Наваждение

[bleachfic]

Название: Наваждение
Фандом: Блич
Автор: Satsuharu
Бета: la_naranja
Пейринг: Ильфорте Гранц/Абараи Ренджи
Жанр: angst, romance, humour
Рейтинг: NC-17
Disclaimer: мне ничего не нужно, всё написанное ниже – ложь. Герои принадлежат Кубо.
Размещение: с разрешения автора
От автора: это все трава автора, тапками не кидать. Так же это мой первый фик и подарок бете^^

тык

____________________________________________________________________________

- Нет, я, конечно, уважаю своего капитана и почитаю, не смотря на весь его... кхм… «сложный» характер. Но блин! Я, знаете ли, заслужил отдых.
Рыжий сидел и вместо того, что бы разбирать завалы бумажной работы, которая возвышалась перед ним на столе башнями, проклинал Кучики-дано, за эту самую работу. Он в принципе не из усидчивых субъектов, готовых порасти пылью и умереть от изнеможения, но нужно же сдать отчет по прошедшей миссии. А сейчас, когда сам Абараи только вылечился после стычки с арранкарами в Каракуре, делать что-либо хотелось меньше всего.
- Ну почему сразу я-то? Ну, подумаешь, я разрушил пару стен у здания и повредил линию электропередачи. По-моему, людям не привыкать к подобным аномалиям.
Пыхтит, но все равно водит по бумаге кисточкой, оставляющей немного неровный ряд иероглифов, складывающихся в монотонный и до зевоты скучный доклад для командующего Ямомото.
- Да пошло оно к черту!
Ренджи психанул и пихнул стол так, что стопка бумаги опасно накренилась, а кисть для письма прочертила черную бороздку вдоль отчета. Неугомонный рыжий резко поднялся и полез искать свою личную заначку саке.
Пил он не часто, так как пьянел быстро и редко помнил, что вытворял в процессе пьянки. Но так как опасность влипнуть в приключения в собственной комнате чрезвычайно мала, то можно и расслабится.
Спустя полчаса, когда Ренджи прикончил добрую половину бутылки, к нему в комнату заглянул третий офицер 6 отряда и вручил опьяневшему, но сносно державшемуся на ногах лейтенанту стопку бумажек. А потом еще и пнул по направлению к баракам 12, исследовательского, отряда, - Абараи не успел даже возмутится, а офицера и след простыл. Матерясь и стараясь обойти покои Бьякуи как можно большим крюком, зная о его чувствительном носе, он направился по назначению.

