[bleachfic]

Название: Лазурь и пепел
Автор: Куничка
Жанр: Romance, Angst
Персонажи/пары: Гриммджо/Орихиме
Рейтинг: PG-13
Статус: В процессе (на продолжение вдохновения пока нет)

Зима прошла. Кругом царило умиротворение и покой. Город ожил, посвежел – может, так казалось Иноуэ Орихимэ и ее успокоившемуся сердцу, а может, это было дело рук возродившейся природы.
Орихимэ наслаждалась летним закатом, растянувшись на крыше своего дома и утопая в теплой меди лучей, ласковый ветерок растрепывал яркие волосы. Напевая что-то себе под нос, девушка думала о своих друзьях. Ей не хватало беззаботной Матсумото, всегда с энтузиазмом воспринимающей каждую мелочь обычной земной жизни. Не хватало хмурого рассудительного Тоусиро: он вернулся в Общество Душ раньше своего лейтенанта, как только закончил задание по восстановлению Каракуры. Исиды и Чада не было в городе: Чад уехал в Мексику, Исида же не распространялся о своих планах на лето. Рукия с Ичиго отправились в Общество Душ. Было одиноко, но она сама этого захотела. Она хотела спокойной жизни, отдыха: она соскучилась по своей квартирке, в которую не должна была вернуться, по Татсуки, своей школьной подруге, да по родному городу в целом.
«Опять одиночество…» - подумала девушка. Вздох. Она сама выбрала одиночество по той простой причине, что это временно, она хотела насладиться им сполна. Поэтому Орихимэ настояла на том, чтобы шинигами из Общества Душ расспросили о ее заточении в Хуэко Мундо прямо здесь, на месте. Слишком был велик страх покинуть вновь обретенный дом хоть на мгновение.
«Хм… Интересно, получится ли у капитана зараки и Ячиру-тян пристроить Нэлл-тян в свой отряд? Эх, плохая затея пришла к тебе, Ячиру-тян, плохая… Нэлл-тян теперь не та маленькая девочка, какой была раньше».

***

Забывшись, Орихимэ не заметила, как солнце уже почти полностью скрылось за горой, плеснув на небо огромное количество алой краски. Девушка очнулась лишь тогда, когда кожу накрыло волной колющих мурашек. Последний раз потянувшись, Орихимэ спустилась в квартиру; сумерки сгустились, лишь из окон падал слабый свет, очерчивая прихожую. Разувшись, девушка пошлепала в комнату, взъерошивая копну густых огненных волос.
- Йо!
Не опуская руку с затылка, Иноуэ приросла к полу прямо в проходе. Нахальный низкий голос. Дерзкая кривая усмешка. Дикие голубые глаза. Арранкар развалился на диване, по-свойски раскинув руки. Орихимэ чувствовала, как кровь в венах превратилась во что-то тяжелое и холодное. Липкий пот выступил на лбу.
- Я, кажется, с тобой поздоровался, девка! Где твои манеры?
Непрошенный гость встал и почти вплотную подошел к каменному изваянию "Орихимэ"; некоторое время он ее просто рассматривал, потом заглянул в расширенные от ужаса глаза, его лицо в слабом свете показалось ей дьявольским.
- Вижу, ты не рада меня видеть, - громкий смешок, - а должна, ведь ты у нас такая добрая: я выжил, я смог восстановиться! Ха!
Орихимэ обдало горячим дыханием.
- Почему… - еле слышный подрагивающий голос, - ты пришел?
- Почему? Не будь дурой! Я пришел сразиться с Куросаки, этим рыжим болваном! Но я не могу его почувствовать, только тебя. Поэтому я здесь: ты отведешь меня к нему или скажешь, где он прячет свою задницу!
- Бесполезно. Его здесь нет, – тихий вздох.
- Он что, сдох? – голубые глаза расширяются в деланном удивлении, затем превращаются в две щели, - не верю. Где он, отвечай!
- Ку-куросаки-кун в Обществе Душ. Отправляйся за ним или возвращайся обратно в свой мир. Здесь тебе делать нечего. – Орихимэ взяла себя в руки, решительно взглянув арранкару в глаза. На мгновение девушка почувствовала жуткий страх за свою жизнь, но поспешно отогнала его от себя.
Арранкар оказался еще ближе. Медленно. Потом резко схватил за плечи и тряхнул. Сердце Орихимэ учащенно затрепетало. «Не теряй контроля над собой, не показывай свой страх». Пепельные глаза с вызовом впиваются в лазурные. Наглая ухмылка.
- Думаешь, я уйду с пустыми руками? В Общество Душ в одиночку сунется только идиот. Я подожду его здесь, - арранкар указал на диван. – Теперь я тебя уж точно не оставлю. Пусть Куросаки удивится, что я здесь. А ты, - он ткнул пальцем ей в грудь, - будешь моей заложницей.
Плечи ныли, измятые его жесткими пальцами. Иноуэ была ошарашена.

