[xxx_13]

Название: Хотя бы на одну ночь.
Автор:  Лиэс
Бета:  xxx_13
Пейринг: пусть читатель попробует угадать)
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance
Дисклаймер: персонажи не мои, ни на что не претендую.

Ловкие пальцы ласково перебирают темные волосы. А ведь совсем недавно эти же самые пальцы яростно вцеплялись в бледные плечи, оставляя ясно различимые отметины. И совсем скоро – последнее касание, последний поцелуй – и им нужно будет снова разлучиться. Каждый вернется на свое место – один в Готэй, к тому, кто всецело принадлежит ему. Другой – в Лас Ночес, к тому, кто всецело обладал им.
Но это – потом. А сейчас тихий шепот, едва различимый смех. Не было стремления изучить столь редкий образец у первого. Не было желания уничтожить, сказав только два слова, у второго. Но было одно, яркое, бушующее, неукротимое желание на двоих. И это желание было с каждым разом все сильнее, и тем сильнее, чем отчетливее каждый осознавал – "Мы остаемся врагами".
Когда они встретились впервые? Казалось, этот миг должен был остаться в памяти у каждого Воспоминания дробились и распадались, собираясь каждый раз в новый узор, словно стекла калейдоскопа. И они не могли сказать, почему. Первый – храня холодную отстраненность в этом вопросе. Второй – боясь сознаться самому себе, что ум, привыкший осмысливать и хранить факты, отказал в этой ситуации.
Изящные пальцы аристократа плавно провели по обнаженному плечу, перейдя на шею и подбородок. Едва ощутимое касание, словно немой вопрос – "Ты вернешься?" А в ответ – лишь ухмылка. Ухмылка лишь потому, что он и сам не знал ответа. А, может быть, знал, но боялся сказать.
Холодный взгляд причиняет боли больше, чем это сделали бы слова. Что было за этой пустотой? Сколько бы раз они не встречались, это оставалось загадкой. А неразгаданной она оставаться просто не могла. И это заставляло насмешливые желтые глаза все дольше искать ответ в глубине холода и отрешения темных.
Миг, который оба старались избегать как можно дольше – миг прощания. Все так же, как и всегда. Оба смотрят друг на друга так, словно видятся в последний раз, стараясь запомнить каждую мелочь. Но взгляд одного был как всегда насмешливо-изучающим, а взгляд второго – словно бы сурово-отстраненным. Легкое касание губ на прощанье – и вот первый уже в своем поместье, а второй – в своей лаборатории. Оба встречают рассвет, веря, что тот, другой, этой ночью снова сможет выбраться в мир живых – единственное место, где они могли укрыться и остаться наедине.
Хотя бы на одну ночь забыв о том, что они являются врагами.

---

[Narimiya]

Название: Она все знала?
Автор: Narimiya (я)
Фэндом: Bleach
Персонажи: Ренжи/Рукия
Комментарий: Ренжи вдруг поймет, что-то очень важное
Предупреждение: Бьякурена – нет, Ичиго и Рукия – не судьба ^__^
Рейтинг: PG

Моя 1-ая попытка написать фик по Блич, вот все что вышло

Никогда в жизни он не видел таких прекрасных глаз…
Ни у кого…
Хотя остается еще Ичимару-тайчо…
его глаз он вообще не видел.
Но эти…
Огромные
Фиалковые
и такие печальные.
От них сердце рвется, и Забимару готов скулить как преданный пес
Рукия…
Интересно со сколькими интонациями он произносил это имя?!
Поклонение…
Тревога…
Нежность…
Сопереживание…
Радость…
Ярость…
Преданность…
Тоска…
Гнев…
Страх…
Да черт! Страх…
Уходить на грунт сейчас –
Безумие…
Опасность…
Вот почему ему –
Больно…
Страшно!!!
Ведь она все знает, но почему так себя ведет
- Прости Ренжи, но я должна пойти
И смотрит на него своими чертовыми глазами…
Она ведь знает….
Хлоп-хлоп ресницами.
- Ему будет нужна моя помощь, Ренжи
Ладони потеют от этих глаз,
И хочется заорать и дать ей затрещину, но нет сил…
Как болван и только ее глаза перед тобой.
- Ведь Ичиго не так силен, как кажется, я должна быть рядом…
Гнев!!!
Вырвал бы лучше Айзен ее глаза…
Хлоп-хлоп ресницами….
Чтобы не смотрела так!
- Уже пора…
Почти шепотом.
Укитаки готовит портал…
Укитаки ее капитан…
Укитаки отпускает ее…
Бьякуя его капитан…
Бьякуя ее брат…
Бьякуя отпускает ее…
Интересно, они видят ее глаза?
Да….
Конечно….
Иначе почему отпускают?
Даже сильнейшим не устоять…
Ее тонкие пальцы в его ладони.
Зажать и не отпускать, никогда
Никуда…
Еще тише:
- Ичиго ждет.
Гнев!
Рыжий ублюдок!
Хлоп-хлоп ресницами…
Немой крик застывает в горле.
И как же страшно…
После башни, холма, Айзена, Хоугиоку…
Куда? Обратно?
Все с начала?!
Ведь она это знает, но почему так себя ведет?
Ее уже нет рядом…
Еще шаг и она исчезнет…
Совсем тихо
Словно в своих мыслях
Как шорох листьев
Как хриплый стон
Ее имя:
- Рукия…
Интересно с какой интонацией?!
Поклонение…
Тревога…
Нежность…
Сопереживание…
Радость…
Ярость…
Преданность…
Тоска…
Гнев…
Страх…
Ревность?!
Любовь?!
Да? О черт…
л-ю-б-о-в-ь
И слезы….
обжигающий поток
соленый поток
Слезы – больно….
Больнее чем…
Чем кровь!!!
- Рукия…
Пальцы – тонкие хрупкие…
Глаза – большущие, фиалковые…
Нет сил терпеть…
Нет сил стоять…
Ноги как ватные…
Больно…
Камни впиваются в колени.
А руки? Вот они здесь…
Ерошат его волосы,
вытирают слезы,
обнимают за шею
- Я так ждала…
Это она ему? Это она с ним?
- Ну, что ты? Что ты…
Глупенький, смешной мой…
Ну ты что?
Уткнуться носом в ее живот и рыдать…
Вдыхать аромат…
Пусть весь Серейтей говорит…
Смеется,
ненавидит…
Как больно,
как стыдно.
Нет сил смотреть,
но хочется увидеть эти глаза.
Ее руки влекут наверх…
Ее лицо…
Ее глаза…
Так близко.
Горячее дыхание на щеке.
Есть ли что-то приятнее?
Губы – почти целуют.
- Я вернусь, для тебя, к тебе… Ты только жди
Он тонет в фиалковом море…
А ее уже нет.
Как мираж…
растаяла…
шинпо…
Его объятья пусты,
на руках лишь ее запах,
но в сердце появилось что-то большее.
Она все знала…

---

мой третий фик вообще и первый по Бличу

[+SweetNightMarE+]

Фандом: Bleach
Название: Кошки-мышки
Автор-+SweetNightMarE+
Пэйринг: Гриммджоу/Ичиго
Жанр: slash,яой
Спасибо тому кто рисует замечательные фан-арты этой пары, сподвигшие меня на написание сего фика)



-Как же скучно…..-простонал вальяжно развалившийся на кровати арранкар с пронзительно голубыми глазами- Ичиго, отпустил бы ты меня на денек на улицу, м?
-Ага, чтобы ты поубивал всех тех, кто косо на тебя посмотрит?- рассерженно пробурчал сидящий за компьютером парень с торчащими во все стороны рыжими волосами.- нет уж, сиди дома!
-Но мне скучно! Ты же знаешь мою натуру, Куросаки! Ты видел мою истинную форму! -в голосе арранкара прозвучала почти мольба,- я не могу долго сидеть взаперти, мне надо куда-то энергию девать!
-Ах да, Гриммджоу…твоя истинная форма.. ну тогда все просто- Ичиго выдвинул ящик стола, порылся там минутку, а затем бросил что-то в Гриммджоу. Арранкар с удивлением воззрился на упавший на кровать предмет. Предметом оказалась маленькая игрушечная мышка.
-Очень смешно, кретин…ладно. Придется подумать самому…
-Подумай- фыркнул Куросаки- Хоть теперь о себе то ты подумать можешь. Неблагодарное кошачье! Скучно ему. В конце концов я взял тебя с собой на грунт…ты не остался валяться просто так посреди песков, дожидаясь пока тебя добьют по приказу Айзена. А именно это бы и случилось, останься ты на месте нашей битвы. Ведь если бы не ты, Орихиме осталась бы тихо сидеть в Лас Ночес и я не смог бы так легко до нее добраться.
При упоминании Иноуе на лице Гриммджоу вдруг родилась хитрая улыбка.
-Ах да… Эта девка- протянул он,- Кстати, Куросаки…хотел спросить…ты что с ней спишь что ли, раз так кинулся ее спасать?
Ичиго резко развернулся к арранкару, свирепо уставился в его наглые глаза, рявкнул «Нет!»и злобно развернулся обратно.
Но Гриммджоу на этом не остановился.
-М…так вот оно как…ну а как насчет этой синигами…с такой чудесной грудью….забыл как ее зовут….М….
-М-м-м-мацумото?- Куросаки снова развернулся к наглому созданию, но на сей раз на его лице отразилось некоторое замешательство.- Нет конечно, не сплю я с ней…и вообще не твое это дело!- брови вновь сердито сошлись на переносице, вернув синигами его обычное серьезное выражение лица.- Прекрати задавать мне такие вопросы, Гриммджоу.
-Нет уж- пропел арранкар -я тут вспомнил…еще одну синигами…видимо девушки с формами тебе не нравятся…так что эта точно подойдет! Кучики Рукия! -Гриммджоу счастливо заблестел глазами, с таким видом что можно было подумать, что он по меньшей мере решил бином Ньютона.
-Да отстань ты от меня!- почти застонал вновь развернувшийся к арранкару Ичиго- отстань, не спал я с ними, я вообще ни с ке…-рыжие брови взметнулись вверх, глаза панически забегали, когда парень понял что сказал что-то не то. Лицо Гриммджоу удивленно вытянулось, когда он в свою очередь понял, ЧТО Куросаки не успел договорить.
-Ах вот оно кааааак…- протянул он с усмешкой- Вот несчастный- добавил он немного погодя.
-Иди-ка ты…поиграй лучше с мышью!- подавленно прошептал синигами, пытаясь вернуть себе прежний вид сердитого парня, однако румянец покрывавший площадь от шеи до корней волос разрушал все эти попытки.
Гриммджоу не думал спорить. В голове его рождался план. Дикий, но все же он поможет скрасить его скуку, особенно если учесть что растерянное лицо Куросаки смотрелось очень даже мило и притягательно.
Арранкар весело подкинул мышь до самого потолка.

Несколько дней прошли совершенно тихо, Гриммджоу ходил с самодовольным выражением лица и не мог скрыть улыбку при виде рыжего риоки. Не раз тот ловил на себе странные взгляды арранкара. Определить их было сложно, но Ичиго старался не обращать на это внимания.
В последний учебный день недели Куросаки пришел домой. Все казалось обыкновенным за исключением странной тишины. На кухне обнаружилась записка в которой говорилось о том, что отец и сестры на некоторое время уехали, оставив Ичиго одного.
Испытав некоторое облегчение (ведь отсутствие отца обещало возможность спокойно передвигаться по дому не опасаясь внезапных атак ), риока поднялся в свою комнату, открыл дверь и устало плюхнулся на стул.
Внезапно его пронзило удивление. На кровати никого не было. Ни намека на наглое создание по имени Гриммджоу Джаггерджак. В голове возникла легкая паника. Забравшись на кровать Ичиго выглянул в окно, надеясь что арранкар просто вышел во двор, однако его надежды не оправдались. Вдруг синигами почувствовал что-то теплое на уровне талии, удивленно посмотрел вниз…и воззрился на сильные руки, лежавшие на животе.
-Черт возьми, да что…,-одна рука взвилась вверх и зажала Ичиго рот, другая в свою очередь сильно швырнула парня на кровать, так что тот от удивления и непонимания происходящего зажмурил глаза. Что-то теплое и большое навалилось сверху.
Куросаки открыл глаза и увидел перед собой(а точнее непосредственно НА СЕБЕ)…пропавшего арранкара, довольно улыбающегося ему прямо в лицо.
-Сюрприииииз…..-пропел Гриммджоу, лучезарно сверкая глазами.- Прикинь, я нашел как себя развлечь! А тут еще такой случай, я о том что мы одни, что не мог удержаться, мой маленький рыжий девственник!- голос из довольного перешел в более низкий, чувственный…Голубые глаза арранкара прищурились, в них плескалось что-то непонятное, пока не ясное Ичиго, но немного диковатое. «Взгляд хищника на добычу»-подумалось парню. «Вот черт! Добычу!»-мелькнула новая мысль. Куросаки задергался, тяпнул Гриммджоу за руку зажимавшую рот, так что арранкар невольно зашипел от неожиданной боли.
-Гриммджоу, мать твою! Слезь с меня! Ты что, совсем тронулся??! Ненормальный!- заорал рыжеволосый риока.
-Нет нет- протянул тот –это ТЫ тронулся. Тебе же 16. А ты еще девственник. Тебя окружают девушки, многие просто на шею вешаются. А ты- девственник! Вот это как раз ненормально!- прикрикнул на Ичиго арранкар.
Лицо Куросаки вновь приобрело растерянное выражение, серьезно сдвинутые брови как и тогда, несколько дней назад, взметнулись вверх. Ичиго приоткрыл рот, видимо, от некоторого удивления.
«Хм, все таки ТАКОЙ он выглядит очень….соблазнительно- подумал арранкар- бедное, невинное, растерянное дитя. Теперь и правда можно поверить что ему 16. Ну да ничего, скоро невинным он уже не будет…да еще и рот приоткрыл…там лучше, не придется зубы разжимать»-довольно оскалившись Гриммджоу прижался к губам Ичиго, просунул ему в рот язык. Глаза парня мгновенно расширились, рот дрогнул пытаясь что-то пробормотать, наверное возразить наглости его, арранкарова, поступка, однако Гриммджоу уже полным ходом исследовал нёбо Куросаки, проскальзывал языком везде где только можно, нагло, не упуская ни миллиметра площади рта партнера. Руки наглеца преспокойно спустились куда-то ниже уровня бедер, сорвав с губ Ичиго тихий стон.
Гриммджоу оставил в покое рот парня, который, казалось, этого и не заметил, лишь стал нервно хватать воздух, глаза его прищурились, затем снова раскрылись, губы дрогнули и что-то прошептали.
-Погромче, пожалуйста,- попросил арранкар, глядя в раскрытые карие глаза- Но если это что-то типа «прекрати, извращенец», то лучше и вовсе заткнись!
-Пожалуйста, перестань- простонал Ичиго.- Прекрати, я же не…голубой…-в голосе парня смешивались страх, неуверенность, и….. наслаждение.
-Не голубой?- удивленно уточнил Гриммджоу.- ну, знаешь ли, если учесть что девушки тебя не интересуют…то ты как раз такой. Ты просишь меня прекратить? Но у самого тело горит так как будто под кожей тысяча костров! Наслаждайся лучше и заткнись!- арранкар снова приник к губам Куросаки, но тот уже не особенно сопротивлялся, лишь напрягся на мгновение, а затем и сам ответил на поцелуй. Руки Гриммджоу расстегнули рубашку, пробежали по груди, вызвав у Ичиго дрожь по всему телу.
Толком не соображая что он делает, Куросаки поднял руки, обвил Гриммджоу, притянул к себе. Что бы не говорил себе Ичиго, тело само совершало эти странные движения- вниз, забраться под рубашку арранкара, провести по его спине вдоль от шеи и до самой поясницы, обхватить ногами, прижаться еще ближе, еще сильнее, почувствовать странную выпуклость на уровне ширинки- и понять что в собственных брюках становится странно тесно, принять это за само собой разумеющееся, тихо застонать и спуститься руками еще ниже, туда, где так горячо, расплавится от близости большого, мускулистого тела, сквозь пелену безумия расслышать тихое рычание…
Гриммджоу немного отстранился, легко повел плечами, на несколько секунд оторвался от Ичиго нетерпеливым движением скидывая с себя рубашку, затем стащил с ничего не соображающего риоки джинсы, вновь прижался к напряженному телу под собой, потом снова отстранился, заставляя тянуться за собой…. Тянуться, стонать, смотреть умоляюще, просить взглядом большего, чем просто прикосновения.
Гриммджоу не стал игнорировать желания Куросаки, тем более что они вполне совпадали с его собственными, снял джинсы, скользнул руками к бедрам парня, приподнял их над кроватью, резко развел в стороны, уперся напряженной плотью в нетронутый никем ранее проход. Как и любой другой хищник арранкар просто не мог делать что-то не торопясь, кошачья натура взорвалась в его голове, заполнила сознание, тело резко дернулось, входя в податливое тело, доводя жертву до состояния болезненного экстаза, крик боли смешанный с истинным наслаждением взлетел к потолку, смешался с необузданной страстью Гриммджоу. Движение назад, потом снова вперед- резко, быстро! Ритм становился все быстрее и жестче- и вот уже с губ Ичиго не переставая срываются стоны, заставляя арранкара погружаться до самого конца, балансировать на грани удовольствия и бешенства…Еще одно движение, резкий толчок…взрыв оргазама сжигающего остатки сознания…

Куросаки лежал уткнувшись лицом в грудь арранкара, предоставив тому возможность перебирать рыжую шевелюру.
Под боком было как-то не уютно, риока запустил руку туда, где было это самое не уютно, и достал игрушечную мышку.
-Это твоя,- усмехнувшись пробормотал Ичиго, отдавая мышку Гриммджоу.
-Нет уж- ухмыляясь ответил арранкар- теперь ТЫ будешь моей мышью!

---

Вечер чудес...

[xxx_13]

Название: "Вечер чудес".
Автор:  Лиэс, + некоторые мысли xxx_13.
Бета: xxx_13
Персонажи/пары: Улькиорра/Заэль, Исида/Кёраку, Гин, Гриммджо, проскальзывает Айзен.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат автору.
Предупреждение: Яой.
Жанр: Своеобразный юмор, местами romance.
Статус: закончен.

Закат золотил купола павильона, в котором снимались сцены из Лас Ночес. Арранкары и Шинигами собрались вместе, решив доснять наконец всю историю до победного конца, только вот для кого он будет победным решить не смогли. По этой причине (и ряду других, не менее важных, но менее гласных) съемки "немного" затянулись.
Айзен, Гин, Гриммджо, Улькиорра, Исида и Кёраку-тайчо были приглашены в этот чудесный вечер выпить немного новой "отравы" Заэльапорро, который в последние дни (от отчаяния быть может, что съемки затянулись?) проводил эксперименты исключительно над пойлом. Почему учёный пригласил именно эту компанию, было известно только Гину, который, собственно, и натолкнул арранкара на мысль не дегустировать каждый образец в одиночку.
По странному замыслу архитектора съемочной площадки (коим, по "случайности" являлся Урахара), сад и лаборатории находились совсем рядом, что способствовало расслабляющей обстановке в компании.
Кёраку, сразу взявшийся за самый крепкий образец, сейчас бродил где-то между деревьев, любуясь закатом с пиалой в руке. Айзен, попробовав около трех разных образцов, сослался на неотложные дела, которые срочно нужно уладить и просто слинял. Улькиорра с видом эксперта пробовал понемногу от каждого образца, стараясь все-таки сохранить остатки душевного равновесия после седьмой-восьмой пробы. Гриммджо взял пример с мирно гуляющего в саду шинигами и взялся сразу за самый крепкий образец. Только вот в сад за тайчо не пошел, а остался наблюдать за всеми, стараясь не отходить далеко от двери уборной. Исида с самого начала попробовавший немного слабого, просто сидел рядом с учёным со скучающим выражением на лице и слушал об особенностях каждого образца, торжественно поглощаемого Заэлем. Гин вообще находился в непонятном месте, как и всегда в подобных ситуациях.
Видя, что квинси его уже совсем не слушает, Заэль переключился на более интересную для него мишень.
-Ульки-чан, а давай изобретем новый вид кровати, м? Просторной такой, двуспальной,- учёный-арранкар, загадочно улыбаясь, поправил очки.
Улькиорра слегка покраснел (настолько слегка, что это увидеть смог только Заэльапорро, если это не было его индивидуальной галлюцинацией) и молча продолжил дегустацию пятнадцатого образца, уткнувшись в чашку. Исида удивленно взглянул на Заэля, впервые проявив за весь вечер интерес к происходящему. От розововолосого арранкара это не укрылось, и он поманил квинси в сторону лабораторий:
-А давайте я вас поизучаю, молодой человек? Хорошие условия гарантированы…
"Кого-то это мне напоминает",- решил про себя Исида и отполз чуть подальше от пристального взгляда из-за очков.
-Это кого ты тут собрался изучать? - Улькиорра поднялся, быстрым движением подхватил квинси и захлопнул его в шкафу.
-Один милый образец квинси, - нахально улыбнулся Заэльапорро.- Или Ульки-чан сам хочет побыть тщательно изучаемым, хммм?
Глаза Улькиорры как-то странно заблестели, и он настойчиво потянул слегка ошарашенного ученого в сторону лабораторий.

***

На заднем плане, то есть у дверей уборной, Гриммджо подобрал с громким стуком упавшую челюсть: "Заэль и Улькиорра?! Это розововолосое чудище и маленький, наивный и беззащитный Кварта Эспада в одной лаборатории?! Черт, надо найти еще образец из последней коллекции…да покрепче…"

***

А в это время, тихо вернувшийся Шунсуй подошел к шкафу и вытащил немного задохнувшегося квинси под лучи догорающего заката. Исида же не проявлял особых признаков недовольства, когда шинигами отнёс того в сад и усадил под сакурой. Только когда розовый лепесток изящно приземлился на нос Урюу, тот открыл глаза и уточнил у сидящего рядом Кёраку, где он. Получив вместо ответа небольшой рассказ о том, как тайчо героически спас молодого квинси из заточения, Исида благодарно улыбнулся и уселся поудобнее, потому как тайчо уже принялся рассуждать об особенностях употребления саке в саду под сакурой на закате, помахивая над Исидой роскошным веером. Квинси втайне радовался, что в лучах заката не особо заметен легкий румянец смущения на его щеках.

***

Учёный зажёг свечу, проводя Улькиорру вдоль ряда различных двуспальных кроватей. Заэль с огромным увлечением демонстрировал спутнику разные кровати с усовершенствованиями, добавленными извращенным учёным, предлагая Улькиорре любую на выбор, нагло улыбаясь и ободряюще похлопывая зеленоглазого арранкара по плечу.. и ниже… и еще ниже…
Улькиорра посмотрел на ученого круглыми от удивления глазами и чуть отстранился. Однако это легкое движение в сторону заставило Улькиорру наткнуться на ближайшую кровать, с виду такую мягкую и роскошную.
-Заэль, а… это зачем?!- спросил печальный готический принц, указывая на наручники, встроенные в кровать.
-Хочешь покажу?.. – тихо шепнул Заэль, подходя к Улькиорре сзади и обнимая его за талию, такую тонкую, источающую силу живой плоти… Зеленоглазый принц только тихо кивнул, поддаваясь Заэлю, позволяя увлечь себя на мягкую кровать, позволяя приковать себя… Ощущая только ласковые и умелые руки учёного…
Стекла очков Заэльапорро победно блеснули в свете догорающей свечи.

***

-Хм, Гриммджо?- Ичимару Гин появился вновь неожиданно перед пьяным в стельку арранкаром.- Вижу, ты нашел очень удачный образец. Не забудь рассказать Заэльапорро, что это пойло заслуживает внимания. Кстати, а где наш общий друг?
Гриммджо только расстроено махнул рукой в сторону лабораторий, одновременно с этим опрокинув очередной стакан, уже перестав считать, сколько образцов "продегустировал".
-Ооо? Он снова ставит какие-то эксперименты? Хм, достаточно странные крики для жертвы, знаешь. Кого он там поймал?
-Знаете, Ичимару-сама, мне кажется, это краааа…ик!... йне опасные эксперименты и Заэлю лучше сейчас не мешать. Пойдемте лучше на крышу, звезды посчитаем.. заодно….ик!!...считать меня научите нормально…
Гин загадочно улыбнулся, подхватывая не совсем трезвого (а точнее, совсем не трезвого) арранкара под руки и, регулярно оглядываясь на двери лаборатории, потащил того на крышу.

***

Кёраку подходил уже к концу рассказа, допивая третий бутыль и щедро доливая квинси. Исида открыл четвертый, не заметив, как тайчо пододвинулся к нему ближе. Перейдя же на рассказы про бабочек и уже виднеющиеся звезды, шинигами подсел совсем близко к молодому квинси, указывая на особо яркие точки в небе. Исида положил голову тайчо на плечо...перед глазами плыл туман...клонило в сон. Впервые за много лет Исида почувствовал себя в безопасности. Шунсуй аккуратно погладил квинси по волосам и продолжил рассказ, уже не подливая никому и ничего, приобняв Исиду.
Квинси поймал себя на очень странном желании, он хотел...поцеловать тайчо…
"Наверное, мне нельзя столько пить", - подумал Урюу и встряхнул головой.
Кёраку задумчиво осмотрел квинси и постелил свою розовую накидку, предложив Исиде немного прилечь.
- Тайчо, так она замарается о траву? Вам ее не жаль? - удивился Исида. Но тайчо только улыбнулся и сильнее надавил на худые плечи. Квинси не мог сопротивляться. Шунсуй властно, но несколько нежно уложил-таки Исиду на накидку, смотря квинси прямо в глаза, снял шляпу и отложил ее в сторону.
-Красивые сегодня звезды, Исида-кун?
Но квинси не мог ничего сказать... Ведь звезды сейчас были далеко за пределом его мыслей, а перед ним только глаза тайчо так близко. Странное ощущение, новое и волнующее.
Кёраку улыбнулся слегка печально и склонился немного ближе к лицу квинси.
- Сегодня звезды особенно яркие...
Исида чувствовал на щеке горячее дыхание тайчо, но ничего не мог с собой поделать и просто закрыл глаза, ощущая теплые, чужие губы на своих. Ощущая колкость чужой щетины на щеке.
Сегодня вечер чудес.

---

Когда расцветает сакура - фанфик :)

[Starla Blaze]

Название: Когда расцветает сакура...
Автор: StarlaBlaise
Бета: Aliksana, Tille
Фэндом: Bleach
Герои: Гин, Рукия, Хисана и Бьякуйя
Пейринг: можно увидеть очень извращенное одностороннее Гин/Рукия (но когда этот пейринг нормален? )
Рейтинг: PG-13
Жанр: Drama, AU, Angst
Статус: закончен
Дисклеймер: герои принадлежат Кубо Тите.

Когда расцветает сакура...

Говорят что под сакурой
зарыт покойник.
(c)Томихиро Хошино, "Странствия ветра"

Цветок сакуры - у которой лепестки опадают
даже при легком дуновении точно так же безропотно,
как и самурай отдает жизнь за своего
господина - это символ времени и непрочности бытия.

После того, как 4-й Эспада покинул комнату, Ичимару Гин оставался в ней еще долгое время.
Улькиорра угадал: он действительно манипулировал некоторыми секретами коридоров Уэко Мундо. Гин помнил то время, когда Кучики Бьякуйя привел домой молодую жену. Это не было бы столь громким событием, если бы девчонка не оказалась из Руконгая, а лейтенант 6-й отряда не принадлежал к одному из кланов элиты Сейретея. Неслыханный поступок. Ходили слухи, что старейшины Кучики не раз предлагали Бьякуйе развестись. Напыщенные аристократы были готовы стерпеть даже это, но не позор брака главы клана с девушкой, которая не знала своих родителей.
Хисана была красива. Хрупкая, удивительно нежная, она выглядела так, словно принадлежала к элите Сейретея. Бьякуйя расцветал при одном упоминании ее имени. Остальные шинигами боготворили ее.
Гин ее ненавидел. Он бы убил Хисану Кучики, если бы болезнь молодой женщины не успела сделать это первой. Прощальный подарок Руконгая. Как иронично.
А потом общество Сейретея всколыхнулось еще раз. «Камень» снова бросил Бьякуйя, и круги по воде шли еще долго. Глава клана Кучики принял в семью девчонку из Руконгая, назвав ее сестрой. Но, самым интересным фактом являлось то, что Рукия была похожа на Хисану как 2 капли воды. Почти. Одни не понимали, почему Бьякуйя не женился на ней. Другие считали, что девушка — лишь любовница холодного аристократа. Третьи предпочитали не высказывать свое мнение на этот счет.
Изгой вначале, Рукия медленно, но верно вошла в общество Сейретея и Готей 13, как Кучики и как шинигами. Гин заметил, что это произошло не без помощи лейтенанта Шиба Кайена.
Рукию он ненавидел еще больше, чем Хисану в свое время. Неудивительно, что в один день на пути лейтенанта 13 отряда возник очень сильный Пустой... А Кучики, вернувшись через неделю к исполнению обязанностей, взглядом стала неуловимо напоминать своего брата.
Ичимару Гин ненавидел людей, которым все достается легко. Хисане и Рукии не пришлось перешагивать через трупы, чтобы выбраться из Руконгая, чтобы достичь чего-то большего здесь, в Сейретее. Нет, в их жизни появился наследник Кучики и подал им все на блюдечке с золотой каемочкой.
Неудивительно, что при каждой удобной возможности он превращал жизнь названной сестры Бьякуйи в ад.

Он снова почувствовал ее рейатсу спустя 50 лет после смерти Рукии, гуляя по улицам ночного Токио. Слабое, едва уловимое, но столь узнаваемое. Что ж, при жизни она могла бы достичь лейтенантского звания.
Умирая, люди переносятся в Общество Душ. Жизнь в Сейретее длится несколько веков, но не вечно. Погибшие и умершие вновь перерождаются на Земле.
Бывший шинигами Ичимару Гин проник в дом незаметно. Люди просто не могли его увидеть. Ориентируясь на пульсацию духовной энергии, он достиг детской комнаты.
Розовые и белые тона. Множество мягких игрушек. В основном, как Гин с изумлением заметил, зайцы. Родители младенца как чувствовали ее любовь к этому зверьку в прошлой жизни.
В углу что-то зашевелилось. Гин резко обернулся в ту сторону, только чтобы обнаружить спящего мальчишку лет 6-и с очень знакомым рейатсу.
Внутренне он расхохотался. Очередная шутка Судьбы: в этот раз Бьякуйя приходится малышке-Рукии настоящим братом.
Но бывший капитан 6-го отряда не устает поражать его даже сейчас. Как он сумел скрыть свою духовную силу так, что Гин его даже не заметил? Опасный противник.
Улыбаясь, Ичимару подходит к колыбели. Младенец, укутанный в детское одеяло, спит спокойно. Появление рядом с собой бывшего шинигами девочка не чувствует. Гин берется за рукоять Шинсо, когда ощущает упершийся в спину тяжелый взгляд.
Мальчик проснулся. Его глаза, Гин готов поспорить на что угодно, что они глубокого синего цвета, беспокойно упираются в «пустоту» рядом с младшей сестрой. Конечно, он не видит среброволосого мужчину, но он каким-то образом чувствует враждебное намерение последнего.
Улыбка Гина становится шире. На секунду взгляд аквамариновых глаз переходит с мальчишки на младенца и обратно.
Вдох.
Мужчина поправляет одеяло девочки. Раздается тихий смех.
- У тебя хороший защитник, Рукия-чан. - Усмешка. Взгляд в сторону Бьякуйи. - Что ж, я вернусь, когда ты вырастешь. - Гин на секунду остановился перед входом в портал. - Признаться, я соскучился без наших игр.

@темы: Рукия, фанфик - гет, Гин, Bleach

---

Драббл

[Лар аэн]

1. Название: Глядя на солнце
2. Имя автора: Лар'аэн
Бета: Loki Jr.
Вдохновители: Yukisora и дикая мигрень
3. Рейтинг: G
4. Жанр: ни то ни сё - немного AU, немного romance, немного angst
5. Персонажи: Урахара-сама
6. Дисклеймер: права справедливо поделены между Кубо Тайто и моим малкавианским воображением.
7. Размещение: если предупредите и укажете меня, как автора, – где угодно
8. Примечания и благодарности: спасибо тем, кто это прочитает, тем, кто это прокомментирует, в общем, всем вам!

Через тёмные прохладные коридоры он прошел к выходу для персонала и, распахнув двери, стал, прислонившись к косяку.
Так врачи в провинциальных больницах выходят покурить, вырвав минутку из рабочего графика.
Но Урахара не позволял себе курить. Он боялся, что если он начнёт, то уже не сможет остановиться и его окончательно одолеет головная боль.
Эта проклятая головная боль.
Сейчас она проволочной сеточкой охватывала виски и темя, такая же прохладная и такая же колючая. Было в ней что-то от тернового венца и шерстяной шапки одновременно, но скорее даже в обратном порядке - щекочущее чувство, переходящее в настойчивое покалывание.
Щурясь от солнца, Урахара посмотрел на небо, безмятежное, полное белых кучевых облаков. Несколько светлых прядей упали на глаза, и шинигами тряхнул головой, откидывая волосы со лба.
О, как напрасно... Урахара охнул. Ощущение, будто он решил вымыть волосы, а в банке вместо шампуня оказался мелкий гравий, который он и растёр по своей многострадальной голове. На секунду всё перед глазами расплылось, но потом снова обрело чёткие очертания.
Урахара опустил голову, закрываясь ладонью от солнечного света. Ему вдруг захотелось сладкого чая и массажа. Да, почему-то именно массажа и обязательно с каким-нибудь ароматическим маслом. Лучше с сандаловым или апельсиновым.
Неожиданно очень ярко и чётко он представил себе своё идеальное место. Просторный дом, в прохладных комнатах которого всегда светло и пахнет сандалом. Деревянные полы, на которые можно лечь, выпрямившись и растянувшись во весь рост, и смотреть в потолок. Одежда лёгкая, она не сковывает, а мягко облекает, а где-то там, во дворе слышен звонкий женский смех и голоса детей.
Нет, Урахаре не очень хотелось жениться, и уж точно он не собирался заводить детей. Он вообще не чувствовал себя семейным человеком. Нет, это были совершенно посторонние дети и совершенно посторонняя женщина, но, тем не менее, в эту воображаемую картину они вписывались донельзя лучше. С ними всё было как-то правильно.
А ещё, подумалось вдруг Урахаре, обязательно должен быть кто-то, кто будет просто молчать на заднем плане. Потому что Урахаре часто хочется говорить за двоих, но так же часто это бывает... нехорошо. Несолидно, как для главы Исследовательского Института, хотя сам Урахара некоторое время надеялся, что все привычки основателя Института будут по умолчанию солидными.
Кроме курения. Курить неправильно, это вредная привычка и плохой пример для пациентов, Урахара верил в это свято и с сожалением. Поэтому его воображение тут же вписало в образ идеальной жизни длинную трубку с лёгким табаком и неуловимо изменило общую атмосферу.
Кажется, это было не в Сейретее. Может быть, даже на грунте. Там, где Урахара никому и ничего не будет должен и где никто его не найдёт. И где у него будет кошка.
Они очень эффективно нормализуют давление и снимают головную боль. О нет...
Мигрень тут же напомнила себе. Теперь она казалась Урахаре мягкой рукой или лапой, которая гладила, гладила его по голове, ложилась на виски тёплой, чуждой ему тяжестью - и внезапно выпускала когти. Урахара знал, что в такие моменты руки у него холодные, почти ледяные, и он тут же прижал ладони ко лбу и глазам, и так и замер, оглохший от боли, с плавающими под веками огненными кругами.
Чудесная картина божественной жизни рассеялась, оставив лишь лёгкую опьянённость и... надежду. На то, что очень скоро так и будет.
- Урахара-сама!
- Иду-иду! - лёгкая улыбка тронула губы. Его ждали, а он стоял на заднем дворе, пялясь на солнце и прикидывая куда бы отсюда сбежать.
И нисколько об этом не жалел.
Напротив, Урахара твёрдо верил, что его ждёт солнечный свет и простор, смех - и полное отсутствие головной боли.
Говорят, конечно, что перед ней уязвимы даже боги, но...
- Но боги бывают разные, - негромко сказал Урахара и улыбнулся солнцу, прежде чем возвращаться к холодной пустоте институтских коридоров.
Он не прощался.
Солнце дождётся его. Он это знал.

