Источник светлого и позитивного идиотизма. Склероз на ножках. Вечный генератор идей.
Название: Fallen into memories
Фандом: Bleach
Автор: Tinuviel-f
Бета: AnImEsHkA_OkAnA
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.
Глава 1. Тот, кто победил Бога
Глава 2. Время огонька
Глава 3
Глава 3. Тройственность.
- Аккуратнее, Куросаки! – бывший шинигами, за которым пришлось идти Ишиде, неожиданно резко затормозил, а отвлёкшийся квинси врезался в него, едва не сбив с ног. – Не можешь ходить нормально?!
- Я не могу?! – обернувшись, Ичиго тут же понёсся в атаку и ухватил одноклассника за воротник рубашки. – Нарываешься на пару тумаков… Погоди-ка. Откуда ты меня знаешь, очкарик? – озадаченно произнёс рыжий, хмуря брови. – Что-то я не помню, чтобы мы с тобой были знакомы.
- Куросаки-кун! – как по мановению волшебной палочки между ними появилась Орихиме, поспешив предотвратить конфликт. – Это же Ишида-кун, он учится в нашем классе!
Иноуэ оказалась практически притиснутой к Куросаки, и уже одного этого для него стало достаточно, чтобы выпустить одноклассника и поскорее отодвинуться.
Странно, что-то он не мог припомнить в классе брюнета… такого ботанического вида. Хотя парень не обращал особого внимания на тех, с кем учился, предпочитая общаться с очень тесным кругом знакомых ему ребят. Ичиго исподлобья изучал лицо, стоявшего за спиной Орихиме, подростка, какое-то непонятное у него было выражение: одновременно гордое, заносчивое и слегка испуганное.
Ха, конечно, этот горе-одноклассник сейчас испугался, что ему дадут по шее! Вот уж чего Куросаки не переносил – трусливых слабаков!..
- Хе, никогда не замечал, - насмешливо фыркнул Ичиго. Вспылил он совершенно по идиотской причине, которой, если внимательно посмотреть, может и не было; а после вчерашней ссоры с бандой из соседней школы парню не хотелось нарываться на очередную драку, тем более, со своим одноклассником. – Ладно, Иноуэ, Чад, всем пока, я домой.
Подняв руку в знак прощания, рыжий парень повернулся к ним спиной, как будто не замечая, что те трое хотят ему что-то сказать.
- А, Куросаки… - квинси, возмущённый произошедшим, рванулся за ним следом, но остановился, понимая, что его в который раз проигнорировали. – Ксо, опять сбежал, чёртов шинигами! – прошипел Урью, поправляя очки, и испепеляя уходящего одноклассника таким взглядом, как будто желал убить.
- Но Ишида-кун, Куросаки-кун уже давно не шинигами, - пробормотала расстроенная и испуганная его поведением Иноуэ, прижав ладони к груди. Девушка переглянулась с Чадом и снова взглянула на лестницу, где шёл их одноклассник; Ичиго резким движение ноги пнул дверь скрылся за ней, а они так и остались в коридоре. – Как же так, мы ведь надеялись, что сегодня у нас точно получиться поговорить с ним нормально! – дрогнувшим голосом, воскликнула Орихиме и тихо всхлипнула.
Сообразив, что, психуя, он только напугает девушку ещё сильней, Ишида глубоко вдохнул. Куда делась его гордость квинси? А спокойствие и размеренность, которые не покидали парня даже, тогда казалось, в безнадёжных боях с арранкарами? Нет, во всём виноват этот придурок Куросаки, который хоть и выиграет, но при этом столько неприятностей доставит своим соратникам, что чувствуешь себя побеждённой стороной!
Сколько раз они вот так пытались наладить «контакт» с бывшим другом? Урью сначала вел счёт их попыткам, а потом перестал, поняв, что это бесполезно. Куросаки вместе со своей силой проводника душ и памятью о шинигами потерял воспоминания о друзьях и, сам того не зная, сильно дистанцировался от них. Он вернулся в то время, когда ещё не был знаком с Ишидой, когда с Орихиме и Чадом общался не так тесно. Рыжий, наверное, обладал каким-то особенным защитным механизмом, что ли, который не позволял им восстановить отношения; что бы подростки ни предпринимали, то случай, то какая-нибудь непредусмотренная помеха, то сам Ичиго мешали замыслу осуществиться.
Последний план Урью разрабатывал собственноручно, потратив на него три вечера (несмотря на кажущуюся лёгкость, нужно было проработать все возможные варианты и придумать, как сопроводить Куросаки в… э… нужную позицию), но и его гениальная идея провалилась с таким же треском, как и предыдущие.
- Чёртов Куросаки! Мы уже два месяца над тобой бьёмся! – продолжал негодовать Ишида, которого независимость давнего друга-соперника злила едва ли не больше, чем такое жалкое положение Ичиго. Квинси так часто кричал о том, что теряет всяческое самоуважение, пытаясь вновь подружиться с шинигами, что должен был давно уже потерять голос. Узнай обо всём этом отец…
Отсутствие друга особенно остро ощущалось в самые первые дни, когда им троим, пришлось привыкать к мысли, что с Ичиго нельзя общаться, как прежде. Урью решил тогда, что, наконец-то, освободится от этой «дружбы» с шинигами, которая дискредитировала его, как квинси. Ладно, Куросаки считался вроде бы вайзардом, но Урахара-сан и остальные соратники рыжего! Но, ксо, без Куросаки стало как-то скучно, а потом и Орихиме начала изводить парня грустными взглядами, присказкой «А вот Куросаки-кун бы...», и Ишида позорно сдался. Помочь женщине – долг любого мужчины, так что Урью участвовал в сумасбродстве чисто по этой причине, а не потому, что он соскучился по тому идиоту!
- Мы пойдём сегодня с ним? – Иноуэ, уже успокоившаяся, поспешила к окну: из него было отлично видно, что их старый друг вышел за пределы школьной территории, и если они собирались проводить Куросаки до дома, то придётся поторопиться. Сердце девушки сжигало противоречие: Орихиме всегда тревожилась и волновалась за одноклассника, боясь, что однажды их не окажется вовремя рядом, и Куросаки-кун пострадает... но вместе с тем она порой страстно желала, чтобы на пути парня действительно появился какой-нибудь Пустой, только слабенький, ведь тогда бы она могла вместе с Чадом и Ишидой-куном... быть рядом с Куросаки и помогла бы его защитить.
- Я не знаю, Иноуэ-сан, - вздохнул Ишида. – В последнее время Пустых появляется мало, к тому же у Куросаки больше нет реяцу, он их не интересует в качестве жертвы. Не думаю, что нам всем следует сопровождать его, хватит кого-то одного или можно вообще попробовать ему пройти одному. Не будем же мы бегать за ним до конца жизни!
Тайком провожать бывшего шинигами им предложил Урахара. Торговец опасался, что Куросаки, не видя Пустых, по-прежнему будет для них лакомой добычей – и очень доступной. Поначалу, вроде бы, так оно и происходило: весь первый месяц раз в несколько дней то Ишида, то Чад уничтожали Холлоу, который пытался покуситься на их друга. Этот ожидаемый факт, как ни странно, Урахару поверг в глубокую задумчивость, а потом заставил прочитать квинси, имевшему несчастье поинтересоваться, целую лекцию о том, почему раз реяцу у Ичиго нет, на него всё равно летят Пустые. Через несколько недель нападения прекратились: Сейрейтей в полной мере восстановил охрану городов, в Каракуре вновь появился постоянный шинигами, и в Уэко Мундо проводники душ навели относительный порядок.
- А… Садо-кун, Ишида-кун, - робко произнесла Орихиме, замирая от волнения. - Можно пойду я?
Урью внимательно посмотрел на девушку:
- Нет, Иноуэ-сан, пусть он сегодня побудет один. А завтра… завтра пойдёшь тогда ты.