- Буээ, мурашки по телу от этого места. Так и кажется, что тебя сейчас как лягушку препарируют, потом зашьют и снова препарируют. А, зная капитана Куротсучи, он это сделает с особой жестокостью.
Последнее он сказал с такой интонацией в голосе, что никто не стал бы сомневается, что Абараи - маньяк-убийца в законе и знает толк в расчленении. Особенно хорошо это звучало благодаря создавшемуся эхо в совершенно пустом холе барака. Ни одной живой (и благо мертвой) души тут не было.
- Блядь, да что за нахрен? Какого лешего я перся сюда? Чтобы встретить приветливые стены противного, тошнотворного зеленого цвета? Фуэээ… Маюри-самааааа вы где?
Видимо, бедному лейтенанту саке окончательно ударило в голову, потому как он надеялся, что на его жалобные завывания хоть кто-то выйдет. Тем более ребра опять начали ныть, как ни как всего ничего прошло после стычки с Арранкарами. А потрепало его хорошо, вот и провалялся целый месяц в гостях у 4 отряда.
И тут кто-то из подчиненных безумного ученого, поддавшись страдальческим молитвам Ренджи, показался из-за двери. Причём существо не сколько странное, а скорее уж необычное. Одето оно было в непонятный черный балахон, скрывающий его лицо и руки. Левая часть головы была скошена и как-то слишком угловато выпирала, а рукава болтались где-то на уровне предполагаемых колен (которых, соответственно, видно не было).
- Вот чего ты так орешь? Видишь же - народ на обеде. А Маюри-сама вообще в отпуске. Чего тебе надо?
Голос говорившего исходил призрением и негативом к непрошеному гостю. Передвигался его обладатель плавно, да так, что даже длинные полы плаща практически не колыхались от ходьбы, но при этом достаточно быстро, чтобы оказаться к рыжему в плотную буквально за пол минуты.
Ренджи посетило неприятное ощущение, что его пристально разглядывают, а вместе с этим ему показалось, что это странное существо оскалилось в маньячной улыбке (влияние Маюри, не иначе).
- Я это… принес бамажки для вашего отдела…. И нефиг тут на меня возмущаться. Я тут, знаешь ли, делом занимаюсь, а вы обедаете.
- О да, я чую, как ты работал. Аж за версту чувствуется твоя переработка, - рукав пополз вниз и оголил изящную кисть с длинными пальцами со слегка отросшими ногтями, которая демонстративно помахала перед дыркой в капюшоне балахона. – Клади туда, чего ты мне их тянешь. Не таскать же мне их…
- Ой, какие мы нежные. Развалитесь, наверное, от небольшой стопочки…
Вдруг в глазах у Абараи потемнело, ноги стали ватными и подогнулись, а в голове мелькнула мысль о том, что он в жизни не будет больше пить. Кто-то его подхватил, предотвращая удар о мраморный пол, но кто это был, Ренджи уже не понял, потеряв сознание.

***
- Где этого недомерка носит? На куриных правах здесь находится, а смеет разгуливать, где захочет. Ублюдок, чёртово отродье нифига не слушается! За что это?
Один из исследователей, по всей видимости, освободившийся от каких-то дел, решил сорвать на подчинённом свою злость и, прейдя за сим в приемную, обнаружил ровно лежащую на столе стопку документов, присланных 6 отрядом. - Одно радует, хотя бы столь простую работу выполняет… Где же этот черт рогатый?..

