[bleachfic]

Название: Эксперимент.
Цикл: Сэйретейские байки
Автор: Leyana
Бета: Ashitaro
Фандом: Bleach!
Жанр: юмор, стеб, прокралось чуть романса
Пэйринг: Ичимару/Кира
Рейтинг: PG-13 (я сразу предупреждал, что для этого цикла больше не дам)
Саммари: маленький глупый лейтенант попался в ловушку капитана. Но ловушка оказалась с двойным дном…
Предупреждение:
1) стандартненько, то есть ООС
2) осторожно - маниакальная страсть к пэйрингу Ренджи/Бьякуя пробивается везде
3) Кучики – очень непростой зверек


Тоширо Хитсугая отложил в сторону пачку подписанных отчетов и вздохнул. Юный гений, конечно, уже привык, что его в очередной раз отсутствующий лейтенант совершенно не приспособлена к бумажной работе… но иногда хотелось помощи.

В комнате Матсумото Рангику веселье шло полным ходом; чему было посвящено очередное празднование, все уже благополучно забыли. Впрочем, неудивительно – в сознании оставалась лишь малая толика гостей.
Пошатываясь, Ренджи в поисках того, кто смог бы выпить с ним последнюю бутылку вина, описал круг по помещению и приметил забившегося в дальний угол лейтенанта третьего отряда. Киру – тихого, замкнутого, непьющего – Абарай приволок на вечер буквально за шиворот. Тот сопротивлялся очень слабо, но после первой рюмки словно испарился, обнаружившись только сейчас.
Обрадовавшись удачному стечению обстоятельств, Ренджи наклонился и хлопнул приятеля по плечу:
- Что грустишь?
Кира не среагировал, тупо глядя в одну точку.
- Что-то случилось?
Изуру смял в руках ткань хакама и промямлил:
- Тайчо пристает…
- А? – Абарай захлопал ресницами. Кира шумно втянул воздух и произнес громче:
- Тайчо ко мне пристает.
- Ага! – возгласил Ренджи, словно самолично уличил коллегу в чем-то непристойном, но затем сник: - Мне бы так…
Изуру поднял на него подозрительно заблестевшие глаза; на затылок красноволосого с глухим стуком опустился тяжелый матсумотовский кулачок. Ренджи пискнул и присел.
- Тебе бы хотелось, чтобы к тебе приставал Ичимару?! – гневно вопросила женщина, опускаясь рядом с Кирой. С дрожью вспомнив лисью морду, призраком возникающую над плечом в самый неподходящий момент, Абарай плюхнулся с другой стороны от фукутайчо третьего.
- Кира, ты бы ему отказал… порешительней… - неуверенно посоветовала Рангику. Тот помотал головой:
- Бесполезно. Мне нечего ему вменить в вину… напрямую. Я просил прекратить, но тайчо только ухмыляется и уверяет, что «ничего такого не делает…» - он на удивление точно передал интонации Гина; Рангику даже прыснула в рукав, а Ренджи поперхнулся вином.
- Самое обидное, что он прав, - продолжал Изуру. – Но все его шуточки, намеки… нарочитая учтивость… Вчера я нес стопку бумаг, споткнулся и чуть не упал… так вместо того, чтобы ловить документы, он меня подхватил. На руки. Шухей, который следом шел с совместными отчетами, сам бумаги поронял. А тайчо хоть бы хны. «Аккуратнее, Изуру-тян…» И улыба-ается…
- И что, так все время? – уточнила Рангику.
- Да, в том-то и дело! Раньше я за ним ходил, как образцовый лейтенант… а теперь он на шаг не отстает… На прошлой неделе я на тренировке ногу повредил, так он меня два дня до дому провожал…
- М-да… тяжелый случай… - Ренджи задумчиво заглянул в бутылку и протянул ее Кире. – Хочешь?
Изуру со вздохом принял емкость, поморщившись, сделал пару глотков.
- Ума не приложу, что делать…
- Да наплюй, - легкомысленно посоветовал Абарай. К удивлению Киры, Матсумото его поддержала:
- Действительно. В постель ведь не тащит – и ладно. Может, он так шутит над тобой. Гин человек деятельный, ему скучно в таком болоте, как нынешний Сэйретей… вот и развлекается за твой счет.
- В постель не тащит… - задумчиво кивнув, подтвердил Кира. И совсем тихо добавил: - Но, чую, это ненадолго…