***

Шум воды. Холодный кафель ванной комнаты. Иноуэ стоит, облокотившись о дверь. Не смотря на плеск и журчание, сердце девушки отбивает очень быстрый ритм, и эти глухие удары кажутся ей сверхмощными. Через мгновение она уже стояла под душем. Вместе с водой утекало чувство паники, дыхание восстанавливалось.
«Почему? Почему? Почему? Смысл всего этого? Гриммджо, судя по обстоятельствам, единственный живой представитель Эспады, не имеет никакого шанса сохранить себе жизнь, даже победив Куросаки-куна: Каракура все еще кишмя кишит дежурными шинигами! Почему он пришел?». Мысли Иноуэ крутились вокруг одного вопроса. Неизвестно, сколько времени прошло, но судя по густому пару, думала она долго. Орихимэ выключила воду, накинула на мокрое тело пушистый малиновый халат, повернулась к зеркалу. Одним движением она провела по запотевшему стеклу: на нее смотрели решительные темно-серые глаза. «Ничего, я что-нибудь придумаю».
Орихимэ с осторожностью вошла в комнату. Он опять развалился на диване, смотрел непонятно куда, задумавшись. Иноуэ медленно подошла к шкафу, краем глаза следя за наглецом. Он повернулся, голубой взгляд устремился прямо на девушку, бесстыдно пройдясь c головы до пят и обратно. Брови арранкара поползли вверх, бесстрастное лицо вдруг украсила усмешка.
- Хм, тебе яркие цвета идут куда больше скучного белого. Да и халатик интереснее того платья. – смешок, похожий на лай. Иноуэ чувствовала, как щеки постепенно становятся с халатом одного цвета. – Испугалась, детка? Не беспокойся, человечишка, ты мне неинтересна.
Снова нейтрально-меланхолическое выражение лица. Взгляд в сторону, мгновение – и он стоит рядом, пригвоздив ее к шкафу.
- Только попробуй от меня уйти, и я размозжу тебе череп. Ты знаешь, я не шучу.
Удивление: «Она не напугана? Зла? Это хорошо, будет нескучно». Гриммджо ослабил хватку, и Иноуэ медленно отошла в сторону.
- Да. Можешь даже не думать об этом, - смирение в глазах, - я не совершу ошибки.
Опять эта сумасшедшая улыбка.
- Отлично, зверушка. А ты не такая тупая, как мне показалось вначале. Слушай меня, я думаю, мы поладим.

