педаль от огурца
Название: El tango de los culpados*
Авторы: ~Хару-Ичиго~, Оксюморон ходячий
Бета: chinpunkanpun
Жанр: angst, romance, action, drama
Пейринг: Гриммджо/Хитсугайя (но планируется и пара других)
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: гематофилия, сомнительное согласие. Ну и в таком букете предупреждений, увы, скорее всего не обошлось без оос.
Таймлайн (он же саммари): бой в фальшивой Каракуре закончился своеобразной ничьёй. Все разбрелись по домам зализывать раны и готовиться ко второму раунду. Только вот Хинамори куда-то пропала…
Дисклеймер: если бы Кубо это прочитал, то сам бы отказался от своего детища.
Глава 1
Глава 2
Глава 3: Ande como Pedro por su casa.*
Глава 3: Ande como Pedro por su casa.*
Гриммджо проснулся на своих подушках, как обычно, на спине. Ильфорте не было – бычок, как правило, ускакивал сразу, как только Король его отпускал, так что Джаггерджек не удивился. Удивился он другому: в покоях было как-то неестественно тихо. Когда Гриммджо просыпался ночью, Лас Ночас казался полным звуков, различимых лишь для чуткого арранкарского уха: шелест песка за стенами, шарканье прислуги, дружный храп Накима и Ди Роя из смежных покоев… Хотя храп-то как раз не услышал бы только глухой. Слышно было, как Шаулон, страдающий бессонницей, ходит из угла в угол, равномерно, чуть ли не тикая, как часы…
А сейчас – ничего. Гриммджо навострил уши, как мог, но всё равно пропустил момент, когда подошёл Улькиорра.
- Опять ты, м..мать твою! – шарахнувшись, прошипел Гриммджо, почему-то сдавленным шёпотом.
- Ты всё так же груб, – бесстрастно констатировал Кватро. – Никогда не меняешься, Гриммджо.
- Какого меноса тебе от меня надо?! – Джаггерджека начал наполнять животный, почти неконтролируемый страх. - Катись отсюда, Улькиорра!
- Ты боишься, – снова бросил Шиффер. – Ты боишься умирать. Но ты и так мёртв, Гриммджо.
От страха начали дрожать руки.
"Только не прикасайся ко мне, скотина! Не смей трогать своими граблями холодными!"
- Я не мёртв, Кватро. Я – НЕ МЁРТВЫЙ, понял?! Катись обратно в Ад, или куда там попадают после смерти хорошие арранкары, но меня за собой не тащи, понял?!
"Почему я?! Что, кроме меня и прийти не к кому?? Да я с ним даже не говорил толком никогда, только гавкался!"
Улькиорра вдруг, как и в предыдущем сне, оказался слишком близко. Вернее – верхом на Гриммджо, упираясь руками в его грудь. Обнажённый. Так, как Джаггерджек представлял себе много раз. Вот только от когда-то желанного тела теперь распространялся дикий холод.
- Слезь с меня, хренов труп! СЛЕЗЬ С МЕНЯ! – Секста чувствовал, как подкатывает истерика. Шиффер смотрел на него равнодушными зелёными глазами, в которых, как обычно, не было ничего: ни страсти, ни боли – только пустота. Бледные руки с угольно-чёрными ногтями скользнули по животу Гриммджо, обвели дыру пустого, двинулись выше, к груди, и каждый сантиметр тела словно бы умирал, больше не подчиняясь законному хозяину.
"Он меня сейчас убьёт… Не знаю, как, но убьёт к чёртовой матери…"
Что-то чёрное и шелестящее закрыло луну, и Джаггерджек понял, что Улькиорра сидит на нём в релизе, но почему-то без своего дурацкого платьица.
