Не стоит бегать от снайпера, только умрёшь уставшим
Автор: _SHAMBALA_
Бета: Daiko.
Гамма: Хасяндра
Жанр: ангст, романс, юмор
Рейтинг: NC-17 (для всего произведения)
Пейринг: Ренджи/Бьякуя; Гриммджо/Ичиго; Ренджи/Шухей; несколько второстепенных
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклеймер: Kubo Taito
Саммари: Многое в нашем мире поменялось и буквально перевернулось с ног на голову. Как приспособиться к этой новой жизни? И стоит ли вообще? Столько новых чувств, неизведанных эмоций и переживаний.... Зачем? Для чего? А по-другому уже никак нельзя, назад пути уже нет. Посмотреть и увидеть рядом того, кого так страстно желал долгое время всей душой и сердцем, мучаясь и страдая в бессильных терзаниях. Вот он, рядом, неужели это не сон? Протяни руку - он не исчезнет, не сомневайся...
Предупреждения: ООС
Ссылки на предыдущие главы: Пролог + главы 1 - 3
читать дальшеСколько времени он бродил по улицам, погружённый в свои невесёлые мысли, Ренджи не смог бы с уверенностью сказать даже самому себе. Проклиная на чём свет стоит свою собственную глупость и решительность, так некстати проснувшуюся в разгорячённом чувствами сознании, и костеря всеми известными ругательствами своего друга, подтолкнувшего на эту бесплодную попытку сблизиться с недосягаемым капитаном, Абараи решительно свернул в один из переулков. До жути не терпелось начистить физиономию одному особо рьяному советчику и устроителю его личной жизни.
- Ренджи, привет, проходи, – Шухей, приветливо улыбаясь, посторонился, пропуская своего друга в комнату. Но затем, глядя на хмурое, осунувшееся лицо красноволосого, с тревогой в голосе спросил: - Что произошло? На тебе лица нет и…
- Произошло то, что произошло, – грубо оборвал его Абараи, проходя вглубь комнаты и заваливаясь на расстеленный футон. Желание придушить этого горе советчика почему-то испарилось, оставляя вместо себя лишь неимоверную усталость и чувство полного опустошения. Сейчас не хотелось абсолютно ничего. Ни спать, ни есть, ни думать, ни даже видеть ничего и никого вокруг. Хотелось просто накрыться с головой одеялом и не показывать оттуда носа до конца своей жизни, что само по себе звучало неестественно, или, по крайней мере, до того момента, пока это гнетущее состояние его не отпустит.
- Ренджи, да что произошло-то? В чём дело? Я тебя таким убитым, если не ошибаюсь, ещё ни разу не видел? – Хисаги присел рядом с упавшим ничком на футон другом и, обеспокоенно вздохнув, попытался перевернуть его к себе лицом.
- Уйди, советчик, не мешай мне проникаться своим горем, а то ненароком зашибу, – раздражённо буркнул в подушку красноволосый.
- Всё равно ведь не отстану, ты же знаешь. Да и ты бы на моём месте тоже не отстал, – Шухей потянул лейтенанта шестого отряда за хвост красных волос. – Ну же, подними голову, и вообще, сядь и расскажи мне что произошло.
- Ничего не произошло! – рявкнул Абараи, всё-таки перемещаясь на футоне и усаживаясь напротив своего собеседника. – Кроме того, что по твоей милости, а вернее, благодаря твоим дружеским советам, я теперь вынужден полностью распрощаться со своей мечтой. Да и сам тоже хорош, додумался…
- До чего додумался? И какие мои советы вышли тебе боком? – Хисаги непонимающе уставился на понурого мужчину. – Ты решился поговорить с капитаном о своих чувствах? Я правильно понимаю?
- Всё ты правильно понимаешь, – тоскливо отозвался красноволосый. – Даже очень. Только я сам сглупил, я так разнервничался, столько думал об этом и…. В общем, я взял его за руку и… поцеловал.
- Что? - Шухей неверяще уставился на друга. - Что ты сделал? Поцеловал? - лейтенант шестого отряда даже кажется стал слегка заикаться. - Это было твоей большой ошибкой. Ледяной принц не стерпел к себе такого панибратского отношения.
- Ещё бы! Если бы взглядом можно было убить, я уже не сидел бы тут с тобой на футоне и не рассказывал о своём поражении, – Абараи тяжело вздохнул и стал стаскивать с себя косоде. – Нужно было сначала просто попытаться ему всё объяснить, на расстоянии, а я…
- Перестань. Ты ничего страшного не сделал. Это он такой…. – У Шухея много каких лестных эпитетов вертелось на языке, но решив не раздражать ещё сильнее и без того находящегося в ужасном состоянии друга, попытался подобрать более-менее подходящие слова: – Непонимающий и вконец заледенелый, со своей непомерной гордостью. Ничего дальше собственного аристократического носа не видит! Любой бы уже на его месте заметил, что ты с ума сходишь в его присутствии и далеко не от безумного почтения к его статусу!
- Да ладно тебе, Хисаги, угомонись. Что сделано, то сделано. Попытался – получил по рогам. Не хрен даже мечтать дотянуться до недосягаемого. Проще надо быть, соответствовать своему происхождению…
- Заткнись! Ренджи, ты не прав! Для настоящих чувств нет такого понятия как статус и прочая ерунда! Просто... Просто он дурак этот твой ледяной Кучики! Не понимает, от чего отказывается!
- Хорошо–хорошо, не кипятись. Всё прошло, я даже остался жив после своей дерзкой попытки, пока, по крайней мере, – Абараи поднялся и направился в сторону душа. – Зато у меня самый лучший и понимающий друг на свете, – Ренджи попытался выдавить из себя подобие улыбки. – Пойду, ополоснусь и спать, что-то я устал сегодня.
Уснуть удалось, к сожалению, лишь под утро. События минувшего дня постоянно вертелись в голове, не давая возможности отдохнуть. Лишь когда забрезжил ранний рассвет, Ренджи, наконец, удалось провалиться в беспокойный, тяжёлый сон.
Шухей не тревожил друга, стараясь не мешать, понимая как ему сейчас нелегко. Он просто осторожно обнял чуть подрагивающие от неровного дыхания плечи и погрузился в размышления, как же теперь помочь Абараи преодолеть этот сложный период в жизни.
Будильник противно запищал, заставляя проснуться и с отвращением уставиться на это определённо враждебное изобретение человечества. Ренджи нехотя сел на футоне, толкая сладко посапывающего рядом Шухея.
- Вот как так можно! Эта мерзкая зараза своим звуком пробирает до самых костей, а ему хоть бы хны! Дрыхнет себе, – Абараи протянул руку к продолжающему надрываться в истошном визге предмету и, наконец, отключил его.
- Мммм…. Уже пора, а вроде только легли, – сонно пробормотал Хисаги, поднимаясь с футона.
- Ты что, этот отвратительный звук вообще не слышишь? Зачем он тогда тебе?
- Просто ты редко когда оставался у меня на ночь, в противном случае знал бы уже давно. Я почему-то просыпаюсь именно в тот момент, когда он замолкает, – зевнув, отозвался Шухей.
- Не зря я люблю спать только у себя, лучше умереть, чем слушать по утрам такое! У меня тоже будильник, но с твоим даже рядом не стоял по степени отвратительности.
В этот момент перед глазами красноволосого мелькнули чёрные крылышки. Ренджи только успел протянуть руку, как ему на палец села Адская бабочка.
- О душе можешь преспокойно забыть, в казармах двенадцатого снова происшествие, срываемся туда со скоростью мысли, – Абараи мигом поднялся с футона и стал быстро одеваться. – Эх, а до начала рабочего дня ещё почти целый час! Чёртов Маюри, вот не терпится же ему свои опыты с утра пораньше ставить!
- Твою мать! Теперь весь день насмарку, с самого начала, – раздражённо отозвался Хисаги, запахивая косоде. – После поражения Айзена он совсем с катушек слетел, понатащил себе из Уэко Мундо всякой дряни подопытной, теперь развлекается!
- Вот-вот! Он развлекается, а нам разгребай! На прошлой неделе у них там взрыв произошёл, а потом таинственно исчез какой-то особо редкий экземпляр…
- Это когда я на грунте был?
- Ну да. Этот редкий экземпляр оказался невиданной тварью внушительных размеров, прожорливой до жути и неестественно прыткой. Мы с десятым и одиннадцатым отрядами его полутора суток отлавливали, так как в лабораторию его, видите ли, нужно было вернуть в целости и сохранности!