Ночь выдалась долгой и тяжелой. Никаких Пустых поблизости не наблюдалось, но пуганные случившейся недавно массовой атакой шинигами подскакивали от любого шороха. И ладно бы еще подскакивали – так ведь срочно искали среди деревьев и без того трясущегося лейтенанта, торопясь доложить о подозрительных звуках.
Кира со вздохом сел прямо на землю. Дежурство на окраинах Руконгая нельзя было назвать отдыхом; впрочем, ничего экстраординарного оно тоже не предвещало. Изуру с тоской подумал о бойцах шестого отряда, курсирующих где-то очень далеко; совсем неплохо было бы сейчас встретить Ренджи, в патруль всегда берущего пару бутылочек сакэ (куда только смотрел Кучики-тайчо?). Но Абарай сейчас наверняка на противоположном конце территории, одновременно бдительно следит за обстановкой… и за капитаном – разумеется, обильно пуская слюни.
Кира мысленно одернул себя: думать о выпивке во время дежурства уже было нарушением Устава; к тому же, личные дела коллег его не касались. Вместо того, чтобы предаваться неположенным размышлениям, он направился к скромной хижине неподалеку – одной из тех лачужек, которые, в случае необходимости служили укрытием (или просто местом «для перекантоваться», как выражался Ренджи).
- Заскучал или замерз, Изуру? – тень возникла за плечом, стоило переступить порог.
«Началось,» - подумал на это Изуру и, сделав скорбное лицо, опустился на неравномерно жесткий, словно пласт старой, свалявшейся ваты, футон. Ичимару присел рядом; в лунном свете, падавшем сквозь щели в стенах, его улыбка казалась оскалом маски Холлоу. Хотя Кира уже привык к подобному зрелищу – сказались многочисленные дежурства и ночная работа над горами документов, - ему все же стало не по себе.
- Ты не ответил, Изуру, - терпеливо повторил капитан. Кира быстренько прикинул, что будет, скажи он, что замерз. Перспектива не вдохновляла.
- Скучно, - полунебрежно солгал лейтенант. – Тихо, темно. Делать нечего, только получать постоянные отчеты о том, что все спокойно.
- Развлечь тебя? – хищно, как показалось Кире, усмехнулся Гин. Фукутайчо сглотнул, чувствуя, что попал в какую-то западню.
- Картами, - продолжил капитан, доставая из рукава потрепанную колоду. И, не медля, начал раздавать. – Только без интереса в карты не играют.
«Сейчас предложит на раздевание,» - тоскливо подумал Изуру, припомнив вечера у Матсумото. Но капитан не стал размениваться на такие мелочи.
- На желание, - красные глаза приоткрылись, но выражение лица от этого стало только более лукавым.
Кира осознал, что сунул руку в капкан и теперь покорно ждет, когда схлопнутся устрашающие ржавые зубья старой ловушки. Впрочем, возможности увильнуть он уже не видел: если Ичимару что-то делал, это подавалось им как нечто само собой разумеющееся и обсуждению не подлежало.
Через полчаса Кира положил на футон две оставшиеся на руках шестерки и закрыл глаза, ожидая приговора. По щеке скользнули холодные пальцы, и он непроизвольно сжался.
- Что это за грязь у тебя на лице, Изуру? - насмешливо спросил тайчо. – Ладно, пора проверять посты и сворачивать дежурство.
- А как же желание? – брякнул до последней степени изумленный Кира.
- Потом когда-нибудь, - рассеянно обронил капитан. – Сочтемся.
От зловещей небрежности его тона по коже прошел холодок; Кира понял, что неприятности только начинаются.

