Эдип женился на матери случайно, а потом Фрейду понравилась сама идея.
Название: Rumour has it…
Фандом: Bleach
Автор: Сумасшедший Шляпочник ака Хима Я же на Фикбуке
Бэта: Forever alone!
Пейринг: Мацумото Рангику/Хисаги Шухей + Готей-13
Жанр: Гет, Слэш, Romance, Hurt/comfort, Юмор, Повседневность
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС всех и вся (даже стен и кроватей, на которых спят)!
Дисклаймер: Земля — крестьянам, заводы — рабочим, буквы — алфавиту, грамматика — Ломоносову, герои — Кубо, воспалённое сознание — автору
Размер: Миди (25 страниц)
Статус: Закончен
Размещение: просите, и обрящите
От автора: Пишется на заявку на ФБ. Шиппер mode on, кривые руки detected, мозг автора off-line. Маразм с каждой главой крепчает, юмор испаряется. Я предупредила, вся ответственность за прочтение на совести читателей.
Глава 5. В которой разгораются нешуточные страстиГлава 5. В которой разгораются нешуточные страсти
– Что? Какого чёрта они хотят этим сказать? Моя фигура по-прежнему сногсшибательна! Этот… Этот парашют! Гррр! Я им устрою! – Рангику осмотрела себя в высоком зеркале. Увиденное её не радовало. Платье было как минимум на несколько размеров больше, чем она носила. Конечно, цвет был милым – нежно-голубой, почти прозрачный, как зимнее небо – он подчёркивал цвет её глаз. Но размер! Размер! Неужели ей таким способом намекали, что она поправилась? Это был бесчеловечный и лишенный жалости удар по самооценке девушки. Её фигура свела с ума не одного мужчину! И теперь подруги подарили ей этот мешок с прорезями для головы и рук!
В дверь осторожно постучали.
– Открыто, входите, – девушка продолжала хмуриться и вертеться у зеркала. Она оттянула рукой топорщившуюся на животе складку ткани. За этим занятием и застал девушку лейтенант девятого отряда. Более удивительного зрелища он не видел в жизни! Его любимая женщина стояла у зеркала в нежно-голубом платье, одна рука лежала на пояснице, а второй она оттягивала ткань, словно представляя, как она будет смотреться с животиком. Шухей нервно сглотнул. Кенсей прав, нужно бороться за свою любовь. Он слишком долго убегал и прятался, как жалкий мальчишка.
– Ран-гику, – голос надломился и треснул, заполнив своим шелестом всю комнату.
– Шухей? – именно его девушка ожидала увидеть меньше всего. Ей очень не хотелось, чтобы хоть один мужчина увидел её в этом дурацком мешке для риса, – подожди секунду, мне нужно переодеться.
Рангику легко перескочила через ворох одежды и направилась в комнату, но достигнуть пункта назначения ей не удалось. Сильная мужская рука крепко сжала её запястье. Шухей прижался к Рангику, уткнулся носом в её затылок, вдохнул запах её волос и прошептал:
– Рангику… Рангику, прости меня. Я люблю тебя. Люблю. И ребёнка твоего любить буду. Прошу, дай мне шанс, – Хисаги чувствовал себя уверенным как никогда доселе. Он прижимался своей грудью к спине девушки, нежно держал её запястья и пьянел от счастья.
– Хи-хисаги-сан, – Мацумото медленно обернулась, выскальзывая из нежных рук, и расширившимися от удивления глазами заглянула в глаза мужчине, – Какой ребёнок? Я не понимаю…
– Твой и Абараи. Ты же сама сказала, – красота момента стала резко стаивать на глазах.
– Что? Мой и чей? Это что, очередной слух? Или это шутка? Если да, то у вас отвратительно чувство юмора! Сначала все обсуждали то, как, яко бы, мы с тобой кувыркаемся в постели! Теперь я, оказывается, беременна от Ренджи? Интересно, в Готей-13 найдется мужик, с которым я не спала? – Мацумото понесло. Понесло её как поезд под откос. Вне себя от гнева она отвесила отличную затрещину лейтенанту девятого отряда и не своим голосом завопила:
– Убирайся! Немедленно! Видеть тебя не желаю! Я не проститутка, чтобы спать с кем попало! Да что за чёрт! Ненавижу! – нервы, словно натянутая струна, лопнули. Рангику упала на колени и разрыдалась. Чёртовы сплетни! Она не была святой, но и не на помойке себя нашла. Она никогда не позволяла мужчинам пользоваться ею. Лишь однажды, однажды она поверила. А он ушёл, улыбаясь. Громкие рыдания сотрясали женщину.
Абараи Ренджи не знал, куда себя деть от пронзительных взглядов, которыми его провожали все, кому не лень. Совершенно абсурдная сплетня о том, что у них с Рангику будет ребёнок, облетела Сейрейтей со скоростью, близкой ко второй крейсерской. Некоторые подходили и поздравляли его, заставляя по полчаса растолковывать, что у него нет романа с Мацумото и у них не будет общих детей. Никогда. Потому, что я люблю мороженую селёдку – своего бывшего капитана, мысленно прибавлял Ренджи в конце отповеди.
Саму Мацумото никто не видел целую неделю. Дверь квартиры была заперта, даже если лейтенант была дома, то она точно не хотела никого видеть и дверь не открывала.
Хисаги Шухей стал всем напоминать призрака – усталый взгляд, поникшие плечи, ввалившиеся щеки и тёмные круги под глазами. Почти не разговаривал с окружающими и работу свою выполнял механически.
Ещё один невольный герой разыгравшейся трагедии – Кучики Бьякуя. Ночами метался по своей комнате как зверь в клетке, разве что не рычал. А днём он превращался в арктический ледник, причём так качественно превращался, что айсберги бы приняли его за своего. Даже окружающие заметили, что капитан шестого отряда стал гораздо более нервным и холодным. Особо впечатлительные новобранцы падали в обморок от одного его взгляда.
Ренджи сидел в комнате Курасаки Ичиго и тяжело вздыхал. Только что он рассказал ему и Рукии о проблемах в неспокойном королевстве.
– Я рад, что капитан Кучики не умеет убивать взглядом, иначе мне пришлось бы умирать на каждом собрании капитанов, – вздохнул капитан восьмого отряда.
– Ренджи, ты идиот! – фыркнула Рукия, она даже хотела ударить друга детства, но лежать на теплых, чуть костлявых ногах Куросаки было уютно и ей совершенно не хотелось двигаться, – Брат очень расстроен чем-то и злится! Неужели ты не видишь этого? Ты же его лейтенант! И, судя по всему, причина его недовольства – ты.
– Да что я сделал? – удивился Рэнджи.
– Мифического ребёнка Мацумото? – философски заметил Ичиго.
– Но ребёнка же нет!
– А Бьякуя знает?
Ренджи идиотом не был, но иногда, в исключительных случаях, которые зачастую касались его горячо любимого капитана, был непроходимо глуп и на редкость непонятлив. Просто допускать мысль о том, что Бьякуя может испытывать к нему какие-то чувства, кроме «подчинённый-начальник», а сейчас «капитан-капитан», было невероятно самонадеянно даже для Ренджи. А вот глядишь ты, испытывал. И бесился, и…
– Ревнует, – выдохнул Абараи так тихо, что сам сначала не понял. Открытие того, что Бьякуя мог его ревновать к Рангику (да вообще к кому-либо), было равносильно открытию черных дыр, – мне нужно срочно вернуться!
Абараи вскочил на подоконник и метнулся на улицу, открывать врата и возвращаться к своему капитану.
– Абараи тайчо, что Вы себе позволяете? – цедил сквозь зубы Кучики. Увидеть своего бывшего лейтенанта нагло сиганувшего через стену поместья и вышагивающего по выровненной до миллиметра траве внутреннего сада в столь поздний час Бьякуя никак не ожидал.
– Я пришёл поговорить, – Ренджи нахмурился и внутренне приготовился к смерти. Так, на всякий случай. Конечно, умереть он хотел в бою, как настоящий герой Готей-13, но, если не суждено, то умереть от рук любимого человека тоже хорошо. Совсем как в старых трактатах, которые так любил Бьякуя.
– Я не думаю, что нам с вами есть что обсуждать, капитан Абараи. Если же Вы хотите обсудить что-то касательно работы, то для этого есть более подходящие время и место, – Кучики отчего-то покрылся мурашками. Сердце с такой скоростью несло кровь по телу, что мужчина чувствовал, как пульсируют его вены и артерии.
– Нам нужно поговорить, – слово «нужно» Ренджи выделил особо, – я никогда не спал с Мацумото-сан. И у нас, естественно, не может быть никаких совместных детей.
– Абараи, если Вы думаете, что мне есть дело до вашей личной…
– Менос тебя задери! У меня секса не было так давно, что я уже девственником вновь стал! – Ренжди схватил Кучики за плечи. Он понимал, что времени у него катастрофически мало. Даже без духовного меча Бьякуя мог его изрядно потрепать, так что нужно было торопиться и рассказать о собственных чувствах. Мысли проносились в голове со скоростью света. Пусть смерть, пусть так, только бы хоть раз прикоснуться к луне!
– Ты не понимаешь, – шептал Ренджи, покрывая лицо Кучики горячими поцелуями, – всегда видеть лишь твою спину, не иметь возможности прикоснуться. На шаг позади, всегда позади. На расстоянии вытянутой руки. Так близко и так далеко. Все эти годы только ты занимал мой разум… Моё сердце, – выдохнул признание прямо в губы Бьякуи Ренджи. Признание вышло рваным, как кленовый лист. Ренджи целовал своего капитана так, как хотел всё это время: нежно, глубоко, страстно, умоляя и раскрывая собственную душу.
Кучики Бьякуя никогда не думал, что в одном поцелуе может быть столько чувств. Этот диковатый, яркий как рассветное солнце и въедливый, как лучшие чернила, пролитые на бумагу, руконгайский мальчишка только что вскрыл собственное сердце и возложил его пред ногами своего капитана. И теперь тот мог сделать с ним всё, что угодно: растоптать, разрезать на тысячи лоскутков Сенбонзакурой, или же прикоснуться губами.
Я твой. Только твой. Бери меня. Делай всё, что хочешь!
Ренджи никогда не скажет подобного вслух, но это и не нужно. Бьякуя итак всё понял. Невыносимоё чувство восторга и грусти гигантской волной накрыло главу великого клана и руконгайского мальчишку.
Ровный, словно умелой рукой отрезанный ломтик сыра, желтоватый месяц висел над Сейрейтеем. Мацумото Рангику сидела на полу своей комнаты и смотрела в небо, усеянное звёздами, словно поле зерном и чем больше она смотрела в небо, тем сильнее ей казалось, что она падает, падает вверх! Возле её ног шелестели исписанные мелкими неровными иероглифами листы – последнее материальное доказательство, что он был в её жизни. Их записки, которыми они тайком обменивались во время занятий в Академии – последнее что осталось.
– Гин, – позвала луну девушка. Но та продолжала равнодушно улыбаться своей кривой, чуть щербатой улыбкой миру.
Руки Рангику чуть подрагивали, когда она подносила зажжённую спичку к бумагам. Огненно-красный цветок мгновенно расцвёл на бледной бумаге. Пепел срывался и уносился лёгким ветерком в распахнутое настежь окно. Только так долетают до рая, до легчайшего пепла сгорая, подумала девушка и позволила выпорхнуть огненной бабочке, которая медленно превращалась в безжизненный пепел, в окно.
Руки озябли, сама душа озябла. Как тогда, когда они впервые встретились.
Но Рангику вдруг вспомнила теплые сильные руки на её хрупких запястьях. И голос, который что-то говорил. Что-то обещал.
Глава 6. В которой всё орошено кровьюГлава 6. В которой всё орошено кровью
Утро пришло неожиданно, как впрочем, и всегда. Капитан шестого отряда открыл глаза и сразу же испытал животный ужас, чем он был вызван, мозг ещё не вспомнил, зато яростно ощущал, что бояться было чего. Было безумно жарко, словно в кровать засунули портативную печь. Впрочем, так и было. Повернув голову направо, Бьякуя уткнулся носом в шею изрисованную татуировками. Проснувшаяся память любезно предоставила весьма пикантные подробности прошлой ночи. Кучики только вздохнул. Он не желторотый юнец, чтобы переживать по поводу секса. Переживать нужно было по поводу того, с кем этот самый секс был. Спать со своим лейтенантом было неправильно. Бывшим лейтенантом, поправил сам себя Бьякуя. Но положение от этого поменялось мало.
– Доброе утро, – теплое дыхание шевелило волосы Бьякуи на макушке.
– Доброе. Нам необходимо поговорить. Серьёзно поговорить.
– Только поговорить? Если хочешь меня убить, то, может быть, не будешь оттягивать этот момент? Или хочешь, чтобы я осознал всю свою ущербность и сделал сеппуку? – по лицу Абараи было непонятно, то ли он шутит, то ли говорит серьезно.
– Убить тебя я всегда успею. Мне бы хотелось узнать, осознаешь ли ты всю серьёзность произошедшего? – где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что по-хорошему им бы следовало обсуждать столь щекотливую тему не в кровати в обнимку, но эта мысль сменилась другой, которая говорила, что кровать как раз и подходит для того, чтобы обсуждать то, что произошло.
