Девушка-друг – это не парень с сиськами по недоразумению, а всё же женщина.(с)
Название: Не придумал ~ Автор:Shikity Бета: Я же Фэндом: Блич Рейтинг: G Пара или персонажи: Ичиго/Рукия, Ренджи/Рукия, Иноэ/Ичиго Жанр: ангст Размер: драббл Размещение: с моего разрешения :3
читать дальше- Прости, Ичиго, но я его очень сильно люблю... прости... прости... ты навсегда останешься в моем сердце... прощай, - слезы градом лились из озер твоих глаз, плечи содрогались от безудержных рыданий. Я, было, потянул к тебе руку, но ты закрыла лицо ладонями и убежала прочь. Рукия... Твои слова ранили сильнее кола, загнанного в спину. Лучше бы ты прокляла меня, тогда было бы не так больно и мерзко на душе. Как ты можешь так говорить? Ведь знаешь, я люблю тебя… тогда зачем? Скажи, зачем ты снова зарождаешь в моем сердце еще одну призрачную надежду?! Значит ли это, что ты тоже когда-то любила меня, Рукия? А этот чертов ублюдок просто меня обогнал? Конечно, у него были преимущества. Он, можно сказать, твой друг детства, все свои прошлые трудности ты преодолевала с ним, вы вместе стали шинигами. Он для тебя слишком много значит... а кем был я для тебя? Случайно подвернувшийся прохожий во время миссии, обладающий способностью видеть призраков? Обуза из мира живых, за которой поручено было присматривать? Любила ты меня, или, может быть, я был просто другом? Ты уже не ответишь на все эти вопросы... Слишком поздно, я проиграл ему, и этого не изменить... Звонок в дверь, тихие шаги, звук щелкнувшего замка, скрип отворяемой двери. - К-куросаки-кун?! - я стоял, прислонившись к дверному косяку, и выжимал из себя слабую фальшивую улыбку. Шесть лет прошло, а ты ни капельки не изменилась, Иноэ. - Можно? - беззаботно спросил я. - К-конечно-конечно, проходи, - она немного отошла в сторону, пропуская меня вглубь квартиры. Удивление на ее лице сменилось лучезарной улыбкой. Иноэ, ты всегда так жизнерадостна и энергична. Сможешь ли ты подарить мне хотя бы частичку своей радости? Знаю, я ужасный эгоист, но могу ли я еще надеяться на то, что ты до сих пор любишь меня? Пусть уже и не так сильно... достаточно лишь крупицы того светлого чувства, зародившегося когда-то в твоем сердце. Тогда, возможно, ты поможешь излечить мою израненную душу...
Название: Ночь Автор: ♥Нана♥ Пейринг: Тоширо/Ичиго Рейтинг: PG Размер: мини Саммари: ичиго и Тоширо ночью в комнате... Состояние: закончен Дисклеймер: Kubo Taito Предупреждения: OOC, Размещение: с разрешения
читать дальшеВот уже неделю Куросаки Ичиго под всеми возможными и невозможными предлогами пропускал «посиделки» с друзьями в магазине Урахары. А все это из-за одного маленького, но очень привлекательного капитана. Неделю назад, когда он по приглашению Мацумото прибыл в сообщество душ якобы на важный разговор его наглым образом потащили на вечеринку по каком-то «важному» поводу споили… и вроде бы ничего не обычного, такое случалось и раньше. Но нет. Утром он проснулся в казарме десятого отряда в покоях капитана собственно с капитаном под боком… Сделав вид что ничего не произошло он ушел и до сих пор не знает как ко всему произошедшему относится сам Хитсугая и помнит ли он вообще об этом… А вообще, как ко всему этому относится сам Ичиго? Ответ на этот вопрос, пожалуй, не знает даже сам Куросаки. Ну или не знал до тех пор пока однажды ночью не проснулся из-за того что на его кровати кто-то сидел. Открыв глаза Игчго посмотрел на ночного гостя… На краю кровати сидел Тоширо собственной персоной. - Эм… Привет? – неуверенно толи поздоровался то ли спросил Ичиго. - Привет… - холодно ответил капитан даже не смотря в его сторону. - Чем обязан? – более уверенным голосом спросил временный шинигами. - Спросить хотел, ты еще долго собираешься от меня убегать? - Ем… я не понимаю о чем ты… - Не виде себя как ребенок! - Ладно-ладно, только не кричи! – Ичиго сел на кровати. В комнате повисла напряженная тишина, оба молчали, не зная с чего начать разговор. - Ну, так.. – неуверенно начал Куросаки, - ты пришел поговорить? - Почему ты ушел? – проигнорировав вопрос, спросил Тоширо. Он все так же смотрел куда-то в сторону боясь взглянуть на Куросаки. - Эм… ну как тебе объяснить… - протянул Ичиго не зная, что ответить. А действительно, почему он ушел? Испугался? – Мне нужно было срочно вернутся домой! – наконец выговорил он. - Домой? Хм… А игнорировал почему? - Ну.. – начал он но его наглым образом прервали. - Только не надо говорить, что ты был занят! - Я.. эм.. не знаю… - Не знает он… - устало вздыхает капитан. - Придурок ты… - Это еще почему? – возмутился временный шинигами. - Сам вечером мне чуть ли не в любви признался, а на утро сбежал… - Что? – удивился Ичиго. Из всего происшедшего тогда он помнил только какой-то там по счету тост за все земпакто, а дальше… дальше все идет кусками. Вот они с Ренджи пьют на скорость, затем спор с Зараки а дальше он и Тоширо в его комнате.. и обрывки ночи… Это все что он помнит. Неужели он признался ему? Хотя в чем признаваться? Он не знает что чувствует к нему… Ну юный капитан ему явно симпатичен.. - Ты ничего не помнишь? – как-то обреченно спросил Хитсугай. - Ну.. не то чтоб ничего… мм.. ничего ко… - договорить он не успел, так как его рот заткнул жаркий и требовательный поцелуй. Отойдя от первого шока, Ичиго стал со страстью отвечать на поцелуй… Куросаки повалил Хитсугая на кровать, а сам навалился сверху…
Утро в доме Куросаки не чем не отличалось от любого другое… Ну разве что в комнате Ичиго спал в обнимку с капитаном десятого отряда… Когда Исин по старой добро традиции решил, разбудит своего старшего сына, запрыгнув к нему в комнату через окно, Ичиго моментально накрыл Тошира одеялом и отразил удар… Действительно, зачем отцу знать что его сына происходит в постели? Придет время и Ичиго сам все расскажет…
"Мама, кто добрее - я или енот?" "Конечно, енот. Ведь он дал себя убить, а ты не дал себя убить!" (с)
Название: Что будет, если вломиться посреди ночи со своими проблемами в спальню к кому – то из Готей 13… Автор №1:Freddy The Undertaker Автор №2:~White Fang Бета: взаимобетинг %) Персонажи: прошлись по всему командному составу Готея Рейтинг: PG Жанр: юмор Дисклеймер: все персонажи принадлежат Кубо Тайто Описание: Ну вот представьте, что вам очень плохо (прям очень), и вы побежали искать утешения на чьем – то мужественном (а может, и женственном) плече. Автор №1 рассчитывает на то, что побежит искать утешения девушка, ибо думает, что мужик не станет вытворять подобные вещи. Что там думает своим яойным мозгом Автор №2, Автор №1 не знает.
Читать дальшеЕсли вломились к Яма-джи: «Мы можем помолчать, Мы можем петь. Стоять или бежать, Но все равно гореть.» (с) Люмен No comments
Если вломились к его лейтенанту как там его звали?..: Нет, вы что, серьёзно пойдёте к незнакомому персонажу со своими проблемами? О_о
Если вломились к Сой Фонг: Метров за тридцать до её спальни вас перехватят ниндзя и сдадут на корм чёрным кошкам.
Если вломились к Оомаэде: Даст много денег в кредит, чтобы вы отвязались, и до конца своей жизни вы будете выплачивать ему проценты.
Если вломились к Гину: А Гина нет, он в Уэко Мундо.
Если вломились к Кире: А Киры нет, он в спальне Гина, плачет над тем, что его капитан в Уэко Мундо. Забейте на свои проблемы и идите пожалейте бедняжку.
Если вломились к Унохане: Причина должна быть очень веская. В противном случае вы получите тяжёлую психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.
Если вломились к Исане: Пожалеет, чего там.
Если вломились к Айзену: Если вы вломились к Айзену со своими проблемами посреди ночи – это часть плана Айзена. Айзен уже ждет тебя, детка.
Если вломились к Хинамори: Забейте на свои проблемы и отнесите Хинамори к Кире. Пусть поплачут вместе. Автор №2: Ну да, поплачут
Если вломились к Бьякуе: Вариант А: вы легко и изящно встретите свой конец в лепестках сакуры. Вариант Б (ну это если вдруг каким-то чудом пронесет): вас терпеливо выслушают, насколько его терпения хватит, потом вежливо сунут в рот печеньку и отправят спать (потому что детям ночью нужно спать).
Если вломились к Ренджи:Автор №1 бы, кстати, именно к нему и пошел ^_^ Автор №2: соблюдайте очередь! Возмите свой талончик с номером! Ренджи слегка офигеет от такой «чести», но, тем не менее, не прогонит и будет слушать, гладить по головке (машинально) и всячески утешать. Особенно, если вы – девушка. Особенно, если красивая. Не-не, не извращенец он, просто, если к нему посреди ночи вломится, например, Кира (хотя, мы же ему Хинамори отнесли…ну да ладно), сценарий будет несколько иной. Нет, яойщики, не такой. Автор №2: да сдалась ему Хинамори! Ай! *потирает голову* Фу гомофобом быть! *огреб еще раз* ЗЫ: Не злите Автора №1!
Если вломились к Комамуре: Поумиляйтесь тому, как славно няшка-пушистик дергает лапками во сне, и все само собой пройдет ^_^
Если вломились к Ибе: Сможете разбудить – поговорите за жизнь… Хряпните по рюмашечке… И уходите… (нет, правда)
Если вломились к Кеораку: Как бы там ни было – это повод выпить. Особенно, если вы - девушка. Особенно, если…хотя, некрасивых девушек не бывает, бывает мало выпивки.
Если вломились к Нанао: Не, лучше к Кеораку - это же повод выпить… И не дай Бог вам попасться ей на глаза после того, как вас утешал капитан…
Если вломились к Тосену: Вы что, пойдете со своими мелкими проблемками к тому, кто слеп от рождения?! Да у вас совесть есть вообще? (ну, на самом деле он же в Уэко Мундо свалил)
Если вломились к Хисаги: А все помнят Казешини? Воплощение скрытых темных желаний хозяина, мухахаха *ацкий смех*
Если вломились к Хитсугае: Ваша прекрасная ледяная статуя до утра будет наводить страх на ночных птичек, которые своим пением могли бы потревожить здоровый сон маленького тайчо. А вот если бы вы не назвали его «маленьким»…
Если вломились к Мацумото: Ну это же повод что? Правильно, выпить! Саке, девичник, пижамная вечеринка, ну и собутыльники (пофиг на то, что Кира там вместе с Хинамори рыдает в спальне Гина, а Хисаги подавляет в себе скрытые темные желания – какой идиот откажет Мацумото?)…
Если вломились к Кенпачи: Даже если вас и не прибьют на месте, то вряд ли станут слушать ваш увлекательный рассказ о том, как плохо вам и как хорошо и спокойно в казармах одиннадцатого отряда ночью. Нет, не надо его снова будить, если он заснул на половине.
Если вломились к Ячиру: Здесь вас послушают и свалят куда-то, через полночи вернувшись с печенькой, выпрошенной у несчастного Бьякуи (которого будят уже второй раз, кстати), и вместе с Кенпачиком, которому пришлось полночи потратить на то, чтобы, вместо спокойного сна, выискивать своего летейнанта, заблудившегося в стенах Сейретея (а потом самому искать дорогу обратно). Впрочем, великий создатель печенек тоже уже не уснёт до утра, и тишину украинской сейретейской ночи нарушает лишь зловещий перезвон бубенчиков да шёпот лепестков сакуры в отдалении... Вы ещё здесь? БЕГИТЕ.
Если вломились к Юмичике: Застать Юмичику в объятиях Иккаку, забыть о своих проблемах, подобрать челюсть с пола и тихонечко удалиться. К Иккаку заглядывать смысла уже не имеет. Автор №1 негодуэ: кто пустил яойщика за компьютер?!
Если вломились к Маюри:(авторы пожмут вашу мужественную руку) Маюри, скорее всего, не спит. Если услышите фразу «О, да это же то, чего нам не хватало! Как вы вовремя! Нему, готовь операционку!» - забейте на свои проблемы и спешите жить…
Если вломились к Укитаке: Что? Вы вломились к Укитаке?! Да как вам не стыдно тревожить сон человека с таким слабым здоровьем! Да знаю я, что он не прогонит, утешит, напоит чайком, угостит вкусненьким, уложит в кроватку, споет песенку… И это несмотря на весь ваш эгоизм! Фу эгоисты! Фу таким быть! Няяяяя, кроваааатка…
Предыстория одной командировки «Не предупреждая, не прощаясь... но обещая вернуться»
ОКОНЧАНИЕ
Название: Предыстория одной командировки Автор:Abarai_Takana Бета: самобетинг Пейринг, персонажи: Абарай Ренджи, Хисаги Шухей, Кира Изуру... Мацумото Рангику, Кучики Бьякуя и Рукия… и всё, кажется. Зато в каких сочетаниях!...... Рейтинг: R. Размер: Что-то около 100 000 знаков... Это миди? Статус: закончен. Жанр: драма?.. пожалуй, как-то так. До ангста оно никак не дотягивает, но романсом я это тоже не назову. - Хотя, и юмор местами присутствует. Ренджи - парень юморной... Содержание: на войне как на войне… хочется любви :-). И все ее ищут по мере сил, хотя порой изо всех сил от нее бегают. А один бодрый, энергичный и красноволосый товарищ почему-то пытается во всём поучаствовать и в меру своего понимания всем помочь. Он, в общем, даже не специально – просто такой уж он есть, и оно само все время так получается. Дисклаймер: герои – не мои, а Кубо Тайто… но секс и рефлексию придумал, вроде, не он :-) Комментарий: ООС Абарая. Ага. Избранными местами. Ну и других, возможно. Но в приемлемых, на мой взгляд, рамках. Действие происходит в Сейретее сразу после первой арки. Предупреждение: Штампы – наверняка. Обоснуй… местами странен. Да, Бьякуе опять от меня досталось… И Кире, местами… почему-то. Хотя вообще персонаж мне более чем симпатичен. – Но мы же все помним, на что был похож Кира после ухода трех капитанов!.. Просто это – такой момент…
- Ренджи… ты сегодня работать будешь? Или, может, мне тебя к стулу привязать?.. Бьякуя поднимает взгляд на в четвертый раз за полчаса вламывающегося в кабинет, а до этого, соответственно, четыре раза за полчаса кабинет покинувшего Ренджи – и видит, как глаза его лейтенанта чуть округляются. Потом Абарай краснеет… потом видно, что он с трудом сдерживает смех. - Ох, не надо, тайчо!.. Но… Вы меня порой просто пугаете! Кучики уже и сам чувствует, что сказал что-то не то… но тем не менее остается при этом совершенно невозмутим. Эх, работать-то, конечно, надо… но в отряде кипит такая бурная жизнь, и все время что-то происходит, и в половине случаев без лейтенанта с этим никак не разобраться. Так уж как-то повелось, потому что лейтенант и сам не против. Зато он всегда в курсе всего - для того, кто является, по большому счету, «посредником» между высоким начальством и всеми подчиненными, это важно.
Ренджи, наконец, садится за стол, придвигает к себе пачку бумаг… и тут же в окно влетает бабочка. Бьякуя принимает сообщение, скептически приподнимает бровь: - Мда. Работа с бумагами сегодня, похоже, тебя не дождется. Запрашивают срочно кое-какие данные по старым операциям. Отнесешь в Канцелярию. Ренджи, в свою очередь выслушав распоряжение, встает, роется по шкафам. - Эти документы, тайчо? - Да. Еще, пожалуй, вот это возьми. - Хай. Я пошел. Уходя, Ренджи бросает взгляд на свой стул, представляет себя привязанным… определенным образом… – и таки прыскает, не сдержавшись. Ну и фантазии у тайчо, однако!..
* * *
Шухей с утра проводит в отряде тренировки. Думая при этом, что, как ни тренируй ребят на полигоне, в ситуации реального боя все равно всё окажется совсем не так. Это как в Академии: учишь-учишь, сдаешь-сдаешь… А потом из этого вообще ничего не надобится на службе. Академия… Мысли Хисаги сами собой устремляются прочь от дня сегодняшнего, в котором муторно и тяжко, куда-то туда, где бывали тоже и проблемы, конечно, но в целом жизнь была почти беззаботной. И где многое еще происходило впервые… Первые успехи в магии, первые опыты общения со своим занпакто… первые встречи с теми, кто теперь – сослуживцы и боевые товарищи, которые будут идти рядом… наверное, до конца. Они многого достигли. Но он до конца так и не понимает: это их личные заслуги – или им просто повезло, потому что на тот момент карты так легли? Ведь в Академии было немало хороших учеников. А молодыми лейтенантами стала их четверка. Как на подбор… Вот эти ребята, которые сейчас на плацу – добьются ли они чего-нибудь подобного? Хотя – чтобы у них это получилось, с теми, кто сейчас в высших офицерах, должно что-то случиться… Вполне определенное. Нет, не надо об этом думать! Достаточно уже. Хисаги дает команду прекратить тренировку и отпускает людей. Надо опять заниматься документами. Он вспоминает, что нужно доставить в Канцелярию кое-какие бумаги – и решает отнести их сам. Пройтись немного, развеяться.
В потоке свободно текущих воспоминаний образуется водоворот: Абарай времен студенчества, это огненноволосое недоразумение, об которое спотыкались все, кто оказывался рядом. Способный ученик – имевший также удивительные способности регулярно вляпываться в какие-то дурацкие ситуации и попадать в истории. Впрочем, кажется, это был его собственный выбор. Он не умел и не желал жить спокойно. А если уж чего-то хотел – просто пер напролом. Не принимая чужих правил, не желая искать обходные пути. Одних это бесило и возмущало – а других, наоборот, привлекало и притягивало. Шухей сразу заметил его, но наблюдал издали, особо близких отношений заводить не собираясь. Его тогда уже больше заинтересовал второй отличник из той группы, - Кира Изуру. Но к Изуру было просто так не подобраться… а Ренджи, действительно, однажды просто пришел к нему сам.
Шухей помнит, как это было. Вечер, зима, холодная комната, какие-то книги, от которых уже мутит… он не очень любил читать, но ведь всё равно приходилось. Легкий стук, и тут же дверь открывается. Словно такой вариант, что войти могут и не позволить, даже вовсе не рассматривается. Этот мальчишка, с красными волосами. Как его?.. Абарай? - Конбанва, Хисаги-сэмпай. - Здравствуй, Абарай-кун. Что-то случилось? - Да так… Как бы объяснить… - Объясняй как есть. - Я с соседом по комнате поругался. Вусмерть. Чуть до хорошей драки не дошло. Короче, я там спать сегодня не могу. А в коридоре – холодно. Можно я сегодня у тебя переночую? А в глазах усмешка… а взгляд уверенный… и - лукавый. Шухей сначала слегка обалдел… от такого напора и почти что бесстыдства. Но с другой стороны, всё это почему-то казалось в исполнении Ренджи настолько нормально и естественно, что спорить старший студент не стал. А дальше всё вышло само собой, и неплохо вышло, надо сказать. Шухею понравилось… И они стали встречаться. Хотя Шухей понимал, что Ренджи встречается со многими – но против не был, потому что видел, что тот, наверное, просто не мог иначе. Ему словно необходимо было раздавать себя всем - от него не убывало. А еще ему нравилось кого-то поддерживать, кому-то помогать. Он опекал Киру – смотревшего на него влюбленными глазами – просто потому что Кира тогда нуждался в этом. И не только Киру. Оно само так выходило. А с ним было довольно легко, несмотря на его взрывной характер. Он никому не предъявлял никаких претензий, никогда. Был с теми, с кем хотел – но ничего от них не требовал взамен. Оказывается, и такое бывает… Он таким был – и таким остался. Веселый, с энергией, бьющей через край, с насмешливыми глазами… Вроде, совершенно несерьезный – но тем не менее всегда успевающий сделать всё, что нужно, в срок и как следует. Готовый в трудную минуту оказаться рядом – но никогда не показывающий, если трудно ему самому. Повезло им всем с таким другом… а Кучики-тайчо – с лейтенантом, хотя Кучики-тайчо, возможно, по-прежнему так не считает.
* * *
Шухей возвращается мыслями в реальность – и тут же видит, что впереди него идут Кира и Абарай. При этом они так увлечены друг другом, что его вообще не замечают. Абарай, размахивая руками, говорит без остановки… а Кира внимательно слушает, кивает, что-то отвечает… и даже улыбается!!! У Хисаги – шок. Он не знает, что делать. Догнать их? Вклиниться в беседу? Или это, вообще, беседа личная?.. С Абарая станется!.. Тем временем Кира, выражая всем своим видом явное сожаление, что-то говорит Абараю… они обнимаются прямо посреди улицы… и Кира уходит. Ренджи останавливается, задумчиво осматривается… потом разворачивается… и видит очень сердитого Шухея. Прежде, чем Абарай успевает хотя бы поздороваться, Хисаги набрасывается на него с обвинениями: - К Кире подкатываешь, да?.. Молодец, времени не теряешь!!! - Ого… Сэмпай, какая муха тебя укусила??? - Я все видел! - И что же ты видел? - Видел, как ты его забалтывал! - Ксо… Хисаги, да успокойся ты… Мы всего лишь разговаривали! Я с ним всегда только разговариваю - что с него еще возьмешь! Ты вот – меня заводишь… даже когда злишься… Ренджи ехидно стрельнул глазами – и Шухея словно горячей волной окатило… - Я так тебя завожу, что ты с Кирой посреди улицы обжимаешься… - Тьфу! Ты что, ревнуешь? А кого, позволь спросить? Его? Или меня? Или ты расстроен, что тебя не позвали третьим? - Что за чушь ты несешь! - Я?!? Да ты себя послушай!.. Мне с Кирой всегда интересно было поговорить – но и только. Всё-таки, он совсем не в моем вкусе. Это с тобой мне разговаривать обычно некогда. Наверное, это непорядок - надо исправлять! А он, видишь, оживает потихоньку… - глядя на очень серьезное и чуть растерянное лицо Шухея, Ренджи все-таки не удерживается от подколки: - Хотя, думаю, развлечься втроем он всё равно никогда не согласится. Хисаги то краснеет, то бледнеет, то снова краснеет, слушая Абарая… но, как ни странно, успокаивается. И думает, что к Кире надо будет все-таки зайти.
Ренджи не то чтобы сверхтакитичен… Он просто считает, что некоторые вещи его касаются, а некоторые – совсем нет. И если он полагает, что что-то его касается, он будет спокойно спрашивать всё, что считает нужным, и без стеснения комментировать… а если его это не касается, то он вообще на эту тему не откроет рта, даже если при нем кто-то будет об этом говорить. Поэтому он говорил с Хисаги о Кире, и задавал вопросы, и Хисаги краснел, и иногда злился, и часто не отвечал… но Ренджи упрямо продолжал спрашивать. И это было не праздное любопытство, Абарай сам упорно пытался разобраться, «что это за фигня такая получается», потому что хорошо знал обоих - у них на всех было общее прошлое, и их троих многое связывало… и он и дальше считал эту историю в какой-то мере «своей». А вот, например, про капитана Тоусена он ничего не спросил и не сказал ни разу. Это было совершенно не его дело, он лично не знал Канамэ, не знал наверняка, какие там отношения связывали лейтенанта Хисаги с его капитаном – и не предпринимал никаких попыток что-либо узнать. Это ведь касалось только самих Шухея и ныне отсутствующего Канамэ. Ренджи уважал право других на личное пространство… в отношениях, в том числе. Шухей, впрочем, отвечал ему тем же. Они могли хором похихикать насчет Мацумото, вспомнить какие-нибудь злобные байки про Гина или Айзена… или про Зараки Кенпачи (Ренджи много рассказывал Шухею про свои веселые будни в 11отряде) – но никогда Хисаги ничего не говорил ни про Кучики Бьякую… ни про Кучики Рукию. Не очень понимал, что там у его друга с этими двоими происходит – и не лез. Хотя, Ренджи и сам уже не понимал. Со стороны-то оно иногда, как раз, гораздо виднее…
* * *
А жизнь у Абарая Ренджи – действительно вполне себе насыщенная.
День. Кучики Рукия. - Ренджи, ты так давно не заходил… - Ааа, я… Ксо, мне хватает тайчо весь день на службе! Заходи лучше сама. - Я уже два раза заходила, но тебя же вообще не застать! Ни вечером, ни днем. Вот сейчас совершенно случайно встретились! - Ох… да. И правда. Столько работы… Вот видишь – очередные бумаги несу. Тошнит уже! Чем еще и заняться – лейтенанту!.. - Ты заходи все-таки… - Хорошо. Завтра. Или нет, не завтра. В общем, скоро обязательно зайду! - А сегодня? - А сегодня… сегодня я уже занят. - Эх… - Извини - мне правда жаль!
Вечер. Мацумото Рангику. - Ну как дела? - Всё так же, Абарай-кун. И дальше следует монолог минут на 40. Ренджи слушает, порой комментирует... Наконец, Рангику понимает, что они уже очень давно стоят у дверей - делает широкий жест, приглашающий пройти в комнату. - Выпьешь? - Нееет, разве что чаю. Я себе сегодня нужен трезвый. - Вот как… Идешь в гости к Рукии? - Мммм… да, меня звали… но уже, наверное, поздно! - Да, уже не рано. Может, останешься? - Рангику-сан, нет, мне надо бежать… мы и так часа полтора проболтали! - Да, когда не один, время незаметно летит… А Хисаги чего ж теперь не заходит? - Э… я ему скажу!
Ночь. Хисаги. Три захода. После которых сэмпай выглядит совершенно обессиленным. А Ренджи всё так же бодр и полон сил. И зверски голоден. Шухей, чуть не засыпая сидя и даже стоя, тем не менее поит его чаем и кормит бутербродами. Бутерброд – хорошее изобретение, правильное.
- Так у вас с Кирой так никогда ничего и не было? Хисаги мрачно грохает об стол стаканом. Потом резко поворачивается к Абараю: - А у вас? – было? - А? – Ренджи от неожиданности давится чаем и откашливается. - Нет, ты мне все-таки скажи! Было? У вас? Я не верю, что ты… все-таки смог ничего с ним не сделать! – Хисаги снова хватает стакан, с силой сжимая его в руке. - Кхе-кхе-кхе… Да не заводись ты так. Видишь ли, я считаю, что у нас ничего не было… а Кира считает, что было… Да ты чай-то лучше поставь… Да, теперь очередь Шухея давиться напитком. - Это, то есть, как это?.. – обалдело спрашивает он, наконец прокашлявшись. - Ну… спроси лучше Киру. Пусть он тебе сам расскажет… если захочет. Раз уж он считает, что тут есть о чем рассказывать. А мне – особо не о чем. Честно. Ладно, я пойду, а то ты сейчас заснешь прямо в чайнике!.. Спокойной ночи.
Утро. Кучики. Опять недоволен. Лейтенант влетел в кабинет с последним ударом часов. - Ренджи… А пораньше - никак?.. - А что, что-то случилось? Особое распоряжение о сдвиге начала рабочего дня? Кучики думает, что у него у самого, наверное, скоро будет сдвиг – и ничего не отвечает. Ибо – а толку?.. Разнарядка на день - фукутайчо снова ведет бригаду из бойцов отряда на очередные строительно-восстановительные работы. Своим Забимару в банкае не удавиться б с такой службы!!! В самый разгар дурацкой деятельности прилетает адская бабочка: перед ужином – собрание лейтенантов.
Таки слинять на час раньше, чем нужно. Нога за ногу плестись по Сейретею к месту собрания. Наткнуться на такого же нога за ногу плетущегося Киру. Вид у Киры совершенно отсутствующий. Поговорить ни о чем. Почувствовать нарастающую злость. Зачем он с собой такое делает??? Как объяснить ему, что надо в любом случае жить дальше?.. Для Киры жизнь и всегда была словно тяжкой ношей… а теперь стала и вовсе невыносимой. Его безумие идет за ним след в след, подступая всё ближе… а он не такой быстрый, как Ичимару – он от своего безумия убежать не сможет… да он ведь и пытаться не станет! Собрание… ни о чем. Шухея нет. Заработался. Момо нет - и долго еще не будет. Иба презрительно втолковывает туповатому Омаэде то, что пять минут назад всем рассказывал Сасакибэ. Нанао, Нэму и Исане обсуждают что-то свое, Мацумото почти спит, Ячиру, как всегда, жует… Кира сидит рядом с Абараем и рисует на своих документах птиц и лисиц. Птиц и лисиц… - Кира… - А? - Что ты делаешь??? Кира с недоумением смотрит на собственноручно раскрашенные документы. - Ой… «Ксссооооо… Это ж дурдом какой-то!!!!!!!» Собрание оказывается весьма коротким. Обсуждать особо нечего: у всех много вопросов, ответов на которые пока нет. И много работы, которую нужно делать, а не сидеть тут и терять время. Кира нерешительно топчется возле Абарая. - Ну чего?.. – Ренджи выжидающе смотрит на приятеля. - Может, пойдем… ненадолго прогуляемся?.. Они проходят мимо задумчивой Рангику, выходят в город и углубляются в переплетения белых улочек. - Теперь столько свободного времени… - то ли жалуется, то ли оправдывается Кира. - Да ну?.. По себе я что-то не заметил… - Да ты ж как носился везде, так и носишься. - А тебе кто мешает? - Я никого не хочу видеть! - Но, может, кто-то хочет видеть тебя?.. - Кто бы это?.. – без всякого интереса спрашивает Кира. - Кира-кун… Мы зовем тебя – ты не приходишь… а потом рассуждаешь про свободное время. Так ничего не изменится, никогда. Надо что-то делать!.. Город уже почти восстановили – ну и себя можно восстановить! Голубые глаза с грустью смотрят на Ренджи. - Можно… наверное. Но мне все равно. - Кира, что ты хочешь от меня услышать в ответ? Или тебе тоже все равно? Можно я тогда не буду стесняться в выражениях?.. - Ренджи… так плохо одному!.. - Черт. Да ты не один!!! Мы все – здесь. А ты говоришь, что никого не хочешь видеть. Веришь: иногда я тоже не хочу. Но в остальное время… Кира качает головой. Ренджи вообще не уверен, что тот его слышит. И реяцу его сейчас такая слабая… - Абарай-кун… Заходи ко мне, а? Я буду тебе очень рад. - Я с удовольствием зайду… когда ты перестанешь во всех, и во мне в том числе, искать ЕГО. Когда я буду что-то рассказывать – а ты будешь меня СЛЫШАТЬ… А не рисовать лисиц на рабочих документах. Кииираааа, да очнись ты, черт тебя дери!!! Мне казалось, что это уже произошло – а сегодня, смотрю, всё только еще хуже!.. Кира останавливается. Вскидывает на друга глаза, в которых – горечь, обида… и тоска. И только. - Ты… ты ничего не понимаешь. Никто меня не понимает!.. - Кира-кун… - Отстань от меня! Ты смеешься надо мной! - Да я и не думал смеяться… - Это… невыносимо!.. – Изуру вдруг разворачивается и бежит прочь. В другую сторону – куда глаза глядят. Ренджи озадаченно смотрит ему вслед. Что, догонять его? И – дальше что? Какой дурацкий получился разговор!.. Кира, говоря одно, словно пытался в то же самое время сказать что-то совсем другое… А он, Ренджи, всячески делал вид, что этого совершенно не понимает. Да, он видит, чего хочет Кира. Только он этого не хочет и к этому не готов. Кира, как воздух и вода, заполняет собой пространство ровным слоем. Вроде, его и нет – но при этом никуда от него не денешься. Надо быть Гином, чтобы периодически успевать убегать… но, вот и Гин, в итоге, убежал уже слишком далеко. Он, Ренджи, убегать не привык - а потому ему проще вовсе не впускать Киру в свою жизнь. Хотя, помочь парню хочется… Но – не такою же ценой!..
Вечер. Кучики Рукия. И Кучики Бьякуя, мрачно прогуливающийся мимо по саду. Словно хочет что-то сказать. Что? Опять высказать какое-нибудь недовольство? Рукия тоже будто чем-то озабочена. Да и сам Ренджи тоже не настроен сегодня на традиционный монолог из шуток и прибауток. В общем, милой беседы не получается. Съев миску какого-то условно съедобного печенья со странным чаем и вдоволь намолчавшись, под непонятными взглядами тайчо, Ренджи, откланявшись, покидает поместье Кучики. И идет к себе спать - кажется, в первый раз за неделю.
Ночь. Никого. Сны, просто сны. В них – лес, деревья, лесное озеро. И – тишина. И – тоже совсем никого. Просто сказка какая-то.
Утро. Штаб отряда. Бабочка. Шухей просит о встрече. В архиве. Срочно. Ну что там у него стряслось?.. Ренджи что-то нечленораздельно мямлит капитану – и смывается в архив.
* * *
В архиве сегодня полно народу. Как нарочно. Уединиться особо негде, и лейтенанты беседуют в общем зале, где стоят столы, за которыми работают с документами все, кто только имеет к ним допуск. Сейчас почти все столы заняты. - Что это тут за большая тусовка? - Ты чего вчера не пришел? «Хм, я что – девушка по вызову???» - Ты меня для того, чтобы это спросить, позвал? Был у Рукии. А то давно тайчо не видал. Бррр, это ж кошмар какой-то. - Что было на собрании? - Фигня какая-то. И Кира на собрании был. Совершено невменяемый. Мы потом прогулялись, я ему пытался мозги вправить, но не преуспел. - Что ты с ним сделал??? – нервно спрашивает Шухей, хватая Ренджи за руку. – Надеюсь, ты не…? Выглядит он при этом тоже не особо вменяемо. - А и утомили же меня вы оба!!!!!!! – орет, взорвавшись, Абарай, сбрасывая его руку. На него все оглядываются, но на это ему совершенно наплевать. Зато у него появляется одна интересная мысль… дурацкая, возможно – но почему бы не попробовать? – Хисаги… Иди в отряд и будь у себя. - Что?.. - Будь у себя сейчас, я сказал. - Зачем? «Да чтоб!...... Чтоб у меня под ногами не путался.» - Надо! И Ренджи, под десятками недоуменных взглядов, стремительно покидает здание.