---

[Vibrant Amoeba]

Название: ...
Пейринг: Бьякуя/Хисана
Рейтинг: pg-13
Саммари: Укитаке вздумалось женить своего лейтенанта
Комметарий: АУ. Потому что Бья-чан явно не был лейтенантом Укитаке. Стеб: Укитаке поимел в себе черты Хмури.
Дисклаймер: не мое
Статус: в процессе

1-2 части

Часть первая – Хисана

Хисане нравилось смотреть через окно на ослепительно чистые крыши Сейрейтея, на неспешно проходящих по двору шинигами четвертого отряда, на белую башню, возвышавшуюся над всеми строениями, на прозрачное небо, на холм с большим топорищем, внушающим девушке неописуемый страх. Раны, оставленные пустым, заживали медленно, и у неё было много свободного времени. Медик, что добрая женщина - глава четвертого, приставила к ней, принес Хисане пару книг, но девушка даже к ним не прикоснулась, боясь испачкать и, не приведи боги, порвать белые – очень-очень белые - страницы. Время от времени заходила и сама капитан Унохана, справляясь о здоровье.
Через открытое окно Хисана слышала обрывки разговоров, касавшихся непосредственно ее. Нищенка из Руконгая, слабая, удивительно, что еще жива. Но это совершенно ее не беспокоило. Она даже думала, что совершенно бессмысленно выжила. Ей стоило бы умереть.
Пару раз она видела из окна того самого шинигами, который уничтожил пустого. Гордая осанка, отчужденное красивое лицо. Медик сказал ей, что это лейтенант и что девушке несказанно повезло, раз он спас её. А после шепотом поведал, что Кучики - имя лейтенанта медик произнес с глубоким уважением и страхом - спрашивался о здоровье госпожи Хисаны. Волнуется, добавил медик с сомнением. Больше эту тему они не поднимали. Пока лейтенант Кучики не появился сам.
Первый раз Кучики пришел к ней спустя неделю. Посидел пару минут, которые прошли в абсолютном молчании, и ушел. Хисана так и не смогла заставить себя сказать ему хоть слово, молодой мужчина внушал ей страх. А после его ухода она долго смотрела веточку сакуры с одним распустившимся цветком и кучей бледно-розовых бутонов. Во второй раз Кучики снова принес веточку сакуры, словно не было ничего другого, что он мог подарить выздоравливающей, но Хисане казалось, лучшего подарка не найти. Девушка решилась его поблагодарить.
- Не стоит, - вежливо добавил Кучики, выпрямившись на неудобном больничном стуле.
Хисана, опустив глаза и сжав кончиками пальцев тонкое одеяло, боялась даже взглянуть на гостя, но и отвернуться в сторону она не смогла себя заставить. И остальные минуты странного свидания прошли в молчании.
После молодой шинигами не появлялся несколько дней. До Хисаны донеслось пару слухов о ней и Кучики, которые, впрочем, скоро затихли. Сакура завяла, розовые маленькие лепестки облетели с веточек. Медик, долго извиняясь, выкинул их, поставив в вазочку ветку сливы. Он сказал Хисане о скорой выписке. Девушка пробовала поговорить с медиком о родных районах Руконгая, но тот, внезапно замолчав, тихо добавил, что ничего об этом не знает. А потом, вечером, принес ей сверток, на котором каллиграфическим почерком значилось ее имя.
Хисана страшилась развертывать шуршащую бумагу под пристальным взглядом медика. Ей казалось, что подобные подарки стыдно принимать от незнакомых ей людей. Да и от тех, кого она видела от силы три раза, тоже.
- Разворачивайте, госпожа Хисана, разворачивайте, - подбодрил ее медик, - я пока за чаем вечерним схожу.
Из свертка Хисана достала богатое кимоно из настоящего темно-синего шелка с вышитыми цветами по подолу, короткое письмо с пожеланиями выздоровления и тяжелый кошель с монетами.
Хисана плакала, уткнувшись в подарок.

Часть вторая - Бьякуя

Кучики не чувствовал угрызений совести из-за пострадавшей по его вине руконгайки. Главное, он защитил своих людей, уничтожил пустого, в конце концов, вырвал из когтей этого самого пустого беззащитную девушку, спас ей жизнь. И поэтому удивился, когда капитан, спокойно читавший какой-то трактат, поднял голову и спросил его о девушке.
- Никак нет, капитан, я не навещал ее, - четко ответил Кучики, отрываясь от ровного столбца иероглифов.
- Почему, Бьякуя-доно? Мне кажется, ты ей немного должен.
- У меня обратное мнение, капитан, - склонил голову молодой лейтенант, - пострадавшей оказан достаточный уход. Капитан Унохана…
- Девушка оказалась в таком положении из-за твоих действий, Бьякуя-доно, - упрекнул его Укитаке. - На ее месте вполне мог оказаться рядовой или ученик академии. Если бы они пострадали или погибли, это бы тоже была твоя вина. Думаю, тебе стоит хотя бы ее проведать. Пару раз.
- Это приказ, капитан?
- Как считаешь? – Укитаке вернулся к трактату, оставив лейтенанта задумчиво рассматривать сухие цифры отчета.
На следующий день Кучики Бьякуя перед тем, как вернуться в отряд, заглянул в четвертый, чувствуя себя глупо и неуместно с веткой сакуры, сорванной по глупой прихоти с дерева в саду. Капитан Унохана понимающе улыбнулась и проводила его к палате. Но Кучики не знал, что сказать бледной худой девушке, и едва вытерпел пару минут, прежде чем уйти с чувством выполненного долга.
Капитан Укитаке встретил его доброжелательной улыбкой, парой распоряжений и вопросом о здоровье спасенной, при этом он деликатно кашлянул в ладонь. Улыбаться в ответ лейтенант не стал, ограничился стандартным приветствием, задал пару интересующих вопросов по приказам и, в завершении, уже заваривая чай капитану, добавил, что девушка, хоть и слаба, умирать не собирается, а вот самому бы капитану не мешало выпить присланные капитаном Уноханой пилюли. В тринадцатом отряде царило полное взаимопонимание.
Весь день, наблюдая за тренировкой рядовых и позже заполняя форму прошения новой одежды для отряда, Кучики так и не смог выкинуть из головы испуганный, даже затравленный, взгляд девушки. Капитан при виде своего лейтенанта посмеивался, но, к счастью, не говорил ничего. Уже в поместье молодой аристократ решил еще раз наведаться в госпиталь. Почему-то ему хотелось, чтоб девушка, чье имя он так и не узнал, не боялась его, улыбнулась, сама первой начала разговор. Правда, какие общие темы могли быть у них, Кучики не знал.
Девушка при новой встрече робко улыбнулась ему, но в больших грустных глазах Кучики прочитал страх, перечеркнувший все его желание начать разговор. Поэтому на тихое «спасибо» он ответил сдержанно и официально. И, посидев совсем немного, ушел, оставив еще одну веточку с первыми цветами на тумбочке.
Разговоры о них Кучики услышал уже гораздо позже. Совершенно случайно, не задаваясь целью подслушивать. Девушку обвиняли в том, что она его приворотила. А ему досталось за то, что наследник одного из Великих Кланов влюбился в нищенку. Что бы самому себе доказать абсурдность слухов об его якобы чувствах к руконгайке, Кучики заглянул в госпиталь, спросился о здоровье девушки. И совершенно растерялся, когда Унохана попросила его посидеть немного с ней.
- Я спешу, капитан Унохана, как-нибудь в другой раз.
Женщина улыбнулась.
- Берегите себя, лейтенант Кучики.
В отряд Бьякуя возвратился полностью успокоенным, уверенным в своих силах унять сплетников.
- Завтра ее выписывают, - как бы невзначай упомянул Укитаке, стоило Кучики войти в кабинет.
- Это имеет к нам какое-то отношение, капитан? Вот готовые бумаги, подпишите их, пожалуйста. Еще капитан Кьераку прислал вам приглашение.
Укитаке прищурился.
- Никакого, Бьякуя-доно, совершенно никакого. Завари чая.
В приемной два младших офицера исправно били баклуши, обсуждая начальство, но при виде оного встрепенулись, выпрямились. Кучики отправил их во двор тренироваться с новичками.
- А ведь ей и одеть-то нечего, - громко посетовал один, - кончились у девки минуты счастья. Жалко девку-то…
- Тише, - одернул другой, оглядываясь, - лейтенант услышать может. Он же к ней того…
Кучики сделал вид, что не расслышал, но все же от неожиданности просыпав пару чаинок мимо чайника.
- Долго, Бьякуя-доно, что-то задержало?
- Прошу меня извинить, капитан, такого больше не повториться. Когда мне зайти за подписанными бумагами?
- Да, да, сейчас, сейчас, подожди немного, Бьякуя-доно. Займись пока той стопкой. Нам стоит передать эти бумаги четвертому отряду. Заодно и девушку проведаешь.
Кучики поджал губы, предпочитая промолчать про сегодняшний визит. Впрочем, он был уверен, что капитан и так про все знает.
- Кстати, Бьякуя-доно, - Укитаке прихлебнул чая. – Сделайте госпоже Хисане подарок. Ей понравиться.
- Как скажите, капитан.
Бьякуя принял документы, аккуратной стопочкой сложил их на своем столике.
- Какие-нибудь особые пожелания для подарка?
- Подари ей что-нибудь от себя.
Вспомнив потрепанную одежду девушки, когда та убегала от пустого, так внезапно появившегося в Руконгае, Бьякуя незаметно прикусил кончик языка, думая таким образом избавить себя от ненужных волнений. И решил подарить, на его взгляд, самое сейчас девушке необходимое.
- Я распоряжусь о подарке, капитан Укитаке.
Уже только вечером, в поместье, Кучики вспомнил о наказе капитана. Он точно знал, что подарит Хисане. И, игнорируя возмущенные взгляды своего старого воспитателя, решительно приказал слугам принести синее кимоно из коллекции, что должна была стать собственностью его будущей жены. Жениться он ведь пока не собирался…

3-5 части

Часть третья – Хисана

Хисана надеялась, что её отправят в родной район. Она даже и не думала оставаться в Сейрейтее. Слишком уж здесь все было. Слишком белые стены, слишком яркое солнце. За неимением другой одежды она надела слишком дорогое для нее кимоно, что прислал ей, она догадалась, Кучики. И уж слишком нелепо она в нем выглядела. Но капитан Унохана пригласила её провести немного времени на лечебных источниках, и Хисана не смогла отказать этой милой женщине.
- Вчера лейтенант Кучики заходил, - на прощание сказала она, - просил передать пожелание о вашем скорейшем выздоровлении.
Хисана кивнула, сжала тоненькой рукой кошель.
- Унахана-сан, передайте ему это, - она протянула расшитый мешочек капитану, - я не нуждаюсь в деньгах.
- Вы очень милая девушка, - женщина улыбнулась. – Думаю, вы с ним еще увидитесь сами, лейтенант Кучики будет сопровождать своего капитана на источники. Капитан Укитаке слаб здоровьем, я ему посоветовала немного отдохнуть.
Хисане казалось, что в Сейрейтее слишком много случайностей.

Часть четвертая – Бьякуя

Сад был чудесный. Четвертый отряд не даром ел свой хлеб, Кучики наградил цветущую сливу долгим изучающим взглядом. Но, его поместье все же лучше, решил он, следуя за капитаном в дом.
- Капитан Укитаке, мне сегодня остаться с вами?
- Лучше займись отрядом, Бьякуя-доно, - Укитаке махнул рукой. – На неделе должен быть готов отчет за прошлый квартал. Справишься?
- Да, капитан Укитаке, я могу идти?
- Пока нет. Попроси кого-нибудь принести нам чая.
Бьякуя разыскал офицера четвертого отряда, натиравшего пол веранды. Это еще был совсем мальчишка, и на просьбу сделать чая, смутился.
- Принести в комнаты госпожи Хисаны, лейтенант Кучики? – спросил он, вежливо склонив голову перед офицером.
- Чая хочет капитан Укитаке, - сдержанно ответил Бьякуя. – Поспешите, капитан не может долго ждать.
- Конечно, лейтенант.
Мальчишка, оставив тряпку, вбежал в дом. А Бьякуя устало закрыл глаза. Сколько бы он не пытался оградить себя от слухов о себе и девушки, которую он спас, до сих пор каждый шинигами, более или менее знакомый с ним или с ней, спрашивался об их отношениях. Нет, до откровенно нетактичных вопросов не доходило, но случайные оговорки были. Даже, порою, совершенно без злого умысла. И вот, девушка тоже оказалась тут на лечебных источниках четвертого отряда.
Бьякуя понадеялся, что его капитан не узнает о соседстве как можно дольше. Взглянул на сад и заметил тонкую хрупкую фигурку девушки, присевшую на камень рядом с прудиком. Хисана была в том самом кимоно, что он решил ей подарить, девушка наклонилась, задевая рукавом водную гладь. И Кучики поспешно отвернулся, не желая самому себе признавать, что она его интересует все больше и больше.
Когда он вернулся, парнишка уже принес чай, а капитан Укитаке сидел на подушке и смотрел распускающийся в чайнике цветок клевера.
- Садись рядом, Бьякуя-доно. Я хочу с тобой кое-чем поговорить.
- Я внимательно слушаю, капитан Укитаке, - Бьякуя сел рядом, налил капитану чаю и себе.
- На столе в кабинете я оставил несколько документов, я бы хотел, чтоб ты их просмотрел.
- Конечно, капитан Укитаке. Это что-то важное?
На нагретое солнцем дерево веранды села белоглазка, скосила обрамленный белым черный блестящий глаз на мужчин, вспорхнула, испугавшись стука содзу. Бьякуя проводил ее взглядом, отпил горьковатой жидкости.
- Это формы на сдачу экзамена. Думаю, ты уже достиг того уровня, чтобы самому стать капитаном. Ты способен самостоятельно управлять отрядом, Бьякуя-доно.
Бьякуя чуть сжал ребристую поверхность чашки и покачал головой.
- Я так не считаю, капитан. Я пока не достиг совершенства во владении духовным мечом. Если есть возможность, мне бы хотелось повременить с таким важным решением.
- Не настаиваю, Бьякуя-доно, прошу, - Укитаке кивнул в сторону прудика и тут же сменил тему. – Здесь действительно замечательное место.
Он кивнул в сторону цветущего дерева, мимо которого прошла девушка. Она остановилась, пропустила сквозь пальцы цветущую метелку высокой травы и скрылась за углом.
- Фамильное кимоно Кучики очень смотрится на госпоже Хисане, не находишь, Бьякуя-доно? - спросил Укитаке с легкой улыбкой у застывшего лейтенанта. Тому оставалось лишь кивнуть.


Часть пятая – Хисана

Девушке было скучно. Её сопроводили в богатое поместье, построенное на лечебных источниках и окруженное большим пышным садом. Шинигами встретили ее улыбками, радушием и чистой комнатой.
Видимо капитан Унахана строго наказала своим подчиненным не выпускать девушку за территорию поместья, поэтому Хисане разрешили гулять по саду, который она обошла в первый же день. Полюбовалась на карпов в пруду, на цветущую сливу, на набирающие цвет кусты азалии и, устав, посидела в беседке.
Шинигами не докучали ей своим присутствием, и Хисана чувствовала себя одинокой. Обедала она тоже одна. И лишь только к вечеру явился медик и попросил ее выпить лекарство.
Ночью Хисана так и не легла. Она любовалась зарождающейся луной на темном, почти беззвездном небе.
- Госпожа Хисана, - с утра окликнул ее медик, оставил завтрак и, поклонившись, удалился.
Новый день был точным повтором предыдущего. Хисана повторила свою прогулку, прихватив с собой томик стихов, большинство из которых она не понимала – они говорили о счастье и спокойствии, о любви и нежности. В беседке она собиралась почитать, но почти сразу же закрыла книгу, пролистав пару страниц.
Поэт говорил о своем умершем ребенке*, и сердце Хисаны сжалось – девушке хотелось плакать. Сколько бы она не пыталась забыть о маленькой девочке, оставленной на пороге какой-то хижины, несколько строк воскресили в памяти худенькое заплаканное личико младенца, который, наверняка, уже умер от голода и холода, не дождавшись милосердия от жителей Руконгая.
Хисана, неосторожно смяв тонкую бумагу, оставила книгу в беседке и спустилась к пруду, коснулась чистой воды кончиками пальцев. Рукав кимоно намок, но она этого не заметила. Мимо пролетела огромная стрекоза, задевая прозрачными крыльями растрепанные волосы Хисаны, девушка вздрогнула и резко обернулась, чуть не упав с камня, на который присела. Немного успокоившись, она улыбнулась своему отражению и легко спрыгнула с камня.
В саду по-прежнему царила удушающая тишина, даже птицы, казалось, замолкли, хотя стоило Хисане прислушаться, как она различила и чириканье на ветках сливы, и жужжание пчел, и шуршание травы. В глубине сада послышался звонкий стук, какая-то птица слетела с ветки – лепестки сливы окружили девушку и медленно упали на горячую землю. Хисана присела, подобрала один из них. Розоватый лепесток был нежным-нежным и походил на лепестки той сакуры, что девушка получила в подарок от Кучики. Хисана вздохнула.
По словам капитана Унаханы, он должен на днях тут появиться. Хисана не знала, что может сказать ему, если встретит. Не знала, как отдаст кошель с деньгами, так оттягивающий карман, и как посмотрит в глаза своему спасителю. В задумчивости Хисана пропустила между пальцами цветущую метелку какой-то травы, свернула с тропинки на лужайку, усыпанную маргаритками. И, решившись, пробежала всю полянку, свернула на тропинку, ведущую к главному зданию, и столкнулась нос к носу с высоким шинигами, в котором с некоторым ужасом узнала лейтенанта Кучики.
- Добрый день, господин Кучики, - она опустила глаза, разглядывая свои носки в зеленых пятнах от травы.
- Добрый день, - тот вежливо, но слишком отстраненно поздоровался. В его глазах, как показалось Хисане, мелькнуло неодобрение. Девушка стыдливо попыталась прикрыть мокрые разводы на рукаве. – Вы, надеюсь, окончательно поправились?
Хисана кивнула, вынула из кармана кошель и протянула его Кучики.
- Я очень благодарна за ваши подарки, господин Кучики, но мне не нужно столько денег. Прошу, возьмите их обратно.
Она твердо посмотрела на мужчину, надеясь, что он не заметит, как она дрожит. Кучики, нахмурившись, молчал, словно что-то решая для себя.
- Бьякуя-доно! – кто-то внезапно окликнул его, и Хисана увидела высокого седого мужчину в капитанской хаори. – Я забыл, передай нашему третьему офицеру – пусть проверит… Извините, я помешал? – он посмотрел на Хисану и добро ей улыбнулся.
Кучики медленно и неохотно принял кошель, задевая при этом тонкие пальцы девушки – та вздрогнула и быстро одернула руку, - и, обернувшись к капитану, ответил:
- Нет, не помешали, капитан Укитаке, я позабочусь об этом. Всего доброго.
Седой мужчина махнул ему на прощание рукой, обернулся к замершей девушке.
- Он добрый, не стоит его бояться, - добавил он. – Не желаете пройтись со мной, госпожа…
- Хисана, - робко ответила девушка.
- Госпожа Хисана, приятно познакомиться. Я – Джуширо Укитаке, капитан тринадцатого. Кучики-доно мой лейтенант. Я пил чай, не хотите присоединиться?
Робко кивнув, Хисана незаметно сжала пальцы, которых коснулся Кучики. Они будто горели.

6 часть (new!)

Часть шестая – Бьякуя

Деньги Бьякуя бросил на стол, мешочек звякнул, и пара золотых бляшек выкатилось и упало на пол. Глава Клана Кучики злился. Не сколько на девицу, посмевшую так оскорбить его, сколько на себя. За то, что поддался уговорам капитана и подарил ей фамильное кимоно. За то, что не может забыть, как она в этом самом фамильном кимоно выглядит.
Третий офицер осторожно заглянул в кабинет, поинтересовался, не сделать ли лейтенанту чая, и тенью выскользнул в коридор, не дожидаясь отрицательного ответа. Кучики проводил его сердитым взглядом, сел за стол и, аккуратно отодвинув расписной мешочек, взял упомянутые капитаном документы. Сверху них капитан прицепил короткую записку, с пожеланиями, что Кучики все же просмотрит нужные бумаги и напишет прошение о допуске к экзамену. Бумаги Бьякуя просмотрел и отложил, принимаясь за квартальный отчет, думая успокоиться за нудными подсчетами.
В кабинет снова заглянул дежурный, бодро прошелся к столу Кучики и чуть ли не радостно сказал, что господину лейтенанту письмо из поместья – срочно требуют – и протянул свиток, перевязанный ленточкой. Причину такой радости Бьякуя предпочел не знать, поблагодарил офицера и приказал ему распорядиться насчет новой формы, кому она была нужна. Когда тот ушел, Бьякуя устало вздохнул, просмотрел письмо и встал из-за стола, понимая, что больше сегодня он сделать ничего не сможет, закрыл чернильницу крышкой, накинул на плечи теплую накидку – все же ночи еще были холодные – и вышел из кабинета.
До поместья Бьякуя решил пройтись пешком, все равно тетушка, сообщавшая письмом о своем приезде, уже легла спать и поговорит с племянником только завтра с утра. А ночное небо с зарождающейся луной такое красивое.
На следующее утро, правда, Кучики появился на территории своего отряда, пребывая еще более худшем расположении духа. Тетушка разве что не забилась в истерике, когда, с утра появившись на завтраке, высказала племяннику все претензии. До нее видимо дошли слухи о нем и Хисане.
- Дарить неизвестной руконгайской нищенке фамильные вещи совершенно недопустимо. Что могли подумать люди?
Тетушка, чинная женщина с упрямо поджатыми губами и волосами, туго стянутыми в узел на затылке так, что кожа на висках белела, перевела дыхание.
- Одно только объяснение этому твоему глупому поступку, Кучики Бьякуя, влюбленность! Но Глава Великого Клана не имеет права тащить в род всякое отребье! Это покачнет авторитет клана Кучики. Разве мало благородных девиц из подчиненных кланов? Или же Глава Клана Шихоин? Бьякуя…
Тот смотрел на тетушку равнодушно, стараясь никоим образом не одной своей эмоции. По сути, эта строгая высокая женщина оставалась единственным человеком, имеющим право так разговаривать с ним. А вот прислушиваться к ее словам или нет – решать ему.
- Я не собираюсь жениться в скорейшем времени, - ответил он, откладывая в сторону палочки – аппетит пропал окончательно.
- Тебе решать, но подумай о благополучии клана. Тебе надо жениться, но не руконгайской дряни. Присмотрись к…
Бьякуя кивнул, прекрасно осознавая, что ни к кому присматриваться не будет. Особенно, к капитану второго отряда, помолвку с которой он всеми силами постарался разорвать. Он прослушал, что еще ему советовала тетушка, вспоминая, что квартальный отчет еще не готов, что надо бы отнести документы на подпись капитану. Тетушка под конец своей обвинительной речи всхлипнула, упомянула своего брата и умолкла, выжидательно вглядываясь в племянника, заставляя того ответить ей не так жестко, как ему хотелось. Потом она заявила, что дело она свое сделала и к вечеру уже она уедет
- В конце концов, Бьякуя, Глава Клана Кучики ты, и ты волен делать, что ты хочешь. Но я надеюсь на твое благоразумие.
Настроение она испортила надолго.
Как и желание капитана, чтоб он шел на повышение. Впрочем, документы Бьякуя просмотрел основательно. Написать заявку, сдать экзамен и одеть белоснежное хаори с номером отряда.
- Капитан, - Бьякуя положил аккуратно сложенные листики на чайный столик.
Укитаке взглянул на него с укором. Он только что проснулся, и явлению своего лейтенанта, похоже, был совершенно не рад.
- Бьякуя-доно, - все же ответил любезной улыбкой Укитаке, - я ждал тебя только к обеду. Кстати, ты решил насчет того, о чем мы разговаривали вчера?
- Я не собираюсь… - Бьякуя словил очередной недовольный взгляд капитана.
- Твой уровень позволяет тебе управлять отрядом самостоятельно, - Укитаке был тверд. – До моего возвращения, будь добр, напиши это заявление. А сейчас попроси принести чая и завтрак.
- Вас понял, капитан. Подготовить за это время еще и список претендующих на мое место?
- Пока не стоит. Лучше займись расписанием тренировок рядовых. И, - Укитаке улыбнулся, - про чай не забудь.
Завтрак принесли быстро, и Укитаке уговорил его составить ему компанию. Столик шинигами вынесли на веранду. Бьякуя рассматривал просыпающийся сад, пока Укитаке ставил свою печать на бумагах после завтрака. Солнце уже начинало припекать, но Кучики не сдвинулся с места, только прикрыл глаза, замечая, как в сад вышла девушка, одетая в простую юкату. Хисана прошлась к сливе, потянулась за веткой. Бьякуя видел в вороте нежную кожу ее шеи. Подол юкаты приподнялся, обнажая тонкие лодыжки. Уверенная, что ее никто не увидит, Хисана не стеснялась. И даже ни лодыжки, ни голые плечи завлекли Кучики – девушка улыбалась такой открытой улыбкой, что у Кучики сладко заныло в груди.
- Любуешься, Бьякуя-доно? – далекий голос капитана заставил Бьякую оторваться от разглядывания Хисаны.
Кучики несколько потерянно кивнул.
- Я посмотрел документы, Бьякуя-доно, - Укитаке протянул ему бумаги, - хорошо поработал. Госпоже Хисане что-нибудь от тебя передать?
- Нет, ничего, - слишком быстро ответил Кучики.
Укитаке снова растянулся в улыбке:
- Конечно, Бьякуя-доно. Заглянешь сегодня к капитану Унохане.
Бьякую не покидало ощущение, что капитан знает про него все. Даже то, что неизвестно самому Кучики. Покинув лечебные источники четвертого, Бьякуя осознал – он любовался. Любовался девушкой.
И, Бьякуя признал это после некоторого спора с самим собой, хотел её.

комментарий

Кин-Но Цураюки
Кто детей не имел,
Тот домой возвратится с ребенком.
У меня же не стало
Той, что прежде со мной была...
Без нее приезжаю - о горе!

---

Миндаль с запахом ванили

[сова Кайлих.]

Название: Миндаль с запахом ванили
Автор:  Himme-can
Бета: нусь? Кто возьмётся?
Пейринг: Маюри\Нему
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст, временами ООС
Дисклаймер: текст мой, персонажи Кубо, трава общая
От автора: тайчо, простите=( мне зханяться нечем было…. А вообще, я словоблуд великий=)

-Нему! Нему!!! Нему, идиотка, где ты?!
Маюри шагал по коридорам-лабиринтам 12 отряда. Только служащий в этом отряде мог пройти здесь не заблудившись. Маюри прошёл мимо лабораторий, в которых проводились самые замысловатые и жестокие опыты.
-Если эта дура не появится здесь через минуту, я пущу её на смертельные опыты!
Звон каблучков раздавался эхом по коридорам, где шла Нему. Она не любила стандартную форму: хакама и обычные сандали не для неё, они сковывали движения, проще ходить в длинном косоде. Так она и выглядела: длинное косоде, подпоясанное у самой груди, перчатки, чёрные босоножки на небольшом каблучке. Её устраивало. Сейчас ей стоило немного поторопиться, потому что капитан не в духе. Девушка повернула на лево и внезапно столкнулась с Маюри, уткнувшись лицом в его косоде, но вовремя отстранилась.
-Маюри-сама,-вежливо поприветствовала она его, но получила в ответ звонкую пощёчину.
-Ты снова опоздала, Нему. Я тебя предупреждал, что если ты опять опоздаешь, то подвергнешься наказанию. Поэтому, следуй за мной.
-Да, Маюри-тайчо.
Нему покорной куклой последовала за Куротсучи в сторону его кабинета. Маюри всё время бормотал под нос что-то вроде «какая же Нему идиотка» и что-то ещё про пытки. Нему естественно не обращала на это внимание, так как это было обычным состоянием капитана 12 отряда. Даже можно сказать, что такое состояние было в какой-то степени доброе.
Придя в кабинет, Маюри снял занпакто и положил его на стол, а сам сел на диван. Обычный кабинет капитана: стол с кипами бумаг, стул с большой спинкой, напротив небольшой диван и стеклянный стол, полки с множеством книг, шкафчик. В кабинете ещё была дверь, помимо входной двери. Она вела на кухню. За стеклянным столиком Маюри обычно любил пить чай. И действительно, на столе стояла чашка с недопитым остывшим зелёным чаем. Видимо чай делал ему Акон, или кто-то другой. Это странно, ведь Маюри никому больше не доверял делать чай, кроме Нему. Только она знала, как правильно делать и подавать ему чай. Поэтому только она приносила ему всегда чай.
-Нему, убери стол и возвращайся сюда. Живо!-приказал Маюри.
По прошествии пяти минут приказ был полностью исполнен: чашка помыта и убрана, стол вытерт.
-Молодец, Нему. А теперь раздевайся.
-Простите, что?
Маюри встал с дивана и подошёл к ней.
-Ты что, глухая?! Я приказал тебе раздеться!
-Но Маюри-сама…
-Ты смеешь мне перечить?!
-Нет, Маюри-сама.
-Вот и отлично. И не стой истуканом, раздевайся уже. Я хочу на тебя посмотреть.
Нему стала раздеваться. Сначала босоножки и носки. Чувствовала она себя не очень удобно. Ей никогда не приходилось быть голой перед Маюри. Перчатки упали на холодный пол. Выпуклость на хакама Маюри становилась всё виднее и виднее. Пояс косоде Нему плавно упал на пол.
«Всё-таки это как-то не правильно…»-подумала Нему.
Косоде спустилось по плечам, обнажая грудь. Маюри подошёл к своей подчинённой.
-Нему, твоё тело прекрасно. Поэтому им владею только я, и никто другой.
-Да, Маюри-сама.
Руки Нему дёрнулись. Она неуверенно потянулась к краям хаори капитана.
-Что?-Маюри усмехнулся.- Моя маленькая Нему решила побыстрее получить наказание?
Маюри усмехался всё шире. Девушка скинула белое хаори на белый пол. Казалось, здесь всё гармонировало: белое с чёрным хаори на белом полу, мертвенно белый капитан в чёрной форме, её мокрые от пота чёрные волосы, прилипшие к белоснежной коже. Маюри сжал грудь девушки. Нему невольно вскрикнула.
-Что, больно? Не волнуйся, будет ещё больнее. Ты ведь, моя дорогая, ещё девственница. Вот и готовься. Нему, футон в шкафу. Достань и разложи его. Потом ложись сама. И сними нижнее бельё, ведь я приказал раздеться полностью.
-Да, тайчо. Будет исполнено.
Нему «отделилась» от стенки и пошла к шкафу. В свою очередь, Маюри закрыл дверь на ключ и пошёл к своему столу, из недр которого он выудил свечи и арома-масла. Маюри зажёг свечи. Ваниль. Вся комната быстро наполнилась опьяняющем запахом ванили.
Маюри подошёл со свечой к Нему.
-Нему, мы с тобой поиграем перед наказанием. Один вскрик, и я прекращаю эту игру. Если хочешь этого, то в твоих интересах не кричать. Ещё накричишься.
Маюри наклонил свечу, и горячий воск полился на кожу девушки. Горячо. Кричать нельзя. Нужно терпеть. Ведь хочет же она продолжения, не может же это всё закончиться, так и не начавшись? Ведь так? Так. Поэтому она терпела. Горячий воск сильно обжигал нежную кожу. Струйка лилась от шеи к низу живота. Ещё чуть-чуть, и воск опалил бы нежнейшее место её тела. Нему сжала в руках тонкое шёлковое покрывало, от боли слезилось в глазах.
«Не плакать и не кричать. Всё, что нужно»,-думала Нему
Маюри провёл по её телу рукой и отодрал уже застывший воск. Было больно, но она терпела.
-Перевернись на живот.
Нему перевернулась. Холодный шёлк успокаивал нывшие раны. Горячий воск коснулся лопаток девушки. Нему ещё сильнее сжала в руках покрывало. Струйка воска лилась по позвоночнику к низу. Маюри поднял свечу и затушил её.
«Неужели всё? Чёрт, как больно…»
-А теперь подожди немного.
Маюри снова подошёл к столу. Он поставил свечу и открыл маленькую бутылочку, которая сразу же стала источать запах миндаля. Миндальное масло. Очень хорошо против ожогов. Маюри опустился рядом с Нему. Отодрав со спины воск , он сразу же вылил немного масла на место ожогов. Как будто спасительная капля холодной воды в знойную жару. Маюри растирал масло по спине девушки.
-Повернись ко мне лицом.
Нему повернулась. Маюри вылил ещё немного на грудь Нему и стал втирать его в ожог. Руки Маюри перешли на грудь Нему, лаская соски. Нему всё так же неуверенно потянулась к поясу его хакама.
-Оу, что я вижу?-съязвил Маюри.
Нему справилась с поясом через минуту. Маюри провёл рукой по её телу, останавливаясь у клитора. Куротсучи немного поласкал его, но возбудившаяся алоть брала верх. Капитан рывком освободился от мешавших ему хакама и косоде.
-Маюри-сама…
-Молчи, Нему. Просто молчи. Раздвинь ноги. Больно не будет, боль уже прошла.
Маюри резко вошёл в Нему. Она невольно вскрикнула и выгнулась навстречу движениям Маюри. Он подтянул девушку к себе и стал лизать соски. Нему кричала и стонала.
-Кричи сильнее, это меня возбуждает,-прошептал капитан.
Маюри входил всё сильнее, быстрее и резче. Нему стонала, захлёбываясь в стонах. Она стала двигаться в такт ему, всё сильнее и сильнее.
Так прошёл примерно час: Маюри то останавливался, дразня её и себя набухшим членом, то с новой силой «вбивал» её в футон.
Нему проснулась от резкого толчка и огляделась. Она лежала на футоне, укрывшись шёлковым покрывалом, вся голая, а Маюри лежал рядом и разглядывал её.
«Значит, всё это не было сном…»,-подумала Нему.
-Маюри-сама, вам принести чай?
-Да.
Обвернувшись покрывалом, Нему пошла на кухню и приготовила чай. Когда она вошла обратно в кабинет, Маюри уже одевался.
-Маюри-сама, ваш чай.
-Ага. Спасибо, Нему. Поставь его на стол и одевайся.
Маюри подошёл к ней и поцеловал.
-Нему, ты моя. На всегда.
А в кабинете всё ещё стоял запах миндаля, перемешанный с запахом ванили.