– Да ладно! Я же каждый день сплю с мужиками! – едко (что было весьма ему не свойственно) прошипел Абараи, – представляешь, каждый день по главе какого-нибудь клана в постель затаскиваю!
– Ренджи, ты забываешься, – в голосе вновь проскользнула сталь.
– Капитан, не издевайтесь надо мной. Неужели Вы думаете, что я не понимаю всю серьезность произошедшего? Или вы действительно думаете, что у меня интеллект обезьяны?
– Обезьяны весьма смышленые существа, – обронил Бьякуя. Лицо Ренджи смешно вытянулось и покраснело. Его капитан шутил! Неужели в Уэко Мундо пошёл дождь?
– Вы умеете шутить?
– Думаю после произошедшего можно называть меня по имени. И я уже давно не твой капитан.
– Думаю после произошедшего я, как порядочный мужчина, должен на тебе жениться, – хохотнул Ренджи.
Рангику гордо прошествовала мимо рядовых десятого отряда, которые перетаскивали вещи в свои родные бараки, которые уже отстроили. Она не позволит никому сломить её! Никакие слухи и глупые шутки не заставят Мацумото Рангику сломаться.
– Рангику? – капитан Хитсугая попытался скрыть жалость во взгляде.
– Капитанчик! – девушка, как ни в чём не бывало, зажала бедного юношу, перекрывая своей роскошной грудью ему кислород, – как ты тут без меня?
– Совершенно ужасно! Все отчеты сданы в срок, а младший офицерский состав тренируется, как ему и положено, – улыбнулся Тоширо.
– Капитан, Вы такой вредина, – рассмеялась Мацумото практически искренне. Причина, по которой лейтенант отсутствовала всю неделю, решили не поднимать, а просто сделать вид, что ничего не произошло.
– Я тщательно осмотрел свой новый кабинет, там нет мест, где можно было бы делать тайники с саке, – капитан и его лейтенант рассмеялись. Кажется, что всё возвращалось на круги своя.
Собрание Женской Ассоциации шинигами в этот раз проходило на территории первого отряда. На собрание пришла даже капитан второго отряда, которая в принципе не любила подобные собрания. Видимо совсем заскучала. Когда в комнату вошла улыбающаяся Рангику, все взоры обратились к ней.
– Рангику-сан, как вы себя чувствуете? Всё ещё тошнит по турам? – Котецу, которая только по просьбе капитана десятого отряда не взломала дверь и насильно не положила Рангику в лазарет окинула её профессиональным взглядом.
– И кто же у нас счастливый отец? Или это так и будет держаться в строжайшей тайне, – хмыкнула Сой Фон.
– Капитан, ваши подчинённые уже никуда не годны, раз не могут выяснить такой вещи. Может быть, стоит устроить набор новичков? Или это говорит Ваше неудовлетворённое либидо? Если Вы так любите кошек, то заведите себе котёнка. Кстати, в Уэко Мундо есть отличный породистый экземпляр. Думаю, если его закрыть в застенках второго отряда, он не сбежит, как Шхоин-сама, – Гин мог бы гордится той улыбкой, которую подарила Рангику капитану второго отряда. Конечно, она понимала, что только что наступила на мину замедленного действия, но злобный взгляд, которым Сой Фон одарила лейтенанта того стоил.
– Рангику-сан, всё же ребёнок должен жить в полной семье, если есть такая возможность, – Момо потупилась в пол.
– Конечно! Кстати, Момо, я тут хотела рассказать тебе, откуда берутся дети! Обычно между мужчиной и женщиной должна произойти интимная близость. Секс иными словами. Это когда мужчина вводит… – договорить Мацумото не дала зажавшая ей рукой рот Нанао.
– Что ты творишь? Здесь же дети, – прошипела девушка ей в ухо и кивнула в сторону Ячиру, которая посасывала леденец на палочке и с интересом слушала.
– Ран-чан, а дальше? Что такое секс? – Ячиру подпёрла ручкой пухлую щёку и внимательно смотрела на коллегу.
– Тебе Кенпачик расскажет, если попросишь, – быстро нашлась Рангику. Она даже усмехнулась, представляя лицо Кенпачи, когда девочка подойдёт к нему с таким вопросом. Нужно будет вечером пробраться в бараки одиннадцатого отряда и понаблюдать.
– Так вот, в моём случае ваш подарок мне не понадобится ещё пару десятилетий, девочки. Только если мой рацион не станет состоять полностью из булочек с корицей.
– Ты хочешь сказать, что ты не… не…
– Нет.
– И с Хисаги-саном…
– Нет.
– И Абараи-кун…
– Нет. Уж не знаю, что вы себе придумали, но это всё полная ерунда.
– Теперь понятно, почему Хисаги-сан так поступил… – тихонько проговорила Момо.
– Как поступил? – за неделю добровольного затворничества Мацумото совершенно выпала из реальности.
– Ушёл в длительную командировку на грунт. Кажется, его отправили куда-то на север Хоккайдо. Там как раз стали происходить странные вещи: люди исчезают, а душ плюс не появляется.
Рангику рефлекторно схватила себя за запястье. Она прекрасно помнила, как широкая мужская ладонь нежно её сжимала. Что ты говорил, Хисаги, любишь? Даже с ребёнком примешь? А теперь сбежал, идиот.
– Идиот, – последнее слово лейтенант десятого отряда произнесла вслух.
Прошло больше двух недель, а новостей от разведывательной группы Хисаги так и не поступило. Ситуация так и не прояснилась. Мацумото постоянно думала о том, что Шухей сказал ей перед тем, как она его выгнала. Любит. Возможно. А она? Собственные чувства были для неё головоломкой почище кубика Рубика. Она всё ещё вскакивала по ночам от кошмаров, в которых видела окровавленного Гина, а теперь их сменили кошмары с окровавленным Хисаги. Это нервировало и не давало покоя. Где-то в сердце пустило корни чувство, природу которого Рангику пока не понимала.
На третью неделю к ней в кабинет ворвалась трясущаяся от страха и волнения Момо. Она что-то лепетала про кровь и Хисаги. Но из её всхлипов вычленить смысл было сложно, Мацумомто поняла только то, что произошло что-то ужасное. Не раздумывая, она только прошептала:
– Веди.
Хисаги был похож на жертву эксперимента Куротсучи. На нём не было ни единого места, не залитого кровью, при дыхании кровь в лёгких хлюпала. Исанэ с покрасневшими от слёз глазами и сосредоточенным каменным лицом отдавала последние силы на то, чтобы не дать лейтенанту девятого отряда уйти на перерождение. Когда Мацумото ворвалась в палату Хисаги как раз приоткрыл глаза и попытался ей что-то сказать.
– Молчи, идиот! Выживешь, пойду с тобой на свидание! Так что не смей тут помирать! – говорить что-либо ещё было бесполезно, поэтому девушка вышла в коридор и побрела, не разбирая дороги.
Шинигами всегда рискуют. Каждый день. Конечно, от осознания этого легче не становилось. Из комедии положений жизнь Рангику резко превратилась в трагедию. Что-то пошло не так с момента её появления в Сейрейтее. Мужчины вокруг неё умирали, словно кто-то приносил их в жертву. Но в жертву кому? Или чему? Стала бы Рангику так реагировать на увиденное сегодня, если бы Хисаги ей не признался? Она не знала. Да теперь это не имело ровным счётом никакого значения. Пусть только выкарабкается!
Каждый день Мацумото ходила в больницу как на работу. Отчёты писались на маленьком столике у окна прямо в палате Шухея. При попытках отправить посетительницу домой члены четвёртого отряда натыкались на жесткое сопротивление. Вот уже неделю Хисаги Шухей прибывал в коме и только от него зависело, очнётся он или нет. Мацумото надеялась, что он очнётся. После недели дежурств у постели больного Рангику можно было класть рядом с ним. Но на все уговоры Исанэ та отвечала упорным отказом покидать палату. Поэтому пришлось применить тяжёлую артиллерию – капитана Хитсугаю. Он практически насильно выволок свою подчинённую и заставил работать в офисе, а к Хисаги ходить только в строго отведённое для посещений время. Как это ему удалось, оставалось загадкой. Но Мацумомто действительно стала работать в офисе, а к больному приходить только во время часов для посещения.
Кошмары с участием Гина сменились кошмарами с участием Хисаги. Белый снег заснеженного Хоккайдо омывал кровавый дождь. Холодный снег, встречаясь с раскалённой кровью, испарялся и всё вокруг дымилось, словно снег горел! Кровавый пожар. Горящий кроваво-красный снег. После таких снов Рангику просыпалась от собственного крика.
Никаких сплетен и слухов по поводу пребывания Мацумото у кровати находящегося в коме Шухея не возникало. Но теперь никакие слухи не имели значения. Медленно, но верно, по атому, по клеточке, по кусочку Мацумото Рангику отдавала своё сердце Шухею.
На третью неделю пребывания Хисаги в лазарете он всё же пришёл в себя. Мужчина осмотрелся вокруг и… не узнал места, в котором находился.
Глава 7. В которой у Шухея и Рангику пятьдесят первых свиданийГлава 7. В которой у Шухея и Рангику пятьдесят первых свиданий
Шухей внимательно всматривался в лица людей, окруживших его постель и… и не мог вспомнить ни одного лица!
– Идиот! Дурак! Никчёмный придурок! Забудь, что я сказала тебе тогда! – Мацумото была вне себя от бешенства. Три недели дежурств у кровати, три недели кошмаров, три недели ожидания, три недели мучительного осознания собственных чувств, и всё это ради того, чтобы этот мужлан взял и всё забыл?
– Рангику-сан, он итак не помнит, – тихонько шепнул Изуру, которого самого совсем недавно выписали из госпиталя. После войны его буквально собирали по кусочкам.
– Вот и отлично! – девушка развернулась и вышла из палаты, ругаясь матом так, что в пору было ходить и записывать столь красочные речевые обороты.
– Кто это? – спросил Шухей, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Как бы тебе объяснить, – Момо пыталась подобрать нужные слова.
– Рангику. И ты по ней сохнешь ещё со времён академии, – простодушно улыбнулся Абараи.
– Ран-гику, – Шухей пробовал на вкус новое имя. Оно чуть горчило, как апельсиновая цедра, но было таким же кисло-сладким, как сам апельсин.
– Слушай, ты что, совсем ничего не помнишь? И что в Мире Живых случилось тоже не помнишь? – Ренджи внимательно всматривался в лицо друга.
– В Мире Живых? Я умер? – отчаяние и удивление слились в непередаваемый коктейль.
– Да давненько уже, – ляпнул Абараи.
– Ренджи, ты его напугал! У него же проблемы с долговременной памятью! Естественно он не помнит, что он шинигами, – Котэцу, судя по её лицу, очень хотела прочесть капитану восьмого отряда длинную (и наверняка скучную) лекцию о проблемах с памятью, возникающих при сильных травмах головы, но сдержалась. Иметь на плечах капитанское хаори иногда очень полезно. – Думаю, на сегодня посещений хватит. Хисаги-сан итак не в лучшем здравии.
Мацумото сидела на кухне и яростно перемешивала ложкой содержимое чашки. Как он посмел забыть о ней? И это после того, как сам признался в своих чувствах!
– Моя жизнь в последнее время совсем как те слезливые сериалы, которы я видела у Орихиме-тян, – вздохнула Рангику. Её жизнь действительно напоминала мыльную оперу. И конца и края этому видно не было. – Стоило только влюбиться, как он тут же память потерял. Мироздание, у тебя отвратительное чувство юмора! Отвратительное!
Было обидно. Рангику ожидала, что как только войдёт в палату Шухея, тот тут же её узнает и всё вспомнит. А он… он… Рыдать над пролитым молоком смысла не было. Нужно было срочно придумывать какой-то план. А значит, нужно срочное собрание Женской Ассоциации шинигами.
– Ренджи-сан, я понимаю. Но совершенно ничего не помню. Ни тебя, ни капитана Мугуруму, – Хисаги тяжело вздохнул. Парень, утверждавший, что они старые друзья, вот уже несколько часов к ряду забивает ему голову рассказами про Готей-13, шинигами и войну с какими-то квинси. Зато теперь нашлось объяснение странной татуировки на его лице. Когда Шухей впервые увидел себя в зеркале, то цифры 69 никаких приличных ассоциаций не принесли. Зато было множество мыслей относительно собственной извращенности. Мысли эти заставляли краснеть во время осмотров, особенно если медиком, который его осматривал, была девушка. Немного подумав, парень всё же решился спросить про татуировку у Ренджи и буквально почувствовал, как гора упала с плеч.
– Ренджи-сан, скажи какие отношения меня связывают с Рангику-сан? – этот вопрос мучал парня даже сильнее, чем чёртова татуировка. То, как девушка обозлилась из-за того, что он её не помнил, было очень неприятно. Словно он обещал что-то и не сдержал обещания. Одно он знал точно, мужчина не должен нарушать данного слова.
– Да как сказать… Ты в неё влюблён, кажется, со времён академии. Да об этом почти весь Сейрейтей знает. Правда недавно такой конфуз вышел, – и Ренджи рассказал события последних нескольких месяцев, не став, в прочем вдаваться в детали. Тем более, что всех деталий он и не знал.
– Вот как? Слухи, значит…
– Угу.