Чертыхательства сквозь зубы… шунпо… третий отряд. - Где фукутайчо? – спрашивает он почти яростно, схватив за шиворот первого попавшегося офицера – а до этого вломившись в комнату Киры и увидев, что там пусто и, судя по всему, никто сегодня не ночевал. - Н-н-н-н-не зн-н-наю… - выдавливает из себя тот. – Его… еще не было… «А и хорошо ж некоторым живется… без капитанов!..» - А где он был вчера вечером? - Ыыыыы… Ренджи выдает яркую и образную тираду, ставит чужого офицера обратно на твердую землю – и покидает территорию третьего, оставляя всех в полной ошарашенности. Куда теперь? А что, есть варианты?.. Шунпо, через пол-Сейретея… уже начинает появляться некий спортивный азарт… и с ним спортивная же злость. Ворота десятого отряда. - Мацумото!?.. – вопит Абарай. - Фукутайчо… в офисе… - сообщают ему осторожно. - В офисе??? Странно. Неужели он ошибся в предположениях? - Она там… не одна… - А! Прекрасно… Да нет, видимо, всё сходится. Чуть не срывая с направляющих очередную сёдзи, рокубантай фукутайчо вваливается в штаб 10 отряда. Джубантай фукутайчо сидит за столом над бумагами, опухшая, с обвязанной головой, рядом с ней кофейная чашка. Абарай морщится: он не переваривает даже запах кофе… Впрочем, Абарая сейчас интересует не Мацумото, и он крутит головой во все стороны. Наконец, взгляд его останавливается на знаменитом офисном диване 10 отряда… то есть, даже не на самом диване, а на том, кто на этом диване лежит. Подложив под щеку сложенные лодочкой узкие ладони, свернувшись чуть не клубком… светлые волосы растрепаны и привычно закрывают пол-лица, губы сжаты, сведенные даже во сне брови придают лицу страдальческое выражение… видя которое, Абараю в очередной раз почему-то хочется дать Кире по шее. Ему все время кажется, что как раз это должно сработать и помочь. - Абарай-кун?.. – Мацумото в недоумении смотрит на него. А он, так и не поздоровавшись, и даже не обернувшись, подходит к Кире, стягивает с того тонкое одеяло, которым он накрыт… и, став малинового цвета, присвистывает. - Ну вы тут даёте… Рангику-саааан!... Наконец, он оборачивается - глаза его совершенно круглые… и есть от чего: на Кире практически совсем нет одежды. - Мацумото фукутайчо… Как ЭТО понимать??? И после этого кто-то что-то будет говорить МНЕ?.. - Ааа… - Рангику тяжело вздыхает. – Всё не так… Ты слишком хорошо думаешь об Изуру. Мы всего лишь пили. И разговаривали. Я и забыла, что он пить-то особо не умеет. Разговаривали… обо всем, кроме… ну, сам понимаешь. А потом я задумалась… а потом сообразила, что как-то тихо стало… Смотрю: наш красавец лежит вообще без чувств, я его тормошить, а его каак вывернет… уделал себе всю форму. - Мда. Бывает. ("Особенно с Кирой...") И что?.. - Что-что… Я ж женщина ненормальная - вместо того чтоб вон его вышвырнуть, раздела, уложила на свою постель… стала его форму в порядок приводить… Теперь уже высохла, наверное… Он часа через два чуть-чуть в себя пришел – с ним паника: не могу, говорит, у тебя оставаться… да еще вообще в твоей постели. Сам на ногах не стоит – но принципы превыше всего. Да я и сама, в общем, поспать хотела… Ну, думала, я сюда пойду, а в итоге его притащила… уложила… он снова и отключился. И до сих пор не просыпается. Нееет, - чтоб я, еще раз, пить с Кирой?!... Ренджи трет лоб. Вот, значит, куда Киру сразу после их странного разговора понесло. Ну ладно, пора это всё заканчивать. - Что ж… Прости меня… за всякие странные мысли, Ран-сан… - Да ладно… Мне, как и тебе, не привыкать к чьим-либо странным мыслям… что ты делаешь??? Но Ренджи уже ее не слушает. Он подходит к Кире, трясет его за плечо, ожидаемо не наблюдает никакой реакции – и, наклонившись, гаркает тому прямо в ухо: - ПАААААДЪЁОООМ!!! Кира вскрикивает, подскакивает как ужаленный, смотрит на Абарая непонимающими круглыми глазами… потом осознаёт, в каком он виде и густо краснеет. - Что…? Ты… Дай!!! – и тянет на себя одеяло из рук Абарая. - Да чего я там у тебя не видел! Давай-давай, нечего тут - встал и пошел, быстро, пока Хицугая-тайчо к себе не заявился - вот это будет номер… Не умеешь пить – не пей! Тебе перед Рангику-то не стыдно? А краснеть уже поздно, теперь уж и она чего только у тебя не видела… - Черт… вот черт… - шепчет побледневший Кира. Потом он вдруг резко сгибается пополам, закрывая рот рукой… - Нет!!! Только не здесь!!! – в ужасе вскакивает Мацумото… Но, к счастью, ничего не происходит. Спазмы проходят, Кира, зеленого цвета, опускается обратно на диван и тяжело дышит, Мацумото стоит возле своего стола и словно не знает, на что решиться. - Где его вещи? – переходит к делу Ренджи. - А, сейчас принесу. Пока Мацумото нет, Абарай демонстративно смотрит в другую сторону, вставив руки в прорези хакама, покачиваясь с пяток на носки и что-то насвистывая. А Кира, скукожившись и замотавшись в одеяло, сидит в углу дивана. Его почти трясет. А Абарая от него уже почти тошнит. Пора точно за парня что-то решать. Сам он – по-прежнему не состоянии… Рангику возвращается, кладет рядом с Изуру аккуратно сложенную черную форму… Кира затравленно смотрит сначала на Ренджи, потом на нее. - Я могу выйти… - осторожно говорит Рангику. - Еще чего! – встревает Ренджи. – Он прекрасно оденется при нас! - Я принесу чая… – примирительно говорит Мацумото. – Абарай, на тебя заварить?.. - Нет, спасибо. Она снова уходит. Изуру встает и начинает одеваться. Ренджи, по-прежнему глядя в сторону, заявляет: - Плохо, Кира-кун… - Понимаю… что плохо. Но и мне не очень-то хорошо… - тихо отвечает Кира. - А что ты сам сделал для того, чтобы тебе стало хорошо? - Я?.. - А кто за тебя это должен сделать? Я??? - мрачно спрашивает Абарай. Кира завязывает пояс. - Ты идти-то можешь? - Могу. Вполне. - Вот и хорошо. Сейчас пойдем. - Куда? Ренджи ничего не отвечает, тут как раз возвращается Рангику с чайником и двумя чашками. Ренджи снова отказывается от чая – но Кира берет предложенную чашку и жадно пьет, потом просит еще.
Наконец, они выходят. Буквально тут же во дворе навстречу им попадается капитан Хицугая Тоуширо – он как раз идет в офис. Лейтенанты с ним здороваются – Абарай громко и нарочито бодро, Кира едва слышно. Хицугая немного озадачивается, но отвечает на приветствие и продолжает путь. - Хм, а я это вовремя… - буркает себе под нос Ренджи. Киру передергивает: он, видимо, представляет себе, что бы было, если б он в это время все еще лежал на чужом офисном диване… - Да, Абарай-кун… - соглашается он. Дальше они идут молча. Ренджи уже почти успокоился, а Кира постепенно обретает свой привычный цвет: бледный, но хотя бы не зеленый. Наконец, он настолько приходит в себя, что оказывается в состоянии задаться вопросом: - Абарай-кун, куда ты меня тащишь? - Есть один разговор… - А… он обязательно должен происходить на другом конце Сейретея?.. - Тебе полезно сейчас пройтись. - Но… - Не спорь. Спорить, Кира, уже поздно. В голосе Ренджи – мрачная ирония. Это звучит… настораживающе. Кира притормаживает было – но Ренджи подхватывает его под руку и невозмутимо ведет дальше. И вот перед ними – ворота 9-го отряда. - Ой… - Заходи, Кира, не стесняйся, здесь нам всегда будут рады. Они проходят по территории, направляясь к офису. Кира настороженно озирается. Он вдруг понимает, что ситуация – совершенно вне его контроля, но прежде чем успевает все-таки сформулировать пару фраз об этом и выразить протест, Ренджи уже подтаскивает его к двери и рывком распахивает ее. - Хисаги-сан!..
Хисаги сидит за столом. Он поднимает голову, недоуменно смотрит на приоткрывшего рот Киру – вскакивает и идет к дверям. - Абарай-кун? Кира-кун? Что-нибудь случилось?.. Абарай кладет руку Кире на плечо. И крепко сжимает. Хисаги тем временем подходит и встает перед ними. - Шухей, тут Изуру хочет тебе что-то сказать… - Я??? – дергаясь назад, обалдело возмущается ничего уже не понимающий Кира, и в его голосе проскальзывают истерические и почти панические нотки. - Нет? Ох, суманай, опять я всё попутал… Ну, значит, Кира, это Хисаги хочет что-то тебе сказать! – и Ренджи резко толкает в спину вывернувшегося было Изуру, так, что тот теряет равновесие и, охнув, летит прямо на Шухея, застывшего в полном непонимании происходящего. А сам Абарай тут же отскакивает, захлопывает за собой дверь – и приваливается к ней с другой стороны. Внутри слышны возня, пыхтение, какие-то междометия, затем кто-то пытается открыть дверь… Безуспешно! - Как, вы уже поговорили? – притворно удивляется Ренджи. - Абарай! Прекрати! Открой сейчас же! Выпусти меня! – раздается возмущенный голос Киры. - Неа… - Ренджи! Отойди от двери! Дай мне выйти! - Неа… - Черт!.. Да это ни в какие ворота!.. Что вы задумали? Хисаги-сан, скажи ему! Хисаги, перестань! Не надо!!! Ренджи!!!! Дальше Ренджи слышит голос Шухея, но тот говорит довольно тихо. Однако удары в дверь прекращаются. Тем не менее Кира еще продолжает возмущаться. Видимо, Шухей просто оттащил его от двери силой. Ну, наконец-то! Кажется, Кира по-другому сейчас и не понимает. На некоторое время становится тихо. «Посмотри на меня!..» - резко звучит голос Хисаги. Потом раздается какой-то звон и грохот. Слышно, как кто-то бегает туда-сюда по комнате. Снова что-то падает на пол, и еще… «Черт… И как я попал в эту компанию мазохистов?..» - задает Абарай себе риторический вопрос. И что там можно крушить так долго??? Прям аж любопытно! Может, пора уже тоже поучаствовать, и кому-нибудь помочь?.. Аааа, - сами разберутся… В конце концов, в комнате наступает тишина. Ренджи снова хочется заглянуть внутрь, но он понимает, что это совершенно неуместно. «Не убили же они там друг друга… Значит как раз, разобрались. Ну, я тогда, пожалуй, пошел.» Он, наконец, отстраняется от двери, пару минут задумчиво стоит рядом, потом спускается во двор и медленно идет прочь. Впрочем, торопиться ему особо некуда – и он решает немного подождать: может, получится сразу узнать, что из всего этого вышло?.. Действительно, через некоторое время дверь открывается, и на улицу выходит Кира. Он немного растерян, но не выглядит ни расстроенным, ни рассерженным. Хотя, кто его знает… Он встрепанный и раскрасневшийся, он неосознанно одергивает одежду… и идет, спотыкаясь, словно пьяный. Потом он видит Ренджи – вспыхивает и стремительно направляется к нему. «Съездит мне по физиономии?.. Или нет?..» - философски думает Ренджи, даже не двигаясь с места. - Ренджи!.. Ты!.. – Кира захлебывается не то от возмущения, не то… - Ну?.. – с усталым видом требует продолжения Абарай, скептически-иронично глядя на него. А Кира вдруг как-то умеряет весь свой возмущенный пыл… и говорит еле слышно: - Спасибо… Ренджи. Затем, не дожидаясь ответа, круто разворачивается и уходит в шунпо. Вот как. Ну что ж, теперь можно и уходить. Шухей там уж как-нибудь сам… справится.
* * *
- Ренджи!!! - Хай!!! («Тайчо?!? Его-то как сюда принесла нелегкая???») - Где ты всё утро был? - Я? - И что ты здесь делаешь? - («Хотел бы я спросить у вас то же самое!») Я… шел от Хисаги фукутайчо. Наверное, лучше бы он сказал что угодно другое!.. Кучики изменился в лице. Что это за выражение? Презрение? - Вот как? А почему ты весь мятый, словно тебя жевали? Почему опять такой растрепанный? Чем ты там вообще занимался? И тут Абарай не выдержал… «Аааа, - пошлО оно всё!..» Ехидный взгляд, ухмылка. - Вам показать?.. - Что…? – Бьякуя, кажется, лишился дара речи. Но Ренджи понесло, он не смог бы уже остановиться, даже если бы и сам захотел. Сделав два стремительных шага, он встал вплотную к капитану. Он был крупнее и выше ростом, и сейчас навис над Кучики, вызывающе глядя сверху вниз в спокойные серые глаза. - Так как? Показать, да? Кучики чуть заметно вздрогнул – но и бровью не повел. - Ренджи, угомонись - мне начинают надоедать твои выходки. - Да какие выходки??? Что я такого сделал??? Ничего пока! Но уже, честное слово, очень хочется! Чтоб вы хотя бы не зря так уничтожающе на меня смотрели!.. Я… - Ну всё, хватит. Ледяное спокойствие, неуловимое движение руки… какая-то очередная магия Связующего Пути. Дааа, ею Бьякуя владеет в совершенстве - наверное, специально готовился к появлению в своей жизни неуёмного лейтенанта Абараи… Которого порою и правда только с помощью магии можно утихомирить и сдержать. И вот Ренджи стоит столбом и ловит ртом воздух, не в силах ни сдвинуться с места, ни вымолвить хоть слово. - Постой тут… с часик. Остынь. А потом я с тобой поговорю. В отряде.
В отряд Ренджи приходит часа через три. Не остывший, а наоборот доведенный до белого каления. - Где ты был? Руки лейтенанта сжимаются в кулаки, но он молчит. - Где. Ты. Был? Ренджи продолжает молчать. - Что, способность говорить так к тебе и не вернулась? - Тайчо, за что вы меня так… («Ненавидите?.. Презираете?.. Нет, не то… даже слово не подобрать…») Так… всё время… тыкаете носом в стол?!? - Я никуда тебя не тыкаю. А вот ты - ты совершенно не желаешь нормально себя вести. - «Нормально» - это как??? Я что, что-то нарушаю? Что-то не выполняю? У вас по моим непосредственным обязанностям ко мне претензии есть? - Нет. - Вот видите! - Вижу. Вижу, как ты все время выглядишь. Вижу, где ты все время болтаешься. Знаю, во сколько ты все время приходишь со своих прогулок. - Но это мое личное дело!.. - Не совсем. Ты – лейтенант шестого отряда. И ты должен… соответствовать… А не позорить отряд таким поведением. - Позорить отряд??? – Ренджи от обиды даже не знает, что сказать. - Именно. Я устал от этого всего, Ренджи. И у тебя два варианта. Либо ты начинаешь вести себя сообразно тому месту и должности, которые ты занимаешь… Либо – я больше тебя не держу. Ты хороший боец, у тебя, хм, даже есть банкай… Думаю, руководство найдет для тебя какое-нибудь другое подходящее место. Возможно, более подходящее. Сейчас, как ты и сам прекрасно знаешь, времена для Готея не самые легкие… («Но, видимо, вполне подходящие для того, чтобы просто выяснять отношения!!! Глупо-то всё как! Выставить меня решил? Выгнать? Ну и уйду! Очень оно мне надо – выслушивать это всё постоянно!..») - Я… Небрежный взмах бледной руки в белой перчатке. Бьякуя говорит, даже не глядя на своего лейтенанта: - Нет, не надо ничего отвечать сейчас. Я не хочу, чтобы ты, как всегда, брякнул что-то сгоряча, а потом жалел. Будем считать, что у тебя есть два-три дня на размышление. А потом… либо я нахожу на столе рапорт об увольнении… и подаю прошение о твоем переводе… либо нахожу здесь несколько иного лейтенанта Абараи. А сейчас можешь идти. Я все равно смотреть на тебя не могу, когда ты в таком виде! Ренджи покраснел, побледнел… и, выдохнув неизменное «Хай!», вышел прочь… споткнувшись и чуть не грохнувшись в дверях. Просто у него голова шла кругом…
«Ну и что мне делать теперь? Что??? Доигрался… Уйти-то недолго… и очень хочется. Вроде. Потому как – достало. Но, с другой стороны… Куда? Я же заранее не могу знать, что мне предложат. Бывает и хуже, чего уж там! Но… я ведь не смогу измениться СОВСЕМ. Он же хочет… хочет, чтоб я стал как он. Но это же невозможно!.. И поговорить-то не кем. Шухей там сейчас весь в Кире… Кира, надеюсь, весь в Шухее. Им не до меня. Другой кто-нибудь… другой кто-нибудь вообще не поймет, о чем речь. Только еще и посмеется. Очень надо! От кого бы совет получить… Мадараме?.. Мацумото?.. Нет, нет… О! Куда уж проще! - Рукия!..»
* * *
- Вы все-таки опять ругаетесь… - Да не ругаемся мы!!! - Хорошо, - вы не ругаетесь, - а просто тебе предложили уйти из отряда… после того как ты с командиром не то чуть драку не устроил, не то… не знаю даже, что еще. - Да ничего я не устроил и не собирался!!! - Не ори!!! – орет Рукия. – А что ты собирался? Может быть, его поцеловать??? Ренджи теряет дар речи – а потом густо заливается краской. - Да что вы все – с ума посходили?.. – продолжает возмущаться Рукия. - Успокойся… Пожалуйста… Я к тебе пришел не для того чтобы ты орала на меня… и не чтобы объясняла, что я поступил как идиот – это я и сам знаю. Я за советом пришел! - Эх… - Рукия тяжело вздыхает. - Я не виноват, что он такой… неадекватный… - Это он – неадекватный??? Да ты на себя-то посмотри!!! – снова начинает орать успокоившаяся было девушка. - А что я? Я ничего… вроде… больше… А ему все равно всегда всё не так! Хоть я наизнанку вывернись! - Перестань. Иногда он и правда лучше знает… - Он, видимо, лучше за меня знает, как мне надо жить! И это уже почему-то не только службы касается. «Где ты был, Ренджи! Во сколько ты приходишь, Ренджи!» Тьфу! Достало!!! Какое его дело? - Он беспокоится за тебя! - Ну надо же, какой заботливый! - Не язви. - А что мне еще остается?.. Я, кстати, стараюсь… Стараюсь больше ничего такого не выкидывать… - Ну да… Такого как в тот раз, когда мы купались совсем раздетые… а он нас застал… такого больше не было. К счастью. Ведь это была твоя идея! - Гм, да... Но я просто пошутил!!! А ты почему-то решила, что я всерьез... и согласилась. - Ну ты и зараза!.. - Не, ну раз уж ты согласилась - я-то, понятное дело, не стал отказываться... Все-таки влетело тогда тебе? - Да нет… - Рукия как-то странно вздохнула. - Что такое? - Он… ну… он спрашивал меня, что у нас с тобой. Я сказала, что ничего. Ренджи опускает голову. Ничего… но ведь она права!.. Он всегда весь по уши в своих эмоциях, - но, по сути, у него ведь – ни с кем ничего…
- Ренджи… Послушай… - голос Рукии зазвучал вдруг непривычно тихо… Она показалась ему сейчас смущенной и оробевшей. Да что такое??? - Да, я слушаю тебя! - Все-таки я, наверное, должна уже, наконец, тебе сказать… Мы с Бьякуей… он… Ну, в общем… Возможно, я выйду за него замуж. - Что??? Ренджи кажется, что вокруг качаются стены. Это немыслимо. Немыыыыслимооо…….. Нет. Он не ревнует. Ни капли. Но просто очень тяжело, когда вдруг настолько меняется привычный порядок вещей. Рукия. Замуж. За Кучики Бьякую. - Но он же твой… брат? И вы, вроде… ну… наконец, стали хорошо ладить… - Мы… Это сложно, Ренджи. Тебя это… очень шокирует? Он собирается с мыслями. - По сути – нет… Жениться на сестре умершей жены… это, в общем, не так уж нелогично. А ты ведь, говорят, к тому же похожа на нее. Только… - Что? - Я, наверное, должен просто порадоваться… за вас обоих. Только я хотел бы… Хотел бы, чтобы он видел в тебе именно тебя, а не подобие её! А ты… чтобы ты его не только УВАЖАЛА… Но тут вы и правда разберетесь сами. Это сложно для меня, ты права.
А в голове – водоворотом: «И я вообще не могу представить ТЕБЯ – ЗАМУЖЕМ. Неважно за кем. Это ж всё равно как мне – ЖЕНИТЬСЯ!!! Это же уже слишком ВСЕРЬЕЗ… и – насовсем. Готова ли ты?.. И если да – то… когда же ты успела так повзрослеть, а я и не заметил??? Как же это так?.. Мне очень тяжело просто. Тяжело принять, что та, кого я до сих пор считал глупой маленькой девчонкой, нуждающейся в моей защите… и тот, кого я считал вообще неспособным испытывать какие-либо чувства и чего-либо желать, открылись вдруг совсем с других сторон. И это свершившийся факт, и я теперь должен просто с этим жить дальше… А ты теперь будешь – госпожа Кучики, супруга главы клана… эх! А я ведь все еще считал тебя ровней…» - Спасибо, Ренджи… - маленькая, но крепкая рука ложится на его большую руку. Он вздрагивает. Задумался. Глубоко. - За что??? - За то, что… понимаешь. Стараешься понять. Мы с Бьякуей много разговаривали, да… Нам не всегда легко – но нам хорошо вместе. Не переживай, он не ищет во мне – ее. - Что ж… на свадьбу-то – позовешь?.. - Конечно! Мы оба позовем. Ты же для нас… самый близкий человек. Правда. Так было – и так останется. Ренджи быстро отворачивается. - Бьякуя, он… очень тебя ценит… и… Просто он не всегда умеет это показать! Что-то все-таки не так, Ренджи? - Всё хорошо. И тебе тоже огромное спасибо. За доверие. И за твой совет. Только, может быть, ты тогда сама поговоришь с Бьякуей? Ну, насчет того, чтобы я отправился в командировку на грунт вместо тебя?.. Раз у вас тут такое дело… видимо, это будет как раз правильный вариант.
* * *
Ренджи бредет сам не зная куда. Он всё еще не пришел в себя после того, что ему сообщила Рукия. Он, конечно, вёл себя с ней довольно спокойно – но у него просто в тот момент всё это еще в голове не уложилось! Да и до сих пор не уложилось. Он силится – но не может представить их – вместе. Рукию и Бьякую. Хотя, это почему же, собственно? Красивая будет пара. Миниатюрная Рукия с огромными глазами… и утонченный изящный Бьякуя. Они, кстати, чем-то даже похожи. «И Бьякуя не смотрится нелепо с нею рядом… не то что ты, Абарай…» Ладно, за сегодняшний день он это переварит. А куда денется?.. И идея слинять в Генсей ему, в общем, нравится. Тайчо тем временем займется совсем другими вещами, успокоится… И наверняка забудет о своем недовольстве. Да, хорошо, что к Мацумото советоваться не пошел: в итоге опять бы только напились. А там опять бы наткнулся на тайчо, и… Ох, тайчо, тайчо… А ведь по нему совершенно и не скажешь, что он влюблен или что-то в этом роде. Такой же, как всегда – чопорный и занудный. И как Рукия собирается с ним жить? Или с ней он другой? Возможно ли это?
- Абарай-кун… это я удачно тебя встретила! Можно с тобой посоветоваться? А вот и Мацумото!.. Легка на помине… - А? Да… «Ну, чего еще я сегодня не услышал?..» - Меня… Зараки-тайчо выпить пригласил. Что это значит? Ренджи аккуратно поддерживает отвалившуюся челюсть… и, тщательно подбирая слова, отвечает: - Это значит… ну, что он просто хочет провести вечер с красивой женщиной... которая обладает высочайшим для женщины в глазах Зараки свойством: умеет пить. Не думаю, что что-либо кроме. - Да? Точно? - Ну я более-менее знаю Зараки тайчо… и не вижу, что бы это еще могло означать. Не драться же он с тобой решил, в самом деле! Он бы тогда так и сказал… - Да, пожалуй. Отлично! Что ж, спасибо тебе, Абарай-кун.
Ренджи проводил нарядную Рангику взглядом… плюхнулся под ближайший забор… и разразился в пространство весьма эмоциональной тирадой: - Ну вот. Убиться собственным банкаем! Мацумото и Зараки!!! Рукия – и Бьякуя! Кира Изуру… и Хисаги Шухей… Все, с кем про меня… что-либо такое рассказывали – неважно, обоснованно ли или так просто, - все они прекрасно распределились по парам между собой. Просто идеально! Будто подбирали. А я в итоге остался совершенно один. Уморительно. Ага, - обхохочешься. Ну что ж, здесь мне больше точно делать нечего, всем теперь не до меня… Можно и в Генсей. Там, хех, тоже народу хватает. Всякого разного и веселого. Один Куросаки чего стоит! А еще есть забавный Ишида, и брутальный Садо, и эта рыжая принцесса… Орихиме. Мдааа…
* * *
- Хисаги… Я ухожу. - В смысле?.. Куда? Это слишком неожиданная фраза от Ренджи. - Я чуть было не ушел из отряда… все-таки мы с капитаном – слишком разные. Но мы нашли другое решение. Я ухожу в Генсей вместо Рукии, на ее миссию. Она сама это, в общем, и предложила. Рукия и Бьякуя сейчас хорошо ладят - вот пусть и остаются… вместе. А мне тут теперь делать нечего. Кстати, как Кира?.. Шухей с ошалелым видом запускает пятерню в ежик темных волос. Кажется, он много пропустил за последнее время! - Кира?.. С-с-с-спасибо… хорошо. Он отвечает механически, но потом встряхивает головой, подходит к Ренджи, который почему-то повернулся к нему спиной. - Но… Абарай-кун! Как же так… - Все в порядке. Пора, действительно, сменить обстановку. Шухей обнимает друга. Прижимается к нему. Его рука ложится на пояс Абарая. - Не стОит… Ты же теперь с Кирой… - Но могу я с тобой хотя бы ПОПРОЩАТЬСЯ?.. - Аа, это теперь так называется?.. – с невеселой усмешкой говорит Ренджи. - Не язви. Мне кажется, ты не против… - Пожалуй… не против. Он какой-то странно притихший сейчас, Ренджи. И неожиданно серьезный. И на этот раз он полностью отдается рукам Шухея, позволяя тому самому выбирать, что и как делать. То закрывает глаза, а то теплый и непривычно задумчивый взгляд неотступно следит за Хисаги. Снова и снова встречаясь с Ренджи глазами, Шухей словно проваливается куда-то, вниз, вниз… И как же теперь: Ренджи здесь НЕ БУДЕТ?.. Это… даже не представить!
Одеваясь, Ренджи постоянно чувствует на себе напряженный взгляд Шухея – и наконец, не выдерживает. - Ну чего ты?.. Я же вернусь! Никуда не денусь… от вас всех. - Но ведь всё уже будет совсем не так?.. - Хисаги-кун… все будет так, как мы сами захотим. Разве нет? - Когда ты… уходишь? - Завтра, с утра. Вроде, со всеми уже попрощался. Передавай привет… Кире. Надеюсь, он не в обиде на меня? Мы с ним с тех пор не виделись и не разговаривали. - Он?.. Нет! - Ну хорошо. Удачи… вам. - Тебе тоже – удачи. - Да, не помешает. Я же совсем не знаю того мира! - Хм, мне кажется – или… или ты… ждешь встречи с кем-то из его обитателей?.. Ренджи вдруг смущается. Отводит глаза. Потом все-таки снова смотрит на друга. - Возможно. Я… еще сам не очень разобрался. Но я, действительно, рад буду увидеться с этими ребятами! Со всеми… хотя они такие разные! Хисаги улыбается, пытаясь вспомнить четверку риока. Да, ему тогда было совсем не до того… но он все-таки может представить себе не только временного шинигами Куросаки Ичиго – но и двух других юношей… и девушку. Рыжеволосую, с широко распахнутыми глазами и застенчивой улыбкой. И?.. Что ж, кого бы ты ни выбрал – удачи тебе, Абараи Ренджи… Кого б ты ни выбрал – ему скорее повезет, чем нет… хотя, спокойная жизнь для него при этом закончится. - Ты все-таки поаккуратней там… они же еще… дети… - все же не удерживается Хисаги. Абарай фыркает. - Хотя… ты и сам еще… порой… хм. Ладно-ладно, Ренджи, - считай, что я ничего не говорил!!! – Шухей, смеясь, уворачивается от очень медленно летящего в него кулака, но Ренджи все-таки заваливает сэмпая на футон и начинает его валтузить, не всерьез, но ощутимо. Наконец, они прекращают возню – и надо все-таки уходить. Абарай крепко обнимает друга – кивает – и выходит. Молча. На самом деле, ему многое хочется сказать. Но он опять ничего не скажет. – Зачем?
* * *
Ренджи возвращается к себе. В одиночестве пьет чай. Ложится. Странно как – он уже словно не здесь… Это еще Сейретей, но он, вроде, закончил тут все дела… и уже завтра его здесь не будет. Надолго. Он никогда на такое длительное время не отлучался из Сообщества Душ. А ведь тут, без него, ничего особо и не изменится! Не спится. Он лежит с закрытыми глазами, перед внутренним взором проносятся всякие разные образы… и знакомые лица. Раздается тихий стук в дверь. «Да, можно войти!» - удивленно отвечает Ренджи и тянется зажечь светильник. Кто это еще, в такое время?.. Это оказывается Изуру. Вот уж кого Ренджи в последнюю очередь ожидал тут увидеть. - Кира-кун??? Чем обязан?.. - Доброй ночи, Абарай-кун… Обязан, видимо, как раз я… Шухей сказал мне… что ты завтра уходишь в Генсей. Я… зашел поблагодарить… - За что? - За… - Кира уже подошел к футону, присел – и мягкие нежные губы коснулись губ Абарая. Ренджи изумленно выдохнул. - Это… ты что это… А?.. Кира проводит тонкими пальцами по его лицу, снова целует. - «Поблагодарить?» Это теперь так называется?.. - Ты против? - А Шухей… тебя ко мне отпустил?.. Кира лукаво улыбается. - Шухей… сегодня почему-то так вымотан… что, когда я пришел к нему, сказал мне, что очень хочет спать. Но как раз сообщил мне, что ты заходил попрощаться… и мне привет передавал. Ну вот я и подумал… И Кира весьма быстро избавляется от одежды. Бледное тело словно светится в полумраке, белая рука ложится на смуглую грудь Абарая, опускается ниже, откидывая одеяло. Ренджи на краткое время чувствует что-то, похожее на панику. Избегал-избегал любой возможности оказаться в такой ситуации с Изуру, и вот – попался. У себя, в своей собственной комнате, в своей собственной постели. И ведь сказать «уходи, Изуру» - язык не повернется. Потому что… Потому что никто никогда не был с ним так нежен. Ни одна женщина – и уж тем более ни один мужчина. А это, оказывается, так… так здорово!.. Только в груди почему-то появляется какой-то комок… Голубые ясные глаза завораживают, и Ренджи с каждым разом словно погружается глубже и глубже… «Я сейчас в них просто утону!..» - думает он. Незнакомые прежде эмоции, совсем другие ощущения… Кира – вовсе не такой, каким он его представлял! - Кира, я тебя еще не утомил?.. - Нет. Мне хорошо. «Огого…» - Еще?.. - Почему нет? Кира приподнимает бедра и сам подается вперед. Ренджи вдруг кажется, что ему ни с кем еще не было так легко. Они словно предугадывают движения друг друга, подстраиваясь, чувствуя каждое мимолетное желание. Они меняют позы, словно у них составлен сценарий… но ничего подобного – оно так получается само собой, им вообще ни о чем не приходится думать. Только – чувствовать. Чувствовать всё усиливающееся и усиливающееся влечение. Ренджи почти теряет контроль. «Да что же он со мной делает!.. Мне, кажется, вообще еще никогда так крышу не сносило!..» Но Абарай понимает, что ему это нравится. И досадует лишь, что всё это так поздно произошло! На очень светлой коже Киры остаются следы от слишком сильных прикосновений, - может, потом они превратятся в синяки, - но тот только улыбается. «Мы же воины… Какая ерунда!» Наконец, в кои-то веки, Ренджи чувствует, что теперь у него, а не у партнера, совершенно не осталось сил… он еще пытается что-то делать – или, возможно, это уже снится ему… он хочет что-то сказать – но уже не успевает, отключаясь. Он не видит и уже не чувствует, как Изуру медленно перебирает его волосы и довольно и чуть грустно улыбается.
* * *
Светает. Абарай просыпается – и обнаруживает себя обнимающим свернувшегося чуть не клубком в его руках Киру. Изуру так доверчиво откинул голову ему на плечо... его лицо спокойно и безмятежно. «Ну, делааа…..» В сереющем полусвете Ренджи разглядывает Киру и снова думает, что, выходит, зря от него столько бегал - оказывается, им было бы хорошо вместе. Но что уж теперь. Изуру ПОБЛАГОДАРИЛ… и хватит. Он теперь с Шухеем, и Ренджи сам его к Шухею привел. Комично, мда. Ладно, теперь все равно не до этого. И как теперь оставить его?.. Уйти, надолго… после ТАКОГО… Хотя – не этого ли он подспудно и опасался? Слишком увлечься… Нет, он к этому не готов. Кира податлив, как вода… и так же необходим. Прохладные, искрящиеся бликами волны… в которые хочется погружаться и погружаться, пока они совсем не сомкнутся над тобой.
