Средство от скуки, глава 18

[bleachfic]

Название: Средство от скуки, глава 18
Автор: NarciSSai
Бета: Sandaime
Пейринг\Персонажи: Гриммджо/Улькиорра
Рейтинг: предполагается NC-17 в далеком будущем, для данной главы PG-15
Размер: либо большое миди, либо стандартное макси выйдет
Жанр: потуги на юмор, бред
Состояние: в процессе
Предупреждения: AU относительно канона, то есть описываются события, расходящиеся с сюжетом манги и сколько я не пытался, сООСил я все-таки товарищей
Дисклеймер: мои только боты, бегающие мимо
От автора: очень много тупых загонов, бытовухи и воды. и, конечно же, ереси. здесь бред зашкаливает ввиду долго общения автора с господином шиффером у него на крыше, который оказался с очень сложным характером и норовил уехать куда подальше. а еще я его чуть не уронил на голову своей бете Т_Т мда... насчет главы. котацу, если кто не знает - это такой низенький столик у японцем, у которого снизу стоит обогреватель, а вместо скатерти там одеяло или теплое покрывало. хм... так же не забываем о том, что Гриммджо до сих пор невидим для лиц пенсионного возраста и дотошности Улькиорры ко всяческим правилам и обычаям. кажись, всё.


Глава 18.

На утро и глаза, и их владелец куда-то делись. То ли он их вставил обратно, то ли просто забрал, чтобы неповадно было их трогать, неизвестно. Гриммджо долго не выдержал ночью общаться с зелеными очами, потому что они могли только бессмысленно пялиться, всем своим образом выражая презрение к синеволосому арранкару и самому его существованию. И, ввиду этой причины, тот швырнул их со всей накопившейся злобой в пыльный угол и хмуро засел возле кровати Кватры, снова завернувшись в занавеску. Прогнав шальную мысль трахнуть его прямо сейчас, пока тот спит и, возможно, ничего не заметит, Шестой растянулся на ковре и не слишком счастливо заснул. Правда, мысль о ночном изнасиловании отметалась только потому, что в голове всплывала картина пустых глазниц Улькиорры и никоим образом не позволяла возбудиться снова.
Пробуждение у Сексты было не из приятных. Тело ломило, знобило, и вообще было состояние, как будто бы нагадили в мозги. Шестой невесело хохотнул, представив Шиффера, самозабвенно помечающего углы и столбики его сознания.
-Мать вашу, до чего я опустился! Я уже… Сплю возле его кровати! На полу! А какого хрена? – спросил неизвестно у кого Гриммджо, предварительно убедившись, что в комнате никого, кроме него, точно нет. Никто, естественно не ответил. – Все, мне надоело. Так. Надо с ним поговорить. Говорят, у людей зараза передается через это дело. Наверное, когда я его тогда трахнул, он меня заразил своим слабоумием и самопожертвованием. Пусть отвечает, как эта холера лечится!
Джаггерджек счастливо вздохнул, успокоив себя таким утверждением. Конечно, это не у него мозги встали поперек, это все проклятый Шиффер. C него и весь спрос.

-Так что ты с ним сделаешь, если он придет обратно? – Кассандра с умиротворенным видом крошила что-то на доске, громко стуча ножом по деревяшке.
-У меня есть пассатижи, и я не побоюсь ими воспользоваться, - Улькиорра с трагическим, как будто только что упокоил любимого питомца, видом пощелкал в воздухе страшным инструментом.
-Наш человек! А ты, Кэсс, говорила, что он не возьмет! – Цисси со всей силы хлопнул Четвертого по спине в знак своей привязанности и гордости за его персону.
Слова, которые Гриммджо хотел выдать с порога, застряли в горле. Всё. Мозг Шиффера окончательно разложился на составляющие и вытек. Или же, когда Четвертый вытаскивал глаза, куда-нибудь вывалился.

Улькиорра, когда проснулся, со смешанными чувствами покосился на пол. За ночь глаза восстановились и снова вернулось зрение. Вид Гриммджо, развалившегося на полу возле кровати, напрягал и ставил в тупик. Хоть он дал себе обещание, что больше не будет смотреть в сторону этого несдержанного идиота, но взгляд как-то сам собой притягивался и возвращал к размышлениям.
За последний день нервы Кватры были источены до основания, и при любом упоминании Шестого у него начинала кружиться голова и появлялось желание кому-нибудь проломить череп. При чем с особой жестокостью.
Неужели Сексте так прищемило, что он готов изображать из себя собаку? Это уже ни в какие рамки не вписывалось. Чтобы тот наступил на горло собственной природе, в лесах должно было откинуться что-то особо объемное, вроде годовой популяции меносов. Но это… льстило?
Аккуратно переступив через тело спящего арранкара, Улькиорра выскользнул из комнаты на утренний ритуал приведения своего тощего тельца в порядок, не забыв принять волшебные таблетки.