– Если он сам не вспомнит, то я заставлю его вспомнить, – хлопнула рукой по столу Рангику, пустой кувшинчик из-под саке упал и жалобно звякнул.
– Рангику-сан, как ты себе это представляешь? – спросила подругу Нанао, отпивая свою порцию. Она так и не поняла когда экстренное заседание ЖАШ превратилось в очередную попойку.
– Да не знаю я! – вздохнула девушка и уткнулась лбом в стол. – Не заставлю же я его вновь влюбиться. Да что за жизнь у меня такая? То какая-то дешёвая комедия, то трагедия (не менее дешёвая).
– То есть ты к нему испытываешь чувства? – спросила у Рангику лейтенант четвёртого отряда.
– Нет, просто я люблю слухи о себе, – саркастично отозвалась та.
– Может быть, тебе нужно для начала сдержать своё обещание? В конце концов он выжил, – заметила Исанэ.
– Тогда с этого и начнём. Рангику, завтра ты пойдёшь с Шухеем на свидание. Исанэ, его же можно уже выпустить из лазарета? – спросила у медика Нанао, получив положительный ответ, она продолжила, – всё остальное мы берё на себя. Не хочет сам вспоминать, заставим!
Ни для кого не секрет, что женщины весьма коварные существа. Умные женщины это вдвойне коварные существа. А умные и пьяные женщины – это верх коварства.
– Шу-ухей, – это «Шу-ухей» с растянутой гласной прошибло парня током. Было что-то до боли знакомое в том, как девушка произносила его имя, – я пришла, чтобы выполнить своё обещание. Даже если ты его не помнишь.
– Мне действительно очень жаль, что я ничего не помню.
– Это не страшно. Я же помню!
Прогулка по улицам Сейрейтея ничего не дала. Парень постоянно отвлекался от спутницы, выслушивая поздравления с выздоровлением от совершенно незнакомых ему людей. Тогда Рангику перешла к плану «Б» – «Буря в стакане». Идея затащить парня в бар, в котором они любили коротать дружной компанией вечера, была просто ужасной. Почему? Да потому, что там уже придавались возлияниям Иккаку, Юмичика, Изуру и Иба, играя в старую как мир игру «кто сильнее напьется». В итоге сама Рангику и вся честная компания выползли из бара далеко за полночь, шатаясь, как матросы в шторм. Хисаги был препровожден домой смеющимися Юмичикой и Иккаку, которые что-то ему рассказывали, активно и широко жестикулируя.
Второе свидание было ещё более неудачным, чем первое. Мацумото и ЖАШ решили, что лучше, чем пикник за пределами Сейрейтея не может быть ничего. Расстелив оранжево-желтое покрывало на изумрудной траве и расставив заранее приготовленные лакомства (и, конечно же, бутылочку саке, которая, естественно, сама прыгнула в корзинку) Рангику попыталась пробудить хоть какие-то воспоминания в Хисаги. Но и план «В» – «Выгуляй Шухея» провалился. Не успели шинигами притронуться даже к дайфуку, как откуда ни возьмись, появилась целая стая пустых. Видимо они тоже хотели устроить себе пикник на природе, правда, в качестве десерта выбрали шинигами. С диким рычанием Рангику отправила двоих в Общество Душ. Если разум Хисаги ничего не помнил, то тело отлично помнило годы (даже столетия) тренировок, поэтому остальные пустые также быстро канули в небытие. Однако настроение у девушки было окончательно испорчено, посидев и поев немного сладостей шинигами пришлось возвращаться домой.
У Мироздания отличное чувство юмора. Правда оценить его может разве что само Мироздание. На третьем свидании парочка вместо прогулки в парке носилась по этому самому парку и пыталась поймать маленькое дьявольское отродье, которое по ошибке было названо котёнком. А всё потому, что Шухей и Рангику не смогли пройти мимо плачущего ребёнка. Маленькая девочка ревела как раненый менос. Узнав, в чём причина детской истерики боевые офицеры, лейтенанты Готей-13 носились по парку и пытались отловить неуловимое животное. Через несколько часов безрезультатной погони Мацумото решила, что этот котёнок на самом деле Шихоин, которой надоело издеваться над Урохарой и которая решила пошалить в обществе душ. В конце концов животина была изловлена и с угрозами, что в следующий раз её отправят к сородичу в Уэко Мундо, возвращена счастливой хозяйке.
Дальше хуже! Свидание на озере? Ха, сказало Мироздание и наслало миниатюрный шторм. Домой Рангику вернулась мокрая и злая. Поход в театр обернулся пожаром. В театре. Мироздание хихикало где-то в своих покоях. Побег на грунт закончился смертью гигая Хисаги под колёсами машины. Мироздание гоготнуло. Попытка сходить на фестиваль в Руконгае окончилась тем, что Хисаги и Мацумото просто потерялись в толпе. Мироздание смеялось в голос. Свидание на горячих источниках обернулось открытием в Сейрейтей гейзеров. Мироздание откровенно ржало и наблюдало за тщетными попытками Мацумото наладить контакт с Шухеем. Который, к слову, после таких свиданий ходил весьма нервный и дерганный. Оно и не мудрено. В последний раз не успели шинигами выйти за ворота Сейрейтея, чтобы прогуляться в сливовых садах, как им пришлось отбиваться от целой орды голодных и весьма злых бандитов. Приглашать Шухея к себе домой после таких эпичных свиданий лейтенант десятого отряда не рискнула. Лишиться всего своего имущества из-за пожара, потопа или землетрясения (которое с их везением точно произошло бы) девушка не хотела. Но замечательное время ничегонеделания не могло длиться вечно, одним прекрасным днём разъярённый капитан десятого отряда нашёл свою подчинённую, всучил ей в руки бесконечную, как показалось лейтенанту, кипу бумаг и заявил, что если они к утру будут не готовы, то он найдёт себе другого лейтенанта. Мечты устроить незабываемое свидание, после которого Хисаги если не вспомнит о своих чувствах, то точно влюбиться вновь провалились с треском в недра ада. Мироздание заходилось от хохота, а Рангику серьезно подумывала над тем, что на ней лежит проклятье. Впрочем, лейтенант девятого отряда тоже не мог постоянно отлынивать от работы, даже если у него была такая замечательная причина как амнезия. Даже лояльность Мугурумы не могла длиться вечно. Капитан весьма вымотался, работая за двоих, поэтому пришлось Шухею вливаться в работу.
Каждый день для Шухея стал невероятным открытием. Сегодня он узнал, что ему необходимо продумывать совместные тренировки отрядов и согласовывать эти планы с другими лейтенантами и капитанами. Очередным откровением стала информация о том, что он редактор газеты. Новость, что он ещё и президент Мужской Ассоциации шинигами перегрузила мозг информацией. Покоя не давал только один вопрос: как он всё это успевал? С другой стороны парень прекрасно понимал, что с такими черными дырами и белыми пятнами вместо памяти ничего толкового у него не выйдет. Да ещё и кошмары, мучавшие его по ночам, не прибавляли здоровья и сил. Шухей вертелся как белка в колесе, не забывая забегать в четвёртый отряд на осмотры и обследования. Исанэ только вздыхала и разводила руками – физически парень был здоров как бык, вот только головой немного повредился.
– Больше никаких свиданий, – устало вздохнула Рангику. – Ещё одного катаклизма я не перенесу. Осталось только, чтобы при нашем следующем свидании случилось землетрясение. Тогда, исходя из теории вероятности, останется только вторжение каких-нибудь инопланетян. А я не хочу вторжения инопланетян.
Выпитое саке совсем не делало голову девушки пустой и лёгкой, наоборот, мысли были такими тяжелыми, что создавалось ощущение, что мозг наполнен каменными плитами, а не мыслями.
– Рангику-сан, не отчаивайся! Ты не должна опускать руки, – Момо легонько похлопала девушку по плечу.
– Я больше не могу! Как вспомню с ками Шухей лицом смотрел на плачущую девушку в парке… Из него вышел бы прекрасный отец! А когда загорелся театр, он помогал актерам спасать их имущество и даже вытащил из пламени режиссёра, который кинулся спасать рукописи своих пьес. И знаете что? Когда на нас напали бандиты, то этот дурашка задвинул меня за спину! Представляете? Как обычную девушку, которая не умеет драться! – Рангику сладко улыбнулась своим воспоминаниям, но тут же вновь погрустнела. Её очень удручал тот факт, что она и не подозревала, каким может быть Шухей раньше, когда была возможность построить с ним нормальные отношения.
– Возможно потеря памяти вызвана не физической травмой, а психологическим состоянием Хисаги-сана, – подала голос молчаливая Нэму.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивлённо спросила Рангику.
– Иногда срабатывает защитный психологический механизм мозга, реагирующий таким образом на какое-либо сильное психологическое потрясение. Простыми словами что-то настолько потрясло Хисаги-сана, что он бессознательно предпочёл это забыть. Думаю физически травмы после боя с пустыми в Мире Живых только способствовали этому.
– И можно как-то заставить его вспомнить? – Мацумото отодвинула от себя саке и с интересом посмотрела на лейтенанта двенадцатого отряда.
– Думаю Маюри-сама смог бы провести сеанс гипноза для того, чтобы пробудить воспоминания Хисаги-сана, – просто ответила девушка.
– И ты молчала? Мы немедленно должны провести сеанс! – Мацумото так воодушевилась, что чуть не рванула к исследовательской лаборатории Куротсучи немедленно.
– Маюри-сама сейчас очень занят опытами по изучению свойств реацу Куросаки-куна. Достатьь образец его духовной силы было невероятно сложно, не думаю, что он прервёт свою работу.
– Да какого чёрта? Будет потом в своих колбах ковыряться! Нанао, нам нужен приказ главнокомандующего! – решимостью Мацумото можно было проломить дверь, ну или черепушку какому-нибудь сумасшедшему учёному сейрейтейского разлива.
– Я поговорю с капитаном, но я не совсем уверена в том, что он заставит капитана Куротсуци бросить свои опыты. Тем более, что Куросаки-кун действительно уникальный случай, – Исэ деловито поправила очки. Иногда она становилась жуткой занудой. И это «иногда» происходило в самые неудачные моменты.
– Ты же женщина! Та используй свои женские чары!
Глава 8. В которой всё повторяется и заканчиваетсяГлава 8. В которой всё повторяется и заканчивается
Идея с заколкой Нанао честно стырена у rrrat. Идея прекрасна, но мне не принадлежа, увы!
Нанао опаздывала на работу. Это означало только одно – хляби небесные разверзлись, а солнце сошло со своей орбиты, ибо Нанао Исэ никогда не опаздывала до этого дня. Выслушивать весь вечер нытьё, уговоры, угрозы и ультиматумы лейтенанта десятого отряда, потом проводить весьма сложные и извилистые, как лабиринт Минотавра, переговоры с главнокомандующим, чтобы капитана двенадцатого отряда заставили оторваться от пробирок, было весьма утомительно. Девушка суетливо надевала форму, долго искала заколку для волос, почти отчаялась, но всё же, увидев возле футона блик, радостно схватила злополучную заколку, кое-как собрала волосы и помчалась на работу.
– Нанао-чан? Надо же! Поздравляю, – капитан тринадцатого отряда Укитаке Джууширо улыбнулся. Исэ ничего не поняла, лишь кивнула и понеслась в сторону бараков первого отряда.
– Исэ-сан, мои поздравления! – лейтенант четвёртого отряда мягко посмотрела на подругу и улыбнулась. Лейтенант первого отряда впала в ступор и принялась усердно перебирать в памяти все более-менее значимые даты. Ничего, с чем можно было бы поздравлять её или других девушка так и не вспомнила. Но, испугавшись, что могла всё же что-то забыть, направилась в сторону библиотеки.
– Нанао-сан, вот это да! Я так и знал! – на Ренджи девушка наткнулась, когда тот выходил из поместья Кучики, – передавай мои поздравления главнокомандующему.
– Х-хорошо, – паника медленно, но верно охватывала девушку. Сегодня какое-то знаменательное событие, а она, самый дисциплинированный и информированный лейтенант Готей-13, не помнит! Это позор! Нет, это хуже позора! Только распрощавшись с Абараи у библиотеки до девушки дошло, что капитан восьмого отряда выходил из поместья Кучики в весьма ранний час. О том, что это могло значить, Нанао решила подумать позже.
Пролистав подшивки «Сейрейтейского вестника» за прошедших десять лет, и не найдя ничего, что могло бы сегодня праздноваться девушка запаниковала в серьёз. Она не могла забыть чего-то столь важного. Это невозможно!
Помимо Ренджи, Укитаке и Котэцу её и капитана поздравили ещё несколько человек. Вконец расстроившись девушка направилась в сторону бараков первого отряда. Если день не заладился с утра, значит, ничего хорошего не жди. Простая истина. Лучшее средство отвлечься от происходящего – работа.
Девушка сидела и просматривала сметы за восстановительные работы в западном секторе Сейрейтея, когда в её кабинет влетела Рангику. Она, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, но замерла. Внимательно осмотрела подругу и выдала:
– Ну наконец-то! Я уж думала, это никогда не случится! Мои поздравления! Ну так что, главнокомандующий разрешил?
– Да, – промямлила Исэ, совершенно сбитая с толку, – вот приказ, – и протянула коллеге приказ для капитана Куротсучи.