"Как он… под куполом же нельзя…" – забывшись, подумал Гриммджо, и вдруг… Мысли словно примёрзли к мозгу, когда тонкие пальцы добрались до горла. Воздух, казалось, замёрз, дышать стало нечем, и секста понял, что это конец. Понял и отчаянно забился, пытаясь сбросить с себя арранкара, но Кватро сидел, словно наездник на родео, и не разжимал рук. Собрав все силы, арранкар рванулся, и… открыл глаза, бешено, со всхлипами, хватая ртом воздух.
Отпустило.
Улькиорра снова исчез, потолок над головой был низкий, фракция была мертва давно и бесповоротно, а мелкий шинигами… Гриммджо привстал и чертыхнулся, увидев заиндевевшие обрывки ткани, когда-то бывшие поясом. Сбежал, конечно. Только странно, что не…
Что-то мешало полностью встать – то ли затекшие от неудобной позы мышцы, то ли противный туман перед глазами, то ли…
Арранкар зло сплюнул.
То ли обхватывающее щиколотку кидо, похожее на растянутую жёлтую жвачку, прилепленную к балке. Балка героически сопротивлялась до самого конца: то ли кидо её так укрепило, то ли дерево было какое-то необычное, но чтобы выломать её, Гриммджо пришлось изрядно попотеть. Шинигами, видно, делали дома на совесть – это не то, что стены в Лас Ночас, на которых можно одним ногтем неприличное слово выцарапать…
Наконец, кусок дерева благополучно рухнул вниз. Выглядел он почему-то до ужаса аппетитно – как поджаристая булка с корочкой, и арранкар ощутил, что никогда, в общем-то, не покидающее его чувство голода усилилось.
Для любого арранкара, мир полон запахами. Свой запах у шинигами, свой запах гиллианов, адьюкасов, много интересных запахов в мире людей… Но Гриммджо в то утро сделал беспрецедентное открытие: ничто так не набито вкусными запахами, как дом шинигами. Секста минут пятнадцать бродил по комнатам, волоча за собой кусок дерева на "ленточке" кидо, беззастенчиво и тщательно обнюхивая всё, от пола и потолка. Даже пожевал какую-то особо вкусно пахнущую тряпку, но всё это только раззадорило аппетит. Вздумай Хитсугайя вернуться раньше, на него как пить дать набросился бы дико голодный арранкар, если бы не одно "но". В процессе скитаний Гриммджо обнаружил чрезвычайно привлекательную вещь – заботливо прикрытую миску, из которой просачивался ещё незнакомый, но интересный запах. В миске, увы, не оказалось ничего необычного – только комочки слипшихся зёрен, но пахли эти комочки призывно, словно стараясь, чтобы на них обратили внимание. Арранкар посомневался, обнюхал миску ещё пару раз и решительно запихнул в рот самый большой комок.
Хитсугайя шел от двенадцатого отряда к десятому едва ли не по параболе, выбирая самый извилистый и долгий путь, стараясь идти как можно медленнее. Хьеринмару теперь успокаивающе тяжелел на спине, придавая уверенности в себе и позволяя ощущать хоть какую-то привычность в мире, вдруг перевернувшемся вверх тормашками.
На выходе из исследовательского института мрачный и невыспавшийся Маюри показался на редкость родным и приятным, и вообще уходить от него к арранкару резко перехотелось. К сожалению, Хитсугайя трусом не был, посему пришлось покинуть безутешного Куротсучи и возвращаться.
Невольно сбавляя шаг по мере приближения к своему отряду, Тоширо предоставил себе возможность в полной мере осознать паршивость ситуации. Проснувшись и обнаружив под боком счастливо и сыто сопящего арранкара, Хитсугайя едва не подпрыгнул. И непременно вскочил бы, если бы не был спеленат по рукам и ногам. В эту минуту Хитсугайя мог только порадоваться природе своего занпакто и рейрёку, превращая туго затянутые путы в осколки, и каким-то чудом умудрившись не разбудить Джаггерджека.