- Кира… Изуру… Кира открывает глаза, смотрит на Абарая, улыбается, тянется к нему за поцелуем. Тонкие руки обвивают шею Ренджи. - Мммм… - Абарай-кун… - Что? - Кажется, я буду скучать… - А как же… Хисаги? - Хисаги хороший… просто замечательный… Но, видишь, столько лет прошло – а так ничего и не изменилось. Ты пришел к нему… он был с тобой, но хотел меня… а я опять пришел к тебе. Только… на этот раз… - Мда. - Ты не жалеешь? - Нет. Только… уходить мне теперь будет несколько более сложно, чем я думал. - Но… ты же вернешься? Абарай целует Киру. Снова чувствует острое желание. Кира прижимается к нему всем телом. Берет в ладонь напряженный член. - Кира… пожалуй, все-таки хватит… - Почему? - Иначе я вообще отсюда не уйду! А у меня… подписанный приказ… - Но ведь еще есть время? - Куда тебе столько?...... – не получается промолчать у Ренджи. - Про запас, Абарай-кун!.. Они смеются. - А что же… Хисаги-сэмпая… тебе недостаточно?.. - Теперь… точно будет недостаточно… - тихо говорит Изуру и негромко вздыхает. Мда. Что ж они сделали-то – и зачем??? Хотя, глядя после быстрого, но весьма яркого секса на почти счастливого Изуру, Ренджи думает, что, пожалуй, оно того стоило.
Кира одевается, Ренджи несколько мрачно наблюдает за ним с футона. Уже рассвело. - Ну что ж… Удачи, Абарай-кун. - Угу… «Кто мне ее еще не пожелал?.... Ох, чувствую, командировочка будет нескучной!..» - Может… Может, мы еще к тебе присоединимся. Всё бывает… - Хм! Что ж это там такое должно произойти?.. - Ну, кто знает… Какое-то странное чувство подсказывает мне, что скучать тебе там не придется. - Ох уж твои странные чувства, Кира-кун! - Ну, пусть я ошибусь! Ладно, не будем об этом – лучше еще раз пожелаю тебе удачи. Кира делает прощальный жест, Ренджи отвечает тем же. Они больше не притрагиваются друг к другу – на всякий случай. Кира выходит, неплотно прикрывая дверь. Дальше Ренджи слышит изумленные возгласы на два голоса… и Кира громко и очень отчетливо говорит: - Доброе утро, Кучики тайчо!
Кучики-тайчо????? Ренджи подбрасывает на футоне, он вскакивает и начинает метаться по комнате в поисках всех частей своей одежды. Стук в дверь уже не оказывается неожиданностью. - Минуту! Я… еще не одет!.. – нервно кричит он. Через пару минут Абарай выходит наружу. Исподлобья с вызовом смотрит на капитана. Тот уже снова невозмутим – всё его изумление досталось Кире. Кучики прекрасно видел красные пятна на слишком нежной для воина белой шее санбантай фукутайчо, и его припухшие губы, и румянец на щеках…Видел, всё понял, впечатлился – но решил на этот раз вообще ничего не говорить. - Тайчо… - Доброе утро, Ренджи. - Что-то… случилось? - Нет, - я просто… решил проводить тебя… «Тааак… чувствую, в моем отбытии на грунт в конце концов поучаствует весь Готэй!!!» - Спасибо, тайчо. Право, не стоило беспокоиться… Да уж. Пусть они оба ничего не говорят о Кире – но оба о нем думают. Наконец, Бьякуя произносит: - Рукия всё рассказала тебе… - Да, тайчо. Я уверен, вы хорошо позаботитесь о ней… в новой… гм, роли. Бьякуя спокойно и серьезно смотрит на своего лейтенанта. - Ты будь там аккуратнее, Ренджи. И… - Да, тайчо, я буду вести себя достойно и всячески блюсти честь отряда! – гаркает Абарай… и думает, не звучит ли это, с учетом сегодняшней ситуации, как издевательство. Поэтому тут же совершенно без официоза говорит нормальным голосом: - Тайчо, я это совершенно серьезно! - Хорошо… - Бьякуя чуть заметно улыбается. – Ты готов? Пойдем? - Хай! Они делают несколько шагов – и останавливаются. Ренджи все-таки спрашивает: - А… когда же..? - Свадьба? Я думаю, Рукии все же нужно время… Но, если ничего не случится… - в Готее теперь почему-то постоянно что-то случается!.. «Ну, одним возмутителем спокойствия тут теперь будет меньше……….» - скромно думает Ренджи. - В общем, полагаю, к этому времени ты как раз вернешься. Без тебя не обойдется, не переживай. Ты же Рукии… как брат… Абарай, нервно хрюкнув, но так и не удержавшись, выдает: - Ну… я бы не был столь категоричен… в определениях! На бледных щеках Бьякуи появляется румянец. «Абарай, ты делаешь успехи… Вогнать в краску тайчо! И при этом не огрести!.. Что за немыслимый день!..» Кучики, действительно, молчит. Ренджи искоса разглядывает своего капитана. А ведь он красивый. Кожа светлая, гладкая, фарфоровая… как у Киры. Ресницы длинные, густые. Двигается легко, летяще. Идет, словно не касаясь земли. И какой-то он сегодня не такой неприступно отстраненный, как обычно. Ренджи вдруг вспоминает последний разговор с Рукией. «А что ты собирался сделать? Может быть, его поцеловать???» А если его и правда… поцеловать? НА ПРОЩАНИЕ… Что он тогда сделает? Совсем обалдеет? Прибьет на месте?.. Решит, что у его фукутайчо окончательно крышу снесло?.. Нет. Наверное, всё же не понимает тайчо таких шуток. Так что обойдемся без экспериментов.
- Уффф, успела!.. Знакомый голос – и кто-то кидается ему на шею. Виснет, прижимаясь. Утыкаясь в грудь лицом. - Рукия?.. Что ты-то здесь делаешь, в такую рань??? - Я хотела… увидеть тебя еще раз перед тем, как ты уйдешь. Потому что… мне будет очень не хватать тебя. Ренджи ставит Рукию на землю, косится на капитана. Но Бьякуя невозмутимо смотрит в другую сторону. - Нам всем будет тебя не хватать! – говорит Рукия, может, чуть громче, чем надо. И тогда Бьякуя поворачивается и, наконец, смотрит на них – и задумчиво кивает. - Что ж… Я очень благодарен, что вы пришли… - Ренджи вздыхает. - Мы проводим тебя! - Я думаю, не нужно. Я пойду дальше один. А то… как-то уж это… будто вы меня насовсем провожаете! Нет уж, - не надейтесь, - я обещаю вернуться! Рукия смеется, и даже Бьякуя улыбается. Он так неофициален сейчас… Ух ты, неужели у Рукии получится сделать из него нормального вменяемого человека?.. - Хорошо. Передавай привет ребятам… и Урахаре-сану… - говорит Рукия. - И не забывай вовремя высылать отчеты… - добавляет Бьякуя. Нет. Он абсолютно безнадежен!.. Ренджи кивает, еще раз обнимает Рукию, затем отвешивает Бьякуе церемонный поклон, от чего у того вытягивается лицо, - и уходит. Все эти проводы затянулись, - надо бы теперь и поспешить. Бьякуя и Рукия смотрят ему вслед. Маленькие, прохладные пальчики Рукии чуть дрожат в холодной ладони Бьякуи. Неугомонный Ренджи так щедро отдавал всем свое тепло… может, порой даже чересчур. Но теперь, когда его не будет рядом, придется учиться самим согревать друг друга…
Что-то странное такое происходит в Бличе... такое странное, что всё больше и больше хочется возвращаться в начало - да так там и остаться. Хочется "ранних" персонажей, "прежнего" Готэя... поэтому - Предыстория одной командировки «Не предупреждая, не прощаясь... но обещая вернуться»
Название: Предыстория одной командировки Автор:Abarai_Takana Бета: самобетинг Пейринг, персонажи: Абарай Ренджи, Хисаги Шухей, Кира Изуру... Мацумото Рангику, Кучики Бьякуя и Рукия… и всё, кажется. Зато в каких сочетаниях!...... Рейтинг: R. Размер: Что-то около 100 000 знаков... Это миди? Статус: закончен. Жанр: драма?.. пожалуй, как-то так. До ангста оно никак не дотягивает, но романсом я это тоже не назову. - Хотя, и юмор местами присутствует. Ренджи - парень юморной... Содержание: на войне как на войне… хочется любви :-). И все ее ищут по мере сил, хотя порой изо всех сил от нее бегают. А один бодрый, энергичный и красноволосый товарищ почему-то пытается во всём поучаствовать и в меру своего понимания всем помочь. Он, в общем, даже не специально – просто такой уж он есть, и оно само все время так получается. Дисклаймер: герои – не мои, а Кубо Тайто… но секс и рефлексию придумал, вроде, не он :-) Комментарий: ООС Абарая. Ага. Избранными местами. Ну и других, возможно. Но в приемлемых, на мой взгляд, рамках. Действие происходит в Сейретее сразу после первой арки. Предупреждение: Штампы – наверняка. Обоснуй… местами странен. Да, Бьякуе опять от меня досталось… И Кире, местами… почему-то. Хотя вообще персонаж мне более чем симпатичен. – Но мы же все помним, на что был похож Кира после ухода трех капитанов!.. Просто это – такой момент…
Песочный город, построенный мной, Давным-давно смыт волной. Мой взгляд похож на твой, В нем нет ничего, кроме снов и забытого счастья…
(«Крематорий»)
Для Изуру:
Я пытался уйти от любви, Я брал острую бритву и правил себя. Я укрылся в подвале, я резал Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь.
(«Наутилус помпилиус»).
Для Ренджи:
Мне есть чем платить, но я не хочу Победы любой ценой. Я никому не хочу ставить ногу на грудь. Я хотел бы остаться с тобой, Просто остаться с тобой, - Но высокая в небе звезда Зовет меня в путь.
Группа крови на рукаве, Мой порядковый номер на рукаве, Пожелай мне удачи в бою. Пожелай не остаться в этой траве, Не остаться в этой траве… Пожелай мне удачи! Пожелай мне удачи!
(«Кино»)
(А остальные перетопчутся )
* * *
- Мы закончили, Хисаги-фукутайчо. - А?.. Да. Спасибо, можете быть свободны. Полная перестановка в офисе. Так он вдруг захотел. Младшие офицеры внимательно выслушали его идеи и без лишних вопросов за какие-то полчаса переставили, передвинули и перевесили всё, что можно было ставить, вешать и двигать. Будто это что-то реально изменит…
Боль может заглохнуть, обида – притупиться… но недоумение – никуда не девается. Ответов нет - совсем. Никаких. Есть предположения одно невероятней другого… Есть утверждения других высших офицеров Готэя – которые совершенно тебя не устроят. Есть бесконечные воспоминания… наваливающиеся так, что становится трудно дышать. Заполняющие собой всё – но вместо радости вызывающие теперь отчаяние. И ты погребен - и хочется умереть. А надо жить. И верить, что, может быть, когда-нибудь… когда-нибудь получится все-таки что-то себе объяснить. Напиться – не помогает. И после – только еще хуже. Встретиться с такими же, как ты?.. Зачем? Заглянуть в глаза лейтенанта Киры? – и отшатнуться, словно заглядываешь в бездну. В бездну отчаяния и боли. И не утешить, не помочь – он сейчас никого не видит и не слышит. Почти как лейтенант Хинамори Момо. Которая без сознания лежит в реанимации. А лейтенант Мацумото Рангику – пьет. Хотя с ее капитаном всё в полном порядке. Он жив, здоров и не предатель. Только она совсем о другом капитане печалится. И от того, что формально у нее даже нет такого права, ей только горше. В общем, надо просто НЕ ДУМАТЬ. Вечером радоваться, что еще один день прожит, а ты не сорвался. Утром сжимать зубы – и заниматься делами, а не ерундой. Тем более что дел сейчас всем хватает.
Шухей закончил бумажную работу на неделю вперед. Отчеты, расчеты, табели, черт еще знает какая никому не нужная хрень… которая так хорошо занимала руки и даже немного голову. Сложил бумаги в ровные стопки. Прошелся взад-вперед по обновленному кабинету. Вспомнил вчерашний вечер, чуть покраснел – и невесело усмехнулся. Абарай-кун… Абарай-кун, простой и откровенный как всегда, показал действенный способ хоть на время перестать снова и снова прокручивать в голове всё произошедшее. Он, Хисаги, охренел сначала… а потом вспомнил еще студенческие годы… и позволил себе просто всё это отпустить - и пусть катится……… Кажется, тогда, в Академии, инициатива тоже была за Абараем?.. Но после Академии столько времени прошло… Годы. Десятилетия. И казалось, что не только нет возврата ни к чему подобному – но даже и что не помнит уже никто ничего. Что даже и ты сам уже ничего о себе не помнишь. Но зачем же забывать хорошее?.. Ренджи – вовремя напомнил.
* * *
Пару недель назад Шухею казалось уже, что он вот-вот свихнется. Он не понимал просто, что же может теперь измениться, а продолжать жить дальше ТАК – больше не мог, совсем. Это был вечер после особенно долгого и невыносимого дня, когда Хисаги, чтобы хоть чем-то себя отвлечь, решил сходить в большую офицерскую купальню, надеясь, что в такое позднее время там никого уже нет. Еле дошел. Там действительно никого не было. Запах дерева, каких-то трав. Теплая, почти горячая вода. Неяркий свет. Ужасно болит голова. Забыться… Чем, как??? Шухей подкладывает под голову полотенце. Потом вытаскивает полотенце из-под головы и кладет его на лицо, упираясь затылком прямо в доски обшивки бортика. Не сдерживает мучительного вздоха, больше похожего на стон: а чего сдерживать, - никто не услышит… Замирает, будто спит. Прислушивается к ощущениям тела, погруженного в воду. Вскоре он слышит, что в купальню пришел кто-то еще. Первая реакция – досада. Вторая - а какая, к черту, разница?.. И он дальше прикидывается спящим. Шлепанье босых ног по влажному полу, тихий кашель, какое-то сопение, потом негромкий плеск воды. Его не трогают. Вот и хорошо. Однако полностью абстрагироваться от чьего-то присутствия не получается, и Хисаги решает хотя бы посмотреть, кто же здесь. Он медленно поднимает руку и чуть сдвигает полотенце. Абарай. Он стоит к Хисаги спиной – но эти волосы и эти татуировки узнАешь где угодно… Шухей чувствует некоторое облегчение: Ренджи ему совсем не чужой, с ним рядом можно и расслабиться. В это мгновение Абарай поворачивается, видит, что Хисаги на него смотрит – делает приветственный жест рукой, но не пытается ни подойти, ни заговорить. Хисаги испытывает к нему за это что-то вроде благодарности. Он слегка кивает – и снова накрывается полотенцем. Сколько еще времени прошло – сказать трудно. Шухей, кажется, и правда задремал. Во всяком случае, прикосновение к плечу заставляет его вздрогнуть. - Да я это, я, не подпрыгивай так. Я чай заварил, с мятой. Будешь? Затем чуть влажная ткань сама съезжает с его лица: Ренджи осторожно тянет за край. Хисаги щурится и моргает. На Абарае ничего не надето, но бедра обмотаны полотенцем. Мокрые волосы распущены… Брови сдвинуты, глаза усталые. Он протягивает сэмпаю глиняную чашку, над которой поднимается пар. - Спасибо. Они молча пьют чай – Шухей так и сидя в воде, Ренджи – почти над ним, на деревянном полу. Каждый глоток словно возвращает немного сил. Допив до дна, Хисаги чувствует себя, наконец, в состоянии разговаривать. - Ты чего так поздно? - Дела… да и видеть никого не хочется. Надеялся, тут будет пусто. Впрочем, хм, к тебе, Хисаги, это не относится. - Да чего уж там… У меня-то, в общем, всё то же самое! – отвечает Шухей, и Ренджи понимающе усмехается. - Ну… как оно?.. – выдержав паузу, осторожно и неопределенно вскоре спрашивает он. - Ааа… - Шухей в ответ только отмахивается. Потом потягивается, встает. - Спасибо за чай. Но идти, пожалуй, надо… - Да ладно, куда теперь уж торопиться… Спорим, спишь ты все равно хреново. - Да. Шухей, помедлив, снова садится. Ренджи соскакивает в воду, устраивается рядом с Шухеем. Смотрит тому в глаза. В этом взгляде нет сочувствия, жалости, еще чего-либо подобного… за что порой хочется от души засветить в глаз. В этом взгляде задумчивый интерес… и что-то еще. Взгляд долгий, изучающий. - Что?.. – не выдерживает Хисаги. - Да так, ничего. Абарай откидывает голову назад, прямо на доски. Закрывает глаза. Хисаги смотрит на него, потом переводит взгляд на валяющееся на полу у бортика полотенце – то самое, которое было у Ренджи на бедрах. Почему-то эта мысль - что Абарай был в полотенце, а теперь сбросил его – как-то навязчиво задевает… Хисаги снова смотрит на друга. Сильное, гибкое, красивое тело. Татуировки. Свежие шрамы… как их теперь много! Взгляд опускается еще ниже. На щеках сам собою вспыхивает румянец. Ренджи возбужден, и прозрачная вода этого не скроет. Раздается тихий смешок. Хисаги вздрагивает, вскидывает глаза. Мда. ЗАГЛЯДЕЛСЯ. Абарай снова смотрит на него, теперь чуть исподлобья… нет, он не смеется, он абсолютно серьезен. А Шухей вдруг начинает чувствовать… то ли легкое головокружение, то ли легкое замешательство… впрочем, обдумать, что именно он чувствует, он не успевает, потому что Ренджи делает неуловимое движение – и вот уже обнимает сэмпая, поглаживая того по спине. При этом Шухей чувствует полную свободу: его не впечатали в бортик, его держат совсем не крепко, он может вывернуться, отодвинуться, да просто сбросить руки Абарая и всё это прекратить… Только ему совершенно не хочется это прекращать. От Ренджи словно веет спокойным теплом… чего-то такого так не хватало!
Шухей чуть поворачивает голову и снова ловит взгляд друга. Ренджи смотрит уверенно и невозмутимо, но где-то в глубине его темных глаз начинает разгораться огонь… Потом его будет уже не остановить! Что ж, пусть. Шухей осторожно приближает лицо к лицу Абарая – и получает решительный, хоть пока и короткий поцелуй. Потом Ренджи чуть отстраняется и, не отводя взгляда, говорит: - Хисаги-кун… В Готэе многие считают, что мне вообще всё равно – когда, где, с кем… Это, хм, не совсем так. Я не испытываю сейчас особенно романтических чувств, врать не буду… Так что можешь и послать меня куда подальше. Хотя, я уже… уже больше не могу просто! Мне нужен кто-то… И я предпочел бы… чтобы это был ты. Ну, у нас ведь всегда как-то так и было, разве нет?.. Прямолинеен, как всегда. Чем всегда и притягивал. - Нет, не буду я тебя никуда посылать…
Больше они ничего не говорят. А зачем?.. Губы у Ренджи жесткие и чуть обветренные. Руки шершавые и порой грубоватые. Он нетерпелив. Впрочем, сейчас так даже лучше. Хотя, если ничего не изменилось, ему ничего не стоит быстро продолжить, и не один раз. Если ничего не изменилось… Эх, ЕСЛИ БЫ ничего не изменилось!.. Но кто мешает сейчас забыть обо всем – и просто отдаться ощущениям?.. - Ты хочешь… прямо в воде? – спрашивает Хисаги. - Почему нет? Тебе так не нравится? - Нет. Не знаю. Мне… все равно. Он отвечает отрывисто – Ренджи пока еще только ласкает его рукой, но у него уже сбивается дыхание. Движения умелые, не беспорядочные, без рывков, и в то же время достаточно резкие для того чтобы заводить с пол-оборота. Потом Абарай делает еще кое-что, что всегда его, Шухея, заводило с пол-оборота. Надо же – помнит… А в воде он, вообще-то, пока еще не пробовал. Как-то не доводилось. Вечно у этого Абарая какие-то эксперименты!.. А впрочем, для него это совсем не эксперименты - он просто никогда не парится.
Странно это: тело вспоминает… вспоминает эти руки, эти губы. Узнавание. То кажется, будто и не было ничего после… между… То – вспоминается, сколько же всего было. Наплывает, волнами, то так, то этак. Начинает действительно кружиться голова. Потом всё это становится, наконец, совершенно неважным – остаются только ощущения, они заполняют собою полностью, ничего больше нет. Какое-то болезненное щемящее чувство, где-то на уровне диафрагмы – как от удара, только все-таки слабее… Шухей начинает задыхаться, и руки Ренджи крепче сжимают его, поддерживая… Абарай что-то шепчет прямо в ухо, хрипло, неразборчиво, – но ведь что именно он говорит - тоже неважно… Внутри, в груди, словно что-то прорывает, сначала становится очень больно – а потом сразу легко… Хисаги громко стонет, почти вскрикивает, - и, обессиленный, еле удерживается на ногах, наконец, осознавая, где он, видя деревянные стены, ощущая телом деревянный бортик, на который он опирается. Рядом шумно дышит Ренджи. Всё?.. Всё. Они выбираются из воды, Ренджи как по волшебству добывает откуда-то большое сухое полотенце и протягивает Шухею. Вокруг столько воды – а во рту так пересохло. Они сидят прямо на полу и смотрят на воду. Можно, конечно, попросить Абарая сделать еще чая – он не откажется… но совершенно не хочется сейчас, чтобы он куда-то уходил. Даже ненадолго.
- Ты… специально искал меня? - Поверишь: нет! Это был… эээ… экспромт. Но если захочешь, всегда можно будет повторить. И тогда я буду специально тебя искать… «Хм, «экспромт…» Слова-то какие знает!.. А вечно веником прикидывается… при своем тайчо-аристократе. Да, вполне можно будет повторить, Абарай-кун… Ты, как всегда, появился очень вовремя!» - думает Шухей. Но вслух ничего не говорит. Только приваливается к крепкому абараеву плечу. Как же, черт возьми, хорошо!..
* * *
Хисаги серьезен и сдержан и знает, что и как следует делать… а что делать не следует. Он ведь на службе. Абарай тоже на службе – но почему-то может позволить себе что угодно. Они случайно столкнулись в хранилище документов, кивнули друг другу, и Ренджи отправился куда-то со своими бумагами, а Шухей со своими. Потом Хисаги пошел в архив своего 9 отряда. Там – задумался, загрустил… А потом… Крепкие руки неожиданно легли на плечи. Жёстко. Через мгновение он ощутил, как Ренджи сзади прижимается к нему, всем телом. Жаркое дыхание, в шею. - Ты… - шепчет Шухей, - и тут же, вздрагивая, выдает протяжное «Оооххх..» - рука Абарая ныряет в боковую прорезь хакама, плавно скользит по бедру, поглаживая… и – вперед и ниже. Под повязкой сразу становится жарко и тесно. - Рен… джи… ну… не здесь же… - А почему?.. - Ну… Как же… Если кто-нибудь придет… - Какой ты стал, однако… ПРАВИЛЬНЫЙ! – подначивает друг. – И, уже серьезно и совершенно спокойно напоминает: - А кеккай у нас на что?.. Вообще-то, конечно, кеккай предназначен совсем не для этого…
Избавиться от хакама, оставшись в косодэ. Говорят, форменная одежда дисциплинирует… может, поэтому так заводит, когда творишь всяческие непотребства, до конца от нее не освободившись?.. Чувствовать умелые пальцы на своей восставшей плоти. Такие сильные – и такие нежные и аккуратные сейчас. Ренджи чуть прикусывает губы Шухея, потом его гибкий язык протискивается в рот, словно всё заполняя собой. Тут же выскальзывает… возвращается… Хисаги закрывает глаза. Целуется Абарай виртуозно, ничего не скажешь. И с кем так натренировался?.. И это совсем не отвлекает его от контроля за движениями рук. Шухей уже на пределе, он вот-вот не выдержит. Мотая головой, он пытается отстраниться. Ренджи понимающе хмыкает, отпускает его, поворачивается лицом к стене, чуть прогибается. - Давай. - Ты ..? - Да какая разница! - Но ты же… у меня нет с собой… масла или мази… - У меня почему-то тоже, - прикинь, а?.. Как-то обычно на службе не надобится… Почему он все время надо всем смеется??? – Абарай же, словно считая, что недостаточно, добавляет: - Ну… тут это… чернила есть! Не подойдут?.. – и смотрит ехидно через плечо.
Шухей вдруг чувствует непонятно откуда взявшуюся злость. Не на Ренджи, скорее на себя: за то, что не может так ко всему относиться, что вечно всё усложняет. И он входит довольно резко, хотя член, влажный от обильно выступившей естественной смазки, проскальзывает внутрь неожиданно легко. Ренджи тихо ругается сквозь зубы, но терпит. Потом расслабляется, дискомфорт проходит, и он тихо и хрипло стонет, начиная ласкать сам себя. Шухей, одной рукой опираясь о стену, другой пробирается под распахнутое косодэ друга, обхватывает того спереди, чтобы сильнее прижать к себе. Он чувствует запах волос Абарая, такой знакомый… смотрит на его крепкую загорелую шею, совсем темную на контрасте с белой полоской нижнего косодэ. Он не видит лица, взрослого лица друга, и его татуировки, покрывшие тело за эти годы, почти все скрыты под оставшейся на нем одеждой… И Шухей почему-то начинает вспоминать прежнего Абарая, еще студенческих времен. Если бы они остались вместе… Хотя, это невозможно. С Абараем невозможно ОСТАТЬСЯ, он всегда где-то рядом – но его никогда нет. Женщины его не очень любят - он грубоват… и, к тому же, женщины любят верность. А Ренджи был верен… только самому себе. Появлялся – и исчезал. Ничего не говорил, ничего не обещал. Он – как ветер. Попробуй, удержи ветер. Изменился ли он? Кроме того, что просто повзрослел, он стал еще увереннее… и еще язвительнее. Но с ним хорошо. Потому что легко. Он всегда такой какой есть, он ничего не изображает… ничего не требует… - пусть и ничего не обещает. Он просто вдруг оказывается рядом… а потом уходит. Но он никогда, вроде, ничего категорично не заканчивает, и иногда, вот, даже возвращается… Ну что ж, - хоть кто-то возвращается!
- О ком ты сейчас думаешь? – не оборачиваясь, вдруг резко спрашивает Абараи. Хисаги от неожиданности останавливается. - О тебе… - Да, правда? Ладно. Спасибо… Он не верит? Шухей обхватывает его обеими руками, целует смуглую шею, гладит грудь, живот. Ренджи тяжело дышит. - Я думал о тебе прежнем… - Прежнем? По-твоему, со мной нынешним что-то не так? - Да нет… ты, пожалуй, даже и не особо изменился. Хисаги снова начинает двигаться. Глубже, резче. Быстрее… Ренджи утробно рычит – и капли спермы летят прямо на стенку, возле которой он стоит. Шухей, видя это, тоже больше не выдерживает. Его бросает в дрожь, он не может сдержать стонов, он вцепляется Абараю в спину… и, в последних судорогах выскользнув из него, оказывается сидящим на полу. Абарай резко выдыхает – и плюхается рядом, на свои хакама. Шухей медленно приходит в себя – и в шоке смотрит на обляпанную стену. - Ну ты даешь… - Да ладно, забей. – В карих глазах мелькает усмешка: - И вообще… архив – он такой архив… Приятно же – остаться в истории Готэя… РАЗНЫМИ способами! Шухей совершенно обалдевает… потом снова смотрит на стену… на довольного Абарая… и начинает в голос полуистерически ржать. - Слушай… ну ты… неееет, ты не особо меняешься, честное слово!.. - И что? - И – хорошо. - Да. Наверное, хорошо. Должно же хоть что-то в этом бардаке оставаться неизменным!..
* * *
Время, вроде бы, летит… Но дни порой тянутся так мучительно! А ночи… ночи были бы совсем невыносимы, если бы не Ренджи. И то, что никогда не знаешь, придет он или нет, и на сколько придет – даже как-то тоже, гм, вносит живительное разнообразие. Впрочем, Ренджи приходил к Шухею почти каждую ночь. Или молчал – но при этом целиком отдавался тому, что делал, выкладываясь полностью… и так выматывая друга, что тот после моментально отрубался и не слышал даже, как и когда Абарай уходил. Или болтал, шутил и смеялся, особо не торопился, но все равно словно всё заполнял собою – и не оставалось ни грустных мыслей, ни тревог, ни переживаний. Хотя бы на то время, что он был рядом. И как это у него получалось?.. Зато когда его не было рядом, накрывало иногда еще сильнее. Потому что Ренджи – это Ренджи, но есть ведь еще и другое… ДРУГОЙ. Милый, тихий, светлый… И тоже такой растерянный и потерянный сейчас… Он тоже где-то поблизости, и вот о нем НЕ ДУМАТЬ – совсем не удается. А думать – больно и бесполезно. А ему самому-то уж точно ничуть не легче от его, шухеевых, дум.
* * *
Переулки и закоулки. Время еще есть – так что можно попытаться срезать. Жара. Абарай торопится – ему еще столько всего надо успеть, кроме служебных дел. Но вдруг чувствует, очень слабо, знакомую реяцу – и почему-то сворачивает совсем в другую, чем собирался, сторону. Он видит в конце улицы черный силуэт. Изящный, словно нарисованный тушью талантливым мастером. Шинигами медленно идет вперед, его движения грациозны, но это какая-то надломленная грация. Светлые волосы словно светятся под горячими лучами летнего солнца. Кира… Окликнуть? Но он, скорее всего, даже не услышит. В порядке ли он? Впрочем, Ренджи и так знает, что совсем не в порядке.
Сжав зубы, Абарай быстрыми шагами догоняет Киру. Осторожно ловит за рукав. Кира вздрагивает и останавливается. - Здравствуй… Абарай-кун. - Привет. Что ты здесь делаешь? - Я?.. Кира выглядит так, словно он выпил, да еще и покурил чего-то странного. Он словно не понимает, где находится. - Куда ты идешь? – продолжает спрашивать Ренджи. Осторожно, негромко – словно боится напугать. - Я… гуляю. Кира делает еще несколько неуверенных шагов. Вдруг снова останавливается, опускает голову. - Ренджи… помнишь, как здесь красиво, когда идет снег? Большие пушистые хлопья. И все тогда такое белое… Ты любишь белый цвет? - А?.. Ренджи, мягко говоря, озадачен. Он знает, что Изуру - поэт, но сейчас это звучит не поэтично, а безумно! - Нет. Я люблю черный. И красный. Кира… ты что, - выпил? - Нет… - Ты что-нибудь ел? - Не помню… - Давай я провожу тебя… в отряд. - Я не хочу туда. - Тогда… Тогда пойдем куда-нибудь перекусим. Кира равнодушно кивает. Ренджи прикидывает, сколько у него осталось денег. С собой, во всяком случае, - достаточно. Должно хватить. А остальное сейчас не важно, потом видно будет. Небольшой ресторанчик, скорее китайская, чем японская еда. Здесь недорого, а еды приносят много. Кира, традиционно, почти ни к чему не притрагивается. С интересом разглядывает сладости – фрукты в коричневой блестящей карамели, мармелад разного цвета, хрустящее печенье, почти прозрачное от масла, в котором его жарили, и обильно посыпанное кунжутом, большие сливы в медовом сиропе… но тоже в лучшем случае пробует. Зато жадно пьет чай – словно ему дня три пить не давали. Ренджи смотрит на его чуть вздрагивающие длинные пальцы, бледную кожу, на синяки под глазами… «Черт… Черт. Я ничего не могу здесь сделать…» - Кира-кун… тебе не понравилось? - Почему же… Вкусно. Гин… любил сладости. Снова здорОво. Ренджи не может сдержать тяжкого вздоха. - Кира… это все… теперь в прошлом. Надо уже забыть. - Я не могу ничего забыть, - тихо говорит Кира. – Да и не хочу, - ты же знаешь. Ну о чем тут можно разговаривать?..
Ренджи достает деньги. Изуру, как оказывается, даже воспринимает происходящее: посмотрев, как Ренджи считает монеты, спокойно достает целую горсть и кладет на стол. Молча, совершенно без эмоций. Ренджи, чуть поморщившись, пожимает плечами, убирает свои скудные сбережения - и лейтенанты встают и выходят. Уже не спрашивая, Абарай держит путь в сторону расположения третьего отряда. Кира, не споря, идет рядом. А может, он не задумывается, куда они направляются. Сначала они молчат. Потом Ренджи слышит тихий голос друга: - Дожить до осени. Мерзнуть, глотать студеный воздух, смотреть в холодное небо, ощущать лицом ледяные капли... А еще - хочу валяться в листьях… в золотых, чуть влажных… Абарай не знает, как на это реагировать. Отвечает, почти растерянно: - Странный ты, Кира… То тебе снег летом подавай… То опавшую листву… Ты как-то всегда вне реальности! - А реальности нет… - едва слышно говорит Изуру – и медленно идет вперед. Ренджи обгоняет его, оборачивается. И видит, что глаза того закрыты. Где он сейчас? Как вернуть его – сюда, в это лето, на эти улицы? К тем, кому он, действительно, не безразличен?.. Ренджи не знает. Дойдя с Кирой до самого порога его комнаты, убедившись, что тот никуда сегодня уже больше не собирается, вежливо распрощавшись, пообещав обязательно еще зайти, Абарай выходит за ворота отряда – и чувствует себя так, словно выдержал бой или грузил стройматериалы. Ууффф… Хочется присесть где-нибудь и отдышаться. Ренджи прикидывает, который час… понимает, что все равно ничего уже не успел, - а в отряд возвращаться даже смысла нет, разве что чтоб выслушать от капитана его любимый вопрос: «Ренджи, где ты был?». Ничего, завтра утром спросит! И, приняв какое-то решение, Ренджи круто разворачивается и снова углубляется в переплетение сейретейских улиц. Планы порой так кардинально меняются!..