– Спасибо! Ещё раз поздравляю! – лейтенант десятого отряда выпорхнула из кабинета.
Совершенно поражённая Исэ метнулась в уборную, дабы лучше себя разглядеть. В зеркале на неё смотрела немного испуганная молодая девушка с синими глазами, за стёклами очков. Вот только в волосах поблёскивало что-то. Схватив заколку и выдернув её из волос, девушка обмерла!
– Пресвятые тапочки! – девушка в совершенно растрёпанных чувствах вышла из уборной и села за стол, бросив на него злополучное украшение.
– Нанао-чан, я тебя всё утро ищу! Ты с утра взяла мою заколку, вместо своей! О, ты уже заметила, – Кёраку Шинсуй смотрела на украшение для волос, которое небрежно валялось на столе.
– Теперь понятно, к чему были поздравления, – девушка устало прикрыла глаза. Многие годы конспирации насмарку из-за какой-то безделушки для волос!
– Нанао-чан, рано или поздно всем всё равно стало бы известно, – мужчина наклонился к столу, схватил своё украшение и легко поцеловал свою возлюбленную.
– У тебя ещё вчерашние отчёты не подписаны, – сверкнула очками девушка, заправляя за ухо прядь волос. Они ужасно мешались, если ничем не были убраны.
– Ты такая злая, Нанао-чан, – рассмеялся мужчина и ретировался, пока на его голову не свалились новые отчёты.
Мацумото мчалась в сторону десятых бараков, словно от этого зависела её жизнь. Хотя, она действительно от этого зависела! Теперь уж ничто и никто не встанет на её пути! Пусть Мироздание подавится своими глупыми шуточками!
– Шухей! Шухей! – Рангику влетела в кабинет капитана девятого отряда и, вновь забыв о злосчастном пороге, растянулась прямо на искомом объекте, который, видимо, куда-то направлялся с бумагами, которые теперь кружились осенним листопадом по кабинету.
– Рангику-сан? – удивился парень. Признаться, он опасался в последнее время этой весьма деятельной особы. Даже крепкие нервы не выдержат, если каждое свидание превращается в смесь цирка и американских горок. Если ничего не клеится, то лучше и вовсе не начинать, думал Шухей. Даже если когда-то он и любил эту взбалмошную и смешливую девушку, то сейчас это уже не имеет значения.
– Я нашла способ вернуть тебе память! – своим энтузиазмом она явно могла разнести в щепки даже стену, охранявшую Короля Душ.
– Отлично. – Совершенно лишённый какой-либо радости голос.
– Ты не рад? – Рангику даже не обратила внимание на то, что всё ещё не слезла с бедного Хисаги, который стал смущаться и краснеет, ибо в его положении открывался такой шикарный вид, что любой нормальный мужик уже забыл о наличии у себя мозга.
– Рад, конечно, рад. Просто пол очень жёсткий.
– Ой, прости!
– Какого чёрта я должен возиться с этим совершенно неинтересным лейтенантом? Мне сейчас не нужны подопытные! Приходите в другой раз! – Маюри даже не отрывался от монитора, на котором застыли несколько причудливых графиков.
– Это приказ главнокомандующего, – Мацумото развернула бумагу и помахала ею перед носом капитана.
– Да чтоб вам всем банкай Кучики спинку чесал! Что? Что этому беспробудному алкоголику нужно от меня? Он совсем мозги пропил и не понимает, что я не могу тратить своё время и ум на какие-то детские игры? – Маюри был действительно зал, раз позволял себе такие речи. Но отступать Мацумото Рангику была не намерена. Через четверть часа объяснений ситуации Куротсучи понял ситуацию и чего от него, собственно, хотят.
– Хорошо, я проведу сеанс. Только предупреждаю, если я восстановлю долговременную память, то кратковременная может пострадать.
– Что?
– Ваши головы набивают дерьмом меносов? Он забудет всё, что произошло с ним после того, как он очнулся! Кратковременная память, что хранит его воспоминания о последних неделях, может «перезагрузиться» и он просто всё это забудет, – устало развёл руками учёный.
– Хорошо! – Не важно, не важно, повторяла себе Рангику. Даже лучше! Пусть забудет все эти глупые свидания.
Около получаса девушка расхаживала по коридору около кабинета капитана двенадцатого отряда и умоляла Мироздание вернуть память её любимому человеку.
– Рангику-сан? Вы всё ещё здесь? – Хисаги посмотрел на коллегу, потом отвёл взгляд и сдавленно произнёс. – Капитан Куротсучи объяснил мне ситуацию. Я приношу свои извинения за то, что в который раз причиняю Вам такие неудобства. Думаю за время моего отсутствия у капитана Мугурумы скопилось множество работы. Я должен идти.
Парень низко поклонился, так и не взглянув в глаза Рангику, и ушёл в шунпо.
– Чёрт возьми! Только не сначала! – простонала Мацумото.
– Значит, теперь он помнит всё, что было до амнезии, а то, что было после – нет? – Момо удивлённо хлопала ресницами.
Очередное собрание ЖАШ превратилось в попойку и обсуждение плана по захвату сердца лейтенанта девятого отряда.
– Мацумото-сан, если амнезия была вызвана не только и не столько нападением на лейтенанта Хисаги пустого, то дело в психологическом потрясении? – скорее констатировала факт, чем спрашивала Нэму, – Что-то произошло между вами. Что-то, о чём бы хотел забыть Хисаги-сан.
Ну конечно! Как она сама не поняла! Всё это произошло из-за того, что Мацумото выгнала Шухея из своего дома, наговорив при этом такое количество гадостей, что хватило бы на несколько человек. Вот почему он так и не посмотрел ей в глаза после того, как память вернулась! Он всё ещё думает, что она зла на него. Он думает, что она его ненавидит.
Всю неделю Рангику пыталась поговорить с Шухеем, но тот, то ли научился растворяться в воздухе, то ли становится невидимым. А это весьма затрудняло возможность разрубить гордиев узел в их отношениях. Но Мацумото Рангику не была бы собой, если бы не придумала гениальный, и при этом весьма простой план по захвату того, что итак принадлежит ей.
– Абараи тайчо, мы же не можем не отпраздновать возвращение памяти к Хисаги-сану? – Рангику сидела на диванчике в кабинете капитана восьмого отряда.
– Думаю не можем. То есть можем. То есть… Нужно устроить вечеринку, – Ренджи широко зевнул.
– Совсем Кучики тебя спать не даёт! Ходишь как кролик с красными глазами!
– Рангику-сан! – зашипел на неё Ренджи, – не дай бог кто услышит!
– Да ладно тебе! Весь Сейрейтей об этом знает. Только молчит, ибо Кучики это Кучики. Он и без клана может устроить Обществу Душ «сладкую» жизнь.
– Всё равно мы не можем… То есть я не могу… Ты же понимаешь! Он же глава одного из великих кланов. Не может он спать с другим мужиком. Не дай бог эти старые крысы начнут настаивать на наследнике! Начнут ему жену подыскивать! Думать не хочу! – жарко шептал (хотя такой шепот можно было услышать и в другом конце города) Абараи.
– Наследник? Пф! Какие мелочи! Куротсучи вам в помощь! Он всегда любил весьма оригинальные и странные эксперименты. Так что и наследника вам как-нибудь поможет сделать, – рангику действительно верила в то, что говорила. Конечно, она смутно себе представляла, как это будет происходить. В любом случае один подобный проект Маюри сейчас работал у него лейтенантом. Так что для этого психа навряд ли есть что-то невозможное, – в крайнем случае вы можете обратиться к Урахаре.
– В любом случае я сказал ему, что, если эти старые идиоты попробуют его женить, то я во всеуслышание заявлю о своих правах на него. Мужик я, в конце концов, или тряпка? – доверительно поведал подруге Ренджи.
– Вот видишь! Я помогла тебе с твоей проблемой. Теперь твой черёд! Шухей не придёт на вечеринку, если узнает, что я там буду, и уж тем более не придёт, если я его приглашу. Так что на тебе лежит ответственное задание – уговорить Шухея. Чтобы он меньше отнекивался, вечеринку устроим прямо в бараках девятого отряда. Капитан Мугурума как раз ушёл на выходные на грунт. Ответственность Шухея просто не позволит ему бросить бараки на растерзание. Но на всякий случай ты всё же не говори, что это моя идея.
– Хоршо.
С некоторых пор Хисаги очень не любил попойки. Особенно он не любил попойки, организуемые предприимчивой Мацумото. В его ушах всё ещё звенело слово «ненавижу!» сказанное с такой болью и силой, что хотелось умереть второй раз. В этот раз празднование его повторного выздоровление, а другими словами чествование его вернувшейся памяти, устроил Ренджи и другие представители Мужской Ассоциации шинигами. Так что отнекиваться было бесполезно, тем более празднование было решено устроить на территории девятого отряда. Видимо, чтобы парень действительно не смог отвертеться.
В голове была приятная лёгкость, а под столом стояло уже несколько ящиков опустошенной тары из-под выпивки. Капитан Хирако, оставшийся в эти выходные в Готей, разливал всем какую-то гадость под названием «водка». Шухей отлично помнил, как она вырубала мозг, а заодно и остальные органы и чувства, поэтому решительно отказывался пить эту гадость. Если бы парень знал, где достает это пойло Урахара, то он бы постарался перекрыть этот канал. Но это же Урахара, и этим всё сказано.
Но после выпитого саке парень даже не заметил, как согласился пить эту дьявольскую воду! Не иначе её в аду делают! Когда к общему веселью присоединилась прекраснейшая половина Готей-13, Шухей был готов исполнить стриптиз просто ради удовольствия девушек. Что, собственно говоря, он и сделал.
Медленно забравшись на стол и покачиваясь в такт то ли пульсирующему по венам алкоголю, то ли какой-то только ему слышной мелодии Шухей не спеша стянул с плеч верхнее косоде, оставив его свивать, всё ещё перехваченным оби. Потом выдернул его из хакама и оби и бросил куда-то. Следующим в неизвестном направлении улетело нижнее белое косоде. Оставшись в одних хакама Шухей опустился на колени и, вихляя задом так, что и натуралов чуть не потекли слюни, медленно пополз по столу по направлению к девушкам. То, что он творил было настолько эротично, что Мацумото чуть на высвободила шикай, дабы прекратить это непотребство! Шухей ласкал собственное тело так, словно никого вокруг не было. Чуть закусив нижнюю губу, он легонько прошёлся по своим рёбрам, задел сосок и ахнул. Кажется излишне впечатлительная Хинамори на этом моменте упала в обморок. Но этого Хисаги оказалось мало. Он чуть привстал на коленях и погладил свой пах сквозь ткань хакама, выгнувшись при этом так, что ещё чуть чуть и его позвоночник просто треснул бы пополам. Рангику могла поклясться, что в этот момент сидевшая рядом Исанэ тихонько застонала. Когда же Шухей дернул оби и освободился от хакама, то произошло невероятное! Парень упал на стол, сбив несколько кувшинов с саке и… уснул! Сладким сном младенца!
Утро нещадно лупило по глазам молотом из лучей, а в голове в ответ на эти удары кто-то выстукивал азбуку Морзе тысячами игл. Во рту у парня была пустыня Уэко Мундо, которую изрядно загадили кошки. Голова болела так, что единственным средством от боли мог быть только Сокиоку. Потолок своей комнаты в казарме Шухей нашёл весьма тривиальным, поэтому решил не тратить на него время, попытаться встать. Хисаги пошевелился и его рука коснулась чьего-то тёплого и мягкого тела. Острое чувство дежавю накрыло как цунами. Распахнув глаза и повернувшись вправо, парень увидел лицо Рангику. Она лукаво улыбалась.
– Доброе утро!
– Ут-ут… утро, – выдавил из себя Шухей. Осознание приближающегося апокалипсиса накрывало.
Двери сёдзе разъехались и бодрый, но похмельный голос Иккаку возвестил:
– Мы нашли на опохмел! Ой, извините!
– Да ладно, Иккаку-сан! Неужели я не могу провести ночь с тем, кого люблю? – рассмеялась Мацумото, натягивая одеяло до самого подбородка.
– Ну, тогда извиняйте, мы без вас будем лечиться. Вы как-нибудь сами разберётесь, – ухмыльнулся офицер одиннадцатого отряда и задвинул сёдзе.
На осознание сказанного Рангику у Шухея ушло гораздо больше времени, чем та рассчитывала. Видимо похмельный мозг у того работал на скорости парализованной улитки.
– Вот только дети не появляются, от ночи, проведённой на одном футоне. Нужно ещё кое-что, – улыбнулась девушка и поцеловала безбожно медленно соображавшего парня.
– Представляешь, Ячиру сегодня спросила у Зараки о том, откуда берутся дети, – Рангику вертелась перед зеркалом. На ней было простенькое платьице небесно-голубого цвета. То самое, что когда-то давно (а на самом деле не так уж и давно) ей подарили подруги.
– Даже боюсь представить, что ей ответил капитан, – Шухей стоял на коленях перед своей любимой женщиной и нежно гладил её небольшой животик, – если наш ребёнок спросит, откуда он появился, я отправлю его к тебе, – мужчина поцеловал живот через ткань платья.
– Я скажу ему, что для начала нужно пустить слухи! – рассмеялась счастливая женщина.