***
Один из тех редких дней, когда Ичиго чувствовал себя спокойнее. Ему часто казалось, что кто-то постоянно ходит за ним следом, но, оборачиваясь, парень не видел ничего и никого подозрительного. Такое обычно происходило, когда он шёл из дома в школу и обратно, и это его ужасно нервировало. Куросаки докатился до того, что старался сокращать дорогу, выбирал самый короткий путь; иногда и в собственной комнате Ичиго ощущал, что находится под чьим-то надзором. А сегодня… сегодня ничего такого не было, и поэтому он не торопился к себе, на встречу с сумасшедшим папочкой, продолжавшим преподавать сыну «уроки жизни». От вчерашнего «нравоучения» ещё поднывало плечо, пришлось даже сумку нести по-другому…
Кажется, Куросаки слишком многое стало раздражать. Почему так? Сегодняшнее столкновение с Ишидой, которого почему-то знали Иноуэ и Чад, а сам Ичиго совершенно не помнил, тоже вошло в длинный список непонятных событий. Иногда на ум взбредала совершенно глупая мысль, что парень целую кучу всего не помнит или не понимает, но Куросаки её отбрасывал, несмотря на то, что идея возвращалась с завидной регулярностью. Всё он помнил… вроде бы всё. С чего бы это Ичиго вдруг забывать, он, что, старик какой-нибудь?! Тогда почему порой его так тянуло побродить по Каракуре, причём, не как всем людям – по улице, а по крышам домов? И откуда уверенность, что так быстрее и удобнее перемещаться? А дурацкая привычка стучать по дверце шкафа перед тем, как достать оттуда нужные вещи?!
Всё очень походило на то, что Ичиго действительно что-то забыл.
Ноги, пока голова была занята размышлениями, сами по себе повернули на другую улицу, и парень остановился, заметив вдали уже знакомое строение и пока что едва читаемую вывеску «Магазинчик Урахары». Вот ещё одна странная вещь. Кто такой Урахара, и почему маршруты прогулок подростка часто вели в эту сторону, он тоже не представлял, однако узнавать правду почему-то не хотелось. Не то, чтобы страшно, нет, было какое-то иное, не совсем понятное чувство, наверное, вдруг начинал работать инстинкт самосохранения, который у Ичиго включался только во встречах с отцом.
Постояв немного и посверлив несчастную улочку хмурым взглядом, парень повернул обратно, собираясь уйти. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь проходил мимо и увидел его с таким глупым выражением лица… Весь имидж полетит к чёрту!
***
- Эй, старик! – Пустой снова уселся на корточках возле неподвижной фигуры шинигами и двумя пальцами брезгливо приподнял прядь рыжих волос. – Долго Король ещё здесь разлёживаться будет?
Зангецу, занимавший своё неизменное место на шесте, приоткрыл глаза, но с места не двинулся.
- Я говорю, сколько ему осталось валяться? – нетерпеливо повторил тот. – Мне надоело! Ни подраться, ни поругаться… - Пустой обратил внимание, что зампакто не смотрит на него, и с силой потянул хозяина внутреннего мира за волосы. Любитель деструкции и хорошей бойни скучал целых два месяца, потому что его вместе с соперником просто заперли в этом мире, но, увы, Куросаки не был способен ни на что, кроме как на роль куклы. А использовать его по такому назначению мешал как раз всемогущий Зангецу.
- Перестань, Уцуро, - приказал меч.
- Ты отвратительно скучный, старик, - фыркнул бледнокожий парень и приподнял Ичиго ещё выше, чтобы как следует рассмотреть ненавистное лицо.
С каждой неделей плена ничего не менялось, только рыжие лохмы, которые ужасно раздражали Пустого, становились всё длиннее, и желание подёргать их или потоптаться только усиливалось. Да, а ещё лучше – отрезать, желательно, полностью. Очнись Король лысым, это была бы потрясающая драка!
- Я тебя спрашиваю, когда он очухается, а ты молчишь. И не надо делать вид, что не в курсе, всё ты прекрасно знаешь! – или отрезать Куросаки волосы вместе с головой! Да, именно!
- Он очнётся, когда придёт время, - скупо ответил Зангецу, наконец, соизволив спуститься.
Ветер, который оба обитателя внутреннего мира совершенно не чувствовали, заставлял полы его плаща развеваться; когда зампакто находился на любимом шесте, то казался из-за этого очень… устрашающим. Прежде Уцуро такой вид Зангецу пугал, и потому он не рисковал трогать своего «сокамерника». Теперь меч стал чаще спускаться и подходить к хозяину, позволив тем самым Пустому разгадать нехитрый трюк. Превосходство зампакто практически растаяло, а Зангецу, кажется, до этого совсем не было дела.
Вот и сейчас подросток довольно осклабился, когда тот приблизился
- Ага, конечно, - вызывающе фыркнул он, нарочно, продолжая тянуть хозяина за волосы.
Можно, конечно, повозить Куросаки лицом по стеклу небоскрёба, но ведь этот скучный старик так и нависнет над плечом и будет давить своей силой, испортив всё удовольствие! И что Зангецу нашёл в Короле? Ичиго, пребывавший уже второй месяц в «сладком сне», жутко походил на глупого ребёнка! Он перестал хмуриться, щеголял то блаженной улыбкой, то зверски перекошенной рожей… Да в нём и силы-то никакой нет! Только за счёт своего внутреннего Пустого, да и Зангецу побеждал, но уж мнил о себе!.. А старик носился со своим хозяином, дрожал над ним, как над последним глотком воздуха, все справедливые замечания пропускал мимо ушей и делал морду кирпичом, когда Уцуро напрямую говорил, что Куросаки ничего не поймёт, даже если сказать ему всё в лоб.
- Через год? Или через два? Давай, старик, признавайся! Ты же сам отправил его смотреть воспоминания! – так что меч, тихо вздыхающий при взгляде на свою рыжую любовь, Пустого порядком достал. Но увы, у него пока не было того самого козыря в рукаве, который бы сделал Зангецу более сговорчивым.
- И что?
- Как что?! – Холлоу, наконец, выпрямился и нахально улыбнулся: - Сам нормально не живёшь и мне мешаешь! Вот и сидим здесь, как два идиота, третий под ногами валяется!.. Тебе спотыкаться не надоело?! А я, между прочим, уже мог бы быть в его теле и в Уэко Мундо!
- Обойдёшься, - равнодушно заметил мужчина, даже не посмотрев в опасные чёрные глаза. – Ты там уже был.
- Ну да, конечно! – Пустой издевательски хохотнул, и понизил голос. – Сначала ты дал Куросаки силу, приручил его, а потом послал смотреть прошлое без всяких объяснений: мало ли, вдруг рыжий сам поймёт! Ха, да такими темпами ты будешь ждать ещё жизней тридцать! - практически во всю глотку выкрикнул он, чтобы посильнее разозлить зампакто. Самоубийственный поступок, но на что ни пойдёшь ради драки? Уцуро надеялся, что Зангецу, в конце концов, схватится за меч, и они подерутся, наконец, разрешив молчаливый спор о том, кто сильнее. Ну, подумаешь, развалят пару небоскрёбов в отсутствие хозяина! Тому параллельно.
- Я всё слышу, Пустой! - прогрохотал почему-то сверху голос меча.
- А я всё понимаю, - передразнил его тот.
Он на самом деле знал намного больше, чем думал старик, точнее, о многом догадался, наблюдая за поведением зампакто. Когда Куросаки появился в своём внутреннем мире и сразу же провалился в глубокую спячку, Зангецу проявил необычную обеспокоенность за его состояние. Мужчина, как статуя, часами простаивал возле неподвижного шинигами, думал о чём-то своём, иногда наклонялся, чтобы проверить дыхание. В такие минуты – когда старик касался Короля – в его глазах вспыхивало что-то… короче, Пустой это не мог нормально описать, потому что каждый раз длинные патлы Зангецу скрывали от стороннего наблюдателя его лицо.
Единственное, чего Холлоу никак не мог осмыслить, так это почему зампакто всё равно отправил Короля смотреть вообще все воспоминания? Что, статус крутого мужика в чёрном пальто и солнечных очках, который всё знает, но хрен тебе просто так объяснит, не позволяет признаться в симпатии? Как ему это уже надоело...
- Ладно, мне нельзя трогать Куросаки, - недовольно пробурчал парень, щёлкая хозяина внутреннего мира по лбу. - Но ты объясни, что здесь делает этот?
Бледная рука с чёрными ногтями вытянулась в другую сторону и указала мечу на ещё одно тело, такое же неподвижное и, на первый взгляд, безжизненное. Непонятный мужик появился во внутреннем мире вместе с Королём, и сначала Уцуро решил, что он тоже шинигами, но одет незваный гость был в другие цвета – цвета Пустых. Значит, для Куросаки он враг. Тогда какого Король его притащил сюда, и почему Зангецу не разрешает побить его?!
Зампакто немного помолчал, рассматривая второго шинигами, на лице которого застыла надменная улыбка. Иногда он понимал Пустого, которому очень хотелось набить этому второму морду, однако позволить ему подобным образом выпустить пар, меч не мог. В конце концов, с бывшим проводником душ они ещё не закончили, и Ичиго придётся сразиться с ним снова, когда он всё вспомнит. Такова его обязанность.
