кружка выскользнула из ослабших рук, упала на пол, попутно облив ему руки.
-Ч-ч! - рыжий инстинктивно хотел прижать руки к груди, но Джаггерджак перехватил их. Он взял его руки в свои и облизал пальцы, на которых остался терпкий вкус горячего напитка. Куросаки застыл с взлетевшими вверх бровями и румянцем на бледных щеках.
- Ичиго, я не хочу чай…
Ovari.

@темы: Гриммджо/Ичиго