Фандом: Bleach
Автор: Сумасшедший Шляпочник ака Хима Я же на Фикбуке
Бэта: Forever alone!
Пейринг: Мацумото Рангику/Хисаги Шухей + Готей-13
Жанр: Гет, Слэш, Romance, Hurt/comfort, Юмор, Повседневность
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС всех и вся (даже стен и кроватей, на которых спят)!
Дисклаймер: Земля — крестьянам, заводы — рабочим, буквы — алфавиту, грамматика — Ломоносову, герои — Кубо, воспалённое сознание — автору
Размер: Миди (25 страниц)
Статус: Закончен
Размещение: просите, и обрящите
От автора: Пишется на заявку на ФБ. Шиппер mode on, кривые руки detected, мозг автора off-line. Маразм с каждой главой крепчает, юмор испаряется. Я предупредила, вся ответственность за прочтение на совести читателей.
Глава 5. В которой разгораются нешуточные страстиГлава 5. В которой разгораются нешуточные страсти
– Что? Какого чёрта они хотят этим сказать? Моя фигура по-прежнему сногсшибательна! Этот… Этот парашют! Гррр! Я им устрою! – Рангику осмотрела себя в высоком зеркале. Увиденное её не радовало. Платье было как минимум на несколько размеров больше, чем она носила. Конечно, цвет был милым – нежно-голубой, почти прозрачный, как зимнее небо – он подчёркивал цвет её глаз. Но размер! Размер! Неужели ей таким способом намекали, что она поправилась? Это был бесчеловечный и лишенный жалости удар по самооценке девушки. Её фигура свела с ума не одного мужчину! И теперь подруги подарили ей этот мешок с прорезями для головы и рук!
В дверь осторожно постучали.
– Открыто, входите, – девушка продолжала хмуриться и вертеться у зеркала. Она оттянула рукой топорщившуюся на животе складку ткани. За этим занятием и застал девушку лейтенант девятого отряда. Более удивительного зрелища он не видел в жизни! Его любимая женщина стояла у зеркала в нежно-голубом платье, одна рука лежала на пояснице, а второй она оттягивала ткань, словно представляя, как она будет смотреться с животиком. Шухей нервно сглотнул. Кенсей прав, нужно бороться за свою любовь. Он слишком долго убегал и прятался, как жалкий мальчишка.
– Ран-гику, – голос надломился и треснул, заполнив своим шелестом всю комнату.
– Шухей? – именно его девушка ожидала увидеть меньше всего. Ей очень не хотелось, чтобы хоть один мужчина увидел её в этом дурацком мешке для риса, – подожди секунду, мне нужно переодеться.
Рангику легко перескочила через ворох одежды и направилась в комнату, но достигнуть пункта назначения ей не удалось. Сильная мужская рука крепко сжала её запястье. Шухей прижался к Рангику, уткнулся носом в её затылок, вдохнул запах её волос и прошептал:
– Рангику… Рангику, прости меня. Я люблю тебя. Люблю. И ребёнка твоего любить буду. Прошу, дай мне шанс, – Хисаги чувствовал себя уверенным как никогда доселе. Он прижимался своей грудью к спине девушки, нежно держал её запястья и пьянел от счастья.
– Хи-хисаги-сан, – Мацумото медленно обернулась, выскальзывая из нежных рук, и расширившимися от удивления глазами заглянула в глаза мужчине, – Какой ребёнок? Я не понимаю…
– Твой и Абараи. Ты же сама сказала, – красота момента стала резко стаивать на глазах.
– Что? Мой и чей? Это что, очередной слух? Или это шутка? Если да, то у вас отвратительно чувство юмора! Сначала все обсуждали то, как, яко бы, мы с тобой кувыркаемся в постели! Теперь я, оказывается, беременна от Ренджи? Интересно, в Готей-13 найдется мужик, с которым я не спала? – Мацумото понесло. Понесло её как поезд под откос. Вне себя от гнева она отвесила отличную затрещину лейтенанту девятого отряда и не своим голосом завопила:
– Убирайся! Немедленно! Видеть тебя не желаю! Я не проститутка, чтобы спать с кем попало! Да что за чёрт! Ненавижу! – нервы, словно натянутая струна, лопнули. Рангику упала на колени и разрыдалась. Чёртовы сплетни! Она не была святой, но и не на помойке себя нашла. Она никогда не позволяла мужчинам пользоваться ею. Лишь однажды, однажды она поверила. А он ушёл, улыбаясь. Громкие рыдания сотрясали женщину.
Абараи Ренджи не знал, куда себя деть от пронзительных взглядов, которыми его провожали все, кому не лень. Совершенно абсурдная сплетня о том, что у них с Рангику будет ребёнок, облетела Сейрейтей со скоростью, близкой ко второй крейсерской. Некоторые подходили и поздравляли его, заставляя по полчаса растолковывать, что у него нет романа с Мацумото и у них не будет общих детей. Никогда. Потому, что я люблю мороженую селёдку – своего бывшего капитана, мысленно прибавлял Ренджи в конце отповеди.
Саму Мацумото никто не видел целую неделю. Дверь квартиры была заперта, даже если лейтенант была дома, то она точно не хотела никого видеть и дверь не открывала.
Хисаги Шухей стал всем напоминать призрака – усталый взгляд, поникшие плечи, ввалившиеся щеки и тёмные круги под глазами. Почти не разговаривал с окружающими и работу свою выполнял механически.
Ещё один невольный герой разыгравшейся трагедии – Кучики Бьякуя. Ночами метался по своей комнате как зверь в клетке, разве что не рычал. А днём он превращался в арктический ледник, причём так качественно превращался, что айсберги бы приняли его за своего. Даже окружающие заметили, что капитан шестого отряда стал гораздо более нервным и холодным. Особо впечатлительные новобранцы падали в обморок от одного его взгляда.
Ренджи сидел в комнате Курасаки Ичиго и тяжело вздыхал. Только что он рассказал ему и Рукии о проблемах в неспокойном королевстве.
– Я рад, что капитан Кучики не умеет убивать взглядом, иначе мне пришлось бы умирать на каждом собрании капитанов, – вздохнул капитан восьмого отряда.
– Ренджи, ты идиот! – фыркнула Рукия, она даже хотела ударить друга детства, но лежать на теплых, чуть костлявых ногах Куросаки было уютно и ей совершенно не хотелось двигаться, – Брат очень расстроен чем-то и злится! Неужели ты не видишь этого? Ты же его лейтенант! И, судя по всему, причина его недовольства – ты.
– Да что я сделал? – удивился Рэнджи.
– Мифического ребёнка Мацумото? – философски заметил Ичиго.
– Но ребёнка же нет!
– А Бьякуя знает?
Ренджи идиотом не был, но иногда, в исключительных случаях, которые зачастую касались его горячо любимого капитана, был непроходимо глуп и на редкость непонятлив. Просто допускать мысль о том, что Бьякуя может испытывать к нему какие-то чувства, кроме «подчинённый-начальник», а сейчас «капитан-капитан», было невероятно самонадеянно даже для Ренджи. А вот глядишь ты, испытывал. И бесился, и…
– Ревнует, – выдохнул Абараи так тихо, что сам сначала не понял. Открытие того, что Бьякуя мог его ревновать к Рангику (да вообще к кому-либо), было равносильно открытию черных дыр, – мне нужно срочно вернуться!
Абараи вскочил на подоконник и метнулся на улицу, открывать врата и возвращаться к своему капитану.
– Абараи тайчо, что Вы себе позволяете? – цедил сквозь зубы Кучики. Увидеть своего бывшего лейтенанта нагло сиганувшего через стену поместья и вышагивающего по выровненной до миллиметра траве внутреннего сада в столь поздний час Бьякуя никак не ожидал.
– Я пришёл поговорить, – Ренджи нахмурился и внутренне приготовился к смерти. Так, на всякий случай. Конечно, умереть он хотел в бою, как настоящий герой Готей-13, но, если не суждено, то умереть от рук любимого человека тоже хорошо. Совсем как в старых трактатах, которые так любил Бьякуя.
– Я не думаю, что нам с вами есть что обсуждать, капитан Абараи. Если же Вы хотите обсудить что-то касательно работы, то для этого есть более подходящие время и место, – Кучики отчего-то покрылся мурашками. Сердце с такой скоростью несло кровь по телу, что мужчина чувствовал, как пульсируют его вены и артерии.
– Нам нужно поговорить, – слово «нужно» Ренджи выделил особо, – я никогда не спал с Мацумото-сан. И у нас, естественно, не может быть никаких совместных детей.
– Абараи, если Вы думаете, что мне есть дело до вашей личной…
– Менос тебя задери! У меня секса не было так давно, что я уже девственником вновь стал! – Ренжди схватил Кучики за плечи. Он понимал, что времени у него катастрофически мало. Даже без духовного меча Бьякуя мог его изрядно потрепать, так что нужно было торопиться и рассказать о собственных чувствах. Мысли проносились в голове со скоростью света. Пусть смерть, пусть так, только бы хоть раз прикоснуться к луне!
– Ты не понимаешь, – шептал Ренджи, покрывая лицо Кучики горячими поцелуями, – всегда видеть лишь твою спину, не иметь возможности прикоснуться. На шаг позади, всегда позади. На расстоянии вытянутой руки. Так близко и так далеко. Все эти годы только ты занимал мой разум… Моё сердце, – выдохнул признание прямо в губы Бьякуи Ренджи. Признание вышло рваным, как кленовый лист. Ренджи целовал своего капитана так, как хотел всё это время: нежно, глубоко, страстно, умоляя и раскрывая собственную душу.
Кучики Бьякуя никогда не думал, что в одном поцелуе может быть столько чувств. Этот диковатый, яркий как рассветное солнце и въедливый, как лучшие чернила, пролитые на бумагу, руконгайский мальчишка только что вскрыл собственное сердце и возложил его пред ногами своего капитана. И теперь тот мог сделать с ним всё, что угодно: растоптать, разрезать на тысячи лоскутков Сенбонзакурой, или же прикоснуться губами.
Я твой. Только твой. Бери меня. Делай всё, что хочешь!
Ренджи никогда не скажет подобного вслух, но это и не нужно. Бьякуя итак всё понял. Невыносимоё чувство восторга и грусти гигантской волной накрыло главу великого клана и руконгайского мальчишку.
Ровный, словно умелой рукой отрезанный ломтик сыра, желтоватый месяц висел над Сейрейтеем. Мацумото Рангику сидела на полу своей комнаты и смотрела в небо, усеянное звёздами, словно поле зерном и чем больше она смотрела в небо, тем сильнее ей казалось, что она падает, падает вверх! Возле её ног шелестели исписанные мелкими неровными иероглифами листы – последнее материальное доказательство, что он был в её жизни. Их записки, которыми они тайком обменивались во время занятий в Академии – последнее что осталось.
– Гин, – позвала луну девушка. Но та продолжала равнодушно улыбаться своей кривой, чуть щербатой улыбкой миру.
Руки Рангику чуть подрагивали, когда она подносила зажжённую спичку к бумагам. Огненно-красный цветок мгновенно расцвёл на бледной бумаге. Пепел срывался и уносился лёгким ветерком в распахнутое настежь окно. Только так долетают до рая, до легчайшего пепла сгорая, подумала девушка и позволила выпорхнуть огненной бабочке, которая медленно превращалась в безжизненный пепел, в окно.
Руки озябли, сама душа озябла. Как тогда, когда они впервые встретились.
Но Рангику вдруг вспомнила теплые сильные руки на её хрупких запястьях. И голос, который что-то говорил. Что-то обещал.
Глава 6. В которой всё орошено кровьюГлава 6. В которой всё орошено кровью
Утро пришло неожиданно, как впрочем, и всегда. Капитан шестого отряда открыл глаза и сразу же испытал животный ужас, чем он был вызван, мозг ещё не вспомнил, зато яростно ощущал, что бояться было чего. Было безумно жарко, словно в кровать засунули портативную печь. Впрочем, так и было. Повернув голову направо, Бьякуя уткнулся носом в шею изрисованную татуировками. Проснувшаяся память любезно предоставила весьма пикантные подробности прошлой ночи. Кучики только вздохнул. Он не желторотый юнец, чтобы переживать по поводу секса. Переживать нужно было по поводу того, с кем этот самый секс был. Спать со своим лейтенантом было неправильно. Бывшим лейтенантом, поправил сам себя Бьякуя. Но положение от этого поменялось мало.
– Доброе утро, – теплое дыхание шевелило волосы Бьякуи на макушке.
– Доброе. Нам необходимо поговорить. Серьёзно поговорить.
– Только поговорить? Если хочешь меня убить, то, может быть, не будешь оттягивать этот момент? Или хочешь, чтобы я осознал всю свою ущербность и сделал сеппуку? – по лицу Абараи было непонятно, то ли он шутит, то ли говорит серьезно.
– Убить тебя я всегда успею. Мне бы хотелось узнать, осознаешь ли ты всю серьёзность произошедшего? – где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что по-хорошему им бы следовало обсуждать столь щекотливую тему не в кровати в обнимку, но эта мысль сменилась другой, которая говорила, что кровать как раз и подходит для того, чтобы обсуждать то, что произошло.
– Да ладно! Я же каждый день сплю с мужиками! – едко (что было весьма ему не свойственно) прошипел Абараи, – представляешь, каждый день по главе какого-нибудь клана в постель затаскиваю!