---

Драббл

[Mayrin]

Название: Секста
Автор: Mayrin
Бета: r_o_g_u_e
Пейринг: Ноитора/Гриммджо
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst, немного romance
От автора: Киса получилась несколько OOC)

Снова эта тощая длинная фигура. От одного вида уже сжимаются кулаки, и появляется привкус горечи во рту.
- Секста, - в голосе холодная насмешка.
Ты бьешь, не задумываясь, почти наугад, но твою руку перехватывают тонкие пальцы, останавливая удар. Он бросает на тебя презрительный взгляд, а ты стискиваешь зубы и отворачиваешься: чтобы ответить, нужно поднять голову, а ты ни за что не будешь смотреть на него снизу вверх.
- Гриммджо, - вырывается из горла глухой рык. Нестерпимо хочется стереть с ненавистного лица ухмылку, затолкать чертов смех обратно, чтобы Джируга подавился собственной желчью.

В нем раздражает все: непомерно высокий рост и несуразное сложение, дурацкий капюшон и эта его проклятая алебарда. И еще голос, вечно ехидный голос, который выводит из себя быстрее, чем даже молчание Улькиорры.
- Секста, - и снова издевка.
Скрипишь зубами, шипишь, как взбешенная кошка: была бы шерсть – стояла бы сейчас дыбом.
- Гриммджо! – ты выкрикиваешь свое имя ему в лицо, одновременно блокируя мечом удар Ноиторы. Всадить бы Пантеру ему в живот, чтобы согнулся, чтобы перестал смотреть свысока, чтобы наконец оказаться наравне.

Холодные белые стены Лас Ночес. Тоже белые, тоже холодные, поэтому тоже бесят. Особенно когда тебя прижимают к ним лицом, удерживая руки за спиной.
- Секста, - в голосе почти сочувствие.
Сейчас ты ненавидишь его как никогда прежде. Джируге мало победы? Нужно еще раз ткнуть его носом в чертово различие?
- Гриммджо, - несмотря на ярость, отчаяние уже примешивается в голос.
Опять не получилось. Снова и снова не получается.

Пальцы вплетаются в черные волосы. Наконец нет ни капюшона, ни алебарды, нет этого холодного презрения, губы не кривятся улыбкой, и длинные пальцы уже не сдерживают, а изучают. И все бы хорошо, но...
- Секста, - пусть хрипло, пусть без насмешки, но снова.
Дергаешь за волосы, тянешь вверх. Нельзя так, невозможно и здесь продолжать этот спор.
- Гриммджо, - выдыхаешь ему в рот, кусая тонкие губы.
Чувствуешь, как напряглись чужие плечи. Ну же...
- ... Гриммджо.
Можно закрыть глаза, можно расслабиться и позволить Ноиторе продолжать. Теперь все можно.
Наравне.

---

[Vibrant Amoeba]

Название: ...
Автор: Inserta
Рейтинг: G
Пейринг (персонажи): Рукия, Гин, Бьякуя
Жанр: размышлизмы, драббл
Краткое содержание: о Рукие, небольшой такой драббл о сложных взаимоотношениях с братом. А Гин мимо пробегал.
Дисклеймер: герои уж точно не мои.
Комментарий: написано по просьбе  -flash-, но конечный вариант был далек от желаемого - не получилось пейринга Гин/Рукия, а сам драббл вышел несколько странным. Текст не отбечен. Так что...

читать?

Рукия вошла в дом Кучики в первый раз еще как простая студентка Академии Шинигами. Тоненькая фигурка в широких хакама, белое косоде. Ей пришлось чинно сидеть перед всеми незнакомыми людьми, оценивающих ее словно лошадь на продажу. Ее внешность, манеру вести себя, одежду, даже ссадину на локте – на уроке она ударилась об край парты. Но чтобы не говорили все, решения высокого холодного мужчины, который станет ее братом, не отменить.
И уже на следующее утро старое поместье с большим садом обрело хозяйку. Рукия в некотором замешательстве рассматривает комнату, которая с сегодняшнего дня её. Рисовая бумага, расписанная тонкими стеблями бамбука, бело-желтые татами, подставка под духовный меч, на аккуратно свернутом футоне новое кимоно. Старый слуга, склонив голову, появляется незаметно – Рукия вздрагивает, еле находит силы кивнуть и увести себя в новую для нее комнату с большим накрытым столом. Ей страшно.
Кучики Бьякуя с сегодняшнего дня её брат. Рукия повторяет это про себя, приветствуя того, когда тот появляется в полном парадном облачении. На ней останавливается холодный изучающий взгляд. Кучики молчалив. А Рукии стыдно, что она не знает, о чем должно говорить с ним.
Ей уже значительно позже – практически вечером – объяснили правила. Рукия пробует узнать причины, по которым Кучики Бьякуя принял ее в клан. Ответ краток – слуги не знают или молчат. Девушка не так глупа, чтоб не догадаться об этом.
Ночью Рукия почти не спит, ворочаясь, привыкая к новым для нее запахам и звукам. Это не общежитие студентов. С мыслями о брате – страшно подумать, брате! – она смыкает веки. Но сниться ей Руконгай. И почему то Академия.
Целый месяц Рукия сопровождает брата на званые вечера. У нее нет выбора, она не может отказаться. До того, как она стала частью клана Кучики, она и не подозревала, что можно проводить время так бессмысленно. Её знакомят с множеством новых людей. Аристократы сплетничают за её спиной и спиной её брата. Пару раз она слышит имя покойной жены Кучики. Рукия ненавидит эти вечера, но это единственная возможность видеть брата.
Все встает на свои места довольно скоро. Она возвращается в Академию, чтобы сдать окончательные экзамены. За ее спиной шепчутся, но в лицо ничего не говорят – боятся капитана Кучики. Рукия и сама побаиваться брата. Один Ренджи делает вид, что ничего не произошло.
На выпускных экзаменах она впервые видит других капитанов. Они наблюдают за проведением экзамена, выбирают себе в отряды новичков. Обычно этим занимаются лейтенанты, но многим капитанам скучно. Рукия пытается незаметно разглядеть их лица. Когда она смотрит на высокого худого мужчину с широкой улыбкой и сощуренными глазами, тот мельком открывает глаза и ловит ее взгляд. Девушке становится страшно, но ее мучает любопытство. В красноватых глазах альбиноса ей видится интерес. Рукия мотает головой, разрывая странный контакт.
И совсем скоро её зачисляют в отряд. Капитан Укитаке добрый, а его лейтенант веселый и заботливый. Рукию огорчает лишь то, что брат, как ей кажется, совершенно не следит за её успехами. Но не смотря на явные заслуги, Рукию не повышают. Все решается подслушанным разговором слуг – и Рукия смиряется с тем, что брат не хочет её повышения.
Она почти забывает капитана альбиноса, виденного на экзамене, но внезапно сталкивается с ним в коридорах тринадцатого отряда. Мужчина проходит мимо, не замечая Рукию, но потом оборачивается. Его голос едок, оставляет странное ощущение насмешки. Рукия старается ответить альбиносу полно на вопрос о здоровье Укитаке. Но ее совершенно выбивает из себя вопрос о покойной жене брата. Капитан смотрит на нее, склонив голову. И уходит. Вечером лейтенант Кайен говорит ей опасаться Ичимару Гина. Так она узнает его имя.
Рукия не все время проводит в отряде. Но она боится оставаться в поместье одна, поэтому Рукия радуется, когда вечером к ужину появляется брат. Кучики как обычно молчалив. Девушка рассматривает его и решается спросить, прекрасно зная, что ответа не получит. Брат откладывает палочки в сторону, даже не притронувшись к основному блюду. Рукия сжимает пальцами ребристую поверхность чашки.
Ночью она лежит, обнимая пушистого кролика. В темноте на рисовой бумаге гуляют тени, в которых девушка видит разные очертания. Ей так и не удается заснуть. И за завтраком, удивившись появлению брата – она думает, что он ушел еще вечером, Рукия рассказывает ему о Гине, о жизни в отряде, о Кайене и о капитане Укитаке. Она не смотрит брату в глаза. Кучики Бьякуя внимательно слушает, словно, очнувшись после долгого сна, впервые видит эту тонкую черноволосую девочку, недоумевая, что она здесь делает. Рукия все говорит, пока её не прерывает властный жест – брат просит её помолчать. Она испуганно сжимается в комочек, выдавливает из себя слова извинения.
И совершенно не замечает, что брата уже давно нет в комнате.

---

[Leyana]

Тысяча сравнений.
Автор: Leyana
Персонажи: Ренджи/Бьякуя
Жанр: откровенно странный...
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Т__Т
Предупреждение: и снова шипперство.
Посвящение: gygyli

Кучики Бьякуя горд, словно тысяча императоров.
Ренджи помнит мольбы и глубокие стоны.
Кучики Бьякуя холоден, словно тысяча льдин.
Ренджи помнит горячечное дыхание.
Кучики Бьякуя далек, словно тысяча лун.
Ренджи помнит обвивающиеся вокруг шеи руки.
Кучики Бьякуя неприступен, словно тысяча Великих Китайских стен.
Ренджи помнит раскрывающееся навстречу тело.
Кучики Бьякуя непоколебим, словно тысяча скал.
Ренджи помнит склоненную голову.
Кучики Бьякуя – идеал, недоступный Ренджи на тысячу сравнений.
Ренджи помнит, что все это сон.
Он еще не знает, что даже скалы могут желать, чтобы их разрушили.

Молчащая.
Цикл: О куклах.
Жанр: романсоагнст
Персонаж: Нему
Рейтинг: G
Дисклеймер: не претендую.
Предупреждение: очень авторское отношение.

Едва ли кто-то догадывается, что у бессловесной куклы есть мысли. Есть эмоции. Есть чувства. Есть осознание прекрасного, чем могут похвастаться немногие из людей.
Она сидит на вершине холма, слушая шелест листвы над головой. От дерева за спиной – ощутимо даже сквозь грубую ткань одежды – исходит тепло, живое, ласковое, настоящее. Город, раскинувшийся, кажется, до самого горизонта, тонет в багряно-золотом мареве заката. От этого зрелища захватывает дух – и тоскливо щемит на сердце от того, что не с кем разделить восхищение моментом. Не поймут, не поверят, что она способна на такое.
В который раз саднят скулы. Тело восстанавливается быстро, но многочисленные – привычные, давно привычные – тычки и оплеухи, что она получает, ощущаются еще долго. Но она терпит – как терпит все бесчисленные прозвища, которыми ее награждает хозяин, как терпит граничащую с брезгливостью жалость, которой одаривают ее остальные. Она никому не объяснит причину своего терпения. Не поймут и не поверят.
Никто не поверит, что кукла молчит, снося все унижения, и покорно идет за кукловодом не потому, что он крепко держит за нити. Никто не поверит, что кукла может любить.

Чужие куклы.
Жанр: затрудняюсь с определением.
Персонажи: 3th, 12th
Рейтинг: G
Дисклеймер: не мое. И хорошо...
Предупреждение: снова авторское отношение, ООС.

Даже в черной форме Кира-фукутайчо кажется светлым пятном – светлым и болезненно неуместным в приемной перед личной лабораторией Маюри-сама. Нему приносит чай, садится рядом.
- Спасибо, Куротсучи-сан. – Он с легким поклоном принимает чашку. – Вы всегда так добры ко мне.
- Это всего лишь благодарность. Кира-сан единственный, кто не жалеет меня. – Она, как обычно, смотрит в пол. Если не поднимать взгляд на лейтенанта третьего отряда, не будет видно, что у него слегка подрагивают пальцы, а в углах глаз словно выведены легким штрихом незаметные пока еще морщинки. Если не поднимать взгляд, можно поверить, что он еще совсем юн.
- Мне незачем так поступать. – Кира, рассеянно осматривая комнату, подносит чашку к губам. На узких руках отчетливо выступают голубоватые венки. Нему прослеживает взглядом рисунок под ногами.
- И я рад, что Куротсучи-сан понимает, почему не надо жалеть меня, - неожиданно продолжает юноша. И улыбается, тепло и грустно. Нему просто кивает в ответ.
- Нему, идиотка, почему ты здесь?! – Маюри-сама распахивает дверь лаборатории. Он явно чем-то недоволен, а это значит, что скоро на голову верной помощницы обрушатся не только оскорбления, но и тяжелые предметы.
- И-зу-ру, пойдем, нас ждут дела… - певуче тянет идущий следом Ичимару-тайчо – какая только нелегкая принесла его сюда? Он едва не светится от счастья – значит, скоро Кире-фукутайчо придется много хуже, чем Нему. Весь свет знает, что Ичимару-тайчо весьма изобретателен по части издевательств.
Лейтенанты поднимаются со своих мест, словно куклы, послушные движениям кукловодов. День предстоит не из легких, но они не сочувствуют друг другу. Мало кто еще так отчетливо понимает, что жалеть счастливого человека незачем.

Секрет.
Автор: Leyana
Персонажи: Гин, Кира
Жанр: флафф, юмор
Рейтинг: PG исключительно за трогание интимных частей тела некоторых капитанов
Дисклеймер: вообще все чужое
Предупреждение: ООС, элементы кавая

Крыша казармы прилегала к высокой стене, ограждавшей от любопытных взглядов. От чужих-то она оградила – от уже родного не смогла.
- Тайчо?! – Приглушенный вскрик сопроводил такой же приглушенный – словно нечаянный свидетель зажал себе рот – вздох. Гин обернулся, недовольно шевельнув хвостом: лейтенант вжался в злосчастную стену и жалобно-укоризненно – так умел, наверное, только он – хлопал ресницами.
- Чт-т-то эт-то такое? – проморгавшись, выдавил он.
- Хвосты, - легкомысленно ответил Ичимару. Подумал и навострил прижавшиеся было к голове ушки. Кира сильнее впечатался в стенку – капитан мог бы поклясться, что камень затрещал.
- Вы и правда демон!
- Думаешь? - Гин озадаченно покосился себе за спину. Второй хвост вырос не так давно и еще плохо слушался – плата за постоянную маскировку.
- Я… я это вижу, - растерянно проговорил Изуру. И неожиданно вспыхнул, даже шея заалела. – А можно… можно потрогать?
Ичимару настолько опешил, что чуть было не распахнул глаза. Потом благосклонно кивнул – лейтенант осторожно приблизился, опустился на колени, погрузил руки в роскошный серебристый мех… потом вздохнул прерывисто, обнял хвост – как знал, выбрал молодой, – прижав к себе, зарылся лицом. Ичимару довольно тявкнул: чувствовать, как тонкие пальцы ласково перебирают длинную густую шерсть, нахально добираясь вниз почти до самой спины, было необыкновенно… приятно…
- И забудь об увиденном, И-зу-ру, - лукаво выпевая имя, заявил Ичимару, когда они уже спустились. Хвосты послушно спрятались, притворившись лунным светом, но Кира все еще с любопытством поглядывал на спину начальника – если быть точным, чуть ниже спины.
- И надолго мне… забыть? – Никто не умел так искренне расстраиваться. Гин машинально почесал за ухом – очень изящным, надо сказать, но все же весьма характерным жестом – и ответил:
- До следующей полной луны. Удобная ведь крыша, нэ?


Единственный выбор.
Фандом: BLEACH
Жанр: таки я в тупике о__О
Персонажи: Айзен, Гин
Рейтинг: PG с натяжечкой
Дисклеймер: и не уговаривайте.
Предупреждение: ООС, непроверенные версии
Посвящение: Ero-Sennin.

Тощий большеротый мальчишка очаровал Айзена с первого взгляда. Неповторимая ухмылка, насмешливо-скучающий тон, явное презрение к вышестоящим – и, в качестве завершающего штриха, кровь, картинно стекающая с вакидзаси на труп офицера.
Но окончательно юный гений покорил сердце лейтенанта, когда в его присутствии заговорил со взводом, полученным в подчинение. Тонкая паутина изысканных (где и как руконгайский оборвыш научился такой изощренной игре слов?) издевательств, яд, от которого самые отчаянные бойцы бледнели и вытягивались в струнку… и взгляд, брошенный на Соуске из-под белесых ресниц – смотри, запоминай, лейтенант, лучшего актера тебе не доводилось видеть.
Он запомнил и понял. Понял и оценил – особые интонации, только к нему обращенные, снисходительность, с которой мальчишка позволял восхищаться собой и своими умениями… подсказанное неведомым чутьем хладнокровие, с которым Гин выбрал и подпустил к себе именно того, кто мог наиболее выгодно распорядиться его талантами.
- Задание готово? – Кто, как не Айзен, может так искренне изобразить заботливого отца. Впрочем, кто сказал, что просто изобразить – он и есть многомудрый отец, бережно пекущийся о – единственном пока – любимом чаде.
- Готово. – Сверкнув неестественного цвета глазами, Гин протягивает подшивку листов, каждый из которых мелко исписан иероглифами. За год в Академии он не смог – не захотел? – освоить искусство письма, но под руководством лейтенанта стал делать поразительные успехи.
- Еще задания будут, Айзен… тайчо? – По лицу мальчишки невозможно догадаться, о чем он думает.
- Фукутайчо, - поправляет Соуске, садясь на свое – пока еще – место, опускает взгляд к вязи значков, маскируя торжествующую улыбку добродушной. Он не станет долго гадать, была ли оговорка намеренной. Хирако уже недолго осталось носить хаори, и Айзен точно знает, кому отдаст свой шеврон.
Гин ведет пальцем по столбцам, поясняя непонятные места – почерк у него все еще ужасный. Худая рука совершенно естественным образом ложится Айзену на плечо, подросток чуть заметно кивает, в своей колюче-благосклонной манере позволяя обнять себя за талию.
Соуске совершенно точно знает, кому он позволит за собой следовать.

Золотые блики.
Персонажи: Кира, Ичиго, Ренджи
Жанр: о_О" флафф скорее
Рейтинг: PG
Дисклеймер: *хнык-хнык*
Предупреждение: это не шипперство, это авторские глюки!
Посвящение: RianoneL

- Не дергайся, пожалуйста.
- Я не… Ай, больно!
- В другой раз будешь осторожнее. – Кира закончил обрабатывать длинный порез, красиво рассекающий спину риоки, отступил назад, оценивающе разглядывая, потом тихонько вздохнул. Почему-то в последние дни все окружающие норовили свалить на него какую-нибудь работу. Вот и Абарай-кун – примчался, топоча, как патруль одиннадцатого отряда, впихнул в кабинет встрепанного окровавленного Куросаки и, бросив «Разберись с этим», спешно умчался.
- Почему вы не обратились в госпиталь? - грустно спросил Кира, тронув мальчишку за плечо, чтоб тот развернулся.
- Там Кенпачи, - так же грустно ответил Ичиго и крутнулся на стуле. Изуру замер. Для своих пятнадцати подросток был хорошо сложен, только кожа слишком обтягивала ребра – словно за все время, проведенное в Сообществе Душ, он в рот ни крошки не взял. Выглядел он колоритно: порезы, царапины – под ключицей уже запеклась неровной корочкой вишневая кровь. И шрамы – белые, тонкие, щедрой рукой рассыпанные по золотистому загару еще нежной, детской почти кожи…
Кира растерялся: он никогда не видел на одном человеке столько шрамов. А если снова вспомнить, сколько этому вихрастому ребенку лет… Лейтенант опустился на колени, провел пальцами по рубцу над грудиной – нижний край чуть изгибался, словно нанесший рану меч был тупым или зазубренным, – коснулся длинной ровной полоски, спускающейся от этого рубца под левый сосок – кто-то метил в сердце, но лезвие соскользнуло по ребрам…
- Ты что делаешь? – хрипло выговорил Ичиго. Потом ухватил Киру за подбородок – пальцы мозолистые, жесткие, отстраненно отметил тот, – дернул к себе, поцеловал, неумело, неуклюже, азартно. Лейтенант только глазами хлопал; чутье подсказывало, что вырываться не стоит – собственная челюсть дороже нескольких потраченных минут.
- Вообще-то я ничего не имел в виду, - спокойно сказал он, едва получив возможность говорить. Смешные нахмуренные брови мальчишки взлетели на лоб, щеки залил неестественно алый румянец. Рыжие всегда ярко краснеют, припомнил Кира.
- О… Тогда извини…
- В моей жизни было много чего похуже. - Изуру взял очередную влажную салфетку. Ходить в потеках засохшей крови очень неприятно.
- Все так плохо? – Ичиго скис.
- Бывало и лучше, - честно сознался Кира, поднимаясь, чтобы не тянуться к исцарапанным плечам. Потом рассеянно добавил: - Могу научить.
Ичиго закашлялся и с трудом выдавил:
- Я подумаю…
- Эй, придурок, пойдем! – Ренджи ураганом влетел в кабинет, следом ворвалась пыль, закружилась по полу. Кира проводил ее недовольным взглядом.
- Я еще не закончил. – Он указал на сеточку мелких царапин, но Абарай даже слушать не стал – сцапал риоку за руку и поволок за собой.
- Сам придурок! – с запозданием огрызнулся Ичиго, кое-как одной рукой натягивая косодэ.
Кира послушал, как они, топоча и переругиваясь, мчатся по гулким доскам уже где-то за стеной, и вздохнул. Собрал в аптечку – на всякий случай всегда хранящуюся в офисе – разбросанные по столу бинты и баночки, убрал ящичек в шкаф и сел дописывать отчет, от которого его так некстати оторвали эти… сорванцы. Однако потом встал и подошел к приоткрытому окну. Отсюда было видно, как мальчишки – Ренджи хоть и старше самого Киры, а все одно дитя – ругаются, отчаянно размахивая руками и чуть не хватая друг друга за грудки. На рыжих волосах играли солнечные зайчики. Изуру улыбнулся.
Удивительно. Он… подумает.

Цикл: Прогулки по Каракуре.
Название: Выходной.
Жанр: фла-а-афф.
Персонажи: Кира, Абарай, Хисаги.
Рейтинг: G
Таймлайн: пост-филлеры (первые)
Дисклеймер: все не нашенское…
Предупреждение: шипперство.
Посвящение: Ryu_Redpet_Aoi

Небо было ярко-голубым, барашки облаков тянулись за горизонт, окутанный палевой дымкой. Мягкое солнце прогревало воздух, ветер трогал чуть слышно шелестящие листья ухоженных парковых деревьев. Тишина, покой.
Кира оглядел собственную руку – тонкую, бледную, будто давно не был на свежем воздухе – и короткий рукав, обтягивающий плечо. Светлая футболка, сползающий на бедра широкий ремень с тяжелой пряжкой и широкие джинсы, художественно оборванные понизу. Ну, все ясно, одежду подбирал семпай.
- О-ой, Кира, отстаешь! – Ренджи махал ему рукой чуть ли не с другого конца аллеи; пестрая бандана сползла и почти закрыла один глаз Абарая. Изуру вздохнул и зашагал к парням.
Зачем они вообще вытащили его сюда? И ведь, подлецы, все устроили за его спиной: Рангику (ее саму на грунт не отпустили) выпросила у Хицугаи-тайчо, шефствующего над третьим отрядом, выходной для Киры; Абарай-кун достал пропуска в Генсей, а Хисаги-семпай озаботился гигаями и деньгами. У Изуру даже возразить не получилось – ребята предусмотрительно решили все проблемы, которыми он мог отговориться от их затеи; даже незаконченная документация «самостоятельно» переехала из его офиса в десятый. А на вопрос «Почему Каракура?» Ренджи понимающе улыбнулся и заявил, что к вечеру оставит их (само это выражение заставило Киру нервно дернуться) и пойдет к Куросаки.
- Почему так долго? – Семпай поднялся со скамейки. Черные браслеты из кожи и тонкий шипастый ошейник невольно притянули взгляд – Кира порадовался, что его не украсили ничем подобным.
- Нибантай-тайчо долго проверяла достоверность пропуска.
- Нашла, к кому придраться, - буркнул Ренджи. Шухей кивнул и достал из рюкзака карту города:
- Куда пойдем?
Кира задумчиво глянул на небо. Казалось, все это происходит не с ним – теплый воздух, лазурная глубь, безмятежное спокойствие. Такого не должно быть, такого с ним не было давно.
Он осмотрел спутников. Эти двое много лет были с ним рядом, поддерживали, подбодряли – и, как сейчас, буквально вытаскивали из состояния уныния. Эти двое – бывший любовник, нынешний любовник…
Нет, не так. Друзья.
Изуру тряхнул челкой и улыбнулся:
- Куда? Куда ноги выведут.
И к меносам уныние.

Название: Конспирация.
Жанр: и снова флафф, чуть юмора.
Персонажи: Ренджи, Бьякуя
Рейтинг: РG-13
Таймлайн: пост-первый арк.
Дисклеймер: все не нашенское…
Предупреждение: все то же.
Посвящение: Kashin

- Т-т-тайчо?..
- Да, Ренджи? – Капитан невозмутимо поправил ворот пальто – день был пасмурный, и пришлось тепло одеваться. У реки, на берегу которой открылся портал (это все Кераку-тайчо шутит – нет бы где-нибудь поближе к дому Урахары или возле гостиницы какой выбросили), было ветрено и сыро; хорошо хоть мелкая противная морось – не дождь, а сплошное недоразумение – прекратилась.
Абарай понял, что не знает, что сказать, и честно выдал:
- Вы странно выглядите… в штатском…
- Ты же видел меня без кенсейкана.
- Видел… - откликнулся лейтенант, отворачиваясь. Не говорить же, что в последний раз, когда это произошло, Бьякуя, бледный и будто еще более тонкий, чем обычно, спал на узкой больничной кровати, и врывающийся в открытое окно ветер, как сейчас, трепал темные волосы. Ренджи смотрел на него, судорожно дергая вылезший из одной из собственных повязок край бинта; смотрел, смотрел – не удержался, осторожно погладил лежащую поверх одеяла тонкую руку, наклонился, поцеловал…
- Ренджи, что-то не так?
Абарай нервно обернулся – капитан, оказывается, подошел почти вплотную. Протянул руку со словами «Ты весь горишь», коснулся прохладной рукой лба… Ренджи судорожно выдохнул, наплевав на приличия – все-таки не на работе,– дернул к себе, потянулся к губам… и наткнулся на очень вовремя подставленную ладонь.
- Не стоит, - слишком мягким тоном сказал Бьякуя и легко, одним движением, отодвинул нахала. Невозмутимо повернулся и начал подниматься по склону. Ренджи уныло поплелся следом; тщательно взлелеянные мечты о романтическом вечере с любимым капитаном разлетелись в пыль.
За все оставшееся время – пока прогуливались по городу, осматривая его красоты, пока искали подходящую, по мнению Кучики, гостиницу, пока он выбирал номер, почему-то один на двоих – Бьякуя ни слова не сказал лейтенанту; тому оставалось только тоскливо любоваться идеально прямой спиной аристократа.
В итоге, оказавшись в номере, Ренджи завалился на кровать и бессмысленно уставился в потолок; постепенно он задремал – чудился мирно улыбающийся Бьякуя. Потом по щеке прошлась мягкая рука, и он приоткрыл глаза. Все так же улыбающийся Бьякуя – только мокрые волосы были педантично зачесаны назад и перехвачены лентой, – сидя рядом, повторял пальцем контур татуировки на шее. «Какой приятный сон», - меланхолично подумал Абарай, закрывая глаза.
- Ты передумал? – удивленно проговорили на ухо, потом виска коснулся неожиданно горячий язык. «Не сон», - мелькнула почти паническая мысль, и Ренджи подскочил, едва не стукнув капитана лбом в переносицу – тот очень удачно увернулся.
- Нет, конечно, нет!
Бьякуя поморщился и тряхнул головой, словно показывая, что вопль оглушил его. Абарай перехватил соскользнувшую на его плечо руку, прижал к губам и проговорил слегка невнятно:
- Но почему?.. Вы же сказали – не стоит… А я…
- Во второй отряд тебя бы не взяли. – Кучики чуть приподнял углы губ. – Совсем рядом прогуливался Урахара, а ты его не заметил…
- Урахара-сан? – И правда, для Ренджи это было новостью. Он вообще никого, кроме капитана, не замечал. – Значит, Вы…
- Ты же не хочешь, чтобы назавтра о нас говорили во всех трех мирах и нескольких параллельных измерениях? – Бьякуя придвинулся ближе.
Хочу! – выпалил Ренджи, сграбастал капитана в объятия; проигнорировав на мгновение появившуюся недовольную гримасу, уложил добровольно сдавшуюся добычу, оскалился недобро – сам чувствовал, что недобро. Бьякуя сдвинул тонкие брови, потом взглянул строго – и неожиданно сверкнул глазами, хищно, пугающе, отчего Абарай, почуявший шкурой, что расклад ролей поменялся, инстинктивно рванулся назад – толку-то: нежно обнимавшие руки сжались железным обручем.
- Хочешь? – Бьякуя откинул голову. – Ну, старайся… а я подумаю над твоим предложением.

---

Драбблы

[Leyana]

"Не судьба"
Персонажи: Ренджи/Бьякуя
Рейтинг: R
Жанр: не поверите... йумор
Дисклеймер: и опять не мое
Предупреждение: ООС, разумеется
Примечание: а рисунок был НЦ-столько-не-живут
…А язык у него длинный. Очень длинный. У людей таких языков не бывает. Может, он змея? Нет, обезьяна. А у обезьян бывают такие языки? Или…
Наверное, решать зоологические проблемы в такой ситуации было несколько неуместно. Да и думалось, если честно, с большим трудом. Однако жалкие попытки размышлений помогали отвлечься от происходящего и не податься назад, не застонать в полный голос, признавая какое-никакое, но поражение. Аристократическая гордость – некоторое время назад стертая в пыль горячими руками лейтенанта – не позволяла просить пощады изнывающему телу. На скомканной материи, небрежно подсунутой под голову, остался очередной четкий отпечаток зубов.
Мучительно длинный язык – Бьякуя уже несколько сотен раз успел проклясть его словами, которые и знать-то не должен был – размашистым движением прошелся между ягодиц, мазнул по крестцу; мозолистая ладонь надавила на поясницу, заставляя прогнуться сильнее – хотя, казалось, уже некуда. Во второй раз тело приняло чужую плоть куда менее болезненно. И куда более… прия-атно-о…
Надолго его – их обоих – не хватило. Бьякуя уткнулся носом в белую приятно прохладную ткань – ее не нагрело даже его частое дыхание – и попытался принять свой обычный гордо-невозмутимый вид. Согласитесь, это трудно сделать, лежа голым под собственным полураздетым лейтенантом. Очевидно, Бьякуе это тоже не удалось, так что он мысленно махнул рукой на имидж и просто спихнул с себя сыто-нетрезво ухмыляющегося Ренджи, после чего сел, оглядывая получившийся пейзаж.
Хаори определенно было жалко (а татами в офисе, оказывается, не только жесткие, но и колючие – пришлось укрывать первым попавшимся под руку предметом гардероба). Домой ее придется нести в рукаве, чтобы встречные прохожие не заметили подозрительных белесых пятен на символе капитанского ранга. Впрочем, хотя бы форма не пострадала – отшвырнуть ее в сторону было очень удачной идеей.
- Больше никакого секса на рабочем месте, - строго заметил Кучики, пытаясь встать. Дыхание сбивалось, и надменного командирского тона не вышло; Ренджи радостно хмыкнул.
Зачем было сметать документы со стола, Бьякуя не понял; жест, конечно, был эффектный, но последствия – просто катастрофическими. Бумаги разлетелись по всему кабинету, один умудрился застрять между чуть раздвинутыми седзи – капитан очень надеялся, что за это время в кабинет никто не успел заглянуть. А другой… ну да, упал на спешно разостланную хаори – и, сминаясь в процессе, издавал нехарактерные звуки. Выглядел он совершенно непотребным образом: мятый, мокрый, липкий…
Бьякуя осторожно подцепил лист двумя пальцами и внимательно вгляделся в расплывшиеся иероглифы. Именно этот документ – просьба рассмотреть персону лейтенанта Абараи Ренджи в качестве кандидата на пост капитана пятого отряда – Бьякуя заканчивал, когда лейтенант Абараи Ренджи вихрем ворвался в кабинет… Кучики покосился на радостно скалящегося подчиненного. Разумеется, переписать прошение было несложно… но сначала необходимо поставить зарвавшегося юнца на место, чтобы не смел унижать наследника благородного клана… а потом еще раз поставить, и еще раз…
- Одевайтесь, фукутайчо, - царственно приказал Бьякуя, набрасывая косодэ. И почти мстительно добавил: - Не бывать Вам капитаном.

«Вчера»
Автор: Leyana
Фандом: Bleach!
Жанр: юмор
Размер: 427 слов
Персонажи: Ичиго, Бьякуя, Ренджи
Рейтинг: PG
Дисклеймер: автор, наверное, скоро разорвется от чихания
Предупреждение: ООС
Ичиго проснулся от чувства легкой, неясной тревоги. Кто-то водил тонкими прохладными пальцами по его виску… и это было очень странно, но довольно приятно. К тому же, судя по прочим ощущениям, он лежал в очень мягкой и, предположительно, большой кровати. Однако Куросаки по опыту знал, что приятные мгновения имеют пакостное свойство переходить в такой кавардак, что мама не горюй. Поэтому, сколько бы ему ни хотелось лежать так как можно дольше, он преодолел слабость и мужественно распахнул глаза.
Так. Лицо. Тонкие, изящные черты (что-то знакомое, но, черт возьми, он не мог опознать человека, находившегося к нему так близко, что приходилось скашивать глаза). Белая кожа. Длинные темные волосы, рассыпающиеся по фарфоровым плечам. Длиннющие пушистые ресницы обрамляют глаза, красивые, кошачьи, темно-фиолетовые, словно поднимающиеся из синей глубины озера лепестки сакуры…
Стоп. Сакуры. Сакуры? Сакуры!
- Твою мать, Бьякуя!!!
Безмятежно-спокойное лицо аристократа на миг исказилось, но потом он тягуче пропел:
- Не кричи, ты вчера достаточно кричал.
- Вчера?.. – с нехорошим предчувствием переспросил Ичиго.
- Вчера, - Кучики томно потянулся, уже этим заставив Куросаки впасть в ступор… и, прильнув к распластанному по кровати мальчишке, горячо шепнул в ухо: - Я даже предположить не мог, что ты такой нежный, такой страстный… - пальцы прошлись по щеке, скользнули по приоткрытым в изумлении губам. Ичиго сглотнул и постарался как можно незаметней провести рукой по собственному телу. Так и есть – голый.
Куросаки, ошалевший от всего происходящего, с трудом начал складывать факты. Он, обнаженный (вон, кстати, и одежда – лежит себе на стуле у стены), проснулся в постели. В постели Кучики Бьякуи. В постели томно потягивающегося и кокетливо улыбающегося (уже есть от чего в обморок упасть) Кучики Бьякуи.
Вопль Ичиго, наверное, слышал весь дом. Следующий крик, сопровожденный громким спрыгиванием с кровати и выбеганием из спальни с охапкой шмоток подмышкой, гласил:
- Ничего не было!!!
Бьякуя довольно пожал плечами и улегся в подушки. Через минуту в комнату протиснулся Ренджи с подносом.
- Твой друг очень шумный, - заметил Кучики, присаживаясь. – И очень туго соображает – он не меньше двух минут пялился на меня, пока пытался узнать.
Абарай, поставив поднос возле кровати, плюхнулся рядом и провел рукой по пушистым волосам Бьякуи:
- Он просто не привык видеть тебя без кенсейкана и улыбающимся.
- А я уже испугался, что слишком сильно стукнул его по голове, и…
Пауза.
- С чего ты вдруг решил подшутить над ним? – спросил Ренджи, разорвав поцелуй. – Всю конспирацию погубишь. К тому же, он все равно поймет, что его провели.
Кучики надменно свел тонкие брови и вздернул нос:
- Нечего дрыхнуть под дверью комнаты моей сестры. Она достойна лучшего, чем идиот, который не может дождаться ее с задания, не заснув.