***

Орихимэ невидящим взглядом смотрела на синее пламя плиты. Страх прошел. Его место занял интерес.
- Скучно, - Гриммджо появился на пороге кухни. – что ты делаешь?
- Разогреваю чай. Скоро будем его пить.
- Чай?! То же самое пил этот идиот Айзен. Я не буду.
- Твое дело. Но попробовать стоит. В этом мире все совсем по-другому. Я люблю пить чай с чем-нибудь… - глаза Иноуэ мечтательно закрылись. Арранкар удивленно вскинул брови, в глазах застыл интерес, - например, если положить в черный чай кусочек лимона, он посветлеет. Сахар придает чаю сладкий вкус, а кусочек яблока или банана – оригинальность. Мед согревает, а молоко смягчает. Я уверена, тебе понравится.
Свист чайника. Орихимэ достала с полки пару чашек, наполнила их горячей жидкостью. «Интересно, как он отреагирует на молоко?..» Иноэ решилась: достала из холодильника пакет молока, не жалея, плеснула в одну из чашек. Придвинула сидящему за столом Гриммджо. Арранкар следил за каждым ее движением, лицо его было каменным.
- Пробуй.
В этом приятном голосе послышались нотки приказа, голубоглазый повиновался: осторожно глотнув чай, Гриммджо на мгновение закрыл глаза, сделал еще один глоток. И еще. Жидкость приятным теплом разливалась по телу.
- Вкусно. – тихо, ошеломленно. Она улыбается. Тишина.
- Как ты смог избежать встречи с теми капитанами, что остались в Хуэко Мундо? Я слышала из отчета, что все члены Эспады мертвы…
- Я выбрал нужный момент во время схватки дебила Нойторры и психа-капитана, чтобы использовать Каха Негасион. Помнишь, с помощью такого же я избавился от Улькиорры перед битвой с Куросаки. Эта штука запечатала меня в другом измерении, меня никто не нашел. Ха! В Отчетах шинигами допущены ошибки. – самодовольная ухмылка. – В отличие от Улькиорры, я и не пытался вернуться назад. Это место помогло мне без проблем восстановиться. Знаю, война окончена, я не буду ее продолжать – нет смысла, тем более я изначально не хотел в ней участвовать. Бой с Куросаки стоил тех усилий, которые я приложил: я в порядке, я полностью научился маскировать себя, и я наберусь терпения, чтобы его дождаться!
Гриммджо пристально глядел на ошеломленную девушку. Она не отвела взгляд, повисло долгое молчание.
«Гриммджо помог мне вернуть Куросаки-куна к жизни. Если бы не он, была ли бы я тут? И вообще, окончилась бы эта жестокая война? Ведь именно Куросаки-кун одолел Айзена… - думала Иноуэ, глядя в глаза напротив. – Все мы живы благодаря тебе, Гриммджо, ты сыграл в этой битве главную роль».
Иноуэ со вздохом закрывает глаза. Гриммджо непонимающе смотрит на ее умиротворенный вид: «Она меня не боится? Смелая». Орихимэ тепло улыбается. Сеста почти физически ощущает тепло, исходящее от нее, черты лица сглаживаются, он поддается мимолетному порыву, протягивая руку и пробет на ощупь прядь мягких волос. Удивление в пепельных глазах.
- Что… - тихий шепот нарушает мерное пение цикад, арранкар хмурится, резко одергивает руку, отворачивается, фыркнув. Скрип стула. Удаляющиеся шаги. Иноуэ одна на кухне. Гармония ночного оркестра восстановлена.
Орихимэ в оцепенении не ощущала бега времени. В квартире стояла колкая тишина. Ни единого шороха… давящая тишина. Ей стало страшно. Бесшумно она зашла в комнату: Гриммджо сидел изваянием на диване, скрестив руки на груди. Немного повернув голову, он следил за девушкой. Орихимэ все также бесшумно подошла к дивану и села рядом, обняв руками свои колени. Сеста чувствовал тепло, от ее тела, вдыхал аромат его волос – близость этой девушки не давала успокоиться, кружила голову, и это его раздражало.
«Какого черта она делает?!» - Гриммджо напрягся, когда голова девушки легла на его плечо. Резкий поворот в ее сторону.
- Эй, девка… - возмущение растаяло в ночи: девушка спала, волосы скрывали часть лица. Арранкар осторожно убрал непослушную прядь. «Спит и не боится. Странная женщина».

