1. Слухами земля полнится

[bleachfic]

Название: Слухами земля полнится
Автор (Переводчик): Форма_Vers_libre88_Лин (это я)
Бета (если есть): Беты нет, вычитано.
Пейринг\Персонажи: Пейринги не раскрыты. Персонажи этой главы: Хицугая, оба Кучики, Абараи, Аясегава, Шухей + Лами(неканон) и Рангику(заочно)
Рейтинг этой главы: "PG"
Жанр: Все спокойненько.
Варнинг: Предыстория. Никаких "землян" и предательства Айзена нет. Да и не будет.

Если кто-нибудь соизволит отбетить, буду только рад.

Слухи по Сейрейтею распространялись быстро, со скоростью цунами, наверное.
К такому выводу пришли два капитана, разговаривающие почти неслышно, но и не шепча. Просто не зачем им было повышать голос, чтобы быть услышанными друг другом. Сейчас на веранде казармы десятого отряда Готей-13 стояли, вежливо сдерживая реяцу, Кучики Бьякуя и Тоширо Хицугая. Стояли, замолкнув из-за резкого, веселого голоса Мацумото, раздающегося из окна второго этажа:
- Да ты что-о-о! Да уже все знают, что Абараи трахается с Юмичикой! И все видели, как на последней вечеринке Ренджи и Аясегава куда-то таинственным образом свалили…
Тоширо боролся с наползающим удушьем от стыда за своего лейтенанта. Перед Кучики было стыдно. И еще было стыдно от одной только мысли о том, что… В этом не хотелось признаваться. Что двое лучших бойцов... Для Хицугаи все темы, касающиеся интимных отношений, были запретными, неприятными, тяжелым противным комком оседающими на не желающий признавать подобное положение вещей разум.
- Капитан Кучики… - хотелось объясниться, извиниться за неосмотрительную, простоватую Мацумото перед этими синими холодными глазами. Не потому что Тоширо действительно стеснялся Кучики, но потому что поведение его лейтенанта действительно было из рук вон ужасным. «Как базарная баба из Руконгая. И ведь не перевоспитать» - подумал и хотел было продолжать, но Бьякуя опустил глаза вниз, в доски, и сказал тихо:
- Ничего страшного, капитан Хицугая. До свидания.
Тоширо проводил взглядом высокую худую фигуру и задумчиво почесал подбородок. Реплика Мацумото уже была успешно отодвинута на задний план. Они с Кучики не закончили важный разговор, но те новости, которые уже успел сообщить ему капитан шестого отряда, заставляли задуматься. Тоширо поднял голову вверх, к серебристому небу над головой
«Неужели будет война?»
Пустые нападали на отдаленных рубежах Руконгая постоянно, изматывая пограничников, нанося урон, видоизменяясь и прогрессируя постоянно. С каждым новым набегом стоило ожидать и новых проблем и решать с каждым разом всё усложняющиеся задачи. Но чтобы война? В первом отряде разрабатывался какой-то хитроумный план, постоянно носились секретари с бумажками и поручениями, а бойцы двенадцатого не вылезали из-за рабочих столов, проводя дни и ночи, уткнувшись в монитор. Нарастающее напряжение Тоширо чувствовал уже давно, но и мысли такой не было… Война. Кучики говорил прямо и только то, что знал точно. Но и ему и Хицугае хватило лишь обрывочных данных, чтобы восстановить почти полностью предстоящую задачу. Догадывались не только они. Капитан Комамура, Тоусен, Унохана, Айзен – иногда Тоширо встречался с ними взглядом. Но только лишь замечал, что они хотят что-то обсудить, чувствовал смутное беспокойство.
Какие мысли скрывались за вечной, раздражающей Хицугая, улыбкой Гина, о чем думал пацифист Кьераку, что знал Укитаки – это было загадкой. Но казалось, что все капитаны чувствуют это. Ну, наверное, кроме Зараки, которому, честно говоря, всё было похрен.
А лейтенанты и младший офицерский состав одиннадцати отрядов безалаберно пропивал дни, наслаждаясь передышками между командировками и ставшими такими редкими тревогами. На грунте дежурило стандартное число офицеров. Ничто не предвещало беды, вот только… звенел иногда по ночам воздух и скреблись на душе хмурого Тоширо кошки.