«Красота»
Автор: Leyana
Фандом: Bleach!
Жанр: легкий-легкий намек на романс. 375 слов.
Персонажи: Юмичика и те, о ком он может задуматься.
Рейтинг: G
Дисклеймер: мне чужого не надо
Предупреждение: очень авторское отношение.
Аясегава Юмичика любил красивые вещи и красивых людей. Поэтому иногда даже он сам недоумевал, как его угораздило оказаться в таком окружении.
Шухея, с которым Аясегава проводил последние дни, нельзя было назвать красавцем. Иккаку, все время таскавшегося за ними, тоже. О капитане вообще можно было умолчать. Однако без них Юмичика себя уже не мыслил.
Он задумчиво прикрепил к ресницам последнее цветное перо и кокетливо посмотрел в зеркало. Такое очарование определенно заслуживало лучшего.
В Готэй 13 красивых людей было мало.
Сказочно красивым представлялся капитан шестого отряда. Но его лейтенант, темпераментный и бесцеремонный, перегрыз бы глотку любому, посягнувшему на его хрупкое сокровище.
Роскошной женщиной считалась лейтенант десятого. Но она предпочитала других мужчин, Юмичика был не в ее вкусе.
Очень милы были капитан и лейтенант четвертого. Но они не показывались из госпиталя.
Строгая красота лейтенанта восьмого притягивала. Но она уделяла все свое внимание своему легкомысленному капитану, да еще книге, с которой никогда не расставалась.
Экзотическая внешность капитана девятого восхищала. Но он был слеп и не мог оценить красоту самого Юмичики. Это было куда хуже, чем внешние уродства.
Капитан тринадцатого отличался определенной привлекательностью. Но он все время болел и к тому же попеременно находился в расположении своего, четвертого или восьмого отряда.
С натяжкой можно было назвать симпатичным лейтенанта третьего – изящного, бледного, похожего на русалку. Его капитан был пугающе некрасив – но его шикарный обволакивающий голос все компенсировал. Ах, какие комплименты мог бы произносить этот сладкий голос… Впрочем, эти двое были слишком заняты друг другом.
Оригинальный облик носил капитан двенадцатого. Юмичика как-то увидел его на обследовании – без грима и маски, в легком кимоно. Ученый поразил его аристократической внешностью с… некоторыми особенностями и странными синими волосами. Но, увы, маску, грим и почему-то неприятно висящую на нем форму он носил постоянно; к тому же его голос вызывал стойкое отвращение.
- Юмичика! Эй, Юмичика! – хриплый окрик прервал размышления Аясегавы. Он высунулся из окна казармы: внизу стояли широко ухмыляющийся Иккаку и Шухей, надменно скрестивший руки на груди.
- Пойдем на тренировку! – заорал Мадараме. – Хочу надрать задницу этому придурку! – он ткнул в плечо невозмутимого Шухея, тут же получив ответный удар.
- Сейчас!
Шухея нельзя было назвать красавцем. Иккаку тоже. Но почему-то при виде этих двоих – а так же вывернувшего из-за казарм капитана – у Юмичики в груди разливалось странное тепло. Словно кто-то обнимал его.
А красота – дело наживное.

«Пять минут»
Автор: Лейана
Фандом: Bleach!
Жанр: более всего агнст с претензиями на красивость (400 слов)
Персонажи: Кира, Ичимару, Айзен… Ренджи
Рейтинг: PG
Дисклеймер: преклоняюсь перед автором
Предупреждение: ООС; сегодня я в пафосе
Посвящение: Samishige
«… - У тебя красивый лейтенант, - голос мягкий, глубокий, приятный… почему он вызывает такое омерзение?
- Я знаю толк в людях… Айзен-тайчо… - возможно ли, чтобы Ичимару-тайчо говорил с почтением? Но ведь это его голос, и…
- О, он пришел в себя, - сильные пальцы сжимаются на подбородке. Поневоле приходится открыть глаза. Призрак. Это призрак. На днях тело этого человека снимали со стены. Хинамори до сих пор не оправилась от шока.
Медленно возвращается способность думать. От этого… только страшнее.
- Кажется, придется его уничтожить, - привычная теплая улыбка Айзена-тайчо только усиливает впечатление нереальности происходящего.
- Не стоит, - худая белая рука отводит широкую кисть Айзена. Ичимару притягивает Киру к себе – почему, почему лейтенант не может двинуться? – и с почти искренней насмешкой говорит: - Он не виноват в том, что он слишком исполнительный… и просто невовремя зашел… - капитан гладит Изуру по голове… знакомый жест пугает до того, что холодно сжимается сердце в каком-то не осознании еще – скорей предчувствии осознания. – К тому же, Изуру нам пригодится. Он ведь мой лейтенант… и обязан подчиняться приказам. Правда, И-зу-ру?
- Да, тайчо, - Кира сам не узнает этого хриплого голоса. – Приказывайте.
- Так вот, слушай, сладкий, - Ичимару склоняется к самому лицу, приоткрывает хищный рот… ряд бритвенно-блестящих клыков, и глаза алые распахнуты, а невозможная чернота расширяющихся зрачков затягивает, затягивает, затягивает…»
Изуру проснулся от собственного крика. Мгновением спустя он осознал, что сидит на чужом жестком футоне, еще через мгновение порадовался, что Ренджи не разбудишь никакими воплями.
Он выполз из-под общего одеяла, накинул юкату и вышел. Казарма шестого отряда была пустынна – ощущалась только рейацу Абарая, - и Кира бездумно пошел направо. Или налево – одинаковые двери бесконечного, словно опять в кошмар попал, коридора запутали его уже через несколько секунд.
Его всегда допрашивают днем – одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Прозрение приходит только во сне – но через пять минут Кира забудет эти откровения (что это – очередная шутка занпакто Айзена?) и днем искренне скажет, что до последнего момента не знал о предательстве. Только глубоко в душе что-то будет кричать – ложь, ложь, опомнись, не обманывай себя, – изматывая до полуобморока, да будет помниться на губах горьковатое послевкусие прощального поцелуя.
Сон забудется через пять минут. Но в эти пять минут Кира отчетливо понимает, что скоро сойдет с ума. И есть от этого только одно спасение - ощутить на плече холодную руку, почувствовать на щеке горячее дыхание… хотя бы еще один раз утонуть в бездонной тьме кровавых глаз…

Ирония судьбы.
Автор: Лейана.
Фандом: Bleach!
Персонажи: Айзен, Масаки (мать Ичиго), остальных, думаю, узнаете.
Жанр: нет, это не стеб. Это романсо-драма.
Рейтинг: э… ну, PG
Дисклеймер: да вы все знаете.
Предупреждение: ну… ООС, видимо. Домыслы. Автор позаимствовал чью-то идею, что Масаки была родом из Сэйретея.
Примечание: вы скажете, я сошел с ума. Да, отвечу. Но, черт, мне самому нравится.
Она была красива.
Нежные руки – коснется щеки, будто лепесток яблони проскользнул. Да и запах такой же, нежный, тонкий - если не знаешь, что он есть, не уловишь.
Глубокие глаза – смотришь в них и тонешь. А вот цвет он бы уже никогда не вспомнил. Осталось только ощущение потрясающе насыщенного оттенка с золотыми искрами, вспыхивающими, когда она улыбалась.
Улыбка – да, ее улыбка, нежная, мягкая, чуть печальная, словно последний день лета. Она никогда не смеялась, но за одну эту улыбку можно было положить к ее ногам королевство, которое он себе готовил.
Волосы рассыпались по плечам, падая непослушной волной, когда она снимала заколки. И его будущее царство небесное ничего не стоило по сравнению с возможностью перебирать мягкие пряди.
Она была уникальна. Он позволил себе думать, что нашел женщину, которую он мог бы возвести рядом с собой на трон.
Он позволил себе влюбиться. И в ответ на ее нежность был нежен – как никогда и ни с кем. В ответ на ее ласку – ласкал пальцами милое лицо, до времени не прося о большем. Галантно ухаживал, поджидая момент, когда предложит ей и дальше идти вместе, рука об руку, вести соратников и подданных в новый рай.
Наверное, он был слишком нежным.
Наверное, он слишком затянул с ожиданием.
Иначе как объяснить то, что она сбежала с наглым, шумным, невыносимо раздражающим мальчишкой, до капитанского звания служившим в его же отряде? Он до последнего ни о чем не знал – она просто не приходила на свидания, но он и сам был занят и не слишком беспокоился.
Потом стало поздно – он успел только увидеть их спины, когда они прыгнули в ворота, спасаясь от преследователей. Она еще успела помахать ему рукой и засмеяться, впервые на его памяти – только потому, что мальчишка ей что-то сказал.
Какая ирония – им помог тот, чьему изгнанию будущий Владыка немало поспособствовал когда-то, и та, которая ушла за изгнанником по подсказке хитрого лиса. Командование замяло дело – сами ушли, добровольно отказались от бессмертия. В конце концов, у каждого есть право выбора.
Он выбрал затаенную, тлеющую ненависть. Ту самую, в которую часто превращается отвергнутая – попранная, думал он – любовь. Ту самую, которая порой превращается в отложенную месть.
Он поклялся, что они – или хотя бы их дети – будут страдать.
Ирония, опять ирония. Судьба насмехалась над всеми – ему казалось, что это его шанс на месть.
И некого, кроме судьбы, винить.
В конце концов, кто виноват, что та, в которую заключили его будущее могущество, выбрала себе в покровители именно их сына?

"Привычное"
Автор: ну я, а кто ж еще?
Жанр: недороманс Т____Т
Персонажи: Ичиго/Хичиго (или наоборот... в общем, сами разберетесь)
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не мое... а жаль...
Посвящение: Kashin
- Придурок, - бросает Ичиго, усаживаясь на край небоскреба. Так странно сидеть, свесив ноги не вниз, а вбок, по направлению к горизонту – от этого немного кружится голова и замирает сердце.
- Сам ты придурок, Король, - Хичиго плавно-текучим движением опускается рядом. Ухмыляется нагло – сволочь, бесцеремонная сволочь. Слишком мерзкое существо, чтобы его не возненавидеть. Слишком родное, чтобы не…
У него теплые пальцы и теплые губы. Неважно, что ногти на этих пальцах невозможного черного цвета, а губы, очерченные белым контуром, имеют синюшный оттенок. Это не более чем маска – та, что одна на двоих. Та, что связывает их невысказанными обязательствами.
- Придурок, - повторяет Ичиго, цепляясь за привычные слова, чтобы не улыбнуться. Чтобы не признать, что…
- Сам такой, - насмешливо-понимающе соглашается Пустой. У него золотые глаза – одновременно теплые и холодные, словно зимнее солнце. Искрящееся золото, а вокруг непроглядная тьма, в которой можно сгинуть – или укрыться от бесчисленных проблем. Все имеет двойственный смысл, думает Ичиго, не замечая, что сжимает рукой белое с ярко прорисованными венами запястье. Он никогда не скажет, что стал зависеть от своей маски. От своего гибельного спасения. От своего…
У него теплые губы.

"Отчет"
Персонажи: Ренджи, Бьякуя
Жанр: юмор, что ли?
Рейтинг: G
Дисклеймер: я не я, лошадь не моя, шинигами общие
Предупреждение: ООС. Да быть такого не могло!
- Капитан, а это правда, что Вы любите смотреть на луну?
- Правда. Ренджи, пиши отчет.
- Капитан, а Вы выходите для этого в сад?
- Да. Ренджи, отчет.
- У Вас в поместье красивый сад.
- Спасибо. Ренджи, отчет.
Молчание.
- Вы тоже очень красивы, капитан.
- Я знаю. Ренджи, закончи отчет. Ренджи?..
Пауза. Долгая пауза.
- Вы хорошо целуетесь, капитан.
- Наследник клана должен уметь все, что он в силах освоить. Вернись к своим обязанностям.
Тишина.
- Ренджи.
- Да, капитан?
- Сегодня ночью будет ясно. Приходи в поместье, и ты увидишь луну и сад.
- Так точно! А можно..?
- Можно, Ренджи. Но сначала – отчет.

"Белая тень"
Персонажи: Орихиме, Улькиорра
Рейтинг: G
Жанр странный.
Дисклеймер: и снова не мое.
Предупреждение: ООС, матчасть страдает
Белая пустыня, белая луна.
Резкие тени, резкие блики.
Черное и белое, белое и черное.
Никаких переходов, никаких красок.
И тишина.
У Улькиорры огромные глаза – зеленые-зеленые, какие бывают только на детских смешных и наивных рисунках. Он неслышно ступает, появляется за плечом, как тень… и его присутствие наполняет унылые коридоры эхом жизни.
Орихиме больше не боится безмолвного стража. Его глаза расцвечивают пустое – Пустое – пространство, его молчание успокаивает трепещущее сердце. Его короткое, но веское «женщина» возводит вокруг нее надежную защиту.
Постепенно Орихиме начинает ощущать свою причастность к этому месту. Свою принадлежность этому… человеку? У него дыра в груди, массивный костяной нарост на голове, непроницаемое для взглядов лицо – но называть его как-то иначе просто не выходит. Его неловкость и скованность в общении с ней куда более человечны, чем бесцеремонное дружелюбие многих из тех, с кем она была раньше.
Ее шаги рождают эхо, мечущееся между стен и умирающее где-то под величественными сводами дворца. Она привычно ждет, когда за колонной-дверью-поворотом мелькнет край белых одежд, и сама не замечает, что – робко пока еще, но очень искренне – улыбается.
Она одна.
Она не одинока.

"Тренировка?"
Жанр: О_____О не убивайте мой мозг. Я не знаю.
Персонажи: Бьякуя/Ичиго. Вроде.
Рейтинг: PG
Дисклеймер: и все еще не мое. Писалось на картинку static.diary.ru/userdir/4/6/3/4/463405/29755501...
Предупреждение: сам не понял, что написал.
Посвящение: Kashin
Полигон шестого отряда оказался до умопомрачения похож на Соукьеку: та же неровная поверхность, потрескавшиеся якобы от ветра – которого тут не было – скалы, завихрения пыли и бьющая по ногам каменная крошка. Может, этот холм - традиционное место для битв? Вот его и воспроизводят на тренировочных площадках…
Ичиго влез на огромный валун и осмотрелся. Интересно, зачем все-таки Бьякуя притащил его сюда? Надменно – он вообще по-другому умеет? – заявил, что преподаст пару уроков кидо; на деле же все свелось к тому, что Ичиго уворачивался от разноцветных шаров, плавящих камень и заставляющих неприятно трещать накаленный солнцем воздух.
Завидев, наконец, противника, Куросаки вскинул меч – лезвие Зангецу очень хорошо отражало заклинания, – махнул рукой, начиная контратаку… То ли подвела ставшая уже привычной обувь, то ли обвалилась под ногой часть опоры – соскользнув с валуна, Ичиго завершил движение красивым кувырком.
Странно, но удара о землю не последовало; парень распахнул глаза (всегда злился на себя за эту детскую привычку – жмуриться, когда страшно, - но избавиться от нее не получалось) и узрел перед носом – точнее, нос к носу – Бьякую. И очень удивился тому замечательному факту, что Бьякуя бережно подхватил его на руки. Кажется, Кучики и сам очень удивился – глаза у него стали большие-большие, почти, как у сестры. Только синие. И ресницы такие длинные…
«Красавчик, правда?» - ехидно шепнул Хичиго.
«Заткнись», - огрызнулся Ичиго. Высвободился, подобрал выпавший меч и как мог вежливо сказал:
- Спасибо. Продолжим?
Кучики, вернувший привычное выражение лица, хладнокровно поправил шарф и кивнул. Рядом с Куросаки ударила молния.
Кляня на чем свет стоит Великий Клан и всех его отпрысков, Ичиго зайцем скакал по полигону – только щебень летел, звонко щелкая. Бьякуя, зараза, перестал нежничать: бил сильно и прицельно и почему-то старался попасть по ногам. И он был быстрее, все еще намного быстрее – надо было сразу использовать банкай, подумал Ичиго, когда алый шар взорвался почти под ступней. Он только и успел отпрыгнуть на пару шагов, почувствовал, что наступил на что-то круглое…
Определенно, производители составляющих полигона нахалтурили: в этом месте землю словно маслом мазали; Куросаки, разбрасывая совершенно неуместную здесь гальку, скользнул, как по льду… и уставился в синие глаза. Шарф, запаздывающий за своим владельцем, опустился голубоватым крылом. Бьякуя хлопнул ресницами – длинными-длинными ресницами, – поставил Ичиго на ноги и притянул за подбородок.
Целовались они неуклюже, словно в первый раз – собственно, для Ичиго действительно в первый. Потом Бьякуя отпустил его, поправил перчатки и невозмутимо спросил:
- Продолжим?
Ичиго растерянно глянул на него. Потом на болтающийся в собственной полурасслабленной руке занпакто. Подумал и аккуратно положил его рядом с собой.
«Извини, старик».
- Знаешь, - кажется, в улыбке было что-то от Пустого. – Ну ее к черту, эту тренировку.

---

У вас впервые, всем здравствуйте!

[Лар аэн]

1. Название: La rosa blanca
2. Имя автора: Лар'аэн
Бета: Loki Jr.
3. Рейтинг: G
4. Жанр: angst, romance
5. Персонажи: Улькиорра, Орихиме
6. Дисклеймер: права справедливо поделены между Кубо Тайто и моим малкавианским воображением.
7. Размещение: если предупредите и укажете меня, как автора, – где угодно
8. Примечания и благодарности: спасибо тем, кто это прочитает, тем, кто это прокомментирует, в общем, всем вам!

Белые цветы в белых руках.
Белые стены. Белое кимоно. Белая кожа и белая кость сломанной маски. Так много этого похоронного цвета... и тонкие лепестки кажутся неживыми в этом белоснежном мире, ненастоящими, тронешь - рассыплются в гипсовую пыль.
Но кроме белых были только вишнёво-красные, и ему показалось, что они лягут на белый пол не просто ярким пятном - алой кляксой свежей крови. А кровью в этом мире никого не удивишь.
И поэтому он нёс ей белые. Отмеряя шаг за шагом, скользя, словно тень, и взгляд неестественно зелёных глаз задумчиво устремлён в бесконечность. Хотя на самом деле никакие мысли не мешали ему в эти минуты, никакие предположения или сомнения - только невероятно холодная опустошённость.
Он привык ко всему. Он пережил смерть и новую жизнь, и духовный голод, и жажду крови, но такой пустоты - не помнил.
На несколько секунд он замирает у высоких дверей и, уже наклоняясь, чтобы оставить цветы на полу, слышит плач. Он не обязан заботиться о душевном состоянии пленницы, но, повинуясь всё тому же непонятному чувству, поглотившему его разум, он распахивает створки.
Готовая что есть силы ударить в двери, она не справляется с инерцией и падает прямо ему в руки, плачущая и испуганная. Он сам испытывает это странное чувство - страх, и это ново и удивительно, ведь он так давно ничего не боялся.
Но так же, а возможно, и ещё дольше он не сталкивался с плачущей женщиной.
- Ты мнёшь цветы.
Она вздрагивает и поспешно отстраняется, удивлённый взгляд её прикован к его ноше. Белые, как снег, розы покоятся в его руках. Их шестнадцать, четырежды четыре, и он впервые удивляется такому их числу.
- Это... зачем?
- Это тебе, - он надменно смотрит ей в глаза, и она смущённо отворачивается, украдкой всё же поглядывая на цветы.
- Я не понимаю...
- Я тоже, - его голос тих и безразличен. Нерешительно, она поднимает взгляд.
Минута проходит в молчании, холодном и пустом. Она пытается его понять, он просто смотрит на неё. С примятых цветов на мраморный пол осыпаются лепестки.
Устало полуприкрыв глаза, он опускается на колени и кладёт эти бесплотные, обесцвеченные розы к её ногам. Скользнув взглядом по лепесткам, контрастирующим с её чёрными дзори, он поднимается и резко разворачивается, собираясь уходить.
- Передайте Айзену-сама спасибо за цветы.
Несколько секунд он стоит неподвижно, как статуя, и её охватывает ужас от ощущения, что она сказала что-то не то.
- Не думаю, - не оборачиваясь, он говорит через плечо. - А тот, кто их подарил, не стоит благодарности, женщина, - он выговаривает это слово старательно, будто бы опасаясь забыть и одновременно поражаясь тому, что сейчас его всё-таки вспомнил.
Она пытается спросить ещё что-то, но дверь захлопывается перед ней.
Он идёт по коридорам, словно бледное привидение, и ему не по себе. Чувство, охватившее его, обладает невероятной силой и требовательностью, оно будто бы проверяет его на прочность, дразнит и выпивает досуха.
Это как красные розы на белом мраморном полу.
Больше всего это похоже на духовный голод.
Но с таким голодом он ещё не сталкивался.

---

Небольшая реклама :) Пожалуйста не удаляйте!

[Soul Candy]

ПОЯВИЛОСЬ НОВОЕ СООБЩЕСТВО BLEACH

Мы будем рады увидеть Вас там!

---

[Leyana]

Без названия
Автор: Leyana
Фандом: Блич
Жанр: ПВП с вкраплениями бессовестного стеба
Персонажи: Ренджи/Бьякуя/Ичиго; еще присутствуют Хичиго и Зангетсу (это не я, они сами влезли, чесслово), вносящие определенную долю в оный стеб.
Рейтинг: НЦ
Дисклеймер: поиграю и верну.
Предупреждение: ООС (хоспади, что я делаю с бедным Кучики?). Вот, я вас всех предупредил.
Примечание: в каком-то времени можно и проды ждать...

Кто бы что ни говорил, Кучики находил своего лейтенанта… забавным, по меньшей мере. Неуклюжий, крупный – и, надо признать, хорошо сложенный – мальчишка. Совсем же еще мальчишка: стоит отчитать его – например, за пьянство – своим любимым безликим тоном, сразу краснеет, сникает и даже на время исправляется. Смотреть на него в бою – одно удовольствие. Тигр, подкрадывающийся беззвучно и грациозно, но попавших в зубы врагов рвущий в мелкие клочья – почти такие же мелкие, какие оставляет от противника Сенбонсакура. Когда Бьякуя увидел его банкай – этого роскошного, под стать владельцу красногривого хищноглазого змея, – в нем впервые зародилось что-то, похожее на восхищение. Определенно, лейтенант шестого отряда заслуживал внимания.
Кучики уделял ему внимание – сначала только мысленно. Пока он обдумывал, достойно ли последнему из Высокого дома тащить в постель всякий руконгайский сброд (и в какой позе лучше это сделать), на Сэйретей свалилась напасть. Рыжая такая, наглая и с больши-им… занпакто. Бьякуе стало совершенно не до обдумываний нюансов своей личной жизни (впрочем, как уже было сказано, он нашел время, чтобы восхититься банкаем своего несравненного лейтенанта). Однако потом, не в последнюю очередь благодаря рыжему риоке, время появилось; Кучики валялся на больничной койке, Абарай денно и нощно нес вахту около постели любимого тайчо (насчет «любимого» Бьякуя перестал сомневаться, случайно заметив, что Ренджи при виде полураздетого капитана начинает истекать слюной и как-то вообще выпадает из реальности). А наглый мальчишка из мира живых еще посмел называть его по имени; определенно, его следовало проучить. Тем более, что…
Они были похожи, эти двое. Только Ренджи был пламенем, огромным и ярким костром, опаляющим… и согревающим даже холодного Кучики – пожалуй, после лисомордого капитана третьего отряда, он был в Сообществе Душ вторым человеком, способным отвлечь Бьякую от его внутреннего монолога и вернуть к жизни. Куросаки же… он оказался солнцем, ярким, притягивающим всех, кто попадался на его пути – и точно так же всех, кроме очень узкого круга, держал на равном расстоянии от себя. Кучики был честолюбив; ему хотелось коснуться солнца, получить его… хотя бы на одну ночь.
Бьякуя улыбнулся своим мыслям и встал. Библиотека, наверное, была не самым подходящим местом для обдумывания подобных вещей, но по сравнению со значимостью только что принятого решения подобные мелочи были совершенно несущественны.
Коридоры поместья казались бесконечными – еще более бесконечными оттого, что были невыносимо безлюдными; но даже в этом огромном пустынном доме отчетливо ощущалась рейацу Куросаки, к большой радости Бьякуи, ночевавшего в какой-то из близлежащих спален.
Однако для начала аристократ заглянул в соседнюю с местом пребывания риоки комнату, где по о-очень большой просьбе Рукии разместился Ренджи – ну так, чтоб честная компания собралась под одной крышей. Кучики и так был кругом виноват, и отказать сестре не решился; теперь же это обстоятельство играло ему на руку.
Абарай, завидев тайчо, сначала подскочил, вытянувшись по струнке, потом зачарованно уставился на него – тонкий шелк обрамлял стройную фигуру, едва не просвечивая. Бьякуя, внутренне усмехаясь, сел на скамеечку, очень удачно стоящую у стены, совершенно недостойным для аристократа образом закинул ногу на ногу – полы юкаты распахнулись, обнажая белое, почти по-женски округлое колено и четко очерченную икру; у лейтенанта сделалось такое лицо, словно он собрался молиться на эту статую.
Полюбовавшись его пустыми, как у кролика перед удавом, глазами и отпавшей челюстью, Кучики соизволил поманить парня; тот, точно загипнотизированный, подошел, спотыкаясь, опустился перед капитаном на колени. Бьякуя критически осмотрел его, протянув руку, распустил красный хвост – волосы упали на лицо, рассыпались по плечам.
- Что… что Вы делаете, тайчо? – слабым голосом проговорил Ренджи. Тонкие пальцы тайчо обхватили его подбородок, потянули, и он послушно подался вперед. Кучики наклонился к нему и выдохнул в лицо:
- Издеваюсь… - и тут же отстранился, чинно скрестив ноги, уже закрытые тканью, и, как смущенная девица, сложив на них изящные руки. Абарай, отшатнувшись, не удержал равновесие и шлепнулся на задницу; ошалело помотал головой и уставился в привычно-каменное лицо обиженными очами.
- Зацепило? – равнодушным тоном поинтересовался Бьякуя и, снова наклонившись, почти кокетливо взглянул из-под полуопущенных ресниц. – Как ты ко мне относишься… Ренджи?
Татуированные брови лейтенанта решительно собрались залезть как можно выше. Это было… интересно. Давненько Бьякуя не позволял себе безумств, давненько не развлекался…
- Вы – мой капитан, - кое-как справившись с голосом, выдавил несчастный.
- А еще? – сочувственно спросил Кучики.
- Больше ничего… - это была явная, явная ложь. Уши и щеки парня начинали наливаться жаром, он опустил бесстыжие глаза. Бьякуя довольно усмехнулся – играть с мальчишкой оказалось даже интересней, чем он думал вначале, – встал… спустил с плеч слабо опоясанную юкату… Ренджи, проследивший за ним, побагровел и сделал движение, будто собирался вскочить, но вовремя спохватился.
- Реакция есть… - довольно протянул Кучики. Панические волны, исходящие от лейтенанта, кажется, можно было потрогать; Абарай подпрыгнул, когда ухоженная кисть коснулась его лица, заставляя приподнять голову.
- Хочешь..? – лукаво поинтересовался Бьякуя и, не дожидаясь ответа, задал еще более каверзный вопрос: - А как ты относишься к Куросаки?
Ренджи стал зеленоватым, словно его уличили в самом постыдном на свете проступке; Кучики немного удивился – он не ожидал, что так точно угадает.
- И его… да? – на всякий случай уточнил он. Абарай последовательно побледнел, покраснел, потом даже посинел и несмело заглянул в глаза капитану:
- Он… отказался… - и снова вспыхнул, приобретя, наверное, до пяток равномерный алый цвет. Теперь Кучики удивился очень сильно; кто бы мог подумать, что Ренджи осмелится… Впрочем, чему было дивиться: Ичиго, в отличие от рокубантай тайчо, вовсе не выглядел неприступной крепостью, хотя капитан и понимал, что подкатившихся с неприличными предложениями риока просто пошлет. В этом был очевидный минус идеи Бьякуи… однако аристократ надеялся сыграть на его неопытности и нерастраченной энергии. К тому же, при любом исходе (ну, кроме банкая) оставался Ренджи…
- Пойдем, - властно проговорил Кучики, поднимаясь. Лейтенант потянулся за ним хвостиком – большим, неуклюжим, но крайне послушным.
У дверей спальни Куросаки Бьякуя на секунду остановился и приказал, позволив себе слегка насмешливый тон:
- Подожди здесь немного…
Он скользнул внутрь, нарочно не задвинув фусума – однако кеккай, от избытка эмоций распространившийся на несколько соседних комнат и приличный кусок коридора, все же поставил. Так, на всякий случай – вдруг Кучики-младшая решит навестить своего дружка?
Куросаки в каком-то странном кимоно сидел на кровати – заботливая Рукия выпросила для него комнату с обстановкой, как у живых – и перематывал рукоять занпакто. В который раз подивившись размерам меча, Бьякуя беззвучно подошел к мальчику; тот обернулся в последний момент – неужели совершенно не чувствует рейацу? – удивленно глянул:
- Бьякуя? Что-то стряслось? Рукия…
- Она в порядке, - мягко прервал Кучики. – Я зашел, чтобы узнать, все ли нормально.
- А что может быть не так? – Ичиго закрепил конец бинта, положил занпакто рядом с кроватью. – Я думал, в твоем доме безопасно, - он по-турецки сложил ноги и уставился на Бьякую с детским любопытством.
- С тобой все время что-нибудь случается…
- Это точно… - согласился Куросаки, смущенно потирая лоб, потом вскинул ставший вдруг острым взгляд: - А все-таки – с чего ты начал проявлять заботу? Чувствуешь себя виноватым?
Забавно. Он совершенно не боялся капитана, разглядывал его, точно экспонат в музее. Глаза нахальные… и странно спокойные, уверенные; ресницы такие смешные, темно-рыжие, и волосы торчат во все стороны – мальчишка, одно слово. Бьякуя, наплевав на светский разговор, быстрым текучим движением придвинулся, обхватил его за плечи и поцеловал.
Ичиго явно опешил – даже вырваться не попытался, замер, неосмотрительно позволив Кучики делать все, что заблагорассудится. Бьякуя не преминул этим воспользоваться, раздвинул языком мягкие губы, прижался плотнее. Куросаки среагировал почти ожидаемо: опустив веки, еле слышно ахнул, попытался ответить… а потом сгреб тайчо в охапку и свалил на кровать, перехватывая инициативу.
Вообще-то Бьякуя не планировал быть снизу, но напору Ичиго было сложно противиться. Поэтому капитан решил подождать, пока запас его теоретических знаний не иссякнет; заодно он незаметно запихнул под подушку какой-то маленький предмет. Куросаки хватило минут на пять, после он отодвинулся, заливаясь ярким румянцем, и попытался встать с Кучики. Не тут-то было – Бьякуя цапнул его за руки, сводя запястья вместе и прижимая к своей груди, смакующе-медленно провел языком вдоль выреза распахнувшегося кимоно. Кожа мальчика оказалась гладкой, нежной и пахла так мягко, так сладко – ваниль и молоко, – что Бьякуя не удержался и повторил движение (хотя это было не очень удобно, учитывая, что он по-прежнему лежал под Куросаки).
- А все-таки… что ты делаешь? – нервно хихикнув, спросил Ичиго.
- Глупый вопрос… - промурлыкал тайчо, свободной рукой развязывая неаккуратный пояс – Куросаки вздрагивал, когда пальцы сквозь ткань касались его живота. Против ожиданий, рыжий не стал вырываться, только зажмурился, краснея еще гуще и сжимаясь в комочек, хрипловато проговорил:
- Ты стал похож на человека…
- Это так важно? – Бьякуя легко опрокинул его на спину; мальчишка совершенно не сопротивлялся, и Кучики отпустил его запястья. Ичиго нерешительно провел ладонью по пушистым темным волосам:
- Носишь какую-то херню… тебе не идет… - судя по цвету, его лицо уже достигло температуры кипения воды. Мужчина уставился на него, постепенно осознавая такую странную реакцию. «Как все интересно-то…» - ошеломленно подумал он, ловя напряженный взгляд карих глаз. И улыбнулся, вызвав до крайности смущенную ответную улыбку.
Пока капитан неторопливо водил ладонями по его коже, Ичиго для себя решал дилемму. Бьякую он хотел. Это он понял еще дома… и не в последнюю очередь благодаря неким (не будем показывать пальцем) личностям, обитающим в его внутреннем мире. Ситуация осложнялась тем, что эти самые личности никак не могли прийти к соглашению.
«Если ты этого хочешь, это вполне нормально», - рассудительно, как и всегда, внушал Зангетсу.
«Точно-точно», - ехидно поддакивало Альтер-эго. - «Заверни-ка ему ручки за спину, а то он уж нацелился…»
«Насилие ничего не решает», - возражал занпакто. («И это говорит мне дух моего меча», - подумал Куросаки.)
«Не слушай его, Король», - перебивал Хичиго. - «Тебе такой шанс выпал… только как потом будешь объяснять отцу, что у него внуков не будет?»
«Не понял…» - все-таки вмешался в их диалог «Король». «Это тут при чем?»
«Не обращай внимания», - неожиданно забеспокоился Зангетсу. Еще более ядовито, чем раньше, Пустой пропел:
«А ты подумал, как будешь рассказывать, что у тебя стоит только на мужиков?»
- Что-то случилось? – Бьякуя, кажется, хотел поцеловать его, но замер, внимательно разглядывая перекошенное лицо мальчишки. Длинные темные пряди падали на подушку, щекотали плечо, шею, задевали щеку… Ичиго, скользнув взглядом по легкому румянцу, уставился на его приоткрытые губы и судорожно сглотнул.
«Знаете, ребята… не пошли бы вы оба…»
«Хвала небесам…» - это был вздох облегчения?
«Наконец-то», - согласился с мечом Холлоу.
«И не подглядывайте!» - Ичиго зарылся пальцами в волосы, погладил Бьякую по затылку, чуть пригибая к себе его голову.
«О, поверь, нам и без этого будет, чем-м-м…» - Куросаки даже не заметил перехода в произнесенной металлическим голосом фразе. Он уж точно был занят.
Бьякуя опешил – настолько яростным оказался новый поцелуй; Ичиго неуклюже, но азартно, словно дрался, проходился языком по нёбу, по зубам, прикусывал тонкие губы. Опомнившись, Кучики отстранился – и поймал испуг в карих глазах; горячие руки на плечах сжались, пальцы больно впились в кожу. Бьякуя мягко отвел одну руку, поцеловал ладонь, лизнул – испуг сменился недоумением.
- Не так, - он улыбнулся – право слово, это же ребенок, невинный ребенок; удерживая неожиданно тонкое запястье, провел ослабевшими, чуть дрожащими пальцами Ичиго по его же губам. Потом склонился к лицу, выдохнул: - Вот как…
И показал. Осторожно. Медленно. Нежно. И даже – о, за это Кучики искренне собой возгордился – с определенной долей аристократического достоинства. Через какое-то время Ичиго начал отвечать – так же осторожно, видимо, больше от неуверенности. Но вот сопровождал он это стонами такими томными и глубокими – словно звук шел откуда-то от сердца, – каких Бьякуя никогда не слышал в период своего долгого и (о чем вряд ли кто-то догадывался) насыщенного существования в Сообществе Душ. Бьякуе стоны не казались громкими… но Ренджи, покорно ждущий под дверью, даже если и не заглядывал внутрь, несомненно их услышал – всплески знакомой алой рейацу уже можно было ощутить кожей. Рассудив, что еще немного, и никакая субординация не удержит верного лейтенанта на прежнем месте, Бьякуя приподнялся, одновременно стягивая с Куросаки кимоно.
Ичиго сел и в свою очередь потянул юкату с узких плеч Кучики. Небрежно бросив одежду на пол, Бьякуя легонько толкнул его; парень послушно улегся, потянул к себе за руку. Алые всполохи чуть стихли; Кучики коварно усмехнулся… высвободившись, рывком сдвинулся вниз, ухватив за бедра – ведь дернется же навстречу, можно и подавиться, – накрыл ртом возбужденный член. Несколько быстрых движений языком под аккомпанемент почти изумленных оборванных вскриков – скрипнули фусума, и Бьякуя, чуть поменяв свое расположение, уткнулся Ичиго в грудь.
Тяжелый взгляд лейтенанта вполне был способен прожечь в его спине дыру. Кучики мог поклясться своим именем, что Ренджи сейчас судорожно пытается сообразить, что делать и кого…
- Ренджи… - хриплый голос Куросаки заставил Бьякую сцепить зубы; безумно захотелось взять его прямо сейчас, пусть и без подготовки. Кажется, Абарай думал о том же самом – ощущение взгляда исчезло, зато рейацу вдавливала Бьякую в кровать – точнее, в Ичиго. Он представил себе, насколько зашкаливает его собственная сила – рейацу риоки, на удивление, была на обычном уровне, – и порадовался, что поставил двусторонний кеккай. Иначе, наверное, весь Готэй 13 уже сбежался бы выяснять, что на сей раз не поделили известные на все Сообщество Душ соперники.
Рядом с кроватью, шурша, упала шинигамская форма; Бьякуя обернулся, схватил оказавшегося совсем близко Абарая за руку и дернул. Тот расценил жест правильно, как приглашение, плюхнулся рядом, сгреб два напряженных горячих тела в охапку.
- Раздавишь… Пусти, медведь… - прохрипел Ичиго, в отличие от Бьякуи, совершенно не горевший желанием отдаваться лейтенанту шестого отряда… но все возражения застряли в глотке, когда Кучики повернул голову, а Ренджи прижался к его спине, неловко склонился к лицу – алая грива рассыпалась по плечам обоих – и поцеловал Бьякую. Куросаки смотрел во все глаза, не в силах оторваться – губы едва соприкасались, оставляя почти на виду чувственно сплетающиеся языки… а потом из уголка рта Бьякуи стекла тоненькая, почти сразу высохшая струйка слюны, и парень не выдержал – отпихнул Ренджи, рыкнув, притянул Кучики за волосы. Абарай возмущенно фыркнул, явно не собираясь уступать, но не смог проигнорировать повелительный жест капитана – что-то в духе «Сидеть, песик, тебя потом покормят» - и отстранился, недвижимо сел рядом, беспокойно следя глазами за действиями Бьякуи.
Кучики немного посмаковал очередной поцелуй, бывший куда как лучше предыдущего – определенно, Ичиго быстро усваивал любые уроки, – разорвал его даже с некоторым сожалением. Судя по густому – вовсе не от смущения – румянцу на щеках Куросаки и тяжелому, искусственно ровному дыханию Ренджи, можно – нет, нужно было переходить к более активным действиям.
Когда аристократ извлек из-под подушки баночку – рыжий видел такие у некоторых офицеров Готэя и знал, что там мазь для заживления ран, – Ичиго вытаращил глаза.
«Хе-хе, кажется, Кучики-тайчо заранее подготовился к визиту», - раздался странно запыхавшийся вибрирующий голос. «Или ты для себя это припрятал, а, Король?»
«Придурок, ты же знаешь, что нет!» - рявкнул в ответ Куросаки, невольно погружаясь в узкое пространство между настоящим и внутренним миром.
«Не отвлекайся», - проклятье, Ичиго первый раз за время знакомства услышал в глубоком рокоте недовольство!
«Чем вы там занимаетесь?!» - тут же возмутился он. «Извращенцы чертовы!»
«Сам-то кто!» - не менее темпераментно отреагировал Хичиго. «Уже забыл, чем зани..! Ой-ей, осторожней, больно же! Король, ты смотри, все самое интере… говорю же, осторожней! …самое интересное пропустишь!»
«В чем-то он прав. Тебе бы не мешало следить за происходящим», - мирно заметил Зангетсу. «А ты не вырывайся…»
Окончания обращенной к Пустому фразы Ичиго не услышал, рывком возвращаясь в реальность. Было как-то… неудобно; он перехватил слегка растерянный – смотрелось это просто восхитительно – взгляд Бьякуи… и неожиданно осознал, что его… э-э-э… «Подготавливают», - мягко подсказал Зангетсу… кажется, не отвлекаясь от своего занятия. «То есть, у тебя в заднице чужие пальцы», - едко – но с каким-то странным намеком на томный вздох – добавил Хичиго.
- Все в порядке? – алая завеса сузила обзор. Ренджи наклонился, лизнул в щеку, потом заглянул в глаза. Ичиго хрипло выдохнул:
- Жарко… а вообще ничего… Эй, Бьякуя, ты уснул?
- Я жду хоть какой-нибудь реакции на свои действия, - неестественно – даже для обычного своего состояния – спокойно ответил тот, плавно двинув рукой – теперь Куросаки ощутил его пальцы и постарался расслабиться. – Ты не девственник? Нормальный человек хотя бы охнуть должен…
- Нормальный?! – фыркнул Ренджи, отбрасывая волосы назад. – Тайчо, не смейтесь над убогим!
Ичиго хотел возмутиться, но кто бы дал ему это сделать? Абарай целовался совсем не так, как Бьякуя – врывался в рот длинным языком, беззастенчиво обшаривал изнутри, а когда рыжий ответил, втянул его язык губами, так что стало больно. Увлекшись, Ичиго пропустил и весь процесс подготовки, и тот момент, когда Кучики тронул Ренджи за плечо, проговорив:
- Отодвинься.
Тот послушно отпрянул; Бьякуя, наклонившись, едва ощутимо поцеловал разомлевшего мальчишку, потом подхватил его за бедра, выпрямляясь, закинул на плечи длинные стройные ноги. Ичиго всхлипнул, выгибаясь – Кучики, наверное, хорошо постарался, но все равно было больно; впрочем, Бьякуя был очень осторожен, да и тело постепенно привыкло к необычным ощущениям. Потом… потом внутри что-то словно взорвалось, горячо разливаясь по телу – парень невольно вскрикнул, подаваясь навстречу сосредоточенному Кучики; тот сбился с ритма, сбрасывая ноги мальчишки, ухватил его поудобней, двинулся резко, входя глубоко и снова больно.
«Что, Король, лучше, чем собственная рука?» - невовремя встрял Пустой.
«Заткнись!» - рявкнул Куросаки. Успев сообразить, что болтающиеся в воздухе конечности будут несколько мешать, сцепил их на пояснице склонившегося к нему Бьякуи и почти тут же снова выгнулся, издав совершенно непотребный звук.
Однако поорать в свое удовольствие ему помешали. Ренджи, почти сползая с кровати – места для всех троих было явно маловато, - вдруг оказался у него за головой, припал к открытому рту, облизывая пересохшие губы. Ичиго задыхался и совершенно не мог ответить; от недостатка воздуха под закрытыми веками плыли цветные пятна… потом все вспыхнуло, закружилось; он попытался снова двинуть бедрами – сладкая пытка стала нестерпимой, - но тут Бьякуя, выпустив его бедра, прижался, впился тонкими пальцами – показалось, по ключице потекла кровь – в плечи и оглушающее застонал в самое ухо.
Мужчина отстранился, упал рядом; Куросаки, обеспокоившись тем, что его так и оставят, недовольно застонал и откинул голову назад, в надежде получить хотя бы новый жаркий поцелуй – в таком состоянии он вполне мог бы кончить даже от этого. Но Ренджи на прежнем месте уже не было; рыжий было удивился, но тут по животу прошелся язык, потом мягкие губы обхватили головку. Приподнявшись на локте – руки дрожали, будто пару дней непрерывно занимался строительными работами на благо наполовину разнесенного Баунтами и самими шинигами Сэйретея, – Ичиго ошеломленно наблюдал, как его собственный член медленно скрывается во рту Абарая, потом откинулся на подушки, хрипло постанывая.
Бьякуя, бессознательно поглаживая плечо изгибающегося в истоме мальчишки, восхищенно смотрел на своего лейтенанта, все больше убеждаясь, что не ошибся в выборе. Волосы мешали наслаждаться зрелищем в полной мере, но и того, что Кучики видел, было достаточно, чтобы он, представляя все это применительно к себе, судорожно сглатывал ставшую вязкой слюну. Если Ренджи окажется так хорош, как Бьякуя о нем думает – Куросаки может искать себе новых любовников.
Рыжий протяжно застонал и закатил глаза; Абарай, довольно ухмыляясь, сглотнул, небрежно смахнул стекающую по подбородку белую струйку и перевел хищный взгляд на тайчо. Бьякуя прикусил губу. К нему словно тигр подбирался – скользнул мягко, грациозно, без единого звука; по-кошачьи сунулся лицом к лицу, потом прижался щекой к груди. Прихотливые полосы и зигзаги только усиливали впечатление. Кучики не удержался – погладил по голове, ежесекундно ожидая услышать утробное мурлыканье, дернул за волосы, щекочущие ему бедро.
Ренджи не то рыкнул, не то фыркнул, обняв, потянул на себя. Бьякуя высвободился, улегся на живот, слегка повернув голову, лукаво глянул; боковым зрением он заметил, что Ичиго пришел в себя и, кажется, наблюдает за происходящим. Впрочем, ни Кучики, достаточно зрелого и достаточно сумасшедшего, чтобы не страдать предрассудками, ни Ренджи, который на офицерских пьянках много навидался и много в чем участвовал, это не смущало.
Абарай не стал тратить время на прелюдии, - благо, Бьякуя и так уже постанывал от возбуждения – аккуратно ввел скользкий («Быстрый какой», - удивился мужчина – он даже не заметил, когда Ренджи успел смазать руку) палец и, по ощущению, чуть потянул куда-то вверх. Кучики приподнял бедра, чтоб ему было удобней, прогнулся, закусывая губы – ставшее болезненно-острым наслаждение захлестнуло с головой, и он все-таки не сдержал сдавленный вскрик. Ренджи хрипло усмехнулся, добавил второй палец, продолжая растягивать, будто поддразнивая слишком, на вкус Бьякуи, осторожными движениями.
- Ренджи, - требовательно-сердито прошипел капитан. Получив царственное разрешение действовать дальше, Абарай больше не стал церемониться – обхватил Бьякую, вставшего в коленно-локтевую позу, за тонкую талию, вошел резким толчком, застыв на секунду, начал затем размашисто двигаться.
Ичиго, забыв о смущении, откровенно любовался ими, – но больше все-таки Бьякуей – лениво споря со своими «постояльцами».
«Хоро-ош…» - сыто тянул Пустой. «Эй, Король, стоило тебе самому его отыметь…»
«В другой раз», - так же сыто огрызался Ичиго. Спорить с первым утверждением было бессмысленно – широко распахнутые лиловые глаза, припухшие от поцелуев губы, слипшиеся от пота волосы, прядями рассыпавшиеся по плечам… но самое главное – эмоции, восхитительно меняющие точеное личико… В глазах темнело от одного только взгляда на Бьякую.
«Да ну-у?.. Тебе, кажется, и так понравилось…»
«И что с того?!»
«Это вполне нормально», - опять влез Зангетсу.
«Я сделаю вид, что поверил, старик…» - рассеянно отозвался Куросаки. Хичиго только хмыкнул, но, на удивление, болтать дальше не стал.
От резкого движения Бьякуя прогнулся, вздрогнул – раз, другой, и, бархатно застонав, забился в сладких судорогах. Абарай сжал его бедра – на тонкой коже сразу начали проступать следы – притянул, вжимая в себя; звук, который он издал при этом - низкий, грудной, вообще ни на что не похожий, - заставил заодно вздрогнуть и Куросаки.
Бьякуя удовлетворенно вздохнул и свернулся клубочком прямо под улегшимся на него Абараем. Однако потом выбрался – точнее, будто вытек, – поднялся с кровати и критически обозрел картину.
- Что? – они спросили хором, потом переглянулись едва не сердито.
«Что-что… кажется, я разучился распознавать рейацу… Ничего не почувствовал, хотя здесь стены должно было снести из-за одного только Куросаки…»
- Пойдемте мыться, - сказал он вслух. Ренджи моментально вскочил, начал одеваться; Ичиго помедлил и тоже встал. Бьякуя, по неожиданно появившейся доброте душевной, даже помог ему натянуть кимоно.
- Какой ты заботливый, - с ехидцей – это ему явно передалось от Пустого – сказал Ичиго. – Еще утром из дому гнал…
- Все могут ошибаться, - нахмурив тонкие брови, ответил Кучики и стремительно вышел. Парни поспешили за ним.
«Король! Эй, Король!» - Хичиго позвал его, когда они уже зашли в купальню.
«Чего тебе?»
«Король, смотри, ты обещал», - с вызовом пропел Холлоу. Рыжий почуял неладное:
«Что еще?»
«Ты обещал, что в другой раз ты будешь сверху», - после паузы (вызванной ступором «Короля») Хичиго пояснил: «А не этот заносчивый капитан…»
Ичиго попытался сочинить предлог, чтобы отвертеться… но тут Бьякуя скинул юкату, и мысли потекли – нет, помчались в противоположную сторону. Аристократ улыбнулся в сторону мальчишки – и Куросаки, не подумав, ляпнул:
«Хорошо, как-нибудь…»
Пустой довольно – и довольно, надо сказать, гаденько – захихикал. Ичиго вздохнул; кажется, поддавшись на последнюю за сегодня бесстыдную провокацию, он сильно осложнил себе жизнь.
А уж каверзная улыбка – которой вообще не должно было быть на этом красивом лице – Кучики-тайчо обещала ему еще много всего интересного…

