[Yami no Serena]

Название: Под толщей воды
Автор: Yami no Serena
Фендом: Bleach
Персонажи: Ичиго, Зангетсу
Рейтинг: PG
Жанр: ангст
Размер: мини
Дисклаймер: Всё принадлежит Кубо, моя - только идея фанфика
Размещение: с моего разрешения и с этой шапкой
Предупреждение: жуткий спойлер для тех, кто не читает мангу, так как глава основывается на последней (на данный момент) главе манги.
Саммари: моё субъективное видение 409 главы, которое я никому не навязываю + додуманная мною концовка.

Вот так сюрприз! Получается, при активации Банкая меняется не только вид самого занпакто, но и его духовное воплощение?! Ну надо же... Хоть бы кто мне об этом сказал! Так нет же! Вечно только стоят в сторонке и наблюдают! Может, они ещё ставки делают, получится у меня или не получится?! А потом ещё и усмехаются с умным видом: «Ты разве не знал?»

…Появилось жуткое желание врезать одной хитрой морде в панамке…

А мощный всё-таки удар – отлетел я на порядочное расстояние. Да вот только сражаться сейчас совсем нет времени. Подняв голову, я посмотрел вверх, где надо мной возвышалась невысокая фигура в чёрном, развевающимся плаще. Странное ощущение: вроде перед тобой одновременно и знакомый, и незнакомый человек. Та же походка, те же движения, та же манера держать себя, те же интонации. Голос только звонкий, мальчишеский, так не похож на тот привычный чуть хрипловатый баритон…

– Подожди, Зангетсу! – кричу, пытаясь привлечь его внимание. – Я пришёл сюда не драться! Мне нужно кое-что спросить!

– Спросить? – он смеривает меня холодным взглядом. – О последней Гетсуге Теншо?

– Да… Так ты слышал, о чём мы там снаружи разговаривали? – удивляюсь я. Сегодня прямо-таки день сюрпри-- Какого?!...

Я едва успеваю откинуться назад, прежде чем чёрная катана отсечёт мне полголовы.

– Какого чёрта ты делаешь?! – ору, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Он так сделает всю работу за Айзена – просто доведёт меня до инфаркта. Хотя…

Я не успеваю поймать следующую мысль за хвост прежде, чем она сформируется в моём сознании.

«Может, это к лучшему?»… Малодушно. Но слова того Дьявола до сих пор крутятся в моей голове. Что он имел в виду под «поглотить»? А главное, зачем ему это? Наверно, нужно рассказать отцу. Может быть, мне вообще не стоит соваться в Каракуру…

– Я не могу научить тебя этому, – доносится до меня сквозь туман моих мыслей.

– Действительно? – мои губы сами собой складываются в дерзкую ухмылку.

Это ведь мой занпакто, пусть он и выглядит сейчас по-другому. Это ведь Зангетсу. А если так, то я знаю, что мне нужно делать – доказать, что я достоин!

Карие глаза загораются непоколебимой решительностью. Давно такого не было…

– Прости, но я не могу уйти отсюда ни с чем.

Руки привычно сжимаются на красно-чёрной перевязи, мелодично звенит свисающая с рукояти цепь, и в следующее мгновение я уже со всей скоростью несусь на своего противника.

– Мне нужна эта сила, чтобы защитить Каракуру! – кричу, зная, что он поймёт.

Руки в уверенном, заученном жесте отводят катану для удара. Краем глаза я успеваю заметить, как красиво блеснуло чёрное лезвие синим отсветом.

Но в следующее мгновение моё запястье оказалось зажато в чужой ладони, эффектно блокируя все мои дальнейшие действия.

Как он…?!

– Думаешь, мне есть какое-то дело до того, что ты хочешь защитить?

Искреннее непонимание – первое, что я испытал. Как будто бы мне вдруг сказали, что солнце на самом деле встаёт не с восхода, а с запада.

– Чт-...?

Я всё ещё пытался осознать его слова, когда он резко швырнул меня в ближайшее здание так, что я проломил стену…

– Не заблуждайся, Ичиго, – я едва слышу из-за гула в ушах. – То, что ты хочешь защитить, и то, что я хочу защитить, – две абсолютно разные вещи.

Вот как…

По виску потекла струйка крови.

Так значит, я снова один…




Ичиго, я ненавижу дождь…

Холодные чёрные глаза с безразличием наблюдали, как парень с трудом выбирается из-под груды обломков.

В этом мире он тоже идёт.

– Вот как… – донёсся до него тихий голос хозяина. Он не мог разглядеть его лица, но что-то было в этом голосе, что заставило его повнимательнее приглядеться к рыжеволосому шинигами.

Когда ты в плохом настроении, с неба срываются холодные, мокрые капли…

Тот тем временем встал, вытирая рукавом кровь с лица.

Когда ты грустишь – идёт настоящий ливень.

Его взгляд, так и не поднявшись на своего занпакто, устремился влево, туда, где сверкала и переливалась яркими красками поверхность воды.

Можешь ли ты понять, каково это, когда ты одиноко мокнешь под дождём в абсолютно пустом мире?

– Я ведь раньше появлялся там? – после долгого молчания спросил он.

– Да.

Только чтобы прекратить дождь, я дам тебе любую силу!
Верь мне… Ты не одинок в битве, Ичиго!...

– А здесь не так уж и важно, идёт ли дождь или нет… не так ли?...

Занпакто уже собирался спросить, что тот имеет в виду, когда Ичиго вдруг повернулся и поднял на него взгляд. Слова застряли в горле, так и не сорвавшись с губ.

– Как я уже говорил, я не уйду отсюда с пустыми руками… даже если мне придётся заставить тебя показать эту технику силой.

Шинигами ринулся вперёд, а в следующий миг две абсолютно идентичные катаны скрестились. Бой начался. Толща воды заглушала звон метала, и перевёрнутый мир казался ещё более безжизненным, чем прежде. Двое противников наносили друг другу удар за ударом, атаковали и оборонялись. Знакомая история: занпакто оберегает секрет своей техники, а шинигами пытается доказывать, что достоин его знать. Но это только на первый взгляд. В этот раз всё было немного по-другому. Обычно дерзкие карие глаза потухли, а выражение лица рыжеволосого мальчишки, которое раньше можно было читать, как открытую книгу, стало холодным и равнодушным. Чёрные же глаза вроде бы и остались такими же безразличными, как и раньше, но что-то в них было не то. Что-то сродни глубоко запрятанного чувства вины. Ведь он тоже почувствовал…

...Одна тоненькая, но очень важная ниточка… оборвалась…

@темы: манга, фанфик, 409, Блич, ангст

---

Bleach. Фанфик Fallen into memories. Главы 10 и 11

[Tinuviel-f]

Название: Fallen into memories
Фандом: Bleach
Автор:  Tinuviel-f
Бета:  Okana
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9

Глава 10

Глава 10. Белая Хризантема.

- Эй... Зангецу... у нас получилось, да?

Мир немного пошатывался. Затянутый серой туманной поволокой, он был скучным, однообразным, и Ичиго не мог понять, в реальности ли он или провалился в очередной сон. Вроде бы парень находился в своём облике шинигами, но тело повиновалось плохо, он нетвёрдо стоял на ногах, однако всё равно шёл... такое ощущение, будто им управлял ещё кто-то другой. Голова кружилась, пока Куросаки силился понять, где находился. Эта местность вокруг казалась совершенно незнакомой, напрасно Ичиго старался обнаружить хоть какую-то деталь, которую мог припомнить. Мгла висела настолько плотная, что и на расстоянии нескольких шагов ничего не разобрать... постепенно туман начал рассеиваться, и вот шинигами ступил в чистое ночное небо, наполненное мягким золотым светом. Высоко над ним сияли в вечной тьме звёзды, и вид этих горделивых светил вдруг подарил подростку странное умиротворение и спокойствие, такое, какого он прежде никогда не испытывал в своей жизни. Вместе с этими чувствами к Ичиго, наконец, вернулась былая уверенность.

Скользнув взглядом вниз, Куросаки на какой-то миг едва не оторопел. Там, под его ногами, - страшные руины и развалины, как будто здесь недавно шла жестокая битва!

- Спаситель, как всегда, явился в самый последний момент, - с лёгкой насмешкой поприветствовал Соуске нового противника, однако подросток его слов то ли не услышал, то ли сделал вид, что не слышал. Куросаки в его обычной манере – до невозможности пафосен, горд, упрям и не понимает этого. – Я думал, что уже не увижу тебя, временный шинигами.

Айзен...

Парень почувствовал духовную силу экс-капитана ещё до того, как понял, что он и есть та фигура в белом, что стояла в небе. Предатель находился к нему полубоком, в полутьме Ичиго не было видно кровавых пятен, оставшихся на одежде мужчины после атак Урахары, и поначалу подросток подумал, что Айзен просто почему-то там стоял. В последний раз в реальности они встретились над фальшивой Каракурой. Роковой удар отправил их обоих в его внутренний мир и создал своего рода иллюзию смерти экс-тайчо. Куросаки понимал, что этим всё не могло закончиться, но он думал, что, когда вернётся, рядом будут капитаны Готея или хоть кто-нибудь, кто мог его поддержать! А сейчас тут совсем пусто.

Стоп... тогда почему вокруг есть чужая реяцу? Ичиго с всё возрастающим страхом прислушивался к своим ощущениям. Рукия, Ренджи, Бьякуя, Урахара-сан – они, кажется, к нему ближе остальных, но всё равно достаточно далеко... не меньше километра, наверное. Может, поэтому парень никого не видел? Куросаки никогда не был достаточно хорош в определении местонахождения по реяцу; даже зная о том, что он может в любой момент использовать свои силы Короля, Ичиго всё равно боялся ошибиться. Так... Йоруичи-сан чуть дальше, а где Кёраку-сан, Укитаке-сан и Тооширо - вообще непонятно...

Парень оторопел, увидев где-то внизу за Айзеном Рукию. Как же это, ведь по колебаниям в духовной силе выходило, что её здесь нет! Понимание окатило Ичиго холодной волной. Реяцу шинигами была такой слабой не потому, что они находились далеко, а из-за того, что они все умирали!

Старик, мы... ведь не опоздали, правда?

Молчание в ответ. Зампакто предпочёл удалиться, скрыться вместе с Пустым в глубине внутреннего мира хозяина. Что, Зангецу счёл свой долг выполненным, рассказав всё, что казалось важным? Оставшись один на один с врагом (которого он, вообще-то, во много раз превосходил по силе), Ичиго растерялся, не зная, что делать теперь и как не совершить ошибки. Может ли промах отразиться на его друзьях или на всём Сообществе душ?

Однако ещё пара шагов – и от прежнего Куросаки не осталось и следа.

- Ты очень изменился за то время, что мы не виделись, - произнёс Соуске, не отказыв себе в том, чтобы взглядом изучить временного шинигами. В конце концов, именно это рыжее недоразумение в прошлый раз едва не сорвало весь план Владыки... чего же ждать от него теперь?

Мальчишка не был одет в стандартную шихакушо проводника душ или в длинное чёрное хаори с красным подкладом, которое обычно заменяло парню косоде в банкае. Его форма больше напоминала одежду Онмицукидо, и Соуске с трудом, но припомнил, что подобное одеяние носила Сой Фонг: косоде без рукавов, хакама, сужающиеся к стопам, лёгкая обувь вместо варадзи. В некоторое недоумение Айзена повергла белая накидка с чёрными ромбами на полах. «Его, что, произвели в капитаны Готея?» Если это действительно так, что Главнокомандующий Ямамото демонстрировал гораздо большую непредусмотрительность, чем мог бы помыслить о нём Ками. Хаори (походившее на капитанское) было накинуто только на левое плечо подростка, а правое покрывали тонкие кожаные ремешки, крепившиеся к застёжке на груди, – очевидно, с их помощью плащ и удерживался на месте. Руки парня от запястий до плеч скрывали чёрного цвета перчатки. Последним, на что бывший шинигами обратил внимание, были волосы парня – отросшие до пояса, аккуратно подстриженные и... с чёрными кончиками. Соуске передёрнуло: в сознании Владыки от увиденного немедленно воскрес образ своего бывшего командира, которого он был вынужден терпеть, играя роль хорошего фукутайчо.

- Так и будешь игнорировать меня? – молчание действительно уже начало раздражать. Временный шинигами настолько уверен в себе, что осмелился думать, будто один справится с Богом? Айзен ещё раз посмотрел на тела тех капитанов, которые проиграли сражения, смерил взглядом очередного соперника и усмехнулся. С таким апломбом Куросаки протянет не дольше своих друзей, а, может, и меньше. Наконец, рыжий остановился, нарочно встав прямо перед мужчиной и загородив ему дальнейший путь к городу. – Почему сегодня никто не хочет говорить со мной?

Однако, это к лучшему. Он решил, что и так уже задержался порядочно. Пора окончательно покончить с шинигами, которые даже драться нормально не могли, только время тянули. Вслед за Ичиго могут появиться и вайзарды, тогда долгожданное вторжение во Дворец Короля придётся отложить ещё на какое-то время. Соуске умел ждать... но ждать ему пришлось слишком долго.

- Если тебе нечего сказать, Куросаки Ичиго, не смей меня задерживать. Я тороплюсь во Дворец Короля.

- Король перед тобой, - наконец, сказал парень, но как странно! Словно три человека говорили одновременно: подросток и мужчина гораздо старше, третий же, чей голос звенел металлическими нотками, вовсе не походил на живое создание.

- О... – только и смог произнести Айзен, чувствуя, как на губах сама собой появляется улыбка. Должно быть, несчастный ребёнок от тягот и трудностей жизни шинигами окончательно тронулся рассудком, или же этому способствовал Пустой в его душе? – Тогда мне жаль тебя, Куросаки. В конце концов, ты не сумел справиться со своим потенциалом. Сумасшествие – не та участь, которую я бы избрал для тебя, став Владыкой этого мира. Такое интересное дитя не заслуживало подобного.

В какое же существо превратился этот подросток? Перед Соуске стоял ведь не проводник душ, и не Пустой, и даже не арранкар или вайзард!

- Эти слова недостойны того, чтобы быть произнесёнными тобой, - продолжил удивлять его Куросаки.

Мальчишка, поразительно спокойный (если припомнить, с каким темпераментом он действовал прежде), произносил речи, которые пристало говорить умудрённому годами войну, а не шестнадцатилетнему юнцу! Тем более, такому, который сначала делает и только потом думает. Одно из двух: либо и.о. шинигами окончательно потерял разум, либо то, что Владыка принял за признак сумасшествия, вовсе этим не являлось. На какую-то долю секунды Соуске даже позволил себе думать, что никто никогда не видел Повелителя Сообщества душ, и, возможно, Король сам вышел встречать своего гостя... Нет, это смешно. Куросаки не может быть Королём.

- К тому же, ты не заслуживаешь той участи, на которую пытаешься претендовать. Айзен Соуске... Тебе с рождения был дан уникальный талант, выдающиеся способности, а затем – шанс проявить их и занять высокое положение в Сейрейтее. Не каждому и далеко не в каждой жизни достаётся такая удача, - с сожалением покачал головой подросток. – Ты предпочёл использовать эти возможности по-иному. Шинигами такого уровня... уничтожает то, что обязан защищать ценой своей жизни. Он должен понимать, за эти прегрешения его ждёт справедливое наказание.

Слышать подобные заявления от недавнего школьника, которому по иронии судьбы достались силы Бога смерти, было довольно... смешно? Ему давно никто не вычитывал и не напоминал о неотвратимости кары; даже Главнокомандующий Ямамото в битве над Каракурой недолго смущал бывшего капитана нотациями, поняв, что от слов толку мало. Ичиго же, вопреки ожиданиям Айзена, не кидался на него с обезумевшим видом, только завидев на земле тела своих друзей. Но неизвестно, что произошло между ним и Сейрейтеем в то время, пока Ками «спал»; быть может, мальчишка, наконец, понял, что для Готея он ещё и потенциальная угроза, с которой не будут церемониться, и перестал так преданно выполнять приказы своих друзей!

- Юноша, ты решил попробовать себя в роли учителя?

- Твоя ирония жалка и так неуместна, как неуместно новому ученику при первой встрече учить своего сенсея, - странное впечатление производил подросток, даже если не обращать внимания на его внешний вид и манеру говорить. Определённо, это был не тот Куросаки Ичиго, которого бывший капитан знал прежде. Произносимые парнем слова... парнишка слишком юн для подобных речей, и Айзену казалось, что кто-то другой диктует или произносит за него. Ощущая реяцу, не походившую на духовную силу никого из известных существ, Ками начал осознавать, что перед ним действительно может стоять сам Его Величество. – Стрекоза не учит ветер, как нужно летать. Деревья не учат солнце, как нужно светить. И тебе не следует учить меня законам мира, который я создал.

- Вот именно: твоего мира, - мужчина обвёл рукой всё вокруг, – но его вскоре не станет, потому что уже я буду Демиургом, и я не намерен допускать ошибок, подобных тем, которые совершил ты.

- За свою жизнь я видел сотни миров... но ни один из них не обладал совершенными законами, каких ты хочешь добиться. Сомнительно, чтобы душа, ничем не отличающая от множества других, смогла бы создать нечто совсем иное, - на секунду лицо будущего Ками исказило раздражение; несмотря на то, что он быстро справился с собой, его эмоции не ускользнули от собеседника. – Тебе не нравятся мои слова, я вижу. Однако, взгляни правде в глаза, Айзен Соуске: невелика доля твоей собственной силы в мощи, которой ты достиг и сейчас обладаешь. Всё своё могущество ты получил через чужое изобретение... не вижу в этом особого труда и заслуг, которыми можно гордиться.

- Но согласись, нужно обладать чем-то особенным, чтобы понять, как следует использовать чужое изобретение. Никто ведь не станет добровольно объяснять, что делать с неким артефактом, с чьей помощью возможно уничтожить Вселенную! К тому же, позволь теперь мне усомниться в твоём могуществе: думаю, ты не один создавал наш мир, и Генсей, и Уэко Мундо, - усмехнулся Ками, осознавая, что как-то незаметно уверился в том, что перед ним действительно стоит сам Король духов. Да, он больше не сомневался и даже был немного рад тому, что встреча произошла именно здесь, в мире живых, где у него преимущество. Поразительно... Если бы Соуске мог раньше предположить, что Король – этот рыжий мальчишка, он прикончил его ещё перед уходом из Сейрейтея! Столько времени потрачено на то, чтобы найти Его Величество! И тем страннее быть так близко к своей цели и медлить, упиваясь мгновением перед победой. – Ведь есть ещё Король Зампакто и Король Пустых, Повелитель Ада, в конце концов. Творя наши миры, вам пришлось объединить силы, потому что в одиночку никто на такое был не способен. Не думаю, что с твоей стороны справедливо упрекать меня в жульничестве.

На того речь бывшего шинигами произвела определённое впечатление. Куросаки молчал, видимо, ожидая продолжения, и вдохновлённый Соуске, почувствовав перевес на своей стороне, заговорил дальше:

- Да, раз уж мы затронули твою роль сенсея, то я и здесь вижу противоречие. Хороший наставник не бросает своих учеников на верную смерть, если ценит и уважает их хоть немного. Между тем, ты благородно самоустранился и заперся во Дворце, позволив подданным превратить твоё Королевство в царство посредственности, пошлости и глупых законов. Разве так поступают сенсеи, создатели, - Владыка намеренно сделал паузу, чтобы усилить эффект от последнего слова, - отцы? Определённо, что нет, - развёл он руками. - Ты точно так же посылал слуг на смерть, как я – свою Эспаду, лично явился на поле боя только в последний момент... А теперь скажи, прошу тебя, чем я хуже? – вкрадчиво спросил экс-тайчо. - Ведь мы равны.

- Тем, что так положено по моему предназначению, - было ему ответом. Ичиго немного повернул голову, и волосы подростка взметнулись от порыва ветра, как будто символизируя весь драматизм момента. В карих глазах Короля читались грусть и страшная тоска. – Я не выбирал участи Правителя и, тем более, Создателя. Так предопределили силы, более высшие, чем я; так повелели Боги. Они же назначили и твою судьбу – охранять души и держать в равновесии Круг перерождения. Понимаешь? – с надеждой произнёс парень и приложил ладонь к сердцу. – Это – ядро, то, ради чего мы все и существуем... смысл жизни. Нам не дано его изменить.

Его патетика и скорбное выражение лица навели Айзена на мысль о том, как можно было использовать вновь открывшиеся обстоятельства в свою пользу. Король очень явно демонстрировал нежелание сражаться, похоже, его гораздо больше интересовали словесные баталии... недаром он так настойчиво пытался переубедить будущего Ками!

- «Предопределили, не изменить», - с издевкой произнёс Соуске и выпрямился, насмешливо глядя на Его Величество. - Глупец тот, кто хотя бы в мыслях ни разу не помышлял о лучшей жизни! Сидеть, сложа руки, слепо подчиняться судьбе – удел слабых, которые трясутся от каждого шороха и всеми силами цепляются за своё никчёмное существование! – ему показалось даже, что Король вздрогнул, с таким жаром и чувством говорил Владыка. – А я не таков, как миллиарды твоих жалких подданных. Я своими руками вымощу путь к тому, чего желаю, потому что это – моя судьба, и для неё я – Бог. Я! А не ты и не твои Боги! – под конец своей проникновенной речи Соуске повысил голос так, как никогда прежде. Сражаясь с бывшими коллегами из Готея, он всегда держал эмоции под контролем, не демонстрируя ни капли удивления, разочарования или торжества. Однако когда Айзен смог, наконец, обратиться к самому Королю, то вложил в слова всё накипевшее в душе. Мужчина заговорил снова, сделав глубокий вдох, но уже тише и заметно спокойней. – Всё просто. Над этой истиной никто не подвластен, и она - наше настоящее различие. Ты слепо следовал твоему предназначению. Я изменил своё и сейчас закончу начатое, - с улыбкой сказал ему Соуске, вынимая зампакто.

- Ты не понял, - с явным сожалением ответил Король. Похоже, его действительно очень расстроило, что собеседник с упорством отстаивал собственную точку зрения. Как будто Соуске на самом деле заблуждался! – Есть души... есть те, которым право выбора не суждено. Считая, что строят свою судьбу, они на самом деле следуют предопределённому пути. Таков я... Истинному мне не дано выбирать. Единственный выбор, который можно было сделать, я сделал: дал свободу моим поданным от моей чрезмерной опеки. Потому что... – голос мальчишки задрожал, - потому что Королю больно смотреть, как его сыновья и дочери страдают от самой крошечной раны, неважно, физическая она или душевная. А помогать каждому, значит, нарушать законы, которые я же и создал.

- Боже мой, как глупо, - покачал головой бывший капитан. Айзен подумать не смел, что Король духов окажется таким жалким созданием! Пленник того, что называют «судьбой», пленник собственных законов! Разве это Король? Разве он достоин того, чтобы править мирами?!

- Глупо говорить, что тьма равна свету, - внезапно (но всё в том же учительском тоне) парировал тот. - Любой душе свойственно стремиться к запретному и желать недозволенного, это заложено самой нашей природой. Но подлинная доблесть и сила в том, чтобы обуздать низменные желания, - закончил свою мысль Куросаки, не обращая внимания на ехидную усмешку противника. – Ты рассуждал о судьбе, о том, что изменил её, с такой уверенностью... Неужели ты никогда не думал, что лишь предполагаешь всё это? Даже я не могу быть абсолютно уверен, например, в завтрашнем дне! Нашими путями располагают только Боги, а ты не Бог, Соуске.

- Пока не Бог, - лаконично отрезал Айзен, которому их длительный спор окончательно надоел. Он пришёл сюда за короной, а не за воспитательной лекцией!

Скрывшись в шунпо, Владыка очутился за спиной у парня, как раз в пределах слепой зоны, и нанёс удар ребром ладони, целясь в шею. Атаку блокировали достаточно легко, Соуске ждал этого, но не думал, что мальчишке потребуется так мало усилий... хотя нет, всё нормально, бывший шинигами не особо рассчитывал на скорую победу. Незаметно для Короля, мужчина приказал зампакто на время исчезнуть, мгновенно переместился выше и замахнулся ногой. На этот раз Айзен попал – Ичиго сдавленно фыркнул и перекувыркнулся через голову несколько раз, пошатываясь, поднялся на ноги. По рассечённой щеке подростка заструилась кровь, Куросаки смахнул её и... не двинулся с места. Да, как Соуске и полагал, Король боялся нанести ему вред.

Ещё одна попытка нападения, и парень легко от неё увернулся; экс-шинигами с трудом подавил желание ухватить врага за волосы. Они раздражали, просто бесили, как и то, что противник никак не хотел начать сражение.

- Ты так и будешь бегать? – спросил будущий Ками после очередной безуспешной атаки.

- Я не вижу смысла в нашей битве.

Соуске деланно вздохнул:

- Ну... если ты страдаешь душой за каждого из своих подданных и боишься меня даже поцарапать, может быть, тогда сдашься без боя? – как легко отвлечь внимание Куросаки! Несмотря на столь страшную силу Короля, он оставался обычным мальчишкой, которому в битве над Каракурой не посчастливилось увидеть шикай Кьёка Суйгецу! – Или ты предпочтёшь гибель убийству ученика ради самозащиты? – в глубине души Владыка давно уже знал ответ на свой вопрос. Что же, это только облегчало задачу.

Когда в руках бывшего шинигами появилось зампакто, Ичиго грустно приподнял брови, словно до последнего момента не верил в серьёзность намерений проводника душ. Айзен одарил его насмешливым взглядом: всё же, как Куросаки не уворачивался, ему не удалось избегнуть ловушки! Фигура в белом на пределе шунпо взвилась над головой Короля, готовясь опустить меч, но движения её оказались недостаточно быстры. Парень отскочил назад как раз вовремя, чтобы катана прошлась в нескольких сантиметрах от его косоде, однако внезапно содрогнулся всем телом, выплюнул изо рта кровь. Соуске пересёкся с Королём взглядом – сколько удивления в ненавистных карих глазах! - улыбнулся ему и прошептал:

- Развейся, Кьёка Суйгецу!

Правая рука экс-тайчо, державшая зампакто, исчезла. Она была обычной иллюзией, даже нет, одной из самых простых... не потребовалось многого, чтобы обмануть бдительность Куросаки. Ичиго сосредоточился только на том, как, атакуя, не навредить противнику; однако он бы всё равно не увидел момент активации шикая. Обманувшись на мираж, созданный Кьёка Суйгецу, Его Величество пропустил настоящую атаку.

По лезвию, пробившему насквозь грудь Короля, заструился тонкий ручеёк крови. Соуске скосил глаза на свою ладонь и улыбнулся: в горячке, азарте боя он слишком низко захватил рукоять зампакто и случайно порезал мизинец. Тёмная жидкость стекала по клинку, часть её капала вниз, но другая часть, попав в глубокую рану врага, смешивалась с его собственной кровью.

- Прощайте... Ваше Величество.

Глаза Куросаки затуманились белой поволокой, губы слегка приоткрылись, и, булькая, кровь устремилась наружу из его горла. Соуске немного повёл зампакто в левую сторону и резким движением вправо рассёк надвое тело своего врага. Сначала меч шёл тяжело, плоть сопротивлялась жестокой силе металла, но под конец, торжествуя победу, катана вырвалась на свободу, разрезав мышцы, кожу, ткань косоде... Время тянулось медленно, и Ками упивался своим превосходством, ощущая, как реяцу Короля стала угасать. Неужели - так просто?

Айзен лёгким движением стряхнул с лезвия зампакто кровь и отступил на несколько шагов, наслаждаясь этим непередаваемым зрелищем. Сейчас разрезанное на куски тело растает, разлетится по ветру... престол Владыки мира свободен?

В глубине души мужчина всё же опасался, что так легко Король Сообщества душ ему не поддастся. В конце концов, для того, чтобы секретное оружие нового Бога подействовало, должно было пройти немного времени. И да, вопреки его надеждам, парень не упал. Вокруг Куросаки внезапно появилось слабое голубоватое свечение, и вдруг – новоявленный Ками ощутил это совершенно отчётливо - воздух переполнился исходившими от поверженного Величества духовными частицами. Если прежде Соуске чувствовал их недостаток (он особо не мешал, только двигаться было тяжеловато), то теперь Владыка смог вдохнуть полной грудью. Реяцу фонтанировала из угасавшего тела, потом голубоватая пелена укутала мальчишку с ног до головы, скрыв его от взгляда мужчины. Айзен, нахмурившись, следил за тем, что произойдёт дальше, и разочарованно вздохнул, когда своеобразный кокон красивыми крыльями раскрылся за спиной у Куросаки и исчез.

Король духов стоял перед ним без единой царапины, окружённый ореолом бившей из него реяцу.

- Я знал, что ты так просто не умрёшь, - заметил Соуске, не понимая, рад он этому или нет. – Даже с твоим страхом навредить собственным подданным, погибнуть, не показав зампакто, - глупо.

Однако Его Величество уже обречён с того самого момента, когда в его тело попала кровь будущего Владыки. Можно и не сражаться, просто ждать, пока ядовитая реяцу разнесётся по сосудам жертвы, лишая её сил и воли.

- Хочешь увидеть мой духовный меч? – духовная сила Короля внезапно начала усиливаться.

Первые несколько секунд были ещё терпимыми, но потом давление понеслось вскачь, и даже Айзену вскоре стало сложно стоять, выпрямившись. Духовные частицы разлетались с невероятной скоростью, как будто их выпускала невидимая пушка; как всегда, от такой мощи пространство дрожало, искажаясь. Впервые за время этого боя Ками ощутил смутную, не поддающуюся описанию тревогу: ему показалось, что Куросаки, наконец, решил драться всерьёз.

- Твои самонадеянные попытки напрасны, его не увидит никогда и никто!

От громового голоса подростка заложило уши, и, в конце концов, пресс его реяцу стал действительно невыносимым. Однако, в тот момент, когда Владыка уже решил, что ему тоже пора сражаться на пределе, всё неожиданно прекратилось, и наступила тишина. Страшное выражение исчезло с лица Ичиго, и на Айзена вновь смотрел обычный (на первый взгляд) парень, а не непонятное сверх-существо, хлеставшее духовной силой!

Что же, Соуске был даже благодарен своему врагу за то, что тот продемонстрировал, пусть и самую малость, свою мощь. Ещё немного – и будущий Ками бы уверился в собственном превосходстве, а из-за этого мог бы и пропустить атаку или не заметить какого-нибудь хитрого действия. Нет, конечно, Король бы вряд ли опустился до такого коварства, однако не стоило пренебрегать подобным вариантом развития событий.

Но что-то не так... Айзен вздрогнул, столкнувшись взглядом с Куросаки: чёрные глаза Пустого... значит, это Король Пустых в очередной раз защитил своего хозяина? Несомненно, он, ведь Шинигами не смог нанести вред противнику, даже если бы тот угрожал его жизни! Однако теперь понятна такая миролюбивая позиция Короля – правда, зачем самому сражаться, ведь есть твоя тёмная сторона, которая жестоко разберётся с любой угрозой! В подтверждение его мыслей на голове Ичиго духовные частицы сформировали нечто, подобное маске, то есть, нет... короне с тремя зубцами. Белая корка двинулась вниз, образовав клинья на лбу и на скулах.

- А... значит, вот так ты сражаешься, - из трёх голосов Куросаки металлический стал наиболее громким, из чего мужчина сделал вывод, что Пустой действительно контролировал Короля Шинигами и Короля Зампакто. Подросток внимательно изучил лежавшие на земле тела и оскалился. – Очень неплохо для шинигами, который четыре месяца провалялся во Дворце.

- Провалялся? – с некоторым удивлением приподнял брови экс-тайчо.

- Ха, а этот хиляк тебе ничего не рассказал? – тот коротко хохотнул. – Ну да, конечно, наш Король так заботится о всех живых существах, что боится их даже расстроить! А всю грязную работу приходится делать мне... – миг жалости к себе у него закончился, и Пустой фыркнул. – Если собираешься свергать кого-то, придурок, сначала выясни всё в подробностях! Вбил себе в голову, что Дворец – обязательно какое-нибудь параллельное пространство... Сожрать бы тех, кто пустил эту легенду, - парень облизнулся, - с лёгкой руки моего Шинигами. К твоему сведению, революционер недоделанный, наш Дворец – это внутренний мир очередной королевской реинкарнации, в данный момент, соответственно, Куросаки Ичиго.

Левый глаз мужчины заметно дёрнулся, когда его обозвали, но Соуске сумел вернуть на лицо безразличное выражение.

- Кстати, можешь собой гордиться: ты первый, кто удостоился сомнительной чести выжить после пребывания во Дворце. Только жить тебе недолго осталось!

- В твоём последнем утверждении я искренне сомневаюсь, - заносчиво ответил ему Айзен, отступая, потому что Король вдруг двинулся к бывшему капитану.

Куросаки не сделал и трёх шагов, как согнулся пополам, опустившись на колено и прижав руку к груди. Он попытался сделать вдох, и Соуске не сдержал широкой улыбки, когда послышался хрип. Парень запрокинул голову, хватая ртом воздух, очевидно, спазм был настолько силён, что либо парализовал мышцы грудной клетки, либо перекрыл дыхательные пути. Наконец-то, видоизменённая реяцу начала действовать.

- Видишь? – Его Величество как-то сумел справиться с первым приступом, однако Ками это нисколько не расстроило. Яд только набирал силу, множась, распространялся по телу врага, вскоре его концентрация станет критической. – Помнишь, когда я ударил тебя, моя кровь попала в твою рану? – мужчина провёл ногтем по своей ладони, приложив немного духовной силы, и ранка мгновенно закровоточила. – Я долго готовился к этой битве и своему будущему владычеству. Такое слабое тело мне будет не нужно, поэтому я провёл кое-какие усовершенствования... их результат ты только что ощутил. Моя кровь – смертельный яд, и, проникнув даже в маленькую царапинку, он быстро распространится по всем мышцам. Скоро ты уже не сможешь сражаться, а потом, - Владыка снова улыбнулся, - умрёшь.