- Это всё новый сотрудник Куротсучи, аранкар бывший. Он ведь в Готей исключительно по просьбе Маюри попал, теперь они свои безумные эксперименты вместе проводят.
- Да уж…. Как вспомню, так вздрогну, – Ренджи поморщился, будто от отвращения, вспоминая подробности битвы с Заэлем. – Я этого розововолосого учёного никогда не забуду, довелось с ним довольно тесно познакомиться и совершенно не хочется продолжать это знакомство, даже в мирном русле.
- Всё, на выход, – Шухей подтолкнул чуть замешкавшегося Абараи к двери.
При приближении к территории двенадцатого отряда звуки битвы становились всё более отчётливыми. В воздухе висел тяжёлый удушающий запах гари, с примесью какой-то едкой химической дряни. Над казармами кое-где клубился чёрный дым, заволакивая пространство тягучей непроглядной мглой, затрудняя условия боя шинигами.
Ренджи отыскал взглядом расположение уже прибывших на место происшествия бойцов своего отряда и, не мешкая, направился в их сторону.
- Что произошло? – спросил он у одного из своих подчинённых, осматриваясь по сторонам и силясь сквозь густую поволоку дыма разглядеть происходящее. Где-то метрах в трёхстах от него несколько шинигами пытались обезвредить странное существо.
Длинное, под три метра тело неопределённого серо-синего цвета, стояло согнувшись, даже будто сгорбившись. Руки с корявыми изогнутыми пальцами, словно безвольными плетями свисали почти до самой земли. Суставы ног были изогнуты в обратную сторону, из чего Ренджи сделал для себя самого неутешительный вывод, что это нечто прыгает…. Очень хорошо прыгает, если судить по предыдущему, уже виденному им подобному образцу. Такого непросто удержать, если попытается перемахнуть через бараки и, несмотря на всю его внешнюю несуразность и видимую тщедушность, силой он обладает немереной. Абараи горько усмехнулся. При поимке прошлого, сбежавшего из лаборатории проклятого Маюри образца, погибли двое шинигами.
Самое интересное, что у этого порождения воспалённого мозга капитана двенадцатого отряда и ему подобного выходца из Уэко Мундо не было головы. Лица как такового вообще не было, ни глаз, ни ушей, ни носа. Только наличие огромной пасти с одной стороны вытянутого тела, снабжённой острыми, как бритвы, клыками и изрыгающей ядовитую, разъедающую всё, на что попадёт, слюны, говорило о том, где у этого отродья перед. Но обольщаться не стоило, несмотря на отсутствие всех вышеперечисленных жизненно важных органов, чутьём эта тварь обладала превосходным, без труда уворачиваясь от самых мощных и непредсказуемых ударов и неимоверно резко и сильно атакуя в ответ. Она словно знала наперёд все возможные действия противника. Для этого Маюри и его теперешний помощник должны были наделить свой экспериментальный образец разумом, что, вероятно, и сделали на свою голову.
Словно в подтверждение его слов, длинное тело сначала согнулось, пригибаясь к самой земле, а потом резко рвануло вверх, уходя из-под обрушившихся на него ударов шинигами. А затем столь же стремительно бросилось на нападавших, в долю секунды разметав ещё не пришедших в себя после столь резких действий бойцов.
К тому же, что было проверено Ренджи в прошлой битве с подобным образцом, у него была просто невероятная устойчивость к разного рода кидо, что ещё больше осложняло ситуацию в бою. Существо не было пустым, не было аранкаром или ещё каким уже известным видом, в этом красноволосый убедился ещё на прошлой неделе, когда пришлось гоняться за подобной тварью по всему Готею, а потом разгребать последствия. Несомненно, вместе с младшим Гранцем, уютно обосновавшимся в отряде Маюри, они сотворили что-то новое, безусловно опасное и неконтролируемое. Но кто же об этом станет задумываться, пока не произойдёт что-то подобное?
- В лаборатории двенадцатого отряда произошёл взрыв. Некоторые образцы из экспериментального отдела вырвались наружу. Приказ остановить их продвижение, не дать проникнуть за пределы территории, даже если придётся их уничтожить, – еле заметно дрожащим голосом отозвался молодой шинигами.
"Новенький, поступил в отряд всего пару недель назад," – отметил про себя красноволосый.
- Значит, даже уничтожить эти чудные творения разрешается, – Абараи шагнул чуть в сторону. - Дела, видать, совсем хреново, раз Маюри позволил устранить свои безумные детища. И сколько их приблизительно?
- Семь или восемь, кажется, – несколько неуверенно отозвался молодой мужчина. – Мы прибыли ненамного раньше вас и в зоне видимости были только эти.
- Ясно, значит, будем разбираться по ходу дела, – держа катану впереди себя, Абараи смело шагнул вперёд на подмогу тем, кто только что был атакован.
Реакция существа была просто невероятной. Множество раз Ренджи практически настигал его, лишь вскользь задевая мечом, не нанося никаких ощутимых повреждений. Подпрыгивая высоко в воздух, творение Маюри стремительно бросалось на него с новой силой, заставляя большую часть времени держать оборону. Красноволосому казалось, что он не в силах даже уследить за тем, куда исчезает и с какой стороны снова появится это существо. В какой-то момент, когда Ренджи уже практически достал его, чудом предугадав то место, в котором окажется подпрыгнувший монстр, плечо словно обожгло огнём. Оказывается, эта тварь, приземлившись после прыжка, практически распласталась на земле и, проскользнув почти под ним, с неимоверной скоростью переместилась за спину Абараи, всадив в плечо свои острые когти.
- Реви, Забимару! – тяжело дышащий лейтенант шестого отряда решил действовать более основательно. – Пожалуй, церемониться с тобой не стоит, как и недооценивать тебя, – звенья меча оскалились подобно подобравшемуся перед прыжком в шаге от Ренджи противнику.
Кто-то из сражавшихся с тварью ранее попытался помочь и всеми силами стал отвлекать её, безуспешно нападая, заставляя обратить внимание на себя, пока Абараи старался вложить в удар как можно больше силы.
Помня обо всех тщетных попытках подобраться к этому монстру вплотную, Ренджи сконцентрировался и ушёл в шунпо, появляясь как раз за спиной безобразного творения, замахнувшегося и намеревающегося разорвать когтями уже безоружного шинигами, самоотверженно сражающегося с превосходящим по силе противником. Уверенный взмах – и Забимару рассёк тело монстра почти пополам. Абараи помог подняться раненому бойцу и тут же устремился в другую сторону, откуда были слышны крики и лязг оружия.
Бой затягивался, становился изнуряющим. Уже почти два часа шинигами сражались с малоизвестным противником. Те, кто послабее уже давно были не в состоянии продолжать битву, да и тех, для кого она стала последней, было немало. Даже самые сильные бойцы и лейтенанты были измотаны, с трудом добивая оставшихся трёх монстров.
В какой-то момент, во время атаки очередного сизого прыгуна, Ренджи ушёл в шунпо и оказался на значительном расстоянии от монстра, получив тем самым возможность осмотреться на поле боя. Всего метрах в ста от него Шухей и двое шинигами из его отряда старательно загоняли чудовище в угол, оттесняя его в тупиковую зону между бараками. Один из помощников лейтенанта девятого отряда держал в руках большой ярко жёлтый шар, который непрерывно посылал ослепительные лучи света в сторону загоняемого в ловушку монстра. Существо явно старалось отстраниться от света, пятясь назад, не предпринимая попыток атаковать.
"Всё-таки, какая-то разновидность кидо на него действует," – с удовольствием отметил про себя красноволосый. – "Хоть в какой-то мере."
Хисаги остановился, давая возможность двум другим шинигами отогнать тварь на большее расстояние от себя. В его руках серебристым блеском засверкали лезвия Казешини, длинная цепь изогнулась в петлю, со свистом набирая обороты, готовясь к предстоящему удару.
В этот момент Абараи заметил ещё один сбежавший образец, который, видимо, на какое-то время исчез из поля зрения шинигами и его посчитали уничтоженным. Монстр в два прыжка оказался прямо позади Шухея и вытянувшись во весь рост, капая ядовитой слюной, взмахнул руками, намереваясь разорвать не заметившего его в пылу сражения лейтенанта.