Когда осознание того, чем он занимался с арранкаром, стукнуло по голове с тяжестью чугунного котла, маленький капитан испытал острейшее желание сначала убить означенного арранкара, а затем, не откладывая в долгий ящик, совершить сеппуку. Нет, с одной стороны, он, конечно, информации добился, но с другой – какой ценой. Хитсугайя не планировал лечить, кормить и тем более почти спать с секстой. Одна мысль о последнем вызвала бы еще вчера отвращение и глухое отрицание. Сегодня же масла в огонь подливало то, что против воли Гриммджо делал только поначалу, удовольствие Тоширо никто получать не заставлял. Он мог бы списать все на дезориентацию в пространстве и неадекватность от большой кровопотери, но проблема Хитсугайи была в том, что оправдывать себя он банально не умел. И от этого чувствовал себя грязным. Не оттого, что его этой грязью облили, а оттого, что он добровольно в ней искупался, еще и довольно плещась…
Как бы медленно он ни шел, а дорога под ногами насмешливо несла быстрее и быстрее, пока двери в десятый отряд не стали приближаться просто с пугающей скоростью, хотя на деле капитан даже не использовал шунпо. Собственные покои приблизились и того, казалось, в одну секунду. Тоширо глубоко вздохнул, мысленно готовясь к какой угодно выходке арранкара: начиная от лобовой атаки с применением когтей и зубов, заканчивая насмешливой ухмылкой и отвратительными липкими шуточками в его адрес. Однако того, чем занимался Гриммджо на самом деле, Хитсугайя ожидал от него меньше всего.
Джаггерджек обнаружился в кухне… поедающим утренние онигири Тоширо.
Все мрачные и немрачные мысли вылетели из головы мальчика, только и смогшего ошарашенно распахнуть глаза и потрясенно вымолвить:
- Ты… можешь это есть?
Занятый едой Гриммджо по старой привычке всё-таки сканировал обстановку периферийным чутьём, но кеккаи мешали сосредоточиться, и приход хозяина еды арранкар, отвлёкшись на бьющуюся в окно одинокую муху, пропустил. Да и белые шарики оказались неожиданно вкусными, отрываться от них не хотелось, хотя зерно и прочую траву Джаггерджек в глубине души презирал.
Шинигами ворвался неожиданно, но Секста всё-таки успел отпрыгнуть от стола, прихватив с собой еду, собираясь сражаться за неё до конца. Правда, вопреки его инстинктивным ожиданиям, мальчишка отнимать миску не кинулся, а только глупо застыл на пороге, глядя на арранкара огромными, потрясёнными глазами, занимавшими, казалось, чуть ли не пол-лица.
- Ну, – утвердительно хмыкнул Гриммджо в ответ на вопрос, поудобнее перехватывая миску и отправляя в рот очередной шарик. – А фто, нылва фто ли?
"И чего он окрысился? Эти колобки позорные всё равно только выкинуть – в них даже мяса нету!"
Гриммджо попытался принять самую горделивую позу и смотреть на шинигами царственно-насмешливым взглядом "попробуй отними". В конце-концов это была его, арранкарская, добыча, а если шинигами нечего есть, то это уже не королевские проблемы, пусть наловит себе чего-нибудь сам… или как там эти шинигами еду достают.
Обалдевший тайчо даже не обратил внимания на то, что Гриммджо уже не был привязан кидо. Да какое там кидо, когда… Пустые по определению питаются человеческими душами. Именно поэтому профессия шинигами не теряет популярности менос знает сколько уже тысячелетий. Они не могут питаться никакой другой пищей, разве что духовными частицами в Уэко, которых хватает на минимальное поддержание жизни. Хоть Шиконкай целиком состоял из духовных частиц, им всегда были нужны духовные частицы именно живой души. Пустых успели изучить вдоль и поперек, благо Урахара и Маюри места свои не зря просиживали. Шинигами, напротив, могли питаться духовными частицами, заряженными не так сильно, как живая душа+.