* * *
- Хисаги! Ты сегодня как?.. - А?.. – Шухей, словно из другого мира вернувшись, поднимает голову и поворачивается. В дверях стоит тот, о ком он думал сейчас – лейтенант 6го отряда Абарай Ренджи собственной персоной. Смотрит исподлобья, без улыбки. Они все, кажется, разучились улыбаться за последние недели. - Я… готов. - Готов к чему? – Ренджи озадаченно осматривает перестановки в кабинете… но ничего по этому поводу не говорит. - Ой, - да ко всему уже, Абарай-кун!.. Ренджи как-то невесело смеется, наконец, заходит в кабинет. - У меня идея. Пошли к Мацумото. - ??? Пить? («Опять пить?..») - Да нет… не пить. Хотя сначала, конечно, можно будет и выпить. Ты ж с ней, было дело, встречался? - Нуу… да. - И я… было дело… встречался. А ей сейчас тоже хреново. Попробуем и ей предложить наше действенное средство, а? - Что-то ты… совсем разошелся, Абарай! - А я тоже уже… готов – к чему угодно. («Ты, вон, Киру хотел… а мне без разницы, кто, закрыв глаза, будет подо мной думать об Ичимару Гине.») Ну вот честное слово! Шухей трет лоб. С одной стороны… это как-то дико. С другой стороны… безбашенный Абарай, в общем-то, прав: что у них, в студенческие годы групповухи никогда не было?.. Тогда это пробуждающаяся реяцу, которую они еще не умели как следует контролировать, постоянно просила выхода. Но это и вообще неплохой способ отключиться и расслабиться… и при этом ничем вроде романтических бредней голову себе не забивать. Рангику-сан, правда, может их и за дверь вышвырнуть с такими предложениями, конечно… Но ведь они же, наверное, не будут прямо с порога ей говорить, что только для этого и пришли. А там оно само как-нибудь… Не такой уж она и невинный цветочек, наша Ран-тян. Так по Гину тоскует - а сама, вон, оказывается пол-Готэя сумела собой осчастливить. Абарай, однако, парень не промах! И тут успел… И когда только???
- А, ладно! Идем. Надо только, наверное, чего-нибудь с собой прихватить? - Разве что какую-нибудь еду, выпивки у Рангику как раз – хоть залейся… А вот закусывать нечем. - У меня… тоже ничего нет! - Значит, по дороге купим.
Мацумото почти не удивлена. И непонятно, рада или недовольна. Скорее всего, ей почти все равно. После обмена приветствиями она, больше ни слова ни говоря, выставляет на стол стаканы и бутылки, принесенную лейтенантами еду так и оставляет в пакетиках и коробочках. По первой выпивают молча, по второй со вздохом. Потом Ренджи, не выдерживая гнетущей тишины, начинает что-то спрашивать, комментировать ответы, рассказывать истории… и вот Рангику уже даже чуть улыбается – вымученной и усталой улыбкой, но все же… Шухей всё больше смотрит в свой стакан – ему неуютно, он никак не может переключиться и не думать о том, зачем они, в общем, пришли… А голова уже чуть гудит, и тело несколько хуже слушается… и хочется положить голову на руки – и отключиться, прямо там где сидишь. Ренджи пару раз пинает Шухея ногой под столом, потом вздыхает – и начинает действовать сам. Хисаги чуть округлившимися глазами наблюдает, как Абарай, сначала пару раз зачем-то встав и пройдясь по комнате, когда снова садится, придвигает свой стул всё ближе к Рангику… вот он уже совсем рядом с ней… ненароком задевает ее плечо… касается ее руки… потом накрывает ее ладонь своей ладонью… говорит при этом о чем-то совершенно нейтральном - а взгляд скользит по лицу Мацумото, мягко, будто ласкающе… голос звучит уже тоже немного не так, как обычно: и тише, и мягче, и появляются в нем совсем непривычные для Шухея нотки… Вот Ренджи осторожно приобнимает Рангику – и она не отстраняется… Они смотрят друг на друга – и кажется, что больше они уже никого и ничего не видят.
Шухей вдруг пронзительно ощущает себя здесь лишним. Хмель слетает с него, остается только головная боль – и смущение и досада. Нет, заведомо дурацкая была идея! Или пить надо было больше. Хотя он и так уже нетрезв, но… Правда, и тогда из этого вряд ли бы что-то путное вышло. Путное, беспутное… Ох, хватит играть словами, Хисаги, - не заголовок в «Вестник Сейретея» придумываешь. Вставай тихо – и вали отсюда. А то уже просто неудобно – там уже такие взгляды… и такие вздохи… Хисаги поднимается - но, видимо, делает это слишком стремительно - покачнувшись, зацепляется за стул, который с грохотом едет по полу… Две пары затуманенных глаз поворачиваются к нему… и он, чувствуя себя полным идиотом, трезвеет окончательно. Он не знает, что сказать, невнятно бормочет: «Ренджи… Ран-сан… Мне… наверное, пора!» – и опускает голову, чтобы хотя бы не смотреть на них. И вдруг слышит спокойный голос Рангику: - Шухей… Останься! Я уже поняла, чего вы хотите… Почему нет? А вот пить я больше не буду – глупости предпочитаю делать осмысленно и на трезвую голову. Шухей резко бледнеет. Должен же бы, наверное, покраснеть?.. А Рангику уже рядом с ним – да, она не пьяная, - двигается легко, и с координацией у нее всё в порядке. Она чуть касается рукой его плеча. - Давай… к нам. А дальше Хисаги смотрит в глаза Абарая – спокойные, уверенные, чуть ироничные… ощущает на своей шее дыхание Мацумото – она обнимает его сзади, прижимаясь всем телом… - и он перестает дергаться, нервничать, напрягаться… Кажется, куда-то делась головная боль, - понимает он спустя некоторое время. Впрочем, всё куда-то делось. Здесь тихо, и спокойно, и по-особому уютно: женщины обладают удивительным умением наполнять места, где находятся, какой-то особой энергетикой, теплой, обволакивающей, словно снимающей усталость и убирающей тревоги… Нет, не все женщины – но Рангику это точно умеет! – И Шухею уже совершенно не кажется диким или нелепым то, что начинает между ними происходить.
Закрыть ненадолго глаза – и прислушаться к звукам и ощущениям. Учащенное дыхание, шорох тканей, сминаемых тремя телами. Чужие руки на своем теле – странно, но сразу понимаешь, чьи. Эти касаются чуть грубее и сильнее, эти – нежнее и мягче. Да, сейчас можно взять в два раза больше тепла. И больше отдать - но это приносит только удовлетворение. Странное чувство, больше всего похожее на нежность, появляется где-то внутри, и так хочется им поделиться…
Они никуда не торопятся. Им хорошо – всем троим. Прикосновения, поцелуи. Красивые, натренированные тела. Рангику по-прежнему прекрасна - и чувствует себя очень уверенно. Ее крутые бёдра и роскошная грудь постоянно притягивают взгляды Ренджи и Шухея, но, наконец, это не неприлично, а вполне в порядке вещей. Как и то, что взглядами можно отнюдь не ограничиваться. Ни капли смущения в ее голубых глазах - только удовольствие. Давно уже она не позволяла себе расслабиться и ни о чем не думать. Она все время чувствовала, что кому-то что-то должна, - но вот, наконец, можно чувствовать совершенно другое!.. Не обязанность – но желание. Отдавать – и знать, что это сейчас нужно… и – принимать, получая тут же щедро в ответ. У нее вполне хватало опыта для того, чтобы оба оказавшихся с ней сегодня мужчины не чувствовали себя обделенными лаской. Ну а ей уж и вовсе не на что было пожаловаться. Шухей, довольно сдержанный, порой поражался изобретательности своих партнеров… но вновь с удивлением отмечал про себя, что его это абсолютно не напрягает. Он как-то совершенно расслабился – и периодически полностью отдавал инициативу им двоим, позволяя делать с собой что угодно.
Сколько прошло времени?.. Сложно сказать… никто об этом не думал. Наконец, все устали. Рангику сказала, что хочет пить – и принесла холодный чай. Ренджи встал и настежь открыл окно – действительно, в комнате было уже довольно душно, запах трех разгоряченных тел казался почти осязаемым… и заводил по-новой. Ночной ветер принес ароматы цветов, шум деревьев, закричала потревоженная птица. Такие обычные, привычные звуки. Где-то там мирно спал Сейретей… патрули Готэя несли службу… А они тут… - Хех, ну и пусть все молча завидуют!
Они лежат, обнявшись, прижавшись друг к другу. Рангику посередине – мягкая, теплая, как большая кошка. Разве что не мурлычет. Шухей касается ее золотых волос. Улыбается. Приподнимается на локте – и встречается взглядом с Абараем. Лицо Ренджи сейчас расслаблено и спокойно, редко его можно увидеть таким удовлетворенным – и умиротворенным. Полумрак скрадывает некоторую резковатость черт, и Ренджи выглядит сейчас каким-то особенно открытым. Хотя, он и так всегда достаточно открыт. А вот касательно себя самого Шухей понимает, что только сегодня сумел, наконец, всё действительно отпустить – и перестать скукоживаться, словно от постоянной ноющей боли. Будто стоны чужой страсти рядом с ним – страсти, которую и он смог, тем не менее, разделить, - каким-то чудесным образом освободили его от его личных мучительных переживаний.
Странно оно все вышло. Удивительная ночь. Он ждал совсем других ощущений и эмоций – более грубых, в чем-то, может, даже неприятных. «Напиться и потрахаться». Только ему было почти все равно, хотелось вот именно что просто что-то ощущать, будто доказывая себе, что раз что-то чувствуешь, - значит, жив. А получилось все – мягко, нежно и почти волшебно. Бывает же!.. И, оказывается, он вполне еще способен чувствовать что-то такое. И за это открытие Хисаги испытывал сейчас к Абараю и Мацумото такую огромную благодарность… выразить которую мог только поцелуями и объятиями, что и делал. Задумавшись, он не заметил, как дыхание Рангику стало более ровным и медленным… она уснула. Только почувствовав вдруг, как затекла его рука, на которой лежала голова женщины, он увидел, что глаза ее закрыты, а грудь мерно вздымается. Ренджи завозился, осторожно выбираясь из объятий Мацумото, потом совсем бесшумно встал. Беззвучно шепнул: «Шухей, пойдем…» Нет, Шухею совершенно не хочется никуда идти. Не хочется оставлять разомлевшую и истомленную Рангику. Не хочется переться через пол-Сейретея в свой отряд… - Давай-давай-давай… - быстрым свистящим шепотом говорит Ренджи и тянет Шухея за плечо. - Утром выйти отсюда будет куда проблематичнее… И девушка должна проснуться одна, - а не с нами обоими. Ей так будет гораздо проще. В конце концов они одеваются, и Абарай чуть не силком уволакивает друга. – Сам, правда, дойдя до территории 9го отряда, все-таки остается у него. И Хисаги засыпает не в одиночестве, а прижимаясь к Абараю и чувствуя его тепло.
- Ренджи. Где ты вчера был? – капитан Кучики встречает утром своего лейтенанта во дворе отряда. «Ох, где я только вчера не был… у вас дома, разве что…» - Мы… решали некоторые вопросы с лейтенантами, тайчо! Я должен был предупредить, простите! - Сегодня задержишься на три часа. - Хай! («Черт бы тебя побрал… Ничего, что-нибудь придумаю…»)
* * *
Вечер, последние часы, когда еще можно решать рабочие вопросы. Оказаться в одно время в Канцелярии. Уже привычно кивнуть друг другу. Ренджи – с целой кипой каких-то бумаг, но он словно вообще уже забыл о них, он весело болтает с девушками, потом разворачивается, проходит несколько шагов по коридору – и его тут же снова окликают. А Хисаги почему-то стоит и ждет, пока его общительный друг со всеми наговорится. Нет, в его взгляде, позе нет укора, он ничего такого не испытывает. Но ему в такие моменты кажется, что Абарай и он живут в разных Сейретеях. И служат в разных Готэях. - … из третьего отряда что-нибудь, наконец, принесут?.. – Шухей вздрагивает, приоткрывшаяся за его спиной дверь снова закрывается, - неизвестно кто и кому это сказал… И неизвестно, что там вообще происходит теперь, в этом третьем отряде.
Ренджи, наконец, подходит - на лице его широкая улыбка, он хлопает сэмпая по плечу. Смотрит ему в глаза – и быстро становится серьезным. Но никаких вопросов не задает. Они молча выходят на улицу – и идут куда-то… То есть, это Хисаги идет, а Ренджи сейчас просто следует за ним. В конце концов, он останавливается и вопросительно смотрит на обернувшегося Шухея.
- Я бы… зашел к Кире. - К Кире? Сейчас??? Зачем? – удивляется Абарай. - Я… беспокоюсь за него. Ему очень плохо. Он совсем в себе замкнулся. - Он всегда был замкнутым! - Он. Не был. Замкнутым. Он был сдержанным! Если с ним начинали разговаривать – он прекрасно со всеми общался! Только желающих было немного. А вот теперь… теперь – да. И я боюсь за него. Я боюсь, что он что-нибудь выкинет!.. - Да, пожалуй… Сдержанные люди – это такие люди… которых прорывает, когда уже слишком поздно! И все узнаЮт о них удивительные вещи, о которых они до этого никому не рассказывали. - Кира всегда… всегда хотел не того, что получал. - Угу. И получал то, чего не хотел. Полной ложкой! Ренджи исподлобья смотрит на Шухея. Шухей кажется себе спокойным – но со стороны это, видимо, совершенно не так, или Ренджи просто слишком хорошо уже его знает, почти что мысли читает. - Хисаги, он теперь-то уж точно никому не даст до себя дотронуться… Точняк. Момент окончательно упущен. Шухей издает какие-то нечленораздельные звуки. - Да я ведь знаю, что он тебе еще тогда, студентом нравился гораздо больше, чем я. Ты хотел быть с ним… А он выбрал меня. А мне-то это было, в общем, все равно. То есть, я к нему очень хорошо всегда относился, конечно… но не больше. И я пришел к тебе. Так мне как-то правильнее тогда показалось… Шухей снова проваливается куда-то лет на 40 назад. Потом с трудом возвращается на узкую пыльную улицу Сейретея.
«Кира… Изуру. Существо, которое ВСЕГДА делает неправильный выбор. Раз за разом. Хотя, разве я - не такой же? Разве мы ВСЕ не такие – вся наша безумная четверка? Мы ведь должны были просто погибнуть. Тогда, на той тренировочной битве, когда всё пошло совсем не так. Но почему-то остались жить… Да только жизни у нас… какие-то несуразные. Один Абарай легче всех отделался. Хотя, это как сказать. Когда капитан, который для тебя был светочем и идеалом, сначала выворачивает наизнанку все твои представления о том, что и как дОлжно, а потом чуть не превращает тебя в решето……. А ты остаешься при нем, сжав зубы, и продолжаешь его уважать… Может, ему, наоборот, хуже чем всем нам???»
- Слушай, а у вас вообще хоть когда-то что-то было?.. А? – выводит его из невеселых размышлений голос Ренджи. Но вопрос оказывается слишком болезненным. Хисаги резко отворачивается и упрямо молчит. - Ладно, прости, считай, что я ничего не спрашивал. Шухей ничего не отвечает. Они проходят вместе еще немного, но затем Ренджи спохватывается: - Ксо!.. Мне нужно сегодня еще вернуться в отряд… и отработать за вчерашнее. Но потом я могу прийти!
* * *
Он протягивает руку и разжимает пальцы Шухея, мертвой хваткой вцепившиеся в край футона. Разжимает довольно легко: у самого руки тоже сильные, - но очень осторожно. Накрывает его руку своей ладонью, она теплая, как всегда. Шухей медленно возвращается мыслями в эту комнату. Осознаёт себя лежащим на собственной постели. Горячие, жесткие ладони Абарая теперь гладят его по спине, успокаивающе, ободряюще. - Не надо. Хватит уже. Хисааагиии… - тихо говорит Абарай. Шухей поворачивается к нему, согласно кивает. Встает, пару раз пересекает комнату туда-обратно. Надо взять себя в руки, это не так уж сложно. Ренджи садится на футоне, обхватив колени. Смотрит в другую сторону. Шухей обходит его – и садится сзади, прислонившись спиной к его спине. Ему нравится сидеть так. Особенно это хорошо где-нибудь у реки… или хотя бы в у пруда в парке за Академией… Это их прошлое, и оно всегда с ними. Впрочем, то, что они делают сейчас, тоже потом останется с ними навсегда. Но не надо, наверное, так об этом думать - надо пытаться ощущать себя здесь, в настоящем. А не то можно и вовсе стать как Кира. Кира. Шухей закрывает глаза. Может, это и нечестно – ощущая тепло Абарая, опираясь на него, сидеть и думать о совсем другом парне… Но жизнь и вообще довольно нечестная. А Ренджи… он ведь всё понимает. Он бы даже не обиделся, наверное. Он дает свое тепло, потому что не может не давать. И надо быть идиотом, чтобы не брать. Вот, даже Изуру был тогда, в Академии привлечен этим ярким огоньком. Только… видимо, так и не решился ни на что. А может, Киру надо просто меньше спрашивать?.. - Мне пора. - А? А, да… Тут же Шухей получает неожиданный тычок в бок. И, охнув, заваливается на футон. - Где это ты сегодня, а, сэмпай?.. – Ренджи нависает над ним, его волосы щекочут Шухею лицо и лезут в рот… а в его глазах – тщательно скрываемая тревога. - Всё нормально, Абарай. Иди, если хочешь. - Не то чтобы хочу… Но ты всё равно не знаю о чем думаешь - а мне надо всё-таки хоть иногда у себя ночевать. А то меня скоро выгонят из моей казармы… за непосещаемость!.. Шухей улыбается. Даааа, если бы это был Кира – он бы его никуда не отпустил. Завалил бы обратно, прижал к себе, ласкал бы и целовал полночи. Он часто представлял в последнее время, как все это могло бы быть. И ему этого очень хотелось. С Кирой. Может, даже больше чем собственно секса как такового. Но этого не было и, наверное, не могло быть теперь уже никогда. А с Абараем они особо ласкам не предаются. Либо уж сразу доходит до дела – а потом уже обоим надо куда-то бежать… либо они просто друг друга не трогают. Так оно сложилось, и это для обоих совершенно нормально. Ренджи неспешно одевается, приводит себя в порядок. - Ну, бывай. И хватит уже терзаться. Жизнь не плоха… и не хороша. Она просто такая, какая есть.
Уже давно за полночь, Ренджи идет по сейретейским закоулкам, что-то насвистывая, засунув руки в прорези хакама, ему всё по барабану… ну, или почти всё. Разве что - на капитана Кучики бы не напороться, классически и в очередной раз. Вот ведь не спится чёртову аристократу!.. Идешь себе домой, поздно вечером или под утро, никого не трогаешь… ничего, в общем, не нарушаешь… А тут – он. Как из-под земли. И реяцу скрывает: пока в него чуть ли не носом не уткнешься – ни за что не заметишь. А он каждый раз только спрашивает: «Ренджи?». Будто не видит: да! Ренджи! Кто ж еще-то, такой везунчик… И смотрит при этом – не то с недоумением… не то с неодобрением… И чувствуешь себя сразу так, словно в грудь занпакто упирается, а то и начинает уже входить. Какого чёрта??? ЧтО он? Осуждает?.. Завидует?.. А может, и вообще ревнует??? И какого черта его, Абарая, это вообще беспокоит??? Это проблемы Кучики тайчо, если ему что-то не нравится. Повторив это себе несколько раз, словно некий новый пункт Устава, Ренджи, так на этот раз никого и не встретив, благополучно добирается до территории отряда, вваливается в свою комнату, произносит радостное «Уууффф!..» и укладывается спать. А то уже вставать скоро! И снова лицезреть кислую и осуждающую физиономию капитана, когда лейтенант в последнюю секунду влетает в офис. Когда и выговаривать этому лейтенанту, вроде, особо не за что – но… Впрочем, тайчо наверняка думает, что это фукутайчо нарочно почти каждый день приходит именно так. Чтобы его побесить. Ага, - как же, - делать этому фукутайчо больше нечего!.. Хотел бы побесить – что-нибудь поинтереснее да пооригинальнее бы придумал, можно уж не сомневаться!.. А так – само оно как-то получается. Не специально.
* * *
- Хисаги-кун… Давай… в Руконгай? - Зачем? - А надоело всё… там хоть расслабиться можно. - Скажи уж прямо: Шухей, кулаки чешутся и зубы лишние - хочу подраться. А? Ренджи смеется, сверкая теми самыми «лишними» зубами. - Ну хорошо, пусть будет так. Снять и спрятать в надежном месте шевроны… на всякий случай. Оставить за спиной стены Сейретея… и, чем дальше они остаются, тем чувствовать себя свободнее… и неуправляемее. Один из дальних районов, кабак, хрен знает какое пойло, игра, чей-то неуклюжий мухлёж… а дело не в нескольких мелких монетах – им сейчас дай только повод, - его-то они и искали… Начинается потасовка – в которой вскоре участвуют все посетители кабака. Лейтенанты сначала сдерживают реяцу, но вскоре Ренджи кажется, что это как-то скучно. Он даёт себе волю – обваливается одна из стен, раздаются крики… - Это же шинигами! Черт бы их побрал!.. Нам что, жить надоело???– орет кто-то. Ряды дерущихся начинают редеть. - Сматываться надо… а то как бы патруля не дождаться… будет не здорово! – сквозь зубы цедит Шухей – и чуть не силой утаскивает разбушевавшегося друга. Пора бы уже и домой… - Славно оттопырились! – высказывается Ренджи, вытирая кровь с разбитой губы. - Ну ты разошелся… Вон, уже и глаз заплывает… красивый завтра будешь! - Плевать. - И в чем интерес драться в неполную силу? - Драться надо на равных. В полную силу я там одной левой могу всех положить. А мне процесс нравится… Шухей хмыкает. Да уж, Абарай – большой любитель всяческих… ПРОЦЕССОВ. Однако на весьма недвусмысленные поползновения любовника отвечает сейчас мягким, но решительным отказом: - Нет, Абарай-кун… ты уж извини – но я теперь – спать. Завтра. Завтра – что угодно. Ренджи не обижается, он привык, что его для всех вечно оказывается слишком много… Он идет к себе, - расслабленный, довольный… и традиционно натыкается в каких-то закоулках на прогуливающегося капитана Кучики. - Ренджи?.. - Доброй… ночи, тайчо! - Где ты был?.. Почему у тебя рукав оторван? И синяк под глазом? И… где твой шеврон??? «Ксо…» - Я… упал с дерева. Рукавом за ветку зацепился… и шевроном, видимо, тоже. Бьякуя недоумевающе смотрит на своего лейтенанта. И молчит, думая про себя: «С дерева?.. Дааа, лучше бы я ничего не спрашивал!» «С дерева… - и, видимо, до кучи сильно ударился головой! Лучше бы я вообще ничего не говорил!..» - в свою очередь, думает Ренджи, чувствуя себя уже по меньшей мере идиотом. - За хождение без шеврона ты заслуживаешь дисциплинарного взыскания… и мне придется лишить тебя выходного. «Наверняка он просто с кем-то подрался! Не то чтобы случайно. Вот и шеврон спрятал где-то. Какое ребячество!.. Но ведь врет – и не краснеет!» - Хай, тайчо… «Лишить выходного… А я-то хотел погулять с Рукией. Выбраться в Руконгай, пройтись по некоторым старым местам… Я обещал ей, она будет ждать!.. Так что еще вопрос, кого тут наказали. Но какое, однако, стариковское занудство!!! И это постоянное «где ты был»!.. Какое вообще его дело???»
Оставленный без выходного Ренджи вечером, тем не менее, приходит к Рукии. Он же обещал… - Где ты был??? – спрашивает она. - Работал!!! Вот, только освободился. - У тебя же должен был быть выходной! - Ну да… Но твой братец… посчитал, что выходной мне не нужен. Извини. Всё, что могу теперь предложить – это поздняя и не очень долгая прогулка по Сейретею. - Ладно, идет. И они уходят. Разговаривают, смеются. Как раньше. Напрочь забывают о времени. Не чувствуют усталости. Они молодые, они полны сил и желания жить. Все крыши города принадлежат им, все улицы города принадлежат им… Все сладости в последней незакрытой лавке – тоже принадлежат им. Такое ребячество… - И они так счастливы, что могут это себе позволить!
Абарай провожает Рукию обратно, когда опять уже далеко за полночь. Доводит до самых ворот… и прощается, чмокая сладкими липкими губами в щеку. И, не успев еще отойти, слышит в незакрывшихся дверях знакомый голос: - Рукия! Где ты была? «Оххх, ксооооо, - ну начинается!.. Это что – его любимая фраза?..» - Гуляла… с Абараем. Он проводил меня до самого порога... нии-сама… - Не могла бы ты в следующий раз предупреждать?.. Я же волновался. Звук закрываемых дверей. Голоса смолкли. Озадаченный Абарай задумчиво почесал затылок. «Где ты была? Я же волновался» . И это – Бьякуя??? Со своей неизменной фразой – неожиданно обретающей вдруг совершенно иной смысл… Что-то странное происходит в этом мире, честное слово!..
Название: Моменты. Автор: Detta_Cholms. Бета: Mai-Ta. Фэндом: Bleach. Пейринг: Гриммджо/Ичиго. Рейтинг: Я в нем не разбираюсь, но вроде PG-13. Жанр: Флафф. Размер: Драббл. Дисклеймер: Персонажи принадлежат Кубо. Статус: Закончен. Предупреждения: OOC, AU от манги, ну все что я люблю.) Размещение: Только с разрешения Aeon Flax
читать дальше В жизни всегда бывают переломные моменты. Моменты, которые невозможно принять все с ходу и наверняка. В любви так же. Мы любим, верим, что это чувство будет с нами всю нашу жизнь и становимся счастливыми, когда оно превращается в реальность. В Токио весна. Все оживает. Растения, животные и даже люди. Сегодня торжественная церемония в университете. И цветение сакуры. Ичиго пойдет сперва на церемонию, потом в парк, смотреть, как цветет раз в году это чарующее дерево. Тот, за кем он ухаживал полгода, не пойдет с ним туда, сославшись на остававшуюся еще ломоту в теле после автокатастрофы. Куросаки хотел остаться с ним на всякий случай, но тот его выгнал и сказал развлекаться. Парню оставалось лишь смириться с этим, и, поцеловав горе-пешехода в нос, выйти из дома. По дороге он созвонился с друзьями - не видел их с самого начала учебного года - и договорился встретиться с ними в парке. Отсидев церемонию, парень направился в паре, по дороге зайдя в магазин.Уже на подходе к кассе он увидел девушку, похожую на Иноуэ. Присмотревшись, убедился - да, она. Наверное, тоже перед пикником зашла сюда. - Здравствуй, Куросаки-кун! Давно не виделись, - она почти что засветилась от счастья. -ЗДраствуй, Иноуэ. Да, давно, - пожал плечами Ичиго. - В какой университет поступил? - Медицинский. - Молодец! Я так рада за тебя! - Спасибо! А ты? - Я учусь в кулинарной академии, хочу стать известным на весь мир поваром. - У нее даже глаза загорелись. Похоже, Иноуэ всерьез готова покорить вершины этого непростого дела. - Удачи тебе! - Ага, спасибо. Она мне скоро понадобится, скоро проверка умений, - покраснела Орихиме. Рыжий улыбнулся. Искренне и открыто. Пришла непрошеная мысль: он так давно не улыбался. С тех пор, как Гриммджо сбила машина.
Это случилось неожиданно. Был сильный ливень, парни спешили домой - и, когда они переходили дорогу, из-за угла вдруг вылетела машина. Ичиго она даже не задела, а вот Гриммджо... Черепно-мозговая травма, переломы, ушибы - Ичиго мог только удивляться, что Джаггердак выжил. Несколько месяцев он пролежал в больнице, потом понадобилось еще три месяца реабилитации с помощью Ичиго - встать на ноги, вспомнить, как надо двигаться, почти что заново научиться двигать пальцами.
- Пошли в парк, а то нас, наверное, заждались, - сказал Ичиго, подходя к кассе. - Конечно, Куросаки-кун, только бутылку сока еще возьму. Подожди меня на улице, пожалуйста. Расплатившись и выйдя, вдохнув свежий воздух, парень подумал: Интересно, а что сейчас делает Гриммджо? Скорее всего, смотрит телевизор, или на ноуте играет. Может позвонить ему? Нет, лучше не надо, он и так орет. что его уже достала опека. Нет, звонить не нужно. Он же дома. - Все Куросаки-кун, я купила то, что хотела. Теперь можем идти в парк. - Улыбающаяся Иноуэ вышла из магазина. - Да, пойдем. Они направились к парку и скоро были уже на месте. Исида помахал им рукой от входа, рядом с ним стоял Чад. - Что вы так долго? Мы уже заждались вас, - строго сказал Урюю. - Мы в магазине были., – начала оправдываться Иноуэ. - Ладно, пойдемте, остальные уже ждут - Ничего себе, где мы устроились! - оглядев поляну, где обосновалась компания, удивился Ичиго. - Ага, возле самой сакуры. - Располагаемся? – робко сказала Орихиме. - Давайте, садитесь, - согласился Чад. В парке они пробыли до самого вечера, разговаривая обо всем на свете. - Да, в этом году сакура прекраснее, чем в прошлом, - высказала свое мнение Орихиме. - Она всегда красива, - не согласился Исида. Ребята начали собираться. - Кстати, Ичиго. Как Гриммджо-сан себя чувствует? - спросил Урюю. - Лучше. - Тогда почему он не пришел с тобой парк? - Потому что он плохо себя чувствует. - Странно, я его днем видел в супермаркете. Больным он не выглядел. - Хм, - задумался Куросаки. - Ладно, я пошел. - Ага, давай Куросаки. Пока. - Пока всем! Ичиго побежал что было сил к дому - в Токио они недавно сняли квартиру. До парка от нее было чуть меньше получаса, до универа - немногим больше десяти минут. Когда парень зашел в квартиру, было темно. Он что, экономит на свете? - подумалось Ичиго. - Не включай свет, - прозвучало негромко из темноты. - Свет что ли отрубили? Кто-то, взяв парня за руку, повел его на кухню. В смутном свете фонаря с улицы было видно очертания стола, чем-то заставленного. - Ты не ответил на мой вопрос. Свет вырубали? - Нет. - А почему не включаешь? Вместо ответа Гриммджо поцеловал парня. Нежно, мягко. - Надеюсь, я удовлетворил твой вопрос? - Более чем. Помолчав немного, Ичиго спросил: - Ты что, на столе хочешь попробовать? - Вообще-то там стоит романтический ужин. - С чего бы такая нежность? - Я хотел тебя поблагодарить за то, что в столь трудный для меня момент ты был рядом. И не бросил. И... - Гриммджо... - М? - Долой сантименты. Ужин подождет. - Согласен.
Позже, уставшие и довольные, они в обнимку лежали на кровати и в темноте негромко разговаривали. - Тебя сегодня днем видели в магазине. - Кто? - Исида. - Ясно. - А что ты там покупал? Я же позавчера делал массовую закупку продуктов. - Вот тебе все знать надо. - Да, надо. Так за чем ходил? - За ароматическими свечами. - Правда что ли? - Запах чувствуешь? Цитрусовые. И если что, у меня чек остался. - Да верю я тебе. Знаешь… - Что? - Я люблю тебя. - Я тебя тоже.
В жизни всегда будут моменты, из-за которых опустятся руки. Их надо пережить. Просто пережить. Не в одиночестве, а с любимым и родным для тебя человеком.
Название: Страшные сказки Фандом: Блич Автор: Murury Бета: Смерть в серой хламиде Жанр: психодел, стёб, внезапный романс в конце. Пейринг: Хичиго/Ичиго Рейтинг: PG-13 Саммари: Ичиго... эээ... сильно в детство впадает. Очень. Предупреждение: оно в саммари. И ООС с традиционно дохлым обоснуем прилагаются. Посвящается: Йоко-кун З.Ы. Кому лето, а у меня - Рождество посреди июняXD
читать дальше Детство у Куросаки Ичиго было замечательное. Доброе, светлое, и кому какое дело, что закончилось оно так внезапно и так паршиво? Мир стал сложным и многогранным, совсем другим — не то потускнел, не то от его яркости у Куросаки просто устали глаза. В детстве Ичиго точно знал несколько вещей. Сейчас знаний стало куда больше – настолько, что даже пришлось разделить их на категории. Например, Бесполезные знания. Вот, например, момент, когда Улькиорра прошиб ему горло голой рукой: Куросаки тогда отчего-то вспомнилась таблица умножения. "Нахрена?.." — подумал Ичиго. И, если бы не Орихиме, эта мысль стала бы для него последней. В детстве Ичиго точно знал несколько вещей. Мир тогда был простым и понятным, а все знания — Нужными. Взять хотя бы Полосатую Руку. Ичиго помнил, что к кустам во дворе ни за что нельзя приближаться — иначе та высунется и затащит его в чёрную жуткую пасть с процветающим кариесом. В пасть не хотелось, поэтому по вечерам Ичиго на улицу не ходил.
— Но это ведь тупо. Где у руки может быть пасть? И вообще, рука без остального комплекта, да ещё полосатая, знаешь ли... — Тебя забыл спросить. И не лезь в мои воспоминания, ублюдок! — Да больно надо. Ма-аменькин сынок... Ичиго рыкнул что-то нечленораздельное и сделал очередной выпад. Пустой бездарно тратил дыхание на издевательский хохот, сделавший бы честь и незабвенному дятлу Вуди, но почему-то задыхаться и падать от усталости не спешил. Ичиго вообще не был уверен, что такое действие предусмотрено у него алгоритмом. Пустого он давно начал воспринимать как этакий неудаляющийся неудобный вирус, идущий в комплекте с ну очень нужной программкой. Вирус изредка ради разнообразия вредил и чужим хакерам, пытающимся взломать систему какими-нибудь несовременными железяками.