- Ты чего это последние дни такой дерганый? – Ренджи пнул попавшийся под ноги камень. – Словно по ниточке ходишь.
- По струночке, - машинально поправил Кира.
- Неважно, ты ж меня понял.
- А… да-да… - он вздохнул и сознался: - Я капитану желание проиграл. Ума не приложу, что делать. Приставать-то он не перестал. На днях просыпаюсь (дома ведь!) – а он рядом сидит, улыбается. Я чуть от страху не умер. Теперь ночую у Хисаги-семпая. Ему весело. Тайчо тоже весело. А мне – нет.
- М-да, ситуёвина… - Абарай поскреб в затылке. – Но тут уж ничего не сделаешь. Раз проиграл – значит, влип, придется расплачиваться.
- Да знаю я, - расстроено отмахнулся Изуру, заворачивая за угол. – И самое главное… Ичимару – не тот человек, приказа которого можно ослушаться. Даже если он прикажет в постель, - совсем уныло закончил фукутайчо. Ренджи передернулся.
- Ладно, заходи, если что, - он хлопнул приятеля по плечу. – Да, и пожелай мне удачи: пойду, попытаю счастья.
- Удачи, - вздохнул Кира. С некоторых пор Кучики стал совершенно навязчивой идеей Абарая; Ренджи со всех сторон подкатывался к капитану, почти в открытую уже высказывая свои мысли, но каждый раз получал аристократический отказ. При этом Бьякуя делал вид, что ничего не понимает, но Кира, присутствовавший как-то при разговоре «голубков», мог бы поклясться, что его развлекает эта ситуация; невозмутимый до неприличия Кучики прятал в глубине лиловых глаз усмешку. Очень… многообещающую усмешку.
С похоронным лицом Изуру вполз в офис и сел за стол. Пачки бумаг в последнее время вызывали у него неизбывную тоску. Хотя бы потому, что после окончания рабочего дня Ичимару ласково(!) говорил: «Ты, наверное, устал. Зайдешь ко мне на чашку чая?» И Кира покорно шел за капитаном, пил чай (каждый раз разный) и спешно убегал под каким-нибудь предлогом. Однако предлоги таяли куда быстрее, чем терпение Гина.
- Что грустишь, Изуру? – словно почувствовав, что лейтенант думает о нем, Ичимару выглянул в приемную.
- Голова болит, - вяло пожаловался Изуру. Голова действительно болела: Кира, и без того нервный, дергался из-за всего происходящего; к тому же работы у него было по горло – годовая отчетность не шутка. Гин обеспокоился, чем сильно удивил подчиненного: спешно принес успокаивающий отвар, пощупал лоб; переставив стул, сел рядом и приобнял за плечи.
Его руки были теплыми, гладкая кожа создавала иллюзию мягкости. Кира прислонился к плечу капитана и подумал, что, если бы Ичимару всегда был таким, то в него легко можно было бы влюбиться. Проникшись лиричностью момента, он спокойно отнесся к тому, что капитан задумчиво, будто машинально, перебирает его золотистые волосы, рассыпающиеся на тоненькие прядки. Но тут Гин (ну как без этого?) испортил все очарование, вкрадчиво спросив:
- Ты помнишь, что должен мне желание?
Кира напрягся; Ичимару, почувствовав это, довольно кивнул и нацепил одну из своих любимых улыбок, знаменующую, что сейчас кому-то будет плохо.
- Отлично. Раздевайся.
Это было сказано тем же тоном, каким он обычно говорил: «Подай отчеты» или «Сделай кофе». Поэтому Кира – без малейшей надежды на помилование – встал и начал развязывать оби. Правда, при этом он сделал такое же надменное лицо, какое демонстрировал Кучики-тайчо своему лейтенанту после очередной провинности. Гина, впрочем, выражение до глубины души оскорбленного бродягой интеллигента не смутило; он с нескрываемым любопытством пронаблюдал за упавшими вдоль бедер Киры концами пояса и уставился вице-капитану в лицо.
Мысленно попрощавшись с девичьей честью, Кира приспустил с плеч кимоно, намереваясь их снять… Дверь распахнулась и на пороге возник Кучики Бьякуя.
- Стучаться надо, - лучезарно улыбаясь, сказал Ичимару. Кира плюхнулся обратно на стул, спешно приводя форму в исходное состояние.
- Простите, - спокойно ответил Кучики. – Я к Вам по делу, Ичимару-тайчо. Можно с Вами поговорить?
- Разумеется, - Гин принял угодливую позу и указал на дверь своего кабинета. Проходя мимо смущенного Киры, Кучики совершенно серьезно заметил:
- У Вас красивые ключицы, Кира-фукутайчо, - чем вогнал несчастного в лейтенанта в краску и в ступор одновременно.
Возможно, в офисе шестого отряда – в отличие от третьего – была прекрасная звукоизоляция. Возможно, Кучики просто не стеснялся излагать проблему несколько деликатного свойства при лишнем свидетеле. Кто знает? Во всяком случае, говорил он достаточно громко и четко, чтобы Изуру, оправившийся от шока, мог, не напрягая слух, узнать содержание разговора.
- …Я опасаюсь, что мне придется сказать ему напрямую. А этот мальчишка… он слишком горяч, чтобы спокойно перенести такое.
- То есть Вы пришли спросить совета, Кучики-доно? – в тоне кроме извечной насмешки искреннее любопытство.
- Да, - ясный голос чуть искажается нотками… раздражения? – Вы предпоследний человек в Готее, которому я доверяю… но в вопросах психологии Вы знаток – даже я не могу не признать этого. К тому же, именно Вы настояли на том, чтобы Абарай стал моим лейтенантом.
- «Нагадил, теперь разбирайся» ? Вы это имеете в виду, Кучики-доно?
- Как грубо, Ичимару-тайчо.
- Тем не менее, именно это, по сути, Вы и сказали, Кучики-доно. Что ж… Я думаю, Вам стоит повременить. Это будет слишком неожиданно и даже в некотором роде больно для Ренджи. Подготовьте почву. Намеки, нужная интонация в нужный момент… И все прочее. Не мне Вас учить.
Кучики ушел с видом человека, чья совесть чиста, словно небо после ночной грозы. Ичимару долго сидел в кабинете, потом куда-то убежал, даже не вспомнив про желание.