---

[Leyana]

Рядом с тобой.
Автор: Лейана.
Фандом: Bleach!
Жанр: романс.
Персонажи: Урахара/Йоруичи, по капле Шунсуя и Джуиширо, чуток Урахаровских помощников, отзвуки Ичиго и Ренджи (все смешать и подавать охлажденным ^__^)
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: не мое, хвала богам
Предупреждение: ну, ООС, домыслы. Возможно АУ.
Посвящений: Айя. Только для тебя, принцесса.
Примечание: если кто забыл – для казни капитанов используют Соукьеку, которая уничтожает душу без возможности перерождения.


Никто не понимал, с чего вдруг принцесса Шихоуин увлеклась этим сумасшедшим.
Аристократы высказывали недовольство.
Люди шептались.
Ей было наплевать.

…Она, ухмыльнувшись, пронеслась мимо, словно ветер, тут же сама одернула себя за это ребячество и немного сбавила шаг. Уже сейчас за юной Шихоуин никто не мог угнаться… и он в том числе.
- Ах, принцесса позволила себя догнать! Домо, домо.
М-да, при всех его странностях, Урахара был очень умным человеком. И умел оценивать свои возможности, а также использовал скрытые резервы и хитрые – нечестные, сказал бы кто другой – приемы. Что и сделал:
- Принцессе так идет эта тренировочная форма… подчеркивает восхитительный цвет кожи и главное – позволяет рассмотреть прекрасные бедра…
От неожиданности и легкого – совсем ошарашить ее было невозможно – смущения Йоруичи чуть споткнулась, тут же восстановив равновесие. Ему этого оказалось достаточно – финишная черта, означенная брошенным на землю поясом девушки, была совсем рядом.
Конечно, она могла бы рассердиться на него за шулерство, но в ее собственном клане воинов учили, что для достижения цели все средства хороши.
К тому же, от этой маленькой – пусть частью подаренной, а частью украденной – победы его глаза так сияли, что она просто не могла сердиться.

…Йоруичи стукнула его по затылку.
- Только посмотри на это! Все расплескал! Не справился с заданием!
Кискэ виновато потупился, но ее гнева это не умалило – его раскаяние, как и всегда, наигранно. Предмет недовольства принцессы он держал в руке – белая чашка с уже подсыхающими коричневатыми потеками была почти пуста, только на дне чуть-чуть чая.
- Ладно, хватит еще на одну порцию, - Богиня Скорости все еще сердилась на нерадивого ученика, но голос ее смягчился. Она взяла маленький чайник и долила чашку до краев; Урахара, вскинув глаза, усмехнулся.
- Бежишь вон до того дерева и обратно ко мне. И только попробуй разлить!

…Маленькие женские ножки били очень больно. Кажется, он хорошо это усвоил и ловко уворачивался от ударов, смеясь ей в лицо. Он всегда смеялся, даже если она доставала его, даже если ранила. Смеялся, пока она не впадала в азарт – тогда он имел право обнажить меч… и отшлепать ее. Никакое шунпо не спасало, когда он всерьез брался за дело.
- Все, хватит! – Йоруичи упала – увалилась, как уставшая кошка – на траву. – На сегодня я сдаюсь.
- Быстро, - недовольно заметил Урахара, присаживаясь рядом.
- Мне еще на прием идти, - пояснила девушка, без стеснения положив голову ему на колени. Кискэ машинально запустил пальцы в густые волосы, почесывая за ухом; принцесса еле сдержалась, чтобы не замурлыкать – нечего показывать, что ей нравится такое обращение. Все-таки кошачьи привычки медленно, но верно въедались в ее тело.
- Жаль, теперь нескоро увидимся, - сказал Урахара через некоторое время. – У нас в лаборатории начинается новый этап исследований – помнишь, я рассказывал в прошлый раз про мутацию Пустых? – так что я неотрывно буду занят почти месяц. Мне пора.
- Жалей сам, - Йоруичи перевернулась на спину. – Мне будет, чем заняться.
Он улыбнулся и убежал – ее ученики осваивали шунпо так быстро, что она иногда сама им завидовала. А еще она завидовала – немного, совсем немного! – смешному лейтенанту двенадцатого отряда, с которым Кискэ проводил куда больше времени.

…Она поднялась с земли, стремительная, гибкая, и бросила в него горсть опавших листьев. Впрочем, это было единственным, что выдало ее раздражение – говорила она с обычной насмешкой:
- Тебя долго не было.
- О, гомен-гомен, - Кискэ состроил гримаску и смешно поклонился. Сердиться на него, определенно, не представлялось возможным, и она сменила тон:
- Где ты пропадал?
- На грунте, - серые глаза вспыхнули, он часто-часто замахал руками. – Там столько всего интересного! Нам обязательно надо побывать там вместе! Посмотришь на живых и…
- Я видела живых, - возразила Йоруичи. Она уже возглавляла клан – к неудовольствию многих, кстати – и, как командир оммицкидо, работала и в реальном мире.
- Ай, это совсем не то! – теперь Кискэ махал руками не просто так, а на нее. – Мы будем не на задании, а просто погуляем, поглядим на людей! Кстати, мой новый сотрудник – помнишь, такой крепыш в очках? – помог мне усовершенствовать гигаи, так что можно будет даже ощутить вкус еды!
Принцесса оглядела его с ног до головы, недоверчиво хмыкнула и спросила в лоб:
- Это свидание?
Урахара онемел на полуслове. Потом покрылся легким румянцем, чем очень удивил Йоруичи – она искренне считала, что он не способен смущаться, - и признался:
- Свидание.
- Хорошо, - просто ответила она.

…Двое стояли под деревом и смотрели на заходящее солнце и залитую последними лучами деревеньку.
- Странно, - тихо сказала Йоруичи. – У них такие же закаты, как и у нас…
- Нет, - беспечно отозвался Урахара. – Они красивее…
Девушка не стала спорить, зная, что это бесполезно. Удивительно, но мир живых нравился Кискэ больше, чем Сообщество; она этого не понимала, но терпела бесконечные рассказы и восхваления. Урахара, со всеми его прибаутками и недоговорками, был прекрасным рассказчиком.
Когда стемнело, они отправились искать безлюдное место, где можно было бы оставить использованные гигаи – как сказал Кискэ, они растворятся через пару часов после того, как их покинут души, но если их обнаружат раньше, будет переполох. А потом выговор от со-тайчо и, что еще хуже, насмешливые замечания старших Шихоуин.
В лесу, через который они уже некоторое время упорно продирались, было не только сыро, но еще и темно, как у Куротсучи-фукутайчо в голове. Йоруичи так и сказала, и Кискэ, споткнувшись, едва не разбил себе лоб о некстати подвернувшееся деревце. Поэтому она не возражала, когда он взял ее за руку – девушка-оборотень даже в гигае могла похвастаться кошачьей остротой зрения. Впрочем, она не возразила, когда он оказался совсем близко, и даже, когда обнял за плечи. Только повернула голову немного вбок, чтобы показать, что не против. Его губы оказались мягкими и пахли жареным угрем, который они покупали в деревне, а язык оставлял на ее губах сладкий привкус данго.
Открывая портал, принцесса с удовольствием констатировала, что это было приятно… за исключением небольшой мелочи. Кажется, сутками занимаясь своими научными проектами, он так и не потрудился научиться целоваться.

…Встречать вместе рассвет было очень хорошей идеей, думала Йоруичи, кутаясь в капитанскую накидку. Еще более удачной идеей было захватить с собой запасную одежду; она втайне надеялась, что Кискэ хотя бы раз проявит нетерпение, но рассчитывать на его страстность всерьез даже не думала. И была тем более рада, что ее ожидания не оправдались. От верхней части формы остались такие лохмотья, что она засомневалась, кто из них двоих кошка, а измятые хакама походили на груду мятого тряпья, из которого даже бумагу уже не сделаешь.
- Хочешь… я познакомлю тебя с Бенихимэ?
Она вздрогнула, настолько неожиданно его голос разрезал эту уютную тишину. Невольно скосила глаза на лежащую подле него трость - не так давно он переделал свое оружие, шутя приговаривая, что негоже ученому ходить с клинком. Артистичные пальцы с удивительно шершавыми – теперь она знала это – подушечками поглаживали навершие.
- Нет.
- Почему? – он не удивился, просто уточнил.
- Нет. Просто. Нет.
Ей никогда не хотелось встречаться с женщиной, которая завоевала его сердце первой.

…Под нос ей сунули курительную трубку.
- Йо-тян, посмотри, что я нашел!
- Не называй меня так. Это обычная трубка, что ты в ней углядел?
- Ну как же! – он несолидно плюхнулся рядом. – Я нашел это в Руконгае! Представляешь, кто-то пришел в этот мир со своей трубкой! Я почищу ее и буду курить.
- Не вздумай, - строго сказала она. – Я не люблю, когда от тебя пахнет табаком.
- Но…
- Никаких «но», - оборвала Йоруичи и дернула его к себе за ворот косодэ. Кажется, это был первый раз, когда принцесса сама его поцеловала, так что все возражения мигом куда-то исчезли.
- Дай посмотреть, - кошки, как известно, любопытны; не избежала этой участи и глава клана Шихоуин. Она повертела трубку в тонких пальцах, потом поднесла ее к носу… и углядела на потемневшем дереве мелкие иероглифы.
- Эй, Кискэ!
- А? – он возился с тростью.
- Здесь написано, что эта вещь сделана в Западном Руконгае, - она ткнула пальцем в надпись. Он внимательно все прочитал, похлопал глазами и расстроился. Йоруичи не могла долго смотреть на него, когда он был похож на побитого пса – вынула из складок хакама небольшой сверток.
- Хотела отдать тебе подарок утром… но раз уж ты так расстроен…
Он снял бумагу и ахнул – на лакированной коробочке для бенто стояло клеймо известного в мире живых резчика по дереву. Кискэ давно хотел себе что-нибудь его руки, но на грунт ученого не пускали уже несколько лет.
- Спасибо, Йо-тян! То есть, Йоруичи.
Принцесса улыбнулась. Она могла высмеивать его увлечение, могла подшучивать над ним… но не потакать его слабостям она не могла.

…Йоруичи нервно мерила шагами камеру.
- Они не посмеют! Я им не позволю!
- Ты ничего не сможешь сделать, - возразил Урахара. Впервые со времени знакомства он был действительно серьезным, печальным и даже каким-то потерянным.
- Хо Гиоку не успел испытать… - тоскливо сказал он, наблюдая, как принцесса мечется туда-сюда. Ей очень захотелось швырнуть в него чем-нибудь. Этого идиота могут приговорить к смертной казни… а он беспокоится о каком-то изобретении!
- Я сделаю, - она встала перед ним, положила узкую ладонь на плечо. – Из шкуры выпрыгну, но сделаю.
- Да не нужна ты мне без шкуры, - проговорил он не то в шутку, не то всерьез.
Но она уже бежала по коридору. И у нее уже возник план.

…Мужчина хмурил брови – удивительно темные, особенно, если учесть, что волосы его были белее снега.
- Это чистой воды безумие, Йоруичи. Ты понимаешь это?
- Да, Укитаке-сан, - терпеливо ответила она. – Но у нас уже нет другого выхода. Сначала были варианты… но потом в расследование вмешались Великие Дома… Они добьются смертной казни, Вы должны это понимать.
- Я понимаю. Поэтому и помогаю.
- Йоруичи, все готово, - в комнату вошел Кёраку. Странно, но при нем не было ни розового плаща, ни шляпы, которые он носил уже несколько сотен лет. За ним Тессай, младший офицер двенадцатого, впихнул в дверь какой-то мешок, а следом с огромной коробкой в руках протиснулся Кискэ, одетый в форму оммицкидо, которую ему дала Йоруичи; трость была закреплена на спине. Он поставил свою ношу на стол и с любопытством глянул на Шунсуя.
- И что потом?
- Ну, когда факт вашего побега вскроется, старику ничего не останется, кроме как подписать приказ о пожизненном изгнании бывшего капитана двенадцатого отряда. А Джуиширо замнет дело в свете. Клянусь своей бородой, даже слухов не будет.
- У тебя той бороды-то… - буркнул Укитаке. Ему все это не нравилось.
- Тогда бородой Яма-джи, - легкомысленно поправился тот. – Пойдемте, время не терпит.

…Домик был маленький и очень пыльный. И вообще больше был похож на склад.
- Хм-м… - сказала Йоруичи, потрогав пальцем стену. На пальце остался черный след.
- Ага, - согласился Урахара, доставая из коробки метелочку.
- Может, я и правда зря все это затеяла… - рассеянно проговорила Богиня скорости.
- Лучше быть мертвым в мире живых, чем не существовать в мире бессмертных, - философски-скучающе ответил Кискэ. – Или даже, чем существовать, - добавил он и чихнул от поднявшегося при первом же движении облака. – К тому же, скоро здесь будет просто замечательно. Давно хотел присвоить парочку измерений и обставить на свой вкус. А Тессай поможет мне с научными разработками.
- Ну-ну. Удачи в работе, - в звериной форме голос у нее был мужской. Неудивительно, что Урахара резко обернулся и, узрев черного кота, почти обиженно спросил:
- Йору… ичи?
- Обживайтесь, - хмыкнул кот. – А я погуляю по этому миру.
- Вернешься?
- М-мяу… То есть м-м-м… Вернусь. Через пару лет, - махнув хвостом, кот направился к двери. – Только не забудь оставить на пороге блюдечко с молоком…



- О чем задумалась? – ухо рефлекторно дернулось от прикосновения, но потом Йоруичи довольно мурлыкнула. Кошачья натура неудержимо брала верх – сотня лет в этой шкуре не прошла даром.
- О прошлом, - она лениво тряхнула головой, отгоняя назойливую муху.
- О своем?
- О нашем.
- Сожалеешь?
По двору с визгом носились Джинта и Уруру – где Кискэ достал этих странных детей, он так и не сознался. С него сталось бы создать их искусственно. Или украсть из Руконгая. Или еще откуда-нибудь.
Джинта все-таки догнал девочку, стукнул по голове и вернулся к подметанию. Тессай в неизменном фартуке развешивал белье. С кухни доносились ароматные запахи; потом что-то затрещало, зашипело, и он бросился в дом, причитая на ходу.
Крыльцо, на котором сидели хозяин дома и кот, вздрогнуло раз, другой. Видимо, мальчики в своей тренировке дошли уже до банкаев. Вечером Кискэ спустится вниз, отругает Ичиго за устроенную в полу пещеры яму, в которой легко поместится Король Обезьян, а Ренджи отправит на хозработы. И так день за днем.
- Нет, - наконец ответила Йоруичи. – Не сожалею, - положила голову на лапы и притворилась спящей. Вслух она не станет договаривать.
«Рядом с тобой – только радуюсь».

---

[Leyana]

Седьмое февраля.
Автор: Лейана.
Фандом: Блич
Жанр: стеб. Голимый.
Персонажи: лейтенанты и офицеры Готэй 13
Рейтинг: ПЖ-13 (исключительно за толстые намеки)
Саммари: вечеринка за неделю до Дня Святого Валентина
Дисклеймер: заберите всех, а то заезжу
Предупреждение: ООС, штампы
Посвящение: моим любимым ПЧам в День всех влюбленных!

читать дальше- Ренджи, а ты что капитану подаришь?
- Плетку, наверное…
- ЧЕГО?! – хором, сразу человек, наверное, пять.
- Он что, садист? – Юмичика. Не кокетливо, как он обычно разговаривает, а с искренним удивлением – аж глаза вытаращил, того гляди, перья отвалятся.
- Хуже… он мазохист.
Хоровое:
- А-а-а…
Потом:
- В смысле – хуже? – это Иккаку встрепенулся. Дошло, называется, на третьи сутки…
- Ну, блин… Он же это… того… он же как тростиночка – тоненький, беленький… глазища в пол-лица – эт, видать, у них семейное… Рука, блин, на такое чудо не поднимается…
- Зато все остальное-е… - ехидный комментарий Рангику тонет в воодушевленном вопле Мадараме:
- А если отказаться..?
- Чире, Сенбонсакура…
- А-а-а…
Минута сочувственной тишины прерывается любопытным Аясегавой:
- Кира-кун, а ты что своему… Ой, прости. Забыл.
- Все нормально, - Изуру удивительно спокоен. – «Своему» я и не готовил подарка.
Кто-то ободряюще хихикает. Исанэ полушутливо замечает:
- Верно, знал, что уйдут…
Кира делает большие глаза:
- Может, я догадывался.
Гробовое молчание. Кажется, шутка неудачна.
- Да он Шухею подарок сделает, - «сдает» приятеля Ренджи.
- Ка-ак?! – негодующе вопит Юмичика. – А кому же я дарить буду?!
- А мне?! – возмущение Иккаку фальшивое – все знают, что он-то без подарка от Аясегавы не останется, и дружно хохочут.
- А как же Зараки-тайчо? – кричит кто-то, но его не слушают – быстро соображающая Котецу спрашивает:
- Кира, с каких это пор ты с Шухеем..?
- А Хисаги давно клинья подбивал. Еще до «Великого исхода»…
- Ренджи, убью.
- Может, он знал..?
- Не, ему-то с какой радости замену искать… Он так просто клеился…
- Абарай, без языка останешься!
- Точно, Хисаги это не надо… Говорят, Тосен с Комамурой…
- Юмиччи, ты совсем дурак, что ли? Как это должно..?! Он же… лапы… и шерсть…
- Как-как… щекотно…
- ЧЕГО?!
Через пару минут – точнее, пары пиал сакэ для восстановления душевного равновесия – разговор возвращается в прежнее русло.
- Я Унохане-тайчо сувенир с грунта привезла – скальпель называется…
- А я новый сорт роз вывела… как раз через неделю первый бутон должен раскрыться…
- Кто бы мог подумать, что Исэ-сан так романтична… - Юмичика хихикает в рукав. Иккаку просто беззастенчиво ржет.
- Я так думаю, - заступается за обиженную девушку Кира.
- Еще бы, ты с ней в клубе стихотворцев состоишь.
- Ренджи, ты сегодня просто нарываешься на драку.
- Это ты дергаешься много. Заскучал без шестьдесят девя…
Бум!
- Ой! Ну и тяжелая эта твоя кочерга!
Бум!
- Блин, хорошо, Вабискэ! Ну вот, теперь шишка будет… не думал, что неосвобожденным занпакто можно так врезать…
- Ты вообще мало думаешь, - сердито отзывается Изуру.
- Это ты давно с Кучики-сан не встречался, - встревает Кийоне.
- О, точно, - вспоминает Абарай. – Она и без меча бьет нехило…
- Детям пора спать, - Котецу-старшая выставляет сестру за дверь и поясняет собранию: - Нечего ей такие разговоры слушать.
- Ну вот, теперь я не узнаю, что она дарит Укитаке-тайчо! – негодует Коцубаки.
- Шерстяной плед.
- Ксо! И я тоже! Надо срочно купить новый подарок!
- А ты откуда знаешь, Исанэ-сан? – спрашивает Кира, когда третий офицер выскакивает следом за соперницей.
- Да я просто так сказала.
- Меньше народу, больше сакэ для оставшихся! – Рангику хлопает ее по плечу.
- О, а ты что подаришь Хитсугае-тайчо?
- Конфеты! – звонко выкрикивает Аясегава.
- Не-а, шоколад ему Укитаке-тайчо всегда дарит (на все праздники и просто так). Я еще не решила. Боюсь, если подарить ему игрушку, он не оценит…
- Подари ему себя, - Ренджи не то шутит, не то всерьез говорит.
- Не… точно не поймет… - тяжелый вздох.
- Поработай эту неделю…
Дружный хохот.
- Кира-кун, ты просто гений! Так и сделаю! Спасибо тебе!
- Ран… Рангику-сан, пусти! Ой, ты меня заду… задушишь… кха…
- «Погиб, задавленный грудью коллеги…» - трагически возвещает Абарай. Смеется даже строгая Нанао.
- Матсумото, встань с моего парня!
- Ты вовремя, Шухе-ей, - ехидно поет Аясегава. – Еще немного, и тебе придется искать новый объект воздыханий.
- Молчи, кровопийца, - с непередаваемым оттенком – словно только они двое знают, что имеется в виду – отвечает тот. – Кира, вылезай давай. Рангику и без тебя уложат.
- Я ее не подниму…
- Ксо-о-о…
- Ой! Мальчики, что ж вы так неаккуратно с дамой?
- Да какая ты дама..!
- Фу, Хисаги, ну грубить-то зачем? Кира-кун, а на тебе удобно спать, повезло некоторым…
- Так, где моя кочер… Тьфу, то есть Вабискэ!
- Что ты возишься, мне через час в патруль!
- Подожди, я не… не надо шунпо!.. Я-а-а..!
- Он не сказал, что будет дарить, - запоздало вспоминает Мадараме. В незадвинутые седзи задувает ветер.
- Ну-у, у Киры-фукутайчо много интересных вариантов… - снова хихикает Аясегава.
- Он хорошо готовит. И танцует…
- Абарай-кун, ты-то откуда знаешь? Мне кажется, или ты покраснел?
- Тьфу на тебя, Котецу. Ты сегодня все слишком хорошо замечаешь.
- А наш лейтенант капитану бантик для меча подарит. Розовый… - вставляет вдруг Иккаку. Несколько минут все молчат, пытаясь осмыслить заявление.
- Может, Бьякуе розовый шарфик подарить..? – Ренджи печален.
- А потом банкай и опять под мою неусыпную опеку? – ехидничает Исанэ.
- Да я не могу его плеткой… так что один фиг – Чире… что так боль в заднице, что так… О! Боль в… Придумал! – Абарай вылетает из комнаты.
- Ну вот, - почему-то расстраивается Рангику. – Кто-то всю неделю будет работать, а кто-то развлекаться…
- Жизнь несправедлива, - сочувствует Иккаку.
- Я бы не сказал, что с Кучики-тайчо это развлечение… - грустно говорит Юмичика.
- ЧТО?!!
Через несколько минут все успокаиваются. Рангику наполняет пиалы:
- Давайте за… а за что?
Иба, который никак не может придумать, что дарить своему капитану, предлагает:
- Чтобы тому, кто придумал этот праздник, пусто было.
- Точно! – радуются остальные, замученные приготовлениями.
- Кампай!
Нему, прячущаяся от любопытных взглядов за спиной Котецу, тоже пьет. Не станет же она рассказывать, что этот праздник придумали в мире живых, а вот отмечать его в Сообществе Душ первым предложил Куротсучи-тайчо. Это показалось ему о-очень интересным экспериментом.