— Чо-орный гроб, — жутко прохрипел Пустой ему на ухо, обняв сзади. Нежно так. Только впечатал перед этим в стенку, воспользовавшись внезапностью своего появления, да пощекотал Ичиго кадык лезвием Зангецу, запрокинув перед этим ему голову за волосы. Тихо-мирно. Да и хрипел он просто до слёз умиления похоже на милашку Фредди. — Да пошёл ты к своей бабушке, — велел Ичиго сдавленно. — Какой такой бабушке? — удивился Пустой, даже волосы его чуть не отпустил. Куросаки осторожно отодвинулся от лезвия меча. Назад. Чужой смешок привычно резанул слух. Пустой прижал лезвие ближе, и Ичиго опять отодвинулся, почти прижавшись к нему. — Твоей, — ответил Куросаки, — чёртова которая. — Я не чёрт, — оскорбился Пустой. Помолчал. А потом добавил, немного травмировав Ичиго мозг. — Я Полосатая Рука. Ичиго решил про себя, что с психами нужно соглашаться. Хотя бы до тех пор, пока эти психи держат колюще-режущее в непосредственной близости от твоего горла. А потом в поле зрения появилась рука. С длинными, загнутыми разноцветными ногтями и в чёрно-белую полоску. — Круто? — спросил Пустой. — Да куда там, — мрачно согласился Ичиго. — Сейчас ещё круче будет, — пообещал тот. Полосатая Рука опустилась ему на лицо — а дальше была темнота. Такая себе... в полосочку.
Ичиго куда-то целеустремлённо тащили за ногу, ветви кустов били по лицу, а он вместо того, чтобы звать маму, почему-то громко и очень выразительно матерился. Стыдно не было. А потом появилась пасть — огромная, с кучей рядов мелких и острых зубов. Они мигали разноцветными огоньками, прямо как гирлянда, висящая сейчас на витрине супермаркета. Приближалось Рождество. — Бля, — выдохнул Ичиго, завершив очередную конструкцию, — а кариес? — Нет у меня кариеса, — обиженно заявила пасть. — Я тебя сожру. — Гирлянда в зубах есть, а кариеса нет? — Ичиго со странным любопытством уставился на крепко ухватившую щиколотку Полосатую Руку. — Кстати, ты не можешь меня съесть. — Это ещё почему? — поинтересовалась она. — Я тебя не боюсь. Это не по правилам будет, понимаешь. Такая вот фигня. — И правда фигня, — печально произнесла пасть уже смутно знакомым голосом. Потом он треснул, зазвенел, исказился, будто переложение событий на тему «почему это ты, засранец, школу прогуливаешь?» и чудесным образом превратился в голос Огичи. — Ладно. Я ещё что-нибудь придумаю. — Выкуси, — Ичиго показал средний палец. На потолке уже третий год расползалась трещина, а где-то в недрах дома шла реклама про кока-колу. Рекламы этой Ичиго немного побаивался — это вам не полосатые руки в исполнении пациентов дурдома. Вообще не соотносится. Это как Халка сравнивать с вечно холодным студентом. И голодным. И с оригинальным чувством юмора, чтоб его. Айзену с его Кьёкой в страшном сне не приснится.
Ещё были эти. Которые "клац-клац". Не геи, нет — хотя кому бы в здравом уме стукнуло в голову проверять ориентацию у крабов-людоедов?.. Они обретались в огромном платяном шкафу в комнате папы с мамой. Это папа говорил. У Ичиго вообще были очень храбрые родители. Он бы, например, ни за что не смог заснуть при таком соседстве. Он бы взял на кухне нож и пошёл защищать мамочку. В детстве он частенько забывал, что, вообще-то, плакса ещё тот, когда дело касалось неё.
— Блин, — поприветствовал его Пустой. — А? — спросил Ичиго. Тот мрачно посмотрел на него и отвернулся. Сидел он на краю одного из небоскрёбов, голый по пояс и без меча. Облику определённо не хватало зелёных тапочек-зайцев, но это всё-таки было из разряда странных фантазий. Ичиго пощупал рукой за плечом — меча сегодня не полагалось и ему. "Зангецу, — подумал он, — ты опять?" Зангецу скрывался и отвечать не желал. Иногда Куросаки подозревал в нём очень осторожного матёрого тролля, и даже не удивился бы, однажды узрев под очками и щетиной знакомый всем юным лулзам фейс. — Ну и как, — не оборачиваясь, поинтересовался Пустой, — как, по-твоему, я должен этих крабов изображать? — Э, — удивился Ичиго, — ты о чём вообще? — Чёрный гроб, — невпопад буркнул тот. — А почему чёрный? — Кто? — Гроб. — Ну, тебе лучше знать. Ичиго подумал, покачался с пятки на носок, попытался сунуть руки в карманы, вспомнил, что на хакама их не предусмотрено (в прорези, как Шиффер, он руки совать так и не приспособился, потому что они постоянно были противно холодными, даже летом), фыркнул. Пару раз прошёлся туда-сюда, глядя налево – в небо, вниз, сквозь кварталы, улицы и переулки. И продолжил бы маяться фигнёй, если бы Огичи это мельтешение (а ведь спиной сидел, мерзавец!) не достало до зелёных капитанчиков. — Нет, — сказал он, — нет, ты невыносим, всё таки, — обернулся и ухмыльнулся хищно и многообещающе – впрочем, как обычно. – Я тебе и без меча сейчас наваляю, ублюдочек. — Разбежался, — буркнул Ичиго, отскакивая в сторону. Пустой, дорвавшийся до драки, радостно завопил что-то очень боевитое о гипотетически пробитых башках, конях, копытах, подковах, тупых лулзах и зелёных человечках… ну да, он-то хорошо знал, чем Ичиго можно задеть. И о любви того «пошляться», по местам, где приличные пользователи не лазают – тоже. И о том, что вчера тот, насмотревшись кока-кольной рекламы, в расстроенных чувствах едва не попался, как мелкота, на какой-то фигне. Огичи вообще неприлично много о нём знал. Вплоть до того, о чём конкретно Ичиго думал, когда вчера вечером… мылся. Ну, мылся тоже. Так что рот ему Куросаки постарался как можно скорее заткнуть – просто и действенно, кулаком по роже, мельком себе признавшись, что хотел этого уже до неприличия давно. Да и вообще было что-то в таком вот простом и незатейливом мордобое, без суперсил, как в комиксах, и без заморочек навроде спасения мира. Ичиго… отдыхал. А дома, в шкафу, его терпеливо дожидались крабы-людоеды. Клац-клац.
…А вот Барабашка был поистине пугающ. Даже гипотетический Айзеновский банкай рядом с ним казался баловством. Да что там банкай, даже реклама о кока-коле!.. Поэтому, узрев по возвращении из школы в тёмном углу нечто, Ичиго сразу понял, что дело дрянь. Он успел превратиться в шинигами, сделать суровое лицо, выхватить Зангецу и приготовиться рявкнуть «бан-кай!»… но тут зашла Юзу. Удивлённо посмотрела на валяющегося в отключке братика, пожала плечами, прошла сквозь Ичиго, и, не дав опомниться, взяла это на руки. На свету Барабашка чудесным образом перевоплотился в Зилибобу в пышном кружевном платье. Ичиго не зря гордился сестрой. Юзу покачала головой и каким-то непостижимым колдовским образом втащила брата на кровать (ему стало стыдно), укрыла одеялом, погладила по голове, чмокнула в щёку и ушла. Куросаки выдохнул, вернулся в своё тело и вновь упёрся взглядом в трещину на потолке. Нет, в ней всё-таки было что-то не так. Определённо. Тёмный подозрительный угол был пуст, уроки не сделаны, а удостоверение валялось на столе в компании пары ручек, измочаленной тетради и злобного старого жестяного будильника. Он обладал, между прочим, незаурядно сварливой и прочной личностью: просыпался Куросаки исключительно от него и исключительно запиханного в кастрюлю, а ещё он уже пережил множество душевных полётов до ближайшей стенки. Но, всё-таки, Ичиго очень гордился своей сестрой. Потому что Зилибобе в кружевном платье в подмётки не годился даже Барабашка.
В этот раз было темно. Его никуда не тащили, не было пастей, зубов, полосок и кружев. Не было… цвета. Совсем. Было тихо, как в старом, пыльном помещении; будто Ичиго оказался в библиотеке или склепе. Он каким-то образом что-то видел, но понять, что, не мог. Цвет для него значил слишком много, а тут не было даже чёрного или белого, или хотя бы серого – сейчас Куросаки и на серый был бы согласен. Он позвал и сделал шаг – позвал никого и шаг сделал вникуда, но всё-таки надо же было что-то делать?.. Никто отозвался – он был повсюду, вокруг, вверху и слева, и по диагонали, и по кривой и ещё где-то далеко в стороне, нигде. А потом появилось что-то, и там, оказывается, можно было лететь вниз. Потому что низ там был. А ещё было много чёрного, и после цветовой голодовки это казалось высшей благодатью. Ичиго падал, падал и радовался, как дурак. Отчего-то вспомнился Огичи, вечно угрожающей своей темнотой. Стало смешно.
«…но ему» — Смешно ему, — это было похоже на работу двух телевизоров, один из которых отстаёт. Ичиго открыл глаза. Цвета было много и сразу. Голубой, голубой, голубой, ещё голубой, чёрный, оранжевый, красный, белый… обзор заслонило что-то. Белое, синее, голубое, чёрное, жёлтое. Оказывается, Пустой ни черта не монохром, надо же. Открытие. Колумбу и не… Боль была красного цвета, рыхлая и пятнистая, неровная. «Мне дали по морде?..» «Кто мог дать мне по морде?» «Вот встану…» «Блин, а кто, всё-таки?» Послышалась брань, а потом вкрадчиво-разозлённое: — Как же ты меня допёк. — Ну, — просипел Ичиго, кашлянул, шевельнулся, — ты меня тоже, вообще-то. — Развод! Ичиго приподнял голову, которая была как чугунная, облокотился обо что-то спиной и засмеялся – тихо. — И девичья фамилия? Огичи выглядел так, будто собирался колотиться головой об пол. Или колотить об него же голову Ичиго. Он нависал сверху белой и очень агрессивно настроенной скалой, и Куросаки уже даже не удивлялся, откуда тот вдруг взялся у него в комнате. — Болван. Почему я?.. — А ты случайно, да? – Ичиго говорил заторможено, оглядывался по сторонам, как впервые, и реальность воспринимал под очень странным углом. – С Рождество-ом, – это он пропел. И вспомнил, что да, сегодня это самое Рождество вроде как настало. Что отмечать он его не собирался, что отец с сёстрами сплавились куда-то в гости, и что, вот стыд-то, подарков он ещё не купил. Огичи моргнул. Присел рядом, потянул за волосы на затылке, заставив запрокинуть голову – Ичиго не возражал, заглянул в глаза. — Мда-а, — протянул, — и куда это ты влез, а, братец? Ичиго пожал плечами. Огичи ещё с пару секунд разглядывал его, а потом ухмыльнулся: кажется, ему в голову пришла какая-то мысль. — Рождество, говоришь…
— А может, ты всё-таки свалишь? – оклемавшийся и очень мрачный Ичиго наблюдал за двойником с конторки, с которой были предварительно выдворены нож, разделочная доска и ещё какая-то кухонная фигня. Ёлка стояла в углу очень неустойчиво, угрожая при малейшем толчке осчастливить какого-нибудь неудачника падением на голову. — А может, мне хочется развлечься? Хоть так. — Ну да, — фыркнул Ичиго, — давай, скажи ещё, что ты приготовил мне подарок. — Всё и так для тебя, — Пустой констатировал факт. Мимоходом, будто это нормально – слышать от него нечто подобное. – Мало? Ичиго заткнулся. У Пустого было сразу два шикарных таланта: вгонять его в ступор и затыкать. Кажется, Огичи это даже нравилось. — Ну вот, — сказал он, — молчишь. Нет, ты молчи-молчи, так куда лучше. Ты достал, — он поморщился, — каждый раз, как меня видишь, начинаешь нести бред. Выпад был странным и непохожим на привычную схему «полаялись-подрались-апгрейд». Ичиго любил порядок. Любил даже больше, чем шоколад или, например, пробивание стен головой. В понятие «порядок» Пустой под ёлкой никак не вписывался. — А может, ты дашь мне спокойно отпраздновать? – без особой надежды поинтересовался Ичиго. — Не надейся, — Пустой подошёл к холодильнику, — тебе будет без меня скучно. И ты не собирался праздновать. Схватил с полки какой-то тост и запихнул в рот, сразу весь. Он чавкал и вообще совершенно не заботился о том, чтобы выглядеть хоть немного эстетично. Может, не умел. Может, не хотел. — М, кстати, — сказал вдруг Пустой, показав на Ичиго пальцем, — ты в курсе, почему до сих пор главный? — Ты в меня влюблён? – ехидно поинтересовался Ичиго. Поймал странный взгляд Пустого и поправился: — потому, что я сильнее? — Пошутил, — Огичи насмешливо оскалился. — Потому, что я старше? — С чего это ты взял? — Э… умнее? Пустой с откровенным ехидством оглядел его с ног до головы. — Блин. Не знаю. Просто потому что. Огичи искоса поглядел на Ичиго и неопределённо хмыкнул. — Попал. — Я главнее просто потому что? – удивился Куросаки. — То-очно, — Пустой потянулся сам и потянул слово – будто его язык тоже затёк. «Мама, я языком ударился! Поцелуй!» — иногда Ичиго откровенно поражался терпению родителей. В детстве он нёс чушь всякий раз, как вообще рот открывал. И, глядя на прыгающего через скакалочку и стоящего на руках отца, он даже понимал, кого в этом следует винить. — Круто, — сказал он. Какое-то время царило молчание. Потом Пустой спросил: — Тост будешь? — Неа. А чего ты, — Ичиго вдруг понял, что его напрягает, — мирный такой? — Рождество, — пожал плечами Огичи. Крыть было нечем. — А Полосатая Рука тоже в честь Рождества, что ли? – Ичиго решил сменить тему. – А крабы-людоеды – вместо закуски? А Барабашка?.. — Я ни при чём, — сообщил Пустой быстро. — Да ну? – Ичиго подался вперёд, рискуя свалиться с конторки. — Гну, — Огичи отвернулся, — я с тобой только дрался. А вообще, больше Урахару этого слушай. И пей ту хрень, которую он тебе даёт. — Она… для усмирения тебя. Пустой шумно и презрительно фыркнул. — Ну-ну. Потом подошёл и дёрнул за руку, подставил подножку – и прижал к столу. Чашка покатилась и канула за край – послышался хруст и звон, будто на неё после падения кто-то наступил. Ичиго мотнул головой и попытался подняться. — Пусти, — посмотрел на Огичи. Тот был непривычно и… неприлично, что ли? Близко. — Неа. С Пустым было что-то не так. Он не ухмылялся и не ржал, а глаза у него были на удивление осмысленные и серьёзные. Он наклонился – и поцеловал его всё так же: неторопливо, неотвратимо и… Ичиго помнил прошлый раз – торопливый, жёсткий и быстрый, на заряде адреналина. И тогда сверху был именно он сам. Возможно, именно по этому Куросаки и ответил – он любил порядок, а порядок предполагал равновесие. Он обхватил Пустого руками за шею, поцеловал сам, фыркнул: — Это ты мне вроде как себя решил подарить? Пустой оскалился – но всё равно как-то не так, будто кто-то повернул выключатель и снизил резкость. — А ты думал. — Я не думаю, — ответил Ичиго, — сейчас. И потянул за завязки на чужих хакама. Уроки и разборки с ушлым Урахарой он решил оставить на потом. И замазывание трещины на потолке. И… Пахло ёлкой, средством от тараканов и домом. Чайник щёлкнул, закипев. Счастье определённо существовало. Где-то. Далеко. Но Огичи, как ни крути, был даже круче Зилибобы с кока-колой в руках.
Пластиковые деревья растут на бетоне под дождем из нефти.
Название: «Сказка с несчастливым концом» Фандом: Bleach Автор: Saigo_Oji Бета: не знает сюжета Пейринг: Ичимару Гин/Кира Изуру Рейтинг: R Жанр: смесь маразма, слепленного яоя, розовых соплей и тыры-пыры Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Кубо Статус: закончено Warning: Сцены гомосексуального характера Описание: Наивные предположения о том, что было дальше…после мульти-мочилова Айзена-самы. Финальная сцена частично является ответом на фанфик «Protect me from what I want...» Автор: O-J Abarai Размещение: позволено. Посвящение: посвящается двум камелиям и Шелковому мальчику. От автора: Что за ересь?! Не жалейте меня. ><
«Я помню, как донес тебя. Было еще совсем темно. Первые звезды постепенно исчезали с безлунного неба. Холодное солнце с поразительной для этого времени года быстротой завоевывало территорию облаков. Ветер отсутствовал, и не было намека на его появление. Что за место? Лето словно и не покидало эти края. На первый взгляд озеро как озеро, со всех сторон скрытое от посторонних глаз черемухой. Хотя, оно больше походило на маленькое болотце, усыпанное водными лилиями да лотосом. Светлячки покидают ночное пристанище и отправляются в свои дома, чтобы снова дождаться темноты, а с ней и прохлады. Красиво, что сказать… О, первые лучи солнца дают о себе знать. Рассвет – хорошее время, время перемен, чистых мыслей и начала новых свершений. Особенно, когда ты встречаешь его не один».
-Что ты делаешь, Изуру?, - чуть слышно произнес Ичимару Гин, почувствовав знакомый поток реяцу в области груди. Изуру наклонился к нему и усилил давление. -Не двигайтесь, тайчо. Вам нужно набираться сил, - ответил он. -Каких еще сил? Я же умер. Айзен меня под шашлык разделал, или нет?, - удивился Гин. -Ага, как же. Мечтайте… Как будто я ему позволил бы, - гордо заявил его лейтенант. -Вот шикарно, - с разочарованием в голосе выпалил тайчо, - А я уж было удумал помереть спокойно. Ты вселенская жестокость, И-зу-руу.
И как это понимать? Он, его лейтенант, наспех подлечившийся, изо всех сил мчался туда, в настоящую Каракуру, для чего? Спасти Гина… или Рангику… или всех остальных… Зачем она последовала за тем, кто всегда оставлял ее одну, пытаясь защитить. Ничего она не понимает . Он другой – выждет, но не даст погибнуть своему капитану. Слезы, ненужные вопросы – кому это нужно… Оглушить Рангику, незаметно подхватить Гина и скрыться, пока никто не заметил. Замена памяти приложится сама собой. Всё. Для всего мира, живого и сейрейтейского, капитан третьего отряда, внезапно став милым и пушистым, песцом, да, благородно погиб в бою против Космического невиданного зла – Айзена. Поплакали, забыли. Его, Киру, может еще пару недель поищут в отряде, авось и весь Сейрейтей на уши поднимут, но безуспешно. Было бы неплохо стащить, то есть купить пару гигаев у Урахары, на будущее. Правильная конспирация, мирный образ жизни, без шикаев, кидо и т.д., и всё будет в порядке. Но, рано еще об этом говорить… За неделю свой маленький мирок простым шинигами не построить. Так только Айзен смог бы, и то если постараться.
События вчерашнего дня вновь пролетели перед глазами – столько крови, убийств, разрушений… Сейрейтею нужно будет неплохо потрудиться, чтобы все поставить на свои места в кратчайшие сроки после такого апокалиптического погрома. Мимо пролетела бабочка, хотя бы не бабочка-смска. Иначе паники бы было… Вдалеке запел жаворонок, становится душно.
-Простите, т-тайчо… Ничего не мог с собой поделать, - виновато произнес Кира.
Ичимару Гин улыбнулся, он всегда улыбался, но сейчас это было как-то радостно что ли… Без упрека и издевательств.
-Яре-яре… Ну что мне с тобой делать, золото моё… Праздновать или вешаться?, - рассмеялся тот. -Лучше уж праздновать, повешаться мы всегда успеем. Раны от Кьека Суйгецу почти зажили. Служба в четвертом отряде пошла Кире только на пользу. Там и дух закалился, осанку поставили, что не мало важно да и первую помощь научили оказывать всяким покромсанным тайчо. -Ты любишь свободу, И-зу-руу? -А вы?, - растерянно спросил фукутайчо. -Только если мне она не наскучит, - заявил Гин так, как будто свобода – это всего лишь рыбалка в окрестностях Руконгая или ловля кузнечиков в кустарниках камелии под пристальным присмотром своего лейтенанта, ежесекундно напоминающего, что через час им нужно отправляться на задание и приготовить все документы. -Я буду стараться, тайчо, - кротко произнес Кира. -Как же?, - опять с крошечной издевкой спросил Ичимару. -Как умею…, - слегка смущаясь сказал Изуру, опуская Гина на траву…
*** День подходил к концу. Капитан третьего отряда не мог найти себе места пока Кира искал где им можно переночевать. Его не было уже часа четыре. Ичимару ходил кругами по полю в поисках цикад для своей коллекции, и хоть у него не было ни банки, чтобы поместить их туда, ни сачка для ловли тех же бабочек, он усердно зажмуривал и так прищуренные глаза дабы улучшить обзор. Вскоре это занятие ему надоело. Он уже собирался пойти сооружать лягушачий гарем на берегу, как из-за дерева вышел Изуру.
-Ну что там, как успехи?, - спросил тайчо расстроенно - не удалось скрестить пару-тройку лягушек. -Нашел, скоро можно отправляться. -Ммм… А я только вошел во вкус.
Выбором Изуру оказался маленький заброшенный храм, куда как будто еще не ступала нога человека. По углам лежит проникнувшая внутрь сухая листва, довольно пыльно, зато не дует и можно разжечь огонь. Циновка на каменном полу – вполне пригодно для того, чтобы заснуть.
-А тут водятся призраки?, - наигранно-наивно спросил Гин, заваливаясь на самодельную кровать.
Кира растерялся, его капитан просто сама внезапность. Некая тревога не покидала его на протяжении всего дня. Неплохо бы помедитировать. Он сел у единственного окна, заколоченного досками, и только расслабился, как Гин снова начал тормошить его:
-И-зу-руу… Ну, Изуру... Я сказку хочу. -Какую?, - стараясь сохранить завоеванное с трудом спокойствие спросил лейтенант. -Неприличную и в подробностях! -Я таких не знаю, тайчо.
Гин еще что-то лепетал, может просто хотел прогнать скуку или не любил сидеть в тишине. Потом затих. Изуру насторожился, прислушался – полнейшая тишина в другом конце комнаты. Как он пропустил момент, когда Гин успел подкрасться? Руки капитана обхватили его сзади, выпихивая в одно мгновение из придуманного им пару минут назад безупречного розового мирка, где всё было солнечно и ясно. Гин запускает одну руку в волосы фукутайчо, притягивая его лицо к себе, а другой без какой-либо скромности продолжает разгуливать по его телу. Хозяин выискался. До Киры долго доходит, что же все-таки происходит. Только после уж слишком откровенной попытки развязать оби он пытается показать, что хоть как-то сопротивляется.
-Тайчо, что вы.., - отпихивается он. -Молчи, - язык Гина проскальзывает в рот, не позволяя тому продолжить очередную лекцию на тему «не надо, я не хочу, что вы делаете».
Руки уже заползли за ворот, решительно скользят по коже. Пальцы капитана собирают складку кожи в области ключиц, чувственно мнут ее. Так, что сначала Кира едва сдерживает всхлип, а потом чуть ли не заваливается на спину от того, что Гин решил испробовать его ухо на прочность, укусив за мочку. Ичимару успевает подхватить его, держа за тощие плечи, чтобы тот не упал, и, не размыкая губ, продолжает свою увлекательную игру. Он смеется, и это движение губ отдается в поцелуй, вибрация звука проникает все глубже вниз по телу так, что Кира уже не может сдержаться от наслаждения и стонет в ответ. Гин, наконец, прерывает поцелуй и вновь приступает к прежнему занятию – длинные пальцы борются с узлом на поясе всего пару секунд, а затем уже торжествующе скользят по оголившейся груди. Он нависает над лейтенантом, склоняется к шее, метит дыханием, губами, зубами каждую клеточку, каждый миллиметр, встретившийся на пути. Непроизвольно колено Гина упирается в бедро, он улыбается:
-Я весьма польщен, И-зу-руу, - ухмыляется капитан.
Кира краснеет. Еще бы… Ичимару отстраняется, смотрит на него, облизываясь. Фукутайчо буквально врастает в пол, когда бесстыдные пальцы Гина ложатся на напряженный член и продолжают движение. Изуру хватается за полы одежды, в очередной раз сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос. Неразборчивое мычание. Гин постепенно спускается ниже и начинает изучать ягодицы, как вдруг снаружи раздается шорох, а затем стук в дверь:
-Есть кто живой!? Эй!, - резкий мужской голос нарушает тишину.
Гин на мгновение прислушивается, что-то отмечает про себя и без всякого предупреждения резко входит. Изуру ошалело хватает ртом воздух, приходится прикусить ладонь, чтобы не закричать и тем самым не привлечь внимание незванных гостей. Капитан находит забавным поведение своего лейтенанта и хватает его запястье, не позволяя искусать руку до крови.
-Гин.., - шепчет Изуру, - больно…
Смазка отсутствует напрочь, Гин только и может что слизывать подступившие слезы Изуру, постепенно ускоряя темп. Первый же начал. Снаружи ни намека на то, что посторонние ушли:
-Да нет тут никого, пошли обратно, мне уже страшно становится, - второй голос чуть моложе.
Кира вертится, сжимает его бедра слишком сильно, сам сжимается так, что причиняет боль теперь и Ичимару. Приходится прилагать усилия, раздвигая ему ноги. Язык длинный, ловкий, непристойный вновь облизывает губы и проникает глубже в рот Киры, заглушая хриплый стон. Теперь можно не нежничать – Изуру выгибается навстречу, но Гин опять вбивает его в пол.
-На кладбище сейчас тебя отправлю, если будешь скулить, - угрожает первый. -Ладно, ладно.
Шаги удаляются, голоса постепенно затихают. Ушли значит.
Последние секунды тонут в темноте. Ичимару впитывает в себя чужие стоны, так неподдельно страстные. Забывает выдохнуть, замирает на полпути, чувствуя, как уже и сам кончает. Последняя сладкая дрожь проходит у него по телу. Кира чувствует, как по бедру течет вязкая дорожка спермы.
-Так нечестно, Ичимару-тайчо, - жалуется Кира, - Они могли заметить. -Но ведь не заметили, - уверенно произносит Гин.
Оба тяжело дышат… Первые секунд пять. А потом дыхание возвращается в норму. Всё проглатывает тишина.
-Я пойду проверю, - Изуру отстраняется, приводя себя в порядок на ходу, и направляется к выходу из их скромного убежища. -Это что, месть, а, И-зу-руу?, - спрашивает капитан, растягивая каждое слово, - Прости меня, блудного тайчо!, - на лице Гина вновь появляется улыбка.
Мгновение Кира смотрит на его ухмыляющуюся физиономию, пожимает плечами, демонстративно отворачивается и скрывается в ночи.
-Яре-яре.., - недоуменно говорит Гин сам себе, - Подарить ему зверушку, что ли, чтобы не бесился по мелочам. Мало ли чего я тогда в Сейрейтее натворил. На меня нельзя долго обижаться.
Кира возвращается почти под утро, бесслышно крадется к кровати и ложится. Гин уже давно мирно посапывает, обложив себя со всех сторон подвернувшимся тряпьем как стенами вокруг замка. Кира непроизвольно улыбается. И что он в нем нашел? Другой бы давно придушил, если бы подвернулся случай, а у него их было немало. Как что скажет ведь: «Изуру! Что-то мы лежим не по фэншую! Дай-ка я тебя переверну». И не поймешь сразу, серьезно он или съязвить хочет. Недоразумение наглое. Спит… Здесь, со мной…В безопасности…
*** На часах 06:00. В светлой комнате сквозняк, но это ничего. Очень даже свежо, и от первых солнечных лучей тепло и уютно. Город начинает просыпаться, не тот город, что мы знали раньше, далекий, доступный только избранным, но теперь уже совсем родной. Машины проносятся под окнами – кто-то уже готов к новому рабочему дню. Первые автобусы дали о себе знать, вовсю приветствуя друг друга нетерпеливыми сигналами и просьбами поспешить. Гин проснулся так же внезапно, как и провалился в сон. Только уже без привычного напряжения и готовности к атаке. «Дом. Мой дом. Нет. Наш». Он встал, промаршировал на кухню за кружкой какао. Кофе сегодня будет не в тему. «Молоко и мёд…хмм…что-то знакомое…» Сделал глоток и направился дальше по коридору в поисках новых приключений. Мелодия какая-то пристала. Чтоб её. «С Мистер Пропер Веселей В Доме Чисто В Два Раза Быстрей» О_О Прочь-прочь…На свежий воздух, быстрее. Гин распахнул балконную дверь, шагнул через порог и очутился в мини-оранжерее домашнего производства. Облокотившись на недавно побеленные перила, там стоял Изуру и, подставив свою мордашку солнышку, улыбался. Гин неслышно приблизился и пристроился рядом. Изуру, заметив его, закончил свою каждодневную молитву солнцу, птицам и прочей живности и повернулся.
-Т-тайчо…, - слегка замялся он, - Доброе утро.
Они обосновались здесь около недели назад. Тихий город, спокойный район. Если бы он был не тихим, то получил бы свою порцию Банкая.
-Доброе-то оно и правда… Опять в садоводы подался, И-зу-руу?, - совсем беззлобно усмехнулся Гин.
Действительно, такой маленький балкон, и столько всего зеленого на нем собралось. Коллекционные камелии, розы, два хитрых гибискуса по имени Заэль и Ильфорте, Инжир – медитацию никто не отменял, и прочие только украшающие, а не захламляющие пространство кустарники и цветочки.
-Я…эмм…вам не нравится, Ичимару-тайчо?, - с былой наивностью в голосе спросил Изуру. -Ну…какой из меня теперь Ичимару-тайчо. Завязывай с этим обращением.
Лейтенант поспешно кивнул.
-На мой вкус тут явно не хватает хурмы в горшочке, что уж таить ^^ Но, я совсем не против камелии сорта «Вабиске», - добавил Гин. - Мы вроде как собирались пойти в театр, тебе не кажется, Изуру? -Тайч…э..Г-г-ин…опять вы про список? -Список – это святое, дорогой мой, чего только стоят священные 10 слов, а уж о планах на будущее и речи быть не может. Что там было в «ТоМ фанфике», не припомнишь? -Фанфики – зло, их сочиняют только жители грунта, которые не могут воплотить свои мечты в жизнь, - с предельной серьезностью произнес Кира. - К тому же, правильнее говорит «ТоТ фанфик». Он же грустный!.. -Ну да…склероз… А все же? -Я не люблю шоколад, тайчо. А вы даже не знаете, как сигарету в руках держать правильно. Не поддадимся на провокации слэшеров. -Мы сдались в самом начале, не надо мне тут заливать. А как же пьесы Шекспира, ммм, фанатик ты мой? -Тут я облажался, признаю. А почему сегодня какао, где привычный чай?, - удивился Изуру, посмотрев на кружку в руках Ичимару. -Никакого чая в моем доме! Мне и Уэко хватило. -Гин…а вы…т-тты будешь мне читать газету вслух?, - щенячьи глазки вновь уставились на своего капитана. -Только если там будет счастливый конец и много яоя, - с насмешкой произнес Гин, притягивая Киру к себе. -Ч-чотто матте!, - довольно паршиво Изуру изображает протест. Приставать Гин умеет как никто другой. Прирожденный талант. -Йаа…Опять ты ломаешься, - хмыкает тот, - иди глянь, что я нашел вчера вечером, когда возвращался домой. Темы переводить он тоже горазд.
Ичимару берет Киру за руку и тянет его за собой обратно в холл. Лейтенанту ничего не остается кроме как подчиниться и вновь следовать очередной прихоти своего капитана.
-Ну же, - Гин слегка подпрыгивает на ходу как в танце, - он тебя не укусит. -Укусит?, - Тут Изуру настораживается, - Мне и так хватает вас в качестве песца, лисы, змеи и еще хрен знает кого, - произносит он, заметив под столом что-то пушистое и явно подающее признаки жизни.
Гин бесцеремонно ныряет под стол, ловит невиданную зверушку и сует прямо Кире в лицо.
-Смотри какой миленький! Я решил, нет, я приказываю как твой капитан – «Нам нужен кот. Дабы избежать дальнейших разногласий, которые провоцируются вами, мой лейтенант. Точка.», - радостно заявляет Гин. -Странный кот какой-то. Зачем вы покрасили его наполовину в голубой цвет? Белый и так нормально смотрится. -Никакой химии! Я за естественную красоту.
Кира Изуру пожимает плечами. Кот так кот. Хорошо, что не притащил арранкара на подстилке. А мог бы…
-Когда-нибудь я стану серьезным, - гордо заявляет Ичимару, спихнув кота на попечение Киры. -Неужели? Я не доживу. -Это точно. Могила меня не исправит. -До нее дело не дойдет, уверяю. -Ну-ну, посмотрим еще… У нас все должно быть мрачно и трагично. Я умру у тебя на руках, ты будешь сотни лет меня оплакивать, потом героически погибнешь в бою за мою честь. Мы вновь родимся в разное время и так далее.., - иронии в голосе Гина через край. -Трахните меня что ли, тайчо…
Единственный среди нас абсолютно трезвый и адекватный, он производил потрясающее впечатление полного психа
Жанр: философский бред с элементами остросоциального стеба. Рейтинг: не менее ПГ-15 за легкую жесть Персонажи: Куросаки Карин в главной роли, а также три капитана Готэй-13, два офицера, один квинси, один относительно О МП и Мурамаса. А еще всякие эпизодические. Пейринг: общественное мнение уверенно спейрило тут Урахару и Ёруити, а еще - Ашидо и относительно О МП. Мнение автора (меня) может с общественным и не совпасть. Синопсис: написано на следующую заявку - «12 месяцев х Блич-AU. Чтобы помочь своему больному брату, девочка Карин ищет подснежники, за которыми её послал коварный Урахара. Капитаны и лейтенанты Готея в роли 12 месяцев.» Посвящается: в основном Итоси, Итоси знает, почему. И Фэнгисмайл - потому что относительно О МП. Предупреждение: от заявки осталась только основная фабула, по форме больше на Алису похоже...
Карин и подснежники история о чуде, которое можно сделать своими руками
В клинике Куросаки с утра тихо и глухо, только внизу, из-под портрета, раздаются глухие рыдания, да Юзу почти неслышно играет с новой куклой, у которой руки и ноги гнутся в любую сторону. Кукла, где-то потерявшая голову, давно уже похожа не на куклу, а на жутковатого пустого-многоножку, но девочке все равно. Неделю назад братика пришлось отправить в городскую больницу. Неделю назад братик оказался в реанимации - и он все еще там. И сколько бы папа не взывал к Масаки - та не услышит.