Парень тяжело, глубоко дышал, стараясь как-то нейтрализовать отраву, справиться с её последствиями. Он был сейчас таким беспомощным, таким жалким, что, наверное, не составило бы особого труда снести ему голову.

- Один подопытный сегодня уже разочаровал, - продолжил тот, - поэтому, пожалуйста, продержись ещё немного. Я хочу посмотреть, на сколько хватит сил нашего Короля.

Сцепив зубы, Куросаки рывком поднялся, и чёрные глаза заблестели жаждой убийства. Однако в таком положении ему вряд ли бы удалось что-нибудь сделать.

Король Пустых низко зарычал и оскалился, обнажая зубы. Соуске положил руку на рукоять, готовясь в случае чего отразить атаку, и дёрнулся, увидев, что подросток, как и Тооширо, начал создавать Серо. Но в последний момент Ичиго поднял голову, обратив лицо к ночному небу, и мощный ярко-красный столб устремился в высь. Что бы это могло означать? Не нападение, но... да, сигнал и даже понятно, кого Король позвал к себе

Колебания в духовной силе бывший капитан ощутил вполне отчётливо, хотя прибывшие на место битвы шинигами умело маскировались. Нулевой отряд, Королевская стража... Айзен был удивлён, что они появились только сейчас; изначально он планировал разобраться с охраной в первую очередь. Появление Короля спутало Владыке все планы, и мужчина забыл о стражниках. Теперь же Куросаки, понимая, что сам не справится, бросил призыв о помощи.

Что-то Соуске в этом сражении поразительно везло... несомненно, сама Богиня удачи была на его стороне. У него появился отличный шанс разом расправиться и с самим Королём, и с угрозой в виде группы лучших капитанов Готея. Краем глаза Ками заметил несколько теней, промелькнувших рядом. Шунпо... нет, эта техника быстрее сонидо, Айзену она незнакома. Должно быть, одна из специальных разработок для Нулевого отряда. Шинигами передвигались почти молниеносно, и Богу не удавалось что-либо рассмотреть более-менее подробно. Но он видел силуэты в фиолетовых ореолах (должно быть, они одеты в хаори «королевского» цвета) и, ориентируясь по реяцу, мог сказать, что шестеро пришедших окружили противников, держась от них на почтительном расстоянии. Когда же, наконец, прибывшие перестали перемещаться, Соуске узнал в стоявшем за спиной Короля шинигами Ишшина. Лично они не виделись с тех самых пор, как Такахаши оставил свой пост командира десятого отряда... Ками в то время был всего лишь простым офицером и только начинал претворять в жизнь свой хитроумный план.

- О... так значит, ты берёшь шинигами себе в охрану по признаку родства? – не удержался он от ехидного высказывания. – Если это правда, выходит, что большинство моих бывших коллег напрасно надеялись дослужиться до такой почести!

Вообще-то Владыка ожидал, что Нулевой отряд будет более многочисленным, а тут – всего шестеро... Но грех жаловаться на то, что тебе благоволят обстоятельства.

Такахаши, естественно, сообразивший, на кого был намёк, уставился на Айзена недобрым взглядом, явно желая разобраться с ним собственными силами. Король, услышав колкость, нахмурился и сделал маленький шаг в сторону; его нога легко ступила на воздух, однако раздавшийся от этого звук был сопоставим с ударом громадного молота. Оказавшись вполоборота к противнику, парень обернулся к своим стражникам:

- Начинайте! – из трёх голосов Его Величества громче всего звучал мужской – тот, который ещё не доминировал, и Айзену стало ясно, что на этот раз заговорил Король Зампакто... Интересно, значит, все три личности Короля поочерёдно, в зависимости от ситуации, брали верх: когда одна не могла использовать свои возможности, вступала другая. Шинигами не хочет драться, Пустой – на его появление пришёлся приступ, и тогда на сцену вышел Духовный меч.

Члены Нулевого отряда синхронно вскинули руки на уровень груди – так обычно учат в Академии шинигами произносить заклинание кидо – однако Соуске не мог расслышать слов. Тут снова наступил момент, когда Ками изменила его уверенность, и он, пожалуй, излишне торопливо начал осматриваться.

Оранжевый кеккай лентой соединил руки всех шинигами, двинулся вверх и вскоре высоким куполом накрыл Короля и его оппонента, нижние края барьера сомкнулись под ногами обоих, заключив их в идеальную сферу. Ишшин вместе с другими шинигами остался снаружи, и Соуске повёл плечами, пытаясь разгадать, что намеревался сделать Куросаки. Он только что приказать охране отсечь себя с врагом от остального мира... Не означало ли это, что Король решил быстро закончить их сражение?

- Теперь я не буду сдерживаться, - наконец, вновь заговорил тот и настолько громко, что у Айзена едва не заложило уши. Кажется, все три голоса звучали одинаково сильно. – Мои силы слишком велики, падший шинигами, чтобы я мог использовать их в любое время без ограничений. Если я это сделаю, вся Ямато будет уничтожена. Барьер, который создала моя охрана, достаточно силён, чтобы нейтрализовать большую часть реяцу, однако он не продержится долго... – экс-капитан снова схватился за рукоять своего меча. Всё, шутки закончились, Король намерен драться серьёзно! До этого план Айзена шёл как по нотам, и сейчас действие яда должно усилиться, раз Его Величество собирается увеличить свою реяцу. Но внезапно на какую-то долю секунды давно забытый предательский страх дал о себе знать, и Соуске в первый раз за время боя подумал о том, сможет ли он продержаться до того, когда отрава сделает своё дело.

- Хочешь сражаться? Тогда давай начнём, в конце концов! Покажи свой зампакто или... опять будешь бояться ранить меня?

- Ты так жаждешь увидеть мой меч, потому что боишься, что я нападу со спины? Я всегда сражаюсь честно, Айзен Соуске, и скоро ты в этом убедишься, - ответствовал ему Король духов, ослабляя ремни на своём плече. – Но если моего слова не достаточно, то знай, что моя реяцу – это духовная сила всех душ, что могут попасть в Круг перерождения. Чтобы материализовать зампакто даже в облике обычной катаны, мне придётся убить всех живых и неживых существ во всех мирах... включая и тебя самого, шинигами. Твоё любопытство дорогого стоит, – медленно произнёс подросток и, как будто приняв окончательное решение, рубанул рукой воздух: - Ты тянешь время! Либо рискни бросить мне вызов, либо отступи, если хочешь сохранить свою душу!

- Не великоват выбор, - задумчиво произнёс Соуске.

- Обратной дороги нет, она уничтожена твоими руками. Но я дам тебе последний шанс раскаяться, шинигами, иначе кара будет поистине ужасной, - обратив внимание, что Айзен слишком отвлёкся на изучение барьера, Куросаки заметил: - Напрасно тратишь силы. Из этого кеккая тебе уже не выбраться.

- А ты не боишься, что я уже могу находиться за его пределами? – немедленно отреагировал Владыка. – Ведь ты имел возможность увидеть мой зампакто в действии, так, может - он наставил Кьёка Суйгецу на Его Величество, коварно усмехаясь, - перед тобой снова иллюзия?

Рыжий парень коротко, совсем без эмоций, взглянул на меч и вытянул перед собой руку, указав на зампакто двумя пальцами. Последовавшей атаке Соуске не смог ничего противопоставить: по молчаливой команде Ичиго с кончика катаны сорвалось несколько духовных частиц, полетевших к Королю, а уже через несколько секунд всё оружие, разделившись на крошечные кусочки, превратилось в тонкий голубой шлейф вокруг ладони подростка.

- Я уверен, - в словах Короля духов Айзену почудилась очень тонкая насмешка. – Похоже, ты сделал свой выбор, - добавил юноша и, взявшись за застёжку своего плаща (когда он успел открепить остальные ремни?), сбросил хаори.

Белая ткань с характерным хлопком отлетела в сторону, и это напомнило мужчине прежнего Куросаки Ичиго, который, сам того не замечая, очень любил вставать в красивые позы. Предчувствуя новое нападение, бывший шинигами привычно позвал к себе Кьёка Суйгецу... и замер. Зампакто не отвечала. Владыка позвал снова, громче повторил её имя, но та всё равно не откликнулась. Паника холодным ознобом прошлась по позвоночнику, и Соуске впервые за долгое время рискнул быстро заглянуть в свой внутренний мир в поисках духовного меча. Кьёка послушно исполняла приказы хозяина, искусно пряталась и показывалась, когда нужно, и ни разу не ослушалась его просьбы. Заслышав зов, она всегда приходила, потому-то сейчас отсутствие зампакто смогло так испугать Айзена.

Однако сколько бы он ни старался, поиски были тщетны.

- Кьёка Суйгецу вернулась в мою реяцу, - увидев его смятение, решил пояснить Куросаки, - ты больше не увидишь её.

Вместе с неопределённостью исчезла и неуверенность, которая уж слишком часто за этот день посещала Владыку.

- И это ты называешь «сражаться честно»? – хмыкнул он. – Лишил меня оружия...

- Я всегда сражаюсь без меча. Если ты претендуешь на роль Бога, Демиурга, тогда попробуй хотя бы раз в жизни драться, полагаясь исключительно на собственные силы!

«Идиот».

Мнение Соуске о Короле ухудшалось с каждой новой его фразой. Неужели Его Величество был настолько наивен, что решил, будто шинигами станет использовать только иллюзии? Кьёка Суйгецу часто помогала Айзену в его планах, однако делать на неё главную ставку в столь важной битве – глупо! Ками предполагал такой вариант развития событий, когда бы ему не посчастливилось сражаться без банкая, например, или без зампакто вовсе. К такому шагу врага мужчина вроде подготовился, но всё-таки действия Короля оказались для него неожиданностью.

- Хадо №90: Курохицуги! – чёрная реяцу сфокусировалась в ладони экс-капитана, и такой же чёрный куб опустился на Короля. Интересно, виден ли поединок за пределами кеккая? И если да, то как члены Нулевого отряда реагировали на происходящее? – Я знаю, тебя это не удержит, - пробормотал он, наблюдая за тюрьмой из духовной силы, в которой был заключён Куросаки. Предел силы шинигами не достигает и нижнего уровня сил Повелителя духов, даже запрещённые техники не смогут уравнять возможности противников... но если удачно скомбинировать кидо и присовокупить к ним действие яда, тогда...

Мужчина поднял руки, соединив запястья, наставив раскрытую правую ладонь на Его Величество, левую на себя, и приготовился читать заклинание. Сначала – одно из запретных заклятий кидо, чтобы связать две души особым способом, затем – его собственная разработка, которая позволит воплотить в жизни очередную часть плана Владыки. А дальше... дальше уже Соуске посмотрит, что делать.

- Сейичу хадо, - на ладонях будущего Бога появились два ярких шара концентрированной реяцу – красный и синий, испускавшие крохотные молнии. Если допустить ошибку на этой стадии, красный шар попадёт прямо в самого Айзена и тогда поражение будет не просто мгновенным, но ещё и горьким, и обидным. - Кагеру но Конпаку! – мужчина резко поднял левую ладонь и опустил правую.

Красная сфера реяцу от его движения полетела в сторону чёрного куба, проникла сквозь одну из энергетических сторон и, уже закрепившись, превратилась в цепь. Синий шар тоже стал цепью, её Владыка направил к своей груди и, не удержавшись, покачнулся от сильного сотрясения. Почти не дыша, мужчина осторожно соединил разноцветные звенья. Тугой узел духовной силы, образовавшийся с лёгким треском, показал ему, что заклинание сработало.

Теперь, когда Соуске и Куросаки прочно соединены, Айзен мог использовать свою новую технику... Она бы заставила реяцу Ками перетечь по цепи в душу Короля и активизировать действие яда; благодаря этому бывший шинигами смог бы подавить ослабленную реяцу Ичиго в его же собственном теле и окончательно уничтожить Его Величество. Конечно, есть риск и даже очень большой, всё-таки Соуске придётся покинуть свою духовную оболочку, но игра стоит свеч!

В этом пространстве внутри барьера, переполненном духовной силы парня, Владыке Уэко стало намного труднее действовать после того, как он применил первое кидо. Даже перемена позы потребовала от него многих усилий, но, несмотря на это, Соуске, глубоко вдохнув, произнёс первые слова:

- О, господин без пощады и жалости! – в глубине души зародилось такое странное чувство... Да, вот-вот он расстанется со своим телом и перенесётся в тело Ичиго, но Айзен почему-то обратил внимание на то, как забилось его сердце – быстро, громко... нетерпеливо. – Воздух наполнен плачем попранных, на небе встаёт кровавое Солнце! Ярость в жилах течёт...

Его пальцы медленно начали терять цвет, и вскоре через них можно было легко увидеть оранжевый защитный барьер. Одновременно с этим шинигами почувствовал, как его стало затягивать в цепь, и даже успел улыбнуться.

А потом его ослепила безумно яркая вспышка.

Соуске показалось, что его тело разорвало на крохотные кусочки; он не видел, однако в эту же секунду чёрный куб разлетелся от ударной волны реяцу. Лишённый почти всех чувств мужчина не ощутил, как неведомая сила подняла его и связала по рукам и ногами тонкими, но крепкими путами. Айзен ненадолго потерял сознание: слишком велико оказалось воздействие взрыва на него, находившегося под двумя кидо одновременно.

Когда Владыка, придя в себя, сумел приоткрыть глаза, его лицо обжёг страшный жар чужой духовной силы. Соуске сообразил, что висит в воздухе с разведёнными в стороны руками, как на Сокиоку, а связан он был теми самыми ремнями с королевского хаори.

- Твоё время закончилось, - произнёс Куросаки, увидев, что шинигами очнулся. Порыв невидимого пламени от него заставил экс-капитана вновь зажмуриться. – Айзен Соуске! Ты преступил законы своего мира, позабыл о долге и чести...

И хотя Соуске оказался абсолютно беспомощным (его тело утратило всяческую способность двигаться из-за того, что Айзен не закончил исполнение техники), он до сих пор усмехался окровавленными губами. Король снова читал ему лекцию, думал, что одержал верх, только парень не знал, что Ками ещё имел козырь в рукаве. На случай проигрыша он тоже припас кое-какое средство, не Холлоуфикация, нет, будущий Бог никогда бы не опустился до подобного! Ещё одна «сторона» Хогиоку, о которой не подозревал создатель артефакта, позволила Соуске приобрести одну способность, которая была для Его Величества смертельно опасной... особенно в свете того обстоятельства, что королевская реяцу – это реяцу всех душ, подвластных Кругу перерождения.

Преисполненная гнева речь подростка прервалась, и, глядя на склонённую перед собой рыжую голову, экс-тайчо ощутил, как его переполняла гордость. Второй приступ, а, может быть, и третий, никто ведь не видел, что происходило внутри куба Курохицуги! На этот раз, видимо, боли были куда сильнее, потому что мальчишка едва не закричал. Да, ещё немного, и использовать последнюю карту Айзену не придётся.

- Ты... – Ичиго выпрямился и, немного задыхаясь, всё же попытался продолжить, - ты превратил в оружие против меня не только своё духовное тело, но и сам дух. Думаешь, как я догадался? Я ведь Король... я вижу всё насквозь в своём мире, если пожелаю, - в глазах Куросаки вдруг снова появилась жалость. – Низменное желание привело тебя на грань самоуничтожения.

- Это «низменное желание» не позволит тебе меня убить, - мужчина искривился в улыбке. – Ты же ведь понял, так? Попробуешь только – и я смогу поглотить твою душу, ослабленную ядом и моей реяцу. Ваше Величество, тебе не удастся отправить меня на перерождение! Нам суждено сражаться до тех пор, пока я не одержу верх!

- Ты ошибаешься, - резко и безапелляционно сказал Король духов. – Может, ты и смог защититься таким страшным образом от гибели, но я всё равно могу наказать тебя за совершённые преступления, - парень встал внизу, задрав голову, чтобы взглянуть в глаза противнику. – Есть достойная кара...

Владыка, пытаясь избежать невидимого контакта, попробовал дёрнуться; между ним и Куросаки снова возник вихрь реяцу, как и тогда, перед исчезновением Кьёка Суйгецу. Только теперь ощущения совсем другие. Медленно каждая часть его непослушного тела наливалась тяжестью, стало трудно дышать, и бывший капитан шинигами, как рыба, хватал ртом воздух.

- Чувствуешь? Но ещё не можешь понять, что происходит, верно? Айзен Соуске, все заклинания кидо бесполезны, если у тебя нет реяцу, - не успели затихнуть безжалостные слова, как из горла предателя вырвался сдавленный крик, полный невыносимой боли. – Я разорвал твои Сон души и Звено цепи. От таких ран любой шинигами должен умереть, но я сохраню тебе жизнь... это будет частью твоего наказания.

Потоки духовной силы изменили направление, теперь их тянуло к Королю. Тело Ками, сверхчувствительно реагировавшее на малейшее колебание, ощутило перемену невероятно остро; с трудом приподняв голову, мужчина увидел, как за спиной подростка медленно, со скрипом, два оскаленных скелета открыли высокие алые врата. Айзен мгновенно узнал их, эти ворота были знакомы любому шинигами, которому приходилось сталкиваться с душой, совершившей преступления при жизни. «Врата Ада...» Воздух стало затягивать в пространство за ними, вслед за ветром потянулись и рейраку, вырвавшиеся из-под ног пленника. Постепенно их кончики, почти скрывшиеся из виду, побелели, и Соуске, ощущая переполняющий его давно позабытый страх, наблюдал, как красные духовные нити теряли цвет по мере приближения к нему. Но он никак не мог поверить, что проиграл...

- Твоя душа, лишённая духовной силы, будет заключена в Аду, на самом нижнем его уровне - Авичи-нарака, - выговорил Король Сообщества душ свой вердикт, не сводя глаз с экс-капитана. – Срок заключения... – парень немного помедлил и, по взмаху его руки, форма Айзена сменилась простым белым кимоно, в какое традиционно облачали преступников в Сейрейтее, - для тебя он почти равен вечности.

- Ты не посмеешь, - выдохнул мужчина, в то время как во вратах появился силуэт ещё одного человека. Лицо Куросаки было совершенно непроницаемо, и Айзен напрасно пытался понять, насколько серьёзны его действия. Не могло же и вправду быть так, что Владыка побеждён, что безупречный план провалился! – Не посмеешь, мальчишка... – прошипел он и внезапно по-сумасшедшему заулыбался, найдя новое оружие против Короля. – Какой же ты ещё ребёнок, Куросаки Ичиго! Думаешь, избавившись от меня, решил все проблемы? Наша природа не терпит пустоты, а особенно – пустоты во власти, и на смену мне очень скоро придут другие! – рыжий парень слегка нахмурился. – Ты ещё не раз пожалеешь, что не поддался мне. Ведь ты не хочешь быть Королём и тратить свою жизнь на других, верно? Способ избегнуть такой участи только один – смерть, но ты боишься сам наложить на себя руки... Давай же, бросай меня в темницу, а потом терзайся из-за того, что упустил шанс умереть!

В глазах парня проскользнуло понимание, и да, Его Величество начал колебаться. Невысокая фигура, вышедшая из врат, приблизилась, и теперь можно было рассмотреть красных драконов на её традиционном чёрном одеянии. Ярко-красные волосы, увенчанные тонкой короной из человеческих рёбер, развевались от резких порывов ветра, и страшным светом горели рубиновые глаза на фоне тёмной маски, закрывавшей всё его лицо. Человек не дошёл двух-трёх шагов до рыжего парня и почтительно замер в немом поклоне. Он ждал, кажется, приказа от Короля, а тот, на мгновение превратившись в прежнего Куросаки, растерянным взглядом скользил по фигуре врага; принятое прежде окончательное решение перестало казаться ему единственно верным.

Однако подросток слегка наклонил голову, и тени скрыли от Айзена его глаза.

- Энма-Дай-О, Повелитель Ада, - с расстановками произнёс парень и остановился, думая над следующими словами. Момент истины... – Препоручаю его тебе, - наконец, сказал Его Величество, не скрывая грусти в своём голосе, и понурился.

В этот момент сердце Владыки упало, и он потерял самообладание.

- Ты не посмеешь! – запаниковав, закричал бывший шинигами, но осёкся. Повелитель Ада пристально взглянул на жертву, и Соуске лишился дара речи, увидев жестокий оскал на его маске.

Оковы на руках Ками расстегнулись, и он рухнул вниз. Мужчину опалило жаром от кеккая; духовная сила беспощадно жгла тело, лишённое реяцу, резала лёгкие, не позволяя дышать, но Соуске ещё силился встать и выпрямиться.

- Я такой же, как и ты! Я не слабее тебя, я стану Богом нового мира!..

За вратами с рёвом взметнулось пламя, из которого молниеносно появилась костлявая рука и за ворот кимоно втянула в пылающий костёр отчаянно извивавшегося шинигами. Его крик оборвался, заглушённый гулом, и белая ткань, ни на капельку не опалившись, исчезла в языках огня.

Оба оставшихся человека не пошевелились.

- Ширагику-нии-сама? - после молчания нерешительно позвал Короля Энма. Тонкий голосок Властителя Ада совершенно не вязался с его чудовищным обликом. - Почему ты... Зачем ты избрал ему такое строгое наказание? И так ли нужно было твоё вмешательство? Эти шинигами... - он отнял от лица массивную фарфоровую маску и с заметным наслаждением подставил свежему воздуху бледное юношеское личико мальчишки лет двенадцати-тринадцати. Быть может, Энма показался бы красивым, но огромные красные глаза делали его ужасно неестественным и даже демонически страшным. – В их обязанности входит наказание преступников, и должны были сами справиться.

- Энма! - Король так произнёс его имя, что ребёнок ощутимо вздрогнул и испуганно посмотрел на старшего брата. – Я никогда не просил о личном одолжении и всегда советовался, если отправлял к тебе преступников. А теперь прошу - выполни мою просьбу и прими этого отступника без суда. Он попытался убить меня, что может быть приравнено к попытке убийства отца...

- Шира...

- И не называй меня так официально. Мы не на церемон... – Куросаки задохнулся, его скрутил очередной жестокий приступ. Боль прокатилась по всем мышцам, атакуя их спазмами, заставила подростка изогнуться и в немом крике раскрыть рот в тщетной попытке сделать вдох.

- Гику-чан! – вскрикнул Энма, подскочил к нему, но он ничем не мог помочь и потому только поддерживал парня, пока тот боролся с ядом. Под конец глаза Короля закатились, его повело в сторону, однако каким-то усилием он сумел справиться. – Гику-чан, - шепнул перепуганный мальчик, помогая брату встать, - что он с тобой сделал?

- Сумел ранить меня, - выдавил Его Величество, глядя на свою правую кисть, сведённую судорогой. – Яд, его воздействие мне пока неведомо. Наверное, такие приступы будут ещё повторяться.

- Они опасны, - прошелестел младший брат, - ты можешь умереть!

- Нет, я справлюсь... со временем, - излишне резко ответил подросток. – Тебе не следует беспокоиться.

Отчуждённость в его голосе показала Энме, что не следует переступать черту; семейные отношения двух Королей не могли быть настолько же тёплыми, как у обычных людей. И мальчик с сожалением отступил, понимая, что придётся принять правила.

- Гику-чан, - кашлянув, поправился он. – Ты так давно не появлялся, что я просто подумал...

- Душа этого шинигами не заслужила очищения грехов, - значительно мягче пояснил его старший брат, запоздало поняв свою ошибку, - через суд, смерть и перерождение. В своей новой жизни он снова будет предателем и коварным убийцей, я не могу допустить этого. Я несу ответственность за его преступления, потому что сам решил дать душе шанс исправиться, - Ширагику замолчал и сумрачно посмотрел на тела шинигами внизу. - А они смогли бы только отправить его в Круг Перерождения, потому что единственный зампакто, что мог окончательно уничтожить душу, разбит на куски моей же реинкарнацией. Теперь ты понимаешь, Энма, я обязан был вмешаться. Он угрожал тем, кто всё это время меня спасал и защищал, и над моей семьёй в Генсее тоже нависала опасность.

- Да... я понимаю, - едва мальчик услышал, что Король назвал семью, в которой он переродился, своей, его лицо снова сделалось непроницаемым и холодным. Энма выпрямился, с достоинством держа спину, как и подобало Повелителю, и, обведя взглядом кеккай, вновь надел свою страшную маску. – Барьер вот-вот разрушится, Гику-чан, я возвращаюсь. Не беспокойся, я позабочусь о душе этого преступника, он больше никогда не побеспокоит тебя... У него впереди ещё долгая вечность в Авичи, - поправив одежды, он поклонился и двинулся к вратам, но всё же немного задержался. – До свиданья... аники.

Алый отсвет исчез, когда скелеты закрыли проход в Ад, и створки ворот растворились в воздухе. Оказавшийся в одиночестве подросток поднял голову, рассматривая барьер. Давление его собственной духовной силы стало заметно меньше после того, как внутри поля не стало сначала противоборствующей стороны, а затем и Энмы. Защитный кеккай, призванный уберечь невинных от реяцу Короля, должен исчезнуть с минуты на минуту, ему нечему больше противостоять.

Яркие золотистые осколки с мелодичным звоном посыпались вниз с самой вершины шара. Достигая уровня ног шинигами из Нулевого отряда, они исчезали, превращаясь в духовные частицы, и вскоре фигура Короля в неизменном шихакушо и белом хаори на одном плече осталась в воздухе без всякой защиты.

Ичиго вздрогнул, растерявшись. Он как будто очнулся ото сна и не мог понять, что происходит. Вокруг стояли незнакомые ему шинигами, все одетые в стандартную форму, но в фиолетовые накидки, а на левой руке у каждого был шеврон с иероглифом «ноль». Лишь с большим трудом Куросаки припомнил обрывки многочисленных лекций Зангецу «Нулевой отряд? Откуда они здесь? Я ведь никого не звал...»

Ощутив на себе чей-то особенно настороженный взгляд, парень повернулся и столкнулся глазами с отцом. Ишшин смотрел на него с явной опаской и с тревогой, но подумать, что всё это означало, что его папа делал здесь в облике шинигами, Ичиго не успел. Новый приступ случился гораздо скорее, и подросток, полетел вниз, потеряв сознание.

Глава 11

---

О тоске. Гет.

[Эрика РОВ]

* Название: О тоске.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Таша («Трим»).
* Фэндом: «Блич».
* Жанр: виньетка, немного романтики. Философия.
* Персонажи/Пейринги: Бьякуя/Хисана, Рендзи/Рукия, Ичиго/Инуэ.
* Рейтинг: G.
* Размер: мини.
* Размещение: Только с разрешением. И с этой шапкой.
* Предупреждение: ООС.
* От автора: никакого яоя – только гет, гет и ещё раз гет))))).


* * *

Опадают лепестки отцветшей сакуры. Покрывают нежно-розовым ковром сад. Гоняет по верхушкам деревьев вольный ветер. Скрипят от зависти к нему старые ветви. Как в калейдоскопе, меняются картинки похожих друг на друга, и в то же время разных дней.
- Нии-сама…
- Здравствуй, Рукия.
- Приветствую, нии-сама. – Сгибается спина.
- Что-то произошло. – Утверждение, спокойное и отстранённое.
- Почти. Я должна на несколько недель покинуть Общество Душ. – Почтение и немного участия.
- Вновь? – едва заметное удивление.
- Да. Ичиго…
- Опять что-то натворил. – Не вопрос. Вновь утверждение.
- Ну… почти. Может натворить. Айзен ушёл… а с ним Шестой, и Первый, и…
- Понимаю. Иди.
- Спасибо, нии-сама.
Он смотрит в окно.
Ему всё равно.
Он давно потерял.
Потерял, что искал…
А лепестки сакуры летят.
И покрывают ковром сад.
И равнодушный притягивают взгляд.
- До свидания, Бьякуя-нии-сама.
Без ответа. В который раз без ответа.

* * *

- Нии-сама опять у окна сидит, - вздохнула Рукия. Покачала головой.
- Безнадёга. – Рендзи тоскливо поглядел в небо. – Рукия, а тебе обязательно отправляться?
- А что?
- Да так…
Тяжёлое молчание.
- Э-э… - Осторожный Рендзи.
- Ну? – недовольная Рукия.
- А меня с собой можешь?
- Тю на тебя, лошара, я думала, мы это уже обсудили! – рассердилась.
- Рукия, этот рыжий придурок опасен! Тем более если Айзен… - вспылил.
- Предателю понадобится не менее года, чтобы набраться сил и напасть вновь. Не е*и мне мозг!
- Ладно, не кипятись… Только возвращайся скорей.
- Тут меня никто сильно не ждёт – зачем торопиться?
- Дура ты. А я?

* * *

Лепестки опали. Сад подмели. Выглядывает из-за мрачных туч робкое солнце. Ветер всё так же гуляет в верхушках голых деревьев. С каждым днём становится всё холодней. Болят старые боевые шрамы. Тоска.
Она серой кошкой закрадывается в душу. Отравляет разум. И ты заболеваешь.
Иногда – легко, мимолётно. А порой – тяжко, мучительно-долго ожидая выздоровления.
- Нии-сама…
- Рукия? Ты ушла только вчера. – Тень удивления.
- Да… моё присутствие не понадобилось.
- Вот как. Что ж, пусть так.
- Вы…
- Да, Рукия?
- Нет, ничего.
- Тогда иди. Тебя ждут.
- Хорошо, Бьякуя-нии-сама. До свидания.
И вновь тишина. Она заполняет разум. Она прочно угнездилась в сердце. Отнимая силы, волю, стремление к жизни. Тоска…

* * *

- Уф…
- Ты чего так рано? – Рендзи плюхнулся на жухлую травку рядом.
- Кто-то сказал, что будет ждать меня, - ехидно произнесла Рукия.
- Угу. Я и ждал. Но не думал, что ты явишься раньше, чем через месяц.
- Да ну тебя… я тож так думала. А пришла… Там и без меня справились. Ичиго и Орихиме на пару тихонечко тоскуют. Сидят рядышком, либо гуляют, держась за ручки. Детский сад «Красное солнышко». Мило и невинно.
- Вон оно как… И?
- Да хорошо всё. Предателя со свитой не слышно, не видно, Пустые исправно навещают, учёба прёт… нормально всё. Только…
- Чего?
- Тоскливо там. Тихие, пришибленные все… Их можно понять. Осень… На Бьякую-нии-сама похожи. Вздыхают, глаза отводят…
- Мда… он вчера всю ночь на кладбище просидел. Сегодня поживее выглядит.
- На кладбище… вон оно как… Поживее, говоришь… Что ж, его тоже можно понять. Единственная, кого он любил, сейчас там…


* * *

Лёд за ночь сковывает лужицы. Ветер холодает. Идут дожди. Небо серое.
Столь же сера и беспросветна тоска. Та тоска, что глодает души после потери или достижения. Потери родного и близкого… достижения мечты.


Конец.

@настроение: Спа-а-ать...

@темы: Фикшн, гет, Бьякуя/Хисана, тоска

---

[Седая Верба]

Третья страница
Автор:  Седая Верба
Фэндом: Bleach
Пейринг/персонажи: Айзен/Хинамори, Хинаморицентрик.
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Предупреждение: ООС (Хинамори не узнать, фанон на фаноне фаноном погоняет)
Disclaimer: (c) Кубо Тайто
Посвящение: Эгоиста! Ради тебя я готова писать даже Хинамори! С прошедшим днём рождения тебя!
Размещение: с разрешения объекта посвящения или автора.

Работы в пятом отряде...