---

Большой секрет для маленькой компании

[Col. Andrzey Protiwienski]

Автор - Кора
Название - Большой секрет для маленькой компании
Жанр - романс, юмор.
Рейтинг - с натяжечкой NC-13, за лексику
Персонажи - много, много разных...
Дисклеймер - герои принадлежат свои м создателям, текст и некоторые подробности из их жизни - мне. Отклонения от матчасти.
Саммари - найти иголку в стоге сена проще, чем спрятать что-нибудь в Сейрейтей.

Зараки с удивлением уставился на вывалившегося из портала прямо перед ним Куросаки Ичиго. Где-где, а в 79 районе Восточного Руконгаи он этого не ожидал.
- Какого хрена, Куросаки?..
- Ох, как хорошо, что я встретил именно вас, Зараки! Позаботьтесь о ней!
Юноша швырнул обалдевшему капитану что-то, завернутое в белую тряпку (Кенпачи автоматически это поймал), и прыгнул обратно в сияющий проем.
- Ее зовут Нелл! - донеслось оттуда.
- Кого - ее? - спросил Зараки у пустоты, и вдруг понял, что сверток в его руках шевелится. Из него показалась крохотная ладошка, потом еще одна. Наконец из тряпки высунулась замурзанная детская мордашка и грозно сказала:
- Это я Нелл.
Остатки белого плаща упали на землю, и в руках тайчо оказалась крохотная, еще меньше Ячиру, девчонка с голубыми волосами и... маской Арранкара на голове. Лейтенант от неожиданности чуть не свалилась с высоты капитанского роста, но ее спасла запредельная реакция Зараки, буквально рухнувшего на одно колено. Ячиру скатилась на землю, а Нелл заявила:
- Клуто!
- Кен-тян, она такая миленькая! Давай ее оставим!
- Что значит оставим? Она же не щенок! Она...
- Я Алланкал!
- Вот именно! - рявкнул Кенпачи. - Арранкары питаются душами! Поэтому Шинигами их убивают!
Маленький монстрик разревелся.
- Финигами плохие! Нелл никем не питается! Нелл холосая! Ей хватает духовных фафтиц в воздухе! Финигами съедят Нелл!
Зараки аж сел от удивления, прямо белоснежным хаори в Руконгайскую пыль. За свою бытность капитаном, он наслушался о своей персоне всякого, причем как от врагов, так и от обитателей Сейрейтей. Но чтоб такое... Кенпачи решительно не знал, что делать. С одной стороны, Куросаки зачем-то приволок это в Общество Душ, значит, оно было зачем-то нужно. С другой стороны, этим был все-таки Арранкар, которым здесь находится совершенно не положено. С третьей, создание ужасно понравилось Ячиру. Зараки вздохнул. Логическое мышление никогда не было его сильной стороной. Но проблемы следовало решать по мере их поступления, а сейчас капитана донимал рев малявки.
- Пойдем.
Он поднялся, посадил на плечо Ячиру, на второе водрузил подарок Ичиго и двинулся к Сейрейтей.
- Кататься! - завопил Арранкарчик, моментально забыв про слезы. - Нелл любит кататься!
Единственной мыслью тайчо на тот момент было: ну почему именно я?

Перед воротами Зараки пришлось засунуть Нелл под косоде, дабы не вызывать лишних вопросов у стражи, которая и так недолюбливала непоседливого капитана - как же, постоянно шастает туда-сюда, то впусти, то выпусти! Добравшись до родных казарм, Кенпачи заперся в своем кабинете и поставил на стол нежданное пополнение. Пока тайчо задумчиво разглядывал демоненка, Ячиру решила наладить контакт.
- Меня зовут Ячиру.
- Яфилу, - повторила девочка. - А я Нелл. А ты кто? - ткнула она немытым пальчиком в хмурого Кенпачи.
- Зараки-тайчо, буркнул тот.
- Залаки-тайфо. А я Нелл.
Мужчина подумал, что начинает понимать тех, кто ненавидел Ячиру за дурацкие клички. Но вслух сказал совсем другое.
- Мадараме ко мне, быстро!
Ячиру ускакала, и вскоре вернулась, таща за руку третьего офицера.
- Это что? - ошарашенно спросил Иккаку, наблюдая за титанической борьбой: странная девочка в маске Арранкара всеми правдами и неправдами пыталась добраться до колокольчиков в волосах Зараки. Тот вяло отмахивался.
- Я Нелл, стлафный Алланкал! - чудесный ребенок обернулся и, увидев Мадараме, заревел: - Финигами злые! Они хотят съесть Нелл! Нелл холофая, а финигами плохие!
Первым порывом Зараки было откусить этой девчонке голову: пусть умрет счастливой, узнав всю правду о Шинигами. Но по некоторому размышлению этот вариант был отброшен как трусливый и пораженческий. Кенпачи не искал легких путей. Поэтому он выложил своему офицеру историю появления Нелл и спросил:
- И что с ней делать?
- Для начала помыть, - решительно ответил тот.
Предмет обсуждения, видя, что интерес к нему угас, слез со стола на колени к Мадараме и спросил:
- Тебя как звать?
- Иккаку.
- Иккаку...
Ячиру возмущенно взвизгнула.
- Почему она его имя говорит без ошибок?
- Потому что в нем букв р, ч, ш... Может, каких-нибудь еще, - Зараки снова вздохнул. - И кто будет это мыть? Ячиру слишком маленькая, а других девок в отряде нет. Не Айясегаву же звать!
- Действительно, - третий офицер задумался на минуту, а потом торжествующе поднял вверх палец. - Мацумото-сан! После совместного пребывания на грунте мы сдружились, и, я думаю, она не откажет. В конце концов, ее капитан...
- Отставить разговоры! - рыкнул Кенпачи. - Шагом марш в расположение Десятого отряда!

Нельзя сказать, чтобы Рангику удивил таинственный шепот офицера Одиннадцатого отряда под окном ее апартаментов, но все же она была заинтригована. Судя по всему, намечалось нечто большее, чем обычная пьянка. Поэтому лейтенант, ничуть не медля, спрыгнула с подоконника и последовала за товарищем. Результат прогулки превзошел все ее ожидания. Во-первых, ей навстречу вышел сам Зараки-тайчо, с каким-то странным выражением лица. Во-вторых, он непривычно тихо и вежливо поздоровался:
- Добрый вечер, Мацумото-фукутайчо! Добро пожаловать!
В-третьих, Мадараме сделал страшные глаза и прошептал:
- Только никому не говорите, Рангику-сан! Никому-никому!
Девушка уже приготовилась к худшему, но вместо признания в любви Кенпачи, загораживавший дверной проем, отошел, и...
- Пливет! Я Нелл!
На коленях у перекошенного от возмущения Юмичики сидел маленький Арранкарчик. Зараки перевел дух. Похоже, девчонка поняла, что есть ее не будут, и перестала закатывать истерики при виде незнакомых Шинигами. И на том спасибо. Мацумото хватала ртом воздух. Такого она не ожидала даже от чокнутых парней из Одиннадцатогого.
- Это?.. - начала она.
- Да! Я стлафный алланкал! - заявила Нелл. Она блаженствовала: никогда еще ей не уделяли столько внимания.
- Реши сразу, что ты не любишь больше, свое имя или фамилию, - недовольно сказал Юмичики и добавил: - И можешь попрощаться с этим навек.
- Скави Нелл, как тебя зовут!
- Рангику...
- Лангику-сан! - объявила девочка.
Какой кошмар, подумала лейтенант. Хорошо, что этого больше никто не слышит.
- Уймитесь вы, - вылезла вперед Ячиру. - Мацумото-сан, Нелл надо помыть, а я сама не справлюсь.
Материнский инстинкт победил все сомнения. Рангику взяла руководство в свои руки.
- Юмичики-кун, принеси свой шампунь, пожалуйста. Иккаку-кун, найди свою мазь, ребенок весь исцарапанный. Ячиру-сан, принеси что-нибудь из своей одежды. Зараки-тайчо, а вы налейте горячей воды в ванну.
- Фто-о?! Нелл не пойдет в воду! Нелл боится!
- Не спорь, Малявка!
От грозного окрика Мацумото та моментально заткнулась, а Шинигами приобрели очень высокую скорость. Вскоре ванная Зараки превратилась в маленький бедлам. Вода и мыльная пена были повсюду, Нелл истошно орала и вырывалась из рук Рангику и Ячиру. Обе промокли до нитки и получили какое-то количество пинков и укусов, но закончили свое чистое дело. Результат превзошел все ожидания. Мытый Арранкарий детеныш оказался значительно симпатичнее немытого, что признал даже эстет Юмичики. После расчесывания, насколько позволила маска, Нелл стала похожа на обычную маленькую девочку.
- Какая прелесть! - умиленно покачала головой Мацумото, разглядывая плоды своих трудов, завернутые в домашнее косоде Ячиру. Капитан Одиннадцатого отряда тяжело вздохнул, в третий раз за день.
- Мацумото-сан, что мне с ней делать?
- Прятать! - категорично заявила лейтенант Хитсугайи. - Если кто-нибудь увидит - конец девчонке, разбираться не будут. А не дай ками-сама, Куротсучи на глаза попадется...
Всех до единого Шинигами передернуло от этой мысли.
- Кен-тян, пусть Нелл живет в моей комнате! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Хитсугайя-тайчо всерьез беспокоился за своего лейтенанта. В последнее время Мацумото проводила все свободное время в Одиннадцатом отряде, что само по себе не было ничем из ряда вон выходящим. Но она возвращалась оттуда трезвой! Это сильно настораживало юного капитана. Что Рангику может делать там столько времени, если не кутить с новыми закадычными друзьями? Загадка все никак не решалась, и Тоширо решил напрямую спросить у Зараки, какого меноса нужно ему от Мацумото... Или Мацумото от него?
В общем, Хитсугайя, преисполненный решимости, шел в казармы Одиннадцатого отряда. Во дворе было необычно пусто и тихо, отсутствие привычных воплей и звона мечей резало ухо. В кабинете капитана одиноко сидел Кенпачи, ни Ячиру, ни старших офицеров поблизости не наблюдалось. Зато в стене красовалась дыра с неровными, будто обкусанными, краями.
- Добрый день, Зараки-тайчо, - поздоровался вежливый Тоширо.
- Привет, - мужчина поднял от бумаг отсутствующий взгляд. - В чем дело?
Хитсугайя в душе скрипнул зубами: хамство Зараки его раздражало. Впрочем, не его одного, но самого капитана Одиннадцатого об этом никто не информировал. Мальчик решил зайти издалека.
- А что у вас за дырка в стене?
- Моль прогрызла, - широко ухмыляясь, ответил Кенпачи. Тоширо аж поперхнулся.
- К-какая моль?
- Вот такая, - Зараки развел ладони, показывая размер насекомого, весьма впечатляющий, надо сказать. Проклиная дипломатию, капитан Десятого спросил напрямую:
- Где мой лейтенант?
- Ловит моль.
Мальчику начало казаться, что кто-то из них двоих сошел с ума. И он даже предполагал, кто именно: у Зараки давно были нелады с головой, но чтобы такие... Тоширо уже подумывал о том, чтобы послать кого-нибудь за Уноханой-тайчо, но тут в кабинет ворвалась раскрасневшаяся Рангику.
- Зараки-сама, я ее нашла! В шкафу сидит и ест вашу шубу! Ой, тайчо! Что вы тут... Что с вами, тайчо?
Хрупкая детская психика последней новости не выдержала. После того, как лейтенант Десятого отряда унесла своего капитана, Кенпачи гаркнул:
- Мадараме! Ко мне!
Третий офицер явился с небольшим промедлением, и если бы не экстремальная прическа, выглядел бы взъерошенным.
- Шубе вашей звиздец, тайчо, - вздохнул он.
- Менос с ней, все равно не надел ни разу. Если честно, даже не знал, что у меня есть шуба.
- Это Юмичики вам с грунта притащил в прошлом году.
- Я сказал, нахрен шубу! Почему оно жрет все, что видит?
- Не знаю!
- А кто знает, мать твою? Она нам пол-казармы уже сгрызла!
- Еще нет. - усталый Юмичики рухнул на татами. - Мы с Ячиру уложили ее спать. Тайчо, можно я переведусь в Шестой? Там Кучики, у него Арранкары по уставу не положены!
- Айясегава, ты гений! - на радостях Зараки так грохнул кулаком по столу, что несчастная мебель крупными кусками осыпалась на пол. - Шестой отряд!
- Предлагаете в полном составе сдаться Кучики, и пусть голову ломает? Здорово.
- Заткнись, Айясегава, ты идиот!
- Но вы же сами только что...
- У Кучики лейтенантом Абараи! Который постоянно трется рядом с Куросаки! Который должен знать хоть что-то про эту чертову малявку! Который, в конце концов, служил в Одиннадцатом! Ячиру!
- Кен-тян, не кричи, ребенка разбудишь!
Говорить шепотом у тайчо получалось плохо, но он старался, как мог.
- Ячиру! Приведи мне Абараи, хоть живого, хоть мертвого, хоть с грунта, хоть из Хуэко Мундо!

Ренджи смотрел в окно. Надо было бы, конечно, в отчеты, но силы воли не хватало: квартальный отчет - это вам не какой-нибудь банкай! Поэтому появившаяся на подоконнике Ячиру его обрадовала, даже несмотря на оригинальную манеру здороваться.
- Привет, Пони-тян!
- Привет, Кусаджиши-кун. Извини, я немного занят.
- Кен-тян зовет тебя в гости!
- Я не могу, Ячиру, у меня отчеты... Тайчо голову снимет.
- Ну пожалуйста! Кен-тян очень-очень соскучился!
Абараи вздрогнул. Это могло означать только одно: Бешеный Зараки как-то пронюхал про его банкай и хочет подраться. Отчет хрустальной мечтой забрезжил на горизонте.
- Что за шум? - недовольно произнес Кучики Бьякуя, открывая дверь своего кабинета.
- Шутник-тайчо! - с радостным визгом Ячиру бросилась к нему на шею. Капитан страдальчески поморщился, но препятствовать бурным объятиям не стал.
- В чем дело, Кусаджиши-фукутайчо? - голос Кучики был холоднее банкая Хитсугайи, но лейтенанта Зараки это не смущало. Никогда.
- Шутник-тайчо, ты же дашь мне Пони-тяна на денек? А то Кен-тян по нему ужасно соскучился и грустит. Ты же не хочешь, чтобы Кен-тян грустил, правда?
В устах кого-нибудь другого это была бы угроза, но Ячиру искренне верила в то, что говорила. Кто-нибудь другой на месте Бьякуи испугался бы, но у Кучики-тайчо были совсем другие страхи.
- Конечно, Кусаджиши-фукутайчо, забирайте! Не хочу огорчать Зараки-тайчо и заставлять его ждать. Абараи, отправляйтесь немедленно! Отчет доделаете потом, когда вернетесь.
"Если вернетесь", подумалось Ренджи, но Ячиру уже устроилась у него на плече и скомандовала:
- Поехали! Пока, Шутник-тайчо! Не скучай!
Кучики посмотрел в окно. Лейтенанта было жалко, но что поделаешь. Зато здесь больше нет Ячиру...

В расположение Одиннадцатого Ренджи шел как на эшафот. Вид радостно ухмыляющегося Зараки только поверг его в еще большую панику. Лейтенант предпринял последнюю отчаянную попытку спастись.
- Это все неправда, Зараки-тайчо... Я еще не достиг банкая!
- Достигнешь еще, какие твои годы, - ответил Кенпачи настолько миролюбиво, насколько мог. - Проходи давай.
Абараи поспешно вошел в кабинет капитана и обомлел: на полу сидела Нелл и сосредоточенно грызла ножку стола.
- Лендви! - завопила девочка. - А где Ицуго?
- Дома, наверное... А откуда она тут взялась?
- Твой дружок Куросаки притащил.
- А зачем...
- И не спрашивай, зачем! - рявкнул Зараки. - Поймаю - сам спрошу!
- Я просто хотел спросить, зачем Нелл ест стол. Вы ее что, не кормите? - о сказанном Ренджи пожалел тут же: Зараки стремительно побагровел и с жуткой ухмылкой потянул из ножен меч. Непутевому лейтенанту вспомнился квартальный отчет, такой родной и привычный...
- Остыньте, тайчо, - Юмичики предусмотрительно вклинился между капитаном и его жертвой. - Если вы его сейчас убьете, то, во-первых, запачкаете свой кабинет кровью, а я недавно ремонт закончил! Ну и, во-вторых, в таком случае Абараи-кун уже ничего не сможет вам рассказать.
- Да, Кен-тян, не надо убивать Пони-тяна! А то Шутник-тайчо расстроится и будет плакать!
Аргументы Ячиру всегда действовали безотказно, особенно когда ее собеседники обладали хорошим воображением. Зараки оставил в покое катану и сел, отодвинувшись подальше от угрожающе шатающегося стола. Третий и пятый офицеры принесли чай и устроились рядом с командиром. Ячиру уже гордо восседала у того на плече. Ренджи не оставалось ничего, кроме как присоединиться.
- Абараи-кун, ты же был в Хуэко Мундо.
- Был.
- И там Арранкары тоже грызли стены?
- Нет. Они там грызли нас... Ой!
- Похоже, это нормально, - задумчиво произнес Иккаку, глядя на лейтенанта Шестого, который пытался отцепить не по годам мощные челюсти Нелл от своего шеврона.
- Ни фига это не нормально! - возмутился Абараи. - Она точно не голодная?
- Да она ест больше чем Омаэда! Ты еще скажи, что у нас в отряде плохо кормят!- Юмичики, отвечавший за снабжение покраснел от гнева.
- Прости, Айясегава-кун. Мне вот сейчас в голову пришло - я ведь похожее уже видел..
- Где?! - офицеры подались вперед, наседая на рокубантай фукутайчо. Тот непроизвольно отшатнулся и почесал в затылке.
- Когда я жил в Руконгаи, по соседству обитала семья, у которой был маленький ребенок. Так он тоже грыз все подряд.
- Почему?
- Не знаю. Я не специалист по детям.
- А кто специалист? - Зараки сокрушенно вздохнул.
- Хинамори! - Мадараме хлопнул себя ладонями по бедрам. Привлеченная громким звуком Нелл тут же залезла к нему на колени. - Да, точно, Хинамори! Она же воспитывала нашего маленького гения до того, как он поступил в Академию!
- Абараи-кун, - Кенпачи хитро прищурился, а у Ренджи пробежал мороз по коже. - Ты же дружен с Хинамори-фукутайчо, не так ли?
- Понял, Зараки-тайчо! - гаркнул парень, забыв и о своем шевроне, и о капитане Кучики. - Разрешите выполнять!

Момо обнаружилась в расположении Пятого отряда, но не одна: на столике стоял кувшин саке и две пиалы, а напротив сидел Кира. Ренджи смущенно поздоровался. Он не рассчитывал увидеть здесь лейтенанта Третьего, поэтому заготовленная заранее речь мигом вылетела из головы.
- Момо-кун... Ты же умеешь обращаться с детьми?
- Что-то случилось, Ренджи-кун?
- Ну... Там Зараки-тайчо...
- Что-то с Ячиру-сан?
- Ну...
- Пойдем быстрее, Изуру-кун, извини.
Пока Кира лепетал, что все в порядке, а Хинамори вихрем носилась по комнате в поисках неизвестно чего, Абараи думал, что этим двоим было не так уж весело. Своим появлением он, кажется, разрядил обстановку, ну и слава богу. Хорошо, что не пришлось врать Кире - в последнее время Ренджи вообще было очень трудно общаться со своими лучшими друзьями. Будь неладен этот чертов Айзен... Наконец, девушка собралась, и попрощавшись с лейтенантом Третьего отряда, два Шинигами заскользили к казармам Зараки.
- Что с Ячиру-сан? - Хинамори взяла быка за рога прямо с порога.
- С Ячиру? - Кенпачи грозно посмотрел на Абараи, отчаянно жестикулирующего за спиной девушки.
- Ягодка-фукутайчо! - розовая молния промелькнула в дверях и повисла на шее у Момо.
- Привет, Ячиру-сан. А Ренджи-кун сказал мне...
- Тайчо, она сбежала! - Иккаку вылетел через окно. Зараки грузно осел на землю.
- Звиздец, - коротко выразил он свою мысль.
Офицеры, аккуратно обходя своего капитана, проводили Хинамори в кабинет, по дороге в четыре голоса попытавшись хоть как-то объяснить происходящее, и уже ринулись на поиски, как вдруг услышали:
- Зараки-тайчо, прошу меня простить, но я могу поклясться, что это только что прогрызло стену вашего расположения и вылезло наружу.
- Хисаги! Дай я тебя расцелую!
Шинигами, расталкивая друг друга, бросились к окнам. Их взору предстала чудесная картина: огромный капитан радостно тискал задушенно хрипящего Шухея, вытянутая рука которого сжимала загривок Нелл! На этот раз без саке не обошлось. История Арранкарчика была в очередной раз рассказана во всех подробностях. Раскрасневшаяся Хинамори (которая начала раньше всех) захихикала.
- Ну вы даете! У нее просто зубки режутся! Широ-тян, когда совсем маленьким был... Ой!
- Да ладно тебе, Момо-тян! - Ренджи весело хлопнул подругу по плечу. - Мы никому... Ой.
На этот раз все замолкли и посмотрели в сторону двери. А в проеме глиняными статуями застыли Кира и Котетсу.
- А я решил, врач не помешает, - глупо улыбаясь, сказал Изуру.
- Правильно, Кира-фукутайчо!
Зараки поднялся, освободив место для Исане.
- Котетсу-сан, что делать, если у Арранкарчика режутся зубки?
- Тайчо, как вы можете! - Юмичики налил все еще молчащей лекарке саке. - Мы же еще не объяснили! А вы лучше уложите девочек, уже поздно!
Трехголосый вопль возмущения был слышен, наверное, даже в Руконгаи.
- Врач нам точно не помешает... - бормотал Юмичики, вжимаясь в угол, чтобы не затоптали в суматохе.

Исане свое дело знала. С помощью каких-то пилюль и мазей зубы у Нелл выросли за неделю, но и это время показалось офицерам одиннадцатого отряда вечностью. Зато Арранкарчик полностью освоился в Сейрейтей и вроде бы даже понял, почему ей нельзя ходить дальше ворот казарм. Шинигами Одиннадцатого только плечами пожали, узнав о пополнении. Раз капитан сказал, что так надо, значит, так оно и есть. Эти ребята никогда не были любителями лишних вопросов. Единственным неудобством для них стала необходимость поддержания полного порядка в расположении - любая брошенная где попало вещь немедленно становилась добычей Нелл.
Нет, Айясегава, конечно же, объявил официальную версию, что Ячиру нашла в Руконгаи свою сестру - маску малявки все время прятали под капюшоном, но страсти к поеданию всего подряд его слова все равно не объясняли. Ну да дальше расположения одиннадцатого Нелл все равно не ходила, не давая тем самым повода всем остальным усомниться в словах Юмичики. Только это и утешало Кучики Бьякую, нервно вздрагивавшего каждый раз, когда Ренджи упоминал сестру Ячиру в разговоре. Еще одна Кусаджиши - что в этом мире может быть хуже?

Возвращаясь с очередного совета капитанов, Зараки с удивлением увидел у ворот Одиннадцатого отряда Исе Нанао. Девушка была очень смущена и, не зная, куда девать руки, то теребила пояс, то поправляла очки. Заметив Кенпачи, она густо покраснела и сделала шаг навстречу.
- Зараки-тайчо, я...
- Да, Исе-фукутайчо?
- Я давно хотела вам сказать... То есть попросить... Зараки-тайчо, я хочу...
Капитан Одиннадцатого замер. Разговор давался Нанао с трудом, и Зараки, хоть и не был большим специалистом в таких делах, начал о чем-то догадываться. А Киораку сильный боец, подумал мужчина. Можно хорошо повеселиться, но все это как-то невовремя.. Лейтенант Восьмого отряда наконец собралась с силами и выпалила:
- Зараки-тайчо, я хочу увидеть Нелл! Мне Рангику-сан по большому секрету сказала!
Кенпачи выдохнул. Потом еще раз, и еще. И только потом, наконец, вдохнул.
- Вперед, - буркнул он. Хорошо, что не придется сейчас драться с Шунсуем. А вот потом, когда все уляжется, почему бы и нет? Открыв перед хатибантай фукутайчо дверь, Шинигами услышал испуганное ойканье. На полу сидели Ячиру, Нелл, донельзя смущенные сестры Котетсу, дочка Куротсучи и второй третий офицер Тринадцатого, капитан постоянно забывал его имя.
- Нему-сан придумала, как снять маску! - сразу приняла оборонительную позицию Исане. Взгляд Зараки был очень красноречив.
- Ну не могла же я не сказать родной сестре!
Тайчо только плюнул и ушел в ванную, размышляя о том, что стал подозрительно мягок и добр. Из комнаты слышались восторженные писки и сюсюканье.
- Аканна, какая хорошенькая!
- Нелл, покажи Нанао-чан, как ты умеешь петь.
Детский голосок затянул, старательно выговаривая сложные звуки:
- Кто шагает дружно в ногу, трупами устлав дорогу?
Кто шагает дружно в ряд? Наш Одиннадцатый отряд!
Кто без помощи клинков в штабеля кладет врагов?
Стены Сейрейтей дрожат - это в бой идет отряд!
- Ячиру!
- Правда, хорошая песенка, Кен-тян? Мы с Лысым сочинили!
Зараки с тихим рычанием швырнул в угол одежду и забрался в ванну, стараясь погрузиться поглубже, чтобы этого не слышать. Кажется, он начал понимать Юмичики с его тягой к прекрасному.
- Кто всю ночь сидел на крыше, грыз печенье, словно мыши?
Оставляет без обеда Сой Фонг-тайчо Омаэду!
Кто прекрасней всех на свете ставит кляксы в кабинете?
Это бедный Кира-сан, его бросил капитан!
Что-то подсказывало Кенпачи, что эту песенку завтра будет распевать весь Сейрейтей.

Интуиция, крайне резко дававшая о себе знать, не подвела. Проснулся тайчо от бодрых воплей под окном.
- Кто у нас всех круче в драке? Наш родной тайчо Зараки!
Если знать, куда нам надо, нам и стены не преграда!
Наградой сводному хору Одиннадцатого отряда стала усиленная тренировка. Через три часа, когда даже Иккаку застонал и сдался, Кенпачи злобно плюнул и пошел искать развлечений в других местах, наказав офицерам сегодня же доделать все отчеты за квартал. Зараки бродил по улицам Сейрейтей, но нигде не мог скрыться от незамысловатого мотивчика. Проклятая песенка неслась, казалось, из-за каждого угла. Мужчина тихо зарычал и исчез, использовав шунпо.
Если бы в Обществе Душ были знакомы с теорией вероятности, то исследователи двенадцатого отряда получили бы грандиозный материал для изысканий в этой сфере. Но Альберт Эйнштейн после смерти попал совсем в другое место, не получив возможности поделиться с Шинигами своими знаниями. Как бы то ни было, произошло невероятное: летевший над крышами Сейрейтей со сверхсветовой скоростью Зараки столкнулся в воздухе с капитаном Кучики. Мужчины рухнули на землю, подняв облако пыли, и смачно выругались. Точнее, капитан Одиннадцатого громко и с выражением оповестил всех в радиусе четырех кварталов о своем удивлении, а капитан Шестого что-то невнятно прошипел сквозь зубы, но за клинки они схватились совершенно одинаково.
- Полигон, - буркнул Кучики.
- Не отстань по дороге, - ухмыльнулся Зараки.
Примерно через полчаса изрядно исцарапанные капитаны в порванных и грязных хаори возлежали на траве, восстанавливая дыхание. Давненько ни один из них не получал такого удовольствия от драки.
- Тихо здесь, - вздохнул Кенпачи. - Хорошо...
- И народу нет... - поддакнул Бьякуя.
Мужчины подозрительно переглянулись и заржали. Оба. Отсмеявшись, рокубантай тайчо нацепил на лицо обычное непроницаемое выражение.
- Сегодня я имел честь познакомиться с младшей Кусаджиши-сан. Я нашел ее... Очень похожей на сестру.
Зараки покосился на собеседника. Что же делают с этими аристократами, что они с ледяным спокойствием заявляют такое? Он хмыкнул.
- Небось, песенку тебе пели?
- Как вы узнали, Зараки-тайчо? Впрочем, неважно. Действительно, пели. И я даже удостоился двух куплетов в этом, гм, произведении. С вашего позволения, процитирую, - Бьякуя откашлялся и нараспев продекламировал:
- Кто не любит смех и крики? Это капитан Кучики.
Золота отдаст мешок за красивый гребешок.
И это, прошу заметить, еще не все!
Зараки состроил каменную физиономию - не только знатные это умеют.
- Наш Кучики просто клад, Шинигами говорят.
Если рожа кирпичом, значит, тайчо не причем.
Кенпачи взвыл от хохота, представляя эту самую рожу в момент исполнения песни.
- А вот вы зря смеетесь, Зараки-тайчо, - укоризненно покачал головой Кучики. - Вы еще про себя куплетов не слышали.
- Это про стены, что ли? Слышал.
- Про какие стены?
Зараки повторил разбудившие его строки.
- Да это ерунда, - легкомысленно махнул рукой Бьякуя. - После встречи с многоуважаемыми Кусаджиши-сан, я пребывал в несколько рассеянном состоянии, поэтому не заметил, как оказался у расположения Четвертого отряда. И там я услышал куплет...
- Ну?
- Мне не хотелось бы...
- Короче!
- Наш психический отдел заскучал совсем без дел,
Не смеются и не пьют - все Зараки в гости ждут.
Кучики покосился на собеседника, ожидая реакции. Тот, вопреки ожиданиям Бьякуи, громко расхохотался.
- Во дают слабаки! В гости ждут, значит? Сегодня же и зайду, Нелл приведу на обследование. А Ячиру за ней присмотрит.
Рокубантай тайчо вздрогнул.
- Я знал, что вы жестоки, Зараки-тайчо, но не предполагал насколько!
Кенпачи, все еще ухмыляясь, поднялся.
- Пойду, прогуляюсь до четвертого. Удачи, Кучики!
И он исчез. Бьякуя пожал плечами и остался лежать на мягкой траве, наслаждаясь тишиной и одиночеством.

Вернувшись в родную казарму, Зараки хотел было пообедать: драка с Кучики отняла довольно много сил. Он уже сходил на кухню, где позаимствовал поднос с едой, и уселся на футон, предвкушая трапезу, как вдруг ему в голову пришла мысль, требующая немедленного подтверждения или опровержения.
- Ячиру!
Долго ждать не пришлось: девушка влетела в комнату, едва не перевернув тарелки.
- Да, Кен-тян?
- Вы с Нелл ходили сегодня к Кучики.
- Ага! Я познакомила Шутника-тайчо с Нелл, она ему так понравилась! И он ей...
- Надеюсь, она была без маски?
- Конечно! Мышка-фукутайчо придумала, как снимать эту дурацкую маску! Жалко, что только на четыре часа в день, потом она сама по себе возвращается на место.
Кенпачи с облегчением вздохнул.
- Смотри, чтобы Нелл не выходила из казарм одна, то будет нам такое веселье, какое даже меня не порадует.
- Да знаю я, Кен-тян! Скажи лучше, почему ты такой... ободранный.
- А, это. С Кучики подрался.
- Кен-тян, ты же не обидел Шутника-тайчо, правда?
- Ему вроде даже понравилось.
- Здорово! Скоро вы с ним совсем подружитесь, и он будет ходить к нам в гости! Вот Нелл обрадуется!
У Зараки на этот счет было свое мнение, но расстраивать Ячиру мужчина не стал. Вместо этого он спросил:
- Скажи, Исе понравилась Нелл?
- Да! Ягодка-фукутайчо весь вечер с ней возилась, даже песенку придумывать помогала!
Об этом образчике устного народного творчества Кенпачи тоже было, что сказать, но интересовало его сейчас другое.
- А она не говорила, собирается ли зайти к нам еще?
- Не помню... Хочешь, завтра на собрании лейтенантов скажу ей, что ты просил ее зайти?
- Не надо! Я ничего такого не говорил!
Кусаджиши пожала плечами и подхватила из тарелки на полу, о которой капитан уже забыл, кусочек рыбы. Зараки, о чем-то задумавшийся, не заметил хитрого блеска в глазах девушки.

Казармы Одиннадцатого превратились в проходной двор. Лейтенанты всех отрядов (даже Омаэда, увязавшийся как-то за Ибой с Мадараме и тоже посвященный в тайну) постоянно забегали навестить Нелл, придумывая самые невероятные поводы для Зараки и своего начальства. Капитаны уже начали коситься на Кенпачи, и тот не придумал ничего умнее, чем ляпнуть, что Ячиру организовала клуб хорового пения. Командиры отрядов сделали собственные выводы, и настрого запретили пение в общественных местах. Впрочем, запрет нагло нарушался, и новые куплеты главного хита Сейрейтей продолжали слышаться на каждой улице.
- Кто у нас гроза пипеток, ужас клизмы и таблеток?
Вечно все не так как надо у Четвертого отряда! - распевали горлопаны из Одиннадцатого. Лекари в долгу не оставались.
- У Одиннадцатого отряда есть одна только отрада –
Разбежаться, и толпой биться в стену головой!
Потом певцы натыкались на патруль, следящий за исполнением нового указа, и, разбегаясь в разные стороны, хором кричали:
- Кто у нас жизне не рад? Доблестный Второй отряд!
Идиоты поневоле - ищут-свищут ветра в поле!
Если подчиненным Сой Фонг удавалось догнать шутников, у Уноханы и ее отряда прибавлялось работы.