Юзу завязывает ноги и руки обезглавленной куклы сложным узлом и отрешенно смотрит на то, что у нее получилось. Получилось... интересно. Ей нравится, если сейчас что-нибудь на свете вообще может ей понравиться. Жалко, Карин не видит: ушла куда-то, не иначе - опять пустых гонять. А Карин сидит за низким столиком напротив мужчины в полосатой панаме и гневно требует - Карин никогда не просит - помочь ее брату. У мужчины в панаме холодные глаза цвета апрельского льда и трехдневная щетина, призванная производить впечатление на женщин.
Ему, в общем-то, все равно, хотя Куросаки Ичиго и не до конца разыгранная карта в его колоде. Поэтому он рассеянно гладит крупного черного кота и кивает самому себе в такт словам девочки, словно китайский идол. Он думает, как бы так и помочь, и ничего с этого не потерять, и что-нибудь да выгадать. Наконец он находит нужное решение. - Господин Ёруити - говорит он - Господин Ёруити, проводите девушку к воротам в Волшебный лес. Если она нарвет там подснежников, то их сок - волшебный сок, похожий на вид на талую воду, а на вкус - на птичье молоко - он исцелит ее брата. Торговец в панаме не хочет обращаться напрямую к девочке. Девочка слишком похожа на рыжего рёка, чтоб с ней говорить искренне.
И господин Ёруити ведет Карин к воротам в Волшебный лес. Правда, ворота больше походят на занавеску, но Карин это волнует не сильно: куда больше ее волнует, удастся ли найти в лесу нужные ей цветы, поэтому она без всякого страха ступает на тропинку из белого света и идет по ней за черным котом. Она не пугается даже тогда, когда кот разворачивается и исчезает за занавесью из широких синих полос. Она думает про Ичиго, который тоже совсем ничего не боялся. Про Ичиго, о котором она толком ничего не знала...
А лес вокруг, видно, и впрямь - Волшебный, потому что наяву такого леса быть не может. Правда, старшая из близнецов Куросаки назвала бы его скорей колдовским, уж больно он был пугающе-величественен, эти стволы корабельных сосен, уносящиеся ввысь, чтоб утонуть в белом мареве почти невидимого неба. Между деревьями вьется еле заметная тропка, и Карин идет по ней. Маленькие светлячки со странным, напоминающим череп, узором на головках кружатся вокруг нее и еле слышно стрекочут, чуть поскрипывают под нездешним ветром гигантские деревья, да воет кто-то вдалеке - низко, надрывно, страшно...
Карин не боится. Она не привыкла бояться, ведь она сестра Куросаки Ичиго, которая сражалась с пустыми вот уже почти год! Карин не боится, она просто немного опасается и надеется не встретить того, воющего, на своем пути. Она слушает наполненную шумами тишину и думает, что тишины не бывает, а еще думает, где бы так найти в этом лесу, где растет только зеленый мох и разноцветные грибы на длинных ножках, поляну с подснежниками, сок которых - волшебный сок, на вид похожий на талую воду, а на вкус - на птичье молоко - вылечит ее брата.
И тут тишина рвется, нарушенная громким и сердитым голосом. Таким директор Минами на утренней линейке ругает школьников, а конгрессмен Нанасаки - глупых и недальновидных патриотов по телевизору. Этот голос говорит: - Этот мерзавец Ашидо со своим хахалем совсем оборзел от водки и крючила! Мы, пустые, совершенно не намерены терпеть издевательства с его стороны. После проведенной нами переписи населения, после того, как мы организовали ипотеку и практически провели свободные демократические выборы меня в президенты.... Карин поскорее сворачивает с тропинки подальше от сердитого голоса и внезапно расслышанного многоголосого одобрительного бормотания. Куросаки Карин - достойная дочка политически озабоченного Иссина: она терпеть не может всякие дебаты. То ли дело - шоу дона Каннондзи!
Она сворачивает с тропинки и странные светлячки отлетают прочь, оставляя ее почти в темноте и почти в страхе, когда из-за дерева выходит незнакомый тип. У него красивая маска, расписанная алыми линиями, недобрые желто-красные глаза и скорпионий хвост позади, но он не пустой - у него человеческое тело. Незнакомый тип замечает ее и подходит уверенной походкой дипломированного холибайблщика. - А Вы, юная душа, записались в Ипотеку? - спрашивает он приятным, с хрипотцой, голосом. - Куда? - спрашивает Карин, вспоминая, что вот недавно тоже про ипотеку слышала. - В Ипотеку имени меня! Это гениальная, поистине гениальная программа, призванная спонсировать дальнейший прогресс душ альтернативного питания, известных также как так называемые "холлоу". Вы записываетесь в Ипотеку и получаете фамилию - Харада, Исида, Хакамада, Такэда, выбирайте сами. С момента записи вы становитесь частью гражданина Ямада, назовем его так. Как только комната перенаселяется, путем поедания гражданин Ямада эволюционирует и освобождает жизненное пространство. - А... ага. А что дальше? - Если наш гражданин Ямада превысит лимит и эволюционирует в меноса Гранде, администрация Ипотеки будет настаивать на временном выселении проблемного жильца в район пастбища Меносов... - странный тип поправил скрученную из проволоки самодельную оправу от очков, чудом держвашуюся на маске - Впрочем, - тут же добавил он - В случае подтвержденного факта адьюкасофикации наш, кхм, гражданин Ямада может претендовать на прежнюю жилплощадь. И учтите бонусную программу "Ипотека - Богу"! Если вы станете Вастолорде, вы получите тур в Лас Ночес, где после небольших косметических процедур совершенно безболезненно сможете стать Арранкаром и получить в подарок белую форму и крутую татуировку в виде цифры! - Я... я обдумаю Ваше предложение, - вежливо пробормотала Карин, немного сбитая с толку напором таинственного незнакомца. - Нечего думать, милочка! Просто оставьте отпечаток эктоплазма здесь, здесь и здесь, и...
- Сэридзава! Опять народ смущаешь? - строго спросил незнакомый дяденька в полицейской форме - Опять Ипотеку рекламируем, опять незаконные формы заработка, не указанные в Конституции? И ты еще после этого надеешься выиграть свободные демократические выборы тебя в президенты, тем более что Дзёдзибусю уже ведет агитацию среди лесного пролетариата?! Сэридзава недовольно убрал свои бумажки и снова поправил оправу от очков: - Вы со своим Ашидо вконец оборзели от водки и крючила, Сайто! Мало что сами в Ипотеку не вступаете, так еще и честный народ смущаете... А где там Дзёдзибусю, говоришь, народ агитирует? - А, к северу отсюда, у кривой сосны - отмахнулся полицейский по фамилии Сайто, и Сэридзава, чуть приволакивая скорпионий хвост, поспешно скрылся в том направлении, откуда пришла сама Карин.
- А почему Сэридзава? - только и додумалась она спросить у строгого дяди полицейского. - Ну ты сама на него посмотри! Ну не Сэридзава ли? - воззвал к логике дяденька - Ты сама-то кто будешь, несовершеннолетняя душа класса "Реяцу-Положительные"? - Я - Куросаки Карин! - сердито ответила девочка - Я ищу подснежники. Их сок - сок, похожий на вид на талую воду, а на вкус - на птичье молоко - единственное, что может помочь моему брату. - Вот как! А что с твоим братом, несовершеннолетняя Куросаки Карин? - В коматозе он. Год назад потерял все духовные силы, а неделю назад бац - и слег. А Урахара послал меня сюда с господином Ёруити, но... - Карин спокойна, ей не надо сдерживать слез - ей совсем неохота плакать! А полицейский по фамилии Сайто хмурит и без того суровые брови, бьет кулаком по ладони: - Этот Урахара со своей хабалкой вконец оборзели от ХоГёку и Гэнсея! - рявкнул он - Сперва какая-то малявка с подозрением на шинигамство и без прописки, теперь вот детей засылает! Хорошо еще, он свое у нас получит. - и улыбнулся, щуря узкие глаза - Тебе несказанно повезло, несовершеннолетняя Куросаки Карин, что тебе встретился я.
- Почему? - девочка была совершенно растеряна, и изо всей беседы с полицейским поняла только, что здесь, в Волшебном лесу, любят обвинять во вконечном оборзении от всякого интересного. - Потому что я - один из Двенадцати месяцев. А всего нас семеро. И не спрашивай почему! Раз уж ты здесь по серьезному делу, и речь идет о жизни и смерти - я провожу тебя к Февралю. Он у нас специализируется на шинигами. - А Вы? - А я Январь. Потому что родился в Январе, понятно? - Ну да. Это вообще-то логично. Январь в Январе, Февраль в Феврале.... - Нет, Февраль тоже родился в Январе, - возразил Сайто-сан - Но не может же быть двух Январей, верно? - Опять логично, - кивнула Карин - Вы вообще очень логичный, по-моему. - Логика - это сила. Как говорил наш командир, многих воинов не мог победить меч, но легко побеждала логика. Кстати, он сам с ней был не в ладах...
- Да почти все, кто хвалят логику, с ней не в ладах... Вы не в счет, Сайто-сан! - Карин шла за своим проводником по страшно кривой тропинке, и смотрела, как невдалеке скачут по стволам деревьев красные сполохи - Это костер Двенадцати Месяцев, да? - спросила она. - Да нет, это Пастбище Меносов, - не глядя возразил полицейский - Опять небось куска не поделили, вот и жарят своим сером куда попало... А вот и Февраль, знакомься. - Здравствуйте, Февраль-сан! Меня зовут Карин.
- Я предпочитаю "тайчо" - холодно отозвался Февраль - Впрочем, юной деве простительно легкое невежество в воинских званиях, - и он отпил из крохотной чашечки глоток горячего чаю. Февраль был высок, черноволос и ужасно худ и бледен, как будто он давным-давно не ел и не видал солнца. На плечи он набросил обрывок белоснежной ткани, наверное, спасаясь от холода Волшебного Леса, а руки, нескрытые рукавами черного кимоно, прятались в такие же белые поручи. У ног Февраля горел огненный шар, над которым непонятно как завис в воздухе глиняный чайник. - Февраль, этого ребенка заманили сюда ваш Урахара и его хабалка, - пояснил Сайто-сан - Что на это можешь сказать? - Разве я Урахара, чтобы что-нибудь на это говорить? - резонно возразил Февраль-тайчо - Я даже не служил под его началом, заметь. В отличие от, скажем, Марта. - На Марте это сказалось не лучшим образом - холодно заметил Январь. - Да разве я спорю? Ноябрь вон вообще требует его отсюда погнать наконец в три шеи. Я не против, хотя есть веские причины этого не делать. - Уже в три? - Не знаю, я давно его не видел, уважаемый кумитё Январь - пожал плечами Февраль и обернулся к Карин - Юная дева не хочет немного чаю?
- Не соглаша-айся - сказал хрипловатый голос у нее за спиной - Он заваривает его на грибах и мхе, ты представляешь, какая гадость у него получается? - Не большая, чем тот, который ты настоял на своей так называемой хурме, Сентябрь - возразил Сайто - Февраль, мне точно налей. Все-таки чай заставляет чувствовать себя нормальным человеком! - Яре-яре, Январь-кумитё, но-орма и вы - вещи совершенно несовместные! Даже Февраль-тайчо в этом плане не столь безнадежен! - и Сентябрь поправил бело-лазоревые лохмотья с несколькими отчетливыми пятнами плохо отстиранной крови. Правый рукав бесполезной тряпкой свисал с плеча, широкий пояс завязан кое-как - жалкое зрелище! Впрочем, уверенная и наглая улыбка на лице совершенно его компенсировала. - Январь-кумитё, Февраль-тайчо, а зачем здесь вообще эта маленькая рёка? - Я и сам не знаю, - отпил еще чаю Февраль - Ее привел Январь, сказал, это дело рук подлеца Урахары. - Аканна-а! Опять этому укурку в лавке не сидится а мы платись? - покачал головой беловолосый Сентябрь - Пакость какая, вот что я называю - закон подлости! - Я ищу подснежники - с отчаянной надеждой на то, что они все-таки существуют тихо-тихо сказала Карин. Дыхание как-то перехватило - Подснежники. - повторила она уже громче - Их сок на вид как талая вода, а на вкус - как птичье молоко. Он вылечит моего брата, который сейчас лежит в коме. Сай... Январь-сан сказал, что Февраль-сан знает, где их найти. Он соврал, да?
Февраль покачал головой: - Нет. Но я не могу точно сказать - где они. Впрочем, думаю, стоит отрядить Августа и Ноября тебе в помощь, с их помощью... - О чем сыр-бор? - на поляну из-за кустов сунулась странная пушистая зверушка с множеством ложных лиц и треснутым черепом какой-то твари вместо лица - Шумите, как сэридзавина сходка перед избирательным участком... Сайто закатил глаза: - Май, сколько раз тебе говорить? Снимай черепушку, когда с людьми говоришь! А то сам как только что из Ипотеки вылетел! - Ойя, ойя, извините, Сайто-тайчо, не привык, что столько народу, сами понимаете... то есть, слушаюсь! - и из-под маски-черепа показалось простоватое изможденное лицо в обрамлении рыжих неровных прядей, - А у нас. я гляжу, гостья? Гостья, ты не знаешь такую шинигами - Кутики Рукию? Она обещала вернуться... - Сколько раз говорить, что она не придет, Аши...Май-сэки? - устало потер глаза Февраль - И никто не придет, кроме очередных бедняг, заброшенных сюда злой волей этого мерзавца Урахары.... - И его хаба-алки, с которой он там вконец оборзел без контро-оля! - закончил, очевидно, чисто машинально Сентябрь, и, достав что-то сморщенное и грязно-серое из широкого рукава, принялся это нечто с наслаждением грызть.
- Ашидо, ты не знаешь, где сейчас кочует Мурамаса? - спросил Сайто - Февраль говорил, это у него там... подснежники. - Мурамаса? - Май-Ашидо задумался - Да где-то к югу от Пастбища. Говорил, пойдет подальше от выборов, все равно с кандидатами все ясно.... - Это хорошо. Значит так, несовершеннолетняя Куросаки Карин. Сейчас мы выберем тебе проводника и ты... - Куросаки? - переспросил Февраль - Ты - Куросаки? - Ну да! Куросаки Карин, папка мой - Куросаки Иссин, он врачом работает в клинике, проктологом, тоже хлеб, а брата моего зовут... - зачастила девочка, радуясь, что ей наконец дали слово. - Куросаки Ичиго - скорее просто обронил, чем спросил Сентябрь. - Ну и что?! - взвилась Карин - Если мой брат-дурак и в Волшебном лесу кому насолил - так я и извиниться за него могу, но он все равно помирает, а эти подснежники мне все равно нужны до зарезу! - Успокойся, дочь Иссина, - мягко сказал Февраль - Твой брат... хороший человек. Он добрый человек и многим помог. Совершенно законно и закономерно, что мы, в свою очередь, поможем ему, не так ли? Напротив, отказать ему в помощи было бы бесчестно. Поэтому мы дождемся Апреля, Ноября и Марта (какой, все-таки, невероятный болван додумался до такой бредовой конспирации?) и все вместе отправимся к Мурамасе. Всем нам он уж точно не откажет. А затем мы сами сцедим сок из эитх подснежников. И сами придем через гарганту к твоему больному брату. - Гарганту? - Ворота в Волшебный лес - пояснил вполголоса Сайто - Они так называются. - Красиво... - протянула Карин - Сказочно так! - А затем мы - продолжал Февраль-тайчо - Наконец-то вырвавшись из плена этого леса призовем к ответу оборзевшего Урахару и его хабалку. Потому что, извините за выражение, это уже никуда не годится. Возражения есть? Возражений не было, только Сентябрь лениво протянул "обеими руками за" и помахал пустым рукавом, как белым флагом.
Прошел час. За этот час Карин успела выпить две чашки фирменного февральского чаю, узнать, что Февраля зовут Бьякуя, а Сентября - Гин, а отсутствующих Апреля, Марта и Ноября - Ханатаро, Маюри и Урью. Имена показались Карин немножко странными - у Ичи-нии конечно был одноклассник Урью, но имя-то менее странным и немножко чудесным от этого не становилось! А имя "Бьякуя" до того подходило к белоснежному и печальному Февралю, что просто чудо как! И имя "Сайто" - строгому Январю, похожему на своего тёзку из сериала про Кэнсина... Карин уже начала немного задремывать у жаркого волшебного огня, и совсем не удивилась, когда из лесу вышел Исида из ичижкина класса, одетый в сине-белый камзол сказочного принца, странный дяденька, словно сбежавший из китайской оперы и маленький мальчик с грустными большими глазами.
Она все еще была уверена, что спит, когда ее вздернули за руку и, под брюзжание принца-Исиды, потащили куда-то между деревьев, мимо огромных черных теней, круживших внизу в чудовищном хороводе, мимо горы, с которой им помахала рукой малявка в шлеме мотоциклистки... Наконец она немножко проснулась и поняла, что ее уже третий раз окликает Исида Урью, и этот Исида Урью, кажется, наяву одет в костюм принца. - Карин! Я последний раз интересуюсь: что с Куросаки? Чем он болен? Почему его отец не обратился к Рюкену? - Он обратился, - встряхнувшись, ответила девочка - И Ичи-нии увезли в больницу. Так он там в реанимации и валяется, неделю уже. А отец ревет у портрета, как всегда, толку от него - чуть. - А эти? - Эти? А! Эти! Ну что, шатаются по городу, все больше правда кучкуются у себя. Души не трогают, но и пустых - тоже. - Ясно. И ты надеешься вылечить Куросаки с помощью якобы волшебных подснежников? - А есть варианты, да? - хмыкнула Карин. Исида Урью промолчал. Сын врача, он хорошо знал, что подчас родственники больных готовы поверить во что угодно, в любую ересь - только не в тот простой факт, что их дорогой человек обречен. Дочь врача, Карин, тоже хорошо это знала. Просто старалась об этом не думать.
Наконец, они вышли к поляне, заросшей густой травой. На краю поляны на камушке сидел мужчина в длинном белом кимоно, отороченном мехом, и играл на свирели, зажимая отверстия пальцами с длинными и острыми когтями. Когда он обернулся, Карин увидела, что у него совсем белое от грима лицо, на котором нарисована грустная клоунская улыбка. Кто-то подтолкнул ее между лопаток и она вылетела из-за дерева. - Ты кто? - несколько кукольным жестом склонил набок голову человек, отнимая от губ свирель. - Я? Куросаки Карин. - немного устало сказала она: ей порядком уже надоело представляться всяким странным типам. - А... А я Мурамаса. Очень приятно. А что ты здесь делаешь? - Ищу волшебные подснежники, чтобы вылечить моего брата. У них сок - на вид, как талая вода, и на вкус - как птичье молоко, он лечит все болезни. - А... А я траву пасу. Тоже полезное и важное дело. Если б не я, она б давно уже разбрелась! - доверительно сообщил он. - И подснежники пасете? - не удивилась Карин. Это ведь был Волшебный лес! - Подснежники... подснежники... - Мурамаса наклонился вперед, перебирая травы, которые волнами подкатывались к загнутым носкам его сапог и отступали обратно, повинуясь мановению когтистой руки - А! Вот они. Прошу, пожалуйста. Тебя ведь эти дураки из Месяцев привели? Я им не отказываю... обычно. - Да, они. Они хотят побить Урахару - поделилась с первым адекватным человеком в этом дурдоме Карин.
- Урахару? Урахару Кискэ, который носит панаму? Его занпакто зовут Бенихимэ, и она очень не любит замкнутых пространств и японскую кухню? - Н-наверное. По крайней мере, его имя Кискэ и панаму он и вправду носит. У него еще кот есть. Господин Ёруити. - Это не кот. Это паршивая кошка, - поправил ее Мурамаса - Способность занпакто - оборотничество, не любит небритых мужчин и рыжий цвет, мужчина... Пожалуй, я пойду с вами. - Тоже охота поколотить Урахару? - Наверное, - пожал плечами Мурамаса - И вообще, скучно здесь. А Когу этим - он положил на камень свирель, вставая - Не вернешь. Ведите себя хорошо, к меносам не ходите, Сэридзаве и Дзёдзибусю не попадайтесь - сказал он траве - А лучше - поспите! И трава, словно под косой жнеца, склонилась, как склоняется в фильмах Спящая Красавица, уколовшая палец.
А Мурамаса взял за руку Карин, и они вошли в мгновенно открывшиеся перед ними Волшебные Ворота (которые назывались красивым словом Гарганта) а за ними туда же ступили и Двенадцать Месяцев - числом ровно семь. - Девять... это хорошо. Для подобных предприятий девять - доброе число, - произнес Февраль, когда они по световой тропинке вышли к пруду позади школы. - Нумерология - это идиотское суеверие, батенька! - проскрипел Март по имени Маюри. - Веками квинси верили в нумерологию... - вскинулся Исида-кун, но осекся, решив, что никакая ненависть к шинигами не в силах заставить его защищать настолько антинаучный бред. - Что ж, - деловито положил руку на рукоять катаны Сайто-сан - Ашидо, пойдем смотреть на Урахару. Ты вот его видал? - Неа - снова скрыл лицо за маской рыжий Май - Я же Вам говорил, Сайто-тайчо: я попал в Лес очень давно. Тогда еще и Сэридзавы-то не было... - Вот и я не видал. А интересно эту подлую морду посмотреть.
Ашидо было печально: только-только в лесу оказалось так много шинигами, которые готовы были с ним говорить и рассказывать про то, как живет Сэйретей, и Руконгай, и Гэнсей - и вот они уже готовы навеки покинуть лес, бывший им, должно быть, слишком чужим. Впрочем, Сайто-то точно никуда не денется, он твердо решил, что его посмертный долг - помогать очищать мир от пустых... или хотя бы разумно регулировать их жизнедеятельность. И Ашидо под маской даже улыбнулся: его товарищи, должно быть, очень смеялись развешанной на ветках Конституции Леса Меносов... а потом, наверное, точно так же восторгались тем, как пустых склоняют ей следовать.
У входа, как всегда, околачивался дядька Тэссай с метлой. Глупый кидошник не успел и вскрикнуть, когда Синсо, послушный команде, его убил. Только тело, пронзенное точно в сердце, глухо стукнуло оземь... Карин этого не увидела. Сжимая в руках склянку с соком, она проскользнула в реанимацию мимо дежурной сестры и склонилась над бесчувственным братом. Юзу дома устало отбросила в сторону окончательно спутанную в клубок куклу и горько заплакала, спрятав лицо в коленях. Куросаки Иссин вытащил бутылку русской водки (это в медицинских целях, для обтираний и всего такого!) из холодильника и глушил рюмку за рюмкой. Ичиго открыл глаза.
Ичиго открыл глаза и увидел чудовищно белый потолок реанимации, лес капельниц и паутину проводков, а еще - застреманную и хлюпающую носом Карин. Сестренка, по всему на свете судя, не должна так смотреть на брата. Так что Ичиго осторожно поотцеплял проводки и, встав с постели, взял за руку сестру и повел ее домой. Потом выяснит, что стряслось такого после явления Цукисимы, что он так вот слег.
Никто так и не узнал, что все-таки случилось с Урахарой Кискэ в ту ночь, когда багряное пламя охватило его магазинчик и в этом пламени странными тенями виделись то гигантский Котё-обакэ, то лепестки сакуры, то совсем уж чудные и странные вещи и существа. Только Карин вечером вышла попрощаться со своими мимолетными друзьями, и услышала, как Мурамаса шепчет ей на прощанье: - Возьми этот значок... Если мы будем нужны - позовешь.... - и первый исчезает за воротами в Волшебный Лес, а за ним - и месяцы: суровый Январь, изысканный и грустный Февраль, ехидный Сентябрь, чудной Май, злобный Март, застенчивый Апрель... Только Ноябрь, то есть Исида-кун, остался по эту сторону ворот, развернулся и быстро, почти печатая шаг, направился куда-то в сторону своей квартиры.
Карин больше никогда не встречала Месяцев, и почему-то не стала рассказывать эту историю братику Ичи, а папа Иссин, выслушав ее, только долго кивал - совсем как когда-то Урахара - да приговаривал: - Вот оно что... вот оно как! А застенчивый Апрель, подаривший Куросаки Карин волшебное лекарство, еще долго тихонько про себя посмеивался и радовался, вспоминая эту историю...
Миллионы людей страстно желают бессмертия, однако не знают, чем им заняться в дождливый воскресный день.
Название: Паранормальное агентство Автор: Ichigo_san Бета: Nolfavrel~ Фендом: Bleach Дисклеймер: Кубо-сенсей! Пейринг: Гриммджоу/Ичиго Рейтинг: R Жанр: простите, но я сама не знаю) Статус: в процессе Размещение: спросить)) От автора: надеюсь вам понравится ^_^
Министерство по охране окружающей среды, или же просто агентство по предотвращению сверхъестественных бедствий «Готей-13». Это государственное секретное учреждение, задача которого - следить за потусторонними силами и уничтожать все то, что может представлять опасность для нашего мира. Касательно сотрудников этого агентства - они не обычные люди. Кто-то называет таких людей ясновидящими, кто-то экзорцистами, а кто-то просто людьми со странными способностями. Но на самом деле, единственное отличие между ними и обычными людьми - это сила духа, именуемая как "реяцу". Именно она и позволяла им не только видеть духов и демонов, но и сражаться с ними при помощью своих занпакто, ну или специального оружия, которое разрабатывается отделом по технологическому развитию. Касательно занпакто - это духовное оружие, создаваемое из частиц души. Сила, форма и способность занпакто варьирует, все зависит от силы и решимасти души хозяина, проще говоря от силы его реяцу. У каждого сотрудника свой занпакто, он чем-то похож на хранителя и может принимать три формы. Первая форма - меч, вторая - банкай, и, наконец, третья форма, форма призыва. Именно она считается самой сложной и сильной, она позволяет занпакто принять материальную форму и сражаться рядом со своим хозяином. Но поддерживать её в такой форме крайне сложно, да и не все могут её использовать. Ну а тем немногим, которым все же удалось её освоить, было запрещено использовать третью форму из-за ее разрушающей мощи. Директором и неизменным командиром этой секретной организации является Урахара Кискэ. О его прошлом мало что известно, да и сам Урахара предпочитал на этот счет не распространяться. Характер у капитана был своеобразный: он был очень умным, требовательным человеком, но в тоже время умудрялся казаться полной бестолочью, да и в отделе у него царил вечный бардак и беспредел, ну или как он сам выражался «творческий кризис и беспорядок». Впрочем, не смотря на это Урахара был мастером своего дела, и именно поэтому умудрялся сохранять свою должность уже в течение десяти лет. Касательно самого отдела, он был разделен на тринадцать отрядов, собственно отсюда и название. У каждого отряда был свой капитан. Капитаны подчинялись напрямую Урахаре, сам он возглавлял вотрой отряд - быстрого реагирования первой степени сложности. Это был единственный отряд, куда не допускались новички. Чтобы туда попасть, сотруднику нужно было проработать в отделе не менее пяти лет, и за эти пять лет еще и сильно отличиться, чтобы директор его заметил. За всю историю существования отдела только двоим сотрудникам удалось попасть во второй отряд, проработав всего лишь год. Этих двух сразу же признали гениями и сделали напарниками. Партнерства было обязательным условием для работы в отделе, ведь никогда не знаешь, с чем придется столкнуться, поэтому работа в паре была жизненно необходимой. Когда их решили сделать напарниками, все были уверены, что они станут лучшей парой. Эти двое были одного возраста, умны, сильны, они ни в чем друг другу не уступали. Если бы хоть кто-то знал чем все это обернётся...
- Твою ж мать, Куросаки!!! Это все из-за тебя! - Чего?! Это я, что ли, орал на всю гребаную больницу? Истеричка хренова! - Ты что, в край оборзел?! Ты кого это истеричкой назвал!!! - проорали ему в ответ, занося кулак для удара. - Гриммджо, сзади! - у самого уха раздался оглушительный выстрел. - Ты чуть меня не задел, придурок! - Сам виноват, нашел места для разборок! - Черт, ладно, сначала с этой нечистью закончим, а уж потом... - договорить ему не дал очередной Пустой, попытавшийся напасть сверху. Попытка не удалась, Пустого безжалостно пристрелили.
Это продолжалось уже два часа. На самом деле работа планировалась пустяковой. По данным разветгруппы в заброшенной больнице на окраине города были замечены несколько Пустых. Обычно на такие задания отправляют команды из 11 отряда, но поскольку команда номер семь второго отряда находилась поблизости, было решено послать их. По сути, работа должна было занять не более десяти минут, в конце концов это были даже не демоны, простые человеческие души, которые не смогли найти покой. И все было бы так, если бы вместо того, чтобы по-быстрому все сделать и свалить, ребята не устроили очередную разборку. Пока те обменивались любезностями, Пустые собирались с силами и количеством, особенно количеством. И хоть они и были сильнейшей парой в отделе и чуть ли не каждый день сражались с демонами "Б" класса, количество все же делало свое дело.
- Всё, меня это достало! Ща достану пси-гранату и взорву здесь все к чертовой матери! - Ты что рехнулся, Гримм? Урахара же ясно выразился, если еще раз что-то учудим, он нас премии лишит и отпуска! - Ничего, потерпим. Да и вообще, он нам только про занпакто говорил! - Ты что, пять лет терпеть собрался? Офигел, что ли?! А ну брось ее, кому говорят! - Ну раз ты сам попросил... - и он ее бросил. Выдернул чеку и бросил. - И что теперь делать... - Ну, думаю, бежать.
С этими славами парни синхронно встали и бросились к окну, а были они на третьем этаже. Но выбирать не приходилось, поэтому перекрестившись, оба сиганули вниз. Взрыв оказался мощным, от больницы не осталось и следа, за исключением огромной ямы. Сидя на земле, рядом с обломками здания, уставшие и грязные, они о чем-то думали. Первым тишину нарушил Гриммджо.
- А красиво рвануло, Урахара не шутил, когда сказал, что увеличил мощь снаряда в девять раз. - Красиво, говоришь. Да ты хоть представляешь, что он с нами сделает? Прибьет же! Или заставит на него пахать всю оставшуюся жизнь, причем бесплатно! - Ну почему же, он еще может нас в качестве подопытного материала для своих экспериментов использовать... - задумчиво протянул Гриммджо. - Спасибо, блин, утешил! Вот скажи, зачем ты её использовал, ладно если бы хоть демон уровня "С" был, может быть мы и смогли бы его убедить в необходимости использованья пси-гранаты, а так! Эта же просто Пустые, вообще не демоны, мусор! Нас же засмеют. - Да ладно тебе, их же много было, мы бы там еще час, как минимум, просидели. А так все, можно домой идти. - Сначала надо в отдел, доложить. - Вот тебе надо - сам и иди, а я устал, спать хочу. Да и перспектива провести ночь, выслушивая нотации Урахары, меня тоже не греет. - Ты что, издеваешься, сам все устроил, а мне значит отчитываться? Да ни фига! - Тогда да завтра, напарничек!
На этой весьма оптимистической ноте они и разошлись. Придя дамой ни один из них не стал тратить время на ужин или душ, они сразу отправились спать. Все же два часа беспрерывной стрельбы ужасно выматывают, а отдых при такой работе был крайне важен, тем более, что день завтра обещал быть тяжелым. В девять утра оба напарника уже были на работе. Собравшись и заранее подготовившись к самому худшему, они вошли в кабинет директора.
- Здравствуйте, Урахара-сан, мы к вам с докладом о вчерашней операции. - Как всегда разговор начал Ичиго. - С докладом значит... Ну что ж, если честно, мне и так уже все известно. «Уже успели доложить! Как чувствовал, что вчера надо было идти!», - подумал Ичиго, на ходу готовя оправдания. - Ну, понимаете, Урахара-сан... - Я все понимаю, Куросаки-кун. Хорошо хоть на этот раз вы сваи занпакто не использовали, а то в прошлый раз, помнится, вы оба призыв совершить умудрились, причем после победы вы еще выяснять начали чей занпакто в призыве круче. После чего префектуру Акита прешлось перестраивать, хорошо мы хоть заранее дагадались всех граждан эвакуировать. Впрочем, это не важно. Знаете, ребят, я долго думал, что же мне такое сделать, чтобы вас проучить, ведь я и так на вас все методы наказания применил, а толку ноль. Так что после долгих раздумий я все же придумал вам отличное наказание. - Довольная ухмылка и мягкий голос означали, что капитан что-то задумал, причем что-то не хорошее... - Поздравляю, с сегодняшнего дня вы двое будете жить вместе!
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, и естесственно, буря не заставила себя долго ждать.
- Я? С ним?! Да ни за что!
Они были просто в бешенстве. Нет, ну они конечно понимали, что их ждет наказание или выговор, или и то, и другое, но это! Это было слишком. Делить с кем-то жилплощадь ни один из них не желал, у них и без того сложные отношения, что будет если они станут жить вместе, было даже страшно представить. Но Урахара все же был очень умным и настойчивым человеком, он заранее предвидел такой расклад, хотя здесь его генияльность не причем, любой дурак бы понял, что они откажутся жить под одной крышей. Да они даже в одном городе с трудом уживались. Впрочем, это не имело значения, ведь Урахара знал слабую точку каждого, а у них слабая точка была одна - финансы.
- Ну что же, безусловно, заставить я вас не могу, но должен предупредить, что в случае отказа организация расторгнет с вами контракт, что означает увольнение. Ну а как вам известно, если сотрудника увольняют, перед уходом он должен оплатить долг - те деньги, что мы на него потратили для прикрытия косяков и т.д. Ваш долг, господа, составляет девятсот сорок семь миллионов йен на каждого. - И после недолгой победной паузы продолжил: - Ну и каков же ваш ответ?..
«Нет выбора»,- эта мысль крутилась у них в голове и звучало как приговор, у них и впрям не было выбора, такой долг ни одному из них не потянуть. Единственное, что им оставалось - согласиться.