***

Тишина. Тепло. Приглушенный шум. Смех ребенка. «Соседи… Как затекло тело. Наверно, уже полдень. Какой странный сон мне приснился». Потягивание. Зевок. Закинув руки за голову, Иноуэ замирает: «Не сон». Приподнявшись на руках, она посмотрела вниз: голубовласый гость мирно спал, сидя на полу и положив голову на край дивана. Взъерошенные волосы, сильные руки, широкие плечи, спокойное, но немного хмурое лицо.
«Красивый, - пронеслась мысль у Орихимэ, - хмуря брови, он становится похожим на Куросаки-куна…» Девушка охнула, прикрыв рот ладонью: неужели ей нравится кто-то, кроме Ичиго?
- Гриммджо… - еле слышно произносит Орихимэ, ее рука тянется к его волосам, но в нерешительности замирает буквально в дюйме. Мгновение – и маленькая кисть аккуратно ложится на его голову. «Надо найти способ уговорить его… вернуться обратно? Нет, не это. Надо убедить его в бессмысленности битвы, которую он так желает. Но как?»
Заставляя сонный мозг работать, Орихимэ не заметила, как легкие осторожные поглаживания голубых волос начали перемешиваться с неспешным зарыванием тонких пальцев в их густоту. Задумчиво она продолжала гладить арранкара, постепенно дойдя до его шеи. С головой погрузившись в свои мысли, она не заметила, как начали подрагивать его пальцы в ответ на ее безобидные прикосновения. Он замер, растягивая этот момент. Но когда ее рука скользнула ниже шеи под ворот куртки, Гриммджо резко схватил ее за талию, опрокинув на подушки и нависнув над изумленной испуганной девушкой.
- Ты затеваешь опасную игру, женщина, - вкрадчивый голос, хмурый напряженный взгляд.
Иноуэ не хватает кислорода, паника затмевает разум, она начинает поспешно втягивать ртом воздух. Гриммджо соскакивает с дивана и начинает потягиваться. Гразиозно. Совсем по-кошачьи.
- Ты, оказывается, совсем забыла о гостеприимности, девка! Могла бы постель для меня приготовить, все тело болит, – стоя к ней спиной все еще с поднятыми руками, произносит «гость».
- Прости пожалуйста, я не помню, как уснула! – Иноуэ села, дрожащие кулачки опираются на колени, голова опущена, волосы скрывают признаки смущения.
- Забей. А вообще, я тебя прощу, если ты мне еще раз сделаешь этот вкусный… как его… чай!
Иноуэ широко улыбается, они идут на кухню. В какой-то момент ей показалось, что она находится с близким другом: весело смеялась, с удовольствием слушала его, отвечала на глупые вопросы о мире живых. Их непринужденную беседу прервал трескучий звон.
- Это телефон. Кто-то хочет со мной поговорить с другого конца города. А! Это Татсуки-тян, моя школьная подруга. – воодушевление сменяется грустью. – Гриммджо, вчера, до твоего прихода, я пригласила ее к себе домой. Можно попросить тебя об одолжении?
Телефон смолк, Орихимэ с нетерпением ждала ответа.
- Что ты хочешь от меня? – безразличие в небесных глазах.
- Пожалуйста, разреши прийти Татсуки-тян в гости! Я очень соскучилась по ней. Она тебя не увидит, все будет хорошо. Просто посиди немного, ничего не делая. Я ей ничего не скажу.
- Хм… хорошо, - Гриммджо сам удивился своему решению. – Но предупреждаю, - в голосе зазвучали угрожающие нотки, - если хоть что-нибудь пойдет не так, я снесу ей башку нахрен. Ты меня поняла?
- Да…