-Ульки-тяяян, ты все резвишься? Еще слезы по ночам не льешь? – с готовностью поинтересовалась Кассандра, явно жаждущая выслушать долгую историю, посвященную страданиям Четвертого по поводу отсутствия безвременно отъехавшего возлюбленного.
-Нет, - помотал головой Четвертый, садясь за стол.
-Жаль, - совершенно искренне вздохнула старуха. – А мы тебе с Цисси подарок приготовили, на случай чего…
-Какой? – вежливо поинтересовался Кватра. Не то что бы его это сильно волновало, но от него явно ждали любопытства.
-Вот какой! – как будто бы из-под земли вырос второй пенсионер, пихая Улькиорре в руки коряво запакованный сверток. – С праздничком!
Четвертый немигающим взором воззрился на подношение и под ожидающими взглядами начал его разматывать.
-Что это? И что за праздник? – Кватра с подозрением покосился на какую-то железяку, один вид которой внушал недоверие.
-Пассатижи, вестимо, - пожал плечами Цисси. – Экий ты необразованный! На праздник Всепрощения.
-Каким образом эти вещи взаимосвязаны? – Улькиорра оторвал взгляд от подарочка.
-Ну, коль придет к тебе твой хахаль, ты его пассатижами, - поднял палец вверх старух, невероятно довольный собой.
-Непременно приму ваш совет к сведению, спасибо, - кивнул Четвертый.
Именно на этом моменте принесла нелегкая Гриммджо, которому была посвящена столь прочувственная беседа.

-А в чем заключается праздник? – Кватра то ли сделал вид, что не видит возникшего памятником жертвам контузии на пороге Гриммджо, то ли действительно был сильно поглощен беседой.
-Ну, в том, что если тебя кто обидел, то сегодня до заката ты должен его простить. Но только если он, конечно, попросит прощения. Вот для этого тебе и нужны пассатижи. А то ж он у тебя упрямый малый, может и закозлиться, - учительским тоном поведал Цисси. – Ну, еще это отличный повод наклюкаться.
-Вот как, - Улькиорра поджал губы. Местные обычаи его в восторг не привели. То есть, получается, если Джаггерджеку вдруг приспичит просить прощения, то придется ему его даровать. Четвертый посмотрел на пассатижи в ладонях. Он скорее вобьет их в глотку Сексте, если тот хоть заикнется об этом.
Гриммджо наконец выпал из ступора и уже с невероятно довольной улыбкой подошел к воплощению печали в лице Кватры. Облокотившись на стол, он щелкнул перед его носом пальцами.
-Ну что, Шиффер, вот я и нашел путь к твоей заднице. Сейчас я извинюсь, и ты тут же станешь податливым и давучим, как раньше, - с торжествующим видом возвестил Шестой.
-Вот это меня и напрягает, - с еще более мрачным видом ответил Четвертый. Комок подкатил к горлу, вся еда, расставленная на столе, резко начала вызывать чувство тошноты. От таких странных ситуаций его выворачивало наизнанку во всех смыслах этого слова.
-Ты что-то сказал? – оторвался от созерцания кружки с чем-то явно алкогольным Цисси.
-Все в порядке, - севшим голосом ответил Улькиорра.
-Так вот, Улька, ты не отвлекайся! Слушай меня внимательно, - Секста принял пафосную позу и торжественно похлопал Четвертого по макушке. – Так вот, мне очень… Жаль, - Джаггерджек откашлялся, чтобы продолжить свою речь. – И это… - он с силой попытался справиться с внезапно накатившим приступом косноязычия.
Четвертый одарил Гриммджо уничижительным взглядом, каким обычно награждают приблудный мухомор, который обнаружили среди почтенного семейства боровиков.
-Так вот, изв… - начал снова говорить Шестой, но на середине слова прервался. – Прос... – дыхание перехватило, и он потрясенно замолк.
Кватра вздохнул и выжидательно, как смотрят будущие висельники на испанский сапог, которым их решили побаловать перед казнью, поглядел на синеволосого арранкара.
Секста в панике оглянулся по сторонам, как будто бы в поисках подмоги. Но увы, ни Кассандра, упоенно закидывавшая в кастрюлю что-то малосъедобное, ни Цисси, играющий в гляделки со своей бражкой, и тем более ни Улькиорра, у которого был вид, что он вот-вот пустит в ход подарочные пассатижи (уж больно он ими угрожающе щелкал), ничем помочь не могли. Шестой явственно осознал, что чисто физически не может выдавить из себя это извинение, которое так экстренно требовалось.
-Шиффер, хватит на меня пялиться! Я же ничего сказать так не могу! – возмущенно возопил он, хлопая рукой по столу так, что кружка Цисси подскочила в воздух.
-Что это? – вопросил пенсионер, в ужасе отшатываясь.
-А что такое? – оторвалась от готовки Кассандра.
-Да кружка… Скачет, - как-то неопределенно взмахнул руками старух.
-Бывает, - пожала плечами пенсионерка. – Я, когда с утра наливаюсь, и не такое вижу. Подожди до обеда, не выхлестай все!
Старух стушевался и решил игнорировать скачущие кружки, которые могли бы стать предпосылками для лишения его желудка алкоголя.
Улькиорра же, почувствовав резкий прилив бодрости, уставился на Шестого. От чего тот еще сильнее сконфузился и схватился руками за горло, пытаясь вернуть себе дыхание.
-Знаешь что… Ты… Да что б ты сдох! – наконец выдохнул синеволосый арранкар. – Не собираюсь я перед тобой извиняться! Делать мне нечего! Твои тощие ребра не стоят этого!
Кватра почти счастливо вздохнул, провожая взглядом яростные шаги Сексты в сторону выхода. Как же все-таки хорошо, что Гриммджо опять шилом в задницу ввинтилась его гордость. Но за ребра почему-то стало обидно. Улькиорра опустил взгляд вниз, разглядывая себя, и даже пальцем для проверки потыкал. Ребра как ребра. Очень даже стоящие. А вот после этой мысли захотелось свернуть себе шею.