***
Резкий тошнотворный запах ударил лейтенанту 6-ого отряда по ноздрям, и Абараи резко дернулся, пытаясь сесть. Но не тут то было - голова закружилась и он с обреченным вздохом осел. Наконец, проморгавшись, но все еще мутным взглядом, он оглядел помещение, в котором находился. Небольшая комната, в которую едва умещались футон и небольшой письменный стол, заваленный бумагами и заставленный склянками с непонятными жидкостями. Стены были обшарпаны, и кое-где штукатурка отваливалась из-за повышенной сырости. Казалось, что они на ощупь очень холодные, да и в комнате должно быть, холодно, судя по оболочку пара, который выдохнул Ренджи. Но лейтенанту было жарко, причем настолько, словно он был в лихорадке, и суставы хоть и ныли, но как-то приятно, а тело, напротив, наполнилось энергией, которую он должен срочно куда-то деть. А еще… был непонятный силуэт на фоне единственного источника света в комнате.
- Вижу, Ваш пыл резко поубавился, а? Абараи Ренджи, лейтенант 6-ого отряда? Наверное, перетрудились, пока несли бумажки?
В голосе читалась явная насмешка, а еще до боли знакомые интонации. Где-то он его уже слышал, но где? Сознание, словно партизан, отказывалось выдавать имя неизвестного, а контуры не желали приобретать четкий рисунок.
- Что я, блядь, тут делаю? Куда ты меня приволок, уродец! Подопытная крыса Куротсучи!
Голос рыжего срывался, воздуха ему не хватало, а хозяин комнаты зашипел, словно змея. Всего за пару шагов он оказался вплотную к шинигами и, цепляясь крепкими худыми пальцами ему за шею, прижал того к кровати. Светлые, с золотистым оттенком, длинные пряди упали на лицо лейтенанта и он наконец разглядел обладателя этих холодных, пробирающих до самых костей, рук. Это Ильфорте Гранц, тот самый арранкар, которого он убил чуть больше месяца назад. Причем убил чудом, только благодаря снятию ограничения на силу, а иначе безутешные друзья провожали бы бездыханное тело Ренджи в последний путь.
- Какого черта! Что ты тут делаешь? Ты же умер! Я помню, как прибил тебя. Ты не мог выжить! Ни в коем случае! Чертово отрепье, отцепись от меня, я задыхаюсь…
- Умолкни, сука. Ты не представляешь, сколько унижения и боли я перетерпел, прежде чем встать на ноги. Мой прекрасный брат столько не издевается над пациентами, как ваш психопат-ученый. Уж лучше бы я сдох от твоего меча там, в мире живых. Хотя бы не посрамил имя своего Короля!
Блондин ощутимо ткнул кулаком по ребрам своего пленника, так что тот закашлялся и согнулся пополам на футоне. Ильфорте убрал руку с шеи Абараи и, тяжело дыша, опустился на край подстилки, смотря в одну точку перед собой.
Переведя дух, шинигами поднял глаза на своего потенциального врага и понял, что тот сильно изменился после их последней встречи. Волосы были хоть и чистыми, но спутавшимися, и кончики кудрявились. Лицо осунулось, да и тело, по всей видимости, похудело, судя по висящему на нем лабораторному халату и тонким запястьем, выглядывающим из рукавов. А еще маска… видимо туда и попала атака Забимару. Рог был почти полностью сломан, остался небольшой пенек, который и придавал странную форму голове под балахоном. Да и половина кости была сломана. Говорили, что арранкары чувствуют свою маску, так же как люди чувствуют кожу. И если ее сломают, будет такая же боль, что если бы шинигами сняли живьем скальп. От этой мысли Ренджи поморщился, - он сделал то, что надо было.
- А самое страшное то, что меня заставили заняться этой скучной исследовательской работой! Я больше не смогу сражаться, ты понимаешь?! Я вижу, что понимаешь, ты знаешь, что такое лишится возможности подраться. Это словно перекрыть воздух!
Резко развернувшись к рыжему, Ильфорте нахмурился и толкнул того в бок, заставив лечь на спину. Следующее было совсем неожиданно для пленника: худое, немного угловатое тело придавило его к футону, до боли впиваясь пальцами в плечи и решительно смотря своими фиолетовыми глазами ему в лицо.
- Я знаю, что не смогу в таком состоянии тебя победить в честной схватки, шинигами. Но знаешь, я могу отомстить по-другому, - блондин приблизился к его уху и понизил голос до шепота. – Я отниму у тебя самое дорогое… твою гордость… и честь. И к твоему огромному сожалению ты не сможешь мне противостоять.
Ренджи почувствовал, как кончик языка арранкара прошелся по мочке уха и хрящику, оставляя влажный след, как болезненно сомкнулись зубы на хреще. Но почему-то Абараи вместо того, чтобы оттолкнуть нахала и размазать его тонким слоем по стенке, задрожал всем телом, а дыхание у него перехватило.
- Какого черта… я же… не гей… ни разу не тянуло на мужчин…
- Я вколол тебе хорошую дозу возбудителя. Любое мое прикосновение дает тактильное ощущение в несколько раз сильнее, чем ранее…
Резким движение старший Гранц завел руки пленника за голову, и запястья рыжего обжог холодный металл браслетов. Его пристегнули, обездвижили руки - это начало проигрыша. Он дернулся, но почувствовал лишь боль на запястьях - вывернуться не получится. А этот пройдоха тем временем сполз ниже, на ноги, проводя когтистыми пальцами по груди там, где косоде распахнулось, обнажая грудь с черной татуировкой, оставляя на коже белые полосы плавно переходящие в красные царапины. Пальцы зацепились за оби и пояс хакама, завязки довольно поддались, а у Ренджи внутри все сжалось. Он понимал головой, что Ильфорте мужчина, но тело… тело его не слушалось и говорило хозяину, что эти прикосновения мало того нравятся, но еще и возбуждают.
- Сукин сын, отпусти меня! Ты грязно играешь! Как ты можешь такое вытворять? Мы же оба му.. аххх.