Как-то раз, возвращаясь с совещания, Зараки, только что разогнавший небольшую толпу народных исполнителей из Седьмого отряда, увидел выглядывающую из-за угла Нанао. Девушка явно была чем-то расстроена: в одной руке она сжимала очки, а другой терла покрасневшие глаза. Зараки спросил:
- Все в порядке?
- Да, Зараки-тайчо.
- А почему тогда слезки на колесиках?
- Они... они всякие гадости пели, про меня и Киораку-тайчо, ну, будто мы...
- Эх, мало вломил, - кровожадно ухмыльнулся Зараки. - Может, догнать?
И тут его осенило.
- А это неправда, да?!
Нанао разревелась.
- И вы туда же!
Кенпачи смутился. Он что, что-то не то сказал? Ну и ладно, он же не Кучики какой-нибудь, чтобы чайные церемонии посреди улицы устраивать! Шинигами грубовато похлопал Исе по плечу, та ойкнула.
- Не реви. Пойдем в гости, Юмичики тебя чаем напоит.
- Да я к вам и шла, а тут эти...
- Будешь знать, чему малявок учить. Ну ладно Ячиру, она сама дите еще, но ты-то большая уже!
- Я больше не буду...
- Пошли уж.
Открыв дверь своего кабинета и пропустив вперед девушку, Зараки рявкнул:
- Айясегава!
Никто не отозвался.
- Айясегава, Менос тебя дери, быстро чаю!
Снова тишина. Причем абсолютная: во дворе вообще никого не было, только у ворот переминались с ноги на ногу часовые.
- Айясегава! На лоскуты порву!
- Зараки-тайчо...
Тут есть чай. Кенпачи обернулся. И правда, на столике стоял поднос с двумя чашками и кувшинчиком зеленого чая. На тарелочках красовались печенья, выложенные в форме сердечек.
- Мадараме, мерзавец, - тихо прошипел капитан. - Уже в кабинет ко мне баб своих водит! Убью...
- Садитесь, Зараки-тайчо! Я чай налила!
Тайчо плюхнулся на татами. Лейтенант Восьмого пододвинула ему чашку и робко взяла с тарелки печеньице. Зараки, не глядя, схватил горсть, закинул в рот и шумно разгрыз.
- А как...
- А где... - одновременно начали Шинигами и замолчали.
- А где Нелл?
- Не знаю. Небось вместе с Ячиру поперлась действовать на нервы Кучики. А как... - что "как" Зараки не придумал. Но долго молчать было глупо, поэтому он сказал первое, что пришло в голову.
- А как у вас отчеты? Все доделали?
Нанао оживилась.
- Нет еще, никак отчетность по снабжению не сходится. Поступило 300 комплектов формы, выдано на руки 116, а на складе 98 осталось. Киораку-тайчо говорит, моль съела, как будто я не знаю, что он их в карты Унохане-тайчо проиграл! Ой. Только вы никому не говорите, ладно?
- Угу. У меня вообще дома Арранкар живет, который две недели все подряд жрал. Шубу мою сожрала, мерзавка маленькая, формы четыре полки и мебели казенной, номеров двадцать. Так Айясегава, умник, все на расходные материалы для тренировок списал. Типа, шмотки порвали, а на стульях удары отрабатывали. Вот.
Снова замолчали. Чай в чашках закончился, Зараки потянулся к чайнику, но, наткнувшись на пальцы Исе, отдернул руку. Фарфор только жалобно звякнул, разлетаясь по полу. Шинигами вскочили.
- Я пойду, - Нанао опустила глаза. - Нелл-тян все равно нет. До свидания, Зараки-тайчо.
- Угу. Заходи еще.
Капитан открыл дверь. Чай к тому времени уже успел растечься по всей комнате. Девушка аккуратно обошла лужу и выбежала из помещения. Зараки подождал, пока она скроется за воротами и рявкнул:
- Айясегава! Так твою тудыть растак!
Раскрасневшийся Юмичики с тряпкой наготове ужом скользнул внутрь и расстроенно поцокал языком.
- Мой любимый сервиз!
За его спиной с треском закрылась дверь.
- Эй вы, вылезайте!
Из смежной комнаты высунулись физиономии Иккаку, Ячиру и Рангику. Мадараме возмущенно заявил:
- Как он мог такое про меня подумать? Что бы я? Печенье? Сердечками?
А лейтенант Десятого покачала головой.
- Как у вас все запущено...

Говорят, человек ко всему привыкает. Если это так, то к Шинигами это относится в двойной мере. С существованием Нелл уже все смирились, даже Кучики стал спокойно относиться к этому факту. Жизнь в Сейрейтей шла своим чередом, и Зараки уже начал забывать, из-за чего он волновался два месяца назад. Ну живет у него дома Арранкар, и что с того? Некоторые вообще языком умываются и молоко из блюдечка пьют, никто же им и слова не говорит. Гораздо больше Кенпачи занимал другой вопрос: что делать с Нанао? После памятного происшествия с чайником она приходила в Одиннадцатый не иначе как в сопровождении Мацумото или кого-нибудь из сестер Котетсу. От досады капитан даже потерял интерес к тренировкам и засел за книги, конфискованные у Юмичики. Все они гласили одно: чтобы привлечь внимание девушки, нужно совершить подвиг. А какой подвиг может совершить самый безбашенный капитан Сейрейтей в мирное время? Меносы не лезли в Общество Душ через дыры в небе, предатели, получив по мордасам, где-то отсиживались, не подавая признаков жизни, даже в мире живых не намечалось никаких достойных его вмешательства заварушек!
Исчерпав свою фантазию, Зараки поискал было козлов отпущения, но в казармах, как назло, никого не оказалось. Даже Ячиру с Нелл опять где-то носились. Кенпачи вздохнул и отправился к казармам Восьмого отряда.

Сказать, что камень, со свистом влетевший в окно прямо сквозь бумажные ставни, совсем не удивил капитана Киораку, было нельзя. Другое дело, что он примерно догадывался, что могло быть причиной этого события. Шунсуй открыл окно и высунулся наружу. На стене маячил угловатый силуэт капитана Одиннадцатого. "Нанао здесь?" - жестами спросил Зараки. Киораку помотал головой. Через мгновение Кенпачи уже был в комнате. Капитан Восьмого с интересом смотрел на то, как дзючибантай тайчо бродит по его комнате, словно тигр по клетке. С тихим стуком на столе возникла бутылка саке, потом словно из воздуха материализовались две чашки.
- Да сядь ты уже!
- Наливай давай.
Киораку был единственным капитаном в Готее, с которым Зараки поддерживал приятельские отношения, и который знал всю правду о Нелл. Как ни странно, для Шунсуя это много значило - настолько много, что он даже не думал о том, чтобы рассказать все Укитаке. Он ловко разлил саке и поднял со стола свою пиалу.
- Как у тебя дела?
- Нормально. Представляешь, у Нелл есть занпакто!
- Ну да, она же...
- Она малявка, - голос Зараки потеплел. - Ячиру ее потихоньку драться учит. Способная девчонка.
Шунсуй улыбнулся. Давненько он не слышал от своего приятеля таких слов.
- ...Только ей дисциплины не хватает.
Тут Киораку не выдержал, расхохотался.
- Кто бы говорил о дисциплине! Слышал бы тебя сейчас дедушка Яма!
Кенпачи тоже улыбнулся своей кривой улыбкой.
- Странное что-то со мной творится, менос его растудыть. Вожусь с девчонкой этой, как с Ячиру, а что с ней потом делать - ума не приложу. И чем Куросаки думал, когда мне ее всучивал?
Капитан Восьмого только тихо улыбался, пряча лицо за чашкой саке. Все-таки рыжий риока был не дурак: сам Ямамото-доно не мог бы придумать лучшего выхода. В Сейрейтей не было большего психа, чем Зараки, способного притащить домой Арранкара, и никто больше не обладал настолько простыми представлениями о хорошем и плохом, чтобы заботиться о нем, как об обычном ребенке. Хатибантай тайчо с грустью подумал, что ни он, ни Джууширо, считающийся самым добрым капитаном Готей, на такое неспособны - просто из-за того, что слишком долго прожили здесь. Пока Киораку размышлял, оказалось, что Зараки в одиночестве прикончил бутылку и уже несколько минут ожидающе смотрел на него. Шунсуй вздохнул и достал еще одну емкость.
- Так я чего к тебе пришел, - вдруг вспомнил Кенпачи. - Если я тебе морду набью, это будет подвиг?
Ему удалось совершить невозможное - Киораку выронил бутылку, которая, впрочем тут же была поймана Зараки.
- В смысле?
- Понимаешь, мне срочно нужно совершить подвиг.
- Зачем?
Капитан одиннадцатого смутился.
- Понимаешь, я тут у Юмичики книжку отобрал, там написано, мне надо подвиг совершить.
- Что, прямо так и написано?
- Ну не прямо так. Написано, что если самурай желает привлечь внимание знатной девушки, ему нужно совершить подвиг. Позарез.
Некоторое время Шунсуй переваривал информацию. Потом осторожно спросил:
- А что за девушка? Я ее знаю?
- Знаешь, - Кенпачи тяжело вздохнул. - Это Нанао.
Киораку молча полез за третьей бутылкой.
- Дела... - глубокомысленно протянул он, и предупредил: - Тогда моя морда - не вариант. Нанао-тян слишком хороший лейтенант для такого...
Его прервал тихий стук: в открытое окно влетел маленький камушек и упал точно на середину стола. Шунсуй выглянул в окно. На стене стоял Кучики и знаками спрашивал, можно ли войти. После утвердительного кивка он мигом оказался в комнате и подозрительно уставился на Зараки в компании трех бутылок и двух чашек.
- Привет, Кучики! - мужчина осклабился и извлек откуда-то третью пиалу. Киораку горестно вздохнул: секрет его тайника был раскрыт. Ну и ладно, главное, чтобы Нанао-тян не узнала. Бьякуя тем временем отряхнул с белоснежного хаори невидимую пыль и церемонно поклонился.
- Доброй ночи. Киораку-тайчо, я прошу прощения за столь неожиданный визит, но я оказался в затруднительной жизненной ситуации.
- Ячиру с Нелл в гости пришли, - с одного раза угадал Зараки. Рокубантай тайчо мрачно кивнул.
- Я был вынужден покинуть свой дом и искать политического убежища. Сой Фонг-тайчо меня недолюбливает, Унохана-тайчо в госпитале, с Комамурой-тайчо у меня довольно напряженные отношения, Хитсугайя-тайчо в такое время уже спит, к Куротсучи никто в здравом уме не придет среди ночи, а Укитаке-тайчо я не решился побеспокоить. Мне некуда больше было идти, Киораку-тайчо!
- Меня забыл, - ухмыльнулся Кенпачи грустному аристократу.
- А я к вам заходил. Решил, что в Одиннадцатом отряде они меня точно не найдут. А вас, между прочим, дома нет! Спасибо, - Кучики залпом выпил содержимое чашки и грохнул ей об стол.
- Извините, Киораку-тайчо!
- Ничего, Кучики-тайчо, - махнул рукой Шунсуй. - Нанао-тян до утра не вернется, она ушла в гости к Рангику-сан.
Капитаны со знанием дела кивнули: еще никто из офицеров Готей, ушедших в гости к Мацумото, раньше утра не возвращался. Ну а если дорога к пороку открыта, за чем же дело стало? Саке вскоре кончилось, и Шинигами перешли на сливянку, а потом и на вишневку. Ни один из этих напитков сам по себе не был способен свалить с ног капитана Готей, но вместе они дали поразительный результат.
- Ты не понимаешь, Бьяки-кун!
- Не спорь со мной, Кен-кун! Шу-кун, скажи ему!
- Бьяки-кун, я тебя, конечно, уважаю, но Кен-кун прав! Нанао лучшая девушка в Сейрейтей!
- Что ты сказал?
- Успокойся, Кен-кун, Шу-кун имел в виду...
- Да я сам кого хошь...
- Тихо! - Шунсуй грохнул кулаком по столу и зашипел, отбив руку. - Значит, так, Кен-куну срочно нужен подвиг! Думай, Бьяки-кун!
- Пусть сутки подряд проведет с обеими Кусаджиши! - предложил Кучики, давно уже потерявший где-то свой кенсейкан.
- Балда! Они ж у меня дома живут. Может, я лучше по трезвянке тебе морду набью?
- Сам балда! Какое твоей Нанао-тян до меня дело?
- А может, в Хуэко Мундо сгонять?
- Тоже мне, нашел подвиг!
- А может, ты ее спасешь?
- От кого? От тебя, что ли? Думай, Шу-кун, ты же книжки читал!
- Тогда пусть Бьяки-кун думает! Он в библиотеку ходил на самом деле книжки читать, а у меня просто во втором ряду заначка была спрятана!
- Придумал! - Бьякуя вскочил, чуть не уронив стол. - Слушайте сюда!
И все трое погрузились в обсуждение гениального плана.

Зараки проснулся, но это было единственное, что он мог с уверенностью подтвердить. Все тело затекло, и почему-то нельзя было даже повернуться. Голова лежала на чем-то теплом и твердом, а под ребра упиралась какая-то жесткая хреновина, по форме напоминающая бутылку из-под саке. Ощущение было такое, будто его всю ночь лупили минимум четыре капитана, но память почему-то отказывалась сообщать о чем-то подобном. Кенпачи вздохнул и открыл левый глаз. Теплое и твердое оказалось животом Шунсуя. Тудыть твою растудыть, подумал тайчо и попытался встать. Не получилось. Путем нескольких экспериментов, он обнаружил, что мешала голова Кучики, сладко сопящего на широкой капитанской спине, исполосованной многочисленными шрамами. Косоде и хаори валялись рядом, слава ками-саме, хоть хакама были на месте. Положение было аховое. Зараки вздохнул и закрыл глаз обратно.
В темноте было хорошо и тихо. Но тут вмешался посторонний звук. Что-то ужасно громко заскрипело, а потом раздалось оглушительное "Ой!" От безысходности Зараки снова открыл левый глаз... И вскочил, безжалостно роняя Бьякую на пол: в дверях стояла Исе-фукутайчо с круглыми от ужаса глазами, прикрывающая рот рукой. Впрочем, сей акробатический трюк не прошел для капитана Одиннадцатого бесследно, и он со стоном осыпался на пол.
- Я их не трогал, честно! - звук собственного голоса казался невозможно громким. Нанао уперла руки в боки.
- Ах вы, мерзавцы! Ну ладно, Киораку-тайчо, он как дите малое, ну ладно, Кучики, он вообще аристократ! Но вы-то, Зараки-тайчо! Вы же взрослый мужчина! Вам не стыдно?
- Я больше не буду, - прошелестел Кенпачи. - Нанао-сан, дай воды! Пожалуйста!
Лейтенант гневно хмыкнула, но ушла и через пару минут вернулась с кувшином воды. Зараки к тому времени утвердился в перпендикулярном полу положении, прислонившись к стене. Нанао подала ему кувшин. Он, морщась, запрокинул голову и вылил его содержимое себе в рот. Немного полегчало.
- Спасибо.
- Эх вы, мужчины! - Исе присела рядом. - Сильно болит?
Кенпачи прикрыл глаза. Больше ни на что сил не осталось.
- Бедненький, - всхлипнула вдруг девушка. - Все, допрыгался у меня тайчо. Я ему, как проснется, такое устрою! Подожди! - она снова унеслась и возникла на пороге уже с тазиком ледяной воды и полотенцем. Зараки вздрогнул, когда ему на лоб легла холодная мокрая тряпка. Хорошо-то как... Он блаженно зажмурился. Его мечты сбывались, но каким-то странным способом. Нанао вытирала его лицо и шею полотенцем, время от времени смачивая его в воде, и причитала:
- Ну как так можно? Вот это откуда?
- Пустой порвал...
- А это? - полотенце легло на широкие плечи.
- А это Куросаки на память оставил...
- А это? Совсем свежий!
- Это я в прошлом месяце с Кучики подрался в шутку...
Шунсуй хитро улыбнулся, наблюдая за происходящим, потом осторожно встал, подобрал с пола исчерканный листок с "гениальным планом", покрутил его в руках, поморщился и порвал на кусочки. Тихо охнув, взвалил на плечо так и не проснувшегося Кучики и вышел из своей комнаты. Двое у стены ничего не заметили.

- И вот, он заглядывает, а там...
- Что, втроем?
- Дурак, ты про что подумал? Спят, а вокруг пустых бутылок, как... Как после Ренджиного дня рождения!
- Ничего себе!
- И вот, он дверь закрыл, и ушел! А потом Исе-сан пришла, открывает дверь...
- И что?
- Ты совсем дурак, что ли, Омаэда-сан? Третий раз рассказываю!
Если бы капитаны Готей знали, что происходит на лейтенантских собраниях, то немедленно запретили бы сии сборища: доблестные фукутайчо занимались на своих "совещаниях" в основном перемыванием костей всему Сейрейтей. Адъютант Главнокомандующего, Сасакибе-фукутайчо, прекрасно понимал, кто на самом деле ведет все дела в отрядах, поэтому на собрания захаживал раз в месяц, принять отчетность. Все остальное время лейтенанты упоенно сплетничали.
- Ну и вот, Киораку-сама Кучики-саму на плечо закинул и ушел. А они там вдвоем остались!
- И что, Рангику-сан?
Мацумото вздохнула. Она уже в третий раз рассказывала захватывающую историю, услышанную сегодня утром от хорошего приятеля и собутыльника, четвертого офицера Восьмого отряда.
- Омаэда-сан!
- Ой! Я опоздала, да?
В офицерскую залу вбежала запыхавшаяся Нанао. Почувствовав на себе двенадцать любопытных взглядов, Исе осеклась.
- Что?
Она поправила прическу, очки, одернула косоде, но глаза никто не отводил.
- Что случилось?
Рангику с круглыми от восторга глазами выдохнула:
- Да?
Нанао залилась краской.
- И как?
От хатибантай фукутайчо можно было зажигать свечи.
- Он... Он... Он потрясающий!
Девушки радостно завизжали и бросились обнимать совершенно смущенную подругу, а Ячиру вскарабкалась к ней на плечи и спросила:
- Ягодка-фукутайчо теперь будет жить с нами, ведь правда?
Исе еще ничего не успела ответить, а вездесущий Иба уже разливал по чашкам дорогущее, с грунта принесенное, вино с пузырьками.

Зараки шумно ворвался в двери и протолкался на свое место в ряду капитанов, локтем отодвинув Хитсугайю.
- Я это, типа того, извиняюсь!
Командиры удивленно покосились на это чудо света: подавляющее большинство из них видели извиняющегося Кенпачи впервые. Шунсуй расплылся в улыбке под тенью шляпы, а Бьякуя еле заметно покраснел. Когда он все-таки проснулся, то первым делом отправился на поиски кенсейкана и, сунувшись в комнату Киораку, с трудом увернулся от запущенной в него бутылки. Когда он заглянул в дверь во второй раз, к нему вышел совершенно голый Зараки, с широкой ухмылкой вручил искомый гребень и, не стесняясь в выражениях, попросил уйти куда-нибудь подальше. Еще не оправившийся от последствий ночных возлияний Кучики молча взял гребень и ушел. К себе домой. Голова у него болела до сих пор.
После того, как Ямамото закончил собрание, к рокубантай тайчо подскочил капитан Одиннадцатого, все это время простоявший как на иголках. Бьякуя смущенно отвел глаза. После бурной ночи и не менее бурного утра вся его невозмутимость куда-то делась.
- Слышь, Кучики-тайчо, я это...
Мысленно глава одного из великих домов поблагодарил ками-саму за то, что капитан Одиннадцатого не вспомнил про "Бьяки-куна".
- Ты это... Короче, извини, что на тебя наорал сегодня утром. Сам понимаешь, невовремя ты там был.
- Я понимаю, Зараки-тайчо.
- Так вот, я к чему? Айда сейчас на полигон, разомнемся? А то у меня настроение хорошее, жуть!

Хорошее настроение дзючибантай тайчо не могло не сказаться на его отряде. Уже на следующий день Шинигами выли в голос: от трех трехчасовых тренировок освобождались только те, кто находился в наряде. Больше всех, естественно, доставалось Иккаку с Юмичики, как самым сильным.
- Любовь это зло, - простонал Юмичики, растягиваясь на футоне. - Я пошевелиться не могу!
- Я даже не буду обзывать тебя слабаком! - Иккаку распластался на полу. - Я чувствую себя водорослью! И самое страшное, что завтра будет то же самое!
- Может, Абараи в гости заманим?
- Не выйдет. Он все на собрании лейтенантов узнал, самым первым.
- Какое все-таки счастье, что на свете есть Ячиру-сан! Только она может "играть" с тайчо четыре часа кряду.
- Напомни мне в следующий раз принести ей подарок с грунта!
Сейрейтей в полной мере осознал, что такое влюбленный Зараки, когда он явился к Ямамото-соотайчо требовать командировку на грунт. Все бумаги были подписаны с рекордной скоростью, и Кенпачи отправился в Каракуру. Ну а в Готей вздохнули с облегчением: капитан Одиннадцатого стал в последнее время настоящим стихийным бедствием. Пребывая в отличном настроении, он цеплял всех, у кого рейяцу была на уровне хотя бы пятого офицера, и чуть ли не силой заставлял с ним драться. Чаще всего незадачливого Шинигами спасали Киораку, Кучики или Исе, но и они не всегда могли уследить за совершенно счастливым Зараки.

На уроке Ичиго как всегда смотрел в окно, поэтому подскочил едва не до потолка, разбросав учебники, когда увидел угловатую фигуру в черной кожаной куртке, подпирающую дерево в школьном дворе. Зараки с кровожадной ухмылкой пялился прямо на него. Друзья Куросаки не могли не заметить ни странного поведения товарища, ни странного гостя под окном. Они еле дождались конца уроков и выбежали во двор.
- Зараки, вы что здесь делаете? Что-то с Нелл?
- Да нет. Растет малявка, зубы все выросли. Уже все буквы выговаривает, и считать учится! - с гордостью ответил капитан.
- Тогда какого черта?
- Куросаки, отвянь! Я вообще не к тебе пришел. Вот к ней.
Орихиме обомлела. Мальчики тоже.
- К Инуэ?
- Да, к Инуэ-сан.
Из школы выбежала Тацуки и устремилась на защиту подруги.
- Вы кто?
- Это Зараки-сама, - пролепетала Орихиме.
- И чего ему от тебя надо?
Кенпачи грозно посмотрел на парней и сделал недвусмысленное движение головой. Первым понял Чад. Он просто взял за шиворот Ичиго и Урюу и потащил их прочь, не обращая внимания на отчаянные попытки вырваться.
- Орихиме-сан нам все расскажет, - только и сказал он.
- Вам нужна наша помощь? - Инуэ и Тацуки были очень удивлены.
- Ну да. Ячиру у меня мелкая, ничего в таких делах не понимает. А Мацумото попросишь, назавтра об этом весь... все знать будут, и никакого сюрприза не получится.
- Вот оно что... - протянула Орихиме. - Только сначала давайте зайдем ко мне и пообедаем! Я такая голодная!
Ее подруга горестно вздохнула: стряпню девушки без отвращения могла есть только Рукия.
- Может, у... Зараки-самы найдется, на что нас угостить?
Кенпачи послушно полез в карман и вытащил толстую пачку купюр.
- Здесь на подарки и на еду хватит?
- Да! - если честно, Инуэ вообще никогда не видела такой суммы денег сразу.
После сытного обеда Тацуки составляла план похода по магазинам.
- Так, сначала в детский, потом в ювелирный, потом в парфюмерный, потом в кондитерский, потом в винный... Ого! Такое чувство, что вы не занимались шоппингом лет двести!
- Почти угадала, - осклабился Зараки. - Вы знаете дорогу ко всем этим лавкам?
- Это бутики! - возмутилась Орихиме. - Мы вас в лучшие магазины отведем!
Свое обещание она сдержала, взяв курс на самый дорогой район Каракуры. Не обошлось, конечно, без приключений: Зараки не хотели пускать в торговый центр, пока он не помахал в воздухе пачкой денег.
- Эй, парень, ты случайно банк не ограбил? - поинтересовался один из охранников, освобождая путь.
- А что, можно было? - хищно оскалился дзючибантай тайчо, оставив ошарашенного секьюрити с открытым ртом. К вечеру пачка купюр заметно похудела, в руках у Зараки оказалась куча пакетов, пакетиков, свертков и коробочек, а на шеях девочек появилось по кулону в благодарность за помощь. Правда, выразил свою признательность Кенпачи в присущем ему духе.
- А это вам, на сдачу.
Тем не менее, стоили украшения недешево. Инуэ и Тацуки переглянулись и хором поблагодарили.
- Вроде все купили, - сказала Орихиме, критически осматривая ношу Зараки.
- Тудыть твою растак! Кучики забыл!
- Кучики? Вы знаете Рукию? - переспросила Тацуки.
- Кучики Бьякуя. Это ее брат.
- Вы подружились с Кучики-доно?
- Вроде того. Но хрен его знает, что подарить тому, у кого все есть!
- Книгу, - уверенно сказала Арисава. - Книга - лучший подарок! Что он любит читать?
- Квартальные отчеты, - буркнул капитан. - Или что-нибудь такое же занудное.
- История! - в один голос воскликнули девушки. Забрав из книжного полную историю эпохи Хэйан в шести томах, Инуэ и Тацуки проводили Зараки до магазина Урахары и отправились домой. Возле дома Орихиме их уже поджидали Ичиго, Ишида и Чад. Заметив новые украшения на шеях девушек, Куросаки зарычал.
- Это Зараки-сама подарил! - весело сказала рыжая.
- Он клевый дядька! - поддакнула брюнетка.
- Что вы с ним делали столько времени? - Квинси тоже был зол.
- Ходили по магазинам.
Парни недоуменно переглянулись.
- Зараки-сама покупал подарки для Нанао-сан! Ой!
- Это секрет, глупая! - прошипела Тацуки.
- Кто такая Нанао-сан? - удивился Ичиго. - Его маленькую подружку зовут Ячиру.
- Нанао-сан - лейтенант Восьмого отряда, - ответил неожиданно Чад. - Я дрался с ее капитаном, когда мы были в Обществе Душ. Ну, такой, в цветастом плаще.
Ишида поморщился. Ничего более отвратительного, чем этот плащ, он на людях не видел.
- Но для Ячиру-тян и для Нелл мы тоже купили подарки! Зараки-сама такой заботливый!
- Мы точно об одном человеке говорим? - переспросил Куросаки.
- Ага! Он даже не стал с тобой драться, потому что пообещал, что не станет ни с кем драться в мире живых!
- Да, Куросаки, ты должен быть благодарен, - ухмыльнулся Ишида.
- Да пошел ты!

В Одиннадцатом отряде разбирали подарки. Иккаку задумчиво крутил в руках набор средств для бритья, Юмичики вздыхал над бальзамом для волос: бестолковый капитан купил укрепляющий, а надо было для шелковистого блеска. Ячиру и Нелл радостно верещали над кучей одежек и игрушек. Забежавший на огонек Ренджи получил бандану, украшенную черепами. После этого осталась примерно половина от той горы покупок, которую Зараки притащил с грунта. Капитан ухмыльнулся, подхватил весело завизжавших девочек и отправился вручать подарки всем остальным. Первым делом он навестил Десятый отряд, чем несказанно удивил Хитсугайю. Мацумото на месте не оказалось, поэтому Кенпачи с ухмылкой вручил коробку конфет и флакон духов юному капитану и ушел. Лейтенант Четвертого тоже получила конфеты и духи и с радостью согласилась посидеть с Ячиру и Нелл, пока Зараки не сбегает до поместья Кучики. Бьякуя не повел и бровью, принимая увесистый шеститомник, но по поспешности, с которой он скрылся за дверями, дзючибантай тайчо заключил, что подарок ему понравился. Забрав девочек у Котетсу, Зараки пошел к конечной цели всего путешествия - расположению Восьмого отряда.
Киораку сам вышел к воротам встретить гостей - рейяцу капитана Одиннадцатого сложно было не почувствовать. Кенпачи без долгих разговоров протянул Шунсую подарок - три бутылки марочного вина.
- Наслаждайся, Киораку-кун.
Хатибантай тайчо широко улыбнулся.
- Да ладно тебе! Я не Кучики, не упаду в обморок, если ты назовешь меня "Шу-кун".
Ячиру и Нелл тем временем уже перебрались на широкие плечи капитана Восьмого. Тот подергал Арранкарчика за голубую прядь.
- Нелл-тян, только не ешь мою шляпу!
- Не буду, Шу-тян! Мне папа конфет принес!
Зараки недовольно поджал губы. В его исполнении эта гримаса была настолько забавной, что Киораку не выдержал и заржал, не обращая внимания на злобный взгляд приятеля.
- А кем я тебе прихожусь, Нелл-тян?
Девочка в задумчивости положила палец в рот, и тут же получила звонкий шлепок от Ячиру.
- Сколько раз тебе говорить, не делай так! Это некрасиво!
- Ну вадно феве!
- И ничего не понятно!
Демоненок спрятал ручку за спину.
- Шу-тян, я знаю! Ты ведь папа Нанао-тян, значит, для нас ты дедушка!
На этот раз смеялись все, кто это услышал, даже покрасневшая от смущения Нанао. Оказалось, что она очень легко краснеет.
- Знаешь, Шу-кун, я хотел тебя попросить...
- Взять с собой внучек, твой подарок и пойти в гости к дедушке Джууширо! - закончил развеселившийся Шунсуй.
- Точно, - кивнул Зараки. - Можешь отправляться прямо сейчас. Не забудь, что Нелл в 11 должна быть дома!
Киораку проводил взглядом Кенпачи с кучей пакетов в одной руке и его лейтенантом в другой и вздохнул.
- Ну что, внучки, идем?

К сожалению, ками-сама обделил дзючибантай тайчо не только чувством направления, но и музыкальным слухом. Однажды он, сидя на крыльце, точил катану и тихо напевал себе под нос веселую руконгайскую песенку:
- Если у вас нету дома, то мы его не подожжем,
А если у вас нету денег, то мы их и не отберем...
Тогда к нему подошел Юмичики с перекошенным от злобы лицом и сказал:
- Зараки-тайчо! Я вас очень ценю и люблю, но если вы сейчас же не заткнетесь, я попрошу Комамуру-тайчо откусить мне голову, и некому будет вести отчетность по отряду. Поэтому, Зараки-тайчо, заткнитесь, пожалуйста, и не пойте больше никогда!
Склонности к суициду за пятым офицером не водилось, поэтому капитан внял его мольбам и петь перестал. Вместо этого он засвистел тот же мотив. Из окна с другой стороны двора высунулся Мадараме.
- Капитан, прекратите немедленно! Иначе я прямо сейчас вызову вас на поединок, и вам придется меня убить!
Зараки вздохнул и с тех пор больше не пытался выражать свои чувства с помощью музыки. А сейчас очень хотелось – было замечательное солнечное утро, он шел домой,и он был счастлив. Тут его догнал вышедший из-за угла Кучики.
- Зараки-тайчо, вы знаете, где сейчас ваш лейтенант?
- Понятия не имею! - честно ответил Кенпачи.
- А моего лейтенанта вы не видели? - рокубантай тайчо был подозрительно настойчив. Кенпачи покачал головой. Бьякуя вздохнул и исчез. Зараки хмыкнул про себя и пошел дальше, но уже через несколько шагов на него налетел Хитсугайя.
- Зараки-тайчо, вы своего лейтенанта сегодня видели? Или моего?
- Знаешь, Хитсугайя, я тебе так скажу: со вчерашнего вечера я не видел ни одного лейтенанта, кроме Исе-сан. Понял?
Тоширо покраснел, а Зараки, внезапно рассердившись на бестолковых капитанов, которые не могут уследить за своими заместителями и портят такое замечательное утро своими дурацкими вопросами, ушел в шунпо. У ворот Одиннадцатого отряда его поджидал Шунсуй в компании потерянных лейтенантов. Всех.
- Кен-кун, пожалуйста, не бей мне морду прямо сейчас!
Зараки замер.
- Какого хрена?..
- Нелл пропала, - убито сказал Иккаку.
- Что-о?!
Воображение капитана Одиннадцатого тут же нарисовало ряд ужасающих картин: вот Кучики видит девочку с маской на голове и освобождает Сенбонсакуру, вот расправляют крылья на ее новом шелковом кимоно смертельные бабочки Сой Фонг, вот Куротсучи со зловещей ухмылкой вивисектора тащит упирающегося ребенка в свой проклятый подвал...
- Убью!!!
Мощный всплеск и без того немаленькой рейяцу заставил пригнуться даже Киораку, что уж говорить об остальных.
- Как это произошло?
Ячиру проворно забралась на плечо капитана.
- Вчера вечером мы пошли с Гулякой-тайчо к Милашке-тайчо. Но они про нас быстро забыли, нам стало скучно, и мы ушли. По дороге я решила научить Нелл шунпо, и у нее получи-илось! - девочка заревела. Кенпачи погладил ее по голове, и злобно посмотрел на Киораку. Тот смущенно развел руками.
- Мы с Джууширо засиделись, и я забыл...
Зараки сплюнул на землю и спросил:
- Что дальше было?
- Я стала ее искать и не нашла. Поэтому позвала наших ребят, чтобы они помогли, а они уже вызвали Пони-тяна и остальных. Потом мы за Гулякой-тайчо зашли. Всю ночь искали, а Нелл нигде не-ет! - Ячиру снова заплакала.
- Нет, убить тебя мало, Шу-кун, - прошипел дзючибантай тайчо, успокаивая своего лейтенанта. - Я придумаю что-нибудь похуже!
Киораку стоял, виновато опустив голову, и даже не пытался возражать. Тут на руку Зараки села адская бабочка, еще одна опустилась на край шляпы Шунсуя. Всех капитанов вызывал на собрание Ямамото-соотайчо. Горестный рык Зараки повис перед казармами, в то время, как он сам уже летел длинными прыжками к расположению Первого отряда. Справа и сзади все еще виновато сопел Киораку.
Идя по длинному коридору к залу для совещаний, Кенпачи ни о чем не думал. Просто шел, с каждым размашистым шагом приближаясь к закату своей карьеры. Нелл он этим живодерам, называющим себя Шинигами, не отдаст. От резкого движения двери зала распахнулись, и Зараки шагнул внутрь. Его встретило гробовое молчание. Семь капитанов (Укитаке опять свалился с приступом) сидели с каменными лицами и не произносили ни слова. Особенно в этом преуспел Кучики, словно превратившийся в каменную статую. И, хотя это было нормальным состоянием рокубантай тайчо, взгляд Зараки раз за разом возвращался к нему. Что-то в его облике было неправильным. Точно! Черные волосы, не прижатые кенсейканом, свободно падали на плечи капитана Шестого отряда. Да и шерсть Комамуры была как-то подозрительно встрепана, и губы Хитсугайи все время грозились расползтись в широкую улыбку...
Дзючибантай тайчо не любил тянуть котов за разные части тела, поэтому хрипло поинтересовался:
- Ну?
Шунсуй юркнул из-за его спины на свое место. Капитаны хранили молчание. Главнокомандующий прочистил горло и шагнул вперед.
- Зараки-тайчо! Нам стало известно, что вы в течение трех месяцев укрывали в расположении Одиннадцатого отряда Арранкара. Вы это признаете?
- Ну.
- Более того, вы, правда, наверняка ненамеренно, саботировали работу двенадцати отрядов.
- Чего?
- Именно у вас большинство лейтенантов проводило большую часть своего рабочего времени!
- Ну.
- Таким образом...
- Где Нелл? – оборвал старика Зараки.
- Вас это сейчас не должно волновать, Зараки-тайчо!
- Идите все к Меносам! Вы что сделали с ребенком, уроды?
- Я вынужден говорить о наказании!
- Да хоть Согиоку, отвечайте немедленно, где моя Нелл?
- Папа! - Нелл вылезла из-под трона соотайчо и бросилась к Кенпачи. Тот подхватил ее на руки. Прижавшись к твердому плечу, Арранкарчик повернул голову и гневно произнес: - Дедушка Яма, так нечестно! Ты сказал, что будешь сердиться на папу понарошку, а сам кричишь!
В голубых волосах Нелл блестело фамильное украшение клана Кучики. Зараки сел на пол и обхватил голову руками. Кто-то здесь явно сошел с ума, или он, или все остальные. Первое казалось более вероятным. Капитаны тихо хихикали, закрывая лица.
- Нелл, как ты сюда попала?
Девочка надула губки.
- Вчера дедушка Шу про нас забыл, и мы с Ячиру ушли, а по дороге стали играть в догонялки. И я потерялась! Вдруг оказалась где-то в другом месте! Там были ворота, как у нас дома, но на них был нарисован другой иероглиф, как у Шухея на косоде. Я решила, что Шухей отведет меня домой, но его там не было. Там был добрый дядя Лис!
Комамура покраснел так, что было видно даже сквозь густую рыжую шерсть. Об образе безжалостного чудовища можно было забыть.
- Дядя Лис со мной играл, а потом накормил и спать уложил, как в сказке! А утром мы сюда пришли, и дедушка Яма со мной играл, и Бьякуя-сан со мной играл, и Маюри-сан со мной играл... – рассказывала Нелл, светясь от счастья. – А потом дедушка Яма сказал, чтобы я спряталась и тихо-тихо сидела, а он как будто на тебя обидится. Только он нечестно играет!
Первым не выдержал маленький гений Тоширо. Он коротко всхлипнул и рухнул на пол, заливаясь хохотом.
- Ой, не могу... Зараки – папа! Дедушка Яма! Ой, умора!
Остальные тоже рассмеялись.
- Так вы не хотели ее... того?..
- Зараки-тайчо, как вы могли такое подумать? Она же такая милая крошка! - Унохана с умилением разглядывала Нелл, чешущую Комамуру за ухом. Капитан-лис притворно хмурил брови, но глаза его были блаженно прикрыты.
- Между прочим, если бы вы сразу обратились ко мне, я снял бы эту маску насовсем, - Куротсучи крутил в руках маску Арранкара. - Хотя Нему тоже молодец, выбрала верный путь. Знаете, Зараки, Нелл у вас такая умница! У нее великолепные способности к магии – освоить сонидо так быстро, да еще и без специального обучения, это феноменально!
Сой Фонг похлопала Кенпачи по плечу.
- Отличная девчонка. Такая забавная!
Зараки с ужасом посмотрел на Кучики.
- Если и ты сейчас скажешь что-нибудь в этом духе, то я точно рехнулся!
Бьякуя улыбнулся уголками губ.
- Такая же невоспитанная и шумная, как и ты сам.
Кенпачи шумно вздохнул и начал подниматься с пола.
- Но если ты разрешишь ей приходить ко мне, то Нелл будет самой образованной и благовоспитанной девушкой Сейрейтей! - торжествующе закончил капитан Шестого. Капитан Одиннадцатого со стоном рухнул обратно. Ямамото с хитрой улыбкой стукнул посохом

@темы: фанфики (гет), (джен)

---

[Фиру]

итак.вот что я натворила.
Название:Новый год
Автор:мое
Бета:нет
Рейтинг:PG-13
Пейринг:Ренджи/Хитсугайя
Жанр:О_о*а что это такое?*
Примечания:Ренджи у меня вышел вполне очень даже правдоподобный - тупой и прямолинейный.А вот Хитсугайя,как всегда,жутко ООС-шный.Хотя,кто знает,что он прячет под маской безразличия?*или я опять все поняла неправильно?>.<*И еще,фик был начат в новогоднюю ночь,а чуть позже я узнала,что в Японии Новый Год весной,и т.д. и т.п.В общем,представим что вСейретее на время Нового Года слегка холодает.Именно слегка.