***

Тихий летний день заглядывал в окошко комнаты, освещая необычную картину: взрослый юноша, хмурый, с интересом рассматривал детскую книжку с картинками, рядом сидит девушка в легком солнечном платье и, указывая на картинки, что-то говорит юноше. Они смеются.
- Покажи мне настоящего котенка! – синие глаза горят любопытством.
- У нас во дворе есть один… Отпустишь ли ты меня?
- Нет, я пойду с тобой. Что так смотришь, я постараюсь никого не прикончить, - арранкар подавил смешок, потом добавил, обидевшись – не такое уж я и чудовище.
Вместе они вышли на залитый солнцем двор. На небе не было ни облачка. Орихимэ огляделась по сторонам, нет ли поблизости шинигами.
Они медленно шли, Гриммджо на пару шагов отставал от спутницы, следя за каждым ее движением и любуясь ею. Вот она резко останавливается, опускается на колени.
- Кис-кис-кис! Киса… - тоненький писк в ответ. Чуть погодя на тротуар вышел дымчатый котенок. – Иди сюда, малыш.
Вот он сидит у нее на руках.
- А ему нравится у тебя на руках. – молчание, улыбка. Гриммджо почувствовал зависть. – Мне бы тоже понравилось.
Орихимэ смущается игривого взгляда арранкара.
- Пошли домой.
- Пошли.
Орихимэ улыбается: как обыденно прозвучали эти фразы.