Работы в пятом отряде всегда было много. Редко когда можно было побездельничать без последствий в виде выговора от капитана. Нет, конечно же, до зависти соседям из шестого не доходило – переплюнуть ясного князя Кучики вряд ли кто-то был способен, но вот офицерам десятого, уходившим на тихий междусобойчик под покровительством лейтенанта, частенько смотрели в спину с непередаваемой тоской. Надежда, правда, была – от тайчо всегда исходили довольно чёткие и ясные указания, исполнив которые, можно было бы отправиться и на вечеринку. У капитана определённо были предпосылки не только к гуманности, но даже и к милосердию, другое дело, что без существенных причин спуска никому не давалось.
В общем, увидеть новичков, ещё вчера радовавшихся распределению в пятый, а сегодня с дрожью несущих документы капитану на подпись, не было редкостью.
Тёплые тёмные глаза и мягкий овал лица, опрятное хаори и золотая заколка в собранных волосах, миниатюрное тело и зрелая женская грациозность – всё это подкупало и внушало доверие к маленькой серьёзной женщине по имени Хинамори Момо. И вряд ли кто с первого взгляда мог заподозрить в ней железную волю, жесткость, требовательность и непоколебимость. И уж точно никто не мог сказать, что всего каких-то пять веков назад тогда ещё лейтенант Хинамори была совершенно другим человеком.
- Тайчо! Гонг пробил восемь. Отпускать младших офицеров по казармам?
Хинамори подняла голову от свитков с квартальными отчётами.
- Старших тоже. Со следующей недели у нас будет много работы, позаботьтесь о том, чтобы в понедельник штаб был полон. И пошлите запрос в четвёртый - узнайте, как там пострадавшие в последней миссии в Уэко.
- Будет исполнено, тайчо.
Когда створки фусума захлопнулись, Момо удосужилась откинуться в кресле и перевести взгляд с отчётов на вид за окном. Там, за толстой преградой стекла, садилось солнце, торжественно возвещавшее о конце рабочего дня. Там, на улицах Сейрейтея народ стекался на пятничные вечеринки, и Момо знала – сегодняшняя была особенной.
Годовщину окончания войны никогда не праздновали официально, всегда собирались вот так, в условленных местах, в казармах дежурного отряда, а не праздничных залах. Туда редко приходил кто-то из непосредственных участников. Даже любившая тайные попойки Мацумото в такие дни внезапно становилась полна рабочего энтузиазма – Тоширо говорил, что, конечно, всё равно ничего не делала, лежала на диване, грустно намурлыкивая себе что-то, но с младшими офицерами принципиально не шла.
Момо в такие вечера оставалась в кабинете допоздна, разбиралась с бумагами, и только далеко за полночь отправлялась в свои покои. Привычно зажигала светильник, аккуратно складывала хаори и шихокуши и, облачившись в домашнее кимоно, подводила итоги.
Конец войны сам собою стал началом новой жизни. Не только для неё, Момо, но и для всех остальных. Конец войны стал концом той Хинамори, что была известна всем до предательства Айзена.
Момо села около зеркала и распустила волосы, погустевшие и отросшие за последние несколько десятилетий. Аккуратно положив в шкатулку золотую заколку – бережно хранимый подарок Хицугаи – и принялась расчёсывать прядь за прядью.
Поглядывая иногда в зеркало, Момо думала о том, что, пожалуй, уже не видела в своём отражении той слабой девочки, что допустила страшную ошибку. Не видела слёз бессилия в уголках глаз, не видела безволия, въевшегося в кровь.
Отложив узорчатый гребень – тоже подарок, но уже от Киры и Хисаги – Момо ещё с пару минут сидела недвижно, а потом открыла потайной ящик трюмо и достала пыльную старую тетрадь.
Обложка давно облупилась, тушь полустёрлась, страницы пожелтели, а описываемые события и чувства стали безнадёжно далёкими.
«Кира-кун сказал, что сегодня вечером Хисаги-семпай объявит нам результаты распределения по отрядам. Честно говоря, я очень, очень надеюсь, что мы попадём в отряд, где служит Хисаги-семпай. По крайней мере, я очень хочу оказаться в отряде Айзена-тайчо. Айзен-тайчо такой добрый. Он ко всем относится со вниманием и терпением. Даже к Ренджи-куну! Мне кажется, Ренджи придётся нелегко – он такой поспешный и не так уж хорошо учится. Так что в пятом – ему самое место… К тому же… Нет, не буду говорить, это секрет!
PS. Пятый! Пятый отряд! Спасибо вам, всемогущие боги!»
Раньше у неё бы затряслись руки. И, наверное, на лице возникла бы улыбка – распределение, пятый отряд, Айзен-тайчо. Секреты, таинственность, загадки, неясные улыбки и взгляды, по которым было понятно всё. Понятно – но не высказано вслух.
«Говорят, первые дни в отряде самые сложные. Но Айзен-тайчо такой заботливый. Мне кажется, что он просто волшебник. Как иначе объяснить, что он успевает всё? И эта его улыбка… Я больше ни у кого такой не встречала.
Вчера были мои первые выходные. Ездила к бабушке. Тоширо-кун снова сердится. Говорит, что совсем свихнулась на Айзене-сама. На самом деле он, наверное, просто завидует. Я уверена, он очень хочет стать шинигами. Я думаю, он бы смог…»
Ах, какая забота. Ах, какие чудеса – Айзен-тайчо повсюду. Помнится, после он ещё и не те чудеса показывал – забава для всего Сейрейтея, труп на Башне Раскаяния. Глаза Момо сузились. Читать становилось противно – как и всегда, когда дело доходило до этой страницы.
На третьей страничке был порван уголок, а чернила кое-где выцвели и стали почти невидимыми – пятьсот лет немалый срок. Порой Момо вообще удивлялась тому, как эта ветхость ещё держится.
«…и тогда Айзен-тайчо сказал, что мне не о чем беспокоиться, и Ренджи ничего не грозит. Когда-нибудь мы с Кирой не сможем ему помочь. Хорошо, что Айзен-тайчо вошёл в наше положение! Что бы мы без него делали? Вот что бы было, если бы не Айзен-тайчо?»
В самом деле, что бы было? Счастливая жизнь и никакой войны. Десятки сохранённых жизней и – прежняя слабость и овечье безволие. Хинамори швырнула дневник на пол. Чаша для благовоний пришлась как нельзя кстати. Старая тетрадь и слабенькое кидо.
- Горите в аду, Айзен-тайчо.
Когда блики пламени в чаше погасли, а от старого дневника остался только пепел, капитан пятого отряда удовлетворённо вздохнула. Эту связь со старой жизнью давно надо было разорвать – с той самой третьей страницы с размытыми чернилами и осыпавшимся краем.
Жёсткий футон и перевязь с Тобиуме под рукой – старая привычка, возникшая в послевоенные годы. Засыпала Хинамори со спокойным сосредоточенным выражением на том же мягком овале – впервые избавившись от призраков прошлого и последней частицы слабости.

---

В погоне за крестом. Главы 1-3

[Тэн Морган]

Название: В погоне за крестом
Автор: MorGun
Бета: Тина
Статус: в процессе написания 4 главы
Размер: предположительно макси
Жанр: приключения, романтика, юмор
Пейринг: пока отсутствует, но планируется; участвуют почти все персонажи с арки про риоку
Рейтинг: PG-15
Размещение: запрещено
Предупреждения: AU – сплав Дикого Запада с каплей современности, особого исторического сходства не ищите, ибо его нет и целью оно не являлось.
От автора: пишу медленно. Этим все сказано
Дисклеймер: претендую только на сюжет


Глава 01. Красный – цвет проблем

Парень вылез из груды любезно насыпанных на него камней и сразу же прочувствовал свое отнюдь не приятное состояние. Рот был забит песком и мелкими камешками, в носу свербило от антикварной пыли возрастом в тысячу лет, а по уху текла кровь. Но это было не главное!
«Встречу еще раз, убью нахрен», - мысленно сделал зарубку на память выше названный. Банда головорезов и таких же охотников за сокровищами, как он, с юга Америки постоянно вмешивалась в его дела. Каким-то удивительным образом они всегда знали, где он ошивается и за чем охотится. Вот и сейчас у него из-под носа уплыла ценная коллекция статуэток времен его прапрапрапрабабки, которые богатенькие коллекционеры оторвали бы с руками и ногами. Парень вздохнул и пообещал себе, что отомстит в самое ближайшее время так, по меньшей мере, раздражающим его субъектам.
Избавившись от пустынного вкуса глотком воды из висевшей на боку фляги, охотник встал земли, отряхнулся и кисло осмотрел горизонт. Какого-либо средства передвижения на оном не наблюдалось.
«М-да, придется 30 километров на своих двоих», – мрачно подумал юноша: лошадь опять умчалась в неизвестном направлении, а может, ее не менее любезно увели.
Спешить было некуда, поэтому он зашел за ближайший полуразрушенный столб и начал раздеваться – долгое путешествие лучше всего проводить в комфорте.
Когда вся немногочисленная одежда в виде когда-то светло-бежевой, а теперь светло-коричневой рубашки, жилета из мягкой кожи цвета темной охры с так популярной бахромой на груди и, разумеется, темных брюк на данный момент серо-буро-коричневой окраски, косящей под защитную, так вот, когда все это было сложено на камень, парень с остервенением, косящим под энтузиазм, начал избавлять все вещи от пыли, грязи и песка. Особенно досталось жилетке с ее многочисленными карманами для оружия, разнообразных колюще-режущих предметов и прочих мелочей, большая часть которых навечно почила в толще песка в ходе интенсивного протряхивания. К счастью для хозяина сей вещи, карта местности, спрятанная в наиболее большом и единственном закрывающемся кармане, осталась цела.
Разобравшись с основными источниками беспокойства, парень осторожно расстегнул пояс с кобурой и ножнами, в коих покоился трофейный арабский кинжал, а затем любовно и осторожно очистил их от грязи. Затем также аккуратно одел его обратно. В самом начале попрыгав на одной ноге и стащив черные сапоги до колен, в данный момент он переворачивал их и наблюдал, как песок образовывает значительную кучку под ногами.
Но чего-то не хватало. Наконец, он вспомнил и стащил с шеи оранжевый платок в тон коротким, стоящим дыбом волосам.
Почувствовав себя гораздо лучше, облачившись в относительно почищенную одежду, рыжеволосый охотник еще раз обвел скорбным взглядом горизонт, определил направление и бодро зашагал в сторону трехметрового стража-кактуса. О позабытой фляге с водой, беспечно оставленной на земле, так же как и прочих мелочах он и не вспомнил, а если бы и вернулся – не нашел бы – все, что попадало в песок, пропадало безвозвратно.

День клонился к вечеру. Для прогулки по пустыне это были лучшие часы.
«Надо подумать о ночлеге – через часов 6 сильно похолодает», - парень остановился и огляделся. Кругом песок, песок и еще раз песок, ну еще кактусы разве что. «Опять»,- угрюмо подумал он, вынимая кинжал и убийственно косясь на ближайшего шипастого друга.
Если бы в это время кто-нибудь прогуливался близ привала рыжего путешественника, то смог бы лицезреть замечательную по своей уникальности картину под названием шалаш из кактуса. Внутри же, недоступный чужим взорам сладко спал слегка мокрый парень – в мякоти кактуса много влаги, а что будет, если его нашинковать? Правильно, хорошая ванна…

- Эй, Ичиго, повторяешься, - поутру раздался над ухом рыжего знакомый зычный голос. Будимый с трудом разлепил веки и уставился на голову новоприбывшего, просунутую сквозь кактусовые «бревнышки».
- Кончай орать у меня под ухом, - буркнул парень и потянулся, разминая затекшие от позы зародыша конечности. Одна из частей шалаша с шумом свалилась по ту сторону от неосторожного движения ноги.
- Сынок, и это все, что ты можешь сказать мне после долгого отсутствия?! - прослезился сорокалетний мужчина.
- Не надо… - тут юноша сообразил. - А какого ты здесь делаешь?!
- Ну я же странствующий врач! – сразу же встал в позу отец. Оная не оставляла сомнений в геройстве и мужестве говорившего.
- …
- А если серьезно, - наконец вымолвил парень.
- Меня вызвал в свое селение индейский шаман, - уже более адекватно и спокойно сказал папа. – Что-то вроде обмена специалистами.
Ичиго представил себе результат – одетый только в юбочку глава семейства с макияжем и тату, прыгающий вокруг костра и размахивающий каким-нибудь веничком из трав… «Ему пойдет», - сделал вывод старший ребенок.
- Кстати, твоя сестра пошла по твоим стопам.
- Ну, я не ожидал ничего иного, - пожал плечами Ичиго, втайне гордясь за Карин. – А как Юзу?
- Я про нее и говорю.
- … ЧТООО???????? СТАРЫЙ ХРЕН, КАК ТЫ ЕЙ ПОЗВОЛИЛ!!!! – схватил за грудки отца Куросаки-младший, а тот, защищаясь, врезал ему по морде. Но парню сейчас было не до этого. – Она же хрупкая невинная девочка!!!!
- Да… ничего… такого, - еле выговорил Исшин, пока сын его тряс, не давая больше ударить.
- Она... решила... присоединиться… - глаза парня сузились. «Ну, и какая из банд? Все, они трупы!!!»
- … к археологам.
- @_@’, - реакция Ичиго
- *^_^*, - реакция отца.
Медленно первый отпустил ворот последнего. Тишина затягивалась.
- Раньше не мог сказать??? – угрожающе мрачно сказал охотник, нависая над родственничком.
- Так ты и не дал! – обиженно ответил тот.
Разобравшись с семейными делами, Ичиго решил куда идти.
- Значит, Карин работает на перевозках? К ней и направлюсь.
- А как же сокровища?
- Подождут, у меня есть дела, - Куросаки вспомнил о мешающих ему южанах и хищно улыбнулся. Кому, как не ему знать, что город, в котором сейчас сестренка, аккурат рядом с их базой.

- А ну пошевеливайтесь, ленивые задницы!
- Да мисс Карин…
- Конечно, мы сейчас…
«Shine Ltd.» гласила надпись на поезде и ниже - «Перевозки преступников за умеренную цену».
«Хорошая работа у сестры», - не сдержал смешка Куросаки, а увидев ее, едва не расхохотался.
Широкие серые шорты, короткая белая рубашка, на ногах короткие светлые сапожки и бита в руках, которой она и подгоняла преступников. Для особых случаев, побега например, она держала связку мячей у пояса. Уж Ичиго-то знал, насколько хороша сестра в бейсболе после памятной поездки в Англию, где Карин и научилась этой игре.
- Аники!!! – радостно закричала поклонница бейсбола, завидев его.
Ичиго поправил недавно купленную шляпу и отсалютовал в ответ на ее машущую руку. Краем глаза юноша заметил, как кто-то из группы пленных развязал веревку, сковывающую руки, и пробовал бежать. Вот уже метр, еще и… он получил сокрушительный удар в затылок. Тут же подбежали стражи порядка и, превратив неудачника в моток веревок, погрузили на поезд. Карин же любовно погладила биту и кровожадно покосилась на оставшихся бандитов, намекая, что неплохо бы поторопиться. За три минуты те управились.
- Йо! – поздоровались брат и сестра кулаками.
- Ты стала значительно лучше играть, - похвалил ее Ичиго.
- А то! - горделиво вздернула она подбородок. – Представь сколько практики! А этот мой взгляд… - тут Карин сделала страшные глаза. – Заметил, какая у них на него реакция?
- Не то слово! – согласился парень, и они дружно рассмеялись.
Куросаки ласково потрепал девушку по голове и спросил:
- Где тут можно пообедать?
- Надоела кактусовая диета, - подколола девчонка. Парень усмехнулся, но оспаривать не стал.

- Мммм… вкуснятина… – на какое-то время охотник выпал из реального мира, но его туда жестоко вернул выбитый из-под пятой точки стул.
После чувствительного удара об пол, Ичиго несколько мгновений не реагировал, приходя в себя и ища виновника произошедшего. И словно насмехаясь над бедным парнем, судьба предложила ему на выбор десять человек, весьма и весьма занятых любимым его занятием – дракой.
Кафе к тому времени опустело, поэтому летающая мебель и посуда не встречала никаких препятствий в виде чьих-то голов.
«Так, девять из них явно южане, правда, с виду больно чистые», - анализировал про себя обстановку Ичиго. «Но вот десятый похоже не из их числа, иначе зачем ему драться сразу со всеми? Даже у задетой гордости бывают границы и вызывать столько человек за раз мог только полный придурок или я. Ладно, была не была. Хоть выпущу пар да и свершу месть за сорванный обед», - хмуро решился парень, вспомнив про то, что благодаря кое-кому сейчас восседает на полу.
Хрустнули суставы сжатых кулаков. Охотник снял шляпу и кинулся в гущу драки.
Еще один нос с хлюпаньем столкнулся с его костяшками пальцев. Ичиго брезгливо оттолкнул от себя падающее тело и подопнул на всякий случай под ребра, одновременно чуть разворачиваясь и точно кладя кулак под скулу подвернувшегося противника. Затем собрать все конечности в кучу и снова встать в боевую стойку, выискивая следующую жертву. За секунды передышки он успевал оценить обстановку и выбрать новую «грушу». Как, впрочем, и первоначальный противник южан – парень чуть старше его с длинным хвостом торчащих во все стороны красных волос и татуировками на выбритых висках. Ичиго с первого мгновения понял, что красноволосый - боец не промах с большим опытом в таких делах. Но рана в плече и поврежденная нога скорости и ловкости ему не прибавляли, и его шансы на победу падали. Пока что он выкручивался только большой убойностью ударов, от которых противники еще долго трясли головами или же вовсе лежали пластом и не поддавали признаков жизни, однако, рано или поздно усталость его подкосила бы, так что не вмешайся Куросаки – ему кранты.
Прошла всего пара минут. На полу одинаково корчились побитые ковбои.
- Чертовы выскочки! – сплюнул красноволосый и поморщился от боли – во время драк у него открылась еще не зажившая рана на плече, и белый рукав рубашки постепенно темнел от притока крови.
- Согласен, - хрипло сказал Куросаки. Он отделался парой синяков, но запоздалый разум не преминул напомнить, чем подобная выходка может кончиться.
«Ты на их территории, ты собрался им отомстить, и ты хотел сделать это по возможности ТАЙНО», - язвительно вещал его внутренний голос. «И что из этого следует?».
Ичиго задумался и немного неуверенно возразил своей разумной части: «Наверное, побыстрее надрать задницу оставшимся…».
«Идиот!!» - возопило его второе я. «Чеши отсюда, пока не поздно, забыв о мести к чертовой матери!!!!»
«Сам идиот», - обиделся Куросаки и больше не слушал вопли сидящего в нем умника. Ведь логика логикой, но упрямства никто не отменял.
Юноша подошел к стоящей у двери сестре, инстинкт самосохранения которой его всегда поражал, и спросил, косясь на проклинающего все и вся хвостатого:
- Ты знаешь, где живет ближайший врач? Парню нужна помощь.
- Я в порядке, - отрывисто огрызнулся тот. Но Карин уже шмыгнула за дверь и пошла выполнять указание брата.
- Был бы, если не драка, - хмуро поправил его Ичиго. Не в его привычках заботиться о незнакомцах, тем более с такой наглой рожей, но враг его врагов все-таки в какой-то мере друг, ну или на худой конец союзник, так что небольшая помощь с его стороны погоды не сделает. Правда, так он считал первые пять секунд
- Я что, по-твоему, слабак последний?!?!?!? – взревел спасенный. – Пошел ты …
А вот это Ичиго уже стерпеть не мог. На лбу вздулась вена, и окончательно позабыв о здравом смысле, он смачно впечатал в наглую рожу свой кулак.
В итоге, «культурное ожидание» врача вылилось в собачий лай с обеих сторон с периодическим мордованием соперника. Само собой, прибытие ожидаемых лиц никто не заметил. И пока они стояли и ругались, а прибывший доктор морщился и изо всех сил старался не заткнуть уши, младшая сестренка с интересом впитывала новые словечки. Наконец, Ичиго заметил пришедших и замолк в отличие от разошедшегося хвостатого, который желая вернуть себе внимание рыжего, что есть силы вдарил ему кулаком по спине.
- Ублюдок! – выдохнул от боли охотник. Так плавно начался второй этап драки. Что и говорить - помощь врача в конце понадобилась обоим.

Ичиго сплюнул кровавую слюну на пол и насупился. Рядом с ним сидел не менее мрачный задира. Карин посмотрела сперва на одного, потом на другого и мысленно умилилась, насколько они похожи.
У обоих красовались симметричные фингалы под глазами, куча ссадин на лице и руках, разбитые в кровь губы, а одинаково пыльная одежда довершала образ. Что бы там Ичиго не говорил об уставшем и израненном парне, счет пока был 0:0.
Средняя Куросаки бросила последний взгляд драчунов и, наскоро чмокнув братца в грязную щеку, направилась к поезду, готовящемуся к отправке, - обеденный перерыв закончился, и ее ждало веселенькое путешествие в компании двадцати подопечных.

Между тем, одолеваемый планами двойной мести Ичиго абсолютно не обратил внимания на исчезновение сестры (как, впрочем, и на ее прощальный чмок). Какой там! Ведь рядом с ним сидел и так же возмущенно пыхтел теперешний номер один в списке, кому не откладывая нужно надрать задницу. И само собой злобные планы важнее сестры.
Доктор давно ушел, и посреди разгромленной закусочной почти синхронно раздавалось лишь пыхтение и таинственное бормотание под нос двух горе-драчунов.
Умный же хозяин сего заведения не дремал и, мигом смекнув, что можно выдать погром за их разборки, во мгновение ока позвонил в полицию.
В первую очередь по прибытию стражи порядка услышали затейливую ругань, то и дело переходящую в рычание и сопение. Справедливо рассудив, что салуну уже ничем не поможешь, а получать ранения о двух особо разошедшихся личностей не особо охота, они решили обождать. Но о ли нюх у преступников был хороший, то ли опыт в таких делах, но так или иначе, когда отряд решился войти внутрь, в здании никого не было. Только по периметру помещения валялись обломки дерева и керамики.
Командир бравого отряда почесал затылок и, еще раз оглядев сие безобразие, изрек:
- Не зря мы сюда не сунулись.
Подчиненные промолчали, опасливо поглядывая по сторонам, а новичок, затесавшийся в ряды ветеранов, округлил глаза и подумал про себя: «Вот это сила! Права была мамочка, стоило работать на ферме…». И словно вторя его мыслям, сверху отвалилась оставшаяся часть лампочки. Для слишком впечатлительного юноши это стало последней каплей: он вздрогнул, закатил глаза и хлопнулся на пол, засыпанный осколками, в глубоком обмороке.
Его товарищи тут же засуетились и вконец благополучно забыли о двух беглецах.

Глава 02. Остерегайтесь незнакомцев в панамках!

А у красноволосого действительно был нюх на неприятности. Как только он услышал посторонний шум и увидел голову, с любопытством заглядывающую в проем и пристально рассматривающую их, то тут же сообразил что к чему. Нет, ругаться он не перестал, это было выше его, но помимо льющихся потоком слов, парень на пальцах объяснил соседу всю суть. Рыжий оказался понятливым, и они благополучно смылись через черный ход. А зная, какие ленивые задницы хранители порядка, погони они не ждали.
«Наилучшее решение – залечь на дно». Ичиго понимал сиё яснее некуда, но вот если хотя бы немного задуматься над смыслом этих слов… Проще говоря, Куросаки ясно осознавал, что с Абараи Ренджи, как оказалось звали задиру, залечь на дно, что по-любому означает не высовываться и вести себя тише некуда, не получится. И не просто не получится, а скорее всего все произойдет с точностью до наоборот. Почему? Все просто. Ичиго его на дух не выносил. Когда парень смотрел на его наглую ухмыляющуюся физиономию, когда он видел ехиднейшую усмешку татуированного в ответ на его рациональные предложения с их дальнейшей судьбе, то Куросаки начинал медленно, но верно звереть. Так что, ни в коем разе, просто категорически ни-ни, они не должны прятаться вместе. Исключено.
- Ренджи, сейчас расходимся, - уведомил другого парня Ичиго.
- С чего бы? – лениво отозвался тот.
На лбу охотника вздулась вена. Спокойно, Ичиго, спокойно.
- С того, что у меня нет ни малейшего желания таскать собой больного и к тому же абсолютно дикого парня, - фыркнул Куросаки, про себя думая, что квартира Карин их двоих точно выдержит.
- Не-а. У твоей сестры наверняка в городе жилье.
«Он что мысли читает?!» Ичиго медленно закипал.
- Даже если так, какого ты думаешь, что я тебя возьму с собой? – с лошадиной дозой иронии отозвался охотник.
Абараи как-то изумленно на него воззрился и выдал:
- А ты попробуй, отцепи!
У рыжего на такое заявленьице задергался левый глаз.
- И попробую! – воинственно прорычал он и рванул вперед, уходя от чересчур прилипчивого «товарища».

К концу дня двух взмыленных парней, бегающих по городу, заметили стражи порядка, потом члены южной банды, коим уже предоставили описание тех, кто вчистую сделал их друзей. И так, часов к восьми вечера Ичиго и Ренджи ака пара вконец загнанных жеребцов культурно перекочевали в штаб их врагов №1.
Штаб был большой, добротно сделанный, в частности, особо хороша была подземная тюрьма: металлические прутья с одной стороны и камень с другой.
Мысленно коря себя за тупость, но внешне все так же злобно косясь друг на друга, парни предавались самобичеванию. Плана пока не было, и сложно сказать, когда бы он забрел в их гениальные головушки.
Спустя этак полчаса заключенные заметили, что не одни. В наиболее темном углу камеры закопошились и из кучи цветных тряпок, оказавшихся плащом и широкими штанами, показалась белобрысая голова в цветной панамке.
Тусклый свет прилепленного в противоположном углу факела выцепил узкую изящную кисть пленника, почесывающую так не соответствующую ей щетину на лице.
Незнакомец отсалютовал в знак приветствия и сел по-турецки, с любопытством осматривая новых соседей.
- Я Урахара Киске, - раздался вкрадчивый звучный голос мужчины. – Оказался здесь по ошибке.
- Куросаки Ичиго, все по вине этого. - Ренджи удостоился пренебрежительного кивка.
- Да пошел ты! Мы здесь из-за тебя, - огрызнулся тот в ответ. – Я Абараи Ренджи.
- Понятно, - усмехнулся Урахара. – И что вы будете делать, раз уж попали сюда?
- Спать, - устало буркнул Ичиго и, прислонившись к стене, закрыл глаза.
- А слизни, обычно ползающие по сырому камню, вас не смущают? – заинтересованно спросил «полосатый панамк».
- Твою..!!!! – заорал рыжий, ощутив мерзкое, липкое прикосновение к шее.
- Так что вы собираетесь делать? – повторил свой вопрос таинственный заключенный.
- Сбежать, - угрюмо в унисон произнесли парни.
- Как? - из-под панамки хитро блеснули глаза.
- Эээ.. придумаем! – не растерялся Абараи.
- Ну раз так, - протянул мужчина, - то мое предложение не для вас…
- Что ты имеешь в виду? – подозрительно осведомился рыжий охотник.
- Сегодня в полночь за мной придут, и я мог бы захватить и вас, но раз вы придумаете свой план… - Киске разочарованно повел плечом и замолчал.
- В чем подвох? – спросил не верящий в халяву Ренджи.
- Вы за спасение выполните для меня услугу, - широко улыбнулся Урахара. – Мааасенькую такую, всего одну вещичку достать.
- Из сейфа? Или из руин давно забытой цивилизации, находящейся у черта на куличках? – хмыкнул Куросаки.
- Нет, что ты! – эмоционально замахал руками Киске, подняв в воздух кучу пыли. - Никаких неизведанных стран, долгих путешествий, замков, роты охранников и прочего, да и сделана она не из ценных материалов.
- Ну тогда я – за, - согласился Ичиго, здраво рассудив, что такой шанс упускать глупо. К тому же сбежав, у него будет больше возможностей свершить месть. Тем более, задание как раз по его специальности, хотя он и редко брался за заказы, родственные банальному воровству.
- Я тоже, - мрачно присоединился Ренджи.
- Отлично! – засияла улыбка на небритом лице. – Как только окажемся у меня, сразу же посвящу в детали!
Вот так и началась эта история о двух недалеких парнях, попавших на удочку «полосатой панамки».

Мужчина не соврал, и ночью за ним действительно пришли. Гибкая фигура, чье тело скрывал черный костюм, а лицо – платок, проскользнула к их камере, в мгновение ока вырубила обоих охранников, вытянула из их карманов ключи и бесшумно открыла до этого жутко скрипящий замок. Жестом поманила за собой, и троица ровной полоской, как на одноименной панамке, потопала за ней.
С удовольствием вдохнув ночной ароматный воздух, Ичиго потянулся, подставляя тело ветру, выбивающему из него тюремный запах.
- Надо торопиться, - шепнул им спаситель и побежал вперед.
После получаса изнуряющего бега, они наткнулись на пару лошадей, мирно стоящих посреди пустынной местности, и, оседлав их, продолжили путь.
Ичиго и Ренджи решили, кто правит, очень просто, сыграв в камень-ножницы-бумага. Проигравший сел сзади, обхватив торс красноволосого и всю дорогу возмущенно сопел.
На второй лошади главенствовал незнакомец в черном. Урахара же блаженно положил ему голову на плечо и, судя по обеспокоенным взглядам его друга, заснул.
Ехали долго. Часа два-три наверное. В это время года солнце всходило рано, и у горизонта уже проклевывалась светло-розово-золотистое сияние, расползавшееся в стороны и вверх.
Наконец, впереди показалось что-то отдаленно похожее на дом. При ближайшем рассмотрении это оказался небольшой особнячок с садом вокруг, отгороженный от воровского внешнего мира чуть выше человеческого роста металлическим забором-решеткой.
Компания подъехала к задней части здания, где уже их ждала открытая калитка. Как только они оказались внутри, ее закрыли. Еще пару метров верхом, и незнакомец первым спрыгивает вниз, подхватывая на руки Урахару. А появившийся гигант с усами и бородкой-эспаньолкой сопровождает гостей. Он проводил бывших пленников до их комнаты и сообщил, что сейчас им принесут еду, а в скором времени будет готова ванна и их позовут.
Куросаки тряхнул головой, отгоняя сон, но не смог сдержать зевка. До жути хотелось на все наплевать и лечь спать. Впрочем, не один он был такого мнения. Абараи, развалившись в единственном кресле, с трудом разлеплял так и хотевшие остаться закрытыми веки. Принесенная мужчиной еда заставила их хотя бы немного походить на людей, а не на сонных мух, но как только тарелки опустели, окутывающее дремотное состояние снова воцарилось в комнате. На их счастье вскоре в дверь постучали и просунувшая в образовавшийся проем голова, принадлежащая миловидной черноволосой девчушке возраста Юзу, сказала следовать за ней.
Ванной гордо именовалась огромнейшая деревянная лоханка, доходящая Ичиго до пояса. Для удобства моющихся к ней были приставлены две табуретки. Девочка указала на полотенца и мыло и отчалила. В другое время рыжий нашел бы к чему придраться, но не сегодня – он слишком устал.
Горячая вода приятно расслабляла мышцы, смывая многонедельную грязь. Не хотелось ни говорить, ни уж тем более шевелиться. Но как всегда нашлись те, кто все испортит.
Пацан с ежиком красных волос на голове влетел внутрь комнаты и поскользнулся на мокром камне пола. Шум от грандиозного, сметающего все на своем пути падения и последовавшая ругань заставили поморщиться обоих отдыхающих. Лежат они себе, понимаешь, кайфуют, никого не трогают, и тут какое-то мелкое недоразумение им всю малину обламывает.
- Тебе чего надо? – грубо осведомился Ренджи, развернувшись к незапланированному посетителю.
- Ничего, - буркнул тот и вдруг широко распахнул глаза. – Вы, что, вместе ванну принимаете?
- Ну да, - не видя подвоха и не особо понимая, к чему ведет мальчонка, ответил Абараи.
Ичиго пока отмалчивался, предоставив слово соседу. Да и влом ему было, банально влом.
- Так ведь только эти, как их, а любовники, вместе моются, - уверенно сказал наглый пацан.
Ичиго позволил себе перевести взгляд с дна лохани на источник этих слов, но на большее его не хватило, поэтому, набрав побольше воздуха, он ушел под воду, чтобы не слышать красочных эпитетов и метафор в исполнении ошалевшего, но быстро приходящего в себя Абараи.
Когда вновь воцарилась относительная тишина, он вынырнул – речёвки красноволосого хватило секунд на пятнадцать. Воспитуемый красовался свежим розовато-лиловым фингалом под левым глазом, обещавшим расползти на пол-лица, а воспитатель не менее свежим багровым росчерком на щеке, ярко выделяющимся на загорелой коже.
После того, как несомненный победитель был определен, мальчишка извиняюще забубнил:
- Так хозяин всегда так делает, и Тессай-сан, как-то рассуждая вслух, сказал, что хозяин и Йоруичи-сан – любовники.
- А кто это, Йоруичи-сан? – подозрительно спросил Ичиго, напрягаясь от незнакомого имени. – Случаем не тот тип в черном, что привез нас сюда?
- Угу, - оживился пацан. – Вот я и решил, что вы тоже эти, - стыдливо заменил он последнее слово. - Обычно для гостей делают раздельные ванны. – и вдоволь налюбовавшись на обалдевшие лица парней, отчалил.
- Слышь, это, ты не думай, я не из этих, - понизив голос, обратился Абараи к рыжему. Тот кивнули, подумав, добавил:
- Ты тоже не думай.
Помолчали.
- Пожалуй, хватит, - сказали в унисон и синхронно вылезли наружу. А впереди была еще ночь в одной комнате…
Поплутав немного в поисках лестницы на второй этаж, которая по закону подлости оказалась в самой заднице, а точнее в задней части дома позади огромной пальмы в кадке, гости были крайне раздражены и периодически внимательно осматривали местность на предмет живого существа, которое бы можно было обвинить во всех проблемах и заставить показать дорогу. Но если закон подлости сработал с одном случае, то глупо ожидать, что другого это не коснется – вокруг не было ни души. Поднявшись по лестнице, усталым героям предстали пять дверей. В отличие от расположения входа на этаж, Ичиго точно помнил, что выходил не из крайних дверей, поэтому собрав наиболее работающую часть мозга в кучку, он выдал Ренджи, что их комната одна из трех оставшихся вариантов.
Первая дверь открылась со скрипом. В носу засвербило от поднявшейся в воздух потревоженной пыли.
- Нет, точно не здесь, - сделал вывод татуированный. Но для порядка (мало ли что им могло сейчас привидеться) они все же заглянули внутрь.
Коридорный светильник выцепил чисто спартанскую обстановку: вместительный шкаф, стол, коричневое кресло, стул, узкую кровать и маленький полосатый коврик около нее.
Ичиго затворил дверь и двинулся к следующей. Эта уже не скрипела, а внутри горел томный, зазывающий внутрь огонек лампы и слышались голоса. Страстные голоса.
Порозовевший охотник резко отпрыгнул назад и тихо затворил, так неосмотрительно открытую им дверь. Больше вариантов не было. Закон подлости сработал и тут – это была последняя из рассматриваемых комнат.
Парни, словно сговорясь, вздохнули и безбоязненно толкнули дверь.
Громкий девичий крик вгрызся в уши подобно сверлу, перебудив весь дом.
Первая, третья и последняя комнаты подали признаки жизни. Урахара, Тессай-сан и мелкий паразит удивленно уставились на ничего не понимающих парней
- Это, - прокашлялся Куросаки. – Мы нашу комнату искали.
- Ааа… - понимающе протянул полураздетый Киске. Небрежно накинутый халат усердно пытался сползти с плеча, и судя потому, что мужчине было на него глубоко наплевать, его усилия скоро увенчаются успехом. – Тессай, проводи гостей.
Великан кивнул и поманил их за собой. Проходя мимо комнаты героя-любовника, они разглядели сквозь узкую щель черный силуэт, привлекающий к себе хозяина дома, и судорожно сглотнули, подумав, куда же их занесло.
Лестница оказалась буквально в двух шагах, всего-то надо было пройти в противоположную сторону по коридору. Правда, для полного счастья таких уставших идиотов как они, проем, ведущий вверх, отгораживала плотная полосатая штора, из-за чего парни, первый раз проходя мимо, решили, что там окно. А то, что дальше идут комнаты и вроде за стеной гостиная и окну здесь быть не положено, в голову им не пришло – их состояние мало чем отличалось от ощущений человека, вылакавшего без закуси канистру спирта, разве что координация движений со стороны выглядела не столь запущенным случаем. Всего дверей оказалось три и, как и запомнил Ичиго, их - средняя. Тессай-сан подождал немного, пока они освоятся, и ушел. А перед парнями стал сложный выбор – кто спит на полу…
- Повторяю для идиотов, - устало шипел Куросаки. – Я буду спать на кровати, мне не улыбается простыть из-за холодного пола.
- Мне тоже, знаешь ли, - поддакнул Абараи. – Ты вполне можешь поставить два кресла, между ними вон тот стул и растянуться.
- А как быть с одеялом и подушкой? – ревниво осведомился рыжий. Нет, позиций он не сдал, просто считал, что надо знать пути к стратегическому отступлению.
Ренджи задумался.
- Один берет подушку, другой – одеяло.
- Мне последнее и я согласен спать на кресле, - мгновенно вычислил наибольшую выгоду охотник, зная, что ночи иной раз бывают довольно холодны.
- Да хрен тебе, - обломал его красноволосый. – Это я беру одеяло, а ты как примерный мальчик укладываешься в кроватку.
- ЧТО?! Разбежался! Ты, обезьянья морда…
Где-то через полчаса так и ничего не выяснив, парни пришли к неутешительному выводу – спать придется вместе.
Не то, чтобы это их смущало, просто вспомнив случай в ванной и странные мысли не менее странных обитателей дома, они предпочли бы повода для подобных диких предположений не давать. Мало ли. Но судьба распорядилась иначе, а может, все этот же, ставший им за сегодняшнюю ночь почти родным, закон подлости сыграл свое последнее соло. И со вздохом потушив свет, парни влезли под теплое, мягкое одеяло, по максимуму отползли друг от друга и, обменявшись острыми взглядами а-ля не подползай – башку оторву, погрузились в крепкий сон, исполнив свою давнюю мечту.
А солнце за окном весело пускало лучи – на дворе стояло позднее утро.