«Война…»
Это слово не предвещало ничего хорошего. Хицугая развернулся на пятках и направился в офис десятого отряда.
* * *
- Подожи-ка, - твердая ладошка Рукии уперлась в грудь лейтенанта шестого отряда. – Нужно поговорить.
Ренджи невольно поежился под взглядом старой подруги, который не предвещал ничего хорошего. В последнее время они редко разговаривали. Он даже специально избегал её, пряча взгляд во время коротких встреч, отнекиваясь на предложения куда-нибудь пойти вместе. И вот теперь она приперла его к стене столовой – как только сюда попала? – и буравила холодным взглядом из-под длиннющих ресниц снизу вверх, но так, что было понятно: отбрехаться неотложным поручением и кипой бумажной работы на сей раз не получится.
- Что случилось, Рукия? – придав голосу максимально небрежный тон, поинтересовался Абараи, старательно скользя по головам выходящих из столовой солдат и офицеров, делая вид, что ищет кого-то.
- Что это за разговоры про тебя и Юмичику? – Ренджи аж подпрыгнул от неожиданности.
- Ты что несешь? – она все знала. И от этого пересохло в горле и показалось, что ноги превращаются в вату, теряя способность поддерживать тело в вертикальном положении. Кончики пальцев предательски наполнились холодком и задрожали. Врать Рукии Ренджи не хотел. Проще было бы и дальше скрываться, ничего не говоря. Но уйти от уже начатого разговора было невозможно. И Ренджи мучительно покраснел – от основания шеи до лба, покрывшегося испариной.
- Мне все равно, с кем ты спишь, - выплюнула ему в лицо Кучики. – Но чтобы с Аясегавой!
- Что-о-о? – у Абараи вытянулось лицо. Не притворно. То, что сказала девушка, было абсурдом. Причем таким, что Ренджи забыл про свое смущение мгновенно, переходя в злость, брызгая реяцу во все стороны. Потому что… потому что сейчас Рукия чуть ли не открытым текстом назвала его друга чуть ли не шлюхой – настолько мерзостным и презрительным был её тон.
- Следи за тем, что говоришь. И думай, прежде чем поверить в то, что слышишь, Рукия Кучики! – Абараи стряхнул её ладонь и вышел из казармы, оставив Рукию наедине со всеми её мыслями и подозрениями.
* * *
Они лежали в высокой траве на одном из холмов Руконгая. Под Юмичикой было расстелено толстое покрывало, которое тот прихватил с собой, словно зная, что пригодится. Длинные пальцы с ухоженными ногтями рассеянно поглаживали всегда теплый металл Забимару, и Ренджи шестым чувством понимал, что клинку нравятся прикосновения узкой холеной ладони, и сам жмурился от удовольствия, следя за рукой Аясегавы, небрежно и бесстрашно касающейся оружия.
- Давай прекращай, ты его гладишь так, словно занимаешься с ним сексом, - откидываясь с локтя в траву, пробурчал Ренджи, вырываясь из гипноза плавных движений и подставляя зажмуренные веки под теплые лучи.
- Вот вечно ты так, Абараи, - спокойно ответил пятый офицер, не прерывая скольжение пальцев. – У тебя очень красивое оружие. И мне хочется дотрагиваться до него. Он ведь живой… Такой же как и ты. Живой и дикий. Но ему нравится мое прикосновение.
- Все равно завязывай.
Было бесконечно хорошо лежать вот так, протянув ноги на едва прохладной земле и слушать, как трава тихо шуршит на ветру, как легко дышит Юмичика, тоже откинувшийся на спину, отставший, наконец, от Забимару, и как где-то далеко внизу живет и дышит четвертый район Руконгая: скрипит несмазанная дверь, играют в какую-то дикую игру дети, кричит разносчик товаров…