- Я уже боюсь его, - Ренджи закончил какой-то сердитый монолог как раз, когда Кира присоединился к шумной компании. Матсумото звучно засмеялась:
- Ты ж еще недавно жаловался, что капитан на тебя внимания не обращает. А тут столько забесплатно.
Абарай скуксился:
- Меня это не радует. Уж лучше бы Кучики продолжал дальше изображать мороженую рыбу. А так он меня скоро до инфаркта доведет своим поведением.
- Едва ли у шинигами может быть инфаркт, - встрял Кира, присаживаясь рядом. – Сам посуди, я бы уже раз десять скончался – мой капитан нет-нет да и выкинет какой-нибудь фокус, и каждый раз все хуже и хуже.
Ренджи поежился:
- Да уж, не хотел бы я оказаться на твоем месте. Хотя мне и на моем что-то несладко стало…
- Да ладно тебе, - Мадараме без спросу всучил Кире открытую бутылку вина. – Тебя послушать, так у тебя начальник – Менос Гранде, того гляди – съест.
Кира с Абараем переглянулись, потом Ренджи сказал:
- Хорошее сравнение. Я запомню, может, пригодится. Например, при встрече буду вести себя, как и при встрече с Меносом.
- Орать и мчаться куда глаза глядят? – ехидно спросил Юмичка, появившийся словно из воздуха. Абарай дернул глазом, но все же кивнул:
- Именно так. И без подмоги с Кучики-тайчо не общаться.
Кира вздохнул. После недавнего разговора капитанов он уверился в том, что его приятелю скоро надают по… ушам, по меньшей мере, и хорошо, если не турнут из отряда. Видимо, назойливость болезненно зацикленного лейтенанта надоела Кучики, и он решил объясниться открытым текстом. Но прежде, по совету хитреца Ичимару, подготовить почву; видимо, эта «подготовка» и сказывалась на психическом состоянии Ренджи.
Кира вспомнил собственное незавидное положение любимой игрушки Ичимару, снова вздохнул и приложился к бутылке.