Об арранкарах же, как о сравнительно недавно появившимся подвиде пустых, известно крайне мало и, уж конечно, еще не написано ни одной книги. Хитсугайя логично предположил, что питаются арранкары так же, как и те, от кого они произошли, но не учел, что на выходе появилось существо, выгодно сочетающее в себе черты и пустых, и шинигами. А следовательно… способное питаться и как пустой, и как шинигами.
Хитсугайя никогда еще не чувствовал себя таким идиотом. Всех, абсолютно всех вчерашних злоключений можно было избежать, приди в его светловолосую голову мысль поинтересоваться, а чем же можно кормить нечаянного гостя. Мальчик как-то нервно фыркнул и запустил дрожащую руку себе в волосы, но тут же одернул себя и, тряхнув головой, уставился суровым взглядом на невозмутимого Гриммджо.
- Почему ты не сказал мне вчера, что можешь есть не только души?
Если бы не полный рот липких зёрнышек, Гриммджо рассмеялся бы. Да что там – заржал, как конь, так, чтобы даже маска смеялась – до того уморительный был у шинигами вид. "Почему ты не сказал!" Киноо… Ладно, я сегодня добрый, объясню", – миролюбиво подумал арранкар. Осознание того, что шинигами, хоть и капитан, но всё равно меньше и глупее, настроило его на снисходительный лад.
Он не торопясь прожевал, проглотил и только потом, небрежно опершись рукой о какую-то тумбочку, будто дырявое античное божество, легкомысленно заявил:
- А ты спрашивал? Что мне было сказать, когда ты, как глупый адьюкас, сам шею подставляешь? "Нет, спасибо, шинигами-сама, я лучше зёрнышек поем"? – он фыркнул. – Не смеши, Хитсугайя Тоширо. Это Генсейскую жрачку я не потребляю, а ваша, вся из духовных частиц, сама в рот просится. А ты что думал? Что я, как простая пустая сявка, буду чистые души требовать? – Секста обжёг маленького капитана огнём насмешливых синих глаз. – Я арранкар, понял? Не тупая скотина, которая по Генсею шарится. Если я убиваю, то только адьюкасов и шинигами, не меньше. Если я пью кровь, то только у тех, кого завалю в бою, а не тех, на кого время тратить влом. Но чтобы шинигами добровольно мне предлагали их сожрать, это что-то новенькое. – Насмешка в глазах вдруг сменилась интересом. – У нас кровь и плоть только стая вожаку отдаёт, потому что если вожак станет Васто Лордом или арранкаром, он должен стае отплатить. Ты, часом, не в стаю ко мне набиваешься, а? Мелкий, слабый, глупый… Конечно тебе вожак нужен! – закончил Гриммджо, осторожно, не сводя смеющихся глаз с шинигами, отставляя миску и поглаживая рукоять найденного в процессе обнюхивания дома меча. После таких слов шинигами точно захочет подраться, Секста знал это: что-то приятно защекотало внутри, как всегда, перед хорошей дракой, по венам словно пустили веселящий газ. "Ну давай, иди сюда. Лёд, значит, да? С ледяными я ещё не пробовал", – подумал арранкар, чуть не облизнувшись. – "Этого Куросаки хрен дождёшься, разберусь пока с этим".
Хитсугайя огромным, просто неимоверным усилием воли удержал себя в руках и не набросился на арранкара с занпакто наперевес. По честности, да, он действительно думал о Гриммджо как о "простой сявке пустой", чуть менее глупой, чем обычные пустые. Умное по-животному, но не человеческим умом существо. Сейчас же, чего отрицать, виноват был он сам. И бесило это неимоверно. Гриммджо назвал его глупым адьюкасом, таким же… животным. Хотя после того, как лопухнулся, Хитсугайя всерьез начал сомневаться в наличии у себя мозгов.
- Собирайся! – резко кинул он арранкару и отвернулся, чтобы не смотреть на Гриммджо, тем не менее следя за каждым движением арранкара боковым зрением на случай атаки. – Я отведу тебя к Унохане.