Лежать и не думать о том, что завтра все начнется снова. Что надо будет вставать, тащиться под светлые очи капитана, заполнять бланки, читать отчеты или прыгать, размахивая Забимару, тренируя новичков… А после обеда идти из столовой мимо бараков, стараясь не поднять голову, не оторвать взгляд от мощеной дорожки, чтобы заглянуть в окно, не нашарить взглядом точеный профиль. В последнее время сдерживаться получалось все труднее. Но Ренджи спасался бегством в общество Аясегавы, спокойного и немножко сумасшедшего. Красивого.
Им всегда было хорошо вместе. Они умели молчать, находясь в обществе друг друга. И понимали друг друга с полуслова.
Что свело их вместе, Ренджи не знал, но подчинился судьбе, принимая Аясегаву таким, какой он есть. И был благодарен за этот подарок так же, как и сам Юмичика был благодарен за то, что однажды в одиннадцатом отряде появился этот склочный, яркий, непоседливый парень с ухмылкой во весь рот (как Иккаку не повыбивал ему зубы?).
- Ты видел его? – Аясегава лениво потянулся, выгибаясь в позвоночнике, и повернул голову к Ренджи.
- Нет. Не видел. – «Зато я встретил сегодня Рукию и чуть не прибил её» - Слышал, что про нас болтают?
- Пусть болтают, - протянул брюнет, опять подставляя лицо солнечным лучам. – Про меня много что болтают.
- Это-то меня и тревожит…
- Забудь.
* * *
Шухей сплюнул кровавую слюну и громко, матерно выругался. Его группа потеряла двоих бойцов. Мощное силовое поле не выдержало напора пустых и прорвалось. Ребята прикрывали отступление основной группы и погибли, сражаясь с превосходящим по силе противником. Но дали возможность уйти за второй щит, который теперь дрожал и прогибался под атаками чудовищ, алкавших поживы. Офицер двенадцатого отряда скрылась в своем кабинете и сейчас, скорее всего, билась над разработкой нового, более прочного щита.
- Час, всего лишь час, - закинув голову вверх, к темнеющему небу, попросил кого-то или что-то Хисаги. Час до заката. Чтобы у Лами, офицера двенадцатого отряда, было время на создание щита. Он не винил себя в том, что отступил. Так было нужно для того, чтобы сохранить силы, но все равно на душе скреблись кошки. «Надо было оставаться мне. Одному».
Ночь навалилась внезапно, удушливой, безветренной жарой. Пограничники повалились без сил на пол, измученные томительным ожиданием, а за щитом стихли звуки. Тишина прерывалась только ворочаньем и, иногда, шлепаньем босых ног направляющегося к бочке с водой шинигами.
Хисаги не спал. Он сидел на веранде барака, прислонившись голой спиной к горячим доскам, и думал о письме из Сейрейтея. Она всегда писала мало, скупо, словно сдерживала себя, скрывая эмоции под сухими словами. Но он был рад каждому её письму и слизывал взглядом каждое слово, впивался в короткие строки, словно это могло сделать их ближе.
- Господин командующий третьей погра…
- Лами, меня зовут Шухей, - перебил он подошедшую к нему девушку.
- Хорошо, - сиреневые тонкие губы изогнулись в слабом подобии улыбки. Лами стеснялась лейтенанта, и ей всегда было неудобно начинать диалог, всего лишь называя его по имени. – Шухей, я завершила работу. За два часа до рассвета я выставлю основной барьер. Но пустые, зажатые между ним и вторым щитом, там и останутся.
Его имя переливалось на ее языке тягуче-сладкой дрожью. Всего лишь имя.
«Значит, придется драться»
- Спасибо, Лами, - Хисаги поднял на девушку глаза. Белые волосы поблескивали в мареве горячего воздуха, пропитанного светом луны. – Посиди со мной.
Зашуршала ткань, и седьмой офицер опустилась рядом, так же прислонившись к стене. Бледная, почти серая кожа ладоней выскользнула из длинных рукавов Лами и опустилась на согнутые колени.
Луна была огромной, ни на что не похожей. И два человека сидели в расползающейся тишине, скорбя по погибшим товарищам и вспоминая такой далекий дом.


Продолжение следует...