***

- Он хочет кушать. Сейчас, я принесу молоко. – девушка выпорхнула из комнаты.
Возня на кухне. Заинтересовавшись, Гриммджо следует за ней. Маленький серый комочек усердно лакал белую жидкость, напрягая хвост-морковку.
- Я тоже хочу молокою
Орихимэ тепло улыбается, протягивая стакан.
- Вкуснее чая.
«Опять она смеется. Пусть радуется».
Резкий стук в дверь прерывает мысли арранкара, он напрягается, Иноуэ кладет свою руку ему на плечо.
- Татсуки-тян пришла. Прошу тебя, сиди тихо. Я ей ничего не скажу… - она прерывается, столкнувшись с холодным жестким колким взглядом. – Пожалуйста…
- Валяй, - безразлично отозвался Шестой. Он замер у окна, скрестив руки на груди.
Скрип двери.
- Иноуэ! Это ты! Наконец-то я тебя чувствую, я думала, никогда тебя больше не увижу!
- Татсуки-тян, со мной все в порядке, извини меня, пожалуйста, что заставила тебя волноваться. По-другому я не могла. Тем более, Татсуки-тян, мы с тобой уже несколько раз виделись после моего возвращения. – легкий упрек в голосе.
Виноватый незнакомый смех.
- Я все еще не верю своим глазам, прости.
Шаги все ближе к комнате.
- Вот, я принесла тебе нормальную еду. Здесь суп. Мама приготовила для тебя, Орихимэ.
Вот они вошли в комнату. Коротковолосая стройная брюнетка с улыбкой протягивает хозяйке кастрюлю. И тут произошло то, чего никто не ожидал: Татсуки уставилась на Гриммджо, улыбка исчезла, в глазах появилась озабоченность и страх.
- Иноуэ, убегай!
Крик, стук, неразбериха.
- Сантен Кессюн!
Теплый золотой свет остановил время. По разные стороны от щита-теугольника – разъяренный дикий арранкар и напрягшаяся хмурая девушка в спортивном костюме.
- Ах ты… - Орихимэ прервала разозлившегося Гриммджо, ласково прикоснувшись ладонью к его щеке. Рука дрожала. Голубые глаза ошеломленно округлились. Но ее руку он не отвел.
- Тише! Позволь, Татсуки-тян, я все объясню. А сначала – успокойся, Гриммджо. Позвольте вас познакомить. Гриммджо, это Татсуки-тян, моя лучшая подруга, я тебе про нее рассказывала. Татсуки-тян, это Гриммджо-кун, мой… мой молодой человек.
Тишина. Теперь была очередь округляться карим глазам. Арранкар же так и стоял, замерев, чувствуя теплую ладонь на лице.
- Иноуэ, он же опасен! – внимательный взгляд подруги прошелся по костяной маске, короткой расстегнутой белой куртке, задержавшись на ужасающей сквозной дыре на животе. – Я видела его раньше, - шепотом произнесла девушка, Сеста удивленно на нее посмотрел. – Он бегал с Ичиго по городу и они, кажется, сражались… А потом ты пропала. Это он виноват? Что он с тобой сделал?!
Она напряглась, приняв боевую стойку. Гриммджо загоготал.
- Это не твое дело, девка!
- Татсуки-тян, я по своей воле пошла в его мир. Пожалуйста, пойми меня. Хотя бы попытайся…
Татсуки с грустью смотрит на подругу.
- Я тебе не верю. А как же Ичиго, Орихимэ? Ты же его любишь, или я не права?
- Нет, я люблю его! – Иноуэ неумело обнимает арранкара. – Я сбежала с ним в его мир, но Куросаки-кун вернул меня. А теперь у меня появилось немного времени побыть с ним до приезда Куросаки-куна. Пожалуйста, верь мне. Ты же не пойдешь против меня, Татсуки-тян? Не говори никому, прошу тебя, иначе страдать будут все.
Татсуки молчала. Гриммджо облокотился о стену, скрестив руки на груди.
- Хорошо. Но только ради тебя, Орихимэ. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я зайду в другой раз, не буду мешать влюбленным. – последнее слово явно было произнесено с сарказмом. – Пока!
Повернувшись, Татсуки быстро выбежала из дома. Гриммджо напрягся, готовый последовать за ней, но остановился: Иноуэ поспешно обняла его со спины.
- Она никому не скажет. Она меня не предаст. То, что она смогла тебя увидеть, шокировало даже для меня. Но она все равно сдержит данное мне слово. Пожалуйста, Гриммджо…
Он повернулся, взял ее за руки.
- Молодой человек? Ты – любишь? Меня?! Ну и фантазия у тебя, цыпа. Может, продолжим игру, а?
Иноуэ с отчаяньем смотрит в голубые глаза, не в силах вырваться из его цепких рук. Нежных и уверенных. Его взгляд гипнотизировал. Она не могла оторваться от него, да и не хотела этого.
- Ладно, ладно, я отхожу, только потуши свои фонарики, а то мне становится не по себе, когда ты так смотришь. – он передернул плечами, с неохотой освобождая девушку из кольца своих рук.
- Значит, любишь этого рыжего? Расскажи мне про любовь, Орихимэ. – впервые он назвал ее по имени.
Долгий усталый вздох. Иноуэ стало грустно. Она молчала. За окном пели птицы. Сеста ничего не говорил: он ждал.
- Да… люблю. Я остро переживаю, когда ему больно, я чувствую его настроение, но не могу сделать его жизнь лучше. Я даже защитить его не могу, не то, что подбодрить… Я завидую Кучики-сан, она может одной фразой улучшить его настроение, наставить на путь истинный, и от того, что я ей завидую, мне становится только хуже. Они мои друзья, и все эти мысли вводят меня в замешательство. Я ненавижу себя в такие моменты… Вот, как сейчас.
По ее щекам текли слезы.
- Не понимаю…
- Ты хоть знаешь, что такое – любить кого-то? Любить безответно…
- Не мели чушь! Я люблю только битвы. И свои победы.
- Жаль… Выходит, ты не знаешь, что значит ждать нежности от любимого человека – и не находить ее. Сгорать от желания увидеть любимое лицо – и не иметь такой возможности. Хотеть услышать голос и… - Орихимэ дрожащей рукой прикрывает глаза. – Наверно, моя любовь к Куросаки-куну больше похожа на наваждение. Одержимость.
- В самом деле? – мягко поинтересовался Гриммджо.
- Да, - тихо выдохнула она. «Да я с ума сошла! Стою здесь, дрожу и раскрываю свое сердце этому непредсказуемому типу…»
Она не могла понять, почему он так внимательно смотрит на нее. Где смешки? Издевательства? Тишина стала невыносимой: она повернулась чтобы выйти из комнаты, но он ее остановил, и , прежде, чем Орихимэ поняла его намерения, он обнял ее и прильнул к ее губам в настойчивом и страстном поцелуе.
Вначале она пыталась сопротивляться, колотя его кулаками, но Гриммджо только сильнее прижал ее к себе, нежно обнимая. Его пальцы ласкали ее спину, и Орихимэ выгнулась в его объятиях. Дерзкие и настойчивые губы арранкара терзали ее в приятной пытке до тех пор, пока она не обмякла в его руках. Его поцелуй оказался настолько приятным и захватывающим, что от нахлынувших ощущений у Орихимэ закружилась голова. Желая продлить чудесные мгновения, она провела ладонью по его разгоряченной коже, остановившись на груди и чувствуя, как нарастает его желание. Орихимэ обняла его за плечи и, закрыв глаза, отдалась во власть его жарких пьянящих поцелуев. Он целовал ее долго, с упоением, его руки нежно скользнули по ее плечам, шее, пока не запутались в мягких волосах, лаская затылок. Она таяла в его объятиях.
Вдруг он поднял голову и ласково провел пальцем по ее щеке.
- Любишь ли ты его на самом деле? После того, как я увидел твою реакцию на мои действия, у меня закрались сомнения насчет этой любви. – тихо проговорил Гриммджо.
- Да как… - Орихимэ задохнулась от негодования, а он с насмешкой глядел на ее пылающее лицо и дрожащие губы. Потом он снял ее руку со своей груди, поднес к губам и поцеловал.
- Если я не ошибаюсь, тебе пора спать.