– Ренджи, ты забываешься, – в голосе вновь проскользнула сталь.
– Капитан, не издевайтесь надо мной. Неужели Вы думаете, что я не понимаю всю серьезность произошедшего? Или вы действительно думаете, что у меня интеллект обезьяны?
– Обезьяны весьма смышленые существа, – обронил Бьякуя. Лицо Ренджи смешно вытянулось и покраснело. Его капитан шутил! Неужели в Уэко Мундо пошёл дождь?
– Вы умеете шутить?
– Думаю после произошедшего можно называть меня по имени. И я уже давно не твой капитан.
– Думаю после произошедшего я, как порядочный мужчина, должен на тебе жениться, – хохотнул Ренджи.
Рангику гордо прошествовала мимо рядовых десятого отряда, которые перетаскивали вещи в свои родные бараки, которые уже отстроили. Она не позволит никому сломить её! Никакие слухи и глупые шутки не заставят Мацумото Рангику сломаться.
– Рангику? – капитан Хитсугая попытался скрыть жалость во взгляде.
– Капитанчик! – девушка, как ни в чём не бывало, зажала бедного юношу, перекрывая своей роскошной грудью ему кислород, – как ты тут без меня?
– Совершенно ужасно! Все отчеты сданы в срок, а младший офицерский состав тренируется, как ему и положено, – улыбнулся Тоширо.
– Капитан, Вы такой вредина, – рассмеялась Мацумото практически искренне. Причина, по которой лейтенант отсутствовала всю неделю, решили не поднимать, а просто сделать вид, что ничего не произошло.
– Я тщательно осмотрел свой новый кабинет, там нет мест, где можно было бы делать тайники с саке, – капитан и его лейтенант рассмеялись. Кажется, что всё возвращалось на круги своя.
Собрание Женской Ассоциации шинигами в этот раз проходило на территории первого отряда. На собрание пришла даже капитан второго отряда, которая в принципе не любила подобные собрания. Видимо совсем заскучала. Когда в комнату вошла улыбающаяся Рангику, все взоры обратились к ней.
– Рангику-сан, как вы себя чувствуете? Всё ещё тошнит по турам? – Котецу, которая только по просьбе капитана десятого отряда не взломала дверь и насильно не положила Рангику в лазарет окинула её профессиональным взглядом.
– И кто же у нас счастливый отец? Или это так и будет держаться в строжайшей тайне, – хмыкнула Сой Фон.
– Капитан, ваши подчинённые уже никуда не годны, раз не могут выяснить такой вещи. Может быть, стоит устроить набор новичков? Или это говорит Ваше неудовлетворённое либидо? Если Вы так любите кошек, то заведите себе котёнка. Кстати, в Уэко Мундо есть отличный породистый экземпляр. Думаю, если его закрыть в застенках второго отряда, он не сбежит, как Шхоин-сама, – Гин мог бы гордится той улыбкой, которую подарила Рангику капитану второго отряда. Конечно, она понимала, что только что наступила на мину замедленного действия, но злобный взгляд, которым Сой Фон одарила лейтенанта того стоил.
– Рангику-сан, всё же ребёнок должен жить в полной семье, если есть такая возможность, – Момо потупилась в пол.
– Конечно! Кстати, Момо, я тут хотела рассказать тебе, откуда берутся дети! Обычно между мужчиной и женщиной должна произойти интимная близость. Секс иными словами. Это когда мужчина вводит… – договорить Мацумото не дала зажавшая ей рукой рот Нанао.
– Что ты творишь? Здесь же дети, – прошипела девушка ей в ухо и кивнула в сторону Ячиру, которая посасывала леденец на палочке и с интересом слушала.
– Ран-чан, а дальше? Что такое секс? – Ячиру подпёрла ручкой пухлую щёку и внимательно смотрела на коллегу.
– Тебе Кенпачик расскажет, если попросишь, – быстро нашлась Рангику. Она даже усмехнулась, представляя лицо Кенпачи, когда девочка подойдёт к нему с таким вопросом. Нужно будет вечером пробраться в бараки одиннадцатого отряда и понаблюдать.
– Так вот, в моём случае ваш подарок мне не понадобится ещё пару десятилетий, девочки. Только если мой рацион не станет состоять полностью из булочек с корицей.
– Ты хочешь сказать, что ты не… не…
– Нет.
– И с Хисаги-саном…
– Нет.
– И Абараи-кун…
– Нет. Уж не знаю, что вы себе придумали, но это всё полная ерунда.
– Теперь понятно, почему Хисаги-сан так поступил… – тихонько проговорила Момо.
– Как поступил? – за неделю добровольного затворничества Мацумото совершенно выпала из реальности.
– Ушёл в длительную командировку на грунт. Кажется, его отправили куда-то на север Хоккайдо. Там как раз стали происходить странные вещи: люди исчезают, а душ плюс не появляется.
Рангику рефлекторно схватила себя за запястье. Она прекрасно помнила, как широкая мужская ладонь нежно её сжимала. Что ты говорил, Хисаги, любишь? Даже с ребёнком примешь? А теперь сбежал, идиот.
– Идиот, – последнее слово лейтенант десятого отряда произнесла вслух.
Прошло больше двух недель, а новостей от разведывательной группы Хисаги так и не поступило. Ситуация так и не прояснилась. Мацумото постоянно думала о том, что Шухей сказал ей перед тем, как она его выгнала. Любит. Возможно. А она? Собственные чувства были для неё головоломкой почище кубика Рубика. Она всё ещё вскакивала по ночам от кошмаров, в которых видела окровавленного Гина, а теперь их сменили кошмары с окровавленным Хисаги. Это нервировало и не давало покоя. Где-то в сердце пустило корни чувство, природу которого Рангику пока не понимала.
На третью неделю к ней в кабинет ворвалась трясущаяся от страха и волнения Момо. Она что-то лепетала про кровь и Хисаги. Но из её всхлипов вычленить смысл было сложно, Мацумомто поняла только то, что произошло что-то ужасное. Не раздумывая, она только прошептала:
– Веди.
Хисаги был похож на жертву эксперимента Куротсучи. На нём не было ни единого места, не залитого кровью, при дыхании кровь в лёгких хлюпала. Исанэ с покрасневшими от слёз глазами и сосредоточенным каменным лицом отдавала последние силы на то, чтобы не дать лейтенанту девятого отряда уйти на перерождение. Когда Мацумото ворвалась в палату Хисаги как раз приоткрыл глаза и попытался ей что-то сказать.
– Молчи, идиот! Выживешь, пойду с тобой на свидание! Так что не смей тут помирать! – говорить что-либо ещё было бесполезно, поэтому девушка вышла в коридор и побрела, не разбирая дороги.
Шинигами всегда рискуют. Каждый день. Конечно, от осознания этого легче не становилось. Из комедии положений жизнь Рангику резко превратилась в трагедию. Что-то пошло не так с момента её появления в Сейрейтее. Мужчины вокруг неё умирали, словно кто-то приносил их в жертву. Но в жертву кому? Или чему? Стала бы Рангику так реагировать на увиденное сегодня, если бы Хисаги ей не признался? Она не знала. Да теперь это не имело ровным счётом никакого значения. Пусть только выкарабкается!
Каждый день Мацумото ходила в больницу как на работу. Отчёты писались на маленьком столике у окна прямо в палате Шухея. При попытках отправить посетительницу домой члены четвёртого отряда натыкались на жесткое сопротивление. Вот уже неделю Хисаги Шухей прибывал в коме и только от него зависело, очнётся он или нет. Мацумото надеялась, что он очнётся. После недели дежурств у постели больного Рангику можно было класть рядом с ним. Но на все уговоры Исанэ та отвечала упорным отказом покидать палату. Поэтому пришлось применить тяжёлую артиллерию – капитана Хитсугаю. Он практически насильно выволок свою подчинённую и заставил работать в офисе, а к Хисаги ходить только в строго отведённое для посещений время. Как это ему удалось, оставалось загадкой. Но Мацумомто действительно стала работать в офисе, а к больному приходить только во время часов для посещения.
Кошмары с участием Гина сменились кошмарами с участием Хисаги. Белый снег заснеженного Хоккайдо омывал кровавый дождь. Холодный снег, встречаясь с раскалённой кровью, испарялся и всё вокруг дымилось, словно снег горел! Кровавый пожар. Горящий кроваво-красный снег. После таких снов Рангику просыпалась от собственного крика.
Никаких сплетен и слухов по поводу пребывания Мацумото у кровати находящегося в коме Шухея не возникало. Но теперь никакие слухи не имели значения. Медленно, но верно, по атому, по клеточке, по кусочку Мацумото Рангику отдавала своё сердце Шухею.
На третью неделю пребывания Хисаги в лазарете он всё же пришёл в себя. Мужчина осмотрелся вокруг и… не узнал места, в котором находился.
Глава 7. В которой у Шухея и Рангику пятьдесят первых свиданийГлава 7. В которой у Шухея и Рангику пятьдесят первых свиданий
Шухей внимательно всматривался в лица людей, окруживших его постель и… и не мог вспомнить ни одного лица!
– Идиот! Дурак! Никчёмный придурок! Забудь, что я сказала тебе тогда! – Мацумото была вне себя от бешенства. Три недели дежурств у кровати, три недели кошмаров, три недели ожидания, три недели мучительного осознания собственных чувств, и всё это ради того, чтобы этот мужлан взял и всё забыл?
– Рангику-сан, он итак не помнит, – тихонько шепнул Изуру, которого самого совсем недавно выписали из госпиталя. После войны его буквально собирали по кусочкам.
– Вот и отлично! – девушка развернулась и вышла из палаты, ругаясь матом так, что в пору было ходить и записывать столь красочные речевые обороты.
– Кто это? – спросил Шухей, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Как бы тебе объяснить, – Момо пыталась подобрать нужные слова.
– Рангику. И ты по ней сохнешь ещё со времён академии, – простодушно улыбнулся Абараи.
– Ран-гику, – Шухей пробовал на вкус новое имя. Оно чуть горчило, как апельсиновая цедра, но было таким же кисло-сладким, как сам апельсин.
– Слушай, ты что, совсем ничего не помнишь? И что в Мире Живых случилось тоже не помнишь? – Ренджи внимательно всматривался в лицо друга.
– В Мире Живых? Я умер? – отчаяние и удивление слились в непередаваемый коктейль.
– Да давненько уже, – ляпнул Абараи.
– Ренджи, ты его напугал! У него же проблемы с долговременной памятью! Естественно он не помнит, что он шинигами, – Котэцу, судя по её лицу, очень хотела прочесть капитану восьмого отряда длинную (и наверняка скучную) лекцию о проблемах с памятью, возникающих при сильных травмах головы, но сдержалась. Иметь на плечах капитанское хаори иногда очень полезно. – Думаю, на сегодня посещений хватит. Хисаги-сан итак не в лучшем здравии.
Мацумото сидела на кухне и яростно перемешивала ложкой содержимое чашки. Как он посмел забыть о ней? И это после того, как сам признался в своих чувствах!
– Моя жизнь в последнее время совсем как те слезливые сериалы, которы я видела у Орихиме-тян, – вздохнула Рангику. Её жизнь действительно напоминала мыльную оперу. И конца и края этому видно не было. – Стоило только влюбиться, как он тут же память потерял. Мироздание, у тебя отвратительное чувство юмора! Отвратительное!
Было обидно. Рангику ожидала, что как только войдёт в палату Шухея, тот тут же её узнает и всё вспомнит. А он… он… Рыдать над пролитым молоком смысла не было. Нужно было срочно придумывать какой-то план. А значит, нужно срочное собрание Женской Ассоциации шинигами.
– Ренджи-сан, я понимаю. Но совершенно ничего не помню. Ни тебя, ни капитана Мугуруму, – Хисаги тяжело вздохнул. Парень, утверждавший, что они старые друзья, вот уже несколько часов к ряду забивает ему голову рассказами про Готей-13, шинигами и войну с какими-то квинси. Зато теперь нашлось объяснение странной татуировки на его лице. Когда Шухей впервые увидел себя в зеркале, то цифры 69 никаких приличных ассоциаций не принесли. Зато было множество мыслей относительно собственной извращенности. Мысли эти заставляли краснеть во время осмотров, особенно если медиком, который его осматривал, была девушка. Немного подумав, парень всё же решился спросить про татуировку у Ренджи и буквально почувствовал, как гора упала с плеч.
– Ренджи-сан, скажи какие отношения меня связывают с Рангику-сан? – этот вопрос мучал парня даже сильнее, чем чёртова татуировка. То, как девушка обозлилась из-за того, что он её не помнил, было очень неприятно. Словно он обещал что-то и не сдержал обещания. Одно он знал точно, мужчина не должен нарушать данного слова.
– Да как сказать… Ты в неё влюблён, кажется, со времён академии. Да об этом почти весь Сейрейтей знает. Правда недавно такой конфуз вышел, – и Ренджи рассказал события последних нескольких месяцев, не став, в прочем вдаваться в детали. Тем более, что всех деталий он и не знал.
– Вот как? Слухи, значит…
– Угу.
– Если он сам не вспомнит, то я заставлю его вспомнить, – хлопнула рукой по столу Рангику, пустой кувшинчик из-под саке упал и жалобно звякнул.