Гриммджо ударил кулаком стену.
-Да какого хрена! Это же так просто было сказать… - Шестой посмотрел на фикус, стоящий возле стены коридора. – Ты будешь поганым Шиффером. А я буду перед тобой извиняться.
Встав перед растением в наиболее покаянную позу, на которую был способен, то есть уперев руки в бока и глядя на него сверху вниз, Джаггерджек вдохнул поглубже и начал говорить, заикаясь и запинаясь через каждое слово.
-Улькиорра, я был не прав. Так, уже неплохо, - похвалил он сам себя. – Мне очень стыдно, что я… Попортил твои… Листья. То есть задницу. На этот раз я сначала полью тебя… То есть разрыхлю почву… Мать вашу! Дрянное дерево, ты наглеешь! Не переводи на себя стрелки! – арранкар схватил фикус за ствол и начал его со злостью трясти.
-Уже и фикус скачет, - прокомментировал проплывающий мимо в сторону санузла Цисси. – Только Кэсс говорить не буду, а то опять у меня все бухло отнимет…
Гриммджо в бессилии рыкнул и оставил растение в покое.
-Я с тобой еще поговорю. Ты легко отделался, - погрозил он ему кулаком и, громко топая, пошел в комнату, обдумывать сомнительный шанс, который подкинула судьба.

-Ульки-тян, ты не наедайся, а то через часик ничего в глотку себе не забьешь, - Кассандра любовно погладила рукой кастрюлю, в которой, по всей видимости, покоился будущий праздничный обед.
-Можно, я посижу здесь до обеда? – Улькиорра послушно отодвинул от себя тарелку. Быть в доме, где явно бродил сексуально озабоченный Джаггерджек, совсем не хотелось.
-Конечно, мой сладкий, посиди. Да следи, чтоб этот ирод трухлявый не нажрался, пока я все не приготовлю.

