Очередной вклад

[bleachfic]

Название: Только мой.
Автор:Fran4ik
Бета:  izokot
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Дисклеймер: Кубо, а ленточка моя, ага и простынки тоже, весь инвентарь герои сдали.

Список Инвентаря прикладывается:

Ленточка - 1 штука
Комплект постельного белья - 1 штука
Спальня автора - 1 штука
Мозг автора- 2 штуки (да и запасной тоже, изверги =.=*)
Гриммджоу – 1 штука
Ичиго – 1 штука.
Арт Анхелики – 1 штука
Статус: Закончен
Предупреждение: OOC, AU
От автора: для моей беты  izokot
Писалось по арту  AnHellica




Это было так неправильно и одновременно неумолимо верно, что хотелось просто умереть. Всё помещение было наполнено ароматами, странными, сладковато-горькими, забивающимися в ноздри и заставляющими разум пьянеть от каждого нового глотка воздуха. Свечей не было, и хоть была ночь, в комнате было на удивление светло. Чёртовы скользкие, шёлковые белоснежные простыни скользили под коленками и локтями, заставляя постоянно подаваться назад и слышать тихий рык в самую макушку. Рыжие пряди липли к шее и лбу от пота. Кожа была влажной и горячей, как топлёный шоколад, заставляя всё больше и чаще пробовать её на вкус, губами, языком, зубами. Особенно на шее, рядом с синей жилкой, где создавалось больше всего этого аромата, уже не девственного, но такого желанного тела. От этого у Джагерджека кружится голова, а сил хватает только на то, чтобы почти что разлечься на узкой точеной спине, обрисованной лунными лучами и, прикусив кончик красной ленты, двигаться вперёд, входя всё глубже, толкаясь чаше, сильнее, быстрее в податливое расслабленное тело под собой.
Чёрт, как же это охренительно, видеть своего врага таким влажным, горячим, стонущим от каждого прикосновения к стоящему колом члену. Хотя врага ли?
Джагерджек, не выходя, поворачивает несопротивляющегося мальчишку на спину, и разводит длинные стройные ноги, открывая самый непристойный вид. Конечно, он никогда себе не отказывал в утехах, но ни одного ему не хотелось вот так, до потери сознания, до чёрных пятен перед глазами, до того, что кровь просто вскипала, как кипяток, при виде этого рыжего глупого шинигами.
Боже, а ведь этот наивный мальчишка даже не понимает, насколько он красив. Да таким захотят обладать все ценители прекрасного, а он ведь даже не подозревает, почему его так жаждет видеть в Хуеко Мундо Айзен, не видит какими собственническими глазами на него смотрит этот красноволосый лейтенант, не замечает взглядов Квинси и этого холодного капитана, вроде Бьякуя Кучики… Не важно, чёрт возьми, потому что именно в его руках так выгибается от наслаждения этот мальчишка, именно его губы оставляют красные метки на шее и плечах, именно перед ним сейчас лежит сильнейший шинигами в истории, сладко постанывая, прикусывая губу, горячий, влажный, полностью раскрытый с членом внутри. Именно ему он отдался, и Гриммджоу не собирается делить с кем-то того, кого так благосклонно подарила ему судьба. Любой, кто притронется к этому мальчишке - умрёт, любой, кто посмотрит на него с желанием - умрёт.
Чёрт, какой же он всё-таки… И эти волосы его, рыжие, как пламя, смотрятся на белых простынях, как яркие цветы, распустившиеся на снегу. И зрачки его тёплые, тёмные от страсти, отливают золотом, затягивая в себя, заставляя в них смотреть и не видеть собственного отражения в полуприкрытых веками глаз в опушке по-девичьи длинных, выгоревших на солнце ресниц. И кожа, в свете луны отливающая серебром, сводит с ума. Он весь как какая-то сумасшедшая, безумная мечта, поддающийся, снова и снова уже самостоятельно насаживающийся, сладко и томно стонущий, протягивающий руки, мягко прикасающийся, разметавшийся на простынях, разрумянившийся от страсти. Прямо дикая необузданная фантазия в полуночном бреду, только вот он не галлюцинация, настоящий, живой и от понимания этого внизу живота начинают порхать бабочки, а глаза стараются снова и снова запомнить каждую черточку лица, тела, каждое движение.
Сладкий мальчик, очень сладкий и желанный, невообразимо желанный до того, что все внутренности сворачиваются в жгут от ревности и ненависти к тем, кто его окружает. Мальчишка слабо выгибается, обнимая талию арранкара ногами, прикрывает глаза, путается тонкими пальцами в злополучной ленте и, не находя опоры, откидывается обратно, слегка вскрикивая, сжимая до побелевших костяшек шёлк пальцами, по которым тут же проходит шершавый язык.
Мальчишка очень отзывчивый. Тело, не познавшее до этого ни разу настоящего наслаждения, полностью отдаётся в умелые руки, подставляясь под поцелуи, выгибаясь на встречу горячим влажным ладоням. Рыжий отдаётся полностью, без остатка, это как битва, только оба получают удовольствие без вреда друг другу. Оба, как и в бою рвутся к победе, стремятся к финалу, до победного конца, до последнего вздоха.
Джагерджек задерживает дыхание, когда Ичиго выгибается, томно и хрипло стонет, почти трепещет в сильных руках от накатившего наслаждения. Его глаза на мгновение распахиваются, являя миру полностью затопленные зрачками радужки, отчего внизу живота всё сводит, и тут же Гриммджоу отпускает себя, вколачиваясь в расслабленное тело, путаясь пальцами в яркой красной ленте, наваливаясь на часто и сипло дышащего мальчишку всем телом, складывая его пополам и изливаясь в податливое нутро.
Наслаждение просто оглушает, выбивает из окружающего мира на несколько минут, и арранкар практически забывает, как надо дышать. Тело после оргазма почти не ощущается, есть только необычная лёгкость и тепло исходящее от хрупкого тела под ним. Вставать не хочется, двигаться тоже, и даже открыть глаза трудно, поэтому он просто засыпает, но на границе яви и сна чувствует, как по щеке что-то скользнуло, очень мягкое и гладкое - чёртова лента, а затем в волосы вплетаются тонкие пальцы и хочется замурлыкать. А на мешающую ткань уже никто не обращает внимания.