- Он хотел уничтожить Короля, - наконец, негромко ответил мужчина, и Холлоу удивлённо приподнял брови: правды на этот вопрос он добивался целых два месяца, а тут на тебе, с бухты-барахты!.. С чего это вдруг Зангецу так разоткровенничался?
- Короля? – переспросил подросток и ухмыльнулся. – Так чего он здесь делает? Куросаки его практически…
- Короля не в твоём понимании этого слова, - нехотя пояснил тот.
- О… так значит, нас всех?
Мрачный Зангецу (гораздо более мрачный, чем обычно) нехотя кивнул и зашагал назад, оставив Пустого сидеть между двумя шинигами. Уцуро сейчас испытывал смутное желание испепелить хоть кого-нибудь с помощью Серо, но опять же из-за того, что зампакто, который пока был главнее, велел никого не трогать, приходилось сдерживаться. Парень попытался определиться, кто его бесил сильнее: Зангецу, его Ичиго или этот шинигами, маскирующийся под Пустого. Вышло, что последний. Хорошо бы, конечно, вытереть об него варадзи, но тут вставали две проблемы: во внутреннем мире Куросаки, где были заточены все четверо, увы, грязь не предусмотрена; а если бы она и имелась, старик бы всё равно не позволил. Холлоу поднял голову, посмотрел на проплывающие облака, и вздохнул. Вот что за жизнь! Куросаки даже сдохнуть нормально не может, лежит здесь, труп трупом, но так не и не убить, и не обозвать, опять же!
- Эй, старик! – снова позвал того подросток. – Давай всё-таки признавайся: сколько ещё?
После того, как его справедливое возмущение в очередной раз проигнорировали, Холлоу поднялся, вскинул на плечо свой белый тесак и высоко подпрыгнул. Какого Меноса: он, Король Пустых, должен сидеть за барьером в душе шинигами, который сейчас вёл жизнь самого обычного ч-человека?! Чёртов кеккай с печатями находился на расстоянии трёх-четырёх метров от поверхности небоскрёбов, однако парень путём длительной практики убедился, что барьер под его атаками немного смещается. Если Куросаки бесполезен (впрочем, как и всегда), придётся брать всё в свои руки!
Звоны ударов клинка о печати, перемежаемые яростным рыком Пустого, наполнили воздух, разорвав привычную и любимую Зангецу тишину. Уцуро, безбашенный и слишком неопытный, ещё надеялся, что сможет разорвать заклинание, если повредит кеккай; самому же зампакто хватило только одного взгляда на смутные очертания иероглифов, чтобы понять всю бесполезность попыток выбраться.
Те, кто наложили заклятие, должно быть, плохо осознавали, к каким последствиям это могло привести, и явно не знали о настоящей силе Куросаки Ичиго. Кеккай, как и стирание памяти, в конечном итоге окажутся бесполезны, но остаётся нерешённым вопрос времени. Зангецу не рассчитывал, что всё так затянется. Сила мальчика продолжала очень быстро расти даже в запечатанном состоянии, скоро ей станет тесно внутри такого маленького барьера. Удары Пустого резонировали в воздухе, переполненном духовными частицами, которые из-за кеккая недополучали остальные миры. Как бы ни было слишком поздно… предел вот-вот может быть достигнут.
***
«Ч-что? Где это я?»
Перед ним только мутная пелена, в которой ничего не понять, и никак не двинуться, чтобы протереть глаза.
Неизвестно, сколько прошло времени, но туман рассеивается, всё приобретает более чёткие очертания. Повсюду, сколько видит взгляд, лишь жалкие лачуги: со стен у них с треском падает глина, а даже слабенький ветерок поднимает с крыш солому. По иссушенной земле катится, подпрыгивая, комок сухой травы, в воздухе плывёт марево, и бедняки прячутся в своих домах от безжалостного, испепеляющего солнца.
В его руках в маленьком глиняном кувшине весело плещется вода. Её немного, только около трети, и всего-то хватит на несколько глотков, но в Кусаджиши она – бесценное сокровище, за которое могут и жизни лишить. Он торопится… не потому, что босыми ногами больно идти по раскалённой дороге, а потому что ужасно боится опоздать, и, не задумываясь, срезает путь, пробираясь задворками домов. Мальчишка проделывал это сотню раз, и всё время у него получалось убежать… но сегодня выход загородили тёмные рослые фигуры. Грубая вонючая ладонь зажала ему рот, кто-то другой вырвал из рук драгоценный сосуд, а чтобы жертва не начала кричать, ей полоснули ножом по горлу.
Бросив агонизирующего подростка на землю, преступники мощными скачками скрылись из вида. Тёмная кровь, булькая, полилась из глубокой раны, и глаза начал застилать предсмертный туман, но мальчик ещё силится подняться и догнать убежавших грабителей.
Его мир меркнет, заменившись страшной темнотой.
«Кто он? Почему я видел всё его глазами?! Это что, я?..»
Яркая вспышка возвращает его на землю. Не в жалкий и страшный в своей бедности Руконгай Сообщества душ, а в богатейший район Киото, где в каждом доме живёт знатная семья с десятками слуг и собственной маленькой армией.
Картинки мелькают перед глазами, сменяя одна другую: детство, учение искусствам и обращению с клинком, титул будущего главы клана, знакомство с предназначенной ему в жёны девушкой… Бои, звоны мечей, крики и стоны раненых, топот копыт, конское, испуганное ржание, когда залп дают пушки… Снова смерть и Сообщество душ, его более обеспеченный район, который всё равно заметно отличается от того мира, к которому шинигами привык. Всё повторяется вновь: благородное семейство, учёба, ранняя женитьба, Академия шинигами. И, наконец – гордо неся голову, украшенную драгоценным фарфоровым кенсейканом, тринадцатый глава клана шагает по резиденции Главнокомандующего на очередной доклад.
«Кучики? Я не могу ошибиться! Это опять я?! Да что происходит?!»
Воспоминания летят, как кадры в фильме. Он цепляется за очередной обрывок, но всё становится только хуже, потому что перед мысленным взором встают белые барханы и чёрное небо Уэко Мундо. Он Пустой, кажется, адьюкас… бродит по пустыне, выискивая себе очередную жертву, которой оказывается какой-то нерасторопный гиллиан.
«Не может быть…»
Его сознание заполоняют новые образы, их бессчётное множество. Сколько времени Ичиго уже здесь? Часы? Дни? Или целые недели и месяцы?! Хуже всего то, что от этих картинок из прошлого не спрятаться, и даже глаза не закрыть. Всю информацию трудно осознать, во многое сложно поверить, и под конец Куросаки уже практически готов был сдаться.
В который раз парень видит одно и тоже: бедный Руконгай, голод, который мучает его беспрестанно, Академия шинигами, но, наконец, знакомые лица, и Ичиго вспыхивает надеждой, видя среди капитанов Готея Бьякую, Укитаке-сана, Кьёраку-сана и остальных. Однако, это снова не он – то есть, не такой он, каким был сейчас. На его руке – лейтенантский шеврон с символом одного из отрядов и татуировка, которая вроде бы знакома, но где Ичиго прежде её видел? У него есть жена, которая служит в том же отряде, и, кажется, он всецело предан ей… Наверное, всё же хорошо, что вместе с воспоминаниями парень не ощущал тогдашних чувств, потому что как только в поле зрения «того» появилась маленькая робкая шинигами, Куросаки едва не закричал «Рукия»!
А потом – новая смерть, куда более ужасная, чем прошлые. Гибель жены и огромные напуганные глаза Рукии, её руки сжимали катану, которая пронзила его грудь. Перед взором умирающего лейтенанта лица его родных, и Ичиго, если бы мог, закусил губу, узнав в них Гандзю и Куукаку Шиба.
Как всегда, не дав ему опомниться, воспоминания полились ровной чередой, заставив Куросаки заволноваться ещё больше. После миллионов событий и поступков он, в конце концов, увидел свою жизнь.
***
- Эй, старик! – звенящие металлические нотки голоса Пустого ещё долго отзывались в воздухе. – Наш Король очнулся!
Уцуро напоследок хорошенько потоптался на белом хаори безымянного шинигами и направился к рыжему парню, остановившись от него в паре шагов. Ближе подходить опасно: Куросаки, сидя на одном из окон, озирался с самым глупым видом и тёр ладонью глаза, соображая, где находится. Ичиго и так умом не блистал, а с непонятков вообще мог врезать со всей немаленькой силы.