Как Ренджи сумел в считанные доли секунды переметнуться в шунпо за спину своего друга, не понял никто. В ушах красноволосого в последние мгновения его сознательного бытия звенел надрывный крик того самого новенького шинигами его отряда.
В момент, когда Хисаги точным движением отправил Казешини прямо в пасть уворачивающегося от света существа, за спиной он услышал сдавленный хриплый стон, перемежающийся с утробным рычанием монстра и истошный вопль какого-то шинигами.
- Абараи фукутайчо!
Шухей молниеносно развернулся. Прямо к его ногам медленно оседал на землю Ренджи, в полубессознательном состоянии хрипя что-то нечленораздельное. Его зампакто выпал из обессиливших ладоней и звонко лязгнул о мощёную камнем улицу. Монстр, хрипя и рыча медленно поднял своё подобие морды на замершего в ужасе Шухея, потеряв всякий интерес к уже бездыханному телу перед собой. Не чувствуя земли под ногами, ничего не слыша и не видя перед собой, кроме этой мерзкой, источающей смрад твари, только что вспоровшей когтями его лучшего друга словно тряпичную куклу, Хисаги что есть силы пустил оба конца цепи в сторону дёрнувшегося к нему чудовища, попутно отскакивая назад, на значительное расстояние. Осталось немного, лишь дёрнуть обратно на себя плотными кольцами обвившую тело существа цепь, вкладывая в этот рывок всю свою реяцу, и оно развалилось на две части, разрезанное острыми лезвиями зампакто.
- Ренджи! Ренджи! Как же так? Ты…. Какого ты так подставился, ненормальный! – Шухей опустился на колени рядом с бессознательным телом друга, истекающего кровью, пытаясь приподнять его и устроить голову на своих коленях. – Что за чёрт… - кровь, сочащаяся из открытых ран шинигами, прямо на глазах меняла свой цвет, превращаясь из насыщенно алой в сине-чёрную. – Твою мать! Яд! – Хисаги заозирался по сторонам, ища глазами кого-нибудь из четвёртого отряда, Абараи нужно было госпитализировать немедленно.
Бьякуя не находил себе места. Вместо того, чтобы позволить капитанам вместе со своими отрядами нейтрализовать столь неожиданную и весьма опасную угрозу, их срочным образом собрали у Ямамото.
- Не беспокойтесь, мне постоянно докладывают о ходе сражения на территории двенадцатого отряда. Ваши лейтенанты со своими людьми прекрасно справятся. В крайнем случае, если понадобятся ваши силы и умения, я тотчас же отправлю вас туда, – старик медленно прохаживался по залу, не глядя на выстроившихся вдоль стены капитанов. – У нас сейчас возник очень важный вопрос, требующий незамедлительного решения. Куротсучи Маюри, подойдите ко мне, – Ямамото тяжело вздохнул и этот вздох не сулил капитану двенадцатого отряда ничего хорошего. – Вы ведь прекрасно понимаете, что я просто обязан теперь поднять вопрос о реорганизации вашего подразделения и упрощения статуса лаборатории? В связи с последними событиями мы больше не можем так рисковать - находится под угрозой внутреннего нападения для Готея неприемлемо.
Маюри что-то пытался говорить в ответ, периодически срываясь на крик, но старик был непреклонен.
Спор и обсуждение сложившейся ситуации, а также предстоящих изменений затянулись. Бьякуя лишь украдкой поглядывал на систематически подбегающего к Генрюсаю шинигами с информацией о ходе битвы и облегчённо вздохнул лишь тогда, когда в очередной раз гонец доложил старику о происходящем. Тот повернулся в сторону нетерпеливо замерших капитанов и сообщил им о том, что бой окончен и противник полностью устранён силами отрядов шинигами.
Но спустя некоторое время, когда перед ними появился один из лейтенантов с отчётом о сражении, капитан Кучики пожалел о том, что не был на территории двенадцатого вместе со своим отрядом, что не смог предотвратить того, что произошло. Его лейтенант…. Ренджи сейчас в госпитале, в очень тяжёлом состоянии. Особых подробностей пока узнать не удалось, и Бьякуя сейчас был в состоянии думать только об одном, о скорейшей возможности вырваться из этого зала заседаний, чтобы самому, лично выяснить подробности произошедшего. И, конечно же, в первую очередь узнать о состоянии своего лейтенанта. Своего Ренджи….
Воспоминания о событиях предыдущего вечера противным комком затаились в сознании, постоянно о себе напоминая, не давая возможности выбросить произошедшее из головы. Перед глазами не переставая, маячил образ красноволосого, замершего перед столом, держащего его ладонь в своих сильных, едва заметно подрагивающих от волнения руках. Ещё мгновение и тёплые, на удивление мягкие губы, чуть касаются его тонких пальцев, на секунду замирая.
Что он делал в тот момент, Бьякуя плохо соображал, сил хватило лишь на то, чтобы резко отдёрнуть руку и, прожигая ледяным презрением во взгляде, достойном чёртового благородного клана Кучики, выказать Абараи всю свою несуществующую ненависть. Красноволосый пошатнулся, словно от невидимого удара, взгляд его тогда выражал всю нестерпимую гамму смешанных чувств. Страх, боль, разочарование, сожаление и обречённость…. Всё переплелось в тёмно-карих, с какой-то даже еле заметной красной поволокой глазах.
Лейтенант исчез со скоростью звука, оставив своего капитана в пустом, пропитанном оглушительной тишиной кабинете.
Зачем? Зачем он это сделал? Почему? Ведь у Абараи есть любимый человек, которому он пишет те замечательные стихи, ради которого ощутимо изменил образ своей жизни и теперь старательно продвигается вперёд на пути к самосовершенствованию. Столько нового, неожиданно интересного и приятного открылось в его подопечном в последнее время и…. Капитан Кучики замер, озарённый в мгновение собственной безумной догадкой. Так ведь это же…
Тут же, как по приказу в голову Бьякуи полезли все возможные воспоминания, связанные с его лейтенантом. Теперь многое в поведении Абараи становилось понятным и вполне естественным в сложившейся ситуации. А то, что он сам, неосознанно, своими действиями дал ему шанс на возможность ответных чувств, а в итоге так грубо и холодно оттолкнул…. Нет, даже не оттолкнул, поставил на место, игнорируя свои же собственные посылы к нарушению субординации в последнее время. Будто и не было той, едва заметно промелькнувшей связи между ними, инициатором которой был скорее сам Кучики. Особенной связи, которая была для Бьякуи чем-то вроде глотка живительного воздуха, заставляющего его хоть ненадолго отрешиться от настоящего и забыть о своих обязательствах, долге и прочей причитающейся ему по рождению ерунде.
Да, ерунде! Именно так он считал, будучи юным, и именно так до боли хотелось считать сейчас. Почему он не может хотя бы немного ослабить гнёт взваленных на него обязательств? Почему не может вздохнуть чуточку свободнее, и позволить себе почувствовать что-то кроме тяжести воспоминаний и ответственности перед великим кланом Кучики? Нет, Кучики Бьякуя, глава одного из самых влиятельных Домов, не должен потакать собственным, порочащим знак его рода желаниям, он не имеет права опускаться до низменных, простых человеческих желаний и эмоций.
А почему, собственно, не имеет права? И какого чёрта он там чего-то не должен?
Бьякуя шумно сглотнул, сам себя отвлекая этим звуком от тягостных раздумий. Ямамото наконец-то распустил своих подчинённых наводить порядок после происшествия на местах, и Кучики первым делом, наскоро дав необходимые распоряжения одному из своих бойцов, направился в расположение четвёртого отряда.
Разговор с Уноханой был коротким. Капитан шестого отряда со свойственным ему спокойствием выслушал, что у его лейтенанта весьма тяжёлые ранения, но всё-таки жизни его ничего не угрожает. Единственное, яд, попавший в кровь шинигами, очень сильно замедляет процесс регенерации и восстановления духовной силы. Поэтому ещё какое-то время Абараи, скорее всего, пробудет без сознания, пока его организм медленно, но верно будет восстанавливаться.
Дослушав информацию до конца и склонив голову в чуть заметном поклоне, капитан Кучики проследовал в палату к своему подопечному. Остановившись возле двери, Бьякуя слегка замешкался.