Глава 03. Маленькое задание и маааасенькая услуга.

Парни проснулись с началом заката. Кровавое зарево светила окрасило комнату в нежный девичий цвет. Ичиго протяжно зевнул и выполз из-под одеяла, тут же покрывшись массой набежавших мурашек. Вопреки всем законам физики и стоявшей на дворе жаре, в доме было ощутимо прохладно. Красноволосый просыпаться и не думал, а Ичиго, как бы тот его не раздражал, будить парня не собирался. Это было, с его точки зрения, слишком малодушно.
Парень неслышно оделся и спустился вниз, по пути встретив черноволосую девчонку, любезно проводившую его до кухни. По ее робкой улыбке он понял, что вчерашний инцидент прощен.
На кухне за большим столом обнаружился хозяин дома, мирно попивающий чаек.
- Добрый вечер, Куросаки-кун! – бодро поприветствовал он юношу.
- И тебе того же, - буркнул последний, присаживаясь на краешек ближайшего стула.
- На ужин картофель с запеченной индейкой и кукурузный салат, - сообщил Киске, взмахом руки обводя великолепную для обычного ужина сервировку стола. «Даже салфетки не забыл», - иронично подумал про себя Ичиго и кивнул мужчине, принимая его слова к сведению. Он решил смолчать не потому, что не выспался и не потому что был зол на Ренджи, просто его умнейший внутренний голос уже успел накаркать наихудшее развитие событий и обозвать его трижды идиотом. На вполне логичный вопрос Ичиго, где он был раньше, пока Куросаки соглашался, голос забубнил что-то невнятное и замолчал, оставив парня самостоятельно переваривать прогнозы. И на данный момент все желания рыжего сводились к тому, чтобы его второе «я» оказалось неправо.
Дожевав индейку, Ичиго отхлебнул горячий кофе и задумчиво уставился на Киске.
Мужчина поерзал под внимательным охотника и задушевно спросил:
- Тебя что-то беспокоит, Куросаки-кун?
- Да, - не стал отнекиваться рыжий. – Хотелось бы знать, что это за задание, во всех подробностях.
- Не вопрос! – оживился «полосатый панамк». – Как только прибудут оставшиеся гости, так сразу все объявлю.
- Оставшиеся? – переспросил Ичиго, которого не оставляли плохие предчувствия.
- Угу, я решил, что надо бы дать вам с Абараи-куном еще пару-тройку человек в помощь, - обаятельно, с хитрецой ответил Урахара. И все мысли рыжего начали сводиться к одному слову из трех букв «Б%Я!!!!!». Его внутренний голос как всегда не ошибся, а значит, жизнь обещала быть веселой.
Закат солнца ознаменовался стуком в дверь – начало собираться общество должников, обязанных Урахаре по гроб жизни или чуть меньше. Первым прибыл темноволосый пацан с кольтом на поясе и синими глазами на пол лица. Ичиго скептически окинул взглядом его худощавую фигурку и отвернулся, мысленно морщась и вычеркивая хлюпика из списка возможных кандидатов на роль боевой единицы. Строить рожи прилюдно не позволяли приличия. Пришелец между тем осмотрелся, и каким-то шестым чувством угадав кухню, сел за стол и начал вполне буднично поглощать оставшуюся часть индейки, запивая мясо морсом из графина.
Ичиго покачал головой, уповая на мимолетную прожорливость парниши, и свалил в прихожую ждать следующего недоразумения, коим оказалось рыжеволосое нечто, свалившееся на него, безмятежно подпирающего косяк, и тут же закрывшее обзор своими грудями, туго обтянутыми розовым атласом. Нет, кровь из носа не пошла, но покраснел он сильно.
Девушка же, неуклюже поднявшись, начала сбивчиво извиняться, насколько она виновата и может ли Ичиго ее простить.
Спустя полминуты путанных, но искренних излияний, Ичиго поднял руку в примиряющем жесте: дескать, хватит, что было, то было. Девушка расплылась в счастливой улыбке и, быстро подхватив свой саквояж, лежащий на полу совсем рядом от места их падения, понеслась вглубь дома.
Парень не сомневался, что услышит, и не ошибся - почти мгновенный грохот от падения и последующие извинения не заставили себя ждать.
Ичиго, ради любопытства подошедший поближе к месту катастрофы, не дослушал бормотаний красотки и вернулся на свой наблюдательный пункт.
На этот раз ждать пришлось долго, почти час, но оно того стоило, потому как фигура появившегося на пороге была ему знакома.
- Чад?! – изумленно выдохнул рыжий и подбежал к старому другу.
Мексиканец сгреб его в охапку:
- Привет, Ичиго.
В этом был весь парень: он никогда не говорил лишнего.
- Тебя–то как угораздило записаться в очередь к Урахаре? – удивился Ичиго.
- Тебя искал, - чуть помолчав, ответил Чад.
- Но я же оставлял тебе адреса родных, ты мог спросить у них?!
- Моя записная книжка сгорела вместе с домом, - не сразу, но сказал мексиканец.
Внутри Ичиго все натянулось как стрела, готовящаяся к выстрелу.
- Кто это сделал? – тихо спросил он, уже зная ответ. Единственными людьми способными нападать на обычных людей ради веселья были…
- Южане.
- Как только разберемся с работой Урахары, они будут первыми в черном списке.
Губы Чада тронула легкая улыбка. Прямодушный Ичиго всегда умел подбодрить.
- Ты, наверное, голоден? Пошли на кухню, там еще должно что-то остаться, если мелкий все не съел.
Друг согласно наклонил голову.

В светлой комнате за столом собрались почти все. Рыжая бестия, из-за грудей которой он едва не задохнулся, мальчишка, о чем-то болтавший с проснувшимся Ренджи, Уруру, стоявшая на табурете и мывшая в тазе посуду, Гинта, приканчивающий ножку несчастной птички и попутно комментирующий действия девочки. Тессай лазил по шкафам и что-то увлеченно там то ли переставлял, то ли искал. Не хватало только Урахары да его таинственного друга, как его, ах да, Йоруичи.
Когда Ичиго с Чадом вошли, никто и ухом не повел: Ренджи вовсю развлекал пацана, красотка откинулась на спинку стула и о чем-то мечтала, остальные также и не думали прерывать своих занятий.
Индейки, к вящему сожалению Ичиго, не осталось, но собрав все остатки со стола, получилась весьма внушительная порция. Оставив друга на время наедине с едой, Куросаки переключился на «сладкую парочку».
- Ренджи, - позвал он татуированного.
Ноль внимания.
- Абарай!
Даже не дернулся.
- Слышь, придурок, к тебе обращаюсь!
- Кто еще тут придурок?! – ожидаемо вскинулся красноволосый. – Нарываешься?
- Пытаюсь наладить контакт, - мрачно изрек Ичиго, подцепляя табуретку и садясь рядом. – Ты что знаком с этим мелким? – небрежно кивнул он в сторону замолчавшего пацана.
- Я не мелкий! – рьяно возмутился названный.
- Ну-ну, - насмешливо протянул рыжий. – Полтора в высоту, пятнадцать-двадцать в длину, это не мелкий? Ты себя переоцениваешь!
- Эй, Куросаки, замолк бы ты, - зловеще начал Ренджи.
- А то что? - В морду дам.
- За него? – уточнил Ичиго, с немалым интересом поглядывая то на одного, то на другого.
- Да!
- Не знал, что у вас такая великая дружба, - притворно удивленно на них посматривая, отозвался Ичиго. Становилось все любопытнее и любопытнее. Не, реально, он и подумать не мог, что у этого полудурка такие друзья, скорее уж представлял таких же сорвиголов, как сам Ренджи. «Чего только в жизни не бывает!»», - философски подумал он, в этот же миг с отпавшей челюстью наблюдая за румянцем на щеках татуированного. Впрочем, еще больший шок был впереди.
- Не ожидал столь скорой встречи!
Ичиго мысленно скривился. Иногда этот торгаш убивал его своими фразами.
- Ну что ж, приступим к обсуждению. – От очаровательной улыбочки, прочно поселившейся на лице Урахары, по коже нестройным роем прошлись мурашки. И не только у него. Мелкий и Ренджи, не сговариваясь слегка отодвинулись в сторону от пышущего радушием хозяина. Только Чад и рыжеволосая никак не восприняли факт появления «панамка» - первый методично двигал челюстями, вторая еще видела цветные сны.
- Итак, позвольте вас друг другу представить! – хлопнул в ладоши блондин и, сев на ближайший стул, раскрыл веер.
- Эта очаровательная барышня… - начал он. - Барышня? – позвал Киске все еще витающую в астрале девушку и, наконец, добившись ее более менее сфокусированного взгляда, продолжил. – Так вот, эта барышня, Инуэ Орихиме, уже успела покорить своей красотой и легким характером немало сердец и как следствие их кошельков.
- Ну что вы, - смутилась мисс Инуэ, – вы мне льстите.
- Отнюдь, - по-отечески добро улыбнулся Урахара. – Вы единственная, сумевшая подобрать ключик к этому человеку.
- Не такой уж он и плохой, - робко заметила она.
- Ничуть не сомневаюсь, что вы знаете его куда лучше, - снисходительно ответствовал Киске, отчего девушка покрылась густым румянцем.
«Итак, она разводила на деньги богатеньких мужичков», - подвел итог Ичиго и приготовился слушать дальше. Ему было интересно, что он скажет про них с Ренджи и синеглазого шпенделя.
- Следующая, Кучики Рукия, да-да вы не ослышались, это девушка!
Ичиго, не сдержавшись, присвистнул, отчего заработал злобный взгляд от Ренджи и, оказывается, девчонки.
- Превосходный мастер своего дела, - воспевал дифирамбы Киске. – Умеет быть незаметной и неслышной, а о ее ловкости ходят легенды!
«Ясно, - вздохнул Ичиго. – Где что-то надо стибрить, без помощи карманника не обойтись».
- Последнее дело – центральный банк N страны, не будем называть какой, принесло ей около миллиона!
- И как же такое сокровище в долгу у вас оказалось? – ехидно осведомился Ичиго. У него был давний счет к одному вору, а неприязнь автоматически распространилась на всю их братию.
- Не, я те точно в глаз дам! – тихо пообещал Абарай.
- Угу, - согласился рыжий и приготовился слушать: он не так просто это вякнул – ему надо было знать о них все, а эта Кучики и Ренджи были самыми подозрительными личностями в мысленном списке Ичиго, хотя бы потому, что знали друг друга и знали хорошо, а что общего у воровки и головореза, он не представлял. Ну не грабили же они вместе банки! Ей-богу.
Типа Ренджи врывается в здание с пушкой наперевес и громогласным воплем: «Ложитесь на пол, мать вашу, руки за голову, деньги на стол!». Мелкая, в свою очередь, тем временем собирает деньги. Они благополучно уходят, затем празднуя удачное дело.
Свечи, ужин, романтика… На этом месте воображение Ичиго отказало. На ум шел только алеющий Ренджи и Рукия в ее теперешнем одеянии – белая рубашка, под которой не угадывалось ни намека на грудь, и обтягивающие худые ноги штаны.
Живо представив их в таком амплуа, Ичиго начал разбирать смех.
- Куросаки-кун?
- Продолжайте, - едва смог выдавить он.
- Ну что ж, я остановился на истории Рукии-сан. Тут все просто – ей спешно понадобилось выехать из одной страны, а я ей это обеспечил. Так что это никак не связано с ее деятельностью, - усмехнулся Урахара, словно разгадав мысли Ичиго о возможном провале девушки.
«Что ж, одной проблемой меньше – она хотя бы на что-то годна», - кисло подумал парень.
- Следующим стоит осветить присутствие господина Садо, согласившегося помочь в этом нелегком деле, исключительно ради своего лучшего друга. Куросаки-кун вам можно позавидовать! Столь преданный товарищ – редкость.
- Я в курсе, - пробурчал несколько смущенный пафосом речи Ичиго.
- Далее следует уже известный Куросаки Ичиго, ранее занимающий нишу охотников за сокровищами и Абарай Ренджи, чей род деятельности схож, - кратко прошелся по ним Киске, за что парень был ему крайне признателен.
- И, наконец, суть задания. Всем вам, работая в команде, необходимо похитить одну семейную реликвию, а точнее серебряный крест, - изложил суть Киске. – Но не думайте, что все так легко, - осадил он пренебрежительно фыркнувшую Рукию. – Все дело в природном чутье владельца. К нему будет не так просто подобраться и уж тем более вызнать местонахождение креста!
- А скрутить и выпытать? – вполне мирно поинтересовался Ренджи.
- Попробуйте, - хмыкнул Урахара. – Теперь уж ваше дело, какой способ вы примените, но я честно предупредил, что с этим человеком шутки плохи. У него не очень с чувством юмора.
- Как хоть звать его? – спросил Ичиго, заинтригованный характеристикой и явным уважением в голосе торгаша.
- Ишида Урью, - последовал ответ.

@музыка: Submersed - Parallelism

@темы: AU, Bleach

---

Fallen into memories. Глава 9.

[Tinuviel-f]

Название: Fallen into memories
Фандом: Bleach
Автор:  Tinuviel-f
Бета:  Okana
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.

Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8

Глава 9

Глава 9. Богоубийца.

- Сой Фонг! – выкрикнула Йоруичи, разворачиваясь и хватая, как бы показалось постороннему человеку, воздух. Но Шихоуин успела вовремя. Пойманная за руку капитан второго отряда остановила атаку, и смертоносный Сузумебачи замер, совсем немного не добравшись до цели. – Когда вы успели... – потрясённо прошипела шинигами, столкнувшись взглядом с бывшей подчинённой и соображая, что им делать теперь.

- Ичиго! Беги! – скомандовал тому Укитаке, выставив вперёд зампакто, и заслонил собой выход в соседнюю комнату.

Капитану не удалось помочь мальчишке сбежать. Первую атаку бойца Онмицукидо он ещё смог блокировать лезвием своего меча, отбросив ниндзя, мужчина дёрнулся влево – ему показалось, что там появилась ещё одна тень, предвещавшая нападение. Джууширо не ошибся и снова парировал выпад врага, но следом за этим воином Карательного отряда на него накинулись ещё несколько. Отбиться от грубой физической силы Укитаке бы смог (видимо, на его счастье, ниндзя дали приказ только схватить и обезоружить беглецов), однако один из подчинённых Сой Фонг, стоявший сзади, внезапно атаковал шинигами с помощью кидо. На ослабленный болезнью, усталостью и голодом организм джусанбантай тайчо заклинание произвело сокрушительный эффект. Из горла мужчины вырвался всплеск крови, разом ослабевшие руки уже не могли удержать Согьё но Котовари, ставший вдруг неимоверно тяжёлым, и катана, зазвенев, упала на пол. Следом, закатив глаза, рухнул и её владелец, на него тут же навалились пять фигур в одинаково-чёрной форме, не позволяя капитану вырваться. Ударом ноги бесполезный зампакто был отправлен к стене, бессознательного Укитаке грубо зафиксировали, чтобы связать ему руки, и один из бойцов безжалостно надавил капитану на грудную клетку.

Шихоуин почувствовала, что в её душе в этот момент оборвалась нить надежды: Укитаке, один из сильнейших капитанов Готея, побеждён в одну секунду! Из уголка рта мужчины текла тонкая струйка крови, на белоснежных прядях стояли ниндзя Онмицукидо... с ним не церемонились, и если Ямамото-сетайчо приказал так расправиться со своим учеником, что же ждёт остальных?! В глазах Сой Фонг, бывшей подчинённой Йоруичи, не читалось ничего, вообще ничего – как и положено шинигами Карательного отряда при исполнении обязанностей. Ксо! Вот вляпались!

- Поздно убегать, - процедила глава второго отряда, и её пальцы сжались на горле аристократки. Та предугадала, что сейчас последует бросок и атака; развернувшись и вырвавшись из захвата, шинигами ударила ногой соперницу, и Сой Фонг пришлось поднять руки, защищаясь. Секунды хватило Шихоуин, чтобы переместиться в другой конец комнаты, несмотря на все события прошедшего дня, Йоруичи была сильнее и знала, что способна справиться со своей преемницей... Но та не собиралась кидаться на отступницу, остановилась и выпрямилась. – Лучше сдавайся. Мы всё равно одержали верх, Йоруичи. Ты сделаешь только хуже.

- И не подумаю...

- Прислушайся, - жёстко приказала Сой Фонг, поднимая палец. Шихоуин невольно послушалась и обомлела – реяцу всех её товарищей... они пойманы? Все до единого?! Шунсуй и Киске проиграли? – Теперь ты понимаешь, что твоё сопротивление только усугубляет ситуацию?

Богиня шунпо поздно сообразила, что всё это было отвлекающим манёвром. Сой Фонг метнулась к ней, применив шунко, ударила бывшего командира прямо в солнечное сплетение. Довершили начатое её подчинённые и скрутили Йоруичи за несколько секунд. Потрясение, шок были неимоверно велики, шинигами не верилось, что всё, капитаны-беглецы проиграли и она поймана, связана и уже не вырвется.

- Подожди, Сой Фонг, не делай этого! – взгляд метнулся от поверженного Укитаке к главе Карательного подразделения – это было всё, что Шихоуин сейчас могла. – Это ошибка, Ичиго нельзя убивать!

- Замолчи! – яростно выкрикнула в ответ та, и крик как будто пощёчиной хлестнул женщину по лицу.

Рыжий парень у ног маленькой темноволосой шинигами попытался незаметно уползти, но Сой Фонг, наклонившись, легко подняла его и заставила встать перед собой. Из другой комнаты показались бойцы Онмицукидо, они привели Урахару и Кёраку, в конце плёлся Хицугая. Капитан второго отряда чуть-чуть удивлённо приподняла брови, заметив, что самый младший из пленников был связан заклинанием, которое её ниндзя не использовали, но если это её и заинтересовало, то она быстро отбросила ненужные эмоции, сосредоточившись на деле. Пришедшего в себя Джууширо четверо шинигами поставили на ноги, им пришлось поддерживать капитана, потому что он не мог стоять самостоятельно; Кёраку, увидев, в каком состоянии его друг, рванулся к нему и поволок за собой стражу. Тайчо с трудом удержали и то, только потому, что Сой Фонг сама преградила ему дорогу и нанесла удар Сузумебачи мужчине в шею.

- Ещё одно движение, предатель, - тихо произнесла она, - и ты расстанешься со своей жизнью, - тот наградил её яростным взглядом, полным желания разорвать возникшее препятствие, и двинулся вперёд.

- Шунсуй... – слабо произнёс Джууширо, прикрывая глаза, - не делай глупостей, пожалуйста, - хачибантай тайчо с болью посмотрел на своего партнёра. Если бы он только мог... их разделяли всего несколько шагов, а этих недо-ниндзя Кёраку бы разметал, как младенцев! Но пока он это сделает, с Укитаке уже могут расправиться! Терять его... нет.

На губах Джуу-чана появилась слабая улыбка, когда его партнёр остановился. Слава Богу, удалось предотвратить ещё одно безумство! Чем оно непременно закончилось бы, было ясно без слов, слишком серьёзно настроена командир Карательного отряда.

- Главнокомандующий отдал приказ арестовать вас всех: капитанов Укитаке, Кёраку и Хицугаю – за самовольный уход в мир живых, нападение на Куроцучи-тайчо и применение оружия в Генсее, - в другое время Укитаке, наверное, гораздо ближе к сердцу принял то, что его страшные опасения насчёт Тооширо подтвердились. Но у него уже не было сил и желания... К чему это, если они все обречены? Ичиго им не защитить, убьют его – погибнет и мир; а если шинигами ошиблись, то их всё равно ждёт смертная казнь. - Урахару Киске и Шихоуин Йоруичи – за укрытие беглецов и препятствие исполнению приказа. Кучики-тайчо и Абараи-фукутайчо... – Сой Фонг немного помедлила: к ней подошёл один из ниндзя с донесением, явно касавшимся раненых. Выслушав доклад, девушка кивнула, отпуская подчинённого, и продолжила: - арестованы за применение банкаев в Генсее в мирное время. Это не полный список ваших обвинений, их вы услышите, когда мы вернёмся в Сообщество душ.

Пойманные беглецы молчали, очевидно, смирившись со своей участью. Куросаки дрожал рядом с шинигами, и Сой Фонг отчётливо ощущала его страх. Да, Ямамото-сетайчо был прав, напряжение стало критическим. Согласно докладам прежних наблюдателей за риокой, у парня не было реяцу, а сейчас командир Онмицукидо чувствовала, как он источает слабую духовную силу. Неважно, что слабую, уже один этот факт означал, что печати ослабли, и преступник может вырваться на свободу в любой момент! С ним следовало покончить до того, как станет слишком поздно.

- И только потому, что я очень ценю сделанное тобой для меня, Йоруичи, я отношусь к вам так мягко. У меня строгие инструкции относительно каждого, и в случае оказания сопротивления или попытки побега мне приказано убить любого, вне зависимости от статуса и звания, - но она понимала, что элемент запугивания не столь уж необходим. Враги, которыми оказались её же товарищи по оружию, подавлены своим поражением, они не окажут сопротивления. Укитаке-тайчо слаб, Кёраку-тайчо последует его просьбе и не будет драться, капитан Кучики и его лейтенант ранены, предатель Урахара и вовсе стоял совершенно потерянный и только шевелил губами, словно разговаривая сам с собой. Наверное, пытался понять, как его план мог дать трещину. Единственную более-менее реальную угрозу представлял капитан десятого отряда, однако он уже находился под бакудо, которое, выходит, наложили его соратники... Шинигами не намеревалась выяснять, что конкретно случилось здесь до её прибытия, это не имело значения.

Три капитана предали Готей и Сообщество душ. Ради чего? Ради какого-то подростка, который однажды их всех спас?! Абсурдно! Их всех учили, что благо для одного несоизмеримо с благом для всех, и во имя общества, государства, можно и нужно принести в жертву интересы или жизнь одного человека, если таковое необходимо! Это непреложная истина, которая известна любому шинигами ещё со скамьи Академии! Но всё же... Для Готея 13 их поступок – страшнейший удар. Заградительные отряды только-только начали отправляться от войны с Айзеном, - и новое предательство, ещё трое покинули ряды верных защитников. Неважно, какие причины побудили их на это, жаждали ли они силы или думали, что поступают справедливо, защищая «невинную» душу бывшего риоки. Все здесь – преступники, и после того, как Сой Фонг исполнит свой долг, их ждёт суровое наказание.

- Сой Фонг... – выдохнула Шихоуин, опуская голову. – Как?..

Как их обнаружили? Это убежище Урахара сделал всего лишь несколько дней назад, о нём не знал никто, кроме самого Киске и Йоруичи, так почему их смогли найти?! Никто не мог проговориться, так неужели все силы Сейрейтея были брошены на поиски беглецов? Как же они просчитались...

- За Куросаки Ичиго следили с того самого дня, как запечатали его силы, - пояснила нибантай тайчо, - и его не упускали из виду ни на секунду... кроме сегодняшнего дня. Сражение, устроенное капитаном Кучики, отвлекло внимание наших групп, и вам удалось выкрасить Куросаки, но ненадолго, – глаза шинигами опасно сузились, она напряглась, как будто собиралась сделать какое-то быстрое и резкое движение, однако Ичиго ничего не почувствовал и не увидел. Схватившая его девушка продолжала стоять в той же позе, что и прежде, однако на лицах стоявших позади Богов Смерти парень прочитал выражение настоящего ужаса.

Скосив глаза вниз, Куросаки замер, увидев на своей груди, у сердца, чёрную острокрылую бабочку. Но как, когда?! Он даже не ощутил прикосновения! Кто это сделал?!

Перевёрнутое небо очень быстро заволокло чёрными грозовыми облаками. Вдалеке раздался гром, тут же налетел ветер, и небоскрёб, на котором находились три фигуры, сильно зашатался, как и всё вокруг.

- Что это было? – последние толчки оказались особенно сильными. Ичиго не удержал равновесия и полетел на стекло, но как только всё закончилось, вскочил на ноги. - Почему нас так трясёт? Эй, старик, я тебя спрашиваю!

- Чего орёшь, Король? – недовольно зарычал Пустой, которого неожиданное буйство стихии в их обычно спокойном мирке за печатями несколько напугало. - Зангецу ничего не скажет, ты же ещё не созрел для того, чтобы стать Королём духов!

Куросаки перевёл взгляд с него на облик своего зампакто, возвышавшегося на шесте. Зангецу невозмутим, как обычно, по его лицу не догадаться, насколько серьёзно и опасно только что случившееся!

- Ксо, если мне сейчас же не расскажут, в чём дело, клянусь, я здесь всё вверх дном переверну! – рыжий шинигами воинственно потряс гигантским зампакто и, в знак своей серьёзности, с силой ударил по окну небоскрёба. Во все стороны брызнули стеклянные осколки. – И с тебя начну, Зангецу!

- Боги! Ты, что, так ничего и не понял, придурок? – Уцуро засмеялся, не сводя с хозяина этого внутреннего мира чёрных глаз, горящих немых торжеством. Хоть в глубине души Пустому и было страшно, он не мог упустить шанса продемонстрировать Шинигами, какое тот ничтожество. – Там, снаружи, - парень ткнул пальцем куда-то в черное небо, - тебя пытаются убить. И, кстати, если это отразилось на нас, весьма успешно пытаются.

- Что?!

- Ч-что это?!

- Увидел? – ледяным тоном спросила шинигами, отмечая, как медленно катилась по виску подростка капелька пота. – Куросаки Ичиго, ты ничего не помнишь, верно? Это, - она подняла ладонь, чтобы жертве лучше было видно тонкую иглу Сузумебачи, - шикай моего зампакто. Его главная способность – убивать с двух уколов.

- Подожди, Сой Фонг! – неожиданно Укитаке, собрав все силы, рывком поднялся, сбросив с себя ниндзя Онмицукидо. – Его нельзя убивать! Он – Король Сообщества душ и...

- Он? Король? – Сой Фонг остановилась и взглянула на пленного командира, на которого тут же накинулись шинигами из Карательного отряда. – Абсолютная глупость! Король Духов живёт во Дворце и никак не может быть недо-шинигами... – лицо девушки внезапно сделалось жёстким и безжалостным. – Вы сможете вдоволь поразмышлять над этим в тюремных камерах.

- Просто выслушай!..

- Я выслушала свой приказ, - возразила глава Карательного отряда, отворачиваясь, - и доклады о том, что натворили вы все. А теперь молчите и стойте смирно, если хотите дожить до возвращения в Сообщество душ. Я больше не буду... делать вам поблажек!

- Если ты его убьёшь, до возвращения никто не доживёт, - выдохнул Джууширо и, израсходовав весь свой запал, обессиленно уронил голову на грудь. Бесполезно... Сой Фонг не переубедить, она так же упёрта и преданна Сейрейтею, как и Бьякуя! Она не видит, что приказы и законы не всегда верны... Всё закончено.

- Сомневаюсь, - смертоносная игла Сузумебачи оказалось прямо перед кончиком носа Ичиго, и он судорожно сглотнул.

Ещё одна убийца... и если в прошлые разы неизменно случалось чудо, то сейчас Ичиго был уверен, что это действительно конец. Один удар ему уже нанесли, и никто не помешает присланному с Неба Проводнику душ закончить то, что она начала. Перед глазами вдруг промелькнула картинка, заставившая сердце сжаться от смертельной тоски: мама с папой, Карин и Юзу... только на этой картинке не было его, Ичиго. Как же папа и сёстры будут жить теперь? Но... «Мама, может, если меня убьют, там... я увижусь с тобой?»

- Если меня хотят убить, почему мы до сих пор здесь сидим?! Зангецу! Зангецу, ты меня вообще слышишь?

Куросаки бесновался, стоя возле флагштока, над которым развевался плащ Короля Зампакто. Чёрная ткань уже не трепетала, бешеный ветер безжалостно рвал её, как и волосы находившихся внизу подростков. Ещё немного, и из-за бури будет трудно удержаться на ногах... Мужчина не соизволил и взгляда опустить на Короля, только невозмутимо произнёс:

- Слышу.

- Тогда почему мы ничего не делаем?!

- Ты ещё не готов, - Ичиго зарычал от злости, услышав, наверное, в сотый раз эту фразу. Зангецу бесил его своей холодностью и безучастностью к происходящему. Кажется, меч не волновало и то, что если Куросаки убьют в таком запечатанном состоянии, все трое не смогут попасть в Круг Перерождения и погибнут окончательно. – У твоей реинкарнации сил недостаточно; если ты выйдешь отсюда, то будешь обречён на гибель или, что ещё хуже, станешь Пустым, - белобрысая копия радостно оскалилась, услышав последние слова. Несомненно, это было как раз то, что нужно, и Уцуро собирался приложить все усилия, чтобы Шинигами всё же не послушался своего меча.

- Тогда пусть они умирают? – с неожиданной жестокостью спросил парень. – Все те, кто пытается меня защитить... мне следует забыть о них, так? Старик, ты действительно думаешь, что я позволю им погибнуть?! – выкрикнул он так, что небоскрёбы снова затряслись.

- Генерал Ямамото с самого начала предполагал, что предатель может воспользоваться душой временного шинигами в качестве защитной оболочки. Поскольку Сейрейтей доверял Куросаки, Айзен бы беспрепятственно смог действовать в Сообществе душ под нашим носом, - голос капитана второго отряда стал немного глуше. - Несмотря на эту угрозу, Ямамото-сетайчо, помня о заслугах риоки, разрешил Ичиго жить, пока он будет оставаться безопасным для нас. Сейчас угроза того, что Айзен вырвется на свободу, слишком велика.

- Сой Фонг!

- Ничего личного, Куросаки Ичиго, бывший исполняющий обязанности шинигами...

- Сой Фонг! – трёхголосый крик Йоруичи, Кёраку и Укитаке всё равно не мог достигнуть цели. Шихоуин отчаянно взглянула на Урахару: им обоим была видна возможность освободиться, тайчо второго отряда допустила ошибку, расставляя по комнате своих подчинённых. Если сейчас они соединят свои усилия, то смогут остановить её и... Но Киске, к ужасу аристократки, стоял совершенно растерянный! Что же... он, что, не собирается сражаться?! Хочет сдаться просто так, и пусть все умирают?! Не веря своим глазам, Йоруичи уже думала отвернуться, только Урахара внезапно улыбнулся – и хитрость на грани коварства снова заблестела в его глазах. Понимание того, что этот мерзавец опять что-то задумал, пришло слишком поздно.

Из всех пленников только Хицугая абсолютно спокойно немигающим взглядом смотрел прямо вперёд перед собой. Ему было на удивление всё равно, что сейчас произойдёт. Он так и не смог... не смог преодолеть свою слабость, свой страх, не смог отомстить за Хинамори! Зачем теперь такая никчёмная жизнь?!

- Ты, что, не понимаешь, старик?