- Привет, Король! – небрежно поздоровался Холлоу, свысока глядя на шинигами. – Давненько ты не баловал нас своим осмысленным присутствием. Что, отдохнул, а?
Всё прекратилось настолько неожиданно, что Ичиго сразу и не понял, продолжает ли он смотреть чьё-то прошлое или уже вернулся… в нормальное состояние. Кажется, в воспоминаниях он дошёл до того момента, как нанёс Айзену смертельный удар, потом провалился в свой собственный внутренний мир, потом… Сфокусировавшись на белой фигуре, возвышавшейся над ним в полный рост, Куросаки с облегчением понял, что это Пустой.
- С возвращением, говорю! – фыркнул тот, наклонившись, и едва не получил кулаком в нос. Холлоу спасло то, что рыжий, уже собравшийся врезать ему, отвлёкся.
- А… это что? – парень внезапно обратил внимание, что возле его ладони лежит прядь длинных волос (как раз той самой длины, которую Ичиго ненавидел), и не нашёл ничего лучше, как дёрнуть за них. Резкая боль подтвердила худшее подозрение – лохмы принадлежали ему самому. – Ксо, что за… - мысли Куросаки снова перескочили на другое, и он поспешно обернулся: - Эй, старик Зангецу! Я вернулся!
Зампакто, который, как оказалось, давно пристально смотрел на подростка, медленно спустился с шеста, пройдя по воздуху, как по невидимой лестнице, тяжело зашагал к хозяину. Улыбка Ичиго начала меркнуть по мере приближения мужчины; когда же меч подошёл вплотную и остановился, нависая уже над обоими парнями, рыжий шинигами заметно поёжился.
- Слишком поздно, - констатировал Зангецу в такт очередному порыву несуществующего ветра.
- Что значит «Слишком поздно»? – тут же нахмурился Куросаки и, наконец, поднялся. Ну конечно, как он и думал, волосы отросли так сильно, что доходили до пояса – как раз, как в форме Пустого. Ичиго передёрнуло при воспоминании о том превращении в бою с Улькиоррой: эта мысль потянула за собой картинку, где он был адьюкасом в Уэко. Окинув взглядом своего внутреннего Холлоу, который заметно стушевался в присутствии рядом зампакто, Куросаки пожалел о том, что вместо того во внутреннем мире не было, ну, хотя бы ножниц! А то, ведь если пожаловаться, можно нарваться на предложение обрезать волосы с помощью Зангецу... - Зангецу, что… что это вообще было?! – спохватившись, задал самый волнующий его вопрос шинигами, обернувшись к своему мечу.
- Что, неужели ты так до сих пор ничего и не понял? – раздался за его спиной насмешливый голос Пустого, и бледная копия Куросаки засмеялась своим противным, неестественным смехом. – Провалялся три месяца, смотрел свои воспоминания и ничего не вспомнил?
- Три месяца?! – выкрикнул парень, подпрыгнув на месте и, полуразвернувшись к тому. Растерявшись, Ичиго переводил взгляд с зампакто на Холлоу и обратно, открывая рот, как рыба, но в последний момент не находя слов, чтобы сформулировать свои мысли. – Погодите, это… - в голове, и так полной беспорядка, всё перемешалось окончательно. Куросаки силился сообразить, откуда Пустой узнал, что парень видел, и почему он думал, что это воспоминания Ичиго. Ага, вот более-менее связная идея. – Почему это мои воспоминания?! – скороговоркой выпалил шинигами, пока мысль не ушла.
- О! Старик, да он, похоже, соображает ещё хуже, чем ты думал, - Зангецу проигнорировал издевку Уцуро, только полы его плаща и волосы взметнулись выше, как будто и сам ветер стал сильнее. – Расскажи ему, иначе кеккай так и простоит ещё лет двести или триста!
- Какой кеккай? Зангецу, я… я ничего не понимаю! – признался рыжий парень, почесав затылок. – Я видел столько всего, но какое я к этому имею отношение?
- То были все твои воспоминания, Ичиго, все за прошлые жизни, - наконец, произнёс его зампакто, смотря куда-то поверх головы хозяина. – Каждый раз, когда душа возрождается после смерти, она теряет свои воспоминания о прошлой жизни, это закон. Но ты обязан помнить их все.
- Я обязан? – просипел Ичиго, пытаясь осмыслить услышанное и увязать с увиденным.
Всё эти люди – это он? Все судьбы, жизни – его? То есть, когда-то он был главой клана Кучики, лейтенантом Укитаке и начальником Рукии?! Тогда почему он обязан всё это помнить? Нет, правильно, что душа всё забывает, от такого объёма информации и свихнуться недолго! Парень плюхнулся обратно на стеклянную стену небоскрёба и обхватил колени руками, уткнулся в них лицом. Слишком много…
- Да. Это такая же обязанность Короля Сообщества душ, как и сохранять жизнь в мирах живых, Пустых и шинигами, - прогремел над ним голос Зангецу. – Король Сообщества душ не может долго находиться вне миров, без его присутствия Генсей, Уэко Мундо и Соул Сосаити начнут гибнуть, и чем дольше будет отсутствовать Король, тем быстрее пойдёт разрушение, - Куросаки, подняв голову, растерянно моргал глазами. – Чтобы вспомнить своё прошлое, тебе понадобилось гораздо больше времени, Ичиго, но барьер мы ещё не сможем одолеть.
- Кеккай? Барьер? – отстранённо спросил тот.
- Именно, - мужчина поднял руку над головой и коснулся пальцами яркого барьера с печатями; реяцу отозвалась громким напряжённым звоном. – Твои силы шинигами были запечатаны, потому что в Сейрейтее боялись тебя. Они не знали о возможных последствиях, но опасались… верно опасались.
Парня как будто что-то кольнуло и, обернувшись, он увидел за спиной Пустого неподвижно лежащее тело.
- Айзен?! Что он здесь…
- Он хотел попасть во Дворец Короля, - осклабился Холлоу, поясняя. - И попал. Только вот здесь ему ничего не сделать!
- Во Дворец Короля? – медленно переспросил Ичиго, ощущая, что от переизбытка новостей у него голова сейчас пойдёт кругом. Он прекрасно слышал слова, но осознать, что они значили, было гораздо сложнее.
- Верно! Это, - Пустой как будто из воздуха вытащил свой тесак и обвёл им всё вокруг. - И есть Дворец Короля, а его обитатели – Король.
- Невозможно… - пробормотал шинигами и, сделав шаг назад, врезался в Зангецу. – Эй, старик, что он несёт?! Ведь это же невоз… - на лице зампакто отразились, кажется, все мысли по поводу умственных способностей его хозяина, и Ичиго сменил тон, перейдя от категоричного отрицания к громкому недоумению. – Укитаке-сан говорил, что Король Сообщества душ, он!..
- И ты поверил?! – Пустой продолжал над ним насмехаться, а зампакто почему-то совершенно ему не мешал. – Все эти сказки о Короле Сообщества душ были придуманы для таких дураков, как ты! Конечно, гораздо проще управлять другими, если они думают, что есть особое измерение, целый Дворец, чем, если бы они знали такую жалкую правду!
- Но… постойте! – Ичиго ухватился за спасительную соломинку. – Ведь я видел себя, как одного из клана Шиба, того лейтенанта! Рукия же дралась с ним в Уэко и его душу поглотил Пустой, как я могу быть им? А?
- Тот Пустой? – небрежно переспросил внутренний Холлоу и оскалился. – Да у него сил не хватит сожрать душу Короля! Высосал какую-то часть энергии, хотел бы я, чтобы он подавился, да кое-кто не дал, - зло стрельнул он глазами в сторону зампакто.
- Король один, но его душа тройственна, - тихо пояснил меч, приняв эстафету по объяснению Королю основ мироздания. – Шинигами, зампакто и Пустые – неизменные её части. Король шинигами, Король Пустых и Король зампакто – и есть Король Сообщества душ, - видя, что Ичиго с трудом понимает его слова, мужчина добавил: - Ведь Соул Сосаити – всего лишь часть Сообщества душ… настоящего Сообщества. И без Короля все миры, включая Генсей, обречены на гибель… теперь.
- Почему?!
- Потому что нам пока не выбраться отсюда, - в глазах Зангецу появилась мрачная серьёзность. – А к тому моменту, разрушение может распространиться слишком далеко.
Фандом: Bleach
Автор: Tinuviel-f
Бета: AnImEsHkA_OkAnA
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.
Глава 1. Тот, кто победил Бога
Глава 2. Время огонька
Глава 3
Глава 3. Тройственность.