И что теперь? Ладно, сейчас он пока без сознания, не увидит его и не услышит. А потом? Что делать после того, как Ренджи очнётся? Вести себя, как ни в чём не бывало? Сделать вид, что так ничего и не понял, что вот так вот просто, по собственной прихоти сначала дал шанс стать хоть на немного ближе и сам же его отнял, причём отнял особо жёстко, не задумываясь, словно и не могло быть по-другому. И ведь действительно, для Кучики Бьякуи, главы великого клана, капитана Готей 13, оно действительно не могло быть иначе.
Но Бьякуя уже решил сам для себя, что по-другому у него будет. Не смотря ни на что: ни на звание, ни на титул и положение. Он так хотел. И теперь уже ничто не в силах было остановить того столь несвоевременно проснувшегося глубоко внутри, строптивого, непослушного мальчишку, действующего наперекор правилам и наставлениям. Того мальчишку, каким когда-то был Кучики Бьякуя.
Смело шагнув внутрь палаты, капитан остановился. Решимость несколько отпустила, да и собственно о какой решимости может идти речь? Его лейтенант на неопределённый срок прикован к больничной койке, без сознания. Теперь волей-неволей придётся томиться в мучительном ожидании, раз за разом прокручивая в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий. Которых, кстати, у Бьякуи было не слишком много, так как что делать дальше, когда Ренджи всё же очнётся, он себе не представлял. Ведь после того, как он с ним обошёлся, не исключено, что красноволосый больше вообще не посмотрит в его сторону так, как раньше. Не попытается заговорить, подойти ближе, не будет этих вечно спрятанных в ящике стола листков исписанных красивыми рифмами, ничего не будет. Просто служебные отношения, строгая субординация и всё остальное, согласно уставным отношениям. Капитан даже зажмурился, представив себе на мгновение холодный взгляд совершенно другого Ренджи, бездушные фразы, равнодушные ответы. Может ли случиться так, что тем злополучным вечером Бьякуя навсегда оттолкнул от себя Абараи? От этой мысли по коже пробежал холодок. Нет, Ренджи ведь так долго был рядом, так долго пытался…. Вот именно, так долго, что после столь откровенно выказанной неприязни и презрения к своим чувствам, может полностью от них отрешиться.
Кучики сделал несколько шагов и вплотную приблизился к кровати, на которой лежал его лейтенант. Огненно красные волосы разметались по белоснежной подушке, на неестественно бледном лице дерзкими росчерками темнели изгибы татуировок. Влажная от пота кожа, тяжёлое сбившееся дыхание говорили о проходящей сейчас внутри этого сильного воина тяжёлой борьбе с чужеродной дрянью. Сколько ещё эта отрава будет убивать его организм? Сколько сил и времени понадобится ему, чтобы снова встать на ноги?
- Ренджи…. – столько всего хотелось сказать, столько всего вертелось в голове, но Бьякуя, не привыкший столь открыто выражать свои эмоции, так и не смог подобрать нужных слов. Справедливо решив, что поговорит со своим лейтенантом, когда тот выздоровеет, Кучики собрался на выход. Находиться рядом с недвижимым телом этого безумного в своей откровенности и прямоте, непременно важного теперь более чем когда-либо, человека, было нестерпимо тяжело.
В какой-то момент капитану показалось, что красноволосый слегка дёрнулся и пошевелил губами. Но, присмотревшись, он убедился, что Абараи всё так же без сознания.
- Я сожалею, что тогда не мог участвовать в бою, не смог помочь своему отряду. Мне очень…. – Бьякуя сам того не заметил, как прикоснулся к лежащей поверх одеяла руке Абараи. – Мне пора.
Капитан стремительно покинул палату. Какое-то странное, непонятное ощущение нарастало внутри, заставляя волноваться и радоваться одновременно. От чего? Просто от мимолётного одного единственного прикосновения? Нет, с Ренджи они поговорят, когда он полностью придёт в себя, да и сам Бьякуя чувствовал, что сейчас ему просто необходимо время, чтобы осмыслить свои новые эмоции и переживания, найти им место и принять.
Словно сквозь сон Ренджи слышал шаги. С трудом сконцентрировавшись, красноволосый явно ощутил реяцу капитана. Бьякуя…. Абараи мигом вынырнул из забытия, но глаза открыть не хватило смелости, пусть думает, что он ещё без сознания. Зачем он пришёл? Снова обжечь своим ледяным презрительным взглядом? Поставить на место зарвавшегося простолюдина? Или укорить за проигранный бой? За поражение, не достойное звания лейтенанта?
Но слова Кучики заставили Ренджи вздрогнуть. Сожаление? Искреннее сожаление и даже надежда…. На что? Тело словно пронзила молния, сердце бешено заколотилось в груди, когда Абараи почувствовал тёплую ладонь тайчо на своей руке. Что это было? Красноволосый с трудом удержался, чтобы не подпрыгнуть на койке и не вцепиться в эту так же неожиданно исчезнувшую, как и появившуюся руку. Бьякуя дотронулся до него? Это точно не сон!
Звук быстро удаляющихся шагов и хлопок закрывающейся двери лишь подтвердил, что всё происходит в действительности. Ренджи медленно открыл глаза, привыкая к свету, и улыбнулся.
- Мой ледяной капитан, да ты полон загадок гораздо больше, чем я предполагал. И почему-то, несмотря ни на что, мне хочется найти на них ответы.
Гриммджо сладко потянулся, во всём теле отдавалась приятная истома. Утро, как хорошо, что сегодня выходной, не надо тащиться на работу.
- Ммммм…. Как вкусно пахнет, – голубоволосый открыл глаза и моментально зажмурился. – Твою ж ты мать! Микки…. - память тут же услужливо подкинула пару картинок прошлой ночи.
- Идиот! Баран! Тупой ублюдок! – всеми этими цветастыми эпитетами Гриммджо награждал себя любимого, поднимаясь с кровати и направляясь в душ. – Вот зачем? Ну зачееем? - Ведь всё только-только устаканилось, мальчишка, наконец, смирился и перестал навязываться.
А теперь опять. Опять всё заново, снова объяснять, что произошедшее лишь очередная незначительная ошибка, всего лишь блажь обезумевшего от перевозбуждения тела и…. Ну не скажешь же в самом деле, что в постели, на протяжении всей ночи он видел под собой совершенно другого человека. Не светлые, а ярко-рыжие волосы дурманили сознание, совершенно другое тело так неистово заводило, заставляя дуреть от желания и забывать обо всём на свете.
Что ж, сам виноват. Нужно уметь держать себя в руках. Мальчишка тут не причём, только снова зря дал ему надежду и повод думать, что не всё ещё потеряно. А что может быть потеряно, если ничего и не было? Но ведь не объяснишь всего и не вернёшь назад…
В такие моменты Гриммджо искренне ненавидел грубого, несдержанного зверя, каким был, несмотря на все произошедшие с ним перемены.
- Ну что ж, - встряхнув влажными волосами и обмотавшись большим банным полотенцем, Джаггерджек пошёл на кухню. Предстоящий разговор лучше не откладывать, чтоб, чего доброго, эта свистопляска снова не затянулась.
Ичиго в тяжких раздумьях стоял в молочном отделе магазина.
- И что, какое молоко нравится этому придурку? – так как сам Куросаки к данному продукту особой слабости не питал, то и понятия не имел, что лучше выбрать. – Жирное или, наоборот, обезжиренное? А может быть, концентрированное? Твою мать! Чаёвник хренов! Свалился на мою голову! – Рыжий ругался, стараясь не показывать, даже самому себе, насколько он в действительности рад, что этот голубоволосый кошара вновь появился в его жизни. – Ладно, возьму пару разных пакетов, пусть сам разбирается, а я потом обязательно выясню, какое молоко предпочитает самая привередливая в мире кошка, – Ичиго довольно улыбаясь, направился в сторону кассы, даже совершенно забыв про хлеб, за которым, собственно, и заходил в магазин.
Бета: Daiko.
Гамма: Хасяндра
Жанр: ангст, романс, юмор
Рейтинг: NC-17 (для всего произведения)
Пейринг: Ренджи/Бьякуя; Гриммджо/Ичиго; Ренджи/Шухей; несколько второстепенных
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклеймер: Kubo Taito
Саммари: Многое в нашем мире поменялось и буквально перевернулось с ног на голову. Как приспособиться к этой новой жизни? И стоит ли вообще? Столько новых чувств, неизведанных эмоций и переживаний.... Зачем? Для чего? А по-другому уже никак нельзя, назад пути уже нет. Посмотреть и увидеть рядом того, кого так страстно желал долгое время всей душой и сердцем, мучаясь и страдая в бессильных терзаниях. Вот он, рядом, неужели это не сон? Протяни руку - он не исчезнет, не сомневайся...