От волнения и злости голос Ичиго срывался, но его почти не было слышно за бешеным свистом ветра. Всем троим приходилось нагибаться, только так оказалось возможным противостоять натиску стихии и стоять на стеклянной поверхности небоскрёба. Всё вокруг содрогалось, и происходившее ужасно напоминало Куросаки тот момент, когда он впервые оказался здесь и увидел свой зампакто. Тогда парень чуть не умер, его внутренний мир начал рушиться. То же самое происходило и сейчас.

- Я не имею права позволить им умереть! – зампакто молчал, а вершина здания уже посыпалась белыми кубиками вниз. Чёрные облака в неправильном небе, разрываемые яркими молниями (приглядись Ичиго, он бы увидел, как складывается из них изображение острокрылой бабочки), начали закручиваться в воронку, втягивая в себя соседний небоскрёб. – Я же становился сильнее только для того, чтобы их спасти! И я...

- Ксо, Король, придурок, ты достал своим нытьём! – Уцуро увернулся от груди пролетевших коробок, едва удержав равновесие. – Что ты на Зангецу всё валишь, выбирайся сам давай!

- Я?!

- Но ты – угроза, которую я обязана ликвидировать, - закончила фразу Сой Фонг.

На этот раз Ичиго точно ничто не могло спасти, и он с ужасом смотрел на тонкое острие чёрно-жёлтой иглы, неотвратимо приближавшееся к бабочке-метке на его груди.

- Ну не я же! – заорал Пустой, виртуозно уклоняясь от падавших на него коробок. Парень практически танцевал на рушащейся стене, балансируя и взмахивая руками, чтобы не рухнуть вниз. Уцуро клялся себе, что потом отомстит и Зангецу, и Ичиго, что они заставили его устроить такой «концерт», но сейчас белобрысого больше волновало, как долго ещё эти два идиота будут лаяться вместо того, чтобы спасаться!

- А ты бы хоть помог! – огрызнулся в отчаянии Куросаки, лихорадочно думая, что делать. Его потянуло вниз, белые кубики больно ударили по плечу, едва не сбросив шинигами вниз; он удержался на стене лишь каким-то чудом.

Чёрно-жёлтые глаза его оппонента заблестели торжеством.

- В последний раз, Ичиго! – неожиданно рассмеялся Пустой, и мимо парня вдруг пролетело что-то белое, но гораздо большее по размерам, чем коробки, какими рушился Дворец Короля.

- Что за... – начал, было, подросток – он угадал в том объекте бессознательного Айзена. Несомненно, его швырнул вниз Уцуро, но зачем?! Спросить не получилось: Пустой кинул Ичиго что-то, что Куросаки едва поймал. – Совсем рехнулся? – в его руках оказался маленький камень, похожий на хрусталь или бриллиант. – Это что, Хогиоку?!

За какую-то долю секунды до того, как Сузумебачи должен был во второй раз коснуться чёрной метки, зрачки беззащитной жертвы вдруг сузились и превратились в крохотные точки. По комнате, заставив замереть всех шинигами, прокатилась волна духовной силы, пульсируя, отразилась от стен и вернулась, собравшись в тугой узел вокруг души рыжего парня. На короткий миг в комнате воцарилась тишина – та самая, какая бывает перед бурей, и не успела Сой Фонг понять, что происходит и отпрянуть, как прогремел взрыв.

В мгновение ока, разрушив помещение, взрывная волна вырвалась наружу. В небо поднялся яркий купол света, озаривший земли на много километров вокруг, он всё рос и рос, потом, зависнув на несколько секунд, начал медленно угасать, но странное, мягкое свечение в воздухе всё-таки осталось. Тут же пошли пульсации реяцу, которые, несомненно, должны были почувствовать все живые существа, оказавшиеся в пределах купола, а может, и дальше. От сильного удара и последовавших за ним резких колебаний в духовной силе все потеряли сознание. Шинигами разбросало по сторонам, как щепки, а сверху их погребли под собой стены и потолок подземного убежища. Некоторым повезло больше: каменные плиты либо обратились в пыль, либо, рухнув, образовали что-то вроде пещер, но таких везучих были единицы.

Когда Йоруичи открыла глаза, первым, что она увидела, было звёздное ночное небо в слабой серой дымке. Мельчайшие каменные частицы забились в дыхательные пути и лёгкие, не позволяя нормально дышать; угловым куском стены шинигами придавило к полу – левая руки аристократки оказалась под обломком и, судя по ощущениям, может, была даже сломана. Кашляя, Шихоуин кое-как высвободилась, откатилась на свободное пространство и оказалась вся покрыта слоем каменной пыли. На её предплечье расплывался огромный кровоподтёк, и, хотя женщина всё-таки могла двигать пальцами пострадавшей руки, её терзало опасение, что повреждения гораздо серьёзней... плоть и кости раздавлены так, что без медицинской помощи могло вскоре начаться заражение крови.

А помощи неоткуда ждать. Ужасный всплеск реяцу и взрыв, вызвавшие обрушение, должны были так же страшно ударить и по остальным шинигами. Йоруичи казалось, что она вся – одна сплошная рана, ужасно болевшая откуда-то изнутри. Это... как будто её тело было парализовано и в таком состоянии его несколько раз били током, постоянно усиливая напряжение. Если столь сильно пострадала Шихоуин, находившаяся в неплохой физической форме, то что стало с болезненным Укитаке, с ранеными Бьякуей и Ренджи?

Подняться на ноги бывшая тайчо второго отряда смогла не скоро, да и то с превеликим трудом. Тогда же на смену какой-то отстранённости, неверия в происходящее пришла страшная неопределённость. Что произошло? Жива ли она или уже умерла? Где другие, где Ичиго? Смог ли вырваться Айзен или был уничтожен взрывом?

Мышцы при каждом движении словно пронизывал электрический разряд, но шинигами, превознемогая боль, взобралась на груду обломков, чтобы оглядеться. Йоруичи надеялась, что сможет увидеть кого-то из своих друзей, но сердце её оборвалось, потому что сколько видел взгляд – не было ни единой души. Она попыталась найти реяцу товарищей, питая ещё слабую надежду найти живых, однако оказалось, что воспользоваться этой способностью проводников душ в таком состоянии невозможно. Аристократка уронила голову на доски, содрогаясь всем телом. Боже, что же они все наделали?! Киске, Джууширо, Шунсуй... Сой Фонг, малыш Бьякуя, Ичиго... их всех больше нет! Нет, потому что... потому что...

Внизу куча досок внезапно зашевелилась, послышался слабый кашель. Шихоуин подняла голову, не веря своим глазам, и мигом, вытерев с лица грязные разводы предательских слёз вперемешку с пылью, бросилась на помощь Урахаре.

- Живой? – её слова прозвучали даже не как вопрос, а как полное бесконечного счастья утверждение. Торговец, по лбу которого струилась кровь, покачнулся, теряя сознание, и женщине пришлось практически рухнуть на одно колено, обнимая исследователя. – Живой, мерзавец...

- Ты как? – сиплым голосом спросил Киске. Сделав над собой усилие, он всё же выпрямился, Йоруичи, не подумав, тоже резко поднялась, но вместе ожидаемого страшного головокружения вдруг поняла, что ей стало гораздо легче дышать и двигаться. Как будто шинигами с жадностью впитывала в себя духовные частицы, а их, даже по первым ощущениям, в воздухе было больше...

- Бывало и хуже, - раненая рука уже почти не болела. Пересекшись с Урахарой взглядом и догадавшись, что он хотел сказать, женщина кивнула, отводя глаза. – Я позабочусь об остальных, ты найди аптечку. Для лечебных кидо у нас сил не хватит... Нужно было догадаться, что могло произойти нечто подобное, а не пускать всё на самотёк! – не то время, чтобы ругаться, да и сил на это почти нет. Но вот когда всё закончится... ох, вот тогда Йоруичи с ним хорошенько поговорит! – Ты мог нас всех убить!

Исследователь улыбнулся уголком рта и скрылся за завалами, отправившись на поиски медицинских препаратов; Йоруичи же, съёхав вниз по куску стены, принялась искать выживших. Слева от неё Шунсуй пытался помочь другу, сбросив с него куски камней и досок; чтобы вытащить Укитаке, пришлось разорвать его капитанское хаори, которое мешало тайчо выбраться. Эти двое оказались в относительном порядке, но другим повезло меньше. Шихоуин с Кёраку остались среди руин этой комнаты, чтобы помочь выжившим; Джууширо же, как только смог нормально держаться на ногах, вспомнил о Бьякуе, Абараи и своём лейтенанте. У него в смертельном предчувствии сжималось сердце, потому что они, раненные и обессилевшие, этот удар реяцу могли и не пережить...

Добраться быстро туда, где прежде была соседняя комната, оказалось невозможно. Перед капитаном встал завал величиной в полтора его роста, с ним бы Укитаке легко справился, перескочив, но в его теперешнем состоянии, когда тело стонало и ныло, потрясённое страшным взрывом, всё было не так просто. Кое-как перемахнув через преграду, джусанбантай тайчо скатился на пол и, утерев с лица кровь, приготовился увидеть три безжизненных тела. Ахнув, Джууширо бросился к дрожавшей от страха девушке, что прижималась к каменному обломку.

- Всё хорошо, Рукия-чан, всё будет хорошо, - прижимая к себе маленькое тельце, которое тут же уткнулось лицом в его плечо, беззвучно плача, мужчина осторожно приблизился к лежавшим шинигами и пощупал пульс сначала у Кучики, а потом у его фукутайчо. Каким же было его облегчение, когда стало ясно, что и эти двое уцелели! Взрывная волна то ли каким-то чудом задержалась и потеряла часть своей силы, то ли обогнула их, неважно, всё равно, это невероятная удача! – Оставайся здесь, поняла? – младшая Кучики затравленно кивнула, не сводя со своего капитана огромных фиалковых глаз. Её пальцы вцепились в косоде мужчины, она боялась его отпускать, но Джууширо решительно отодвинул лейтенанта от себя и снова усадил за большим куском стены. – Ты должна позаботиться о раненых, их жизни зависят от тебя.

Его слова как-то мобилизовали девушку, потому что в следующее мгновение Рукия серьёзно кивнула и сжала кулачки, как будто это придавало ей силы. Капитан наградил девушку ободряющей улыбкой и вернулся к остальным, зная, что маленькая фукутайчо теперь в безопасности и что со своей задачей она справится.

А его друзья не могли поделиться такими радостными новостями. Ни Кёраку, ни Йоруичи так и не удалось найти Хицугаю: младший капитан бесследно исчез, и все поиски были тщетны, даже клочка от его хаори или шихакушо не осталось! Джууширо опустился на большой камень, тяжело дыша, прикрыл глаза ладонью, а Шунсуй продолжал говорить, и картина ужасающей трагедии представала перед капитанами во всей своей «красоте». Из отряда Онмицукидо, которых привела с собой тайчо второго отряда, никто не выжил – большинство погибли под обвалом, кое-кто не выдержал всплеска реяцу. Сложно и страшно представить, какие эмоции испытывала Шихоуин, когда каждый раз обнаруживала мёртвое тело... пожалуй, подобная смесь надежды и горького разочарования могла и убить.

Что же именно произошло до взрыва? Сейчас мысли каждого, наверное, были прикованы к последним секундам до него, когда Сой Фонг готовилась нанести смертельный удар. Может быть, они, на самом деле, умерли, только не понимают этого? Единственными, кто смог бы объяснить случившееся, были Ичиго и Сой Фонг, но ни того, ни другой проводники душ никак не могли обнаружить. И постепенно в их сердцах стало появляться отчаяние.

Только после того, как капитаны, набравшись сил, смогли разрушить несколько особенно крупных камней, они нашли главу второго отряда - на противоположной стороне комнаты, распластанной на уцелевшем куске пола. На груди шинигами зияла глубокая рана, словно девушка приняла на себя атаку огромной силы... но так оно, по сути, и получилось, ведь командир Онмицукидо находилась ближе всех к источнику взрыва.

- Она без сознания, - сосредоточенно произнесла Йоруичи, и Укитаке с Кёраку, стоявшие немного позади, с заметным облегчением выдохнули. – Но рана почему-то не стала заживать, - отметила аристократка, - нужно поднять её отсюда на воздух, - Шихоуин осторожно подняла свою преемницу на руки и взглянула на мужчин: - Бьякую и Ренджи тоже надо переместить. Скоро пыль от взрыва осядет и может повредить их ранам; пока Урахара не вернулся с лекарствами, мы должны перенести их.

С молчаливого одобрения своих бывших коллег она легко (как будто вовсе не пострадала при взрыве) вспрыгнула на высокий кусок стены, а оттуда – наружу, прочь из котлована, в который превратилось развороченное убежище. Джууширо смотрел женщине вслед, ощущая, что всё сильней становится тяжесть на сердце, и резко развернулся:

- Идём, нельзя медлить.

Кёраку, окинув печальным взглядом тела ниндзя из Онмицукидо, кивнул и двинулся за ним следом, но не успели шинигами сделать и нескольких шагов, как чудовищной силы реяцу накрыла их, пригибая к земле. Укитаке задохнулся, у него в глазах потемнело, и словно чья-то рука схватила мужчину за горло, полоснула острым кривым ножом. Так же неожиданно наваждение рассеялось, и шокированный капитан остановился. Слишком реальны были ощущения... и только один человек обладал такой духовной силой, что могла вызвать иллюзию.

- А... Айзен! – выкрикнул Джууширо, молниеносно разворачиваясь.

И да, там высоко, в развевавшихся на ветру белых одеждах, стоял Айзен, ничуть не изменившийся за время пребывания в своей своеобразной тюрьме. Короткое мгновение показалось капитанам Готея вечностью и словно вернуло их на несколько месяцев назад, когда они примерно так же стояли друг напротив друга в фальшивой Каракуре, готовясь сражаться до последнего вздоха. Бывший владыка Уэко Мундо снисходительно улыбнулся двум изрядно потрёпанным шинигами и вдруг зааплодировал:

- Браво, Укитаке, сколько экспрессии, какая ненависть, - он поправил волосы и окинул взглядом своих противников. – Мы столько с тобой не виделись, а ты всё так же заносчив... – те оказались в критическом положении: вдвоём против Айзена и без зампакто! Куросаки исчез, Хицугая тоже, а до возвращения Урахары и Йоруичи им как-то нужно задержать врага! - Наверное, я должен вас поблагодарить, бывшие коллеги, за то, что проделали для меня большую часть работы, - Ками насмешливо поклонился, и в этот же миг прозвучало бакудо Гочутеккан, пять высоких столбов опустились с неба и пригвоздили Бога к земле. – О... неужели я так глупо попался?

Заклинание помогло шинигами выиграть несколько секунд, и их Кёраку хватило, чтобы метнуться к соседней комнате и принести оружие, которое тайчо так неосмотрительно оставили, решив, что угроза миновала. Джууширо, взяв в руки свою катану, принял боевую стойку и глубоко вдохнул, усмиряя волнение в душе. Им придётся рассчитывать только на собственные силы: Укитаке запоздало вспомнил, что их друзья остались без своих духовных мечей и, стало быть, толку от них мало.

Два друга должны разобраться с последствиями своих безумных поступков и поступить, как следует капитанам Готея 13. Если им придётся поплатиться своей жизнью... так тому и быть. Времени безумно мало, джусанбантай тайчо пришлось израсходовать много реяцу на бакудо семидесятого уровня, а он и так, после всех безумных событий, плохо держался на ногах. Ещё одна небольшая заминка – и у Айзена станет на одного противника меньше!

- Шунсуй... – его приятель уже активировал шикай и теперь стоял немного впереди, высоко подняв свои мечи. Какая самонадеянность, неужели Кёраку действительно думал, что сможет одолеть врага одним только шикаем?! – Не медли, используй банкай. Мы должны покончить с ним поскорее, - решительно сказал Укитаке, прикрывая на мгновенье глаза. Спокойствие, равновесие, готовность к битве... всё, как говорил сенсей. «Помни о долге... помни о долге!»

- Но... – Кёраку обернулся, с настоящим испугом глядя на него, - ты ведь тогда говорил над Каракурой, что мне нельзя использовать... – хачибантай тайчо сбился и глухо произнёс: - Ты тоже пострадаешь.

- Я знаю, - просто ответил Джууширо, зная, что пострадает он вряд ли. Скорее, если не удастся выбраться из зоны поражения, шинигами уже не увидит рассвет нового дня. – Я готов к этому. Волны, взметнитесь до неба! Разорвите небеса, молнии! – он сделал шаг вперёд, проводя ладонью по тыльной стороне своего меча. - Правь бурей, Райо Согьё но Котовари!

Где-то высоко над ними в такт каждому слову капитана грохотало небо, а когда, наконец, прозвучало имя его банкая, над Каракурой разнёсся невиданный по силе грозовой раскат, молния расчертила сгустившиеся тёмные тучи. Катана в руке Укитаке раздвоилась, и левой рукой шинигами как будто снял с неё второй меч. Оба клинка были заметно тоньше, чем обычный зампакто, и в непонятном свечении от взрыва духовной силы переливались золотым светом. От каждого лезвия отходили по два ответвления – делая их похожими на стилизованные молнии, а канат, связывавший мечи в шикае, исчез. Вместо него тёмно-красная лента украсила руки и плечи мужчины, тяжёлые металлические фуды опустились ему на грудь, позвякивая. Кёраку отвёл взгляд в сторону: он ненавидел этот банкай, и прежде, когда им приходилось драться с врагами, делал всё, чтобы Укитаке не прибегал к нему.

Связующим звеном для мечей Райо Согьё но Котовари выступало тело самого Джууширо. Это не только один из двух парных духовных мечей, это - единственный в Готее зампакто с паразитической второй формой.

- Очень красиво, - сообщил им Айзен с усмешкой в голове, хотя из своего положения он вряд ли мог наблюдать происходившее. – Но знаете... я бы хотел видеть всё своими глазами.

Столбы, до этого приковывавшие его к земле, разлетелись на части, и один из мощных кусков понёсся на Джууширо с невероятной скоростью. Укитаке бросился навстречу, сделал короткое движение рукой – огромный камень, не достигнув капитана, превратился в пыль, разбитый невидимой молнией реяцу на крошечные частицы. Меч даже не коснулся его.

- Впечатляет, - вдруг раздалось у тайчо из-за спины, и шинигами едва успел развернуться и скрестить оба меча для защиты, как на них обрушился страшной силы удар.

«Что?! Это невозможно...» - потрясённо подумал Укитаке. Из-за снопа разлетевшихся искр Укитаке не сразу увидел, что силу его банкая Соуске легко удерживал одной ладонью! Шинигами, сцепив зубы, пытался удержать напавшего на него Айзена, но для тела, измученного последними часами перед боем, невозможно оказалось долго сопротивляться подобной мощи. Бывший капитан пятого отряда с непринуждённой улыбкой чуть-чуть усилил нажим, и Укитаке рухнул на одно колено, отчаянно пытаясь не склонить перед противником голову. Сделай он это, и всё будет закончено в один миг! Но что же Кёраку тянет?! Вот шанс покончить с Айзеном навсегда!

- Знаешь, Укитаке, я не ожидал, что ты будешь ещё в состоянии сражаться, - сообщил ему бывший шинигами, отступив, и Джууширо начал медленно подниматься, хватая ртом воздух. Да, он выстоял, но чего ему это стоило! – После такого моего удара... может, я тебя недооценил? А впрочем, - Соуске недобро улыбнулся, - ни тебе, ни твоему другу – вообще никому из Готея не дано меня остановить, потому что я сильнее всех вас вместе взятых. В тот раз я даровал вам жизнь, но теперь поблажки не будет!

Рывком Укитаке отбросил его от себя и сразу же напал сам, не давая врагу времени опомниться. Время в этом бою против шинигами, его силы исчезали с каждой секундой, и больше всего сейчас он боялся, что очередной приступ кашля заставит его отступить, сдаться. Это будет конец всему. Джусанбантай тайчо удалось отшвырнуть Айзена ещё выше в воздух, и Джууширо рванулся следом. Нескольких секунд хватило, чтобы позволить чужеродной реяцу перетечь по телу и собраться в ладонях для атаки. Левый клинок Айзен блокировал сравнительно легко, и рука шинигами отдалась болью, загудела, потому что не могла излить духовную силу. Уловка Укитаке сработала, и он перенаправил реяцу, с помощью Сенка заскочив врагу за спину, ударил ему под сердце сердце.

Тонкое золотое лезвие, разорвав хаори и косоде, вырвалось наружу из груди предателя, обагрив себя и белоснежную одежду. Сначала крови было сравнительно немного, но через мгновение она хлынула нескончаемым потоком, как если бы в теле бывшего шинигами что-то взорвалось; крошечная рана превратилась в огромную дыру. Джууширо страшно ослаб, его повело в сторону: слишком тяжело оказалось преодолеть невидимую защиту Владыки Уэко, для этого пришлось приложить и свою собственную реяцу. Духовная сила предателя оказала на душу капитана тяжкое, угнетающее воздействие, она словно была ядовита сама по себе и, распространившись по телу Укитаке, высасывала из него последние силы, грызла изнутри. Потому-то удар Райо Согьё но Котовари вышел не на полную мощь и даже не на три четверти. Двигаться становилось всё тяжёлее, и только усилием воли Джууширо поднёс второй клинок к горлу Айзена, уже почти безжизненного, фиксируя тело для окончательной атаки.

- Кёраку, давай!

Только в глазах Шунсуя его приятель вдруг увидел сомнение, и сердце Укитаке беспомощно сжалось. Что, если этот разгильдяй не послушается? Тайчо не знал, насколько серьёзным был его удар для предателя, может, несмотря на внешние последствия, он не опаснее комариного укуса! Но сражаться дальше седоволосый шинигами не смог бы, мужчина и так последние силы вкладывал в свои действия. Одна надежда на то, что Шунсуй решится использовать свой банкай... пусть и подписав партнёру смертный приговор.

Увидев, что капитан восьмого отряда перестал колебаться, Джууширо успокоился. Да, это будет правильный финал для них всех.

- Буря пылает огнём, земли рыдают от горя. От игр дьявола миры дрожат... – духовная сила шинигами, стоявшего высоко над ними в разодранной косоде, стала походить на небо, которое стремительно поглощали грозовые облака. Духовные частицы начали собираться на лице мужчины, сначала очертив левый глаз, затем - рот и подбородок; в конце концов, на чёрной маске проявились красные линии хищного оскала; в области груди они превратились в защитные пластины с таким же рисунком. – Акума но Катен Кьеукоцу!

В мгновение, когда демонические мечи, источавшие страшную, давящую реяцу, показали себя, Джууширо вдруг некстати понял, что ему хочется жить. В бою над фальшивой Каракурой капитану тоже приходила в голову эта мысль, но тогда Укитаке немедленно отмёл её, как непристойную для шинигами. Но теперь, когда его смерть приобрела облик лучшего друга, ему захотелось остаться в живых... хоть ненадолго!

Желание вскоре угасло, как обычно угасает надежда: Укитаке прекрасно знал, насколько смертоносна подлинная сила демонических Катен Кьеукоцу, «мечей самого дьявола». Если первая форма этого зампакто ещё давал противнику минимальный шанс спастись, заставляя хозяина играть по тем же правилам, что и оппонента, то банкай...

Огромный клинок с изображением Они, повинуясь движению руки владельца, остриём указал на двух бойцов, и зазубрины на его лезвии засверкали, показывая, что зампакто готово к бою. Резная маска придала Кёраку вид дьявола, вышедшего из Ада, тёмные кудри под порывами ветра напоминали закрученные рога, и это означало, что всё, больше нельзя ждать пощады. Осталось чуть-чуть потерпеть.

- Ироони, я делаю выбор, - Укитаке не ошибся, голос друга полон боли. Сейчас Шун-чан назовёт цвет, и всё, что он видит этого цвета, будет пронзено множеством мечей, от которых не спасения. Даже мастеру шунпо почти невозможно ускользнуть. – Белый!

Кажется, это слово Кёраку практически прокричал, и Джууширо внезапно, в самый последний момент, понял, что это означало: «Беги, спасайся!» Увернуться от атаки - нереально, но Айзен, обмякший в смертоносной хватке шинигами, и не пытался. Брось его мужчина, может, он бы успел выскочить и избежать поражения; Шунсуй так на это надеялся! Однако Укитаке знал, что им нужно поступить по-другому.

Тысячи лезвий пронзили одежды и тело предателя, изрешетив его. Крохотные лоскутки ткани и ниточки, подхваченные ветром, поплыли по воздуху, как снежинки зимой. Капитана тринадцатого маленькие мечи не тронули – осколок одного из столбов Гочутеккан отбрасывал на землю тень, и именно в ней частично оказался Джууширо. Его белые волосы потемнели, на них больше не попадал свет, и поэтому Ироони поначалу не задел тайчо. Но мужчина не смог удержать резко потяжелевшую ношу, пальцы его разжались, и изуродованный труп Айзена (более походивший на кровавое месиво) упал вниз. Укитаке опасно покачнулся и сам не заметил, как вышел из безопасного поля. На пути «Демона цветов», ещё не вернувшегося к хозяину, появилась новая мишень – тонкие полоски белой косоде Джууширо, видные из-под шихакушо.

Шинигами, замерев на вдохе, выронил зампакто. Его грудь исполосовало крохотными оружиями, и белый клин ткани сменился металлическими лезвиями... они разбили рёбра, пронзили лёгкие, прошли всего в паре сантиметров от сердца, в одно мгновение уничтожив почти всё, что удерживало капитана на этом свете. Второе тело, украшенное «ожерельем» из смертельных мечей, рухнуло на землю, ударилось о камни и, изломанное, избитое, покатилось по обломкам. Кёраку расширившимися от боли и ужаса глазами смотрел на происходившее, низко опуская голову, сжимая свои зампакто дрожащими руками. Почему... почему он не стал спасаться? Ведь Джуу-чан же мог выжить, он бы успел!.. Духовная сила Укитаке ещё чувствовалась, но крайне слабо, делай что-нибудь, не делай – его не спасти, и Шунсуй понимал это слишком хорошо... слишком хорошо!

«Зачем ты так со мной? Хотел наказать за то, что я поспешил, что не послушал тебя? Или решил воспользоваться шансом и уйти раньше меня, как и говорил?!»

Оба знали, что Кёраку не готов был к расставанию, и с Джууширо сталось бы поступить так, чтобы он ничего не мог сделать...

Но сквозь эту странную, какую-то тупую и непонятную боль (он никак не мог осмыслить случившееся), капитан всё же ощутил колебание духовной силы за своей спиной. Рефлексы, отточенные годами службы в Готее, не подвели шинигами и сейчас, однако ему было на удивление безразлично, кто именно там стоял, кто пришёл посмотреть на гибель его Джуу-чана. Шунсуй должен был спуститься к другу, но не мог... Над фальшивой Каракурой он уже видел, как Укитаке, раненый, лежал на земле, только тогда тайчо поддерживала странная уверенность, что всё закончится хорошо. В этот раз получилось по-другому.

Мужчина застыл, не поверив своим ощущениям. Мгновенно всё переменилось, и неожиданное понимание выбросило за пределы его сознания страдание и угнетающую вину. Человек за спиной шинигами, наконец, показал свою реяцу так, что его можно было узнать, и голос того, кто вроде бы вместе с Джууширо лежал на камнях, произнёс:

- Как всегда великолепен, Кёраку. Я и не ожидал, что увижу снова твой банкай, ты ведь всегда боялся использовать его, когда рядом были люди.

Тот не двинулся, но не потому, что чудовищная духовная сила предателя пригвоздила его к месту. Вряд ли бы это могло случиться так просто, ведь по уровню реяцу один Шунсуй мог сравниться с командирами со второго по двенадцатый отряды, вместе взятыми! Но только... к чему теперь сопротивляться, начинать атаку, драться? Осознание того, что тайчо вновь ошибся, что Укитаке пожертвовал своей жизнью, попавшись в ловушку, и его жертва бессмысленна, ударило страшнее самого сильного зампакто. Его Джуу-чан погиб ни за что по его же вине... Джууширо уже ничто не вернёт – даже победа над этим ублюдком Айзеном. А Кёраку так хотел, чтобы они никогда не расставались...

- Катен Кьеукоцу, духовные мечи самого дьявола, - чужая рука в идеально белом одеянии ласково коснулась одного из лезвий, вольно, по-хозяйски, прошлась вдоль клинка. Зампакто молчали, может быть, они и хотели бы спросить у шинигами, почему он не нападает, но, увы, в этой форме не могли. – Давно их уже так не называют. Я рад, что перед тем, как убить тебя, вновь увидел этот зампакто в действии. Может быть, в своём новом мире я смогу дать ему лучшее применение, - удивительно, что Айзен не стал обращать внимание на бездействие своего врага. Наверное, он и сам понимал причину такого поведения. А Шунсуй даже немного улыбнулся, когда ладонь Владыки, с лёгкостью разметав в стороны пластины нагрудника со стилизованными изображениями демонов, пробила его грудь.

Соуске, отряхивая руку, остановился как раз над тем местом, где на земле лежали тела двух его бывших коллег. Любому другому человеку было бы странно смотреть на них и видеть рядом собственный, изрезанный до маловразумительного состояния, труп, но будущему Ками это зрелище доставляло, пожалуй, редкое удовольствие. Банкаи обоих практически исчезли, духовная сила почти не ощущалась: эти, так называемые, капитаны при смерти, их можно уже не трогать – через минуту-другую умрут сами. Что же может быть приятнее мысли, что ты ещё на шаг приблизился к заветной цели? А цель эта вот-вот пойманной птицей забьётся в твоих руках.

- Пытаясь избежать ошибки, вы совершили ещё одну, шинигами.

Первая преграда на пути Бога исчезла, а остальные не представляли особой опасности. Айзен не знал точно, что произошло за время его странного сна, но не собирался останавливаться и выяснять, почему, проснувшись, он оказался так далеко от Каракуры. Собственно, Соуске не планировал ничего подобного, намереваясь разобраться с противниками из Готея ещё в битве над городом, но в его планы вкрался элемент неожиданности, выступивший в лице непредсказуемого риоки. У Владыки не было сейчас ни Эспады, ни двух сподвижников рядом, однако и рыжего кошмара рядом не наблюдалось, а без него противники оказались ужасно слабы. Если так всё пойдёт и дальше, не потребуется особых усилий, чтобы добраться до городка и создать Ключ Короля.

Наградив потерпевших поражение врагов ещё одной снисходительной улыбкой, он уже развернулся по направлению к Каракуре. Слева и справа от мужчины внезапно мелькнули разноцветные молнии, двигавшиеся почти одновременно. Ками, заметив их, только усмехнулся про себя. Неужели тот бой его врагов так ничему и не научил? Иначе бы они не действовали столь опрометчиво. А как же правило «убивай со спины»? Не сдвинувшись с места, Айзен парировал удар Шихоуин, она целилась как раз туда, куда бывший шинигами и ожидал. Урахаре удалось на короткий миг удивить будущего Бога, хотя эта заслуга тоже принадлежала Соуске: он по собственной... он сам упустил торговца из виду, но потом легко определил, где Киске появится, поднял руку и остановил Бенихиме. Острое лезвие совсем чуть-чуть не коснулось его лица. «Хм... это даже забавно».

- А вы страшно вероломны, - оба шинигами, тяжело дыша, не спускали с него глаз, - не бросились в сражение, на помощь друзьям, подозревая, что я могу оставить вместо себя иллюзию. Дождались, когда ваши коллеги умрут, и только потом показали себя, надеясь на успех.

- Имея дело с врагом, кто будет разбирать между хитростью и доблестью? - ответила ему аристократка, и её пальцы сомкнулись на горле Божества. – За свои грехи мы ответим уже после победы... если это, конечно, можно считать грехами.

- Действительно? Всё ещё надеетесь победить? – бывший капитан, потеряв свою насмешливость и игривость, недобро прищурился.

Йоруичи, предугадав атаку, вовремя отпрыгнула, и Ками не смог дотянуться до неё ладонью. Урахара воспользовался тем, что внимание врага было, якобы, полностью сосредоточено на ней, и, тоже отступив, рубанул зампакто воздух:

- Кричи, Бенихиме!

Красный луч едва не задел Айзена, точнее, Владыка в последний момент отстранился, и атака Бенихиме срезала довольно приличный кусок его белого плаща. Сориентировавшись, Соуске, не разворачиваясь и не целясь, взмахнул ногой. Невидимая сила пронеслась с сумасшедшей скоростью, но в Киске не попала, устремившись в ночное небо. Торговец с довольной улыбкой увернулся и, уйдя в шунпо, оказался немного выше и впереди предателя.

- Яре-яре, только вернулся – и сразу уже столько самоуверенности! – воскликнул он. Айзен встретился со своим противником взглядом и слегка прищурился. Урахара проделал то же самое и понизил голос: - Неужели, ты думаешь, я рисковал душой Ичиго и нашими жизнями, чтобы позволить тебе уйти безнаказанным?

В глазах бывшего капитана появилась смертельная угроза, секунда – и он бросился на противника, подняв меч так, чтобы попасть ему в самое сердце. Хм, так открыто нападать... Ками быстро определил, что оба оппонента решили напасть одновременно, и занял позицию поудобнее. Шихоуин перемещалась столь быстро, что отследить её местонахождение в пространстве даже для Айзена было несколько затруднительно, но он и не пытался. Шинигами всё равно покажет свою реяцу перед ударом, а тогда и доли мгновения хватит, чтобы опередить эту самозваную Богиню Скорости.

- Глупцы, - проронил Владыка за самую малость до того, как на него должны были обрушиться обе атаки.