- Аккуратнее, Куросаки! – бывший шинигами, за которым пришлось идти Ишиде, неожиданно резко затормозил, а отвлёкшийся квинси врезался в него, едва не сбив с ног. – Не можешь ходить нормально?!
- Я не могу?! – обернувшись, Ичиго тут же понёсся в атаку и ухватил одноклассника за воротник рубашки. – Нарываешься на пару тумаков… Погоди-ка. Откуда ты меня знаешь, очкарик? – озадаченно произнёс рыжий, хмуря брови. – Что-то я не помню, чтобы мы с тобой были знакомы.
- Куросаки-кун! – как по мановению волшебной палочки между ними появилась Орихиме, поспешив предотвратить конфликт. – Это же Ишида-кун, он учится в нашем классе!
Иноуэ оказалась практически притиснутой к Куросаки, и уже одного этого для него стало достаточно, чтобы выпустить одноклассника и поскорее отодвинуться.
Странно, что-то он не мог припомнить в классе брюнета… такого ботанического вида. Хотя парень не обращал особого внимания на тех, с кем учился, предпочитая общаться с очень тесным кругом знакомых ему ребят. Ичиго исподлобья изучал лицо, стоявшего за спиной Орихиме, подростка, какое-то непонятное у него было выражение: одновременно гордое, заносчивое и слегка испуганное.
Ха, конечно, этот горе-одноклассник сейчас испугался, что ему дадут по шее! Вот уж чего Куросаки не переносил – трусливых слабаков!..
- Хе, никогда не замечал, - насмешливо фыркнул Ичиго. Вспылил он совершенно по идиотской причине, которой, если внимательно посмотреть, может и не было; а после вчерашней ссоры с бандой из соседней школы парню не хотелось нарываться на очередную драку, тем более, со своим одноклассником. – Ладно, Иноуэ, Чад, всем пока, я домой.
Подняв руку в знак прощания, рыжий парень повернулся к ним спиной, как будто не замечая, что те трое хотят ему что-то сказать.
- А, Куросаки… - квинси, возмущённый произошедшим, рванулся за ним следом, но остановился, понимая, что его в который раз проигнорировали. – Ксо, опять сбежал, чёртов шинигами! – прошипел Урью, поправляя очки, и испепеляя уходящего одноклассника таким взглядом, как будто желал убить.
- Но Ишида-кун, Куросаки-кун уже давно не шинигами, - пробормотала расстроенная и испуганная его поведением Иноуэ, прижав ладони к груди. Девушка переглянулась с Чадом и снова взглянула на лестницу, где шёл их одноклассник; Ичиго резким движение ноги пнул дверь скрылся за ней, а они так и остались в коридоре. – Как же так, мы ведь надеялись, что сегодня у нас точно получиться поговорить с ним нормально! – дрогнувшим голосом, воскликнула Орихиме и тихо всхлипнула.
Сообразив, что, психуя, он только напугает девушку ещё сильней, Ишида глубоко вдохнул. Куда делась его гордость квинси? А спокойствие и размеренность, которые не покидали парня даже, тогда казалось, в безнадёжных боях с арранкарами? Нет, во всём виноват этот придурок Куросаки, который хоть и выиграет, но при этом столько неприятностей доставит своим соратникам, что чувствуешь себя побеждённой стороной!
Сколько раз они вот так пытались наладить «контакт» с бывшим другом? Урью сначала вел счёт их попыткам, а потом перестал, поняв, что это бесполезно. Куросаки вместе со своей силой проводника душ и памятью о шинигами потерял воспоминания о друзьях и, сам того не зная, сильно дистанцировался от них. Он вернулся в то время, когда ещё не был знаком с Ишидой, когда с Орихиме и Чадом общался не так тесно. Рыжий, наверное, обладал каким-то особенным защитным механизмом, что ли, который не позволял им восстановить отношения; что бы подростки ни предпринимали, то случай, то какая-нибудь непредусмотренная помеха, то сам Ичиго мешали замыслу осуществиться.
Последний план Урью разрабатывал собственноручно, потратив на него три вечера (несмотря на кажущуюся лёгкость, нужно было проработать все возможные варианты и придумать, как сопроводить Куросаки в… э… нужную позицию), но и его гениальная идея провалилась с таким же треском, как и предыдущие.
- Чёртов Куросаки! Мы уже два месяца над тобой бьёмся! – продолжал негодовать Ишида, которого независимость давнего друга-соперника злила едва ли не больше, чем такое жалкое положение Ичиго. Квинси так часто кричал о том, что теряет всяческое самоуважение, пытаясь вновь подружиться с шинигами, что должен был давно уже потерять голос. Узнай обо всём этом отец…
Отсутствие друга особенно остро ощущалось в самые первые дни, когда им троим, пришлось привыкать к мысли, что с Ичиго нельзя общаться, как прежде. Урью решил тогда, что, наконец-то, освободится от этой «дружбы» с шинигами, которая дискредитировала его, как квинси. Ладно, Куросаки считался вроде бы вайзардом, но Урахара-сан и остальные соратники рыжего! Но, ксо, без Куросаки стало как-то скучно, а потом и Орихиме начала изводить парня грустными взглядами, присказкой «А вот Куросаки-кун бы...», и Ишида позорно сдался. Помочь женщине – долг любого мужчины, так что Урью участвовал в сумасбродстве чисто по этой причине, а не потому, что он соскучился по тому идиоту!
- Мы пойдём сегодня с ним? – Иноуэ, уже успокоившаяся, поспешила к окну: из него было отлично видно, что их старый друг вышел за пределы школьной территории, и если они собирались проводить Куросаки до дома, то придётся поторопиться. Сердце девушки сжигало противоречие: Орихиме всегда тревожилась и волновалась за одноклассника, боясь, что однажды их не окажется вовремя рядом, и Куросаки-кун пострадает... но вместе с тем она порой страстно желала, чтобы на пути парня действительно появился какой-нибудь Пустой, только слабенький, ведь тогда бы она могла вместе с Чадом и Ишидой-куном... быть рядом с Куросаки и помогла бы его защитить.
- Я не знаю, Иноуэ-сан, - вздохнул Ишида. – В последнее время Пустых появляется мало, к тому же у Куросаки больше нет реяцу, он их не интересует в качестве жертвы. Не думаю, что нам всем следует сопровождать его, хватит кого-то одного или можно вообще попробовать ему пройти одному. Не будем же мы бегать за ним до конца жизни!
Тайком провожать бывшего шинигами им предложил Урахара. Торговец опасался, что Куросаки, не видя Пустых, по-прежнему будет для них лакомой добычей – и очень доступной. Поначалу, вроде бы, так оно и происходило: весь первый месяц раз в несколько дней то Ишида, то Чад уничтожали Холлоу, который пытался покуситься на их друга. Этот ожидаемый факт, как ни странно, Урахару поверг в глубокую задумчивость, а потом заставил прочитать квинси, имевшему несчастье поинтересоваться, целую лекцию о том, почему раз реяцу у Ичиго нет, на него всё равно летят Пустые. Через несколько недель нападения прекратились: Сейрейтей в полной мере восстановил охрану городов, в Каракуре вновь появился постоянный шинигами, и в Уэко Мундо проводники душ навели относительный порядок.
- А… Садо-кун, Ишида-кун, - робко произнесла Орихиме, замирая от волнения. - Можно пойду я?
Урью внимательно посмотрел на девушку:
- Нет, Иноуэ-сан, пусть он сегодня побудет один. А завтра… завтра пойдёшь тогда ты.
***
Один из тех редких дней, когда Ичиго чувствовал себя спокойнее. Ему часто казалось, что кто-то постоянно ходит за ним следом, но, оборачиваясь, парень не видел ничего и никого подозрительного. Такое обычно происходило, когда он шёл из дома в школу и обратно, и это его ужасно нервировало. Куросаки докатился до того, что старался сокращать дорогу, выбирал самый короткий путь; иногда и в собственной комнате Ичиго ощущал, что находится под чьим-то надзором. А сегодня… сегодня ничего такого не было, и поэтому он не торопился к себе, на встречу с сумасшедшим папочкой, продолжавшим преподавать сыну «уроки жизни». От вчерашнего «нравоучения» ещё поднывало плечо, пришлось даже сумку нести по-другому…
Кажется, Куросаки слишком многое стало раздражать. Почему так? Сегодняшнее столкновение с Ишидой, которого почему-то знали Иноуэ и Чад, а сам Ичиго совершенно не помнил, тоже вошло в длинный список непонятных событий. Иногда на ум взбредала совершенно глупая мысль, что парень целую кучу всего не помнит или не понимает, но Куросаки её отбрасывал, несмотря на то, что идея возвращалась с завидной регулярностью. Всё он помнил… вроде бы всё. С чего бы это Ичиго вдруг забывать, он, что, старик какой-нибудь?! Тогда почему порой его так тянуло побродить по Каракуре, причём, не как всем людям – по улице, а по крышам домов? И откуда уверенность, что так быстрее и удобнее перемещаться? А дурацкая привычка стучать по дверце шкафа перед тем, как достать оттуда нужные вещи?!