Предупреждения: ООС
Ссылки на предыдущие главы: Пролог + главы 1 - 3
читать дальшеСколько времени он бродил по улицам, погружённый в свои невесёлые мысли, Ренджи не смог бы с уверенностью сказать даже самому себе. Проклиная на чём свет стоит свою собственную глупость и решительность, так некстати проснувшуюся в разгорячённом чувствами сознании, и костеря всеми известными ругательствами своего друга, подтолкнувшего на эту бесплодную попытку сблизиться с недосягаемым капитаном, Абараи решительно свернул в один из переулков. До жути не терпелось начистить физиономию одному особо рьяному советчику и устроителю его личной жизни.
- Ренджи, привет, проходи, – Шухей, приветливо улыбаясь, посторонился, пропуская своего друга в комнату. Но затем, глядя на хмурое, осунувшееся лицо красноволосого, с тревогой в голосе спросил: - Что произошло? На тебе лица нет и…
- Произошло то, что произошло, – грубо оборвал его Абараи, проходя вглубь комнаты и заваливаясь на расстеленный футон. Желание придушить этого горе советчика почему-то испарилось, оставляя вместо себя лишь неимоверную усталость и чувство полного опустошения. Сейчас не хотелось абсолютно ничего. Ни спать, ни есть, ни думать, ни даже видеть ничего и никого вокруг. Хотелось просто накрыться с головой одеялом и не показывать оттуда носа до конца своей жизни, что само по себе звучало неестественно, или, по крайней мере, до того момента, пока это гнетущее состояние его не отпустит.
- Ренджи, да что произошло-то? В чём дело? Я тебя таким убитым, если не ошибаюсь, ещё ни разу не видел? – Хисаги присел рядом с упавшим ничком на футон другом и, обеспокоенно вздохнув, попытался перевернуть его к себе лицом.
- Уйди, советчик, не мешай мне проникаться своим горем, а то ненароком зашибу, – раздражённо буркнул в подушку красноволосый.
- Всё равно ведь не отстану, ты же знаешь. Да и ты бы на моём месте тоже не отстал, – Шухей потянул лейтенанта шестого отряда за хвост красных волос. – Ну же, подними голову, и вообще, сядь и расскажи мне что произошло.
- Ничего не произошло! – рявкнул Абараи, всё-таки перемещаясь на футоне и усаживаясь напротив своего собеседника. – Кроме того, что по твоей милости, а вернее, благодаря твоим дружеским советам, я теперь вынужден полностью распрощаться со своей мечтой. Да и сам тоже хорош, додумался…
- До чего додумался? И какие мои советы вышли тебе боком? – Хисаги непонимающе уставился на понурого мужчину. – Ты решился поговорить с капитаном о своих чувствах? Я правильно понимаю?
- Всё ты правильно понимаешь, – тоскливо отозвался красноволосый. – Даже очень. Только я сам сглупил, я так разнервничался, столько думал об этом и…. В общем, я взял его за руку и… поцеловал.
- Что? - Шухей неверяще уставился на друга. - Что ты сделал? Поцеловал? - лейтенант шестого отряда даже кажется стал слегка заикаться. - Это было твоей большой ошибкой. Ледяной принц не стерпел к себе такого панибратского отношения.
- Ещё бы! Если бы взглядом можно было убить, я уже не сидел бы тут с тобой на футоне и не рассказывал о своём поражении, – Абараи тяжело вздохнул и стал стаскивать с себя косоде. – Нужно было сначала просто попытаться ему всё объяснить, на расстоянии, а я…
- Перестань. Ты ничего страшного не сделал. Это он такой…. – У Шухея много каких лестных эпитетов вертелось на языке, но решив не раздражать ещё сильнее и без того находящегося в ужасном состоянии друга, попытался подобрать более-менее подходящие слова: – Непонимающий и вконец заледенелый, со своей непомерной гордостью. Ничего дальше собственного аристократического носа не видит! Любой бы уже на его месте заметил, что ты с ума сходишь в его присутствии и далеко не от безумного почтения к его статусу!
- Да ладно тебе, Хисаги, угомонись. Что сделано, то сделано. Попытался – получил по рогам. Не хрен даже мечтать дотянуться до недосягаемого. Проще надо быть, соответствовать своему происхождению…
- Заткнись! Ренджи, ты не прав! Для настоящих чувств нет такого понятия как статус и прочая ерунда! Просто... Просто он дурак этот твой ледяной Кучики! Не понимает, от чего отказывается!
- Хорошо–хорошо, не кипятись. Всё прошло, я даже остался жив после своей дерзкой попытки, пока, по крайней мере, – Абараи поднялся и направился в сторону душа. – Зато у меня самый лучший и понимающий друг на свете, – Ренджи попытался выдавить из себя подобие улыбки. – Пойду, ополоснусь и спать, что-то я устал сегодня.
Уснуть удалось, к сожалению, лишь под утро. События минувшего дня постоянно вертелись в голове, не давая возможности отдохнуть. Лишь когда забрезжил ранний рассвет, Ренджи, наконец, удалось провалиться в беспокойный, тяжёлый сон.
Шухей не тревожил друга, стараясь не мешать, понимая как ему сейчас нелегко. Он просто осторожно обнял чуть подрагивающие от неровного дыхания плечи и погрузился в размышления, как же теперь помочь Абараи преодолеть этот сложный период в жизни.
Будильник противно запищал, заставляя проснуться и с отвращением уставиться на это определённо враждебное изобретение человечества. Ренджи нехотя сел на футоне, толкая сладко посапывающего рядом Шухея.
- Вот как так можно! Эта мерзкая зараза своим звуком пробирает до самых костей, а ему хоть бы хны! Дрыхнет себе, – Абараи протянул руку к продолжающему надрываться в истошном визге предмету и, наконец, отключил его.
- Мммм…. Уже пора, а вроде только легли, – сонно пробормотал Хисаги, поднимаясь с футона.
- Ты что, этот отвратительный звук вообще не слышишь? Зачем он тогда тебе?
- Просто ты редко когда оставался у меня на ночь, в противном случае знал бы уже давно. Я почему-то просыпаюсь именно в тот момент, когда он замолкает, – зевнув, отозвался Шухей.
- Не зря я люблю спать только у себя, лучше умереть, чем слушать по утрам такое! У меня тоже будильник, но с твоим даже рядом не стоял по степени отвратительности.
В этот момент перед глазами красноволосого мелькнули чёрные крылышки. Ренджи только успел протянуть руку, как ему на палец села Адская бабочка.
- О душе можешь преспокойно забыть, в казармах двенадцатого снова происшествие, срываемся туда со скоростью мысли, – Абараи мигом поднялся с футона и стал быстро одеваться. – Эх, а до начала рабочего дня ещё почти целый час! Чёртов Маюри, вот не терпится же ему свои опыты с утра пораньше ставить!
- Твою мать! Теперь весь день насмарку, с самого начала, – раздражённо отозвался Хисаги, запахивая косоде. – После поражения Айзена он совсем с катушек слетел, понатащил себе из Уэко Мундо всякой дряни подопытной, теперь развлекается!
- Вот-вот! Он развлекается, а нам разгребай! На прошлой неделе у них там взрыв произошёл, а потом таинственно исчез какой-то особо редкий экземпляр…
- Это когда я на грунте был?
- Ну да. Этот редкий экземпляр оказался невиданной тварью внушительных размеров, прожорливой до жути и неестественно прыткой. Мы с десятым и одиннадцатым отрядами его полутора суток отлавливали, так как в лабораторию его, видите ли, нужно было вернуть в целости и сохранности!
- Это всё новый сотрудник Куротсучи, аранкар бывший. Он ведь в Готей исключительно по просьбе Маюри попал, теперь они свои безумные эксперименты вместе проводят.
- Да уж…. Как вспомню, так вздрогну, – Ренджи поморщился, будто от отвращения, вспоминая подробности битвы с Заэлем. – Я этого розововолосого учёного никогда не забуду, довелось с ним довольно тесно познакомиться и совершенно не хочется продолжать это знакомство, даже в мирном русле.