- Черный или красный, Изуру?
- Черный.
- Тогда придется немного подождать, - Гин поднялся и вышел.
Кира с любопытством огляделся. В последнее время капитан частенько приглашал его домой, но обычно чаепитие проходило на террасе. Однако сегодня – редкий случай для Сообщества Душ – шел дождь, поэтому Гин совершенно логично предложил зайти внутрь. Теперь Изуру жевал печенье и рассматривал обстановку. Впрочем, ничего примечательного здесь не было – обычная комнатка традиционного японского домика. Кира сам являлся хозяином почти такого же, побольше только, пожалуй: жилой фонд Готэя, из которого выделили дом капитану-руконгайцу, был поскромнее, чем частный сектор, где располагался дом когда-то большой семьи Киры.
Ичимару привычным движением вручил лейтенанту чашку; белый фарфор, просвечивая сквозь чай, придавал напитку красивый и одновременно зловещий оттенок свежепролитой венозной крови. Кира попытался угадать, какие ингредиенты подарили этому чаю такой роскошный - темно-красный, с фиолетовым отливом – цвет, потом немного отпил. На вкус определить состав оказалось еще сложнее, не в последнюю очередь потому, что собственный аромат чая был несколько приглушен запахом спирта – словно в чашку долили вина.
- Со сливовым, - подсказал Гин, словно прочитав его мысли. Изуру вздрогнул и проглотил содержимое немаленькой емкости одним махом. В желудке заметно потеплело, и он задался вопросом, сколько же в этом чае было вина – или чая в вине?
- Я рад, что тебе нравится, - Ичимару налил Кире новую порцию. «Это какой-то намек,» - подумал тот.
Дождь шел все сильнее, шум капель, ударяющих по крыше, становился все более монотонным. Гин заварил новый чай, на этот раз сильно пахнущий лимоном и отдающий какой-то странной настойкой, а очередной предлог для ухода все никак не придумывался.
Когда кончилось содержимое второго чайника, Ичимару убрал со стола и сел вплотную к лейтенанту. Кира мысленно вздохнул, поняв, что сегодня ему не отвертеться.
- Ты помнишь..? – вкрадчиво начал Гин. Не дожидаясь окончания фразы, Изуру нервно закивал. Капитан радостно – Кире даже показалось, что с предвкушением – усмехнулся и четко произнес:
- Тогда раз-де-вай-ся.
Фукутайчо покорно встал, развязал оби чуть подрагивающими пальцами, торопливо сбросил одежду, оставшись только в белой сорочке; опустился на колени, ожидая продолжения. Гин, с любопытством естествоиспытателя наблюдавший этот процесс, протянул худую бледную руку, погладил парня по голове.
Кира молча, почти не дыша, ждал дальнейших действий, но Ичимару только разглядывал его, наклоняя голову то так, то этак, то щурясь, то приоткрывая глаза. Кира не выдержал этой молчаливой пытки: судорожно выдохнув, сам потянулся к капитану, как слепой котенок ткнулся губами в щеку; Гин как-то ехидно ухмыльнулся, обнял юношу, уверенно поцеловал. Не торопясь, уложил на пол, скользнул ладонью по талии, по бедру; приподнявшись, начал раздеваться.

Открывать глаза не хотелось, но и под сомкнутыми веками все еще плавали цветные круги: в какой-то момент, откинув голову, Кира чувствительно приложился затылком об пол – аж искры посыпались. К тому же, спина болела, словно по ней потоптались дрессированные слоны.
- Бедные, наивные лейтенантики, - пропел Ичимару. Изуру невольно все же распахнул глаза и посмотрел на довольного, похожего на кота, объевшегося сметаной, Гина. Тот ухмыльнулся и, растягивая гласные, продолжил:
- Горячие, прямолинейные, максималистски настроенные… И мысли у вас на одно закручены… Даже ты, Изуру… Попался на такую простую уловку. Ай-яй-яй.
Кира недоумевающее захлопал ресницами. У него появилось нехорошее ощущение, что сюрпризы еще не закончились. Гин растянул улыбку чуть не в буквальном смысле до ушей – Изуру показалось, что еще немного, и голова капитана распадется на две части.
- Я высказал желание. Как я его сформулировал, Изуру? «Раздевайся». Не более. От тебя требовалось только раздеться, но ты, как и следовало ожидать, понял все немного не так, как было на самом деле. Что ж, эксперимент удался, я получил нужную реакцию. Немного удивительно, что ты поймался, но… Эй, Изуру, что с тобой? Изу-уру-у?

Кира неделю провалялся в госпитале с нервным срывом. Он просто физически не мог выйти на улицу: Ичимару тенью возникал за плечом… и от его голоса лейтенант погружался в глубо-окий обморок.