- Судя по вашим лицам - вы согласны. Вот и чудненько. Перебраться вы должны уже сегодня, до шести вечера. Сейчас вас обоих отвезут домой, вы соберете свои вещи и отправитесь на новое место жительства. - Наши квартиры продадут? - Гриммджо сам не понимал, зачем задал этот вопрос, но именно сейчас это казалось самым важным. - Продадут? Нет конечно, похоже вы меня недопоняли, это не навсегда. Как только я увижу что вы усвоили урок, вы сразу же сможете вернуться к себе, если конечно к тому времени не передумаете. - То есть это все на время? - радостно и с огромной надеждой в голосе уточнил Ичиго. - Ну да. Так что чем быстрее исправитесь, тем быстрее сможете вернутся к нормальной жизни.
«Ну, слава богу»,- эта была уже вторая мысль, которая посетила их одновременно, и это было странно. Из кабинета они вышли хмурые, но все же довольные. То, что это все временно, не могло не радовать.
- Урахара, ты не перестаёшь меня удивлять. - И чем же это, Кёраку? - Поселить их вместе... Они же только и делают, что грызутся, а если вместе жить будут, то и вовсе поубивают друг друга. - А если не поубивают, то тогда переспят. - Ты так считаешь? - В развитии их отношений есть только два варианта. Какой бы они не выбрали, мы от этого только выиграем. Во всяком случае, хуже точно не будет. - Как знать, Кискэ, как знать.
глава 2 глава 2 Не смотря на ожидание парней, квартира оказалось очень даже хорошей. Она находилась в районе Синдзюку, и хоть это и не было новостройкой, сам дом и квартира были весьма ухоженными. Расположение тоже было весьма удачным, недалеко от метро и круглосуточный магазин поблизости. Одним словом - все было замечательно, до тех пор, пока ребята не начали осматривать сами комнаты. Нет, с комнатами все было хорошо, прекрасная двухкомнатная квартирка, уже полностью оборудована и обставлена (причем весьма недурно), но проблема была в том, что там находилась одна спальня! И ладно одна спальня, но там была всего одна кровать! Нет, ну конечно можно было в качестве альтернативы использовать зал, там даже диван был, но к сожалению, этот диван не раскладывался и был жутко узким! Там даже сидеть непросто было, тем более спать! Впрочем, нужно было что-то решать. Можно было пойти и купить футон, но магазины закрываются в семь, а сейчас было полдевятого. И что делать?
- Вот же Урахара су*а! Где это чертова трубка, сейчас я ему все выскажу по этому поводу! - Бесполезно, только зря время потратишь. - А ты у нас что, самый умный, значит?! Если есть вариант по лучше - я весь во внимании! - Есть! Кому-то из нас придется спать в зале, вот и все. - Ну что ж, я не против. Удачи, Куросаки. - Что значит "удачи"?! Я не говорил, что этим "кем-то" стану я! Я предлагаю бросить монетку, так у каждого из нас будет шанс. - Монетку... Ты что, в детском саду, что ли? Я в этом не участвую, да и спать я там не собираюсь, так что спокойной ночи, Куросаки! - А ну стоять! Ты тут не главный, нефиг мной командовать! - Отпусти. - Да пошел ты!
Решать свай проблемы дракой для них было само собой разумеещееся. Вот только было одно но - во время этих драк они теряли над собой контроль. Чистая, ухоженная квартира за какие-то два часа превратилась в свалку, даже стена меж кухней и залом не выдержала напора парней. Но все же два часа беспрерывной борьбы делают свое дело - сейчас они оба валялись на полу, рядом со злополучным диваном, который каким-то чудесным образом сумел выстоять. Впрочем, несмотря на переломанную мебель и побитую технику, вопрос так и не был решен.
- Это все ты виноват, Гриммджо! Как мы теперь это Урахаре объяснять будем?! - А с какой стати нам ему что-то объяснять, это была его идея, вот пусть сам за последствия и отвечает! - Ладно. Кстати странно, что на шум соседи не сбежались. - А как по мне - это нормально, всем жить хочется. - И то верно. Все же мы еще не закончили, надо решить, кто где спит. - А что тут решать, я буду спать в спальне! - Гриммджо! Это ведь всего на одну ночь! - Вот я о том же, Куросаки, ничего с тобой за одну ночь не случится! Все, я спать! - Стой!
Но было уже поздно, Гриммджо захлопнул дверь. В нормальном состоянии Ичиго бы обязательно остановил его и навалял как следует, но сейчас он был слишком уставшим, поэтому просто смирился. Оба парня уснули довольно быстро. На самом деле диван не был проблемой, во время миссий ребятам доводилось ночевать и в куда более жутких условиях, здесь же было дело принципа. Уснули они моментально, и поэтому даже не заметили нежданного гостя. Впрочем, тот на долго не задержался.
- Урахара, это уже наглость - заставлять меня следить за ними! - Ну, ну, Йоручи-сан, не стоит так нервничать. Кстати, как там у них успехи?
Шихоуин Йоручи-сан, глава отдела разведки, входящий в состав второго отряда, а также заместитель и правая рука директора. Несмотря на свою внешности, она была страшным человеком. На заданиях она никогда не пользовалась своим занпакто, ей всегда хватало собственной физической силы. Любимым её оружием была скорость. Сюнпо, этой техникой владел каждый, без исключения, в отделе. Она позволяла многократно ускоряться, но, несмотря на то, что ей владели все, превзойти Йоручи никому не удавалось. Поймать её было невозможно, впрочем она никогда и не использовала сюнпо для побега. Битв она избегала, ведь её задача, как и задача её отряда, заключалась в сборке информации. Но если бой был неизбежен, ей всегда хватала лишь несколько точных ударов в сюнпо.
- Я не нервничаю, я, как-никак, командир отряда разведки, а ты меня за своими же сотрудниками шпионить заставляешь! - Йоручи, я тебя слишком хорошо знаю, если бы тебе самой не было интересно, ты бы не стала этим заниматься. Ну так как, обрадуешь? - Хм, держи, думаю этих фотографий тебе должно хватить. Да, и я думаю, что не лишним будет к ним завтра службу зачистки отправить. - Ну ничего себе, они сами себя превзошли! А с службой зачистки, я думаю, повременить надо, а то к завтрашнему вечеру они опять все разнесут. - Ладно, я домой пошла. До завтра! - Пока, Йоручи, не забудь завтра с утра к ним заглянуть. - Да помню я, помню!
Утро приносит с собой новые надежды, ожидания, возможности. Для двух парней, которые по воле случая оказались вынуждены жить в одной квартире, это утро принесло лишь головную боль.
- Ну как спалось, Куросаки? - Да пошел ты. - Как грубо. Да... ну и срачь мы вчера оставили, надо будет сказать Урахаре, чтобы службу зачистки прислал. Что у нас на завтрак? - Я тебе что, жена, что ли?! Лично я себе бутерброд сделал, а ты чем хочешь, тем и питайся! - Ой, ой, какие мы злые с утра пораньше! Что, Куросаки, уже началось? - Ты о чем? - Ну как же, я о естесственных потребностях организма, знаешь ли. - Да пошел ты! И вообще, я уже доел, давай поторапливайся, а то нехорошо будет, если мы опоздаем! - Ну ты и зануда, Куросаки.
Все же приготовить завтрак Гриммджо ему пришлось. Нет, он не сдался, просто ему стало искренне жаль остатки посуды и питания, все-таки Гриммджо не был приспособлен к такому. Странно, он же вроде столько лет один жил. Хотя то, что он жил один, не означало, что ему не кому было готовить. Как-никак, Гриммджо был известным бабником. Собравшись, они отправились в офис.
- Так, главное не забудь про нашу стратегию! - Я на склероз не жалуюсь, Куросаки! - Ладно, ладно, пошли!
Зайдя в офис, ребята то и дело ловили на себе подозрительные взгляды... Да, судя по всему, новость о том, что они теперь являются сожителями, разлетелась по всему отделу. Конечно, никто ничего не говорил, о взрывных характерах ребят знали все, а испытать на себе всю силу двух сильнейших призывов никому не хотелось. Впрочем, ребятам сейчас было явно не до любопытных глаз, у них была четкая цель, а именно - возвращение на свою территорию. Для этого они выработали план, хотя планом это назвать сложно было. Весь его смысл состоял в том, чтобы вести себя в отделе, ну и перед Урахарой конечно, более-менее нормально. Одним словом - никаких драк!
- Урахара-сан, здравствуйте. - О, рад вас видеть! А вы неплохо выглядите. - Э-э, спасибо конечно, только вот о нашей квартире такого не скажешь... Не могли бы вы прислать к нам службу зачистки? - А что случилось? - Ну, как бы это сказать... - Мы повздорили слегка. - сказал Гриммджо. - Ну, мне все понятно. Ладно, сегодня к вечеру я их пришлю, только имейте ввиду - если еще раз повздорите, то сумма ущерба будет вычтена из вашей зарплаты. - Чего?! - Мы все поняли, Урахара-сан, мы, пожалуй, пойдем. - Ага. Из кабинета Урахары довольными уходили немногие, а тех, кто уходил, можно было по пальцам сосчитать. Впрочем, недовольными парней было назвать сложно, они были в ярости!
- Да он над нами издевается! - А кто во всем этом виноват, а?! - Ты это на что намекаешь?! - Я тебе не намекаю, я прямым текстом говорю. Или хочешь сказать, что это была не твоя идея кулаками махаться? - Нарываешься, Куросаки!
Да, у них был план, план по возращению своих гражданских прав, по которому они договорились строго следовать. Вот только кое-что они не учли - весь этот план изначально был из рода фантастики. Все же драка была у них в крови.
- А ну прекратили, живо! - Заткнись, рыжий! - Не лезь, Ренджи!
Абараи Ренджи, лейтенант шестого отряда и правая рука капитана этого отряда, Кучики Бьякуи. Если честно, он мало чем отличался от тех двоих, точнее единственная разница между ними была в том, что если Ичиго и Гриммджо реагировали только друг на друга, а на остальных им было откровенно срать, то Ренджи имел привычку вмешивотся во все стычки. Ну и конечно, в силе этим двоим он тоже уступал.
- Вы что, остатка мозгов лишились?! Реви, Зобимару! - Ну все, сам напросился!
Драка среди белого дня в главном, ну и единственном, конечно, офисе секретного, государственного отдела по предотвращению сверхъестесственных бедствий... Кому-то это покажется возмутительным, но, благо здесь к такому были привычны, тут даже барьер установили, сдерживающий реяцу на такой случай. Более того, драки здесь очень любили, это был самый простой и легкий способ заработать деньги, и назывался он - тотализатор! Впрочем, все же были и те кто не одобрял данные мероприятия. Как, например, капитан шестого отряда. Будучи весьма консервативным человеком, он терпеть не мог таких сборищ.
- А ну, живо прекратили. - Капитан Бьякуя, прошу прощения! - Ренджи, я же вроде говорил тебе не участвовать в подобных мероприятиях. - Извините! - Всем живо разойтись. - Есть. - Вот же чертов Бьякуя, весь настрой испортил! - Ага. Ладно, пошли дамой, нам еще вещи разобрать надо. Благо, на этой неделе заданий не предвидеться. - Сначал в магазин зайти надо и купить кравать. Или тебе понравилось на диване спать? - Черт, уже и забыл. Ладно, пошли тогда.
И они пошли в мебельный магазин выбирать кровать. Все же, как ни крути, а спать на том диване никто из них намерен не был.
Название: Уйти... Автор: Detta_Cholms Бета: izokot Фэндом: Bleach Персонажи: Куросаки Ичиго, его семья и друзья с Каракуры. Рейтинг: PG- может PG-13 (за мат и переживания) Жанр: Драма, с примесью ангста. Размер: Драббл. Дисклэймер: Все Кубо. Статус: Закончен. Предупреждения: АУ, капитальный OOC, Deathfic Размещение: Спросить у автора. От автора: моя первая работа в предупреждении дезфик... Я не претендую на восхищение или полный восторг... (считаю что это бред)
читать дальше Уйти, покинуть этот свет Уйти от всех, не оглянуться Уйти, где зла и горя нет Лишь раз уснуть и не проснуться...
Когда ребенок рождается, он начинает кричать. Это нормально. Говорят, что младенец плачет, потому что знает, что он умрет - рано или поздно. Он уже это осознает, когда появляется на свет. А бывают дети, которые не плачут. Врач скажет, что это аномалия и чадо болеет. Ичиго плакал, и плакал звонко. В 17 лет он ничем не выделялся среди учеников старшей школы, разве что только рыжими волосами, которые достались в «наследство» от матери. Масаки - мать Ичиго, умерла от неизлечимой болезни, от рака щитовидной железы. Несмотря на то, что она прошла курс химиотерапии и других болезненных процедур, Масаки «сгорела» буквально за 2 месяца. Потом умерла сестра «рыжего» Карин. Ее сбила машина. Был вечер, лил дождь. Машина просто не сумела затормозить вовремя. Спустя год умерла младшая сестра Ичиго, Юзу. Точнее убили, средь бела дня. В супермаркете, где была младшая сестра Куросаки, случился налет. Бандит взял девочку в заложники. Полиция приехала вовремя и начала стрелять в него. Он же прикрылся девочкой. В итоге у Куросаки Юзу было 10 огнестрельных ранений. Потом через три месяца, оплакав дочь, отец семейства покончил с собой. Куросаки Ишшин повесился в своей клинике. На тот момент Ичиго было 15 лет. Что-то пошатнулось в психике парня и ему начало казаться, что в его голове живет голос, не его собственный - другой. С металлическими нотками и вечно недовольный. Как будто изменили на звукозаписывающей студии. Он все время доставлял ему проблемы. Из-за него он полгода провел в психиатрической клинике. Жил наш парень один, в опустевшем с некоторых пор доме. За ним присматривала сестра Масаки – Майя. Тетка жила в Токио, и раз в месяц приезжала его проведать и дать денег на пропитание и еще по всяким нуждам. Вот и весь присмотр. Не то чтобы Ичиго был рад такой свободе, ему было все равно. Он всегда был один, даже скорее одинок. Хоть его и окружали друзья, Куросаки все равно был наедине с собой. Ему было не с кем посоветоваться, не кому было поспорить с ним на его любимые темы. В один из весенних дней, Ичиго после школы пошел домой. Было тепло и дул несущий прохладу ветер. Все начало оживать: растения, деревья и даже люди после промозглой зимы. Только Куросаки до сих пор был «мертвым». Он устал бороться за свою жизнь, достали все люди, которые окружали его. Ичиго понимал, что они хотели отвлечь его от потрясений, что произошли за последние два года. Но ему не нужна была такая помощь, просто не нужна. Куросаки не понимал «зачем они это делают, для чего они так вые**ваются перед ним». Ичиго перестал думать об этом, когда уже подошел к своему дому. Как всегда, сняв ботинки и куртку, «рыжик» поплелся на кухню ставить чайник. После всех этих незамысловатых действий он пошел переодеваться в домашнюю одежду. Немного погодя, Ичиго начал разогревать бенто и включил телевизор. В оном была программа о «радости жизни и как ее хорошо прожить». Куросаки сразу переключил на другой канал. Не найдя ничего интересного, Ичиго выключил телик. Еда уже подогрелась. Как всегда поев и вымыв посуду, парень начал делать уроки. Спустя 2 часа, в дверь позвонили. «Рыжик» открыл дверь, на пороге был его одноклассник и по совместительству друг Исида Урюу. - Привет. - Привет Ичиго. - Зачем пришел? - Долг тебе отдать Куросаки. Забыл? - Да, точно. 1500 йен. Урюу отдал деньги, перед этим рассмотрев парня. - Опять плохое настроение? - Да. И сейчас мне ни с кем неохота общаться. - Нельзя так углубляться в себя, Ичиго. Ты делаешь всем больно. - Я устал. - От чего? От одиночества? - Нет. От вас. Вы меня достали, лезете, куда не надо, ворошите прошлое без надобности. - Знаю, Орихиме поступила неправильно, вспомнив Юзу. Она же не специально. - Ладно, забудь. Я все понимаю. Скажешь Иноуэ, что я не в обиде на нее? - А ты не мог бы сам ей сказать? - Тебе же все равно по пути. - Хорошо, Ичиго. Я скажу ей. - Пока. - Пока. Закрыв за другом дверь, Ичиго пошел в собственную комнату. Закрыв и за ней, он достал из письменного стола личный дневник (ему посоветовали его завести, чтобы высказать свои мысли и переживания) и начал писать. Спустя несколько минут он достал из шкафа костюм. Одев его, Ичиго пошел в прихожую и, надев ботинки, вышел на улицу. Куросаки побежал что было сил к одному небоскребу. Забравшись на него, подошел к самому краю. - Семья, ждите меня, я иду. И он канул в пустоту.
Спустя день его друзья найдут предсмертную запись в дневнике:
Если вы читаете эту запись, значит, меня уже нет в живых. Хочу поблагодарить всех, кто поддерживал меня за эти два года. Я знаю, как вам было сложно привести меня в «порядок», отчего я в огромном долгу перед вами. Но не стоило возвращать меня в «обычную жизнь». Я давно все решил для себя. В моей жизни уже что-то пошатнулось, вы не смогли бы помочь ни какими способами. Орихиме, пожалуйста, не плачь, я на тебя не обижаюсь. Спасибо тебе за все. Исида, позаботься о ней. Чад, ты тоже. Ребята простите меня, и спасибо еще раз за все, что вы сделали. Если бы не вы, я бы уже давно это совершил.
Название: Insatiable Автор:Nikami_Helen ([email protected]) Бета: нет Фендом: Хлорка Жанр: яой, чуть романса, почти сонг Пейринг: Ичи/неко-Хичи Рейтинг: NC-17 Предупреждение: AU, OOC. Хичиго – недоарранкар, один из опытов Айзена с хоугиоку. Дисклеймер: Кубо-сан) Содержание: эм.. чем дальше в лес тем интереснее трава (с) Шучу. Не помню я чего хотел мой дорогой и любимый заказчик, но помню, что название должно было звучать примерно как: "Мы всегда в ответе за тех.. МАТЬ ТВОЮ ОТДАЙ НЕМЕДЛЕННО!" Я позволила себе переварьировать... Статус: закончен Размер: мини Размещение: только с разрешения моего и ShadowOfAngel От автора: спасибо всем кто до сих пор верит в меня. И Хичу в первую очередь)) Лови, надеюсь ты будешь доволен читать дальше Когда лунный свет крадется вдоль улицы, преследуя тепло лета, Шаги где-то внизу, Мир вращается, пусть все будет так, как есть. Мы создали наш храм над улицей, Мы любили друг друга между этих стен, Твой карамельный запах овевает мою кожу, Я пропитан тобой, и я просто держу тебя, Мое сердце бьется, я едва касаюсь тебя. Аккуратно провожу кончиками пальцев по плечу, веду ими вниз по локтю к тонкому запястью, чуть ниже к обманчиво хрупким пальцам, в которых таится неимоверная сила. Поддерживая тебя за талию, просто смотрю на тебя, впитывая в себя твой запах. Уверен, что если бы ты проснулся сейчас, то сказал, что я похож на «ту самую блудливую кошару». Усмехаюсь: бедный Гриммджо, опять ему там икается в Хуэко. Хотя если вдуматься, чем-то действительно похож. В глазах прыгают искорки азарта, ноздри хищно раздуваются, и во всем облике присутствует что-то животное. Осторожно, едва касаясь, обманчивыми движениями провожу пальцами по ключицам, веду вверх по шее, и, не удержавшись, щекочу тебя под подбородком. Ты что-то ворчишь во сне и отворачиваешься на бок, а я с улыбкой смотрю в окно и жду. Жду, пока хотя бы крохотный кусочек лунного света доберется до тебя и лишь на секунду осветит квартиру, что является неким храмом нас. Запретной обителью, куда имеем доступ только мы. Отсчитываю минуты и смотрю на то, как бледный свет ползет по твоей коже. Как ты открываешь глаза, как потягиваешься, почти переворачиваешься на спину и сонно щуришься, а зрачки у тебя уже вертикальные, как у кошки, хотя ты скорее похож на гепарда. Такой же быстрый, хищный и когтистый. Невольно улыбаясь, перевожу взгляд на твои руки: ногти действительно чуть удлинились. На голове появились острые треугольные уши, которые тут же встопорщились. Усмехнувшись, ладонью провожу по оголенной спине, спуская ниже и поглаживая появившийся хвост. Ты скалишься, показывая зубы. Тебе нравится, я знаю, но все равно оскалиться и пошипеть ты тоже любишь. Нисколько не изменился и не изменишься никогда. Склоняю голову и прихватываю зубами край кошачьего уха. Ты дергаешься и еле слышно шипишь, в отместку проводя ногтями по моему животу. Ах, так? Ну, ладно, сам напросился. Наваливаюсь сверху, быстро блокируя взметнувшиеся руки, одним движением прижимая их к спинке кровати. Выключи свет, Сними одежды, Позволь показать мне Мою любовь к тебе Ненасытную. Возьми меня, Не останавливайся, Хочу чувствовать каждую каплю Моей любви к тебе, Ненасытной. Ты тянешься ко мне, продолжая насмешливо улыбаться. Обвожу контур уст пальцами свободной руки. Приподняв твое лицо за подбородок, долго смотрю в свое отражение в глубине твоих глаз, и лишь потом слегка касаюсь твоих губ поцелуем, отпуская твои руки на свободу, ладонями придерживая тебя за шею. Похоже, что решение отпустить твои руки все же было ошибочным. Ты тут же тянешься к пуговицам на рубашке, стараясь расстегнуть их, но, в конце концов, плюешь на это и просто отрываешь оставшиеся. Стягиваешь с меня рубашку, кусая за губу и слизывая проявившиеся капельки крови. В голове молнией недовольства пролетает мысль о том, что завтра утром она опухнет. Но мне сразу же становится не до этого, когда твои ладони скользят по моей груди. Сажусь на кровати, усаживая тебя на свои колени. Тихонько постанываю, ладонями поглаживая твою спину, обводя каждый выступающий позвонок. Чуть усмехнувшись, спускаю одну ладонь ниже и смыкаю пальцы на хвосте, двигая их кольцом по шерсти. Ты шипишь и впиваешься в мою шею жестким поцелуем, кусая и оставляя лиловую отметину на ней как клеймо. Когда ты поднимаешь голову и смотришь в мои глаза, у меня перехватывает дух. Ты настолько сейчас прекрасен в диком проявлении своей второй натуры, что у меня кружится голова от возбуждения и хочется только одного: вставить тебе по самые гланды и трахать до тех пор, пока ты не заскулишь от оргазма. Сдерживая себя, целую тебя, прижимая к своему телу и вынужденно потираясь о твой торс. Толкаешь меня в грудь, и я падаю на спину. Стараюсь приподняться, но мне не дают твои руки, крепко прижимающие меня к постели. Сдаваясь, откидываюсь на матрас, пока ты расстегиваешь ремень и стягиваешь с меня джинсы. Протягивая одну руку, ворошу волосы между ушками и почесываю кожу за бархатными треугольниками. Ты шипишь, но ластишься к ладони. Упрямый, как осел, но все равно послушный, потому что мой. Это слово согревает душу, хотя я и без твоего послушания знаю, что ты принадлежишь мне. Иначе и быть не могло, ведь так было с самой первой нашей встречи. Закрываю глаза, вспоминая. *Flashback* Противный холодный дождь. Я шел по улице из школы, кутаясь в куртку. Сегодня, когда направлялся в школу, видел мальчишку, который нес домой бездомного котенка. Сейчас меня что-то потянуло в размышления об этом инциденте. «Мы всегда в ответе за тех, кого приручили», меланхолично думал я, копошась в сумке, стараясь отыскать там ключи от дома. Вдруг наперерез мне метнулось что-то белое и неопределенное, в плаще с капюшоном, вырывая портфель у меня. - МАТЬ ТВОЮ ОТДАЙ НЕМЕДЛЕННО! – завопил я, когда печать в кармане внезапно истерично завибрировала. Пришлось превратиться в шинигами и бежать за неопределенным нечто. Благо рядом были кусты, в которые я оттащил тело. Пока я бежал за этим нечто, то успел заметить, что из-под плаща высовывается кусочек чего-то пушистого. Еле-еле нагнав беглеца, я уже собирался использовать против него банкай, как вдруг с него слетел капюшон и он обернулся. Я остановился, как вкопанный. Это была полнейшая копия меня, разве что он был бледнее смерти и зрачки были желтыми и суженными. Но он, похоже, не был нисколько не удивлен нашим сходством. Как под гипнозом я подошел к нему и, протянув руку, коснулся его щеки. В следующий момент силы отказали ему, и он упал прямо на меня. Прижав его к себе, я услышал тихое: - Наконец-то… *End of Flashback* В этой фразе было столько радостной обреченности, что я невольно вздрогнул тогда. Именно так я познакомился с Хичиго. Позже я узнал, что он – первый неудачный опыт Айзена с Хоугиоку и что его недоарранкарские способности проявляются только при свете луны. А ещё Айзен часто говорил ему, что он похож на «одного безрассудного глупца из Каракуры». Поэтому Хичиго выскользнул вместе с другими из гарганты ещё в первый раз прихода арранкаров на Землю. Он искал меня, стараясь уловить хоть чуточку реяцу, хоть и не совсем умел её чувствовать. От воспоминаний меня отвлекли горячие губы Хичиго, находящиеся в опасной близости от моего члена. Я прикусил губу и застонал, когда шаловливый язык прошелся по головке, чуть ниже по стволу и пощекотал яички. Я сжал руку в волосах Пустого и надавил на его голову. Ответом мне послужил насмешливый взгляд из-под челки и полное погружение моей плоти в теплую влажность его рта. Я застонал и вскинул бедра выше. Впервые в жизни мне делали такой классный минет. Казалось, язык моего двойника был везде, и от этого ощущения возбуждение разливалось по всему телу, заставляя меня двигаться быстрее, буквально трахая его рот своим членом. От его низких стонов и хлюпающих звуков у меня сносило крышу, что заставляло ещё сильнее сжимать его волосы в кулаке, изредка зажимая и ушки. Однако вскоре Хичиго остановился, упираясь обеими руками в матрас по обе стороны моего тела, и приблизил свое лицо к моему. Усмехнувшись, он впился в мои губы, даря слабоватый привкус моей же собственной спермы. Все это было настолько порочно и пошло, но настолько в его духе, что я не хотел прерывать поцелуя, прижимая его к себе. Однако то, что я не получил разрядки, порядком нервировало меня, и вскоре я разорвал поцелуй. Поняв мой намек, Хичиго начал устраиваться удобнее, взяв мой член в руку и вставляя в свой анус. Его лицо исказилось от ощущения легкого дискомфорта, но он продолжал смотреть в мои глаза, глубоко дыша и облизывая губы. Я протянул руку и начал осторожно насаживать его на себя, придерживая за бедра. На его боках и плечах начали проявляться отдельные фрагменты костяной брони, которые в лунном свете казались жемчужными каплями на теле. Закусив губу, Хичиго начал двигаться чуть быстрее, низко постанывая, изредка срываясь на мурлыкающий рык. Его стоны сводили меня с ума, заставляя убыстрять ритм вхождения в его тело. Я коснулся одной рукой его члена, надрачивая его в темпе с толчками, когда его хвост внезапно обвился вокруг моей ладони и начал ласкать его собственную плоть вместе с моей рукой. Я пылал словно в огне ада, сжигаемый ритмом наших тел. Так не могло долго продолжаться, но, закусив губу, я ждал, пока он кончит первым. Ему никогда не хватало терпения, чтобы продержаться долго и вскоре он, вскрикнув и оцарапав мою спину, кончил, заливая мой живот и руку своей спермой, предусмотрительно убрав перед этим хвост. Перевернувшись вместе с ним, я начал уже намного быстрее и резче трахать его полностью раскрытое и расслабленное после оргазма тело. Меня хватило лишь на несколько томительно долгих, но восхитительных и тягучих минут, после чего мой дикий стон утонул в его поцелуе. Тяжело дыша, я обнимал своего двойника, не в силах даже выйти из его тела. Его ладони лежали на моих ягодицах, и он тихонько сопел, изредка дергая ушами. Кое-как отдышавшись, я с сожалением вышел из него и лег рядом, поглаживая по животу. Посмотрев на Хичиго, я устало улыбнулся и поцеловал его в висок, устраиваясь удобнее на его плече. Уже когда я засыпал, то услышал: - Добрых снов, мой Король…
Название: Без названия(не могу придумать) Автор: Detta_Cholms Бета: У меня их две, Пингвин с розовым баклажаном и Aeon Flax (спасибо что допинали меня,я вас обожаю ) Фэндом: Bleach Пейринг: Гриммджо/Ичиго Рйтинг: PG Жанр: Ангст, флафф. Размер: На драббл походит =) Дисклеймер: Все принадлежит Кубо Статус: Закончен Предупреждения: OOC,POV Гриммджо и АУ от манги(не помню с какой главы) Размещение:Спросите у автора.(то бишь меня) От автора: Это первая моя работа.Тапками бить несильно,но только меня.Бет не надо, их и так мной наказали.
читать дальше «Выживает только сильнейший». Фраза как будто ничего не значащая, но она имеет смысл для пустых. Сильному дано править миром, сильному дано быть светом для слабых. Но этот смысл теряет свое значение, когда ты проиграл. Я почувствовал это, когда проиграл тебе, рыжий ублюдок. Знаешь, я проиграл уже тогда, когда увидел тебя. Сколько ненависти было в твоих глазах. Когда ты победил, я даже предположить не мог, что ты еще будешь спасать меня от лезвия Санта-Терезы. Не знал я, что ты притащишь меня в магазин лыбящегося человека в панамке, а он станет меня лечить. Знаешь, в один из дней, когда я лежал, после очередной перевязки ты пришел со странным выражением лица: ты был взволнован. Глаза бегали, как сумасшедшие, лицо имело бледный оттенок, и самое главное ты смотрел на меня, как на какой-то трофей, может даже и сокровище. - Чего пялишься на меня Куросаки?? Драться захотел? – знаю, эта перепалка ни к чему не приведет, но во мне проснулся азарт. - Помолчал бы лучше, для твоего нынешнего состояния не самое время для драк. - Голос ровный. - Хех, все с тобой ясно Куросаки. Конечно, зачем тебе добивать меня, можно и на опыты к какому-то сумасшедшему ученому сдать, авось и награду какую-нибудь получишь! - С чего ты взял, что я такой? - ты уже начинаешь закипать от негодования. - Да вы все, шинигами, одинаковые, готовы пойти, на что угодно, чтобы обезопасить себя. Я прав? - Нет. Не прав. Я не такой как они. - С досадой в голосе говоришь мне ты. - А какой? - Задаю вопрос, но думаю, что не получу на него ответ. - Слушай, тебе же молчать надо, чтобы раны не открылись снова. Так, что заткнись и спи. - С чего бы такая забота обо мне а, Куросаки?? Неужели нравлюсь??? - Ну что поделать, захотелось мне над ним поиздеваться. - Заткнись! - Ты весь покраснел. - Точно, нравлюсь. Ха-ха-ха. Ох, и уморил ты меня рыжий. - Пошел ты. - Выкрикнув, ты пулей выбежал из комнаты. Ну вот, откуда ни возьмись, появился тот самый «панамочник». - Яре- яре! Арранкар-сан! Невежливо вот так обращаться со своим единственным посетителем. - Его слащавая улыбка начала меня раздражать. Гриммджо в ответ только фыркнул. - Эй, «панамочник», помоги мне встать.- Блин как-то не хочется просить его о помощи, но мне внезапно захотелось есть. - Меня не «панамочником» зовут! Мое имя Урахара Киске. - Очень приятно. Гриммджо Джагерджак.- Саркастически сказал Секста.- Кстати, почему у меня нет дыры пустого? И есть чего-нибудь пожрать? - Вы не против немного подождать Гриммджо-сан? Тессай-сан недавно приступил к готовке, а сейчас я могу ответить на ваши вопросы. - А почему… - Почему нет дыры? - Его улыбка стала шире, чем у Гина. От этого меня передернуло.- Все очень просто, вы находитесь в гигае. - А зачем поместили меня в ваш… гигай? - Вспоминаю слово, несмотря на то, что я плохо начинаю соображать из-за голода. - Твоя реяцу заметна в мире живых, и если бы я оставил тебя в духовном теле, то сейчас бы пришел один из капитанов Готей-13. - Хех, прям капитан пришел бы? - Возможно, ведь Айзен проиграл в этой битве и Эспады практически не осталось. Сейчас оставшуюся армию Соуске истребляют. - Лицо «панамочника» сразу стало серьезным. - Ладно, ты мне лучше ответь. Зачем меня спас Куросаки? - Я не знаю этого Гриммджо-сан. Может, спросите у него? - И опять эта «ядовитая» улыбка, скрытая веером цвета его кимоно. - Ага, сразу бы мне он и ответил. После мы замолчали. Через некоторое время пришел мужчина лет сорока в очках и пробубнил, что еда будет готова через 10 минут. Блин я уже настроился на еду, как вдруг резко потемнело в глазах… Спустя час. Две фигуры разговаривают на улице: - Что с ним Урахара? - Да ничего особенного, Куросаки-сан. Потеря сознания, через несколько часов оклемается. - Надеюсь на это. - Кстати, почему ты принес его сюда. Зачем это тебе?? - В Хуэко Мундо мне показалось правильным притащить его к вам. Если честно, не знаю, что на меня нашло. - Ясно. Выпьешь чаю вместе со мной? - Нет. Я потом приду. Спасибо за приглашение. - Хорошо. Ты знаешь, где находится столовая? - Конечно…Эмм Урахара-сан? - Да Куросаки-сан? - Спасибо вам, за то, что приютили Гриммджо. - Пустяки... Мне он сам интересен. - В каком смысле??? - Не в том, о каком подумал ты. Я подумал о том хорошая возможность исследовать его, чтобы выведать некоторые возможности Хоугиоку. - Понятно. Еще раз спасибо, Урахара-сан. - Да не за что. Ты мне услугу, я тебе. «Панамочник» ушел пить чай, а Ичиго остался немного подышать воздухом. Кап. Кап. Кап. - Дождь начинается. Куросаки зашел в магазин. POV Гриммджо Блин уже темно, ни хрена не видно. Попытался встать с футона да только услышал чьи-то шаги. Я, как послушный больной, притворился спящим. Шаги были знакомы. Открылась дверь, и я краем глаза увидел рыжую шевелюру. Рыжик аж на цыпочках пробирался, чтобы меня не разбудить. (О, какой внимательный!) Уселся возле меня, замер. Наступила тишина. Я все притворялся спящим... Но вдруг я ощутил на моих волосах прикосновения рук, такие легкие, практически невесомые. Я слышал твое дыхание. Мне эти секунды или даже минуты показались вечностью. Я хотел узнать, что будет дальше. И самое главное то, что меня тянуло к этому мальчишке. Не какая-то ненависть со всеми ее вытекающими последствиями, не открытое презрение, а нечто другое то, чего я не могу объяснить. Твои легкие прикосновения исчезли, вместо этого ты поцеловал меня. Поцелуй был легким. Мне хотелось его углубить, сделать его более продолжительным, но ты уже отпрянул. - Прости меня, Гриммджо, за то, что притащил тебя сюда. - Заткнись, Куросаки. - Беззлобно шепчу я. Улыбаешься, опять поцеловал. И знаешь, мне это понравилось.