Всё очень походило на то, что Ичиго действительно что-то забыл.
Ноги, пока голова была занята размышлениями, сами по себе повернули на другую улицу, и парень остановился, заметив вдали уже знакомое строение и пока что едва читаемую вывеску «Магазинчик Урахары». Вот ещё одна странная вещь. Кто такой Урахара, и почему маршруты прогулок подростка часто вели в эту сторону, он тоже не представлял, однако узнавать правду почему-то не хотелось. Не то, чтобы страшно, нет, было какое-то иное, не совсем понятное чувство, наверное, вдруг начинал работать инстинкт самосохранения, который у Ичиго включался только во встречах с отцом.
Постояв немного и посверлив несчастную улочку хмурым взглядом, парень повернул обратно, собираясь уйти. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь проходил мимо и увидел его с таким глупым выражением лица… Весь имидж полетит к чёрту!
***
- Эй, старик! – Пустой снова уселся на корточках возле неподвижной фигуры шинигами и двумя пальцами брезгливо приподнял прядь рыжих волос. – Долго Король ещё здесь разлёживаться будет?
Зангецу, занимавший своё неизменное место на шесте, приоткрыл глаза, но с места не двинулся.
- Я говорю, сколько ему осталось валяться? – нетерпеливо повторил тот. – Мне надоело! Ни подраться, ни поругаться… - Пустой обратил внимание, что зампакто не смотрит на него, и с силой потянул хозяина внутреннего мира за волосы. Любитель деструкции и хорошей бойни скучал целых два месяца, потому что его вместе с соперником просто заперли в этом мире, но, увы, Куросаки не был способен ни на что, кроме как на роль куклы. А использовать его по такому назначению мешал как раз всемогущий Зангецу.
- Перестань, Уцуро, - приказал меч.
- Ты отвратительно скучный, старик, - фыркнул бледнокожий парень и приподнял Ичиго ещё выше, чтобы как следует рассмотреть ненавистное лицо.
С каждой неделей плена ничего не менялось, только рыжие лохмы, которые ужасно раздражали Пустого, становились всё длиннее, и желание подёргать их или потоптаться только усиливалось. Да, а ещё лучше – отрезать, желательно, полностью. Очнись Король лысым, это была бы потрясающая драка!
- Я тебя спрашиваю, когда он очухается, а ты молчишь. И не надо делать вид, что не в курсе, всё ты прекрасно знаешь! – или отрезать Куросаки волосы вместе с головой! Да, именно!
- Он очнётся, когда придёт время, - скупо ответил Зангецу, наконец, соизволив спуститься.
Ветер, который оба обитателя внутреннего мира совершенно не чувствовали, заставлял полы его плаща развеваться; когда зампакто находился на любимом шесте, то казался из-за этого очень… устрашающим. Прежде Уцуро такой вид Зангецу пугал, и потому он не рисковал трогать своего «сокамерника». Теперь меч стал чаще спускаться и подходить к хозяину, позволив тем самым Пустому разгадать нехитрый трюк. Превосходство зампакто практически растаяло, а Зангецу, кажется, до этого совсем не было дела.
Вот и сейчас подросток довольно осклабился, когда тот приблизился
- Ага, конечно, - вызывающе фыркнул он, нарочно, продолжая тянуть хозяина за волосы.
Можно, конечно, повозить Куросаки лицом по стеклу небоскрёба, но ведь этот скучный старик так и нависнет над плечом и будет давить своей силой, испортив всё удовольствие! И что Зангецу нашёл в Короле? Ичиго, пребывавший уже второй месяц в «сладком сне», жутко походил на глупого ребёнка! Он перестал хмуриться, щеголял то блаженной улыбкой, то зверски перекошенной рожей… Да в нём и силы-то никакой нет! Только за счёт своего внутреннего Пустого, да и Зангецу побеждал, но уж мнил о себе!.. А старик носился со своим хозяином, дрожал над ним, как над последним глотком воздуха, все справедливые замечания пропускал мимо ушей и делал морду кирпичом, когда Уцуро напрямую говорил, что Куросаки ничего не поймёт, даже если сказать ему всё в лоб.
- Через год? Или через два? Давай, старик, признавайся! Ты же сам отправил его смотреть воспоминания! – так что меч, тихо вздыхающий при взгляде на свою рыжую любовь, Пустого порядком достал. Но увы, у него пока не было того самого козыря в рукаве, который бы сделал Зангецу более сговорчивым.
- И что?
- Как что?! – Холлоу, наконец, выпрямился и нахально улыбнулся: - Сам нормально не живёшь и мне мешаешь! Вот и сидим здесь, как два идиота, третий под ногами валяется!.. Тебе спотыкаться не надоело?! А я, между прочим, уже мог бы быть в его теле и в Уэко Мундо!
- Обойдёшься, - равнодушно заметил мужчина, даже не посмотрев в опасные чёрные глаза. – Ты там уже был.
- Ну да, конечно! – Пустой издевательски хохотнул, и понизил голос. – Сначала ты дал Куросаки силу, приручил его, а потом послал смотреть прошлое без всяких объяснений: мало ли, вдруг рыжий сам поймёт! Ха, да такими темпами ты будешь ждать ещё жизней тридцать! - практически во всю глотку выкрикнул он, чтобы посильнее разозлить зампакто. Самоубийственный поступок, но на что ни пойдёшь ради драки? Уцуро надеялся, что Зангецу, в конце концов, схватится за меч, и они подерутся, наконец, разрешив молчаливый спор о том, кто сильнее. Ну, подумаешь, развалят пару небоскрёбов в отсутствие хозяина! Тому параллельно.
- Я всё слышу, Пустой! - прогрохотал почему-то сверху голос меча.
- А я всё понимаю, - передразнил его тот.
Он на самом деле знал намного больше, чем думал старик, точнее, о многом догадался, наблюдая за поведением зампакто. Когда Куросаки появился в своём внутреннем мире и сразу же провалился в глубокую спячку, Зангецу проявил необычную обеспокоенность за его состояние. Мужчина, как статуя, часами простаивал возле неподвижного шинигами, думал о чём-то своём, иногда наклонялся, чтобы проверить дыхание. В такие минуты – когда старик касался Короля – в его глазах вспыхивало что-то… короче, Пустой это не мог нормально описать, потому что каждый раз длинные патлы Зангецу скрывали от стороннего наблюдателя его лицо.
Единственное, чего Холлоу никак не мог осмыслить, так это почему зампакто всё равно отправил Короля смотреть вообще все воспоминания? Что, статус крутого мужика в чёрном пальто и солнечных очках, который всё знает, но хрен тебе просто так объяснит, не позволяет признаться в симпатии? Как ему это уже надоело...
- Ладно, мне нельзя трогать Куросаки, - недовольно пробурчал парень, щёлкая хозяина внутреннего мира по лбу. - Но ты объясни, что здесь делает этот?
Бледная рука с чёрными ногтями вытянулась в другую сторону и указала мечу на ещё одно тело, такое же неподвижное и, на первый взгляд, безжизненное. Непонятный мужик появился во внутреннем мире вместе с Королём, и сначала Уцуро решил, что он тоже шинигами, но одет незваный гость был в другие цвета – цвета Пустых. Значит, для Куросаки он враг. Тогда какого Король его притащил сюда, и почему Зангецу не разрешает побить его?!
Зампакто немного помолчал, рассматривая второго шинигами, на лице которого застыла надменная улыбка. Иногда он понимал Пустого, которому очень хотелось набить этому второму морду, однако позволить ему подобным образом выпустить пар, меч не мог. В конце концов, с бывшим проводником душ они ещё не закончили, и Ичиго придётся сразиться с ним снова, когда он всё вспомнит. Такова его обязанность.
- Он хотел уничтожить Короля, - наконец, негромко ответил мужчина, и Холлоу удивлённо приподнял брови: правды на этот вопрос он добивался целых два месяца, а тут на тебе, с бухты-барахты!.. С чего это вдруг Зангецу так разоткровенничался?
- Короля? – переспросил подросток и ухмыльнулся. – Так чего он здесь делает? Куросаки его практически…
- Короля не в твоём понимании этого слова, - нехотя пояснил тот.