– Рангику-сан, как ты себе это представляешь? – спросила подругу Нанао, отпивая свою порцию. Она так и не поняла когда экстренное заседание ЖАШ превратилось в очередную попойку.
– Да не знаю я! – вздохнула девушка и уткнулась лбом в стол. – Не заставлю же я его вновь влюбиться. Да что за жизнь у меня такая? То какая-то дешёвая комедия, то трагедия (не менее дешёвая).
– То есть ты к нему испытываешь чувства? – спросила у Рангику лейтенант четвёртого отряда.
– Нет, просто я люблю слухи о себе, – саркастично отозвалась та.
– Может быть, тебе нужно для начала сдержать своё обещание? В конце концов он выжил, – заметила Исанэ.
– Тогда с этого и начнём. Рангику, завтра ты пойдёшь с Шухеем на свидание. Исанэ, его же можно уже выпустить из лазарета? – спросила у медика Нанао, получив положительный ответ, она продолжила, – всё остальное мы берё на себя. Не хочет сам вспоминать, заставим!
Ни для кого не секрет, что женщины весьма коварные существа. Умные женщины это вдвойне коварные существа. А умные и пьяные женщины – это верх коварства.
– Шу-ухей, – это «Шу-ухей» с растянутой гласной прошибло парня током. Было что-то до боли знакомое в том, как девушка произносила его имя, – я пришла, чтобы выполнить своё обещание. Даже если ты его не помнишь.
– Мне действительно очень жаль, что я ничего не помню.
– Это не страшно. Я же помню!
Прогулка по улицам Сейрейтея ничего не дала. Парень постоянно отвлекался от спутницы, выслушивая поздравления с выздоровлением от совершенно незнакомых ему людей. Тогда Рангику перешла к плану «Б» – «Буря в стакане». Идея затащить парня в бар, в котором они любили коротать дружной компанией вечера, была просто ужасной. Почему? Да потому, что там уже придавались возлияниям Иккаку, Юмичика, Изуру и Иба, играя в старую как мир игру «кто сильнее напьется». В итоге сама Рангику и вся честная компания выползли из бара далеко за полночь, шатаясь, как матросы в шторм. Хисаги был препровожден домой смеющимися Юмичикой и Иккаку, которые что-то ему рассказывали, активно и широко жестикулируя.
Второе свидание было ещё более неудачным, чем первое. Мацумото и ЖАШ решили, что лучше, чем пикник за пределами Сейрейтея не может быть ничего. Расстелив оранжево-желтое покрывало на изумрудной траве и расставив заранее приготовленные лакомства (и, конечно же, бутылочку саке, которая, естественно, сама прыгнула в корзинку) Рангику попыталась пробудить хоть какие-то воспоминания в Хисаги. Но и план «В» – «Выгуляй Шухея» провалился. Не успели шинигами притронуться даже к дайфуку, как откуда ни возьмись, появилась целая стая пустых. Видимо они тоже хотели устроить себе пикник на природе, правда, в качестве десерта выбрали шинигами. С диким рычанием Рангику отправила двоих в Общество Душ. Если разум Хисаги ничего не помнил, то тело отлично помнило годы (даже столетия) тренировок, поэтому остальные пустые также быстро канули в небытие. Однако настроение у девушки было окончательно испорчено, посидев и поев немного сладостей шинигами пришлось возвращаться домой.
У Мироздания отличное чувство юмора. Правда оценить его может разве что само Мироздание. На третьем свидании парочка вместо прогулки в парке носилась по этому самому парку и пыталась поймать маленькое дьявольское отродье, которое по ошибке было названо котёнком. А всё потому, что Шухей и Рангику не смогли пройти мимо плачущего ребёнка. Маленькая девочка ревела как раненый менос. Узнав, в чём причина детской истерики боевые офицеры, лейтенанты Готей-13 носились по парку и пытались отловить неуловимое животное. Через несколько часов безрезультатной погони Мацумото решила, что этот котёнок на самом деле Шихоин, которой надоело издеваться над Урохарой и которая решила пошалить в обществе душ. В конце концов животина была изловлена и с угрозами, что в следующий раз её отправят к сородичу в Уэко Мундо, возвращена счастливой хозяйке.
Дальше хуже! Свидание на озере? Ха, сказало Мироздание и наслало миниатюрный шторм. Домой Рангику вернулась мокрая и злая. Поход в театр обернулся пожаром. В театре. Мироздание хихикало где-то в своих покоях. Побег на грунт закончился смертью гигая Хисаги под колёсами машины. Мироздание гоготнуло. Попытка сходить на фестиваль в Руконгае окончилась тем, что Хисаги и Мацумото просто потерялись в толпе. Мироздание смеялось в голос. Свидание на горячих источниках обернулось открытием в Сейрейтей гейзеров. Мироздание откровенно ржало и наблюдало за тщетными попытками Мацумото наладить контакт с Шухеем. Который, к слову, после таких свиданий ходил весьма нервный и дерганный. Оно и не мудрено. В последний раз не успели шинигами выйти за ворота Сейрейтея, чтобы прогуляться в сливовых садах, как им пришлось отбиваться от целой орды голодных и весьма злых бандитов. Приглашать Шухея к себе домой после таких эпичных свиданий лейтенант десятого отряда не рискнула. Лишиться всего своего имущества из-за пожара, потопа или землетрясения (которое с их везением точно произошло бы) девушка не хотела. Но замечательное время ничегонеделания не могло длиться вечно, одним прекрасным днём разъярённый капитан десятого отряда нашёл свою подчинённую, всучил ей в руки бесконечную, как показалось лейтенанту, кипу бумаг и заявил, что если они к утру будут не готовы, то он найдёт себе другого лейтенанта. Мечты устроить незабываемое свидание, после которого Хисаги если не вспомнит о своих чувствах, то точно влюбиться вновь провалились с треском в недра ада. Мироздание заходилось от хохота, а Рангику серьезно подумывала над тем, что на ней лежит проклятье. Впрочем, лейтенант девятого отряда тоже не мог постоянно отлынивать от работы, даже если у него была такая замечательная причина как амнезия. Даже лояльность Мугурумы не могла длиться вечно. Капитан весьма вымотался, работая за двоих, поэтому пришлось Шухею вливаться в работу.
Каждый день для Шухея стал невероятным открытием. Сегодня он узнал, что ему необходимо продумывать совместные тренировки отрядов и согласовывать эти планы с другими лейтенантами и капитанами. Очередным откровением стала информация о том, что он редактор газеты. Новость, что он ещё и президент Мужской Ассоциации шинигами перегрузила мозг информацией. Покоя не давал только один вопрос: как он всё это успевал? С другой стороны парень прекрасно понимал, что с такими черными дырами и белыми пятнами вместо памяти ничего толкового у него не выйдет. Да ещё и кошмары, мучавшие его по ночам, не прибавляли здоровья и сил. Шухей вертелся как белка в колесе, не забывая забегать в четвёртый отряд на осмотры и обследования. Исанэ только вздыхала и разводила руками – физически парень был здоров как бык, вот только головой немного повредился.
– Больше никаких свиданий, – устало вздохнула Рангику. – Ещё одного катаклизма я не перенесу. Осталось только, чтобы при нашем следующем свидании случилось землетрясение. Тогда, исходя из теории вероятности, останется только вторжение каких-нибудь инопланетян. А я не хочу вторжения инопланетян.
Выпитое саке совсем не делало голову девушки пустой и лёгкой, наоборот, мысли были такими тяжелыми, что создавалось ощущение, что мозг наполнен каменными плитами, а не мыслями.
– Рангику-сан, не отчаивайся! Ты не должна опускать руки, – Момо легонько похлопала девушку по плечу.
– Я больше не могу! Как вспомню с ками Шухей лицом смотрел на плачущую девушку в парке… Из него вышел бы прекрасный отец! А когда загорелся театр, он помогал актерам спасать их имущество и даже вытащил из пламени режиссёра, который кинулся спасать рукописи своих пьес. И знаете что? Когда на нас напали бандиты, то этот дурашка задвинул меня за спину! Представляете? Как обычную девушку, которая не умеет драться! – Рангику сладко улыбнулась своим воспоминаниям, но тут же вновь погрустнела. Её очень удручал тот факт, что она и не подозревала, каким может быть Шухей раньше, когда была возможность построить с ним нормальные отношения.
– Возможно потеря памяти вызвана не физической травмой, а психологическим состоянием Хисаги-сана, – подала голос молчаливая Нэму.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивлённо спросила Рангику.
– Иногда срабатывает защитный психологический механизм мозга, реагирующий таким образом на какое-либо сильное психологическое потрясение. Простыми словами что-то настолько потрясло Хисаги-сана, что он бессознательно предпочёл это забыть. Думаю физически травмы после боя с пустыми в Мире Живых только способствовали этому.
– И можно как-то заставить его вспомнить? – Мацумото отодвинула от себя саке и с интересом посмотрела на лейтенанта двенадцатого отряда.
– Думаю Маюри-сама смог бы провести сеанс гипноза для того, чтобы пробудить воспоминания Хисаги-сана, – просто ответила девушка.
– И ты молчала? Мы немедленно должны провести сеанс! – Мацумото так воодушевилась, что чуть не рванула к исследовательской лаборатории Куротсучи немедленно.
– Маюри-сама сейчас очень занят опытами по изучению свойств реацу Куросаки-куна. Достатьь образец его духовной силы было невероятно сложно, не думаю, что он прервёт свою работу.
– Да какого чёрта? Будет потом в своих колбах ковыряться! Нанао, нам нужен приказ главнокомандующего! – решимостью Мацумото можно было проломить дверь, ну или черепушку какому-нибудь сумасшедшему учёному сейрейтейского разлива.
– Я поговорю с капитаном, но я не совсем уверена в том, что он заставит капитана Куротсуци бросить свои опыты. Тем более, что Куросаки-кун действительно уникальный случай, – Исэ деловито поправила очки. Иногда она становилась жуткой занудой. И это «иногда» происходило в самые неудачные моменты.
– Ты же женщина! Та используй свои женские чары!
Глава 8. В которой всё повторяется и заканчиваетсяГлава 8. В которой всё повторяется и заканчивается
Идея с заколкой Нанао честно стырена у rrrat. Идея прекрасна, но мне не принадлежа, увы!
Нанао опаздывала на работу. Это означало только одно – хляби небесные разверзлись, а солнце сошло со своей орбиты, ибо Нанао Исэ никогда не опаздывала до этого дня. Выслушивать весь вечер нытьё, уговоры, угрозы и ультиматумы лейтенанта десятого отряда, потом проводить весьма сложные и извилистые, как лабиринт Минотавра, переговоры с главнокомандующим, чтобы капитана двенадцатого отряда заставили оторваться от пробирок, было весьма утомительно. Девушка суетливо надевала форму, долго искала заколку для волос, почти отчаялась, но всё же, увидев возле футона блик, радостно схватила злополучную заколку, кое-как собрала волосы и помчалась на работу.
– Нанао-чан? Надо же! Поздравляю, – капитан тринадцатого отряда Укитаке Джууширо улыбнулся. Исэ ничего не поняла, лишь кивнула и понеслась в сторону бараков первого отряда.
– Исэ-сан, мои поздравления! – лейтенант четвёртого отряда мягко посмотрела на подругу и улыбнулась. Лейтенант первого отряда впала в ступор и принялась усердно перебирать в памяти все более-менее значимые даты. Ничего, с чем можно было бы поздравлять её или других девушка так и не вспомнила. Но, испугавшись, что могла всё же что-то забыть, направилась в сторону библиотеки.
– Нанао-сан, вот это да! Я так и знал! – на Ренджи девушка наткнулась, когда тот выходил из поместья Кучики, – передавай мои поздравления главнокомандующему.
– Х-хорошо, – паника медленно, но верно охватывала девушку. Сегодня какое-то знаменательное событие, а она, самый дисциплинированный и информированный лейтенант Готей-13, не помнит! Это позор! Нет, это хуже позора! Только распрощавшись с Абараи у библиотеки до девушки дошло, что капитан восьмого отряда выходил из поместья Кучики в весьма ранний час. О том, что это могло значить, Нанао решила подумать позже.
Пролистав подшивки «Сейрейтейского вестника» за прошедших десять лет, и не найдя ничего, что могло бы сегодня праздноваться девушка запаниковала в серьёз. Она не могла забыть чего-то столь важного. Это невозможно!
Помимо Ренджи, Укитаке и Котэцу её и капитана поздравили ещё несколько человек. Вконец расстроившись девушка направилась в сторону бараков первого отряда. Если день не заладился с утра, значит, ничего хорошего не жди. Простая истина. Лучшее средство отвлечься от происходящего – работа.
Девушка сидела и просматривала сметы за восстановительные работы в западном секторе Сейрейтея, когда в её кабинет влетела Рангику. Она, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, но замерла. Внимательно осмотрела подругу и выдала:
– Ну наконец-то! Я уж думала, это никогда не случится! Мои поздравления! Ну так что, главнокомандующий разрешил?
– Да, – промямлила Исэ, совершенно сбитая с толку, – вот приказ, – и протянула коллеге приказ для капитана Куротсучи.
– Спасибо! Ещё раз поздравляю! – лейтенант десятого отряда выпорхнула из кабинета.