Лохматый беловолосый паренек откинулся на стуле. Перед ним высилась гора бумаг. “А где, интересно, Матсумото? Ну а где ж еще ей быть под Новый-то Год? Правильно, где угодно, только не на работе” – в бессильной злобе подумал подросток. Тоширо встал из-за стола и направился к двери. “Завтра все на Рангику свалю – злорадно думал он – Новый Год, в конце концов. Мне тоже надо подарки купить. Да и Рангику не помешало бы приберечь запасы к последней пьянке этого года” Капитан десятого отряда вышел на улицу и запрокинул голову, с наслаждением вдыхая прохладный воздух предновогоднего вечера. Точнее ночи. – В небе загадочно мерцали звезды. “Мда, засиделся я – рассеянно подумал Тоширо – так, а где у нас можно купить подарки?” Задумавшись на несколько минут, Хитсугайя решил отправиться в магазинчик под началом Урахары. Да, был у Урахары магазин и в Сейретее. Должен же он где-то доставать товары для контрабанды? Правда, о причастности господина Киске к этому магазину знали очень и очень немногие. Так или иначе, там была целая витрина с милыми бесполезными подарками. И ювелирный там был. И, что самое удобное, магазинчик работал круглосуточно.
Хитсугайя любил гулять ночью. Ночью всегда так спокойно, тихо. И еще ночью хорошо мечтается. Даже слишком хорошо.
Тоширо не спеша шел, засунув руки в карманы и думая неизвестно о чем. Точнее, вполне известно. О том, какие должно быть мягкие эти рыжие волосы. О том, какие на вкус его татуировки…и губы… Да много о чем. Замечтавшись, подросток чуть не прошел мимо магазина. Решительно тряхнув головой, Тоширо усилием воли заставил себя думать о подарках, зашел в магазин и направился к нужной витрине. Через некоторое время он взял с прилавка небольшого плюшевого мишку и подошел к прилавку с драгоценностями. При помощи продавца Тоширо выбрал небольшой кулон для Матсумото и, не долго думая, накупил открыток для остальных капитанов и лейтенантов. Завтра он на каждой из них напишет ничего не значащие поздравления, и оправит, соблюдая простую вежливость. Ему самому вскоре придут точно такие же ничего не значащие открытки. Это происходит каждый год. Как и совместное созерцание новогодних фейверков с крыш Сейретея. Продолжается это созерцание недолго – минут 10, а потом кто расходится, кто остается – найдя предварительно себе пару. Расплачиваясь, Хитсугайя наткнулся взглядом на плакат с крупной надписью – “Не знаете, что подарить? Спросите продавца!”. Парень еле слышно вздохнул. Последние две недели он мучался вопросом – что подарить Ренджи? И дарить ли вообще? С одной стороны, подарить что-нибудь хотелось. С другой, как это будет выглядеть? И что сам Абараи на это скажет? Да и что подарить мужику? Что такое бритва или одеколон, Тоширо попросту не знал. После долгих и мучительных раздумий Хитсугайя остановился на браслете. Универсальная штука, ничего не скажешь. Вот только нигде Тоширо не встречалось ничего, что могло бы, по мнению подростка, подойти объекту столь сладких желаний. Достаточно набегавшись в поисках подарка, в конце концов Хитсугайя просто махнул на него рукой. Жалко, но на самого Ренджи так махнуть не получалось.
Выйдя из магазина, Хитсугайя немного постоял на месте, решая, что делать дальше. Ночь манила. Улыбнувшись, Тоширо решил погулять в парке при академии.
И снова неспешный шаг, снова рассеянный взгляд в небо, снова мечты о невозможном. Вскоре подросток абсолютно точно понял, рассвет он будет встречать на улице, с плюшевым мишкой в кармане. Спать совсем не хотелось. Дойдя до парка, Хитсугайя нашел траву погуще и с удовольствием уселся в выбранное место. Его вдруг осенило. Он нарвал травы побольше и сплел браслетик. “Вот так” – довольно подумал Тоширо, разглядывая свое творение. Он прошептал какой-то из многочисленных путей созидания, провел рукой над подарком. Этому заклятию его научила Матсумото, разбив с бодуна какую-то несчастную вазу. “Теперь не развалится” – улыбнулся Тоширо. Он откинулся на спину и стал смотреть в небо. И сам не заметил, как уснул, уставший от долгой бумажной работы.


Ну как? Как это могло случиться? Как он, Абараи Ренджи, нормальный взрослый мужик, умудрился влюбиться в какого-то сопливого мальчишку? Причем сначала влюбиться, а потом, через чертову уйму времени, осознать, что влюбился.
А началось это осознание с того, что Абарай отказался от пьянки с друзьями. Сегодня утром Ренджи поймал себя на том, что провожает взглядом капитана десятого отряда. Порывшись в себе, Абараи вспомнил ту нехорошую пульсацию внизу живота, когда паренек проходил мимо. Ренджи смутно припомнил, что Тоширо частенько снился ему в последние дни. В этих снах Абараи нечетко видел белую всклокоченную прическу вблизи от себя, тянулся к ней и не мог дотянуться. Хотя очень хотел. Хотел провести рукой по этим белым волосам, заглянуть в огромные голубые глаза, поцеловать их, потом плавно поцеловать губы. Встревожившись, вечером Ренджи сказал Кире, что на пьянку не придет, и отправился в парк при Академии – там ему лучше всего думалось.
Но… в парке он наткнулся на спящего Тоширо. Вот тогда-то Ренджи и понял, что влюбился. Он присел рядом, с трудом сдерживая желание дотронуться до его огромных глаз, закрытых, правда. Все, что Ренджи позволили себе сделать, это провести рукой по белым волосам маленького гения. Провел, медленно поднес руку к лицу, вдохнул, закрыв глаза… и задохнулся. Внизу живота мучительно запульсировало. Абараи резко встал и быстро пошел, а потом и побежал, прочь – подальше от потаенных желаний, так и рвущихся наружу.
В другой части парка, отдышавшись, Ренджи сел около какого-то дерева. Закрыл глаза. Так или иначе, а надо что-то с этим сделать. “В конце концов, не так уж это и страшно. Половина Сейретея – геи – размышлял Ренджи – но он так мал. Да и сильнее меня намного. Поцелую я его, а он меня убьет. Блин.’ Рядом вдруг появился Кира.
-Ты чего тут делаешь? – Ренджи лениво поднял глаза.
-Ну, Ренджи, ты от пьянки отказался. На тебя это настолько не похоже, что я решил проследить за тобой. – Кира сел рядом. Протянул другу початую бутылку.
Несколько минут оба молчали.
-Влюбился, да? – нарушил молчание Изуру.
-Откуда ты… Да.
-Бывает. И что будешь делать? – философски выговорил Кира. Он был уж слегка пьян.
-Ну а что я могу сделать? Он же меня по стенке размажет, и правильно сделает. – буркнул Ренджи.
-Ну, он же ребенок.
-Ага. По лицу и не скажешь.
-Знаешь что? – внезапно просиял Кира.
-А?
-Сделай ему подарок. Хоть намекнешь.
- А это идея. Кира, ты гений! – Ренджи вскочил. Похлопал по плечу товарища. – Спасибо, Изуру! – и бодрым шагом направился все в тот же магазинчик Урахары. Благодаря широкому и разнообразному ассортименту, Ренджи всегда закупался только у него, предпочитая не тратить время в поисках других магазинов.


-Спасибо, Тоширо-кун! – восторженно завопила Хинамори, когда Хитсугайя с рассеянным видом вручил ей мишку. “Было бы все так легко с Ренджи…” – грустно подумал парень. Он так и не придумал, как вручить подарок объекту воздыханий. А сегодня вечером уже фейверки, а потом и вовсе Новый Год пройдет. Хитсугайя начинал смутно подозревать, что браслет так и останется у него в кармане.


Ренджи:
Я сидел у себя в комнате и с угрюмым видом вертел в руках толстый шарф. Ну и зачем я послушался продавца? Надо было покупать игрушку. Кому? Тоширо, которого и ребенком-то не назовешь? Бред. Ладно, поздно брыкаться. Надо будет попробовать подарить во время фейверков. Как раз холода обещали.


Хитсугайя Тоширо стоял вместе со всеми 13-ю отрядами на крыше и любовался фейверками. Рядом вопила что-то подвыпившая Хинамори, а около нее хохотала пьяная в стельку Матсумото. Фейверки в это году и вправду получились восхитительные. “Еще бы – хмыкнул подросток – их же Шиба делала” Тоширо поежился – он порядочно продрог. Ночь выдалась холодной. Традиционные десять минут подходили к концу, народ начал потихоньку рассасываться. Идти домой не хотелось. Пить, впрочем, тоже. Поэтому Хитсугайя выбрал нечто среднее – никем не занятую крышу и уселся там, позволив своим мыслям растечься по звездному небу. Впрочем, вскоре их пришлось собирать в кучку. Потому что рядом появился Ренджи с каким-то нелепым шарфом в руках.
“Так. Так. Главное – не показать, что я его люблю’ – торопливо размышлял Тоширо.
-А? – паренек с напускной ленивостью поднял глаза.
-Не двигайся. – Ренджи присел за спиной у Тоширо и стал по возможности аккуратно наматывать шарф непослушными пальцами. Он до потери пульса хотел этого мальчонку. Абараи хотел владеть им, владеть полностью от кончиков пальцев до непослушных волос. Но надо сдерживаться. Если он хочет надеяться хоть на что-то, надо сдерживаться. Закончив с шарфом, Ренджи наклонился к самому уху, с наслаждением вдыхая запах этих белых волос. – С Новым Годом.
Тоширо сидел, широко раскрыв глаза. Все напускное безразличие испарилось – будто его и не было никогда. В голове царил хаос. Мысли путались. Близость желанного тела сводила с ума. Парень все еще чувствовал неуверенные пальцы у себя на шее. Там, где они касались кожи, как будто ожоги вскочили. Решив – будь, что будет – Тоширо закрыл глаза и откинулся назад, в объятия Ренджи, чьи руки с готовностью обняли его. Хитсугайя ощутил такой бешеный прилив радости, что на лице сама собой расползлась глупая широкая улыбка. Нашарив в кармане браслетик, Тоширо взял Абарая за руку и натянул подарок. Не успел Хитсугайя ничего сказать, как сильные руки быстро развернули его на сто восемьдесят градусов, а в губы жадно вцепился Ренджи. Тоширо удивленно распахнул глаза, но под действием ласковых губ быстро сдался, обвил руками широченную шею. А руки Ренджи тем временем путешествовали по телу паренька, заставляя того изредка постанывать от наслаждения. Ренджи вдруг отстранился, тепло улыбнулся, провел рукой по щеке возлюбленного.
-Ну и Слава Богу.
Вот тут-то и настал черед Тоширо. Слегка приподнявшись, он коснулся губами татуировок. Провел по ним языком, пробуя на вкус, запоминая. Татуировки оказались почему-то миндального вкуса. Мягкими, вкусными поцелуями Тоширо добрался до губ, приник, не спеша забираться внутрь. Но Ренджи не выдержал.
Тоширо вдруг ощутил, что куда-то летит. Правда, продолжалось это всего мгновение. Приоткрыв глаза, Хитсугайя обнаружил, что лежит на Ренджи, который завалился на спину. Тоширо подвигал бедрами, устраиваясь поудобней. Абараи невнятно застонал.
-Cтой. – Тоширо вдруг остановил начатое движение.
-Чего?
-Знаешь что? Пошли в парк при академии. Там тихо…и темно.
Короткий поцелуй.
-Пошли.


“Мда. Никогда меня так не радовал секс на природе” – вяло подумал Ренджи. Над деревьями лениво всходило солнце. Оно тоже не хотело просыпаться. Рядом зашевелился Тоширо. Остаток ночи он провел, свернувшись у Ренджи под боком, уткнувшись тому лохматой головой в живот. Хитсугайя открыл глаза, проморгался, сонно улыбнулся. Начал было говорить доброе утро, но Ренджи накрыл полуоткрытые губы парнишки поцелуем.
-Ну, и так можно – пробормотал Тоширо, отцепившись таки от любовника. Все, о чем он так долго мечтал, было сделано этой ночью. – Кстати. А где ты взял этот странный шарф?
-Какой шарф? – видеть задумавшегося Ренджи было настолько смешно, что Тоширо не выдержал т расхохотался в голос.
Ответом стал еще один поцелуй.
-Купил я этот шарф. Я думал, тебе он понравился, – полуобиженно проворчал Ренджи. Видеть расстроенного Абарая оказалось еще смешнее, поэтому Тоширо снова захохотал.
-А кто сказал, что он мне не понравился? Он очень милый. – заявил паренек, насмеявшись всласть.
Поворочавшись немного и устроившись поудобней, Тоширо стал водить пальцем по татуировкам на животе любовника, изредка улыбаясь неизвестно чему.
-Странный ты – задумчиво заявил Ренджи.
-Почему это?
-Никогда бы не подумал, что ты можешь хохотать. Да даже улыбаться. Ты постоянно намного серьезней многих – помолчав, высказался Абарай.
-Ну, капитан не может быть ребенком.
-Но есть же Ячиру.
-Ха – хмыкнул Тоширо. – у Ячиру есть серьезный покровитель, Зараки Кенпачи, который не больше нее самой рвется работать. Поэтому она может позволить себе быть ребенком.
-Мы же не работаем сколь-то дней после Нового Года? – вдруг не в тему выдал Ренджи.
-Ага. Девять дней – ответил Тоширо, не отвлекаясь, впрочем, от своего увлекательного занятия.
-А ведь здесь вполне можно найти чего-нибудь поесть… - Абарай многозначительно уставился на свое белоголовое чудо.
-Ну тебя. Нас хватятся.
-И что? Ты так и собираешься встречаться тайком? – Ренджи легко приподнял маленькое тело и перетащил поближе, заглянул в глаза.
“Вот тебе и долгожданные мечты – растерянно подумал Тоширо. – И что с этим теперь делать?’
Хитсугайя приподнялся, потянулся губами к губам, прикоснулся на мгновение.
-Я очень хочу быть с тобой. Но тебе не кажется, что стоит это обнародовать? – прошептал он, находясь в миллиметре от губ возлюбленного.
-Почему? – с ноткой обиды в голосе спросил Ренджи – Ты стесняешься, что, по идее, мы – геи, а я, так и вовсе педофил?
От этих слов Тоширо за несколько секунд стал пунцовым.
-Ну так зря – продолжал Абараи – хочу сообщить тебе, мой маленький друг, что половина Сейретея – геи. Встретить здесь натурала – редкость.
-И все же… - еще тише прошептал Тоширо.
Ренджи его просто не услышал.
-А что вытворяет Айзен с Хинамори тихими ночами! И это я еще педофил?! – Абараи разошелся не на шутку. Он порывался размахивать руками и даже привстать. Рискуя свалиться, Тоширо быстро поцеловал разгоряченного Ренджи, запустив руки в густую рыжую гриву. Тот несколько секунд протестующе что-то мычал, потом сдался, с нежностью отвечая на ласку. Хитсугайя хотел было отстраниться, но не вышло – Ренджи притянул парня к себе. Через несколько минут мучавший Тоширо вопрос стал настойчиво стучать парню по башке. Поэтому Хитсугайя,в свою очередь,заколотил маленькими кулачками по обнаженной груди рыжего. Ренджи удивленно оторвался.
-Что там Айзен вытворяет с Хинамори? – спросил Тоширо, нахмурившись.
-Отстань – хмыкнул Ренджи, возвращаясь к прерванному занятию. На этот раз Тоширо не стал сопротивляться, сообразил, наверно, что Ренджи все равно ничего не скажет, не желая компрометировать подругу. ”Все равно у них там все по обоюдному согласию’ – подумал Ренджи, покрывая поцелуями кожу на шее у мальчонки.

и продолжение пока только в виде драббла
Из-за чего 10-ый отряд стал хуже работать?
Парринг:Ренджи/Хитсугайя
Рейтинг:PG*наверно*
Примечания:во всей этой серии присутствует ООС Тоширо.Ну и фиг!!!

Матсумото зашла в кабинет, посмотрела на стол и страдальчески замотала головой. На столе высилась гора бумаг, там же лежал начатый отчет. В последнее время ее капитан стал как-то подозрительно часто отлынивать от работы и куда-то исчезать.

Полчаса ранее.
-Ренджи, отстань. – не так-то легко возражать, если сзади кто-то покрывает твою шею поцелуями.
-Не будь занудой. Брось ты этот отчет! Пошли отсюда…
-Ренджи! Мне надо работать. – Тоширо повел плечами, пытаясь скинуть губы любовника. Не вышло.
Абараи быстрым движением развернул подростка и нежно поцеловал. Он уже успел сообразить, что это лишает юного гения всякой воли.
-Может, все таки уйдем отсюда?
-Но…работа…
-К черту работу. У тебя есть лейтенант.
Ренджи подхватил Тоширо и ретировался через окно, также, как и пришел.
-У меня весь отряд развалится из-за тебя… - прошептал Хитсугайя,думая,что неплохо бы вернуться к вечеру.


Вернувшись(что произошло поздней ночью), капитан 10-ого отряда обнаружил своего лейтенанта, спящего за столом. А рядом – почти до конца разобранные бумаги и отчеты. Улыбнувшись, Хитсугайя нацарапал записку о том, что завтра дает Рангику выходной, и, насвистывая, отправился спать.

Впрочем, заснуть ему удалось только под утро.

---

[Leyana]

«Игрушка»
Автор: Leyana
Фандом: Bleach!
Жанр: романс, скорее
Персонажи: Ичимару/Кира
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все права принадлежат Кубо-ками-сама и еще немного Elruu
Предупреждение: ООС
Примечание: очень хотел «домашнего» Гина, совершенно фанонного, но он, подлый, под конец все-таки из рук вывернулся.


Капитан был странным. Очень странным. Начать хотя бы с его внешности: жидкие бесцветные волосы, такая же бесцветная, прозрачная почти кожа, красные глаза, изредка сверкающие из-под белесых ресниц. Мало того, что альбинос, так еще худой, нескладный, но при том удивительно быстрый и ловкий.
- Изуру, принеси чаю, - голос, медово-ленивый, завораживающе тягучий. Невозможно, чтобы настолько некрасивому существу принадлежал этот великолепный голос – его обладатель должен быть неземной красоты. Но нет – Ичимару похож на насекомое, точно так же, согнув худые острые колени, сложив на них тощие длинные руки, взгромоздился на диванчик в углу офиса и сидит, сверкая улыбкой.
Кира тихонько вздохнул и поплелся выполнять приказ. Капитан был ну очень странным; приказы и поручения у него были соответствующие. Например, он всегда требовал, чтобы лейтенант пил чай вместе с ним, поэтому Изуру, заварив сильно пахнущий мятой настой – хотя Ичимару и называл ЭТО чаем, странному сбору трав было далеко до благородного напитка, - захватил не одну, а две чашки.
Капитан как-то умудрялся улыбаться, даже потягивая кипяток. Это тоже входило в набор странностей; впрочем, к извечной гримасе Кира уже привык и теперь постепенно учился различать оттенки настроений. которые Ичимару успешно прятал за ухмылкой.
- Какой ты хорошенький, Изуру, - пропел вдруг руководитель, заставив юношу поперхнуться. Самой странной была манера общения капитана; впрочем, Кира не понимал, почему в пятом отряде его боялись, как огня – шипит змея, разливается сладким, но смертельным ядом, но ведь не кусает же. Или это только Киру она не кусает? Иногда лейтенанту казалось, что он – единственный человек в Сообществе Душ, который может гладить змею по голове. Нет, не так – единственный, кто может и делает. Потому что «гладить» Ичимару еще мог их бывший капитан, Айзен-тайчо – мог, но не делал, предпочитая хлестать в безжалостной дрессуре. Увы, Изуру слишком рано научился понимать чересчур многое в поведении и отношениях людей; выражение лица капитана, появляющееся после ежевечерней прогулки с Айзеном, его еще более натянутая, нежели обычно, улыбка, без слов говорили юноше, как несладко приходится Ичимару.
Капитан меж тем что-то себе надумал и продолжил разговор:
- Наверное, у такого хорошенького мальчика много поклонниц и ухажеров…
Кира настороженно взглянул на него: насколько он успел понять, этот тон знаменовал, что сейчас будет что-то нехорошее.
- Наверное, мальчик хорошо умеет целоваться, - голос продолжал сочиться патокой, но в нем появились какие-то… холодные нотки – может, так выражалось то, что у других людей называется серьезностью? Лейтенант недоверчиво изогнул бровь; конечно, он иногда страдал от своей излишней мнительности… но ему и без того казалось, что капитан в последние дни заводит подозрительного оттенка разговоры…
- Изуру может поцеловать меня? – хитрое лицо оказалось непозволительно близко от лица Киры, и он невольно замер, потом сообразил, что от него ждут ответа.
- Я не хочу… - Ичимару не дал договорить, перебил металлическим тоном:
- Зато Я хочу, чтобы ТЫ поцеловал меня. Это ПРИКАЗ.
Последнее слово будто заткнуло все возражения в глотку: сверхдисциплинированный Кира не мог противиться прямым приказам. Ему элементарно не позволяло полученное строгое воспитание – его с детства готовили быть подчиненным, вассалом… и он подчинялся прихотям руководства.
Может, поэтому его считали таким робким и пугливым, сердито подумал Кира, покорно выполняя каприз капитана. Еще он подумал, что тонкие губы Ичимару на деле мягкие и – когда мужчина начал отвечать – нежные.
- Ты еще и сладкий, Изуру, - наконец отпустив его, довольно произнес капитан. – Ладно, на сегодня свободен.


Солнце припекало, и Кира, привалившийся к стене, окружавшей канцелярию, задремал. В голове назойливыми мухами звенели слова Рангику: «Он просто играет». Играет, как же. Так можно до совсем неформальных отношений доиграться. Как будто Изуру не хватает того, что капитан с ним обращается, как с домашним любимцем – то обнимет, то по голове погладит… а то еще какой фокус выкинет.
Его внимание привлек еле слышимый шорох ткани – а потом вокруг разлилась пепельно-серебристая – глупости, конечно, энергию глазом не увидишь, но так, в цветах, проще описывать свои ощущения – рейацу.
- Изуру, ты теперь точно цветок, - насмешка показалась ему неожиданно ласковой. – Мало того, что золотишься под солнцем, словно лютик, так еще и бабочка…
- Бабочка? – Кира поднял голову к источнику голоса – капитан перегнулся через низенькую по меркам Сэйретея стену и, небрежно-изящно сложив руки, рассматривал Киру. Нежное прикосновение к волосам – и мимо лица неспешно проплыла бабочка, не бархатно-черная посланница, а воздушное создание фиалкового цвета. Изуру таких раньше никогда не видел, поэтому проследил за ней расширенными глазами.
- Красивая, да? – Ичимару в один прыжок перемахнул ограждение и уселся рядом, даже не потрудившись подобрать полы хаори, расстелившиеся по пыльной земле.
- Тайчо, запачкаете свой символ власти, - укоризненно заметил лейтенант, получив в ответ почти удивленный взгляд приоткрывшихся алых глаз. Капитан задумчиво повторил:
- «Символ власти»… Хм, мне нравится. Это очень правильно, - что правильно, он не стал объяснять, но Кира и так понял – едва ощутимое изменение интонации выделило слово «символ». – Ты мне нравишься, Изуру, - неожиданно заключил Ичимару. – Почаще разговаривай, а то из тебя, кроме «есть», «так точно» и «подпишите» ничего и не вытянешь, - он вернул на лицо прежнюю широкую улыбку, придвинувшись, беззастенчиво потрепал Киру по голове. – А ты, оказывается, можешь интересные вещи говорить. Ты закончил инспектировать казармы?
- Да, тайчо, - лейтенант тут же поднялся. – Можно приступать к дальнейшей работе.
Ичимару посмотрел на него с наигранной тоской:
- Тебе лишь бы работать… Ладно, раз ты так горишь желанием заняться чем-нибудь утомительным, пойдем доделывать квартальный отчет.


- Ах, черт… - веселая досада в голосе Ичимару отвлекла лейтенанта от работы; он поднял вопросительный взгляд.
- Кажется, я немного поцарапал палец. Боюсь, залью бумаги, - он продемонстрировал руку; и правда, на кончике большого пальца яркими прожилками расползалась кровь.
- Поделом Вам, - наставительно ответил Кира, роясь в ящиках своего стола. – Уже которую кисть ломаете, ну что за привычка, - он извлек салфетку и баночку мази.
- Все-то у тебя есть, Изуру, - почти восхищенно заметил капитан.
- В этом Ваше спасение.
- Смело. Мне казалось, ты о себе более скромного мнения.
- Вам казалось, - Кира осторожно взял пострадавшую руку, осмотрев, легким касанием стер кровь. Ичимару, улыбаясь едва ли не искренне, наблюдал за его манипуляциями, потом спросил:
- Почему ты это говоришь сейчас?
- Вы сами просили больше раз… Ой! – уколовшись, он рефлекторно отдернул руку, присмотрелся внимательней и только сейчас заметил, что из бледной кожи под небольшим углом торчит заноза. Думается, капитан не дал бы разрезать себе руку, так что Кира – совсем как в детстве – просто притянул пальцы ко рту, подцепил край крохотной деревяшки зубами. Несколько секунд – и он поднял голову, сплевывая осколок злосчастной кисти.
Ичимару с застывшей улыбкой смотрел на него круглыми глазами, что само по себе могло повергнуть в шок. «Ох», - только и подумал Изуру, мигом представив, как все это выглядело со стороны – капитан сграбастал его в охапку и поцеловал.
- Правду говорят, что все руконгайцы развязны, - съязвил Кира, получив возможность говорить, и тут же опомнился, замер.
- Правду говорят, что все сейретейцы снобы, - парировал Ичимару, кажется, не собираясь отпускать его и растягивая губы еще шире, так что Изуру все же спросил:
- Тайчо, почему Вы именно ко мне… пристаете?
- А к кому же? – капитан картинно развел руками. – Ты у меня один такой, хорошенький, умный, послушный… - он запустил руку в волосы Киры, взъерошил. Тот недоверчиво покосился на прищур Ичимару… но перед его голосом, сладким, тягучим, обманчиво ласковым, юноша не мог устоять (едва ли кто-то знал, что красивые голоса – его слабость). Потому и кивнул кротко, когда Гин пропел:
- Ведь послушный? Нэ?


- Изуру, скоро ты закончишь, н-нэ?
- Тайчо, Вы об этом спрашиваете уже пятый раз, - Кира подумал, осмотрел начальника и уточнил: - За последние полчаса.
- Ты скучный, Изуру, - капитан прогулялся по кабинету. Изуру пожал плечами и продолжил сведение баланса. Остаток денежных средств, выделенных для командировок на грунт, заметно превышал теоретические расчеты. Лейтенанту это не нравилось, потому что могло означать ошибку в каком-либо документе, чего он ужасно не любил – во всем должен быть порядок, так вот. Еще раз просмотрев полученные результаты, он вздохнул и достал из стола месячную подшивку.
За спиной прошуршали шаги – нарочно же прошумел, ведь умеет ходить совершенно беззвучно, как хищник, – на талию легла уверенная рука.
- Ты пахнешь солнцем, Изуру, - капитан потерся щекой о затылок Киры, зарылся носом в волосы. Прикосновение было, бесспорно, очень приятным, но расхождение в несколько сотен иен в отчете по последней командировке было важнее.
- Тайчо, Вы мне мешаете, - недовольно заметил Кира, выписывая числа на отдельный лист.
- Буквоед, - без всякого упрека сказал Ичимару, провел языком по шее и прикусил кожу чуть ниже линии роста волос. Лейтенант вздрогнул и ответил:
- Должен же хоть кто-то здесь работать. Вы бы лучше просмотрели расписание тренировок офицерского состава, - он поморщился от нового, более чувствительного укуса. – Мне кажется, Вы не уделили ему должного внимания. Во всяком случае, вчерашнюю тренировку с десятым офицером Вы пропустили.
- Не указывай мне, что я должен делать, - неудовольствие, которое выразил голос, было слишком поверхностным, чтобы Кира не решился возразить:
- Адъютанты для того и существуют, чтобы напоминать вышестоящим о запланированных делах.
- Зануда, - Ичимару, сдвигая ткань косодэ, спустился к плечу. – Ты можешь уделить мне хоть немного внимания?
- Подождите, - Кира вычислил, откуда взялась ошибка, и ему стало совсем не до легкомысленного начальника. Стоило догадаться – эти ребята из последнего выпуска уделяют внимание только мечам; неудивительно, что они перепутали местами иероглифы, отчего изменился результат. Болваны. Кстати, стоит подучить их владению кидо – судя по докладной записке, их чуть не убили из-за низкого уровня магии.
За расчетами Изуру как-то не заметил, что капитан растянул его оби, и опомнился, только когда на живот легли холодные ладони.
- Тайчо, что Вы делаете? – возмущенно дернувшись, он едва не посадил кляксу. Ичимару окончательно вытянул косодэ из хакама и, водя рукой по груди, шепнул в ухо:
- А ты думал, дело ограничится только поцелуями?
- Не считайте меня невинным ребенком, - с ошибкой он разобрался, осталось всего две графы баланса – а потом можно будет развернуться и приложить капитана каким-нибудь слабеньким заклинанием. Ичимару плохо владеет кидо, и, хотя его рейацу куда выше, чем у лейтенанта, находясь на таком близком расстоянии, он рискует попасть в путы Бакудо. Однако рука беззастенчиво поползла под ослабленный пояс, и Кира рявкнул, не справившись с голосом:
- Но ведь не здесь же! – теперь все сошлось до последней иены, так что лейтенант скрепил листы квартального отчета и бросил их в папку «На подпись». Потом повернулся. Ичимару стоял рядом, делая вид, что это не его стараниями Кира оказался полураздет.
Под его любопытным взглядом – он даже глаза приоткрыл, – Изуру привел одежду в порядок и обиженно спросил:
- Вам обязательно меня домогаться на рабочем месте?
Капитан оскалился:
- Не-ет. Можно перебраться куда-нибудь.
И, глядя, как стремится к ушам его улыбка, Кира проклял свою сговорчивость.


Изуру догадывался, что заигрывания – иногда очень откровенные – непосредственного начальника приведут к чему-то в этом духе. Догадывался, опасался… попался. Родители, воспитавшие его идеальным подчиненным, где-то промахнулись – перестарались, может быть?
В теплой полутьме, которую не мог рассеять одинокий светильник, Ичимару перестал казаться таким уж некрасивым: острые углы сгладились, невозможно бледная кожа стала просто очень светлой, а хищный блеск открытых сейчас алых глаз смягчился. И двигался он текуче, словно в его теле не было костей, так что Кира невольно вновь подумал, насколько он похож на змею – гибкий, ядовитый, опасный…
Только укусы его были нежными, руки бережными, а сам он – ласковым и заботливым. Кира, стискивая зубы, чтобы не застонать от нетерпения, даже через ткань ощутимо впивался в узкие плечи Ичимару, но тот словно не замечал, неторопливо прослеживал длинным острым языком напряженные мышцы шеи, почти слышно пульсирующие сосуды, прихватывал зубами кожу на острой линии подбородка. Изуру не выдержал, сбросил полустянутое косодэ, вцепился в одежду Гина, получив на это одобрительную усмешку.
Какой он был горячий! Кира боялся обжечься – но все же старался как можно плотнее прижаться к худому телу. Ичимару, даже сейчас улыбаясь, целовал пересохшие губы, в такт болезненно-приятным движениям прикусывая мягкий язык – откуда взялась манера высовывать кончик языка, Изуру не смог бы сказать. Что он запомнил, наверное, на всю оставшуюся жизнь, так это дрожащие бесцветные ресницы и стон, долгий, бархатный и сладкий, легко заглушивший крик самого Киры.


- Тайчо, Вы вернетесь? – взгляд прямо перед собой, поступь не меняется ни на секунду. По лицу невозможно сказать, что внутри бушует шторм, мешающий в кипящую круговерть все рациональные мысли.
- Я подумаю над этим, - только Кира может слышать в этом бархате тот режущий металл, который обрубает последние надежды на чудо. А улыбка… ее нет – впервые лицо не растянуто в клоунской гримасе, и это страшнее всего, что может произойти.
- Я подумаю, - повторяет Ичимару, не замедляя шага. – Было бы жаль бросать насовсем такую интересную игрушку, как ты.
Это слово бьет по лицу, точно порыв ветра перед ураганом; Кира никогда не получал таких пощечин. Но вместе с тем – это означает, что еще не все потеряно.
- Вам так нравилось со мной играть? – как он смог так спокойно сказать это? Некогда обдумывать детали.
- Конечно. Мне нравилось разыгрывать доброго хозяина. А ты очень похож на пушистого котенка.
Вот так. Змея слишком долго позволяла себя гладить. Ей надоело терпеть. Но она не укусила, нет. Просто сдавила кольца, обвивающие тело доверчивой жертвы. Сдавила сильно, больно, но не смертельно. Потом она вернется к очнувшейся добыче и поиграет еще немного. Во всяком случае, Кире очень хотелось в это верить – хотя, где это слыханно, чтобы змеи играли с добычей?
- Ты понял, что надо сделать? – в голосе в последний раз проскальзывает ласковая нотка. Хозяин решил почесать за ушком, прежде чем бросить.
- Да, тайчо, - верность руководителю – превыше всего.
- Умница, Изуру. Беги, - и даже не оглянется. Остается только спрятать осколки надежд и, на ходу вытягиваясь в струнку, бросить вслед свое любимое:
- Слушаюсь!