- О… так значит, нас всех?
Мрачный Зангецу (гораздо более мрачный, чем обычно) нехотя кивнул и зашагал назад, оставив Пустого сидеть между двумя шинигами. Уцуро сейчас испытывал смутное желание испепелить хоть кого-нибудь с помощью Серо, но опять же из-за того, что зампакто, который пока был главнее, велел никого не трогать, приходилось сдерживаться. Парень попытался определиться, кто его бесил сильнее: Зангецу, его Ичиго или этот шинигами, маскирующийся под Пустого. Вышло, что последний. Хорошо бы, конечно, вытереть об него варадзи, но тут вставали две проблемы: во внутреннем мире Куросаки, где были заточены все четверо, увы, грязь не предусмотрена; а если бы она и имелась, старик бы всё равно не позволил. Холлоу поднял голову, посмотрел на проплывающие облака, и вздохнул. Вот что за жизнь! Куросаки даже сдохнуть нормально не может, лежит здесь, труп трупом, но так не и не убить, и не обозвать, опять же!
- Эй, старик! – снова позвал того подросток. – Давай всё-таки признавайся: сколько ещё?
После того, как его справедливое возмущение в очередной раз проигнорировали, Холлоу поднялся, вскинул на плечо свой белый тесак и высоко подпрыгнул. Какого Меноса: он, Король Пустых, должен сидеть за барьером в душе шинигами, который сейчас вёл жизнь самого обычного ч-человека?! Чёртов кеккай с печатями находился на расстоянии трёх-четырёх метров от поверхности небоскрёбов, однако парень путём длительной практики убедился, что барьер под его атаками немного смещается. Если Куросаки бесполезен (впрочем, как и всегда), придётся брать всё в свои руки!
Звоны ударов клинка о печати, перемежаемые яростным рыком Пустого, наполнили воздух, разорвав привычную и любимую Зангецу тишину. Уцуро, безбашенный и слишком неопытный, ещё надеялся, что сможет разорвать заклинание, если повредит кеккай; самому же зампакто хватило только одного взгляда на смутные очертания иероглифов, чтобы понять всю бесполезность попыток выбраться.
Те, кто наложили заклятие, должно быть, плохо осознавали, к каким последствиям это могло привести, и явно не знали о настоящей силе Куросаки Ичиго. Кеккай, как и стирание памяти, в конечном итоге окажутся бесполезны, но остаётся нерешённым вопрос времени. Зангецу не рассчитывал, что всё так затянется. Сила мальчика продолжала очень быстро расти даже в запечатанном состоянии, скоро ей станет тесно внутри такого маленького барьера. Удары Пустого резонировали в воздухе, переполненном духовными частицами, которые из-за кеккая недополучали остальные миры. Как бы ни было слишком поздно… предел вот-вот может быть достигнут.
***
«Ч-что? Где это я?»
Перед ним только мутная пелена, в которой ничего не понять, и никак не двинуться, чтобы протереть глаза.
Неизвестно, сколько прошло времени, но туман рассеивается, всё приобретает более чёткие очертания. Повсюду, сколько видит взгляд, лишь жалкие лачуги: со стен у них с треском падает глина, а даже слабенький ветерок поднимает с крыш солому. По иссушенной земле катится, подпрыгивая, комок сухой травы, в воздухе плывёт марево, и бедняки прячутся в своих домах от безжалостного, испепеляющего солнца.
В его руках в маленьком глиняном кувшине весело плещется вода. Её немного, только около трети, и всего-то хватит на несколько глотков, но в Кусаджиши она – бесценное сокровище, за которое могут и жизни лишить. Он торопится… не потому, что босыми ногами больно идти по раскалённой дороге, а потому что ужасно боится опоздать, и, не задумываясь, срезает путь, пробираясь задворками домов. Мальчишка проделывал это сотню раз, и всё время у него получалось убежать… но сегодня выход загородили тёмные рослые фигуры. Грубая вонючая ладонь зажала ему рот, кто-то другой вырвал из рук драгоценный сосуд, а чтобы жертва не начала кричать, ей полоснули ножом по горлу.
Бросив агонизирующего подростка на землю, преступники мощными скачками скрылись из вида. Тёмная кровь, булькая, полилась из глубокой раны, и глаза начал застилать предсмертный туман, но мальчик ещё силится подняться и догнать убежавших грабителей.
Его мир меркнет, заменившись страшной темнотой.
«Кто он? Почему я видел всё его глазами?! Это что, я?..»
Яркая вспышка возвращает его на землю. Не в жалкий и страшный в своей бедности Руконгай Сообщества душ, а в богатейший район Киото, где в каждом доме живёт знатная семья с десятками слуг и собственной маленькой армией.
Картинки мелькают перед глазами, сменяя одна другую: детство, учение искусствам и обращению с клинком, титул будущего главы клана, знакомство с предназначенной ему в жёны девушкой… Бои, звоны мечей, крики и стоны раненых, топот копыт, конское, испуганное ржание, когда залп дают пушки… Снова смерть и Сообщество душ, его более обеспеченный район, который всё равно заметно отличается от того мира, к которому шинигами привык. Всё повторяется вновь: благородное семейство, учёба, ранняя женитьба, Академия шинигами. И, наконец – гордо неся голову, украшенную драгоценным фарфоровым кенсейканом, тринадцатый глава клана шагает по резиденции Главнокомандующего на очередной доклад.
«Кучики? Я не могу ошибиться! Это опять я?! Да что происходит?!»
Воспоминания летят, как кадры в фильме. Он цепляется за очередной обрывок, но всё становится только хуже, потому что перед мысленным взором встают белые барханы и чёрное небо Уэко Мундо. Он Пустой, кажется, адьюкас… бродит по пустыне, выискивая себе очередную жертву, которой оказывается какой-то нерасторопный гиллиан.
«Не может быть…»
Его сознание заполоняют новые образы, их бессчётное множество. Сколько времени Ичиго уже здесь? Часы? Дни? Или целые недели и месяцы?! Хуже всего то, что от этих картинок из прошлого не спрятаться, и даже глаза не закрыть. Всю информацию трудно осознать, во многое сложно поверить, и под конец Куросаки уже практически готов был сдаться.
В который раз парень видит одно и тоже: бедный Руконгай, голод, который мучает его беспрестанно, Академия шинигами, но, наконец, знакомые лица, и Ичиго вспыхивает надеждой, видя среди капитанов Готея Бьякую, Укитаке-сана, Кьёраку-сана и остальных. Однако, это снова не он – то есть, не такой он, каким был сейчас. На его руке – лейтенантский шеврон с символом одного из отрядов и татуировка, которая вроде бы знакома, но где Ичиго прежде её видел? У него есть жена, которая служит в том же отряде, и, кажется, он всецело предан ей… Наверное, всё же хорошо, что вместе с воспоминаниями парень не ощущал тогдашних чувств, потому что как только в поле зрения «того» появилась маленькая робкая шинигами, Куросаки едва не закричал «Рукия»!
А потом – новая смерть, куда более ужасная, чем прошлые. Гибель жены и огромные напуганные глаза Рукии, её руки сжимали катану, которая пронзила его грудь. Перед взором умирающего лейтенанта лица его родных, и Ичиго, если бы мог, закусил губу, узнав в них Гандзю и Куукаку Шиба.
Как всегда, не дав ему опомниться, воспоминания полились ровной чередой, заставив Куросаки заволноваться ещё больше. После миллионов событий и поступков он, в конце концов, увидел свою жизнь.
***
- Эй, старик! – звенящие металлические нотки голоса Пустого ещё долго отзывались в воздухе. – Наш Король очнулся!
Уцуро напоследок хорошенько потоптался на белом хаори безымянного шинигами и направился к рыжему парню, остановившись от него в паре шагов. Ближе подходить опасно: Куросаки, сидя на одном из окон, озирался с самым глупым видом и тёр ладонью глаза, соображая, где находится. Ичиго и так умом не блистал, а с непонятков вообще мог врезать со всей немаленькой силы.
- Привет, Король! – небрежно поздоровался Холлоу, свысока глядя на шинигами. – Давненько ты не баловал нас своим осмысленным присутствием. Что, отдохнул, а?
Всё прекратилось настолько неожиданно, что Ичиго сразу и не понял, продолжает ли он смотреть чьё-то прошлое или уже вернулся… в нормальное состояние. Кажется, в воспоминаниях он дошёл до того момента, как нанёс Айзену смертельный удар, потом провалился в свой собственный внутренний мир, потом… Сфокусировавшись на белой фигуре, возвышавшейся над ним в полный рост, Куросаки с облегчением понял, что это Пустой.