Он рассеянно приложил руку к наспех замотанной бинтами шее, которая начала жечь так, будто Джаггерджек снова впился в нее клыками. Свежая, чистая одежда стала казаться тяжёлой, грязной и пропитанной кровью, будто и не переодевался он с утра, а так и ходил во вчерашней. «Нужно было взять его меч с собой, – с досадой подумал капитан, косясь на Пантеру в руке Гриммджо. – Сейчас точно в драку полезет». Хитсугайя и сам был не прочь снести синеволосую башку зарвавшегося арранкара, да одного нарушения приказа за день ему уже хватит. Сейчас в первую очередь требовалось отвести арранкара в четвёртый отряд относительно целым и невредимым. И уйти так быстро, как только возможно, чтобы никому не взбрело в голову интересоваться: «Что это с вашей шеей, капитан Хитсугайя?»
Гриммджо, однако, его идей о первоочерёдности не разделял. Ну вот совсем не разделял. То, что шинигами не хочет драться, его почти бесило, но… он знал, как это исправить. Как заставить мальчишку вытащить занпакто и сражаться. С Куросаки было тяжелее, его такой ерундой было не пронять, а вот малолетний капитан гарантированно заведётся, стоит только сказать что-то вроде…
- Э-э? Орать на меня пытаешься? Смотри голос не сорви, шинигами. Как ты его вчера-то не сорвал, когда стонал так громко, а? – Это должно было сработать. И сработало.
Хитсугайя не выдержал. Злость и раздражение, до этого льдинками обжигавшие кончики пальцев, после слов Гриммджо вспыхнули ледяной яростью, раня легкие и вырываясь белыми облачками пара изо рта. Температура в комнате стремительно начала падать, так что даже занпакто в руке арранкара покрылось инеем по цубу. Рейацу после вчерашнего казалась нестабильной, так что выплескивал Тоширо энергии куда больше, чем хотел, но был даже рад этому. Это наглое, похотливое животное просто до ледяного хруста хотелось вморозить в идеально-ровную голубую глыбу, с цветом которой будут просто замечательно гармонировать волосы и глаза Джаггерджека.
- Если ты сейчас же не заткнешься, животное, –– почти прорычал мальчик сквозь стиснутые зубы, – До Уноханы ты не дойдешь.
Гриммджо ухмыльнулся так, что скулы заболели. Это было то, чего он ждал.
- Кто из нас животное, шинигами? Может тот, кто трахать себя позволяет всем без разбора, а-а? –Он картинно поддел цубу большим пальцем, выдвинув меч из ножен. "Ну, нападай, нападай! Хватит болтать!", – лихорадочно, нетерпеливо стучала в голове мысль. Позабылось всё, даже то, что сам Гриммджо недавно валялся, как половая тряпка и собирался помирать. Реакция шинигами не заставила себя ждать.
Он резко выдохнул, на мгновение в шунпо исчезая из вида, и появляясь перед носом у самого арранкара, единым движением подпрыгивая и ударяя занпакто наискось с совершенно прозрачной целью разрубить сексту пополам. Руки до побелевших костяшек сжаты на рукояти катаны, глаза широко распахнуты, зрачки расширены и занимают почти всю радужку. Высшая степень гнева.
Гриммджо был готов к такому – очевиднее только удар в голову. Занпакто с лязгом врубился в клинок Пантеры, не оставив на нём даже зазубрины. Яростно сопящий шинигами и ухмыляющийся арранкар оказались нос к носу, но продлилось это не больше секунды: Гриммджо издал довольный, злой и в то же время издевательский смешок на выдохе, отскочил, попутно своротив какой-то чан, и рванул на Хитсугайю, метя тому в живот.