Мужчина резко развернулся и схватил Йоруичи за горло, немного сжал и ударил своей реяцу, пропуская её сквозь пальцы. Для жертвы такой удар походил на электрический ток, но во много раз сильней; бывшую тайчо второго отряда затрясло, глаза её закатились и рот слегка приоткрылся. Наверное, она хотела спросить: «Как?», однако, Соуске не дал шинигами такой возможности. Волосы женщины взметнулись, когда Ками отпустил её, и Шихоуин, как и два капитана до неё, оказавшаяся на грани жизни и смерти, головой вниз устремилась к земле.

Плечо бывшего гобантай тайчо с сокрушительной силой разрубил чужой зампакто. Интересно-интересно, Киске же вроде собирался повторить попытку Укитаке? А, впрочем, какая разница? Всё равно, это хорошая возможность проверить, как отреагировали на длительный «сон» Соуске некоторые изменения, которые Ками провёл над своей духовной оболочкой ещё в Уэко Мундо, готовясь к наступлению на Каракуру.

Да, несомненно, его работа безупречна.

- О, ты до сих пор здесь? – кровь заливала грудь предателя, однако, Айзен совершенно невозмутимо (как будто не в его теле сейчас находилась смертоносная Багряная Принцесса) взял зампакто за лезвие и вытащил меч. Рана тут же начала затягиваться, и, кажется, исследователя это удивило – Ками почувствовал, как дрогнула реяцу противника. Стоило чуть-чуть усилить давление, и духовная сила Соуске потекла по лезвию Бенихиме, отметившись кровавым всплеском, что тонкой линий прошёлся по руке шинигами, шее и лицу, едва не лишив торговца глаза.

- И не надейся от меня отделаться, - с заметным усилием выдохнул экс-тайчо двенадцатого отряда, кажется, подрастеряв часть своей уверенности.

Трудно оказалось вырвать своё оружие, но Урахара всё-таки отскочил в сторону, несмотря на тяжёлые раны, оперившись рукой о воздух, перескочил на столб.

- Бакудо №99: Кин! – чёрные ленты со стальными клиньями устремились к фигуре Бога и в несколько секунд связали его, лишив возможности передвигаться. Торговец снова переменил местоположение, готовясь произнести вторую часть заклинания, однако, его противник не прилагал никаких усилий сбежать (хотя мог спокойно разорвать путы демонической магии). На губах Владыки Уэко-Мундо вдруг опять заиграла довольная улыбка.

- Не боишься проиграть? Твоя самоуверенность, похоже, не знает границ... кое-кто уже поплатился за то, что слишком верил в свои силы, - шинигами не отреагировал на его слова, и Айзен улыбнулся ещё шире. – Тебе не остановить меня, Урахара. Мы оба знаем, что я сильнее.

- Ты чересчур сильно уверен в этой своей оценке, - с ухмылкой парировал торговец.

Он почувствовал, что в воздухе, рядом с местом битвы, появился ещё один шинигами. Для Айзена это означало, что драться придётся с двумя противниками, а тогда его шансы на победу многократно снижались. Выбрав наиболее подходящий момент, Урахара начал произносить вторую часть заклинания:

- Баку...

- Снизойди с ледяных небес, Дайгурен Хьёринмару! Рююсенка!

Широкий ледяной луч понёсся на бывшего капитана со спины, Киске полагал, что сейчас он разделится, чтобы обогнуть его, и ударит по Айзену. Инстинкты спасли мужчину в самый последний момент: почему-то атака джубантай тайчо оказалась направлена не на предателя, а на самого Урахару! Часть глыб льда исследователь разбил с помощью Щита крови, но замешкался, ища взглядом мальчишку. Что он творит?!

Экс-капитан не понял, что совершил роковую ошибку, отвернувшись. Он оглядывал небо в той стороне, где должен был быть Хицугая, и вроде бы стоял лицом к парнишке, однако, ледяная драконья лапа с гигантскими когтями вдруг ухватила Урахару за горло. Противник находился сзади и для шинигами был недосягаем; тайчо десятого отряда не дал торговцу ни секунды на сопротивление, всадив зампакто в его спину.

- Прости, Урахара, - Киске не видел этого, но на тёмном от пыли и злости лице Хицугаи ярко пылали бирюзовые глаза, в которых не было ни капли сожаления за свой поступок. Хьёринмару вышел из тела исследователя, оставив глубокую рану – не смертельную, однако тяжёлую настолько, чтобы мужчина больше не смог сражаться. – Это мой бой. И мне плевать, - следующие слова были обращены уже к самому Айзену, который за время короткой схватки двух бывших союзников освободился от пут Бакудо и ожидал её исхода, - что случится с Сообществом Душ и Королём.

Разжав пальцы, младший тайчо проводил взглядом тёмно-зелёное хаори торговца, оно беспомощно трепыхалось на ветру, пока тот летел на камни. Не успел ещё стихнуть металлический звон Бенихиме, принявшей вид обычной катаны, от падения на пол убежища, как подросток демонстративно переступил через воздух над распростёртым внизу шинигами. Наконец-то, ему выдался долгожданный шанс собственными руками впиться этому ублюдку в горло и, наслаждаясь предсмертным хрипом, выгрызть его бесчувственное сердце!

- А ты кровожадный ребёнок, – протянул Соуске. Он мельком осмотрел своего нового противника, искусно пряча удивление от всего произошедшего, отметил, что под левой лапой Хьёринмару не было руки подростка, и хмыкнул: - Что это с тобой, капитан Хицугая? Последствия былого ранения?

- Не смей называть меня ребёнком... – низко выдохнул тот.

Крылья ледяного дракона, дрогнув, распростёрлись над местом битвы, Тооширо поднял голову, и Айзену больших трудов стоило не показать, как его заинтересовало увиденное. Мальчишка перед ним был весь искажён злостью; наверное, ярость, ненависть настолько пропитали его кровь, что навечно останутся в чертах юного лица, которое буквально пылало тьмой. Приглядевшись, будущий Бог слегка склонил голову. Странно, ему показалось, или действительно у самых оснований больших, кристально голубых, крыльев во льду есть тонкие тёмные прожилки? Как будто в идеально чистую воду вылили чёрную краску, а потом она замёрзла на страшном холоде...

– Заткнись! Не смей так говорить обо мне! – заорал Хицугая, не сдерживаясь, и пространство вокруг них затрепетало под мощным давлением реяцу. – Это всё из-за тебя! Из-за тебя умерла Хинамори! Из-за тебя я стал таким!.. – он замолчал, оскалился подобно дикому зверю, набираясь сил для решительной тирады.

- Хм... а ты не думал над тем, что не я, а ты нанёс Хинамори смертельный удар? - дразнить уравновешенного парнишку, взрывавшегося каждый раз, когда кто-то угрожал его подруге, всегда было так забавно! Конечно, это не сравнится с забавой над всем Готеем, но, пожалуй, тянет на уровень весьма достойного времяпрепровождения для Ками. Нет ничего приятнее того мига, когда доведённый до крайности Тооширо соображает, что попался в очередную ловушку, специально приготовленную для него. – И... – Соуске взмахнул ладонью, - я полагаю, твою раненую руку ещё можно было сохранить и излечить, однако, наверное, ты сделал выбор... Чем же я виноват? Не кажется ли тебе, Тооширо, что нужно уметь смотреть своим ошибкам в лицо?

После этих слов чёрные пятнышки и разводы в банкае маленького капитана стали интенсивнее, и Владыка теперь уже окончательно уверился в своих предположениях. Надо же, сюрприз за сюрпризом! «Без Хогиоку?»

- Мне всё равно, что ты скажешь. Каждое твоё слово пропитано ложью, Айзен! – его враг, пылая от бешенства, заорал ненавистное имя изо всех сил. - Я пришёл сюда только за тем, чтобы тебя прикончить! – выкрикнул Хицугая и изо всех сил рубанул мечом, ледяной залп полетел в сторону Ками. Соуске легко сделал шаг в сторону и увернулся. Почти по-звериному зарычав, подросток использовал шунпо и оказался рядом с заклятым врагом, чтобы схватить его, но когти дракона цапнули лишь воздух. – Ты ещё убегаешь?!

Тооширо пылал гневом, ярость застилала ему глаза, но также и придавала сил, обостряя все ощущения. Он шестым чувством угадал, где Айзен появится, и кинулся туда. Снова атака, и ещё раз, и снова! Соуске сражался с ним одной рукой, не доставая меча, легко парировал удары, однако, играя, сам не атаковал, и из-за этого Хицугая распалялся ещё больше и больше. Грязная сволочь до сих пор не воспринимала его всерьёз, забавлялась, как будто перед ним – ещё одна беззащитная жертва, вроде Хинамори! Но хватит, время этого закончилось, и сейчас Тооширо заставит предателя умыться в собственной крови!

- Я... тебя... убью! – его рёв разнёсся над руинами убежища и телами шинигами. Потеряв всяческое терпение и позабыв о защите, джубантай тайчо готовился нанести врагу, наконец, смертельный удар.

- Очень сомневаюсь в этом, - парень уже готов был сорваться с места, но в последний миг остановился, судорожно сжимая вспотевшей ладонью свой зампакто. Ледяной хвост его банкая забился, снося остатки каменных колонн, и Соуске улыбнулся тому, что ему вновь удалось заставить юнца занервничать. – Что же ты не нападаешь, Хицугая Тооширо? Разве ты не кричал только что о своём желании меня уничтожить? – будущий Бог пригладил волосы, другой рукой удерживая за ворот косоде маленькую испуганную шинигами. Огромные фиолетовые глаза Рукии испуганно расширились, по щекам покатились слёзы ужаса, потому что мужчина выставил девушку вперёд, используя как живой щит. Острие Хьёринмару, до того направленное в сердце предателю, указывало прямо на неё. Айзен прищурился и понизил голос: - Разве тебя остановит какая-то жалкая девчонка?

Эффект оказался поразительным. Реяцу Хицугаи стала практически ощутимой, и в какой-то момент бывший тайчо Готея без труда рассмотрел показавшиеся из-под его стоп ленты рейраку. Да, вот ещё одно подтверждение... Духовные нити шинигами, которым полагалось быть красными, наполовину почернели; тьма продвигалась всё ближе и ближе к сердцу стоявшего перед Айзеном мальчишки. И хотя Соуске больше не планировал экспериментов и исследований, этот случай, возможность раздавить Хицугаю... нельзя упускать.

- П-пожалуйста, Т-тооширо... – прошептала, дрожа, Кучики, и седовласого парня всего перекосило от непомерности притворного ужаса в её голоске.

Тооширо знал, это очередная иллюзия. В руках Айзена – всего лишь фальшивка, и второй такой трюк с ним не пройдёт. Фальшивые слёзы его не трогали, они ничто, когда впереди долгожданная цель! После боя над Каракурой сердце капитана стало каменным, более не способным на настоящие, подлинные чувства, тем более, на жалость в бою. Плевать на последствия... плевать на гибель его товарищей, плевать! Очнувшись в первый раз больничной палате, поняв, что он проиграл, Хицугая поклялся себе, что пойдёт на всё, но прикончит Айзена сам. Он уже никогда не сможет стать прежним, к чему тогда пытаться сохранить жалкие те остатки, которые все считали Тооширо?! Даже если придётся продать свою душу, стать Пустым или вайзардом... если бы это хоть как-то помогло Хицугае, он был готов и на самый безумный поступок! А Рукия... все мысли и чувства к глупой и бесполезной девчонке он позабыл, едва вновь увидел человека, убить которого желал всем сердцем.

Окончание - в комментариях.

---

Вместо жизни

[Конрад Кёрз]

Как - то в первый раз...
Название: Вместо жизни
Фандом: Блич
Автор:С.А.Н.И.
Бета: Мири Рэмси
Персонажи:Гин, Айзен
Жанр: Джен
Рейтинг:G
Дисклеймер: Права на персонажей у Кубо Тайто, а текст мой.
Предупреждение: Нытьё. Рассуждения о вечном.

Для вас, тайчо...

А вот хотите, тайчо, я буду вам улыбаться? Я знаю, вам, по сути, всё равно, но хотите? Я буду только с вами, только вашей будет моя улыбка. Вы хотите? Я понимаю, что вам часто не до меня.... Тогда я ухожу в тень, становлюсь тихим и незаметным... Я не мешаю вам, тайчо, а это уже не мало... Ещё чуть - чуть, совсем немного, и я смогу вам помогать... Быть полезным, быть в ваших любимых играх не просто пешкой, а быть может ладьёй или конём. Когда - нибудь вы обязательно скажите мне спасибо... Я доживу до этого, обещаю... Я буду очень стараться, тайчо, вы будете мною довольны. Я постараюсь делать отчёты вовремя, становиться сильнее и радовать вас, тайчо. Быть может когда - то, когда вы устанете быть самым блистательным капитаном, всеобщим любимцем, и отправитесь на покой, я займу ваше место, мне будет тяжело, но я справлюсь. Вы будете радоваться моим успехам, любимый тайчо. А? Вам всё равно, как высоко я заберусь? Ну ладно, мне тоже. Я ничего не знаю о вас, как и все, но я знаю чуточку больше их... И эта чуточка кажется мне огромной пропастью между мной и ими. Как и всегда, тайчо, вы лишь заботливо - рассеянно улыбаетесь, глядя в вечность. Ничего, я привык к этому. К тому, что вы меня, скорее всего, не слышите. Это не страшно, ведь вы рядом. Просто сидите, а я говорю, всё в ту же вечность, куда вы с такой надеждой и упоеньем смотрите. Вы увидите то, что я говорю, я знаю это. В лабиринтах бесконечности я всегда найду вас, что бы ни случилось. И, в противовес вам, грустно смотрящему в даль, я буду улыбаться... Всегда, тайчо, только для вас. Мою улыбку будут ненавидеть все, но они не имеют значения. Я всё равно буду идти по этой дороге, отчётливо зная, куда она меня приведёт. Я всегда буду с вами, вместо своей жизни, я буду жить вашу, тайчо... Вы ведь такой правильный и справедливый... Вы многое не сможете попробовать... Я сделаю это за вас, тайчо, а потом расскажу вам. Как это странно, жить за других легко и тяжко одновременно, но знаете, тайчо, я всегда хотел бы побыть вами. Вместо своей жизни....

@темы: ичимару гин

---

Ммм... можно???

[.Ника]

Название: Новый год
Автор : Grimmjow Jagardjek - Sexsta Espada
Фендом: Bleach
Пейринг\Персонажи: Ичиго/Гриммджо, Рукия
Рейтинг: R точно, намек на NC-17
Жанр: романтика, намек на яой
Статус: закончен
Предупреждения: значитца так: OOC всех сразу и по отдельности, ну и конечно же больная извращенная фантазия автора.
Аннотация: кошки всегда гуляют сами по себе, но это не значит, что у них нет хозяев. А ещё и Новый год на носу…
Дисклеймер: не мое и не претендую.
От автора: писалось на заказ

а оно вам надо???

Только не вспоминай о том, что уйдет
Только не вспоминай, и время не в счет
Есть вся ночь до утра, пусть мир подождет
Все снова начать сначала и целой Вселенной мало…
(Бандэрос – Не вспоминай)
Слова может и не в смысл фику, но они крутились у меня в голове, пока я писала.

Новый год… запах мандаринов и ели, хруст снега под ногами, летящие с неба пушистые звездочки снежинок, подарки, веселый смех… Гриммджо медленно брел по улице, пытаясь смешаться с толпой, и надо сказать у него это получалось. Закруженные новогодней лихорадкой люди почти не обращали внимания на юношу. Ну, волосы голубые, ну, и что? Теперь такими никого уже не удивишь. Вот, разве что, в поведении и манере ходить есть что-то неуловимо грациозное, почти что кошачье и все. Так он и шел, не зная куда, встретил бы Новый год в одиночестве, но судьба – дама довольно-таки подлая и любящая посмеяться над людьми, но в конечном итоге добрая и справедливая.
Гриммджо как раз пытался пройти очередной поворот, когда его что-то сбило с ног. Нелепо взмахнув руками, Гриммджо упал на землю, затылком поздоровавшись с асфальтом. Кое-как собрав себя, Гриммджо поднялся и обнаружил на себе что-то теплое в районе живота. И это что-то и не думало подниматься с него. Джагарджек усмехнулся и сам приподнял неопознанный объект за капюшон куртки. И тут же разжав руки, опустил обратно. Рыжие растрепанные волосы, карие глаза с искорками смеха, твердый взгляд, губы, растянувшиеся в полубезумную улыбку… Ичиго.
- Ичиго???
- Ага, - юноша поднялся, отряхиваясь от снега.
- Курросаки, мать твою, ты под ноги вообще смотришь?
- Прости, я не видел куда бежал, потому и налетел на тебя.
Гриммджо схватился за протянутую ладонь и, рывком поднявшись на ноги, неожиданно сделал подсечку и теперь уже Ичиго упал в снег. Юноша в отместку слепил снежок и кинул им в Джагарджека.
- Ну, все Курросаки ты попался!
Гриммджо принялся забрасывать Ичиго снегом, а тот, хохоча, бегал от него. Потом изрядно вымокшие, уставшие и охриплые они пошли к дому Ичиго.
- Гриммджо?
- Ммм? – расслабленно отозвался большой кот.
- А с кем, ты, встречаешь Новый год?
- Ни с кем, - пожал плечами Джагарджек и, достав сигареты, закурил.
- Как это ни с кем? – Ичиго в недоумении остановился, вдыхая дым.
- Ну, так. Ни с кем - это значит один, в одиночестве, в единственном числе. Как тебе ещё объяснить придурок?
- Сам ты придурок, - вспыхнул Ичиго.
- А ты с кем?
- С Рукией, - почему-то покраснев, признался Ичиго.
- Ну, удачи. Я пошёл, - Гриммджо развернулся и пошёл вперед в пустоту.
- Гриммджо… - неуверенно окликнули его.
- Что? – он развернулся и выбросил сигарету.
- Если захочешь, можешь прийти. Я не настаиваю, но все-таки встречать Новый год в одиночестве, это как-то неправильно.
Гриммджо замер в недоумении, поглядывая на Ичиго, а тот, смутившись, отводил взгляд.
- Я подумаю. Но Курросаки, если я приду, а ты будешь не готов, то получишь от меня хорошую трепку. Пока.
- Гриммджо, да ты…
Джагарджек лишь помахал рукой и ушёл в темноту. Ичиго улыбнулся и зашёл в дом. Разделся и, пройдя в свою комнату, лег на футон.
- Ичиго, - Рукия вошла внутрь, вид у маленькой шинигами был виноватый.
- Что?
- Я не смогу встретить с тобой Новый год, меня срочно вызвали в Общество душ.
- Рукия-тян, все в порядке, - Ичиго сел, - по правде говоря, я уже кое-кого пригласил.
- Вот и хорошо, а мне пора.
- Угу, - Ичиго кивнул и прошёл в гостиную. До Нового года оставалось чуть больше двух часов.
Внезапно в дверь позвонили, Ичиго пошёл открывать думая, что там кто-то из друзей пришёл его поздравить.
- Я же уже сказал, что… - слова застряли у него в горле. На пороге собственной персоной стоял Секста Эспада.
- Так что ты сказал, Курросаки? – лениво поинтересовался Джагарджек.
- А, ничего, проходи.
Гриммджо зашёл внутрь и снял куртку.
- Я вам не помешал? – спросил он, снимая ботинки и проходя на кухню.
- Нет, Рукию срочно вызвали в Общество душ. Не понимаю только зачем, - недоумевал Ичиго, - Новый год ведь на носу.
- Не знаю, - пожал плечами Гриммджо, - уууу.. Курросаки, да у тебя тут мышь повесилась, - заявил он, оглядывая содержимое холодильника.
- Ну, извини, я подумал, что раз Рукии нет, а ты бы вряд ли пришёл…
- Я, по-моему, сказал, что если я приду, а ты не будешь меня ждать, получишь трепку.
- Гримм, давай не в Новый год, а!
- Как ты меня назвал?
- Гримм, а что?.. Ай, больно же отпусти меня, извращенец.
Гриммджо схватил его, как мышь и крутил во все стороны, а потом потерся носом о шею рыжего.
- Гриммджо, щекотно! – засмеялся Ичиго.
- Значит так, одевайся, - скомандовал шестой, ставя парня на землю.
- Это ещё зачем! – возмутился шинигами, но покорно побрел надевать куртку. Гриммджо в это время схватил со стола блокнот и принялся быстро что-то писать в нем ручкой.
- Вот тебе список продуктов, купишь то, что тут написано и побыстрее. Новый год скоро.
- Гримм, ты, что решил ещё и поваром стать?
- Ещё раз так меня назовешь – придушу, - серьезно пообещал арранкар и вытолкнул паренька за дверь. – Иди уже.
Гриммджо прислонился к стене, и устало вздохнул. Он сам не понимал, почему его так тянет к этому рыжему, но он хотел быть с ним всегда. Сначала он объяснял это себе жаждой победы над врагом, ощущением постоянной драки, но почему во время каждого их боя, Гриммджо начинал чувствовать не свою боль, а его. Арранкар просто сходил с ума от влечения к этому мальчишке. В конце концов, он не выдержал и рассказал все… кому бы вы думали? Подсказываю, такая мелкая шинигами с такими чудесными черными волосами… Ага, именно. Арранкар обратился за советом именно к Рукии, причем та была не слишком удивлена.
- Алло?
- Рукия-тян, спасибо тебе.
- Да не за что, - хмыкнула мелкая Кучики, - обращайся. А кстати, - голос Рукии угрожающе зазвенел, - узнаю, что он опять ввязался в драку с тобой – убью.
- Не волнуйся, я его сам в таком случае убью.
Гриммджо отключил телефон и прошёл на кухню. Через полчаса вернулся Ичиго с пакетами и был безжалостно вытурен с кухни, а Гриммджо остался там колдовать. Ичиго вернулся в комнату и принялся запаковывать в подарочную бумагу свой подарок. Все это было в его жизни новым, нет, он и раньше справлял Новый год, но с семьей, а сейчас,… сейчас рядом с ним был тот, кто стал ему дорог, тот, в кого он влюбился с первой же встречи, и они были одни. Ичиго сглотнул и постарался выкинуть из головы, внезапно возникшие образы. Он кинул взгляд на часы: пять минут двенадцатого. Ичиго прошёл в гостиную и достал скатерть и хрустальные бокалы. Принялся сервировать стол, а в это время в комнату зашёл Гриммджо с салатницей в руках и замер в изумлении.
- Ну, чего ты встал, как статуя? – хмыкнул Ичиго, ставя на стол тарелки и бокалы.
- Куросаки, это то, что я вижу? – недоверчиво спросил арранкар.
- Не делай такое лицо, - засмеялся Ичиго, - это единственное, что я умею, потому что готовлю я отвратно.
- Тогда понятно, - протянул Джагарджек и снова ушёл на кухню.
Стол уже ломился от еды, а глаза Ичиго постепенно становились все больше по мере того, как он принюхивался.
- Гриммджо, где ты так научился готовить?
- Я просто соблюдаю рецептуру, - пожал плечами кошак и кинул взгляд на часы. – Уже кстати без пятнадцати двенадцать, давай садиться.
Ичиго кивнул и сел за стол, а Гримм тем временем открыл шампанское. Неудачно открыл, струя жидкости выплеснулась прямо на его футболку. Джагарджек удрученно разглядывал пятно, а Ичиго смеялся как сумасшедший.
- Очень смешно, - рыкнул арранкар и стянул футболку, оставшись голым по пояс, отбросив её куда подальше, и словно что-то вспомнив, метнулся в коридор.
А Ичиго подавился смешинкой и закашлялся. Перед его глазами все ещё стоял полуобнаженный Гримм, Ичиго застонал и прижал ладони к векам. «Я сильный, я справлюсь, я его вовсе не хочу, он просто мой…» Ичиго споткнулся на этой мысли. А кто он мне? Друг? Враг? Нет, он для меня любимый человек. Со всеми своими недостатками и придирками.
- Куросаки! Ау, ты слышишь меня?
Арранкар помахал ладонью перед лицом юноши, но когда это не дало результатов, хорошенько встряхнул. Ичиго от этого встряхивания упал прямо на грудь Гриммджо. Тот удивленно замер и от неожиданности прижал рыжика прямо к себе. Ичиго видимо очнулся и принялся вырываться, арранкар с неохотой отпустил его.
- Что ты сказал, я просто задумался и не услышал тебя.
- А, - Гриммджо с трудом оторвался от разглядывания лица рыжего и протянул ему пакет, - вот держи.
- Что это?
- Подарок тебе, тупица.
- Сам тупица, - облегченно выдохнул Ичиго и открыл пакет, - Ух, ты, Гримм, спасибо.
- Не за что, - хмыкнул арранкар, - а где мой подарок?
- Наглость – второе счастье, - возмутился Ичиго и улыбнулся, - закрой глаза.
- Зачем это? А вдруг ты меня свяжешь, и пытать будешь? – подозрительно сказал Гриммджо.
- Не буду, - помотал головой Ичиго, - закрой, пожалуйста.
Вздохнув, шестой закрыл глаза, он слышал, как Ичиго шуршит бумагой и почувствовал, как его руки мягко обволакивают теплом. Секста открыл глаза и удивленно уставился на свои руки. Варежки, мягкие и пушистые, из голубой шерсти… Гриммджо мурлыкнул и потер руками щеки,… так мягко, так тепло. Ичиго, улыбаясь, наблюдал за умиротворенным арранкаром. Он отвернулся на несколько секунд, чтобы посмотреть на часы и почувствовал, как сильные нежные руки обвили его вокруг талии.
- Спасибо, - прошептали на ухо низким тягучим голосом и развернули к себе, прижимая в поцелуе.
Ичиго выронил из ослабевших рук свой подарок. Давно наступил Новый год, и колокол пробил 108 раз, а они все стояли и целовались. Наконец Гриммджо оторвался от губ Ичиго и провел рукой по его щеке, варежки он предусмотрительно снял. Ичиго улыбнулся и шутливо мурлыкнул, как настоящий котенок.
- С Новым годом, Гриммджо.
- А говорят, что как Новый год встретишь, так его и проведешь, - шепнул арранкар на ухо шинигами и шутливо чмокнул его в нос. – Кстати, ты так и не померил мой подарок.
Ичиго кивнул и унесся в свою комнату, а Джагарджек, взяв шампанское и два бокала, отправился вслед за ним. Открыл дверь и замер, любуясь. Ичиго стоял перед зеркалом, а в зеркале отражался высокий рыжеволосый юноша в теплом коричневом свитере, закрывающем горло, подобранном под цвет глаз.
- Такой теплый, прямо как ты, - сказал Ичиго, тихо рассмеявшись.
- Ну, что выпьем за Новый год? – предложил арранкар и протянул рыжику бокал. Тот кивнул и, одним махом осушив его, упал на футон. Гриммджо сел рядом с ним и налил им ещё по бокалу. Они разговаривали всю ночь, Гриммджо смеялся, а Ичиго продолжал рассказывать какие-то смешные истории. Видимо в голову ему ударил выпитый алкоголь, потому что он уже ничего не стесняясь, сидел, прижавшись к Гриммджо и водя пальчиками по его груди, обнаженный по пояс. Он снял свитер уже после третьего бокала, когда ему стало жарко. Гримм лишь наблюдал за ним и пропустил момент, когда Ичиго прижавшись к нему, зевнув, закрыл глаза и засопел. Арранкар лишь покачал головой, положил его на кровать и, укрыв одеялом, собрался было уйти, но тут Ичиго вцепился в его руку и прошептал: «Останься со мной». Гриммджо напряженно замер, уверенный что ослышался, но Ичи повторил свою просьбу, прибавив тихое «пожалуйста». Джагарджек лег рядом с рыжеволосым и осторожно погладил по волосам. Шинигами повернулся к нему и уткнулся лицом в его грудь, дыханием согревая ключицы. Гриммджо рвано вздохнул. «Что же ты со мной творишь! Что же…», подумал Гриммджо и, случайно посмотрев в глаза Ичиго, утонул в нежности, плескавшейся в них.
- Гримм, не тормози…
- ЧТО?
- Поцелуй меня уже, - тихо попросил Ичиго.
Гриммджо, как в прострации, несмело коснулся его губ, и Ичиго вздохнув, сам углубил поцелуй. Арранкар очнулся и прижал мальчишку к себе, целуя и срывая с него остатки одежды. «Господи, спасибо тебе за это волшебное рыжее чудо», пронеслось в мыслях прежде, чем арранкар утонул в наслаждении…
Утро застало их в объятиях друг друга. Гриммджо ласково перебирал спутанные волосы Ичиго и осторожно целовал его лицо. Шинигами улыбнулся и открыл глаза.
- Доброе утро, - прошептал он.
- Доброе, - Гриммджо потянулся и Ичиго замер, любуясь его гибким телом, - Хорош? – лукаво спросил огромный кот.
- Очень, - Ичиго навалился на него, целуя мягкие губы.
Гриммджо засмеялся и ответил ему. Теперь он уже не чувствовал себя одиноким. Теперь у него был любимый человек, а впереди ещё была вся вечность. Но ведь вечность понятие довольно растяжимое, не так ли?..

Вопрос: Оцените, пожалуйста:

1. 2		10	(15.63%)
2. 3		12	(18.75%)
3. 4		7	(10.94%)
4. 4+ (и не надеюсь)		15	(23.44%)
5. 5 (это конечно вряд ли, но все-таки)		20	(31.25%)
Всего:		64

@музыка: slot-ave maria

---

Не смог. Синдзи/Хиёри.

[Эрика РОВ]

* Название: Не смог.
* Автор: Виктория РОВ.
* Бета: Нету. Некому теперя.
* Фэндом: Bleach.
* Дисклаймер: От прав отказываюсь. Чувства – и те не мои.
* Жанр: Драббл, драма, deathfick (кажется, так оно называется?).
* Персонажи/Пейринги: Синдзи/Хиёри.
* Рейтинг: PG-13 (уж больно он мозг плавит).
* Условия размещения: Только с разрешения! И с этой шапкой.
* Предупреждения: Некоторый ООС виднеется. Смерть персонажей. Хм… и всё, вроде б. А, нет! Ещё POV.
* От автора: На гениальность не претендую. Увидите ошибки – сообщайте. Писалось на фразу: «Ты меня спасла». Только тут… это… наоборот получилось. Вообще наоборот. Хм… я бы сказала, что фик дженовый, но, но… Намёк на пейринг всё же имеется.

читать дальше?

* * *

Я мог бы тебя спасти. Мог бы. В самом деле! О Небо… я оказался глуп… слеп и глуп…
Меня ослепила собственная ненависть. А ещё – твоя. И… и остальных тоже. Мы так жаждали мести! Мы хотели крови! Смерти этого ублюдка! Так сильно!
…Так сильно, что сто лет нашей жизни прошли практически впустую. Мы отказались от многого. От слишком многого. От наших жизней… И что?!! Что мы получили?!! Даже убить его – мы не сумели! Я – не сумел!!! Не смог… И спасти тебя – не смог…
Маленькая и хрупкая. Смелая и сильная. Прямолинейная и эмоциональная… Мы ведь похожи. Да… Были.
Ты в моих руках – кровь фонтаном хлещет из разорванного надвое тела. Не смог!!! И ты умираешь…
Не верю. Не желаю верить!!! Этого быть не может!!! Ты!!! Ты, аморальная грязная тварь!!! Виновен во всём – ты!!! Со своими сентенциями, амбициями, однобокой кривой философией!!! Ты – не способный защитить собственных воинов!!! Да и зачем?!!!
…Тварь. Ненависть, злоба, презрение. Ты намеренно? Так ведь? Рассудок, затуманенный болью и яростью не способен мыслить логически. Вообще – мыслить. А ты умеешь пользоваться слабостями других.
…Не смог. Защитить тебя. Спасти. Уберечь. И ты мутными глазами ловишь мой отчаянный взгляд. Кровь пузырится на тонких губах. Она залила всё вокруг – кровь. Она застилает мой взгляд – кровь. Сколько её уже пролилось… сколько прольётся ещё…
Мы из года в год шли бок о бок. Сражались – вместе. Проигрывали и побеждали – вместе. А теперь я должен идти без тебя? Так, что ли?.. Не дождёшься!!! Слышишь?!! Слышишь меня?!! Я не оставлю тебя одну!!! Задери меня Пустые, если так!!!
Сейчас я закрою потухшие твои глаза. Опущу на залитую твоей же кровью землю. Поднимусь с колен. И пойду убивать эту мразь. И у меня получится, слышишь?!! Обязательно получится, поняла?!! А если нет… если нет, ты уже не будешь одна. Я пойду за тобой. И пусть здесь – в этом чокнутом мире! – я не смог тебя уберечь. Пусть.
Я пойду за тобой. Я спасу тебя. Ты не будешь одна, слышишь?! Спасу!!!


Конец.

@настроение: Ску-учно-о...

@темы: Драббл, драма, дэвфик, Синдзи/Хиёри

---

Паззл

[Murury]

Название: Паззл
Автор: Murury
Бета: Майкрософт Ворд
Статус: закончен
Жанр: Господи прости, кажется, я написала флафф>< Ну и капелька ангста, как всегда.
Пейринг: Бьякуя/Ичиго
Саммари: написано на заявку ~Prinсe Nega~, «тёплый майский вечерок». Спасибо тебе большое, ни разу ещё так легко и с удовольствием не писала)
Рейтинг: нечто между R и NC-17
Размещение: киньте ссылку куда тащите, и не забудьте, пожалуйста, в графе «автор» написать моё имя)
Предупреждения: яой/слеш, возможное ООС.
Дисклеймер: Кубо, они Ваши, я только играюсь.



- Ичиго.
- Да?
- Брат прибудет, сегодня.