Рука арранкара сжалась на его плоти через ткань хакама, потеревшись ладонью о нее. Рыжий просто застонал, даже не договорив. Просто невозможно говорить, когда из глаз, словно фейерверк, сыпятся сотни разноцветных искр, а это тело словно не его - поддается вперед, упираясь членом в ладонь врага. А враг улыбается, зная, что он заблаговременно победил. И совершенно бессовестно распахивает косоде, обнажая рельефный торс и грудь, наклоняясь, словно извиняясь за прошлое, зализывает царапины. Словно совсем невзначай задевая языком и бледными холодными губами его соски, которые уже стали твердыми.
- Ох, Айзен-сама, какой соблазн, какой соблазн!
Ренджи глухо зарычал, так как говорить он не мог - горло словно железным обручем сдавило, и кроме сдавленных стонов и злобного рыка ничего более внятного получиться не могло. А этот сукин сын прикусил сосок, вновь заставив выгнутся и жалобно заскулить. Словно желая, чтобы эти невнятные звуки не заканчивались, рука скользнула под хакама, обхватывая твердый член рукой, проводя большим пальцем по головке, царапая нежную кожу, заставляя скуление превратится в стон.
- Я найду тебя.. и… и опять убью! Тваарь… ненавижу!!!
- Ох, знал бы ты, как я тебя ненавижу! Так ненавижу, что готов пытать тебя так вечно. Чтобы ты испытал то, что испытывал ты….
Ильфорте отстранился, поднимаясь на колени, попутно стягивая с Абараи всю одежду за исключением косоде. Внимательно наблюдая, как его убийца извивается на футоне, видя как возбужден, как налита кровью его плоть, непроизвольно облизался. В отличие от рыжего он любил мужское тело… хотя выбирать не приходилось. В Уэко Мундо большая часть арранкаров были парни, а тело брало свое, хотя это негласно, словно они не живые существа, а куклы без потребностей.
Вставая так, что бы его гость видел его относительно четко из-за дозы наркотика, он стянул с себя халат, следом полетели белое косоде, и в заключении упали на пол хакама, обнажая его полностью. Как Ренджи и думал, он был худым, даже тощим. Кости ребер и тазобедренные косточки торчали, но не уродовали его, а наоборот придавали изящества. Вот только тело было в шрамах и достаточно уродливых - видимо напоминание об экспериментах Маюри.
- Что ты задумал, Ильфорте… что ты хочешь сделать со мной?
- Хочешь знать, что я хочу сделать? – он лег на него и, едва не касаясь губ, произнес с довольной улыбкой: – Хочу трахнуть тебя так, чтобы ты не мог сесть на свой зад по меньшей мере неделю.
Ловкий язычок прошелся по припухшим от укусов самого Ренджи губам.Медлено проводя руками от ягодиц ниже к коленям и закидывая их себе на талию, пропуская под сгибами колен руку и прижимая ноги к груди парня. Что сказать, глаза Ренджи были мало того полны удивления и возмущения, но в какой-то мере и ужаса. Покусились на самое святое любого мужчины! Но это ощущение… прикосновения твердого, влажного члена между ягодицами… оно было приятно?! Весьма удивительное открытие, которое заставило его сжать мышцы и задрожать всем телом.
- Ммм… а ты гибкий, но даже это тебя не спасет, если ты не расслабишься… я все равно это сделаю, только будет ли тебе больно и на сколько - уже решать тебе…
Ногти впились в ягодицы лейтенанта, оставляя следы, которые вскоре превратятся в синяки, а зубы прикусили ключицу. Абараи вскрикнул, дернув в который раз руками - по запястьям уже текла кровь из разодранных кистей.
- Да пошел ты! Какой «расслабиться», когда тебя насилует чертов арранкар. Какое, нахрен, удовольствие, когда ты даже двигаться не можешь и не соображаешь от той хрени, что ты мне вколол!
Блондин лишь расплылся в безумной улыбке, и с силой надавил на колечко мышц ануса головкой члена, врываясь в личное пространство Ренджи, принося невыносимую боль. Ткань мышц просто не выдержала инородного тела внутри, дала трещину, и капилляры полопались. Хотя рыжий ожидал более худшей потери девственности, но это не утешало. Он уткнулся носом себе в локоть, зажмурившись и закусив руку, пытаясь расслабится, что совершенно не получалось. Грубые толчки неожиданно прекратили, и Ренджи несколько удивленно поднял глаза на блондина. В это время Ильфорте как раз коснулся браслетов на запястье, растёгивая их. Но тут же поймал одну из рук, проводя по дорожке крови языком, и зализывая разодранную кожу. Арранкар отодвинулся, меняя наклон и начал двигаться более плавно, скользя грудью по грудной клетке Ренджи, но старательно отводя взгляд, и сдерживая стоны, превращающиеся в пыхтение.
- Зачем ты освободил меня… я же могу тебе свернуть шею, тварь… - усталым, словно после многочасового боя голосом, сорванным от криков, произнес шинигами, стирая рукой пот со лба.
- А я не говорил, что месть тебе должна быть неприятна….
Видимо, сегодня был день открытий, так как рыжий вяло забрался в светлые волосы рукой, пачкая их кровью, и потянул Ильфорте к себе, упираясь ребром ладони в край маски. От этого прикосновения с губ аранкара впервые сорвался стон, и он дернулся внутри него, впиваясь пальцами в бока. Резкий рывок и их губы соприкоснулись в грубом, диком, полным ненависти поцелуе, разрывая тонкую кожу в кровь, таком же бешеном, как они оба были, когда сражались. Таком же бешенном, как вся ситуация сейчас, как рваные движения. Вообще как эта парочка, которая не должна была больше встретится.
Глухой рык и хруст позвоночника из-за того, что он выгнулся. Жар внизу живота, темные пятна перед глазами, словно его чем-то ударило. Рука соскользнула, цепляясь за что-то в полумраке, ощущая бархат под руками. Вскрик послышался рядом, и снова жар, который заполняет уже изнутри. Усталость, слишком сильная усталость и Абараи снова теряет сознание.