Не теряя ни секунды, шинигами, ещё отступив на шаг, перегруппировался и ринулся обратно, встречая лезвие Пантеры зазвеневшим от ледяной ярости Хьёринмару. Эмоции меча, обычно державшего свою личность в самом дальнем уголке подсознания Хитсугайи, вдруг вырвались, захлестнули и удвоили гнев владельца. Это странным образом придало сил, и Тоширо, извернувшись и прочитав про себя формулу кидо, пригнулся, проскальзывая под Пантерой:
- Двойной лотос в стене синего пламени! – шестидесятое, довольно мощное кидо, и прямо в дыру пустого, являвшуюся едва ли не самым уязвимым местом этих тварей.
Он не прогадал. Гриммджо ожидал ударов в голову, в пах, под колени, подмышку, на худой конец… но не в дыру. По-детски нежную и незащищённую кожу внутри дыры обожгло холодом так, что арранкар взвыл дурным голосом и рухнул на колени. От боли потемнело в глазах, рейацу начала скакать, то исчезая совсем, то полыхая. Всё тело бросало одновременно в жар и в холод, а в душе поднималась какая-то совсем детская обида. Это было нечестно, не по-мужски, использовать такой подлый приём…
"Чёрт… баба я что ли? От такой ерунды не умирают", – зло ругнул себя арранкар и попытался встать, но ноги не слушались его, как во сне.
Ударив кидо, Хитсугайя не стал дожидаться ответной оплеухи, если заклинание не пройдёт, и в перекате выскочил из за спины арранкара, на ходу замахиваясь занпакто. Ни секунды промедления, одни боевые рефлексы, и чудо, что капитан остановил себя до того, как хищно блеснувшая катана отсекла склонённую голову. Несколько мгновений Хитсугайя просто стоял, глубоко вздыхая и приходя в себя. «Он нужен живым, живым! Успокойся, менос меня побери!» Прикрыв на секунду глаза, Тоширо тряхнул головой и, не убирая меча, наклонился, чтобы подобрать занпакто арранкара с пола.
- Ты идёшь со мной в четвёртый отряд. Это не обсуждается, – холодно и уже без следа быстро схлынувшей ярости.
- Хрен тебе… в грызло… – прохрипел Гриммджо, безуспешно пытаясь подняться и чувствуя шеей холодное лезвие. Он не желал никуда идти и больше того, не желал слушаться шинигами, но выхода не было. Или это только казалось, что его нет…
"Нет. Хрень. Не получится", – уверенно подумал Секста, но ведь никто не запрещал попробовать…
Он упёрся ладонью в пол, словно собираясь встать, сосредоточился, пытаясь собрать нестабильную рейрёку… У него получилось: гарганта распахнулась в полу, словно огромный, жадный рот, проглатывая шинигами, арранкара, плиту и пару горшочков с маринадами.
Хитсугайя среагировал мгновенно, но недостаточно быстро. Уперевшись было для прыжка в пол, нога тут же провалилась. Потеряв опору, капитан только и смог что нелепо взмахнуть руками, выпуская из пальцев Пантеру, и покрепче ухватиться за Хьёринмару, пытаясь заранее приготовиться к неприятному приземлению и падая в темноту всё дальше и дальше. Тоширо успел в последний момент зацепиться взглядом на стремительно уменьшающуюся такую родную кухню: перевёрнутый в пылу баталии стол и пара стульев, шкаф, приоткрытая створка сёдзи – перед тем как рваные края гарганты снова схлюпнулись, отрезая капитана от шинигами и людей. Оставляя одного во вдруг ставшем монохромном мире с – ай! – жёстким и забивающимся в волосы песком: приземлился Тоширо неудачно.
Гриммджо повезло не больше. Всё его тело болело после падения, дыра снова засаднила от попавшего в неё песка, но арранкар был доволен. Он наконец-то был дома, а дома, как известно, и стены помогают.