Это было похоже на приговор. Рукия говорила спокойно, прямо глядя ему в глаза. Рукия говорила - «брат прибудет сегодня», и Ичиго слышал – «попробуй, возрази мне». Иногда с Рукией было глупо и бесполезно спорить. Иногда Рукия вспоминала, что ей уже сто пятьдесят.

- Что ему надо?
- Какие-то дела на грунте.
- У капитана?
- Ичиго.

Усталость. Ичиго ненавидит слышать в голосе Рукии усталость – потому что это… Это как паззл, в котором силой поставили детальки не на свои места. С трудом, и смотрится неправильно, неверно… Но и вытащить их куда тяжелее. И на свои места они потом встают помятыми и разболтанными.
Слышать усталость глубокой старухи в голосе, видеть в глазах, которые прямо, уверенно смотрят на него с девичьего, почти детского лица – невыносимо.

- Ладно.
- Спасибо.
- Нет проблем.
- Ага.

Помятые детальки встают на место, картинка – потрёпанная и стершаяся кое-где.
Цельная.
Рукия улыбается.

Ичиго не собирался встречать Бьякую. Он просто оказался не в то время и не в том месте. Как и всегда, вобщем-то…
Пустой развеивается парой лёгких, почти не заметных взмахов меча. Ичиго встречается с капитаном взглядами. Сенбонзакура в ножнах.
Бьякуя кивает.
- Куросаки.
- И тебе привет.

В доме никого нет. Только в комнате на втором этаже, на кровати, лежит тело рыжего мальчика. Странно холодное для спящего.
Но почему-то в кухне горит свет. И две чашки – одна с чаем, дорогим, когда-то кем-то подаренным, и вторая – с дрянным растворимым кофе. Поднимаются и опускаются над столом. Сюрреалистика. Глупая и известная даже детям.
Они молчат, с тех самых пор как пришли. Просто Ичиго не знает, о чём с ним говорить. Бьякуя же про себя называет его грубияном , но – он гость, так что разговор обязан начать хозяин.
Так и молчат.
Молчат.
И опять…
Ичиго не выдерживает.
- Что у тебя за дело?
- Это не так важно. Спасибо за чай, очень хороший.
Бьякуя держит чашку чинно, за ручку, мерно и бесшумно отхлёбывая. И сидит очень прямо. Ичиго греет руки о теплые бока, немного сгорбившись и опираясь локтями о столешницу.
Этот паззл кажется очень странным, слишком контрастным. Но все детальки, Ичиго точно знает, лежат правильно, на своих местах.
Молчание становится уютным.
- Ичиго.
Бьякуя впервые, почти впервые зовет его по имени. Бьякуя аккуратно ставит чашку на стол.
- М?
Ичиго вскидывает голову.
Это «м» такое невежливое, такое неподобающее, такое домашнее. Бьякуя удивлен, что его это не злит. Не задевает гордость. Ему тепло.
Ему хочется погреть руки, как Ичиго, о теплую чашку. Ему хочется попробовать кофе и узнать, почему он – дрянной.
- Покажи, где я буду спать.
Ичиго улыбается.
- У меня проходной двор, знаешь? Пойдём.
В голосе у него нет недовольства, просто немного утомлённая констатация факта. И тепло.
Бьякуя не успевает отдёрнуть руку и безнадёжно всё испортить. Ичиго хватается за неё, бесцеремонно тащит капитана наверх. У Бьякуи на лице застыло удивленно-непонятное выражение. Надтреснутая маска.
А руки у Ичиго так и не согрелись.
- Здесь.
Лишних комнат в доме Куросаки нет – зато есть лишние футоны. Ичиго, когда расстилал его у себя в комнате, сомневался, что Бьякуя захочет спать на нем. Да ещё с ним в комнате. Он же аристократ. Но Бьякуя только кивает, почти благодарно.
- Знаешь…
- Думал, потребую шикарные апартаменты?
Ичиго кажется, что у него галлюцинации. Потому что Бьякуя почти улыбается. Немного насмешливо, немного грустно. Сколько ему лет?
От маски отваливается кусок.
- Я сплю на футоне.
- Прости.
- Не стоит.
- Там… В гостиной книги есть, хочешь – бери.
- Спасибо.

В это время, на закате, Пустые появляются чуть ли не чаще, чем ночью.
Когда у Ичиго появилась привычка сидеть на крыше, ожидая их появления? Хотя, возможно, ему просто нравится наблюдать за закатом.
Он помнит, как один раз пожаловался маме в детстве, что его дразнят «рыжим». Мама улыбнулась.
«Солнце тоже рыжее, разве это плохо?»
Ичиго любит солнце.
А ещё любит просто бездумно лежать на крыше, глядя в пламенеющее небо.
Где-то там, наверху – Сейретей.
Его не видно.
- Ты любишь созерцать?
Бьякуя стоит в паре шагов, глядя в небо. Не щурясь.
- Нет.
- Нет?
Ичиго прикрывает глаза рукой.
- Я люблю солнце.
- Луна прекраснее.
- Она мёртвая.
- Я тоже.
Бьякуя переводит взгляд на Ичиго. Спокойный и прямой – но не как у Рукии. Бьякуя будто чего-то ждёт. Ичиго отвечает таким же. В паззле, кажется, что-то не так. Какая-то пара деталей оказалась настолько похожа, что он и не заметил, как перепутал их.
Надо же.
А Пустых почему-то нет. Ни одного.
Солнце почти село.
- Пошли в дом.
- Пойдём.

Ичиго делает уроки, Бьякуя – читает какой-то томик со стихами. Горит только лампа на столе, но на предложение включить свет капитан качает головой. Ичиго жмет плечами, возвращаясь к перипетиям решения задачи.
Окно открыто, всё ещё чувствуется запах солнца и весны, доносятся тихие шелесты и шорохи. Изредка – звук проезжающей машины. Это такая тишина.
Бьякуя с шелестом переворачивает страницу.
- Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен... Недвижно
Стою в забытьи.
- Что?
- Хокку. Басё. Когда он служил в моём отряде, я не знал, что он поэт.
Ичиго откладывает ручку, потягивается. Разминает шею.
- Зачем это?
Бьякуя не отвечает. Просто поднимает взгляд, такой же, как на крыше. Закладывает страничку, кладёт на одеяло старенький томик. Одним плавным движением встаёт на ноги. Делает шаг, оказываясь рядом – комната маленькая.
- Дай руки.
- Зачем?
- Просто дай.
Ичиго протягивает руки. Бьякуя аккуратно берёт их в ладони. Осторожно растирает. Каждую по очереди, ладони, пальцы, между пальцами… Щекотно и немного напрягает.
- Ты?..
- Холодные.
У Бьякуи очень задумчивый голос. И глаза – спокойные, взрослые. Ичиго в свои шестнадцать тоже выглядит взрослым, но – ребёнок, такой ещё ребёнок… Он прикрывает глаза. У Бьякуи руки тоже холодные, но он так старателен.
В свете лампы на его лице резко обозначаются скулы, и он кажется намного старше. А если смотреть вот так – чуть наклонив голову, то такой, как обычно. Это странно, но Ичиго почему-то кажется, что «неправильные» детальки он почти нашёл.
Бьякуя поднимает взгляд.
- Совсем легла на землю,
Но неизбежно зацветет
Больная хризантема.
Ичиго не любит хокку. Совсем. Они отрывистые, пространные и, что называется, понимай как хочешь. В них нет определённости, чёткости, действия – всего того, к чему Ичиго привык. Но у Бьякуи размеренный, низкий, глубокий голос – его можно слушать и слушать, что бы он ни рассказывал. Даже хокку.
- Хризантема?
- Да.
Бьякуя берёт его за запястья и тянет на себя, прося-приказывая встать. Ичиго терпеть не может чьих-то приказов.
Терпеть не может.
Встаёт сам, резко, порывисто.
Сталкивается губами с Бьякуей. Вздрагивает, отшатывается, открывает рот, чтоб извиниться. А капитан тянется за ним.
Слишком близко. Слишком лично. Ичиго не привык кого-то так подпускать. Странно. Почти страшно. Почти… Волнующе?
А ещё – у Бьякуи очень холодные губы. Очень спокойные и уверенные, но холодные.
Он прикусывает нижнюю губу, обветренную и потрескавшуюся, открывает рот, превращая поцелуй в откровенно неприличный. Это не противно, как Ичиго ожидал, но странно и мокро.
Неожиданно уютно.
Ичиго хочется захихикать – всё это до того нелепо, забавно… Целоваться с Бьякуей Кучики. Чёрт. И ведь это его первый его раз, который был должен был быть… Ну, с девушкой хотя бы. А не с мёртвым капитаном мёртвого отряда, в котором служат давно умершие и сгнившие под землёй поэты.
Как смешно.
А Бьякуя уже не держит его запястья, обняв за талию. Ичиго чувствует, как больно впивается в бедро край стула. Упирается руками Бьякуе в грудь, отстраняя.
- Что ты делаешь?
- Я тебя целую, Куросаки Ичиго.
Бьякуя невозмутим и спокоен. Так чертовски странно слышать это «я тебя целую».
- Мне неудобно.
- Тебе страшно?
- Пфф. Конечно, нет.
- Ты позволишь?
- Что?
Бьякуя не отвечает, только отходит в сторону и слегка подталкивает Ичиго к кровати. Он садится на немного неаккуратно застеленное покрывало. Поднимает взгляд.
- Ты меня хочешь?
- Нет.
- Тогда зачем?
Бьякуя вздыхает, садясь рядом. Снова тянется к нему.
Едва чмокает в губы, опускает голову, целуя шею. Слегка касается пальцами затылка, подсказывая запрокинуть голову.
- Бьякуя, нет.
- Да, Куросаки.
Обнимает, заваливает на кровать. Ичиго не сопротивляется, совершенно расслабившись под ним. Почему? Ему кажется, что чьи-то очень холодные пальцы аккуратно выковыривают кусочки паззла из неподходящих мест. Куда аккуратнее, чем он сам мог бы, и картинка в результате не должна смазаться.
Ичиго обнимает Бьякую в ответ, гладит по волосам. У него свежий, чистый запах. Если уткнуться ему в шею, это чувствуется особенно сильно. Он холодный, и Ичиго мёрзнет.
- Холодно.
- Сейчас.
Бьякуя спокойно, методично раздевается сам, сев на кровати, потом – раздевает Ичиго. Тот смотрит недовольно, но попыток воспротивиться не предпринимает. После – тянет капитана к себе, прикрыв глаза.
Какой же он холодный.
- Я мёртв, Куросаки. Это нормально, что те, кто мёртв – холодные.
- Я знаю. Замолчи.
- Да.
А Ичиго – тёплый. Горячий даже. Бьякуя осторожно гладит его тело кончиками пальцев, почти лениво целуя шею, щёки, за ушами, надавливает пальцами на соски, твёрдые не то от холода, не то от возбуждения. Тот в ответ начинает дышать чаще, неуклюже пытается что-то делать и сам. Запоминает, что делает Бьякуя, учится.
Потом – Ичиго судорожно выдыхает, обхватывая любовника руками, ищет что-то, что отвлекло бы от боли. Больно. Больно-больно-больно.
- Тихо, Ичиго.
Бьякуя его целует. Почти целомудренно, успокаивающе.
Холодно.
Ичиго надоело.
Он целует в ответ, неумело, страстно, жарко, мокро. Кусает чужие губы.
Жарко.
Бьякуя вздрагивает.
- Двигайся уже.
Бьякуя пытается медленно, нежно, чтобы Ичиго не было больно.
Черта с два.
Податься вперёд, поцеловать снова, обхватить за шею руками, за талию – ногами. Выгнуться, потереться о твёрдый живот. Пусть больно. Ичиго не позволит, чтоб Бьякуя даже в постели казался ожившим мертвецом.
Он не стонет, просто дышит. Очень часто, глубоко, шумно.
Ичиго раздувает огонь.
Занимается пламя.
Им не холодно.
Паззл – собран.

…А утром они оба пьют кофе, и Бьякуя находит его и вправду крайне дрянной вещью. Потом - просит налить ещё.

---

Bleach. Фанфик Fallen into memories. Глава 8.

[Tinuviel-f]

Название: Fallen into memories
Фандом: Bleach
Автор:  Tinuviel-f
Бета:  AnImEsHkA_OkAnA
Пейринг: Рукия/Ичиго, Ичиго/Зангецу, Кьёраку/Укитаке, Хицугая/Рукия
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе.
Саммари: Бой за Каракуру окончен несколько дней назад. Ичиго удалось победить Айзена и тем самым спасти Сообщество Душ и Дворец Короля. Но может ли что-то спасти самого Ичиго?
Дисклеймер: всё - Кубо Тайто, кроме описанных здесь событий.

Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7

Глава 8

Глава 8. Демон внутри

Спотыкаясь, Ичиго забежал в подворотню и привалился к стене за мусорными баками. Ноги не держали, парень сполз на асфальт, утирая со лба пот, а другую руку прижимая к пылающему от боли боку. Он уже и не надеялся остаться в живых и лишь каким-то чудом спасся бегством от толпы сумасшедших. Боги, сжальтесь, позвольте дожить до конца этого дня!

После похищения Куросаки пришёл в себя на куче щебня и стеклянных осколков, ощущая страшную ломоту во всём теле. Его как будто избили человек двадцать – причём, сначала ногами, а потом ещё и стальными прутьями или битами... Голова раскалывалась, в груди пребольно кололо, правый бок подросток вообще не чувствовал; скосив глаза, он увидел расплывшееся на футболке кровавое пятно. Кажется, сломаны рёбра... Всё вокруг было усыпано каменными осколками и крошками кирпичей, напрасно Ичиго силился понять, где находится: он плохо видел и вблизи, но уже это увиденное было ему совершенно незнакомо.

Потом сквозь какую-то вату в его ушах прорезались голоса, они раздавались сверху, словно говорившие парили над ним... После всего того, что Куросаки увидел за сегодняшний день, такое вовсе не казалось ему нереальным. Закусив губу, но преодолев боль, парень чуть-чуть повернул голову и обнаружил, что в воздухе, метрах в двух-трёх от бетонного пола, стояли два человека, говорившие о чём-то на повышенных тонах. Вроде бы спор шёл как раз о нём, Ичиго. Голова немного прошла, перед глазами прояснилось, и парень в ужасе рассматривал валявшиеся рядом обломки. Что здесь случилось, пока он был в отключке?! Как будто тайфуны прошлись (и не один, и вовсе не два!), настолько всё было разворочено и разнесено на кусочки! Несмотря на то, что любое движение отзывалось во всех мышцах ноющей болью, Куросаки попытался подтянуться на руках и заползти в маленькое укрытие, образовавшееся из рухнувших перекрытий. Может быть, там его бы не заметили... Страшно, дико страшно, он не знал, что происходит и чего ждать, кто друг, а кто враг. Что, если жить Ичиго осталось всего лишь пару минут? И пусть тот тип в полосатой шляпе, кажется, просил Куросаки не трогать, парень всё равно сбежал, как только все отвлеклись.

В этом закоулке жутко воняло протухшей рыбой из бачков, отвратительный запах, наверное, сбил бы подростка с ног, будь у него силы стоять. Повсюду на грязном асфальте стояли лужицы такой же вонючей воды, что капала из сточной трубы возле плеча парня; каждый раз, когда очередная капелька падала вниз, Куросаки вздрагивал от страха. Спасаясь от смрада, он старался дышать ртом, но сломанные рёбра не позволяли вдохнуть полной грудью. Собственное дыхание в ужасающей тишине казалось ему настолько громким, что Ичиго боялся выдать так себя преследователям. Чёрт знает, какими ещё возможностями те обладали, те страшные люди, которые, может, вовсе и не люди!

Никогда... ещё никогда ему не было так панически страшно.

Куросаки никогда не считал себя трусом, да и безрассудной доблестью, в общем-то, не обладал, но сейчас парня колотило от ужаса. Малейший шорох выводил его из себя, заставлял замирать, только сердце колотилось в груди, как дикий зверь, пойманный в клетку. За Ичиго точно шли, его искали и продолжают искать сейчас, а если обнаружат – убьют без промедления! Подросток слышал обрывок разговора тех странных людей, что парили прямо в воздухе: один, с причёской каре, угрожал убить «мальчишку», второй просил дать немного времени... может, он хотел прикончить Ичиго самостоятельно?!

На Каракуру стала опускаться ночь, уже похолодало, и парень, одетый только в футболку и брюки (ветровку пришлось разорвать, чтобы перевязать раны), начал замерзать. К горлу подкатывала тошнота, внутри всё сжималось, дрожь шла откуда-то из глубины тела, дрожь страха, голода и смертельной усталости. Куросаки в последний раз перекусывал во время большой перемены в школе; измученное тело просило пищи, чтобы восстановить силы, а у рыжего подростка не было ни йены, чтобы еду купить! Хотя его в таком виде и в магазин бы не пустили... Ксо, вот себя как чувствует тот, на кого ведётся охота!

И, что самое ужасное, Ичиго не знал, что ему делать дальше, куда бежать, где прятаться. Домой нельзя, тогда папа и сёстры подвергнутся опасности. Отец - мужик сильный, но даже ему не справиться с такой оравой, какая гонялась сегодня с Куросаки! К тому же, его один раз подкараулили возле дома, значит, могут снова ждать там, надеясь, что испуганный и уставший подросток вернётся, что ему некуда больше идти... И ведь некуда же! Кто приютит беглеца? Иноуэ, Чад? К ним Куросаки тоже не пошёл: если за Ичиго ведётся охота, потенциальные убийцы не остановятся ни перед чем, лишь бы подобраться к нужной жертве! Ками-сама, где можно спрятаться, чтобы враги не нашли?!

Сверху послышался нарастающий шум – кто-то бежал по крышам, в вечерней тишине парень расслышал это совершенно отчётливо. Здесь, в каменном мешке, было темно, вряд ли Ичиго заметили, но он всё равно спрятался: кое-как протиснулся между мусорными баками и стеной, постаравшись, чтобы рана на боку не коснулась вонючих контейнеров. Поспешные шаги приближались, а Куросаки, почти перестав дышать, молился всем Богам, каких знал и не знал, чтобы враг промчался мимо, не заметил, не увидел дрожащий от ужаса грязный комок...

Лишь когда всё вокруг стихло, он рискнул выбраться из своего убежища и, обхватив голову руками, прошептал:

- Боги... что происходит?

Кому и чем Куросаки помешал настолько, что его непременно нужно убить?! Парень пытался вспомнить, кому он мог перейти дорогу, но на ум шли только амбалы из соседней школы. Придурки-верзилы бы напали скопом и избили подростка до потери сознания; те же, с кем он столкнулся, имели только одну, очень чёткую цель, - убить... уровень явно не тот. А если... если Ичиго всё-таки убьют (увы, парень больше склонялся к этому варианту), узнают ли Ишшин, Карин и Юзу, что стало с их сыном и братом? Или же в новостях Каракуры несколько месяцев будет выходить объявление о розыске пропавшего без вести рыжеволосого подростка? «Нет, пусть лучше не знают, пусть надеются...»

Раздавшийся шорох с другой стороны закоулка заставил парня вскинуть голову, насторожиться и постараться вжаться в стену. Куросаки собирался при малейших признаках опасности вновь обратиться в бегство, но боялся, что просто не сможет этого сделать – сил убегать почти не осталось. Оставалось надеяться, что Ичиго показалось или он ослышался...

- А?

Подросток замер, не веря своим глазам. Кошка? Ну, разумеется, самая обычная, безобидная кошка... правда, угольно-чёрная и с неестественными золотыми глазами. А где же его страшные преследователи с обнажёнными мечами и жаждой убийства в глазах?! Измученный Ичиго, позабыв о том, что чёрная кошка – к несчастью, вдруг проникся к этому зверю безумной симпатией. Парню, видевшему в любом человеке убийцу, животное не внушало опасения. Оно же не нападёт из-за угла и не приставит к горлу меч.

- Эй, неко... неко... – шёпотом произнёс Куросаки, пытаясь приманить кошку. Так хотелось, чтобы рядом с ним было хоть какое-то живое существо... пусть безмолвное и мало что понимающее, но на его стороне!

Зверь, грациозно ступая, прошествовал по каменной кладке и остановился в паре шагов от Ичиго. Чуть наклонив голову, кошка посмотрела на взъерошенного, перемазанного подростка насмешливо, как ему показалось, и укоризненно, словно говоря: «И что ты прячешься? Ты же больше меня, сильнее, а боишься...» Куросаки как будто услышал этот голос – мягкий, с лёгкой ноткой смеха – и, утерев тыльной стороной ладони грязное лицо, пробурчал:

– Я не боюсь... то есть я... ну да, мне страшно! Меня за сегодня столько раз пытались убить, что это чудо, что я жив до сих пор! И не надо меня за это осуждать, - парень запнулся на середине предложения, осознав, что спорит, о Боги, с кошкой! Должно быть, от постоянного преследования у него всё же начал мутиться рассудок... Рассердившись на самого себя, Ичиго взъерошил свои волосы (как будто это могло придать ему уверенности!) и резко взмахнул рукой, чтобы отогнать зверя: - Да что я оправдываюсь?! Ты же всё равно ничего не понимаешь, - с горечью прошептал он.

Совершенно потерянный Ичиго уткнулся лицом в колени, вздрагивая от прохлады. Ну и что? Вот даже эта кошка, хоть гони её, хоть нет, уйдёт, и загнанный в угол подросток опять останется наедине со своими проблемами и страхом перед смертельными врагами. Неоткуда ждать помощи, а в одиночку Куросаки знал, он совершенно точно не выживет. Где его может ждать спасение? Дома? Да дома...

«Стоп! Я здесь, а в это время...» Куросаки начал покрываться холодным потом. Пока он, поддавшись собственной трусости, отсиживался в грязной подворотне, там, дома, его сёстры уже могли быть убиты! Воображение представило ужасную картину: Карин и Юзу, забитые, запуганные, плачут от страха и боли, их отец лежит на полу кухни, и под ним растекается большое кровавое пятно... а брат спасает свою никчёмную задницу, не вспомнив о родных!

Вскочив на ноги, позабыв об усталости и боли, подросток бросился наружу. Приступ страха, паники, державший его в подчинении весь день, прошёл, и теперь парень стремился искупить свою вину, загнать подальше это паршивое чувство, чтобы оно и не подумало возвращаться. Ками-сама, пусть ещё не будет поздно! Пусть они заберут с собой Ичиго, но только его семью оставят в покое!

- Погоди, Ичиго!

За его спиной неожиданно раздался женский голос, и Куросаки, не успев осознать, что произошло, и испугаться, оказался придавлен кем-то к холодному грязному асфальту. Навалившееся сверху тело, показавшееся ужасно тяжёлым, быстро пресекло все попытки подростка вырваться, и прижало Ичиго щекой в лужу.

- Не дёргайся, - хрипевший от бессилия и злости он смог чуть-чуть скосить глаза и рассмотреть, что на нём, скручивая ему руки за спиной, сидела смуглая женщина с тёмными волосами и яркими глазами, такими же, как у той кошки. Куросаки почти готов был взвыть от отчаяния: всего лишь раз он поддался, подумал, что от безобидной твари зла не будет, и его тут же схватили! Какое подлое предательство! За что?!

- Прости, Куросаки-кун, - перед носом лежащего мальчишки появились деревянные гэта, и у Ичиго потемнело в глазах, едва он вспомнил, кому принадлежала эта традиционная японская обувь. Ненавистное лицо с наглыми глазами приблизилось к подростку, сочувственно улыбаясь. От лицемерия этого типа сводило скулы, его словам у парня не было никакого доверия, и он бы, пожалуй, предпочёл лучше попасться в лапы тому, другому... хотя нет, тут не угадаешь. – Прости, но ты не оставил нам выбора. Не вырывайся, я бы не хотел применять силу.

Чёрта с два! Куросаки весь день не сопротивлялся, только бегал и прятался, как трусливая крыса! Так легко расстаться со своей свободой – не дёргаясь, даже не пытаясь спастись – вот уж нет! Парень притих ненадолго, решив успокоить бдительность своих похитителей, и когда тип в панамке, одолжив свой плащ девушке-кошке, поставил пленника на ноги, Ичиго, извернувшись, ударил мужчину головой в живот. Тот охнул, от неожиданности и боли согнулся пополам; воспользовавшись этим, подросток, что было сил, бросился в сторону. Он надеялся, что сможет хотя бы до дороги добежать, но не сделал и нескольких шагов: потерявший сознание Ичиго, опасно подвернув ногу, рухнул на асфальт и уже не пытался двинуться.

- Как очнётся – извинюсь, - припечатала хмурая Йоруичи, поднимая безвольного рыжего подростка. – Не нужно было его пугать, Киске! – торговец, кряхтя, разогнулся и виновато опустил взгляд. - Ичиго сегодня и так затравили!

- А что ещё оставалось делать? – тихо спросил у неё Урахара, отряхиваясь. – Время поджимает, а Куросаки-кун... он нас простит. Не раз и не такое уже прощал.

***

В маленьком подвальном помещении царила тягостная атмосфера боли и страданий. Джууширо, не морщась, проглотил очередное снадобье, снова взглянул на стоявшую перед ним тарелку с уже остывшим рисом и отвернулся. Его раны почти зажили, но чтобы восстановить силы, нужно было поесть... но как можно, если в соседней комнате жизнь двух их товарищей едва теплится? Из-за ошибки капитанов Бьякуя и его лейтенант при смерти, Рукия едва жива от горя, Тооширо с плохо скрываемой яростью примеривается, как лучше разрубить Куросаки голову... Что же они натворили?! Как можно было так жестоко ошибиться?! Задумайся они хоть на минутку, не уступи Джууширо другу, возможно, всего этого можно было избежать!

Но прошлое не вернуть, и какими тяжёлыми бы ни были последствия, именно Укитаке и Кёраку отвечать за них.

- Поешь хоть немного, - Шунсуй, тёмный и мрачный, совершенно переменившийся в лице, сел рядом, поправляя другу повязку на плече. – Иначе совсем свалишься, а нам ещё с риокой разбираться.

- Я всё никак не могу понять... – севшим голосом прошептал тот, - где же мы ошиблись? Как мы вообще могли довести ситуацию до такого исхода!? Даже дурак бы догадался, что Ямамото-сетайчо не просто так присматривает за риокой! Он ведь на самом деле боялся Ичиго, - если бы Укитаке мог понять это раньше! Теперь же беловолосый шинигами лишь бросил мимолётный взгляд на сёдзи и опустил голову под тяжким грузом вины.

Бьякуя... этот мальчик был ему как сын. Отдав его воспитанию столько сил, столько отеческой любви, увы, нерастраченной, Джууширо не мог оставаться равнодушным к нему, вычеркнуть из памяти их уроки, когда тот ребёнок ещё умел улыбаться и смеяться... Как бы Кучики этого ни хотелось, его наставник так не мог. Пусть Бьякуя-чан и стал взрослым, и гордо носил звание капитана Готей 13, для Укитаке он оставался всё тем же мальчишкой, который вспыхивал от любой шутки, которого так любили поддразнивать Йоруичи и Шунсуй... Этому ученику капитан подарил частичку себя, своей души; в сердце Джууширо Бьякуя-чан останется навечно...

И оттого ещё сильней жгла мысль, что этого самого ребёнка Укитаке, мудрый и справедливый наставник, обрёк на верную смерть. Нет, не отправил своим приказом на бой, не оставил раненого умирать, а просто... просто не сделал то, что должен был, чтобы предотвратить бессмысленное кровопролитие. «Просто»... какое ужасное слово! Так легко говорить, что «всего-то нужно было вовремя вернуться» или «понять, что Абараи-фукутайчо ненавидит своего командира»! Легко говорить, когда уже ничего нельзя исправить для них двоих.

Капитан тысячу раз обругал себя за то, что задержался. Ведь был же шанс предотвратить трагедию, был! Джууширо и Шунсуй вернулись... но слишком поздно. Укитаке, к тому же, преследовала назойливая, гадкая и, что самое отвратительное, очень правдоподобная мысль, что рано или поздно, но конфликт между Кучики и его лейтенантом закончился бы именно так – сражением не на жизнь, а на смерть. Но вот горькая ирония: при любом другом раскладе Бьякуя и Абараи находились бы в Сейрейтее, а там другие люди не дали им натворить столько, что сердце бьётся через раз и кровь застывает в жилах.

В Каракуре, где никто не смог остановить безумцев, шинигами и не подумали сдерживаться.

- Я поговорил с Урахарой. Он считает, что шансы у Бьякуи и Абараи ещё есть, они борются за жизнь. Правда... правда, Киске не уверен, но предполагает, что у обоих повреждены Сон души или Звено цепи и... - Кёраку повёл головой, теребя обрывок бинта на своей руке, вздохнул и продолжил, понимая, что незачем уже тянуть, - и этот проклятый недостаток духовных частиц, ты же понимаешь, всё только усугубляет.

Его партнёр почернел ещё больше и ссутулился. Красивые волосы, некогда сиявшие девственной белизной, упали жалкими прядями на плечи; весь вид Укитаке выдавал и тяжёлую болезнь, и перенесённые беды и горести, глубокие раны на сердце, которые с трудом залечивает даже время. Как же Джуу-чан постарел... ещё этим утром он был молод и полон желания жить, пусть и лежал в больничной палате а теперь... наверное, Кёраку выглядит также, нет, ещё хуже, потому что ведь из-за него всё это и началось!

Хачибантай тайчо помолчал немного, а потом осторожно сказал:

- Есть одна возможность... если мы освободим Короля, воздух переполнится реяцу, а значит, они скорее поправятся.

- Что с Рукией? – резко спросил тот, не придав словам друга никакого значения. Да Шунсуй и сам понимал, как глупо надеяться на такое чудо: когда открылась правда о Куросаки, у шинигами оставалась только призрачная надежда, что и их догадки верны. Что это значило? Ничего хорошего...

Кёраку не успел ответить, Джууширо сам, преодолевая слабость, поднялся и заглянул в комнату, слегка приоткрыв двери. Оттуда веяло холодом, мерзким дыханием близкой смерти. Единственный огонёк реяцу принадлежал младшей Кучики, но и он ослаб настолько, что джусанбантай фукутайчо, кажется, тоже вот-вот погибнет. Тяжко, как будто тебя засасывает гнилое болото, вытягивает все силы и спастись невозможно... даже капитан шинигами не смог долго выдерживать напор страшных эмоций, а Рукия, маленькая, слабая, терпела их с того момента, когда раненых перенесли в это тайное убежище.

Бедная девочка, потерянная и беззащитная! Она же совсем одна против этой ослепляющий боли и страха! Чем Укитаке, её командир, мог помочь? Только лишь словами, сладкой надеждой обмана, что всё обойдётся, всё будет хорошо, и Абараи с Кучики поправятся! Капитана и лейтенанта шестого отряда положили близко друг к другу (последняя насмешка Урахары, не иначе), и младшая Кучики сидела между ними, смиренно сложив руки на коленях и уставившись пустующим взглядом в пол. Девушка уже не плакала – не было сил плакать – и на фоне тёмной ткани формы... да что там формы, белого хаори, которым Рукию укрыл Джууширо, её личико казалось страшно бледным. Застывшая фарфоровая маска куклы, но никак не живого человека! Только маске никогда не передать всех тех чувств, что разрывали сейчас душу этой девушки.

Бедная Рукия! Чем она провинилась перед Богами, что для неё послали такую страшную кару? Её старший брат и лучший друг при смерти, её бывший возлюбленный всему этому виной, а парень, которого девочка любила сейчас, похоже, тоже был готов совершить убийство...

Вспомнив о Хицугае, седой шинигами содрогнулся всем телом. Не нужно быть пророком, чтобы прочитать мысли мальчишки, всё они написаны на его лице. Джууширо знал: не будь сейчас рядом с Ичиго Йоруичи и Киске, Тооширо бы убил риоку, позабыв и о Рукии, и о своей чести, и о том, что он капитан шинигами и должен защищать души плюсов. Правда о том, что во внутреннем мире Куросаки скрывается самый страшный за последние несколько сотен лет преступник Сейрейтея, Укитаке и Кёраку повергла в настоящий ужас... а душу Хицугая она должна была вывернуть наизнанку и окунуть в иссиня-чёрную тьму.

После того, как Айзена «убили», ненависть к нему в Готее постепенно исчезла, и даже те, кто пылал к предателю лютой злобой, вскоре утихли. Конечно, когда человека нет, сложно с той же силой ненавидеть его. Но Тооширо! С ним всё сложнее. Его чувства лишь спрятались на время... чтобы потом вернуться с утроенной силой.

- Урахара, - в помещение, пригнув голову, ужом скользнул торговец, и Джууширо, преисполненный справедливого гнева, выдохнул его имя так, что Киске попытался слиться со стеной. – Надеюсь, тебе есть, что сказать, раз ты пришёл, - сказал он и, прихрамывая, вернулся на своё место.

- Да-да, конечно, - не своим голосом пролепетал экс-капитан и сел по-турецки возле своих коллег. Духовная сила, наполнявшая комнату, сгустилась и нависла над его головой, как огромный молот; вжав голову в плечи, мужчина потёр лоб и вздохнул как можно спокойнее. Спокойствие сейчас им не помешает, если шинигами не хотят натворить ещё больших дел. – Ками видят, я не предполагал подобного развития событий... – джусанбантай тайчо немигающим взглядом смотрел на противника, и тот не выдержал. – И то, что Айзен... я тоже не мог предположить, я не Бог, в конце концов.

- Ой ли, Киске... – протянул Кёраку, тоже не спуская с него глаз. – Чтобы ты – и не знал? У Айзена был твой Хогиоку, твой! Я никогда не поверю, что ты не допускал хотя бы малейшей возможности, что он не умрёт! – шинигами опустил голову. - А мы, как и в том бою над Каракурой, опять не задумались, что всё слишком легко и просто.