***

- Ааа, блядь, чо? Где? Когда? Какого лешего вам надо?
Ошалелый взгляд, резкая боль в пояснице. А перед глазами нечто белое. Первая реакция - врезать в морду наглой твари, но в последние мгновение Ренджи понимает, что это его друг по академии - Кира Изуру.
- Абараи, ты чего, придурок, орешь? Кучики узнает, что ты тут нажрался и отрубился, пошлет же в патруль на пару смен. Оно тебе надо?
- Эээ, а где Ильфорте? А ёё, голова моя, вырубите эту большую лампочку!
Кира сочувственно покачал головой и протянул другу бутылочку с рассолом, подумав, что саке было у него паленое, и к нему какие-то непонятные существа приходили. Ренджи сам был готов в это поверить, не считая неприятную зудящую боль в заднице и разодранные запястье, которые он старательно прятал от Изуру.
«Черт! Это и правда арранкар… я его убил…. Но боль, боль настоящая… а еще стыдно. Почему так стыдно.»
Ренджи поперхнулся рассолом, а Кира сочувственно похлопал того по спине. Все-таки Кучики-доно требует слишком много от своих подчинённых. Вон и его друг Ренджи начинает спивается, глядишь и «белочка» придет, раз вспомнил того, кого убил месяц назад.