-Пришло время покаяния! – Цисси звучно застучал по кружке вилкой. На коленях у него сидела сонная Диковинка, периодически нервно приоткрывающая один потекший глаз и гнусаво мяукая.
Кассандра расправила скатерть на вытащенном в честь праздника котацу и с торжественным видом начала расставлять тарелки.
-Молодчику нашему не наливай, у нас сейчас нету его ублажителя, что б нянчился с ним, - пригрозила она пенсионеру, который уже занес пузатую бутыль над пиалой возле меланхолично восседающего Улькиорры. Усевшись за стол, она улыбнулась полубеззубым ртом. – Цисси, ты первый.
-Ну хорошо, - важно улыбнулся старух. – Вот, прости меня, Диковинка, что я тебя тогда, когда ты брюхатая была, в стену швырнул, уж больно ты надоедливая была! Ути ты моя плешивая! – засюсюкал он, теребя кошку. Кассандра возмущенно ахнула, а Диковинка зажмурилась и замурлыкала. Извинения были приняты.
-Почему когда вы говорите ей оскорбления, ей приятно? – вовремя подал голос Четвертый.
-Ну кошки… Они ж токо на интонацию реагируют, они ж слов не понимают, - облегченно вздохнул Цисси, отвлекаясь на вопрос и не давая тем самым Кассандре зарядить ему по голове половником за издевательства над казенной кошкой.
-Понятно, - кивнул Кватра и вздрогнул.
Дверь скрипнула, и на пороге появился Шестой, явно полный решимости выкинуть еще что-нибудь особо неприятное.
-Тогда ты меня прости за то, мой дорогой Цисси, что на втором курсе увела у тебя твоего мужика, - мстительно припечатала Кассандра.
-Ха, я даже не помню, как его звали, так что… - пенсионер скривился, опрокидывая в себя первую порцию выпивки.
Гриммджо опустился за котацу напротив Улькиорры, сверля того жадным взглядом.
-Ну тогда прости за то слабительное в кофе, бес попутал, - старуха расплылась в гадливой ухмылке.
-Ну тогда и ты прости за… - начал Цисси проповедь.
Четвертый почувствовал прикосновение к своей ноге и вздрогнул. Слова пенсионеров поплыли мимо ушей. Его занимало, какого черта кто-то усиленно пытается облапать его за коленки и все, что выше. Подняв взгляд, он нахмурился. Гриммджо сидел напротив с самым довольным выражением лица и нагло ухмылялся, заложив руки за голову.
Улькиорра непонимающе воззрился вперед. Прикосновения повторились, переместившись выше, да еще нечто настойчиво попыталось раздвинуть ему ноги. Шестой еще раз усмехнулся. Кватра откинул скатерть и опасливо заглянул.
-Убери от меня свои похотливые ноги, - прошипел он.
-Заставь, - нахально улыбнулся Джаггерджек. – Можешь попробовать даже пассатижами, Шиффер.
Улькиорра глубоко вдохнул, пытаясь вернуть себя в душевное равновесие. Но так как облапывания никуда не делись, он прищурился и поднес руку к голове.
-Праздничный колпак? – заплетающимся языком поинтересовался Цисси, отвлекаясь от громкой ругани с Кассандрой. – Очень разумно, - он подергал за рог возникший из пустоты осколок маски и вновь вернулся к распитию спиртного.
Гриммджо молнией метнулся Четвертому за спину. Вот такой оборот ему совсем не нравился. Проведя рукой по щеке, он призвал свою маску и тут же схватил Кватру за руки.
-Улька, тише ты! – рявкнул Шестой. Шиффер его просьбе не внял и попытался вырвать руки. Весьма успешно, впрочем.
-Уйди от меня или я придумаю оправдание перед Айзеном-самой, почему ты так внезапно скончался, - тихо предупредил Четвертый.
-Порви, Пантера, - рыкнул Секста. Занавеска с шелестом упала на пол.
В кошачьем релизе было гораздо удобнее перехватывать тонкие запястья. Силы почти сравнялись. А еще было так удобно обвить этого дрянного Шиффера хвостом и почти лишить способности двигаться, разрешив только слабо трепыхаться.
-Уберись, мусор, - сквозь зубы процедил Улькиорра, скашивая глаза в сторону. Старики были так увлечены ссорой, что не замечали ничего вокруг.
-О, так меня повысили, господин Кватра, - усмехнулся Шестой. Поколебавшись секунду, он одной рукой задрал майку своей жертвы и прошелся шершавым языком вдоль хребта. Глаза Четвертого расширились, дыхание перехватило, а по телу прошла крупная дрожь.
-Грязное животное, - просипел обездвиженный арранкар.
-Ну, что поделать, недосуг было вылизываться, - Джаггерджек поудобнее схватил Кватру и перешел к укусам. Оставив особо заметный след, он потерся щекой о белую кожу.
-Меня не покидает ощущение, что где-то неподалеку происходят сексуальные ролевые игры… - пробормотал Цисси себе под нос, но, впрочем, не отвлекаясь от основной миссии – выискивания на дне пустой бутылки что бы еще в себя залить интересного.
-Уж прости меня, Шиффер, за все, но мне придется тебя утащить из твоего убежища, - промурлыкал Гриммджо, проводя когтями по ребрам Улькиорры.
Кватра вздрогнул и в ужасе сглотнул.
-Ты… Ты… - глаз у него задергался, и он попытался в поисках спасения быстро скрыться в астрал.
-Что? – оторвался от оставления своих меток Шестой.
-Ты извинился, - обреченно ответил Шиффер.

-Эй, а куда наш молодчик смылся? – Кассандра озирнулась по сторонам. - Только что же тут был…
-Эх, не узнал он самого главного о нашем празднике, - вздохнул Цисси.
-Чего именно?
-Того, что будет, если не простить того, кто просит прощение.
-А что будет?
-А ничего. Мы же сами себе этот праздник сегодня утром придумали. Можно и не прощать.