- Всё, на выход, – Шухей подтолкнул чуть замешкавшегося Абараи к двери.
При приближении к территории двенадцатого отряда звуки битвы становились всё более отчётливыми. В воздухе висел тяжёлый удушающий запах гари, с примесью какой-то едкой химической дряни. Над казармами кое-где клубился чёрный дым, заволакивая пространство тягучей непроглядной мглой, затрудняя условия боя шинигами.
Ренджи отыскал взглядом расположение уже прибывших на место происшествия бойцов своего отряда и, не мешкая, направился в их сторону.
- Что произошло? – спросил он у одного из своих подчинённых, осматриваясь по сторонам и силясь сквозь густую поволоку дыма разглядеть происходящее. Где-то метрах в трёхстах от него несколько шинигами пытались обезвредить странное существо.
Длинное, под три метра тело неопределённого серо-синего цвета, стояло согнувшись, даже будто сгорбившись. Руки с корявыми изогнутыми пальцами, словно безвольными плетями свисали почти до самой земли. Суставы ног были изогнуты в обратную сторону, из чего Ренджи сделал для себя самого неутешительный вывод, что это нечто прыгает…. Очень хорошо прыгает, если судить по предыдущему, уже виденному им подобному образцу. Такого непросто удержать, если попытается перемахнуть через бараки и, несмотря на всю его внешнюю несуразность и видимую тщедушность, силой он обладает немереной. Абараи горько усмехнулся. При поимке прошлого, сбежавшего из лаборатории проклятого Маюри образца, погибли двое шинигами.
Самое интересное, что у этого порождения воспалённого мозга капитана двенадцатого отряда и ему подобного выходца из Уэко Мундо не было головы. Лица как такового вообще не было, ни глаз, ни ушей, ни носа. Только наличие огромной пасти с одной стороны вытянутого тела, снабжённой острыми, как бритвы, клыками и изрыгающей ядовитую, разъедающую всё, на что попадёт, слюны, говорило о том, где у этого отродья перед. Но обольщаться не стоило, несмотря на отсутствие всех вышеперечисленных жизненно важных органов, чутьём эта тварь обладала превосходным, без труда уворачиваясь от самых мощных и непредсказуемых ударов и неимоверно резко и сильно атакуя в ответ. Она словно знала наперёд все возможные действия противника. Для этого Маюри и его теперешний помощник должны были наделить свой экспериментальный образец разумом, что, вероятно, и сделали на свою голову.
Словно в подтверждение его слов, длинное тело сначала согнулось, пригибаясь к самой земле, а потом резко рвануло вверх, уходя из-под обрушившихся на него ударов шинигами. А затем столь же стремительно бросилось на нападавших, в долю секунды разметав ещё не пришедших в себя после столь резких действий бойцов.
К тому же, что было проверено Ренджи в прошлой битве с подобным образцом, у него была просто невероятная устойчивость к разного рода кидо, что ещё больше осложняло ситуацию в бою. Существо не было пустым, не было аранкаром или ещё каким уже известным видом, в этом красноволосый убедился ещё на прошлой неделе, когда пришлось гоняться за подобной тварью по всему Готею, а потом разгребать последствия. Несомненно, вместе с младшим Гранцем, уютно обосновавшимся в отряде Маюри, они сотворили что-то новое, безусловно опасное и неконтролируемое. Но кто же об этом станет задумываться, пока не произойдёт что-то подобное?
- В лаборатории двенадцатого отряда произошёл взрыв. Некоторые образцы из экспериментального отдела вырвались наружу. Приказ остановить их продвижение, не дать проникнуть за пределы территории, даже если придётся их уничтожить, – еле заметно дрожащим голосом отозвался молодой шинигами.
"Новенький, поступил в отряд всего пару недель назад," – отметил про себя красноволосый.
- Значит, даже уничтожить эти чудные творения разрешается, – Абараи шагнул чуть в сторону. - Дела, видать, совсем хреново, раз Маюри позволил устранить свои безумные детища. И сколько их приблизительно?
- Семь или восемь, кажется, – несколько неуверенно отозвался молодой мужчина. – Мы прибыли ненамного раньше вас и в зоне видимости были только эти.
- Ясно, значит, будем разбираться по ходу дела, – держа катану впереди себя, Абараи смело шагнул вперёд на подмогу тем, кто только что был атакован.
Реакция существа была просто невероятной. Множество раз Ренджи практически настигал его, лишь вскользь задевая мечом, не нанося никаких ощутимых повреждений. Подпрыгивая высоко в воздух, творение Маюри стремительно бросалось на него с новой силой, заставляя большую часть времени держать оборону. Красноволосому казалось, что он не в силах даже уследить за тем, куда исчезает и с какой стороны снова появится это существо. В какой-то момент, когда Ренджи уже практически достал его, чудом предугадав то место, в котором окажется подпрыгнувший монстр, плечо словно обожгло огнём. Оказывается, эта тварь, приземлившись после прыжка, практически распласталась на земле и, проскользнув почти под ним, с неимоверной скоростью переместилась за спину Абараи, всадив в плечо свои острые когти.
- Реви, Забимару! – тяжело дышащий лейтенант шестого отряда решил действовать более основательно. – Пожалуй, церемониться с тобой не стоит, как и недооценивать тебя, – звенья меча оскалились подобно подобравшемуся перед прыжком в шаге от Ренджи противнику.
Кто-то из сражавшихся с тварью ранее попытался помочь и всеми силами стал отвлекать её, безуспешно нападая, заставляя обратить внимание на себя, пока Абараи старался вложить в удар как можно больше силы.
Помня обо всех тщетных попытках подобраться к этому монстру вплотную, Ренджи сконцентрировался и ушёл в шунпо, появляясь как раз за спиной безобразного творения, замахнувшегося и намеревающегося разорвать когтями уже безоружного шинигами, самоотверженно сражающегося с превосходящим по силе противником. Уверенный взмах – и Забимару рассёк тело монстра почти пополам. Абараи помог подняться раненому бойцу и тут же устремился в другую сторону, откуда были слышны крики и лязг оружия.
Бой затягивался, становился изнуряющим. Уже почти два часа шинигами сражались с малоизвестным противником. Те, кто послабее уже давно были не в состоянии продолжать битву, да и тех, для кого она стала последней, было немало. Даже самые сильные бойцы и лейтенанты были измотаны, с трудом добивая оставшихся трёх монстров.
В какой-то момент, во время атаки очередного сизого прыгуна, Ренджи ушёл в шунпо и оказался на значительном расстоянии от монстра, получив тем самым возможность осмотреться на поле боя. Всего метрах в ста от него Шухей и двое шинигами из его отряда старательно загоняли чудовище в угол, оттесняя его в тупиковую зону между бараками. Один из помощников лейтенанта девятого отряда держал в руках большой ярко жёлтый шар, который непрерывно посылал ослепительные лучи света в сторону загоняемого в ловушку монстра. Существо явно старалось отстраниться от света, пятясь назад, не предпринимая попыток атаковать.
"Всё-таки, какая-то разновидность кидо на него действует," – с удовольствием отметил про себя красноволосый. – "Хоть в какой-то мере."
Хисаги остановился, давая возможность двум другим шинигами отогнать тварь на большее расстояние от себя. В его руках серебристым блеском засверкали лезвия Казешини, длинная цепь изогнулась в петлю, со свистом набирая обороты, готовясь к предстоящему удару.
В этот момент Абараи заметил ещё один сбежавший образец, который, видимо, на какое-то время исчез из поля зрения шинигами и его посчитали уничтоженным. Монстр в два прыжка оказался прямо позади Шухея и вытянувшись во весь рост, капая ядовитой слюной, взмахнул руками, намереваясь разорвать не заметившего его в пылу сражения лейтенанта.
Как Ренджи сумел в считанные доли секунды переметнуться в шунпо за спину своего друга, не понял никто. В ушах красноволосого в последние мгновения его сознательного бытия звенел надрывный крик того самого новенького шинигами его отряда.
В момент, когда Хисаги точным движением отправил Казешини прямо в пасть уворачивающегося от света существа, за спиной он услышал сдавленный хриплый стон, перемежающийся с утробным рычанием монстра и истошный вопль какого-то шинигами.
- Абараи фукутайчо!