- С возвращением, говорю! – фыркнул тот, наклонившись, и едва не получил кулаком в нос. Холлоу спасло то, что рыжий, уже собравшийся врезать ему, отвлёкся.
- А… это что? – парень внезапно обратил внимание, что возле его ладони лежит прядь длинных волос (как раз той самой длины, которую Ичиго ненавидел), и не нашёл ничего лучше, как дёрнуть за них. Резкая боль подтвердила худшее подозрение – лохмы принадлежали ему самому. – Ксо, что за… - мысли Куросаки снова перескочили на другое, и он поспешно обернулся: - Эй, старик Зангецу! Я вернулся!
Зампакто, который, как оказалось, давно пристально смотрел на подростка, медленно спустился с шеста, пройдя по воздуху, как по невидимой лестнице, тяжело зашагал к хозяину. Улыбка Ичиго начала меркнуть по мере приближения мужчины; когда же меч подошёл вплотную и остановился, нависая уже над обоими парнями, рыжий шинигами заметно поёжился.
- Слишком поздно, - констатировал Зангецу в такт очередному порыву несуществующего ветра.
- Что значит «Слишком поздно»? – тут же нахмурился Куросаки и, наконец, поднялся. Ну конечно, как он и думал, волосы отросли так сильно, что доходили до пояса – как раз, как в форме Пустого. Ичиго передёрнуло при воспоминании о том превращении в бою с Улькиоррой: эта мысль потянула за собой картинку, где он был адьюкасом в Уэко. Окинув взглядом своего внутреннего Холлоу, который заметно стушевался в присутствии рядом зампакто, Куросаки пожалел о том, что вместо того во внутреннем мире не было, ну, хотя бы ножниц! А то, ведь если пожаловаться, можно нарваться на предложение обрезать волосы с помощью Зангецу... - Зангецу, что… что это вообще было?! – спохватившись, задал самый волнующий его вопрос шинигами, обернувшись к своему мечу.
- Что, неужели ты так до сих пор ничего и не понял? – раздался за его спиной насмешливый голос Пустого, и бледная копия Куросаки засмеялась своим противным, неестественным смехом. – Провалялся три месяца, смотрел свои воспоминания и ничего не вспомнил?
- Три месяца?! – выкрикнул парень, подпрыгнув на месте и, полуразвернувшись к тому. Растерявшись, Ичиго переводил взгляд с зампакто на Холлоу и обратно, открывая рот, как рыба, но в последний момент не находя слов, чтобы сформулировать свои мысли. – Погодите, это… - в голове, и так полной беспорядка, всё перемешалось окончательно. Куросаки силился сообразить, откуда Пустой узнал, что парень видел, и почему он думал, что это воспоминания Ичиго. Ага, вот более-менее связная идея. – Почему это мои воспоминания?! – скороговоркой выпалил шинигами, пока мысль не ушла.
- О! Старик, да он, похоже, соображает ещё хуже, чем ты думал, - Зангецу проигнорировал издевку Уцуро, только полы его плаща и волосы взметнулись выше, как будто и сам ветер стал сильнее. – Расскажи ему, иначе кеккай так и простоит ещё лет двести или триста!
- Какой кеккай? Зангецу, я… я ничего не понимаю! – признался рыжий парень, почесав затылок. – Я видел столько всего, но какое я к этому имею отношение?
- То были все твои воспоминания, Ичиго, все за прошлые жизни, - наконец, произнёс его зампакто, смотря куда-то поверх головы хозяина. – Каждый раз, когда душа возрождается после смерти, она теряет свои воспоминания о прошлой жизни, это закон. Но ты обязан помнить их все.
- Я обязан? – просипел Ичиго, пытаясь осмыслить услышанное и увязать с увиденным.
Всё эти люди – это он? Все судьбы, жизни – его? То есть, когда-то он был главой клана Кучики, лейтенантом Укитаке и начальником Рукии?! Тогда почему он обязан всё это помнить? Нет, правильно, что душа всё забывает, от такого объёма информации и свихнуться недолго! Парень плюхнулся обратно на стеклянную стену небоскрёба и обхватил колени руками, уткнулся в них лицом. Слишком много…
- Да. Это такая же обязанность Короля Сообщества душ, как и сохранять жизнь в мирах живых, Пустых и шинигами, - прогремел над ним голос Зангецу. – Король Сообщества душ не может долго находиться вне миров, без его присутствия Генсей, Уэко Мундо и Соул Сосаити начнут гибнуть, и чем дольше будет отсутствовать Король, тем быстрее пойдёт разрушение, - Куросаки, подняв голову, растерянно моргал глазами. – Чтобы вспомнить своё прошлое, тебе понадобилось гораздо больше времени, Ичиго, но барьер мы ещё не сможем одолеть.
- Кеккай? Барьер? – отстранённо спросил тот.
- Именно, - мужчина поднял руку над головой и коснулся пальцами яркого барьера с печатями; реяцу отозвалась громким напряжённым звоном. – Твои силы шинигами были запечатаны, потому что в Сейрейтее боялись тебя. Они не знали о возможных последствиях, но опасались… верно опасались.
Парня как будто что-то кольнуло и, обернувшись, он увидел за спиной Пустого неподвижно лежащее тело.
- Айзен?! Что он здесь…
- Он хотел попасть во Дворец Короля, - осклабился Холлоу, поясняя. - И попал. Только вот здесь ему ничего не сделать!
- Во Дворец Короля? – медленно переспросил Ичиго, ощущая, что от переизбытка новостей у него голова сейчас пойдёт кругом. Он прекрасно слышал слова, но осознать, что они значили, было гораздо сложнее.
- Верно! Это, - Пустой как будто из воздуха вытащил свой тесак и обвёл им всё вокруг. - И есть Дворец Короля, а его обитатели – Король.
- Невозможно… - пробормотал шинигами и, сделав шаг назад, врезался в Зангецу. – Эй, старик, что он несёт?! Ведь это же невоз… - на лице зампакто отразились, кажется, все мысли по поводу умственных способностей его хозяина, и Ичиго сменил тон, перейдя от категоричного отрицания к громкому недоумению. – Укитаке-сан говорил, что Король Сообщества душ, он!..
- И ты поверил?! – Пустой продолжал над ним насмехаться, а зампакто почему-то совершенно ему не мешал. – Все эти сказки о Короле Сообщества душ были придуманы для таких дураков, как ты! Конечно, гораздо проще управлять другими, если они думают, что есть особое измерение, целый Дворец, чем, если бы они знали такую жалкую правду!
- Но… постойте! – Ичиго ухватился за спасительную соломинку. – Ведь я видел себя, как одного из клана Шиба, того лейтенанта! Рукия же дралась с ним в Уэко и его душу поглотил Пустой, как я могу быть им? А?
- Тот Пустой? – небрежно переспросил внутренний Холлоу и оскалился. – Да у него сил не хватит сожрать душу Короля! Высосал какую-то часть энергии, хотел бы я, чтобы он подавился, да кое-кто не дал, - зло стрельнул он глазами в сторону зампакто.
- Король один, но его душа тройственна, - тихо пояснил меч, приняв эстафету по объяснению Королю основ мироздания. – Шинигами, зампакто и Пустые – неизменные её части. Король шинигами, Король Пустых и Король зампакто – и есть Король Сообщества душ, - видя, что Ичиго с трудом понимает его слова, мужчина добавил: - Ведь Соул Сосаити – всего лишь часть Сообщества душ… настоящего Сообщества. И без Короля все миры, включая Генсей, обречены на гибель… теперь.
- Почему?!
- Потому что нам пока не выбраться отсюда, - в глазах Зангецу появилась мрачная серьёзность. – А к тому моменту, разрушение может распространиться слишком далеко.
-
-
14.03.2010 в 13:27-
-
14.03.2010 в 13:29Дозу обещаю скоро)
-
-
14.03.2010 в 14:35-
-
14.03.2010 в 22:01прям свой во все двери
-
-
14.03.2010 в 22:06-
-
21.03.2010 в 13:19-
-
21.03.2010 в 15:39-
-
21.03.2010 в 17:26-
-
21.04.2010 в 21:10-
-
21.04.2010 в 21:30Странно, странно, что же меня так дайрики не любят? Сначала пятую куда-то дели, теперь вот...
Вот ссылка на этот фик на моём дневнике, там все главы, что есть на данный момент:
www.diary.ru/~tinuviel-f/p97620551.htm
-
-
22.04.2010 в 15:47