***

На улице было темно. «Как?» - подумала девушка, она была в замешательстве. Она не могла поверить в то, что сейчас произошло. Орихимэ даже представить не могла, что враг будет ее целовать, а она не окажет ему сопротивления. Он открыл ей мир, о котором она даже не представляла. «Зачем он это сделал? - думала Иноуэ, лежа в ночной тишине и невидящим взглядом смотря в потолок, - он заставил меня сомневаться в моей любви к Куросаки-куну. Как он мог? Почему?» Орихимэ чувствовала, как ее мир распадается на тысячу осколков. Гриммджо был в соседней комнате, оттуда не раздавалось ни звука. Орихимэ знала, что, не остановись он, она бы и не подумала об этом. Ее сердце было в смятении. По щекам покатились слезы. Быстро, все быстрее. Они быстрыми червячками заползали через виски под волосы, оставляя прохладные дорожки. Она не могла уснуть, чувствуя его присутствие, и это чувство заставляло ее сердце биться быстрее. Иноуэ напряглась: послышались тихие шаги.
- Не бойся… - шепнул он, опускаясь на колени и наклоняясь к ней, - своих чувств.
Он прилег рядом с ней. Медленно и осторожно. Девушка дернулась, но он прижал ее к полу движением не грубым, но сильным и решительным.
- Теперь я понял свои чувства к тебе, ты сама мне их описала. Спасибо. Это наваждение. Одержимость, - он мягко положил ей палец на губы. Это было ни к чему: ошеломленная девушка не могла бы извлечь ни звука, даже если бы сильно захотела. Но она не хотела. Тишина скрывала страх, стыд… и желание.
- Не бойся. – нежно повторил арранкар прямо в ухо, облизнув его мочку. Он завел ее левую руку вверх, прижал ближе к себе, стараясь отвести другую руку, которой она тщетно пыталась поправить подол своей ночной рубашки. Орихимэ задрожала от прикосновения жесткой руки, почувствовала его горячее дыхание у себя на груди, настойчивые мягкие губы. У нее перехватило дыхание, девушка глухо застонала.
- Дорогая Орихимэ… - нежный шепот. – ты больше не будешь любить безответно.
По ее щекам катились слезы.
- Да.

***

Орихимэ проснулась на заре. Осторожно выскользнула из-под одеяла, чтобы не разбудить спящего Гриммджо. После недолгого колебания она наклонилась, заботливо его укрыла, нежно поцеловав в торчащие волосы. Гриммджо замурлыкал сквозь сон. Орихимэ улыбнулась сквозь слезы.
Она уже не была одинока.