Совершенно поражённая Исэ метнулась в уборную, дабы лучше себя разглядеть. В зеркале на неё смотрела немного испуганная молодая девушка с синими глазами, за стёклами очков. Вот только в волосах поблёскивало что-то. Схватив заколку и выдернув её из волос, девушка обмерла!
– Пресвятые тапочки! – девушка в совершенно растрёпанных чувствах вышла из уборной и села за стол, бросив на него злополучное украшение.
– Нанао-чан, я тебя всё утро ищу! Ты с утра взяла мою заколку, вместо своей! О, ты уже заметила, – Кёраку Шинсуй смотрела на украшение для волос, которое небрежно валялось на столе.
– Теперь понятно, к чему были поздравления, – девушка устало прикрыла глаза. Многие годы конспирации насмарку из-за какой-то безделушки для волос!
– Нанао-чан, рано или поздно всем всё равно стало бы известно, – мужчина наклонился к столу, схватил своё украшение и легко поцеловал свою возлюбленную.
– У тебя ещё вчерашние отчёты не подписаны, – сверкнула очками девушка, заправляя за ухо прядь волос. Они ужасно мешались, если ничем не были убраны.
– Ты такая злая, Нанао-чан, – рассмеялся мужчина и ретировался, пока на его голову не свалились новые отчёты.
Мацумото мчалась в сторону десятых бараков, словно от этого зависела её жизнь. Хотя, она действительно от этого зависела! Теперь уж ничто и никто не встанет на её пути! Пусть Мироздание подавится своими глупыми шуточками!
– Шухей! Шухей! – Рангику влетела в кабинет капитана девятого отряда и, вновь забыв о злосчастном пороге, растянулась прямо на искомом объекте, который, видимо, куда-то направлялся с бумагами, которые теперь кружились осенним листопадом по кабинету.
– Рангику-сан? – удивился парень. Признаться, он опасался в последнее время этой весьма деятельной особы. Даже крепкие нервы не выдержат, если каждое свидание превращается в смесь цирка и американских горок. Если ничего не клеится, то лучше и вовсе не начинать, думал Шухей. Даже если когда-то он и любил эту взбалмошную и смешливую девушку, то сейчас это уже не имеет значения.
– Я нашла способ вернуть тебе память! – своим энтузиазмом она явно могла разнести в щепки даже стену, охранявшую Короля Душ.
– Отлично. – Совершенно лишённый какой-либо радости голос.
– Ты не рад? – Рангику даже не обратила внимание на то, что всё ещё не слезла с бедного Хисаги, который стал смущаться и краснеет, ибо в его положении открывался такой шикарный вид, что любой нормальный мужик уже забыл о наличии у себя мозга.
– Рад, конечно, рад. Просто пол очень жёсткий.
– Ой, прости!
– Какого чёрта я должен возиться с этим совершенно неинтересным лейтенантом? Мне сейчас не нужны подопытные! Приходите в другой раз! – Маюри даже не отрывался от монитора, на котором застыли несколько причудливых графиков.
– Это приказ главнокомандующего, – Мацумото развернула бумагу и помахала ею перед носом капитана.
– Да чтоб вам всем банкай Кучики спинку чесал! Что? Что этому беспробудному алкоголику нужно от меня? Он совсем мозги пропил и не понимает, что я не могу тратить своё время и ум на какие-то детские игры? – Маюри был действительно зал, раз позволял себе такие речи. Но отступать Мацумото Рангику была не намерена. Через четверть часа объяснений ситуации Куротсучи понял ситуацию и чего от него, собственно, хотят.
– Хорошо, я проведу сеанс. Только предупреждаю, если я восстановлю долговременную память, то кратковременная может пострадать.
– Что?
– Ваши головы набивают дерьмом меносов? Он забудет всё, что произошло с ним после того, как он очнулся! Кратковременная память, что хранит его воспоминания о последних неделях, может «перезагрузиться» и он просто всё это забудет, – устало развёл руками учёный.
– Хорошо! – Не важно, не важно, повторяла себе Рангику. Даже лучше! Пусть забудет все эти глупые свидания.
Около получаса девушка расхаживала по коридору около кабинета капитана двенадцатого отряда и умоляла Мироздание вернуть память её любимому человеку.
– Рангику-сан? Вы всё ещё здесь? – Хисаги посмотрел на коллегу, потом отвёл взгляд и сдавленно произнёс. – Капитан Куротсучи объяснил мне ситуацию. Я приношу свои извинения за то, что в который раз причиняю Вам такие неудобства. Думаю за время моего отсутствия у капитана Мугурумы скопилось множество работы. Я должен идти.
Парень низко поклонился, так и не взглянув в глаза Рангику, и ушёл в шунпо.
– Чёрт возьми! Только не сначала! – простонала Мацумото.
– Значит, теперь он помнит всё, что было до амнезии, а то, что было после – нет? – Момо удивлённо хлопала ресницами.
Очередное собрание ЖАШ превратилось в попойку и обсуждение плана по захвату сердца лейтенанта девятого отряда.
– Мацумото-сан, если амнезия была вызвана не только и не столько нападением на лейтенанта Хисаги пустого, то дело в психологическом потрясении? – скорее констатировала факт, чем спрашивала Нэму, – Что-то произошло между вами. Что-то, о чём бы хотел забыть Хисаги-сан.
Ну конечно! Как она сама не поняла! Всё это произошло из-за того, что Мацумото выгнала Шухея из своего дома, наговорив при этом такое количество гадостей, что хватило бы на несколько человек. Вот почему он так и не посмотрел ей в глаза после того, как память вернулась! Он всё ещё думает, что она зла на него. Он думает, что она его ненавидит.
Всю неделю Рангику пыталась поговорить с Шухеем, но тот, то ли научился растворяться в воздухе, то ли становится невидимым. А это весьма затрудняло возможность разрубить гордиев узел в их отношениях. Но Мацумото Рангику не была бы собой, если бы не придумала гениальный, и при этом весьма простой план по захвату того, что итак принадлежит ей.
– Абараи тайчо, мы же не можем не отпраздновать возвращение памяти к Хисаги-сану? – Рангику сидела на диванчике в кабинете капитана восьмого отряда.
– Думаю не можем. То есть можем. То есть… Нужно устроить вечеринку, – Ренджи широко зевнул.
– Совсем Кучики тебя спать не даёт! Ходишь как кролик с красными глазами!
– Рангику-сан! – зашипел на неё Ренджи, – не дай бог кто услышит!
– Да ладно тебе! Весь Сейрейтей об этом знает. Только молчит, ибо Кучики это Кучики. Он и без клана может устроить Обществу Душ «сладкую» жизнь.
– Всё равно мы не можем… То есть я не могу… Ты же понимаешь! Он же глава одного из великих кланов. Не может он спать с другим мужиком. Не дай бог эти старые крысы начнут настаивать на наследнике! Начнут ему жену подыскивать! Думать не хочу! – жарко шептал (хотя такой шепот можно было услышать и в другом конце города) Абараи.
– Наследник? Пф! Какие мелочи! Куротсучи вам в помощь! Он всегда любил весьма оригинальные и странные эксперименты. Так что и наследника вам как-нибудь поможет сделать, – рангику действительно верила в то, что говорила. Конечно, она смутно себе представляла, как это будет происходить. В любом случае один подобный проект Маюри сейчас работал у него лейтенантом. Так что для этого психа навряд ли есть что-то невозможное, – в крайнем случае вы можете обратиться к Урахаре.
– В любом случае я сказал ему, что, если эти старые идиоты попробуют его женить, то я во всеуслышание заявлю о своих правах на него. Мужик я, в конце концов, или тряпка? – доверительно поведал подруге Ренджи.
– Вот видишь! Я помогла тебе с твоей проблемой. Теперь твой черёд! Шухей не придёт на вечеринку, если узнает, что я там буду, и уж тем более не придёт, если я его приглашу. Так что на тебе лежит ответственное задание – уговорить Шухея. Чтобы он меньше отнекивался, вечеринку устроим прямо в бараках девятого отряда. Капитан Мугурума как раз ушёл на выходные на грунт. Ответственность Шухея просто не позволит ему бросить бараки на растерзание. Но на всякий случай ты всё же не говори, что это моя идея.
– Хоршо.
С некоторых пор Хисаги очень не любил попойки. Особенно он не любил попойки, организуемые предприимчивой Мацумото. В его ушах всё ещё звенело слово «ненавижу!» сказанное с такой болью и силой, что хотелось умереть второй раз. В этот раз празднование его повторного выздоровление, а другими словами чествование его вернувшейся памяти, устроил Ренджи и другие представители Мужской Ассоциации шинигами. Так что отнекиваться было бесполезно, тем более празднование было решено устроить на территории девятого отряда. Видимо, чтобы парень действительно не смог отвертеться.
В голове была приятная лёгкость, а под столом стояло уже несколько ящиков опустошенной тары из-под выпивки. Капитан Хирако, оставшийся в эти выходные в Готей, разливал всем какую-то гадость под названием «водка». Шухей отлично помнил, как она вырубала мозг, а заодно и остальные органы и чувства, поэтому решительно отказывался пить эту гадость. Если бы парень знал, где достает это пойло Урахара, то он бы постарался перекрыть этот канал. Но это же Урахара, и этим всё сказано.
Но после выпитого саке парень даже не заметил, как согласился пить эту дьявольскую воду! Не иначе её в аду делают! Когда к общему веселью присоединилась прекраснейшая половина Готей-13, Шухей был готов исполнить стриптиз просто ради удовольствия девушек. Что, собственно говоря, он и сделал.
Медленно забравшись на стол и покачиваясь в такт то ли пульсирующему по венам алкоголю, то ли какой-то только ему слышной мелодии Шухей не спеша стянул с плеч верхнее косоде, оставив его свивать, всё ещё перехваченным оби. Потом выдернул его из хакама и оби и бросил куда-то. Следующим в неизвестном направлении улетело нижнее белое косоде. Оставшись в одних хакама Шухей опустился на колени и, вихляя задом так, что и натуралов чуть не потекли слюни, медленно пополз по столу по направлению к девушкам. То, что он творил было настолько эротично, что Мацумото чуть на высвободила шикай, дабы прекратить это непотребство! Шухей ласкал собственное тело так, словно никого вокруг не было. Чуть закусив нижнюю губу, он легонько прошёлся по своим рёбрам, задел сосок и ахнул. Кажется излишне впечатлительная Хинамори на этом моменте упала в обморок. Но этого Хисаги оказалось мало. Он чуть привстал на коленях и погладил свой пах сквозь ткань хакама, выгнувшись при этом так, что ещё чуть чуть и его позвоночник просто треснул бы пополам. Рангику могла поклясться, что в этот момент сидевшая рядом Исанэ тихонько застонала. Когда же Шухей дернул оби и освободился от хакама, то произошло невероятное! Парень упал на стол, сбив несколько кувшинов с саке и… уснул! Сладким сном младенца!
Утро нещадно лупило по глазам молотом из лучей, а в голове в ответ на эти удары кто-то выстукивал азбуку Морзе тысячами игл. Во рту у парня была пустыня Уэко Мундо, которую изрядно загадили кошки. Голова болела так, что единственным средством от боли мог быть только Сокиоку. Потолок своей комнаты в казарме Шухей нашёл весьма тривиальным, поэтому решил не тратить на него время, попытаться встать. Хисаги пошевелился и его рука коснулась чьего-то тёплого и мягкого тела. Острое чувство дежавю накрыло как цунами. Распахнув глаза и повернувшись вправо, парень увидел лицо Рангику. Она лукаво улыбалась.
– Доброе утро!
– Ут-ут… утро, – выдавил из себя Шухей. Осознание приближающегося апокалипсиса накрывало.
Двери сёдзе разъехались и бодрый, но похмельный голос Иккаку возвестил:
– Мы нашли на опохмел! Ой, извините!
– Да ладно, Иккаку-сан! Неужели я не могу провести ночь с тем, кого люблю? – рассмеялась Мацумото, натягивая одеяло до самого подбородка.
– Ну, тогда извиняйте, мы без вас будем лечиться. Вы как-нибудь сами разберётесь, – ухмыльнулся офицер одиннадцатого отряда и задвинул сёдзе.
На осознание сказанного Рангику у Шухея ушло гораздо больше времени, чем та рассчитывала. Видимо похмельный мозг у того работал на скорости парализованной улитки.
– Вот только дети не появляются, от ночи, проведённой на одном футоне. Нужно ещё кое-что, – улыбнулась девушка и поцеловала безбожно медленно соображавшего парня.
– Представляешь, Ячиру сегодня спросила у Зараки о том, откуда берутся дети, – Рангику вертелась перед зеркалом. На ней было простенькое платьице небесно-голубого цвета. То самое, что когда-то давно (а на самом деле не так уж и давно) ей подарили подруги.
– Даже боюсь представить, что ей ответил капитан, – Шухей стоял на коленях перед своей любимой женщиной и нежно гладил её небольшой животик, – если наш ребёнок спросит, откуда он появился, я отправлю его к тебе, – мужчина поцеловал живот через ткань платья.
– Я скажу ему, что для начала нужно пустить слухи! – рассмеялась счастливая женщина.
-
-
24.08.2013 в 14:22Дорогой автор, это вам
-
-
09.09.2013 в 11:58-
-
21.04.2018 в 22:10