Название: Услышь меня Автор: Nigay Жанр: романтика и чуть чуть ангста вроде) Пейринг: Хичиго/Ичиго Рейтинг: PG Статус: закончен Дисклеймер: вся трава принадлежит Кубо Тайто Размещение: с моего разрешения.
Ты надеваешь маску, только когда других твоих сил становиться недостаточно. В последнее время это происходит все чаще... Ты нуждаешься во мне. Первые ощущения похожи на опьянение, но затем приходит похмелье, я понимаю, что ты до сих пор не можешь чувствовать меня так, как легко чувствую тебя я. Король, ты сможешь почувствовать? Каждый раз, когда кость моей силы скрывает твое лицо, я даю тебе толику того, чем владею сам, сражаюсь вместе с тобой, почти также как обычно ты сражался вместе с Зангетсу. Но я не Зангетсу и ты боишься меня. Ты считаешь меня всего лишь тварью в твоем мире… У меня нет безразмерной чаши терпения, но я жду, я зову, я пытаюсь ощутить твой отклик, хотя шансы на то, что ты сможешь понять причины моих поступков, крайне малы.
Ты не ощущаешь меня, не называешь по имени, которое, я знаю, сам придумал для меня…
Я не занпакто, я пустой. Я твой Пустой, Ичиго! Ощути же, наконец, меня! Прислушайся к шепоту, что приведет тебя к победе! Скажи мне, ты способен слышать меня также, как Зангетсу? Понять меня?
Ты готов узнать меня?
- Куросаки!
Когда ты признаешь меня? Когда ты поймешь, чего я добиваюсь? Почему ты не слышишь меня, мой король?! Почему я срываю голос, крича, пытаясь дозваться тебя? Почему ты вновь и вновь закрываешься от меня непроницаемой стеной, через которую, я едва могу дать хотя бы часть своей силы, хотя бы немного помочь тебе…
Я кричу, не в силах больше ждать, наблюдая, как ты борешься против врага, который гораздо сильнее тебя в нынешнем состоянии…
-ИЧИГО! Услышь же меня! Король!
Ты услышал меня незадолго до того, как стало бы поздно.
Я ухватил тебя за руку, я уткнулся носом в рыжие волосы, вдохнул присущий только тебе запах, обнял, сцепил руки на твоей груди и позволил своей силе течь сквозь тебя, закрывая страшную рану на груди, питая тебя своей энергией… Я так долго этого хотел…
- Время побеждать, мой король…
Когда же все битвы закончены, а врагов вокруг не осталось, я плыву на волнах эйфории, улыбаюсь даже шире обычного, хотя, кажется, что шире уже не возможно. А ты не спешишь снимать маску, потому что мои чувства достигают тебя, и заставляют неверяще таращится перед собой, а осознание вперемешку с коктейлем эмоций наполняют тебя.
Я не выдерживаю, плюю на все и материализуюсь, и обнимаю тебя совсем уже по-настоящему, опрокидывая на вспаханную атаками в битве землю, сумасбродно улыбаюсь, замечая офигевшие выражения лиц твоих друзей. А потом теплые руки сначала робко, а потом уверенно обвиваются вокруг меня. Я готов счастливо и совсем не надлежаще счастливо расхохотаться, поэтому поспешно прячу лицо в отросших прядях рыжих волос, что так и не исчезли после применения моей последней формы.
Король все еще немного сбит толку, но я почти физически ощущаю, как он успокаивающе смотрит на своих насторожившихся приятелей, а сердце его ритмично и спокойно бьется в груди.
- Я не намерен тебя отпускать ближайшую вечность, уяснил, жалкая пародия на короля? – в своем привычном стиле тяну я.
Тихий смешок служит мне ответом. Все хорошо. Я смог дождаться, когда меня услышат.
* * *
У Хичиго белые взъерошенные ежиком волосы, бледная кожа, черные белки и ярко-желтая радужка глаз. Он опасный, психически неуравновешенный, язва и собственник. Также он использует совершенно непедагогичный подход к обучению чему-либо, чаще практически забивая своего нерадивого ученика до смерти. У него теплые губы, сильные руки и манера говорить одно, а подразумевать другое. Но все это меркнет и бледнеет потому что я люблю его.
Остановись! Взгляни на Мир иначе! И даже если нету ни гроша, пойми, что в жизни ты бываешь всех богаче, когда идешь по Миру не спеша!!!
Название: Частью кошмара Автор: Aeon Flax Фендом: Bleach Бета: Word and I am Рейтинг: PG-13 Пара или персонажи: Гриммджо/Ичиго Жанр: экшн, всего понемножку Размер: мини Краткое содержание: Командировка в древний замок на севере Англии иногда может обернуться крупными неприятностями. Дисклеймер (то есть отказ от прав): отказываюсь. Предупреждение: Au, ООС, мат
Англия встретила их туманом и сыростью. А лесистая местность вблизи замка и вовсе промозглым дождем, что еще больше портило и без того плохое настроение двух парней. Но приказ есть приказ, да и отказаться не вышло, а значит, придется выполнять. В первую очередь Куросаки и Джагерджеку предстояло опросить местных жителей, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, и составить примерный план действий. Конечно же ни Ичиго, ни Гриммджо ни когда не утруждали себя такими понятиями, как план, предпочитая действовать в лобовую. Но то, что творилось в замке, требовало определенной осторожности. А происходило там что-то очень странное, и дело было даже не в призраках. Судя по испуганным местным жителям, которые при появлении незнакомцев попрятались в домах, все обстояло куда хуже. Кое-как, растолковав обитателям столь странной, по мнению, Куросаки, деревни, что они прибыли с благими намерениями и собираются разобраться во всем происходящим, им все же удалось узнать, как можно попасть в замок, кто там живет и тому подобное. Вот только все, что им поведали местные жители, не внушало доверия, рассказы были сбивчивыми, путанными, каждый пытался озвучить свою точку зрения, не редко переходя на спор. Единственно, за что зацепилось внимание, так это то, что в течение нескольких лет некие люди приходили в деревню и против воли уводили с собой не меньше трех человек, а потом скрывались в лесу. Все это они делали ночью. На вопрос Гриммджо, почему все решили, что это люди из замка, и реплику о том, что через лес можно попасть куда угодно, последовал вполне ожидаемый ответ - одежда. Именно по одежде, а точнее, по некоторым ее деталям и стало понятно, кто были эти люди. - Долбанная погода - у Гриммджо не было настроения даже материться, но глядя на Ичиго, который пытался разглядеть карту, все же вставил определение - и напарничек придурок. - Сам ты придурок ! - А на кой, ты, карту бумажную взял, тебе макулатуры не хватает? А может, решил в первопроходцев поиграть? Ну, так надо было глобус взять, чтоб интересней было! - Карта этой местности очень старая и сканировать ее для переноса в компьютер пришлось бы долго, времени на это не было. А про глобус можешь только ты додуматься, Секста! - Ты на что намекаешь, умник? Кулак, занесенный для удара, был остановлен раскатом грома, лишний раз напомнив агентам, что нужно поторопиться, ведь до места назначения еще черт знает сколько, а мокнуть под проливным дождем не хочется. Решив отложить драку на потом, уже вдвоем принялись терзать карту, в попытке выяснить, куда идти. Пройдя еще немного, они наконец-то смогли разглядеть среди тумана башню замка, а позже и сам замок Бренненбург. Он был мрачный, и казался бы заброшенным, если бы в некоторых окнах не горел тусклый свет. Как и ожидалось их встретила огромная массивная ... и напрочь закрытая дверь. После попытки культурно попасть внутрь, а именно постучав, при чем довольно громко, и не получив никаких результатов, было решено дверь сломать. Ну, по крайней мере, попытаться, учитывая, что гранат и бомб при себе не было, а тарана по близости не наблюдалось. Надумали выбивать как обычно, плечом или ногой. Но еще раз взглянув на дверь, сия идея была отметена, как абсурдная. - И что делать думаешь, а Куросаки? - Думаю - Долго думаешь! - Раз такой умный, вот возьми да придумай!!! - А уже придумал - Гриммджо резким движением вытащил у Ичиго катану из ножен на спине, и принялся ковырять ею между досок в дверях. Он бы конечно мог предложить то, что уже придумал, а именно сорвать решетку и выбить окно, благо оно было не так высоко над землей. Но, увидев меч, ужасно захотелось исполнить давнее желание. Джагерджек никогда не понимал, почему вместо удобного ножа, Куросаки предпочитает пользоваться катаной, к тому же которой додумался дать имя!? Зангецу. Режущий луну. Дерзкое имя, и это еще больше бесило. Сам же Ичиго объяснял использование именно канаты тем, что бывают ситуации, когда меч бывает удобнее, чем нож, или то же стрелковое оружие. Соответственно и пользовался ею чаще. Сказать, что Куросаки был возмущен стол хамским обращением с его Зангецу, значит не сказать ничего. Вот только попытаться остановить этот акт вандализма он не успел - от двери отвалилась доска, открывая узкий проход, и чуть не заехала ему по голове. Из дыры потянуло сыростью, скорее даже плесенью. Лезть туда резко расхотелось. Но, видя как увешанный пистолетами и прочей рабочей "нуждой", Гриммджо, матерясь, на чем свет стоит, с трудом пролезает внутрь, Ичиго все, же не смог удержать улыбки, возвращая меч в ножны. Внутри замок выглядел еще хуже, ну по крайней мере то помещение, которое должно быть холлом. Даже сквозь темноту можно было понять, что этот самый холл был не в лучшем состоянии. А точнее вообще не в каком состоянии - всюду валялись разбитые колонны, камни различных размеров, а в потолке вообще зияла дыра. Не было даже напоминания, что здесь когда либо были ковры, гобелены и прочие атрибуты старинных замком. Только темнота, пустота, внушительный слой пыли и не одного следа присутствия человека. Так же в холле была широкая каменная лестница на второй этаж, которой не преминули воспользоваться парни. Гостиная, куда они попали, напрочь отличалась от предыдущего помещения, и выглядела бы довольно уютно, если бы общий вид не портил ужасный беспорядок: вещи были разбросаны, ящики столов выдвинуты, книги раскиданы, "досталось" даже картинам. Складывалось ощущение, что кто-то пытался, что-либо найти. Подойдя к столу, Джагерджек взял первый попавшийся листок, но попытка прочитать закончилась провалом...и матом. - Что за дерьмо? Это вообще, на каком написано? - он протянул лист Ичиго, добавил - сдается мне, что обитатели, ой как, сильно отстали от прогресса, и у них до сих пор девятнадцатый век! Тут Ичи был с ним полностью согласен. Он тоже заметил, что здесь до сих пор используют чернильницы с перьями для письма, а документы написаны на латыни, да и сама обстановка говорила об этом. - Это латынь, Гриммджо. - А что ты так спокоен, ты забыл что ли, что нам надо собрать не только байки местных жителей, но и письменные документы, подтверждающие или опровергающие их! И что, по-твоему, мы должны все бумажки отсюда тащить? - Прекращай уже истерику! Я, вообще-то, знаю латынь, не много, но вполне достаточно, чтобы не принести в штаб какой-нибудь роман. - Все умного из себя корчишь? Не думай, что ты лучше меня! Но с другой стороны, я буду сидеть, и смотреть, как ты пыхтишь над этой макулатурой, тебе очень повезло, ее в этой комнате разбросанно много. И это только первая комната из огромного замка. Так что, желаю удачи, умник!!! - поговорив, Гриммджо развернулся и пошел к кровати, которая оказалась на удивление относительно чистой. Ну а Куросаки, вздохнув, принялся за перевод. Был уже поздний вечер, когда Ичиго закончил разбираться с записями. Отложив в сторону последний лист, рыжий потянулся, разминая затекшие мышцы, а затем посмотрел в сторону кровати. Секста бессовестным образом спал. И за это его еще больше захотелось пнуть. Конечно на поддержку, хотя бы моральную, Ичи не рассчитывал, но все же, где-то глубоко внутри надеялся, что его напарник проявит хоть каплю сострадания к нему. Ведь просидеть почти девять часов над переводом - это тяжко, как не ерзай и не крутись на стуле. И тут Куросаки услышал вой. И вой этот не мог принадлежать человеку, а животного, способного на такой звук, он не знал. Казалось, даже стены сотряслись от этого не то воя, не то плача. А Гриммджо и вовсе подскочил на кровати, выхватывая пистолет и округляя глаза. Вслед за воем раздались громкие шаги, и они приближались...
Остановись! Взгляни на Мир иначе! И даже если нету ни гроша, пойми, что в жизни ты бываешь всех богаче, когда идешь по Миру не спеша!!!
Название: Частью кошмара Автор: Aeon Flax Фендом: Bleach Бета: Word and I am Рейтинг: PG-13 Пара или персонажи: Гриммджо/Ичиго Жанр: всего понемножку Размер: мини Краткое содержание: Командировка в древний замок на севере Англии иногда может обернуться крупными неприятностями. Дисклеймер (то есть отказ от прав): отказываюсь. Предупреждение: Au, ООС, мат
Глава 1- Вы серьезно? - А в чем дело? Если Вы забыли, то я напомню, что приказы начальства не обсуждаются! - Но почему именно с ним - вопил Гриммджо, тыкая пальцем в Ичиго - что, все нормальные вымерли? Куросаки, до этого момента молча подпиравший стенку, так же всем своим видом показывал полное несогласие с приказом. Абсолютно всем было известно, какие у него были напряженные отношения с Джагерджеком. Впрочем, это не мешало им обоим быть лучшими в своем деле. Как и Гриммджо, Куросаки являлся агентом секретной организации по раскрытию и устранению паранормальных явлений, коих в мире было предостаточно. Ичиго порой удивлялся, как при всей бурной рабочей деятельности об их организации еще никто не узнал? Судя по всему, отдел по связям с общественностью не зря получает свои комиссионные, раз эту контору до сих пор считают обычным магазином сладостей. И только избранные знают, что в подвале, который собственно и подвалом-то язык не поворачивался назвать, располагается своего рода база, которая и днем и ночью следит, чтобы гости из потусторонних миров вели себя хорошо. - Заткнись, Гриммджо! Надоело уже твои визги слушать! Мне тоже не доставляет удовольствие созерцать твою рожу, но раз ты испугался, то можешь идти распугивать домовых своей звуковой волной, а не прикрываться ненавистью ко мне. Можете все-таки объяснить, почему именно мы должны отправиться туда - спросил устало Курасаки, обращаясь уже к Урахаре - мы попросту передеремся, как обычно, да и вообще, он мне только мешать будет! - Куросаки-сан, решение послать Вас в Англию, в качестве напарника Гриммджо-сана, было принято не за один час. Мы все прекрасно помним, чем закончилось Ваше прошлое совместное задание, итогом которого стало разрушение городской больницы, из которой Вам просто надо было ликвидировать призрака сиделки-самоубийцы. Нам очень повезло, что больница была заброшенной, но городские власти всё же сделали Нам довольно неприятный выговор, ведь здание должно было пойти под размещение торгового центра. И поэтому, мы полностью отдаем себе отчет в данном решении, и поэтому считаем, что Вам необ... - Да понял я, понял! Урахара-сан, давайте ближе к делу, ждать уже надоело - бесцеремонно перебил рыжий, которого вся эта ситуация уже начала бесить. - Что, Курасаки, дома Рукия ждет? Ой, прости, я ж забыл, что она тебя бросила несколько месяцев назад. И чем это ты ее не устроил, хотя что тут гадать, у тебя ж на роже написано, что ты бревно в постели, - Секста откровенно нарывался на драку - естественно от такого даже монашка сбежит! - Ох, ты ж бл$@, оно снова свою помойку открыло! Мне тут выражение вспомнилось: шкаф, из которого вывалился ключик! И к чему бы это? – и ехидный взгляд на Сексту. Курасаки был доволен собой, ведь созерцание калейдоскопа мимики, выражающей немыслимое бешенство в купе с широкой цветовой гаммой на лице оппонента, дело очень, ну очень приятное! Особенно, когда только что сказал гадость тому, которого просто не переносил на дух. Что ж, собственно ответ, точнее, кулак не заставил себя ждать. Хам и бунтарь Гриммджо всегда считал себя чуть ли королем, особенно в постели, а такие слова опустили его самолюбие намного ниже плинтуса, так что начистить рожу за подобное было делом не только приятным, но полезным для того же самолюбия. Ичи прекрасно знал о завышенной самооценки Сексты, так же знал, что последует за колкостью в этот адрес, но отказать себе в удовольствии было выше его сил. И поэтому, утирая кровь с разбитой губы, он вспоминал синющие глаза, которые так и угрожали вывалиться из орбит и открытый рот, без вечной гаденькой ухмылки, и думал, что это того стоило. Ах, да, совсем забыла пояснить, почему собственно Гриммджо называют еще Секстой. Дело в том, что когда организация начала отбор в свои ряды, путем подбора студентов и сотрудников из военных и полицейских учреждений и академий, а так же выпускником оных, Гриммджо, который проходил стажировку в ударном отряде "Браво", был принят шестым по счету. Хотя некоторые поговаривают, что это шутливое прозвище, которое он получил, когда пытался сдать письменный экзамен, но все время проваливался, и в итоге сдал только с шестого раза. Конечно, об этом предпочитаю не распространяться, когда Джагерджек не на задании - жить-то хочется! Куросаки не особо отличался от Сексты, так же любит поогрызаться и подраться, с той лишь разницей, что если первый повернут на рукоприкладствах, и имеет некое преимущество как в силе, так и в ведении боя (бывший спецназовец, как никак!) перед Ичиго, то у последнего есть хоть какие-то тормоза. Хотя и вспоминает он о них редко. - Я ведь могу и применить штрафные санкции, если Вы будете себя так вести – кто-кто, а Урахара знал, что и когда нужно сказать, чтобы успокоит зарвавшихся драчунов. - А могу и поселить Вас двоих в одной квартире, и чем больше будет происходить драк между Вами, тем выше будут штрафы, а зная Вас обоих, уверен, что зарплату вы получите не раньше, чем через 2-3 месяца после новоселья. О да, Киске Урахара, глава технического отдела и по совместительству начальник подразделения по особым ситуациям, может и не такое сделать, ведь недаром с ним даже Айзен Соуске, гений планов и психологии, не хочет связываться, хоть и по званию выше. - Ну что ж, я вижу, что вы успокоились, значит, я могу продолжить вводить вас в курс дела. - Оба горе-напарника, еще минуту назад буравя друг друга взглядами, решили все же обратить свое внимание на командующего, прекрасно понимая, чем им может обернуться игнорирование старшего по званию - ваша цель, посетить древний замок Бренненбург, что находится на севере Англии. По сообщениям местных жителей, в замке пропадают люди и вы ... прошу не перебивать - Урахара поднял указательный палец к верху, когда Гриммджо попытался что-то возразить - вы должны будете выяснить, в чем дело. Вот теперь, вы можете задать свой вопрос, Гриммджо-сан. - С какого я должен этим заниматься? - Секста сидел в позе полного пофигизма, зато выражение лица говорило, чуть ли не об оскорблении из-за занижения достоинств первоклассного бойца с потусторонними захватчиками. - Если там кто-то пропал, пусть вызывают службу поиска или местных Шерлоков Холмсев, а я, помнится, истребляю нечисть, которая мешает людям сладко ночью спать. В кои-то веки Куросаки был полностью солидарен с Гриммджо, что даже чуть не кивнул в знак согласия, что могло привести к новой словесной перепалке с этим ходячим бедствием, но вовремя опомнился. - В данном деле фигурирует некий артефакт, частично описанный в документе, который был прислан нам вместе с письмом о просьбе, касавшейся пропажи людей из деревень, находящихся рядом с замком. В документе сказано, что сфера, так называется артефакт, является своего рода ключом, открывающим портал в другой мир. Так вот, существует предположение, что барон Александр Бренненбургский задумал покинуть наш мир и отправиться в параллельный. С помощью проведения некоего ритуала. И все бы ничего, если бы для этого не понадобилось жертвоприношение. Причем не одно, а в течение определенного времени. Но боюсь, что это далеко не вся информация по данному делу. Поэтому я еще раз повторю: вы должны отправиться в замок Бренненбург, собрать информацию, узнать и оценить ситуацию, ну и остановить барона. Ведь мы не можем знать, что может придти к нам с той стороны портала, поэтому на первом месте, прежде всего безопасность обитателей замка, если таковые имеются, и близлежащих деревень. Если задача ясна, то у вас 24 часа на подготовку снаряжения, и не забывайте, что там вы можете встретиться с чем угодно, а не просто с призраками замученных людей...
Название: Первый поцелуй Автор: Sheptala Бета: нет, но ошибок вроде бы тоже нет Пейринг\Персонажи: Хицугая Тоширо/Куросаки Карин Рейтинг: G Жанр: романтика, наверное. читать дальше В двухэтажном доме с вывеской «Больница Куросаки» погасло последнее окно. Ичиго все-таки лег спать, утомленный очередной битвой с очередным пустым. На соседний подоконник приземлилась тень, заметная только по белому хаори и таким же белым волосам, отсвечивающим в темноте. Шторы не были задернуты, и капитан видел обычную девчачью комнатку и двух спавших в ней сестер, так не похожих друг на друга. Тоширо тихо постучал по раме. Та, что спала ближе к окну, подняла голову. Это была Карин. Она совсем не удивилась, увидев старого знакомого, ведь это она попросила его прийти. Девочка открыла окно: -Пришел все-таки. А говорил, что нет. - Не нуди. Пошли? - он протянул ей руку. Карин кивнула и взялась за его ладонь. Хицугая ловко спрыгнул на землю, Карин он держал на руках. Девочке было немножко неуютно, ей не нравилось сидеть на руках у мальчика, пусть даже он ей нравился. Тем более что это не шло к ее образу пацаненка. - Пусти! - Ты же хотела посмотреть ночной город? Как же ты тогда будешь успевать за мной, если я не буду нести тебя? Карин пришлось отступить за неимением каких-либо веских аргументов против. Ночной город! Как же он прекрасен! Тихая, сонная Каракура всегда нравилась Карин намного больше, чем любой крупный шумный мегаполис, а сейчас девочка просто влюбилась в это место. Перескакивая с крыши на крышу, над городом неслась тень, и остается только догадываться, что подумал редкий прохожий, решивший полюбоваться звездами, увидев маленькую девочку, которую уносила вдаль неведомая и невидимая сила. Хицугая остановился на холме. Том самом холме, где они в прошлый раз попрощались. - Небо здесь всегда прекрасно. Знаешь, даже ночью оно навевает воспоминания… Тебе, наверное, неинтересно. - Мне тоже, – ответила девчушка, сделав вид, что не заметила последних слов. – Воспоминания о том, как ты появился, как ушёл. Воспоминания о том, что ты есть. Знаешь, я даже начала сомневаться, что ты вообще существуешь. – Карин усмехнулась. - Перестань, меня не было всего чуть меньше года. - Ну, это для тебя немного, а у меня столько всего произошло, изменилось! Кстати, Тоширо, а ты взрослеешь? Или так и останешься на всю жизнь первоклашкой? Гневу капитана десятого отряда не было предела. В ход шли самые непотребные ругательства, которые он успел выучить в мире живых, вопли разносились по всей округе, Карин сжалась в страхе, но только лишь в сознании вундеркинда. Внешне все это выразилось в истерическом подрагивании левой брови. Младшая Куросаки покатывалась со смеху. - Взрослею, только скачками. За последние лет десять я вырос года на два. А до этого лет за пять на те же самые пять лет и повзрослел. Зависит от того, насколько сильнее я становлюсь. Отсмеявшись, Карин снова заговорила, но теперь намного тише и как бы боясь своего вопроса, своего голоса и всего, что могло за ним последовать. - Ты уйдешь? - Да. - Вернешься? - Скорее всего. - Пообещай! - Зачем? - Я хочу тебя еще раз увидеть.… И, ещё… - девочка протянула руку к ладони вихрастого мальчишки. – Ты… Я.… Ну, в общем… Тоширо не стал дослушивать – наклонился и чмокнул Карин в щечку. Розовый румянец залил щеки обоих. Нормальная сцена признания между детьми лет двенадцати, если исключить разницу лет этак в сто и существование в разных мирах. А ещё их ждало много других трудностей вроде неописуемого восторга Исссина, хмурого Ичи, подколов всех родных и близких, гор работы капитана, сражений, Пустых и долгой разлуки. Но им уже ничего не было страшно. Ведь самое большое препятствие – собственную гордость – они преодолели, протянув друг другу руку.
Автор: Ри (Nia-san) Бета:Cross L.Shoot Дисклаймер: Bleach – Кубо, буквы – Кириллу и Мефодию, выгоду извлекаю только моральную. От автора: АУ, ООС, и много других страшных слов. И да, Айзена я не уважаю. (фантазия на тему реплики Айзена в главе 397: «я знал о тебе со дня твоего рождения»), Ичиго, Айзен, 192 слова P.S. Спасибо Cross L.Shoot за труд и терпение^____^ P.S.2 Извиняюсь перед автором картинки, если взяла не спросясь. Просто она мне очень-очень понравилась P.S.3 Берите если хотите, только мне скажите, что и куда взяли
читать дальшеОн стоял над поверженным противником и молча смотрел на него. Тот был уже на грани. Кровь пузырилась на губах, грудная клетка едва поднималась. Правая рука пытается нашарить меч, который уже обратился в прах. Каждый вздох, казалось, причинял ему невыносимую боль. Страшная рваная рана на боку и разорванное горло. Айзен, бывший капитан пятого отряда, бывший шинигами, бывший Владыка, умирал. А его убийца стоял и смотрел на него, чуть приоткрыв рот. С отстраненным брезгливым любопытством или с тихой холодной ненавистью, или с жалостью, или уже просто с равнодушием, как на вещь, отслужившую своё. На его белоснежном плаще алели брызги крови, создавая страшный в своей красоте узор. Перед глазами стоял кровавый туман, и лицо врага то исчезало в нём, то выныривало. Это очень мешало сосредоточиться, и понять, как смотрит на него убийца. Это казалось очень и очень важным. Боли, как ни странно, не было, во всём теле была странно-приятная лёгкость. Но Карие глаза несостоявшегося Бога и янтарно-золотистые встретились. Айзен Соске сделал жалкую попытку победно улыбнуться. Последнее, что он увидел в этом перерождении, было серо-голубое небо, фигура его противника и белоснежные волосы с лёгким оттенком солнца. - Ичи… го… И всё-таки это было лучшее его творение.
Автор: Ри (Nia-san) Бета:Cross L.Shoot Дисклаймер: Bleach – Кубо, буквы – Кириллу и Мефодию, выгоду извлекаю только моральную. От автора: Возможен ООС, теоретическая АУ (хотя кто знает, нас, скромных тружеников пера и топора, в Готей не пускают), Ячиру, 11 отряд фоном, 256 слов, попытка шутки юмора. P.S. Спасибо Cross L.Shoot за адский труд и терпение ^____^ P.S.2 Извиняюсь перед автором картинки, если взяла не спросясь. Просто она мне очень-очень понравилась P.S.3 Берите если хотите, только мне скажите, что и куда взяли
узнать про тренировки 11 отрядаЯрко-розовые волосы, маленький рост, любовь к сладостям, полная топографическая безграмотность и привычка награждать каждого встречного прозвищем. Никто не изумлял и не ставил в тупик больше, чем лейтенант одиннадцатого отряда Кусаджиши Ячиру. Шинигами относились к девочке по разному, некоторые баловали малышку, некоторые старались не замечать, а некоторые просто боялись ее. Но страх был разный. Если одни боялись получить уникальное прозвище, то одиннадцатый отряд, самый бесстрашный и безрассудный, боялся Ячиру до дрожи в коленях из-за одного случая, которого, может быть, никогда и не было - Кен-тян сегодня заболел! новость Ячиру не сочеталась с ее радостно-позитивным голосом. Шинигами понимающе переглянулись, догадываясь, чем заболел Кенпачи и какое лекарство ему понадобилось в четвёртом отряде. Некоторые особо наглые позволили себе расплыться в ухмылках, всем сердцем предвкушая свободный день и несколько хороших таких, симпатичных и родных, бутылочек. Обычно тренировки проводил капитан, а если капитан по каким-то причинам отсутствовал, то в нормальных отрядах в качестве надзирателя выступил лейтенант. Но не в одиннадцатом, не малявке же тренировки доверять? Да и Зараки тренировки пропускал крайне редко. На памяти новичков, служивших меньше десяти-пятнадцати лет, это было впервые. Старожилы же синхронно вздрогнули. -Сегодня я буду играть с вами! – весело чирикала Ячиру… Спустя часа три, когда уже Мадараме и Аясегава едва держались на ногах. Ячиру оглядела еле шевелящийся и изодранный отряд и ускакала в шестой, там Бьякуша, и может у него печеенькиии… Иккаку мрачно посмотрел вслед девочки, рейацу которой ещё несколько минут назад буквально впечатывала весь отряд в тренировочную площадку. - Юмичика, вот ни за что ещё раз не поверю, что Кусаджиши-фукутайчо безобидней Зараки-тайчо… Слабый вздох был ему ответом.
Автор:BarsKromwell07 *в связи с неполадками в старом дневе, пришлось его сменить. BarsKromwell* Бета:Глава Эстетов Быдлограда Название: Одна жизнь Фэндом: Bleach Персонажи: Гриммджоу Джаггерджек Жанр: биография Рейтинг: G Размер: мини Дисклеймер: всё его, Тайтовское Предупреждение: не воспринимать написанное далее всерьез.
Тык-тык-Давай, парень, ну же! Еще чуть-чуть! Да, совсем чуть-чуть. Блок удара локтём, увернулся влево, противник открылся, хук слева, апперкот правой. Противник не удержал равновесие и прогнулся назад. Отличный шанс добить. Резкий рывок вперед и удар со всей силы в грудную клетку. Он знает. Он победитель.
*** -Джоу, вот твоя доля. Хорош ты был сегодня на ринге. Как уложил этого здоровяка! Ну, я тебе позвоню, как будут очередная работенка или бой. -Спасибо, Ханс. Буду ждать твоего звонка, - молодой парень устало взял деньги.
*** -Джоу! Зачем ты все это делаешь? Сколько раз я тебя просила бросить! Ты ведь можешь… -Рин, - парень резко обрывает её, в голубых глазах злость и раздражение.- Я не брошу. Это моя жизнь. Только на ринге я могу почувствовать себя по-настоящему живым. Это моя работа, мой хлеб и моя жизнь! Парень разворачивается и уходит. Девушка, со слезами на глазах, смотрит вдаль уходящему. Она знает, что он не обернется, даже если окликнуть.
*** -Джек, мальчик, иди сюда, смотри, что я тебе принёс!- в маленькой съемной квартирке где-то на окраине города гулко хлопнула дверь. Джек, поджарый голубой британский кот, пулей выскочил поприветствовать хозяина. Парень прошел вглубь комнаты. Скормив коту небольшое лакомство, рухнул на старенький продавившийся диван и сразу же засопел.
*** -Этот противник сильно отличается от тех, которых ты раньше встречал, Джоу, - обеспокоенно проговорил Ханс.- Тебе лучше проиграть в следующей битве. Против него ты можешь не выстоять, покалечишься, более того, можешь погибнуть. Ты прекрасный боец, твои навыки и мастерство безупречны, однако тот, с кем ты столкнешься - настоящая машина смерти. Подумай о своем будущем, сынок. Тебе это не нужно.
*** Ринг. Яркий свет ламп режет глаза. Вокруг огромное количество людей. Вспышки камер. Голос комментатора. И он. Противник. Ханс был прав, он ужасен. Однако он должен это сделать. Он должен его одолеть. Он должен доказать себе, что он достоин зваться Чемпионом. Это его ринг. Он никому не отдаст его, как не отдаст и свою гордость.
*** 9 апреля, 1929 года. Джоу Гримме. Мрамор, белая лилия, серый кот.
*** -Гриммджоу, - устало произнес пустой. - Мы больше не можем идти дальше. Какова наша цель? Мы знаем, но никто из нас не способен достичь её. Если ты нас поглотишь, то мы будем вечно с тобой. Наши мечты осуществятся.
*** -Как твое имя, арранкар? – холодный голос, такие же глаза. -Гриммджоу Джаггерджек, – ответил синеволосый мужчина, стоя на одном колене. -Мое имя Айзен Соуске, я твой создатель, хозяин. Ты — мой воин, Шестой Эспада. Приветствую тебя, Гриммджоу Джаггерджек.
*** -Нет! Ичиго, не убивай его! – голос, знакомый, нежный, ненавистный, раздражающий, необходимый. Тепло по всему телу. Восстановление рейацу и тела.
*** -Улькиорра! Это же твой союзник! Как ты мог его убить?! - негодующий голос Куросаки. Как ребёнок. -Я забираю женщину, - произносит до умопомрачения бесцветный голос. Хочется вскочить, разорвать в клочья, спасти ее. Но сила испаряется. Как и тогда, на ринге. Сломанный позвоночник – это серьезно. Еще серьезней — излияние крови в организм. ДА и от разорванных внутренних органов радости немного. Гриммджоу не чувствует ничего, кроме удаляющихся рейацу. А ведь… Прежде всего он стремился к покою, гармонии с окружающими и с самим собой. К верности, доверию и ...