- Всё, шинигами, приехал. Либо дерёмся один на один и так, чтоб земля тряслась, либо ты сидишь тихо и рейацу не отсвечиваешь, – поставил ультиматум Гриммджо, переворачиваясь на спину. Упал он на все четыре "лапы", как и положено представителю семейства кошачьих, и теперь эти самые лапы требовали отдыха. – А то сейчас сюда дохрена народу сбежится. Тебе оно надо?
Охочие до чужой рейацу обитатели пустыни Гриммджо не волновали, но вот ощущение того, что песок слегка проседает… Не хорошо так проседает. Шинигами этого, кажется, не замечал, но привыкший к пустыне Джаггерджек насторожился. "Червячья нора что ли? Хреново…", – обеспокоенно подумал он, прикидывая в уме, как бы понезаметнее отползти на ровную почву.
- Какого… меноса… – Тоширо тяжело поднялся, прижимая левую руку ко вновь промокшей повязке на шее, а правой сильнее сжимая рукоять Хьёринмару. – Немедленно верни меня.
Рейацу расходилась от капитана неровными злыми волнами, накатывая на Джаггерджека ледяной судорогой. В этот момент Хитсугайя был настолько зол, что готов был расправиться не только с Гриммджо, но и со всеми любителями халявного обеда, которые могли сунуться поближе.
"Угу, как же, верну", – мысленно отозвался арранкар, стараясь распластаться на всё больше и больше проседающем песке, и одновременно отползти. – "А меня, тем временем, пусть червяк жрёт".
- Не рыпайся и лежи спокойно, – напряжённо бросил Секста. Терять интересного противника из-за какой-то пустынной дряни ему не хотелось, да и самому от неё погибать – тоже, но если шинигами будет светить рейацу направо и налево, да ещё и шебуршиться в песке, червяк точно вылезет и тогда всем наступят кранты. Он прижался ухом к песку, пытаясь уловить подземное шуршание и вибрацию, расходящиеся от скользящего по своим ходам, словно поезд по тоннелю, пустынного червя.
Гнев застилал глаза, прочно послав рассудок меносу на нос, так что Хитсугайя рейацу не только не убрал, но даже прибавил.
- Ты не имел права меня сюда притаскивать! Последний раз говорю: открой гарганту в Сейретей, тупое животное!
Слишком поглощенный сверлением Гриммджо злющим колючим взглядом и медленным покрытием арранкара инеем, Тоширо не заметил, что ноги уже по щиколотку опустились в песок. Недобро сузив глаза, он сделал шаг к Джаггерджеку. Песок под ногой оказался неожиданно рыхлым, и капитан провалился в белый сугроб песчинок аж по колено, почти испуганно ойкнув.
Подземный рокот нарастал, и скрываться стало бесполезно. Да и как тут скроешься, если капитан семафорит рейацу, как маяк, на всю пустыню…
- Это кто ещё тупое животное, – мрачно, резко огрызнулся Гриммджо и вынул меч из ножен. – Рычи, Пантера! – Песок взметнулся высоко, почти до самого чёрного неба, и вместе с ним, гибкий, как самая настоящая кошка, взметнулся закованный в пластинчатую броню релиза Гриммджо.
Кровь, недавно жаждущая сражения, теперь стучала в ушах гулко и беспокойно. Скорее, скорее, валить отсюда, бежать… но песок уже посыпался вниз, стремительно образовывая воронку, когти, впившиеся в песок, проскальзывали… единственное, на что хватило арранкара, метнуться вбок, в падении схватить шинигами зубами за шкирку… но поздно. Внизу, в песке, уже раскрылась мокрая, зловонная, зубастая пасть – не гарганта, а вполне настоящая пасть пустого. И две маленьких фигурки, шинигами и арранкар, цепляясь за песок, падали в эту самую пасть…
Маленький, но гордый капитан с трудом подавил сильнейшее желание заехать в зубы рукоятью занпакто излишне ретивому арранкару, когда почувствовал, что его бесцеремонно потащили за шкирку. "Ну вот, накаркал",- мрачно подумал он, приземляясь вместе с Джаггерджеком обратно в песок. Он ведь уже наполовину развернулся, готовясь хорошо проморозить приползшее на шум мясо, а тут явился со своим идиотским спасением зубастый. "Я что ему, рядовой шинигами?! Еще меня арранкары не спасали". Но все возмущение мигом сошло на нет, когда он почувствовал, что даже Гриммджо уже не может отпрыгнуть подальше, все глубже проваливаясь в песок.