Шухей молниеносно развернулся. Прямо к его ногам медленно оседал на землю Ренджи, в полубессознательном состоянии хрипя что-то нечленораздельное. Его зампакто выпал из обессиливших ладоней и звонко лязгнул о мощёную камнем улицу. Монстр, хрипя и рыча медленно поднял своё подобие морды на замершего в ужасе Шухея, потеряв всякий интерес к уже бездыханному телу перед собой. Не чувствуя земли под ногами, ничего не слыша и не видя перед собой, кроме этой мерзкой, источающей смрад твари, только что вспоровшей когтями его лучшего друга словно тряпичную куклу, Хисаги что есть силы пустил оба конца цепи в сторону дёрнувшегося к нему чудовища, попутно отскакивая назад, на значительное расстояние. Осталось немного, лишь дёрнуть обратно на себя плотными кольцами обвившую тело существа цепь, вкладывая в этот рывок всю свою реяцу, и оно развалилось на две части, разрезанное острыми лезвиями зампакто.
- Ренджи! Ренджи! Как же так? Ты…. Какого ты так подставился, ненормальный! – Шухей опустился на колени рядом с бессознательным телом друга, истекающего кровью, пытаясь приподнять его и устроить голову на своих коленях. – Что за чёрт… - кровь, сочащаяся из открытых ран шинигами, прямо на глазах меняла свой цвет, превращаясь из насыщенно алой в сине-чёрную. – Твою мать! Яд! – Хисаги заозирался по сторонам, ища глазами кого-нибудь из четвёртого отряда, Абараи нужно было госпитализировать немедленно.
Бьякуя не находил себе места. Вместо того, чтобы позволить капитанам вместе со своими отрядами нейтрализовать столь неожиданную и весьма опасную угрозу, их срочным образом собрали у Ямамото.
- Не беспокойтесь, мне постоянно докладывают о ходе сражения на территории двенадцатого отряда. Ваши лейтенанты со своими людьми прекрасно справятся. В крайнем случае, если понадобятся ваши силы и умения, я тотчас же отправлю вас туда, – старик медленно прохаживался по залу, не глядя на выстроившихся вдоль стены капитанов. – У нас сейчас возник очень важный вопрос, требующий незамедлительного решения. Куротсучи Маюри, подойдите ко мне, – Ямамото тяжело вздохнул и этот вздох не сулил капитану двенадцатого отряда ничего хорошего. – Вы ведь прекрасно понимаете, что я просто обязан теперь поднять вопрос о реорганизации вашего подразделения и упрощения статуса лаборатории? В связи с последними событиями мы больше не можем так рисковать - находится под угрозой внутреннего нападения для Готея неприемлемо.
Маюри что-то пытался говорить в ответ, периодически срываясь на крик, но старик был непреклонен.
Спор и обсуждение сложившейся ситуации, а также предстоящих изменений затянулись. Бьякуя лишь украдкой поглядывал на систематически подбегающего к Генрюсаю шинигами с информацией о ходе битвы и облегчённо вздохнул лишь тогда, когда в очередной раз гонец доложил старику о происходящем. Тот повернулся в сторону нетерпеливо замерших капитанов и сообщил им о том, что бой окончен и противник полностью устранён силами отрядов шинигами.
Но спустя некоторое время, когда перед ними появился один из лейтенантов с отчётом о сражении, капитан Кучики пожалел о том, что не был на территории двенадцатого вместе со своим отрядом, что не смог предотвратить того, что произошло. Его лейтенант…. Ренджи сейчас в госпитале, в очень тяжёлом состоянии. Особых подробностей пока узнать не удалось, и Бьякуя сейчас был в состоянии думать только об одном, о скорейшей возможности вырваться из этого зала заседаний, чтобы самому, лично выяснить подробности произошедшего. И, конечно же, в первую очередь узнать о состоянии своего лейтенанта. Своего Ренджи….
Воспоминания о событиях предыдущего вечера противным комком затаились в сознании, постоянно о себе напоминая, не давая возможности выбросить произошедшее из головы. Перед глазами не переставая, маячил образ красноволосого, замершего перед столом, держащего его ладонь в своих сильных, едва заметно подрагивающих от волнения руках. Ещё мгновение и тёплые, на удивление мягкие губы, чуть касаются его тонких пальцев, на секунду замирая.
Что он делал в тот момент, Бьякуя плохо соображал, сил хватило лишь на то, чтобы резко отдёрнуть руку и, прожигая ледяным презрением во взгляде, достойном чёртового благородного клана Кучики, выказать Абараи всю свою несуществующую ненависть. Красноволосый пошатнулся, словно от невидимого удара, взгляд его тогда выражал всю нестерпимую гамму смешанных чувств. Страх, боль, разочарование, сожаление и обречённость…. Всё переплелось в тёмно-карих, с какой-то даже еле заметной красной поволокой глазах.
Лейтенант исчез со скоростью звука, оставив своего капитана в пустом, пропитанном оглушительной тишиной кабинете.
Зачем? Зачем он это сделал? Почему? Ведь у Абараи есть любимый человек, которому он пишет те замечательные стихи, ради которого ощутимо изменил образ своей жизни и теперь старательно продвигается вперёд на пути к самосовершенствованию. Столько нового, неожиданно интересного и приятного открылось в его подопечном в последнее время и…. Капитан Кучики замер, озарённый в мгновение собственной безумной догадкой. Так ведь это же…
Тут же, как по приказу в голову Бьякуи полезли все возможные воспоминания, связанные с его лейтенантом. Теперь многое в поведении Абараи становилось понятным и вполне естественным в сложившейся ситуации. А то, что он сам, неосознанно, своими действиями дал ему шанс на возможность ответных чувств, а в итоге так грубо и холодно оттолкнул…. Нет, даже не оттолкнул, поставил на место, игнорируя свои же собственные посылы к нарушению субординации в последнее время. Будто и не было той, едва заметно промелькнувшей связи между ними, инициатором которой был скорее сам Кучики. Особенной связи, которая была для Бьякуи чем-то вроде глотка живительного воздуха, заставляющего его хоть ненадолго отрешиться от настоящего и забыть о своих обязательствах, долге и прочей причитающейся ему по рождению ерунде.
Да, ерунде! Именно так он считал, будучи юным, и именно так до боли хотелось считать сейчас. Почему он не может хотя бы немного ослабить гнёт взваленных на него обязательств? Почему не может вздохнуть чуточку свободнее, и позволить себе почувствовать что-то кроме тяжести воспоминаний и ответственности перед великим кланом Кучики? Нет, Кучики Бьякуя, глава одного из самых влиятельных Домов, не должен потакать собственным, порочащим знак его рода желаниям, он не имеет права опускаться до низменных, простых человеческих желаний и эмоций.
А почему, собственно, не имеет права? И какого чёрта он там чего-то не должен?
Бьякуя шумно сглотнул, сам себя отвлекая этим звуком от тягостных раздумий. Ямамото наконец-то распустил своих подчинённых наводить порядок после происшествия на местах, и Кучики первым делом, наскоро дав необходимые распоряжения одному из своих бойцов, направился в расположение четвёртого отряда.
Разговор с Уноханой был коротким. Капитан шестого отряда со свойственным ему спокойствием выслушал, что у его лейтенанта весьма тяжёлые ранения, но всё-таки жизни его ничего не угрожает. Единственное, яд, попавший в кровь шинигами, очень сильно замедляет процесс регенерации и восстановления духовной силы. Поэтому ещё какое-то время Абараи, скорее всего, пробудет без сознания, пока его организм медленно, но верно будет восстанавливаться.
Дослушав информацию до конца и склонив голову в чуть заметном поклоне, капитан Кучики проследовал в палату к своему подопечному. Остановившись возле двери, Бьякуя слегка замешкался.
И что теперь? Ладно, сейчас он пока без сознания, не увидит его и не услышит. А потом? Что делать после того, как Ренджи очнётся? Вести себя, как ни в чём не бывало? Сделать вид, что так ничего и не понял, что вот так вот просто, по собственной прихоти сначала дал шанс стать хоть на немного ближе и сам же его отнял, причём отнял особо жёстко, не задумываясь, словно и не могло быть по-другому. И ведь действительно, для Кучики Бьякуи, главы великого клана, капитана Готей 13, оно действительно не могло быть иначе.
Но Бьякуя уже решил сам для себя, что по-другому у него будет. Не смотря ни на что: ни на звание, ни на титул и положение. Он так хотел. И теперь уже ничто не в силах было остановить того столь несвоевременно проснувшегося глубоко внутри, строптивого, непослушного мальчишку, действующего наперекор правилам и наставлениям. Того мальчишку, каким когда-то был Кучики Бьякуя.