Арранкар, увы, тоже это чувствовал. Он уже сотню раз успел пожалеть о том, что взялся спасать шинигами. Он! Спасать! Да где такое видано вообще?! Тем более - шинигами.
"Быстро его выплюнуть и дёру отсюда!", - подумал Гриммджо, но от злости только сильнее стиснул зубы. Он прекрасно понимал, что момент уже упущен, и что даже если он сплюнет шинигами прямо червяку в пасть, самому всё равно не спастись... а пасть была всё ближе...
"Ну хрена с два. Я недавно уже помирал, да что-то меня к Шифферу не тянет!", - мысленно заявил Секста, и что есть силы оттолкнулся от песка, сам ныряя в пасть и попутно отшвырнув шинигами. Освободив, наконец, рот, он заорал, не заботясь о том, что забьётся песок:
- Херачь! Чем угодно!
Он не знал, что там предпримет шинигами, да и не волновало это его сейчас. Главное - он знал, что делает сам, и когда зубы твари остались где-то над головой, а вокруг запульсировало склизское, вонючее горло, он просто собрал все свои силы. Всё, что у него было, для одного мощного, разрывающего противника на часть Гранд Рэй Церо.
Хисугайя мгновенно сориентировался и, ни на секунду не замешкавшись, оттолкнулся в коротком прыжке от языка твари, вскидывая Хьёринмару. Достав почти до самой глотки, он резким тычковом ударом вспорол часть мягкого нёба, именно там, где, по его прикидкам, проходил крупный кровеносный сосуд. Рассчитал Хитсугайя верно - стоило ему вытащить меч, как червяк взревел от боли, и целый поток тёмной крови обрушился на капитана. Этого было недостаточно даже чтобы просто серьёзно ранить огромного пустого, но назначением удара и не было убить. Стоило лезвию занпакто вспороть нежную в этом месте кожу, попадая в кровь, капитан резким выбросом рейацу заморозил всю кровеносную систему. У него было слишком мало сил после вчерашней кормёжки Джаггерджека, чтобы морозить всю тушу, но влага, являвшаяся источником силы Тоширо, подалась с гораздо меньшим сопротивлением, в буквальном смысле заставляя червяка застыть. И в то же время темноту озарила голубая вспышка, Гриммджо ударил именно тогда, когда рассчитал капитан. Учитывая, что хватило бы и обычного церо, пустого просто разорвало на мелкие кусочки плоти и ледяной крови, а самих сексту и шинигами разметало по разным сторонам, засыпая песком и утягивая всё глубже и глубже.
Зажмуриться. Забыть, как дышать.
Песок сыпался сверху бесокнечным потоком, куски льда, оставшиеся от пустого, больно били, куда ни поподя, падая, казалось, со всех сторон... И всех их, и Хитсугайю, и Гриммджо, и лёд, и песок, несло куда-то глубоко-глубоко, вниз по червячьей норе, под землю, где живут только жирные, пустынные черви, роющие бесконечные, извилистые ходы, туда, где невозможно ни жить ни дышать...
А потом всё кончилось.
*танго виновных (исп.)
*чувствуйте себя как дома (исп.)
-
-
26.10.2009 в 04:24-
-
26.10.2009 в 04:31-
-
28.10.2009 в 12:39-
-
01.11.2009 в 20:16Проду, проду!))
-
-
01.11.2009 в 21:44-
-
04.11.2009 в 19:16Интересно так,жду продолжения)
-
-
10.11.2009 в 17:00Будем ждать проду...