Смело шагнув внутрь палаты, капитан остановился. Решимость несколько отпустила, да и собственно о какой решимости может идти речь? Его лейтенант на неопределённый срок прикован к больничной койке, без сознания. Теперь волей-неволей придётся томиться в мучительном ожидании, раз за разом прокручивая в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий. Которых, кстати, у Бьякуи было не слишком много, так как что делать дальше, когда Ренджи всё же очнётся, он себе не представлял. Ведь после того, как он с ним обошёлся, не исключено, что красноволосый больше вообще не посмотрит в его сторону так, как раньше. Не попытается заговорить, подойти ближе, не будет этих вечно спрятанных в ящике стола листков исписанных красивыми рифмами, ничего не будет. Просто служебные отношения, строгая субординация и всё остальное, согласно уставным отношениям. Капитан даже зажмурился, представив себе на мгновение холодный взгляд совершенно другого Ренджи, бездушные фразы, равнодушные ответы. Может ли случиться так, что тем злополучным вечером Бьякуя навсегда оттолкнул от себя Абараи? От этой мысли по коже пробежал холодок. Нет, Ренджи ведь так долго был рядом, так долго пытался…. Вот именно, так долго, что после столь откровенно выказанной неприязни и презрения к своим чувствам, может полностью от них отрешиться.
Кучики сделал несколько шагов и вплотную приблизился к кровати, на которой лежал его лейтенант. Огненно красные волосы разметались по белоснежной подушке, на неестественно бледном лице дерзкими росчерками темнели изгибы татуировок. Влажная от пота кожа, тяжёлое сбившееся дыхание говорили о проходящей сейчас внутри этого сильного воина тяжёлой борьбе с чужеродной дрянью. Сколько ещё эта отрава будет убивать его организм? Сколько сил и времени понадобится ему, чтобы снова встать на ноги?
- Ренджи…. – столько всего хотелось сказать, столько всего вертелось в голове, но Бьякуя, не привыкший столь открыто выражать свои эмоции, так и не смог подобрать нужных слов. Справедливо решив, что поговорит со своим лейтенантом, когда тот выздоровеет, Кучики собрался на выход. Находиться рядом с недвижимым телом этого безумного в своей откровенности и прямоте, непременно важного теперь более чем когда-либо, человека, было нестерпимо тяжело.
В какой-то момент капитану показалось, что красноволосый слегка дёрнулся и пошевелил губами. Но, присмотревшись, он убедился, что Абараи всё так же без сознания.
- Я сожалею, что тогда не мог участвовать в бою, не смог помочь своему отряду. Мне очень…. – Бьякуя сам того не заметил, как прикоснулся к лежащей поверх одеяла руке Абараи. – Мне пора.
Капитан стремительно покинул палату. Какое-то странное, непонятное ощущение нарастало внутри, заставляя волноваться и радоваться одновременно. От чего? Просто от мимолётного одного единственного прикосновения? Нет, с Ренджи они поговорят, когда он полностью придёт в себя, да и сам Бьякуя чувствовал, что сейчас ему просто необходимо время, чтобы осмыслить свои новые эмоции и переживания, найти им место и принять.
Словно сквозь сон Ренджи слышал шаги. С трудом сконцентрировавшись, красноволосый явно ощутил реяцу капитана. Бьякуя…. Абараи мигом вынырнул из забытия, но глаза открыть не хватило смелости, пусть думает, что он ещё без сознания. Зачем он пришёл? Снова обжечь своим ледяным презрительным взглядом? Поставить на место зарвавшегося простолюдина? Или укорить за проигранный бой? За поражение, не достойное звания лейтенанта?
Но слова Кучики заставили Ренджи вздрогнуть. Сожаление? Искреннее сожаление и даже надежда…. На что? Тело словно пронзила молния, сердце бешено заколотилось в груди, когда Абараи почувствовал тёплую ладонь тайчо на своей руке. Что это было? Красноволосый с трудом удержался, чтобы не подпрыгнуть на койке и не вцепиться в эту так же неожиданно исчезнувшую, как и появившуюся руку. Бьякуя дотронулся до него? Это точно не сон!
Звук быстро удаляющихся шагов и хлопок закрывающейся двери лишь подтвердил, что всё происходит в действительности. Ренджи медленно открыл глаза, привыкая к свету, и улыбнулся.
- Мой ледяной капитан, да ты полон загадок гораздо больше, чем я предполагал. И почему-то, несмотря ни на что, мне хочется найти на них ответы.
Гриммджо сладко потянулся, во всём теле отдавалась приятная истома. Утро, как хорошо, что сегодня выходной, не надо тащиться на работу.
- Ммммм…. Как вкусно пахнет, – голубоволосый открыл глаза и моментально зажмурился. – Твою ж ты мать! Микки…. - память тут же услужливо подкинула пару картинок прошлой ночи.
- Идиот! Баран! Тупой ублюдок! – всеми этими цветастыми эпитетами Гриммджо награждал себя любимого, поднимаясь с кровати и направляясь в душ. – Вот зачем? Ну зачееем? - Ведь всё только-только устаканилось, мальчишка, наконец, смирился и перестал навязываться.
А теперь опять. Опять всё заново, снова объяснять, что произошедшее лишь очередная незначительная ошибка, всего лишь блажь обезумевшего от перевозбуждения тела и…. Ну не скажешь же в самом деле, что в постели, на протяжении всей ночи он видел под собой совершенно другого человека. Не светлые, а ярко-рыжие волосы дурманили сознание, совершенно другое тело так неистово заводило, заставляя дуреть от желания и забывать обо всём на свете.
Что ж, сам виноват. Нужно уметь держать себя в руках. Мальчишка тут не причём, только снова зря дал ему надежду и повод думать, что не всё ещё потеряно. А что может быть потеряно, если ничего и не было? Но ведь не объяснишь всего и не вернёшь назад…
В такие моменты Гриммджо искренне ненавидел грубого, несдержанного зверя, каким был, несмотря на все произошедшие с ним перемены.
- Ну что ж, - встряхнув влажными волосами и обмотавшись большим банным полотенцем, Джаггерджек пошёл на кухню. Предстоящий разговор лучше не откладывать, чтоб, чего доброго, эта свистопляска снова не затянулась.
Ичиго в тяжких раздумьях стоял в молочном отделе магазина.
- И что, какое молоко нравится этому придурку? – так как сам Куросаки к данному продукту особой слабости не питал, то и понятия не имел, что лучше выбрать. – Жирное или, наоборот, обезжиренное? А может быть, концентрированное? Твою мать! Чаёвник хренов! Свалился на мою голову! – Рыжий ругался, стараясь не показывать, даже самому себе, насколько он в действительности рад, что этот голубоволосый кошара вновь появился в его жизни. – Ладно, возьму пару разных пакетов, пусть сам разбирается, а я потом обязательно выясню, какое молоко предпочитает самая привередливая в мире кошка, – Ичиго довольно улыбаясь, направился в сторону кассы, даже совершенно забыв про хлеб, за которым, собственно, и заходил в магазин.
@темы: Ренджи/Бьякуя, Гриммджо/Ичиго, фанфики, Ренджи/Шухей, NC-17
-
-
10.11.2012 в 00:14Думаю,вы меня порадуете)))
Извини, вы случаем не пишите какие-нибудь фанфики по реборну или почему-нибудь ещё?
-
-
10.11.2012 в 00:16-
-
13.11.2012 в 01:44маюри и заэль в готее? боже,даже страшно представить, что они могут сделать с готеем вместе.(и я надеюсь,что они ещё что-нибудь и сделают)
я заэлю оч рада. автор, вы случаем не планируете маюри/заэль?
о раненый ренджи. как же я это люблю. пусть и кучики о нём побольше поволнуется. но честно говоря я думала, что ренджи посерьёзней ранят, а тут "жизни его ничего не угрожает"(
в общем автор,спасибо вам большое за очередную главу. я читала с большим удовольствием)))
-
-
13.11.2012 в 01:48маюри/Заэль пожалуй не потяну
А Ренджи слишком сильно ранить нельзя, у него дел невпроворот, да и с Кучики надо разобраться, опять жеж)))
-
-
12.12.2012 в 14:54-
-
12.12.2012 в 19:46