- Непростительная беспечность! – не сдержался Джууширо и, сжав пальцы в кулак, зажимая прядь седых волос, дёрнул их с такой силой, что от боли на глазах выступили слёзы. – И вот чего она нам стоила, - с горечью произнёс Укитаке, кивком указывая на соседнее помещение.

- Для вас это слабое утешение, но при должном уходе с Бьякуей и Ренджи всё будет в порядке, - поспешил заверить их Киске. – Но вот с карьерой в Готее...

- Уж это-то нас должно волновать меньше всего, - насмешливо высказался Шунсуй, улыбаясь. – После всего этого нас всех ждёт «Гнездо личинок» или и вовсе смертная казнь, так что Готей – это просто курорт...

- Нужно понять, что делать теперь, когда нас всех ищут подчинённые Сой Фонг, - серьёзно сказал его приятель, пока хачибантай тайчо не превратил всё в фарс.

- ... чтобы вздёрнуть на первом попавшемся дереве, - ухмыльнулся Кёраку, но под взглядом товарища смиренно замолчал. Да, не лучшее время для шуток.

- Есть ли какой-нибудь шанс, что слова Хирако неправда? – устало спросил Джууширо, откидываясь к стене. Боги, всё-таки следовало хоть немного поесть... глаза закрывались, совершенно не хотелось двигаться, а лучше – чуть-чуть поспать, да, самую капельку, потому что сил нет вообще. Но и, ксо, не уснуть, потому что голод, самый страшный зверь для шинигами, грызёт его изнутри. – И вообще, откуда он узнал? – прогоняя наваждение, с нажимом произнёс Укитаке. - Не думаю, что Ямамото-сетайчо поделился такой правдой с вайзардами... чтобы они действовали сообща.

- Я спрошу у него, как только встречу, - съязвил торговец, и тут же всплеск реяцу захлестнул его, лишив воздуха.

Капитаны сделали это не нарочно, ну, по крайней мере, Укитаке. Но в такие минуты - и позволять себе дерзить, когда по твоей же оплошности едва не произошла страшная трагедия! Верх цинизма!

- От ран потеряли последний разум?! – язвительно фыркнула чёрная кошка, незаметно для всех очутившаяся на пороге. Одним прыжком переместившись из коридора в комнату, она вмиг сняла напряжение – всего лишь взгляд с упрёком ярких золотистых глаз, и вот уже пристыженные капитаны понурились, не зная, чем оправдать своё неразумное поведение. – Хотите выдать наше убежище? Или убить своего ученика и двух лейтенантов, Укитаке-тайчо? - Йоруичи отошла в угол и, превратившись, натянула на себя длинную тунику. – Будете продолжать в том же духе, и эта история не закончится так, как бы всем хотелось. Нас ищет Онмицукидо. Вас, Укитаке-тайчо и Кёраку-тайчо вместе с капитаном Хицугаей, ждёт арест и военный суд, то же предстоит и Бьякуе с его фукутайчо... если они выживут. Но раз это вас так мало волнует, подумайте лучше о том, что Ичиго убьют, если мы не сумеем договориться и соединить наши усилия.

Демонстративно тряхнув головой, она поправила волосы и забрала их в хвост, перетянув резинкой. Мужчины, подавленные, не смели подать голоса, пока Шихоуин не присоединилась к ним, сменив гнев на милость.

- Ну что он? – тихо спросил Киске, когда аристократка присела рядом. Его Куросаки опасался, побаивался и не особо желал идти на контакт, если Урахара находился с ним в одной комнате. Тяжёлую миссию переговорить с мальчишкой и помочь ему вспомнить, кто он на самом деле, пришлось взвалить на плечи одной Йоруичи.

Та отрицательно покачала головой:

- Ничего нового. Страх, сомнения, растерянность... Мне пришлось рассказать почти всё, напрасно мы надеялись, что какая-нибудь искорка заставит Ичиго сорвать печати на своих силах шинигами, - Йоруичи старалась выглядеть бодро и, сколько можно было в их ситуации, оптимистично, но от глаз её собеседников правда не укрылась. Один тяжёлый вздох выдал всем усталость и смертельное разочарование шинигами. – К тому же, Ичиго отказывается верить во всё это.

- Ну... – помолчав, заметил Кёраку, - можно и его понять: столько всего за один день! Его убить пытались, как минимум, раза два или три, удивительно, что Куросаки-сан вообще говорит с нами, как-то доверяет...

- Не в этом дело, - негромко произнесла женщина, и взгляды всех тут же оказались прикованы к ней. - Печати, что спрятали его силу, повлияли на него сильнее, чем мы предполагали. Киске... - торговец насторожился, услышав своё имя, и посмотрел на подругу ещё пристальнее. – Он поменялся даже характером... Я... – Шихоуин усмехнулась собственным ощущениям. - Я говорила с ним, и был момент, когда мне показалось: того Ичиго, которого мы знали, действительно больше нет.

Не успел ещё в комнате утихнуть отзвук голоса шинигами, как Укитаке решительно поднялся. Сопровождаемый недоумёнными, вопросительными взорами остальных, тайчо подошёл к сёдзи в ту комнату, где сейчас в одиночестве сидел Куросаки, опёрся ладонью о дверь.

- Не ты ли говорила сегодня, что мы не должны отступать? Зайти так далеко и остановиться... – бледные губы искривила усмешка, полная боли. В следующую же секунду капитан решительно выпрямился, готовясь к дальнейшим действиям. Хватит уже сидеть и страдать, ничего не делая! – Нельзя оставлять его одного. Отсюда Ичиго не сбежать, но... – Джууширо не закончил фразу, однако все прекрасно поняли, что конкретно он имел в виду. – Приведу его сюда, и тогда мы поговорим все вместе.

- Не думаю, что это хорошая идея, - вздохнул Шунсуй, когда его друг скрылся из виду.

- Это единственная идея, которая у нас есть, - возразила Йоруичи, скрестив руки на груди. – Мы не можем применить силу и начать давить на Ичиго. Мы не можем использовать Гокконтекко или Гинконган из-за того, что в его внутреннем мире может быть Айзен... – внутри всё переворачивалось, стоило лишь задуматься об этом. Насколько же хитрый, дьявольский план!

- Возможно, он рассчитывал, что мы не решимся тронуть Куросаки или попросту не заметим каких-либо странностей, - вполголоса заговорил Урахара, рассуждая сам с собой. – Или, что так же возможно, всё произошло спонтанно благодаря Хогиоку... правды мы пока не узнаем, поэтому придётся действовать любыми другими способами.

- Может, лучше всё-таки позвать Ишшина? – поинтересовался Кёраку, накручивая прядку волос на палец. Дурацкий жест, так раздражавший Джуу-чана, самого мужчину он, как ни странно, успокаивал. – Он имеет право знать, что его сын...

- Боюсь, что он не придёт, даже если бы захотел, - тихо ответил торговец и сумрачно взглянул на капитана. – Члены Нулевого отряда не имеют права вмешиваться до тех пор, пока их не призовёт Король. Они обязаны защищать Королевскую семью, но его – только когда он сам даст разрешение. Таков самый главный закон Нулевого отряда, и его главная цель – не мешать Кругу Перерождения.

Укитаке вернулся намеренно громко, чтобы разговаривавшие шинигами успели замолчать до появления мальчишки. Ичиго зашёл за ним следом, задержавшись в дверях: его явно испугало присутствие такого количества человек, и парень вжал голову в плечи, проходя через комнату на цыпочках. Йоруичи сдвинулась немного, чтобы дать ему возможность сесть рядом, но Куросаки намеренно не дошёл до них пары шагов, шумно опустился на пол, не сводя со всех четырёх противников настороженных, как у загнанного зверя, глаз.

- Я... я ничего не помню, - негромко произнёс он, опередив того типа в сандаловой шляпе, назвавшегося Урахарой Киске, который, кажется, собирался спросить его как раз об этом. Ичиго потёр затылок и, ёжась от невидимого давления, продолжил: - Всё, что вы говорите, - какой-то бред. Этого не могло быть со мной по той простой причине, что я человек, а не...

- Ты не веришь или не помнишь? – уточнил Джууширо. Для них, оказавшихся на краю бездны, разница между двумя простыми словами была колоссальной.

К этому седому Ичиго успел проникнуться большей симпатией, чем к кому-либо из остальных присутствовавших. Он всё-таки спас Куросаки от гибели, от рук того... как же его имя? Бьякуи Кучики. Но даже этот Укитаке-сан внушал парню страшное чувство неведомой, но, безусловно, гигантской силы. Что уж тут говорить об остальных?

В комнате повисла тишина. Ощущая, что внимание Богов Смерти нацелено на него, Куросаки смутился и опустил голову. Как же хотелось отвернуться... или чтобы они перестали глазеть! Пальцы сжимали ткань футболки, и всё сильнее с каждой секундой, как будто от этого что-то зависело. Ичиго никак не мог взять в толк, чего же от него хотят эти странные личности. Люди ли они вообще? Все четверо ничем не отличались от обычных людей, но называли себя Шинигами, проводниками душ, и Ичиго сам видел, что они обладали способностями, неподвластными простому смертному. Видеть-то видел, но, ксо, любой чувак скажет, что это чушь полная!

Сумасшедший день не спешил заканчиваться, раз за разом преподнося новые, смертельно опасные, сюрпризы. Сначала Куросаки дважды чуть не убили... Ичиго, попытавшегося сбежать, поймала женщина, обернувшаяся кошкой. Потом ему рассказали, что он, на самом деле, тоже Бог Смерти и, возможно, даже самый сильный из них, Король какого-то там Сообщества душ! Блин, да ведь это глупо до чёртиков, как и то, что в нём спрятался Айзен... Кто такой Айзен? Нет, женщина-кошка вроде бы говорила, будто он – жутко опасный преступник, но парень всё никак не мог сообразить: что такому крутому мужику из мира Богов понадобилось от простого школьника из Каракуры? Зачем Куросаки вдруг резко стал всем нужен?!

Когда Ичиго схватили, он решил, что это всё, конец. Сколько раз он ухитрялся попасть в переделку со старшеклассниками? Сколько раз дрался с другими пацанами, даже с целыми бандами? Почти все противники Куросаки были старше его, выше и сильнее, однако Ичиго никогда не сдавался, даже когда в очередной схватке получил ногой по рёбрам, а какой-то подонок из соседней школы заехал врагу по голове кирпичом. Но сегодня, когда парня связали невидимыми путами, и привели сюда, Куросаки понял, что это его финал. Ему никак не выбраться – он ведь даже не представлял, что это за место и где оно находится...

Но плевать. Вряд ли бы подросток смог улизнуть, даже зная прямой путь к спасению. Слишком тяжело находиться здесь... Ичиго, сколько себя помнил, никогда не отличался особой внимательностью и не мог угадывать подлинные эмоции людей, спрятанные за внешней улыбкой. Только тут ничего и не нужно угадывать. Воздух пропитан болью, страданиями, горем, из маленькой комнаты, чьи двери в левой стене, веяло лекарствами и кровью... кажется, там раненые. От похитителей тянуло спокойствием, эти четверо - его единственный островок тут, но Ичиго даже кожей чувствовал, что их спокойствие перемешано с растерянностью и болью... болью другой, не физической, но от этого не менее ужасной.

Потому-то и самому Ичиго жутко. После всего того, что ему рассказали, что он увидел, мир шестнадцатилетнего подростка перестал быть таким радужным и беспечным, как прежде. В него вторглись осторожность, опасение, а потом - животный страх, страх за свою жизнь и душу, и вмиг прежняя беззаботность испарилась, как только Куросаки понял, что всё уже никогда не станет прежним. Наверное, так он и разрушится, мир для Ичиго, – поблёкший и почерневший, утерявший свои яркие краски.

- Я пытаюсь всё это осмыслить, только я... я никого из вас не помню, - признался Куросаки, пытаясь сопровождать свою речь какими-то жестами, но неудачно. Эти слова дались слишком тяжело. Несмотря на то, что, в общем-то, его фактически похитили и угрожали смертью, парень чувствовал себя обязанным этим странным людям, то есть, Богам. – Абсолютно никого.

Напряжённое молчание, едва Ичиго закончил говорить. Да, что уж тут ещё можно добавить... нельзя так обрывать чужие надежды, можно и поплатиться! Куросаки настороженно следил за всеми, ожидая их реакции, но всё равно пропустил момент, когда та самая женщина-кошка внезапно поднялась и схватила его за рукав.

- Пошли, - яркие глаза Йоруичи вспыхнули огнём, и Ичиго, судорожно сглотнув, постарался уцепиться пальцами за пол или за что-нибудь, что попадётся под руку.

- Куда?! Зачем? Я никуда не пойду! – выпалил Куросаки, отчаянно ища взглядом поддержки.

Помощи не было. Подростка поставили на ноги, грубо встряхнули и подтолкнули к сёдзи напротив, а когда он упёрся ладонями в стену и громко запротестовал, велели не валять дурака.

- Смотри, - приказала шинигами, и Ичиго, судорожно сглотнув, приник к небольшой щели между створками дверей, опасаясь увидеть там нечто мерзкое или отвратительное.

В этой комнате, из которой Куросаки чувствовал больше всего боли, - да, он оказался прав - были раненые. Тот проводник душ, на дальнем от сёдзи футоне, – Кучики Бьякуя, рядом - его подчинённый... Рен... Рендж... Ренджи, кажется? Их он ещё как-то запомнил, различил. Но кто та девушка, мёртвенно бледная, у изголовья обеих постелей, опустившая голову на грудь? Сначала парень даже подумал, что она мертва: ну не может живой человек сидеть так тихо и смиренно, почти не дыша! Но потом, наверное, почувствовав чужое присутствие, девушка подняла на него глаза, и у Ичиго комок застрял в горле. Он хотел отпрянуть, однако стоявшая сзади женщина этого не позволила.

- Её тоже не помнишь? Ты столько раз говорил, что она изменила твою жизнь, рисковал своей жизнью ради её спасения! И даже не вспомнишь её имя?!

От холодного голоса Йоруичи по спине побежали мурашки. Ичиго продолжал смотреть на ту маленькую шинигами, но не ощущал на себе её взгляда... как будто девушка смотрела вообще не на него или не смотрела вообще. О Боги... Кажется, ему ведь задали вопрос, нужно ответить, но слово «нет» оказалось равносильно убийству, может, даже самоубийству. Куросаки прислонился лбом к перегородке. Нет, он не мог вспомнить эту девчонку. Хотя Йоруичи-сан же столько всего ему наговорила, и одно имя мелькало в её рассказах чаще всех остальных! Только нельзя лгать... не потому, что за обман его потом могут убить. Ичиго понимал, что ложь не выход, она, наоборот, всё усугубит, позволит его спасителям надеяться на благополучный исход, но ведь это не так!

Женщина отошла, устало села на пол, подперев голову ладонью. На её лице остальным шинигами были видны разочарование и боль. Рыжий подросток остался стоять, не в силах оторвать взгляда от открывавшегося ему зрелища.

- Что мы будем делать? – негромко спросила Шихоуин, когда стало понятно, что Куросаки отвлёкся и не слышит их. – У нас осталось не более двенадцати часов.

- Для начала следует оградить его от опасности, - твёрдо ответил Укитаке. – Убежище надёжно защищено от вторжения извне, но угроза изнутри никуда не делась. Нам следует быть очень внимательными и осторожными.

- Эй, Джууширо, может, не стоит так сильно...

- Не стоит? – тайчо никак не мог понять, почему Шунсуй не разделял его тревоги. Вроде бы ранее этим днём Кёраку убедился, что с их младшим коллегой не всё в порядке, а теперь он снова защищал Хицугаю! Джууширо сверкнул на своего бесшабашного приятеля глазами и заговорил с ещё большей убеждённостью. – Да у него на лице написано, как сильно он ненавидит Айзена... а теперь уже и Ичиго в придачу, - мужчина покачал головой. – Я боюсь, что жажда убийства в сердце Тооширо настолько велика, что мы не сумеем его образумить.

- Всё равно, справиться с Хицугаей-тайчо нам будет проще, чем разобраться с Айзеном... – излишне оптимистично заявил Киске. - Мы с Йоруичи-сан займёмся приготовлениями в тренировочном зале, - торговцу явно не терпелось убраться из этой комнаты, пока никто из шинигами не высказал ему за такой настрой, - сложа руки сидеть всё равно нельзя. Вы останетесь здесь?

Капитаны согласно покивали в ответ, и исследователь с аристократкой почти неслышно ушли, притворив за собой двери. Укитаке, тяжело вздохнув, перевёл взгляд на их единственную оставшуюся надежду: Куросаки, кажется, не заметил, что с ним осталось только двое шинигами, он пристально наблюдал за соседней комнатой. Может быть... может быть, Ичиго всё-таки вспоминает? В сердце капитана вспыхнула слабая надежда, но тут же угасла, когда он понял, что ошибся.

- Ичиго? – негромко позвал парня Джууширо. Рыжий подросток вздрогнул от звуков своего имени, недоумённо оглядел помещение, видимо, соображая, куда делись ещё двое, и, наконец, взглянул на мужчину. – Эту девушку зовут Рукия. О ней тебе рассказывала Йоруичи.

- Я... – мальчишка запнулся, снова посмотрел на Рукию, потом, в полной растерянности, опять на тайчо, - но я не... я её не помню. То есть, теперь я знаю всё то, что объяснила Йоруичи-сан, но вообще я никого из вас не могу вспомнить. П-простите, - неуверенно добавил Ичиго, чувствуя, что должен произнести нечто подобное. На него была вся надежда этих людей, а он...

- Твоей вины здесь как раз нет, - ответил ему другой шинигами и сочувственно похлопал помрачневшего коллегу по плечу. – Крепись, Укитаке, самое тяжёлое ещё впереди. Нам никогда не было легко сражаться с Ямой-джи, помнишь? Что в Академии цапались, что потом... прорвёмся как-нибудь, не впервой, – Джуу-чан пробурчал что-то малоразборчивое, Кёраку с трудом уловил общий смысл, что нужно поговорить наедине, и быстро сориентировался: - Ичиго-сан, не мог бы ты принести воды?

- Что? А, да, конечно...

Сделав шаг в другую комнату, в которой незадолго до него скрылись Урахара и Шихоуин, Куросаки замер на её пороге. На него в упор смотрели злые бирюзовые глаза. Противник – седоволосый подросток, один из тех Богов смерти, что защищали Ичиго – доставал парню всего лишь до середины плеча, но при своём небольшом росте был несоизмеримо сильнее рыжего. Куросаки хотел отступить, но не сумел – этот яростный взгляд заставил его остаться на месте. Разум, как заведённый, твердил: опасность, опасность, опасность, и любой шаг может оказаться последним...

- Что тебе нужно? – прохрипел подросток, всё же решившись сделать шаг назад. Через секунду он уже был прижат к стене волной чудовищной силы, выбившей из него весь дух так, что нельзя позвать на помощь.

- Куросаки?! – в дверном проёме появились и седой, и его друг, обнажая катаны, с другой стороны комнаты возникли тип в сандаловой шляпе и женщина-кошка, тоже готовые драться. Ичиго почувствовал, как его горло сжала ледяная рука, и начал задыхаться; он отчаянно ждал помощи, ещё немного – и станет не хватать воздуха. Что же все стоят?!

- Тооширо, прекрати! – окрик Укитаке зазвенел, отражаясь от стен и потолка, голубых крыльев Хьёринмару, но маленький капитан не повёл и плечом. – Ты делаешь глупость! – Согьё но Котовари вдруг дрогнул в руке мужчины. Как же так... неужели ему придётся поднять зампакто на этого неразумного мальчишку?! «Мы всё-таки не уследили...» - с горечью подумал Джууширо, сталкиваясь взглядом с до смерти напуганным Куросаки. – «Прости, Куросаки-сан, я пообещал тебе защиту и не справился с этим».

- Я знаю, что делаю, - процедил Хицугая и вытащил красную перчатку без пальцев, очевидно, украденную откуда-то из запасов Урахары. – Куросаки, - зрачки его глаз сузились, в них вспыхнуло яркое пламя, совершенно не свойственное обычно спокойному характеру паренька, - если в твоём внутреннем мире прячется Айзен, клянусь, я вытащу его оттуда и прикончу своей же рукой!

От его банкая стены и пол начали покрываться льдом, льдинки же, повинуясь приказу своего хозяина, сковывали тело бывшего шинигами, лишая его возможности спастись. Холод пронизывал кожу и мышцы, кровь потекла медленнее, и тело Куросаки прямо на глазах начало синеть – парню грозила смерть если не от клинка, то от переохлаждения точно!

- Перестань, - снова начал Джууширо и сделал шаг по направлению к Хицугае, но тот, зубами натянув Гокконтекко на руку, быстро приблизил ладонь к груди Куросаки. Все шинигами, видевшие это движение, застыли на своих местах, боясь пошевелиться. Одно неосторожное движение – и они спровоцируют джубантай тайчо на отчаянный поступок! – Может произойти, что угодно!

Укитаке сжимал кулаки, кипя гневом от собственного бессилия, но старался, чтобы его голос звучал убедительно и более-менее спокойно. Какие же они все глупцы! Почему не сообразили, что Тооширо может пойти и на такое?! Думали, что их присутствие рядом с Куросаки, Хицугаю остановит, но жестоко ошиблись! Счастье, что капитанам вообще удалось увидеть этот момент, иначе бы!..

Расширившимися от ужаса глазами тайчо наблюдал, как тянулись пальцы мальчишки к телу риоки. Тому оставалось всего лишь несколько сантиметров, и уже нет никакой возможности остановить этого глупца, но Укитаке лихорадочно пытался найти решение. Разве что шунпо... нет, Тооширо тоже всё понимает и ждёт этого!

- Остановись! – прозвучал из другого угла голос Шихоуин, и Богиня скорости в один миг оказалась за спиной подростка. – Ты же убьёшь его, и себя, и нас всех!

- Всё равно! – огрызнулся Хицугая, но короткой заминки, дрожи в его голосе оказалось достаточно, чтобы те поняли: Тооширо, на самом деле, не так всё равно, как он показывал. Подросток до сих пор не мог решиться, колебался и пытался убедить самого себя сделать последний шаг. – После всего того, что Айзен устроил... я должен позволить ему остаться в живых?! – заорал капитан, дёргаясь, и лишь каким-то чудом перчатка не коснулась тела Ичиго.

Куросаки, кажется, уже почти не дышал. Ещё несколько секунд, возможно, парень бы умер и сам, это всё окончательно решило. Разум, до того затуманенный страхом и отчаянным поиском решения, внезапно прояснился, и Джууширо уверенно ступил навстречу растерянному и запутавшемуся подростку.

- Стой, где стоишь, Укитаке! – не своим голосом выкрикнул Тооширо, и его старший товарищ подчинился. Они всего лишь на пару секунд столкнулись взглядами, но этой малости хватило, чтобы спокойствие и уравновешенность джусанбантай тайчо немножко передались его оппоненту. – Я всё равно это сделаю, - угрожающе произнёс Хицугая, демонстрируя свою решимость. – Я не могу позволить ему жить!

- Кому? – резонно спросил мужчина, делая ещё шажок. За спиной отвлёкшегося Тооширо дёрнулась Йоруичи, но Укитаке слабым кивком показал, что ещё рано. – Айзену? Или Ичиго? Ты говорил до этого об Айзене, почему же сейчас пытаешься убить своего друга?– Джууширо глубоко вдохнул, делая паузу и добиваясь, чтобы внимание маленького тайчо было полностью приковано к нему. – Допустим, ты выполнишь задуманное, высвободишь душу предателя и уцелеешь в битве с ним. Если мы все выживем, что очень маловероятно, Тооширо, что ты потом скажешь Рукии? Что убил Куросаки ради её спасения? – джусанбантай тайчо видел, как ощутимо вздрогнул Хицугая, услышав имя девушки. Вот оно... вот та самая точка, на которую можно надавить и заставить мальчишку сдаться! Но если перегнуть палку, последствия будут ужасающими. – Она и так страдает, хочешь причинить ей ещё больше боли?!

«Рукия?» Мысли подростка тут же рванулись к той несчастной маленькой шинигами, что сидела за двумя стенами возле самых близких ей людей. Реяцу Кучики... где же? Вот, слабая, почти неощутимая! Духовную силу девушки пронизывала боль; страх и отчаяние, опутали её подобно паутине, и Тооширо внезапно ощутил себя пауком, который подбирался к беспомощной жертве, чтобы прикончить её. Правда... что же он скажет Рукии, когда всё закончится? «Я убил твоего друга, потому что хотел спасти тебя от нашего врага?» Или... «Я убил твоего друга, потому что ненавидел его из-за Айзена?» Тооширо почувствовал, как задрожала рука, находившаяся всего лишь в паре сантиметров от заветной цели, и перевёл взгляд на едва живого рыжего парня перед собой. Куросаки действительно не виноват, но его использовал Айзен, и если попытаться, то...

Ксо, почему он до сих пор сомневался?! Айзен не сомневался, играя с ним и Хинамори, так почему же Тооширо колебался, когда в его руке – жизнь этого недоделанного владыки?! Не в руках, в руке... благодаря этому ублюдку! Подросток весь дрожал, покрываясь испариной, не сводя со своей жертвы яростного взгляда. К чёрту Рукию, к чёрту Куросаки, вот он тот шанс, который Хицугая искал всё это время! Вот оно, сладкое, упоительное, головокружительно чувство мести! Давай же... давай!

«Я... не могу?»

После длительной паузы подросток всё-таки опустил руку. Отсутствующим взглядом Тооширо уставился в пол, пока лёд его реяцу быстро таял, исчезая; в духовной силе Хицугаи чувствовались смятение и боль, но это не заставило подошедшего Укитаке сделать хотя бы символический жест поддержки.

- Тооширо... – Джууширо не помнил, когда он говорил таким тоном в последний раз, вкладывая в слова столько горечи и гнева. Кажется, это произошло, когда стало известно о предательстве трёх капитанов и Айзен со своей свитой отбыл в Уэко Мундо. – Ты понимаешь, что пытался сделать?

Молчание в ответ. Понимал ли он? Конечно... и это понимание давило гораздо сильнее, чем угроза наказания. Плечи капитана десятого отряда опустились в знак того, что Тооширо сдался окончательно, раздавленный и опустошённый. Гнев и ярость, желание мести, управлявшие им, ушли, и опять оставили ужасные ощущения... В такие минуты Хицугае казалось, что он превращается в Пустого, так страшно было ощущать, что у тебя нет никаких чувств, только непонятная, но всепоглощающая боль, от которой не скрыться и не убежать. И мерзкая змея внутри него нашёптывала, что знает, знает способ убить эту боль!

А здесь... Разве он не понимал, что творит? Хицугая прекрасно всё видел и осознавал. Капитан следил за риокой ещё с того самого момента, как вайзард Хирако объявил, что в душе Куросаки заключён Айзен, ждал, выискивал удобную возможность... Да нет же, это всепоглощающее желание убить, пронзить ненавистную грудь своим мечом и обагрить руки кровью возникло ещё тогда, когда прилетела адская бабочка от Шихоуин!

Наверное, мысль об Айзене вытеснила из его сознания все остальные. Тооширо постоянно думал только о том, что во внутреннем мире Ичиго спрятался тот, кто разрушил его жизнь и убил Хинамори, что бывший шинигами – единственное препятствие на пути к тому предателю, что Куросаки не просто защищает врага, а Айзен в его душе может уже управлять Ичиго и...

- Мне больно, Тооширо, что ты не смог справиться с собой. У тебя был выбор между тьмой и светом, и выбор пал на тьму... то, что ты остановился только в последний момент, страшный знак, - не глядя на него, произнёс Укитаке. – Подобное... нельзя простить и забыть, как дрянную шутку, - мужчина забрал у своего младшего коллеги оружие и отошёл в сторону, не глядя, как Йоруичи применила к подростку связывающее заклинание. Мальчишка не сопротивлялся, беспрекословно отдал меч и даже сам руки поднял, чтобы его смогли связать. Что же это значило? Действительно ли Хицугая понял, что натворил, или только притворялся, чтобы ближе подобраться к Ичиго? Нет, что за глупости, Джууширо начал думать о нём, как о настоящем преступнике, а ведь у парня ещё есть шанс вернуться к свету! «Тооширо... только держись! Какой бы ни была боль, что гложет тебя, не дай ей взять верх! Не поддавайся, мы обязательно найдём способ тебе помочь, но сейчас, прости, нам нужно закончить начатое. Просто знай, что ты ни один, и не слушай демона внутри себя».

- Сидите здесь, капитан Хицугая, - глухо произнесла аристократка, произнеся бакудо, и усадила его в самом углу у стены. – И лучше не двигайтесь, потому что в таком случае мне придётся применить заклинание посильнее, - повернувшись спиной к пленённому шинигами, она отдала его зампакто Кёраку и быстрым шагом вышла из комнаты. Урахара, покачав головой, пошёл следом за ней, перепоручив пришедшего в себя Ичиго заботам Джууширо.

Срыв Хицугаи дорого им обошёлся. Недоверие Куросаки возросло во много раз, и уже речи не могло быть, чтобы поговорить с ним нормально, по-человечески. Мальчишка не приближался ни к кому из шинигами, отказался от предложенной еды и следил за каждым движением любого, кто оказывался близко. Даже Укитаке не смог вновь завоевать доверие риоки! Проклятье, это отбросило их ещё дальше в достижении цели! Сколько драгоценного времени придётся потратить, чтобы исправить ошибку?!

Но это ещё полбеды... Хицугая высвободил банкай, и вспышка его реяцу была столь значительна, что могла прорваться через наложенные на убежище беглецов защитные барьеры. Урахара утверждал, что кеккаи смогут скрыть духовную силу беглецов, даже если двое или трое одновременно будут использовать свои возможности на полную мощность, но всё-таки... мало ли... на поиски Куросаки и трёх сбежавших капитанов должны были бросить лучшие силы, лучшие изобретения Исследовательского отдела, которые могут улавливать и совсем незначительные колебания в реяцу.

Обнаружат их или нет?

Киске тревожился, это было заметно; нервозность торговца передалась и остальным, и каждый шинигами, кроме Хицугаи, едва заметно вздрагивал от любого шума. Укитаке, забыв о том, что поесть следует и самому, отнёс пиалу с рисом Рукии. Йоруичи позаботилась о Бьякуи и Ренджи, они с Урахарой вновь перевязали раненых, попутно констатировав, что состояние обоих стабильно тяжёлое. Кучики и его лейтенант не приходили в сознание, их ранения не становились серьёзней, но и не начинали заживать, несмотря на все усилия. Рукия... Рукии тоже не стало лучше. Укитаке знал, что она непременно почувствовала всплеск реяцу Хицугаи, но промолчала, не подошла потом к нему и ничего не спросила. Принеся ей еду, Джууширо хотел лично проверить, всё ли с его лейтенантом в порядке, уж слишком нехорошо было на душе. Он наблюдал, как девушка медленно ела, чувствуя, как в груди зарождалась тревога, страшное, ужасное чувство. Не могло ли перенесённое сегодня потрясение повредить младшей Кучики сильнее, чем кажется? После того, что Тооширо, прежде уравновешенный, спокойный и рассудительный, почти что совершил убийство, как могла эта девочка противостоять натиску ужасающей правды? Но Рукия неожиданно поблагодарила тайчо за ужин, впервые заговорив за этот вечер (или уже ночь?), и у Укитаке немного отлегло от сердца. Несмотря на кажущуюся хрупкость и слабость, Рукия - сильная душой девушка, она перенесла даже угрозу собственной смерти на холме Сокиоку, и пребывание в должности фукутайчо закалило её...

- Ичиго, тебе тоже следует поесть, - мягко сказал мужчина, входя вместе с Шихоуин в комнату, где сидел подросток. К ним обоим риока прежде испытывал симпатию, может статься, что он оттает и в этот раз?

- Не хочу, - буркнул в ответ Куросаки, несмотря на громкое урчание голодного желудка.

- Ешь давай, - фыркнула аристократка и, подойдя к пареньку, нагло бухнула перед ним пиалу. Джууширо, оторопевший от такой выходки, замер на месте. – Хочешь от голода умереть? Тогда знай, что тебе несколько дней понадобится, а вот если ты ничего не вспомнишь и нас найдут, то умрёшь от рук Онмицукидо гораздо быстрее, - лицо парнишки вытянулось в изумлении, а рыжие брови смешно приподнялись. – Так что лопай, погибнуть голодным – просто глупо, Ичиго!

Куросаки помедлил, раздумывая над её словами, и ужасно смутился, когда Шихоуин улыбнулась.

- Ничего смешного, - парень всё-таки протянул руку за вожделенной пищей, потому что утерпеть, ощущая восхитительный аромат риса с карри, оказалось действительно невозможно.

Женщина-кошка рассмеялась – легко и непринуждённо, как будто им всем не угрожала смертельная опасность. Проворчав ещё что-то себе под нос, Ичиго приподнялся со своего места – он не смог дотянуться рукой до пиалы; и внезапно выражение лица Йоруичи изменилось: за один миг исчезло веселье, его сменили недоверие, понимание, а затем – ужас.

- Ичиго, беги отсюда! – выкрикнула она и, прежде чем подросток начал задавать глупые вопросы, теряя время, схватила его за шиворот, вышвырнув из комнаты, через сёдзи.

- Йоруичи! – стоявший рядом Укитаке, рванулся, было к ней, но остановился, не веря своим глазам.

На плече Шихуоин, тяжело дышавшей, расправила крылья чёрная хомонка.

---

Сновидение

[Эрика РОВ]

* Название: Сновидение.
* Автор: Моё Величество (да, я зазналась) Виктория РОВ.
* Бета: Таша (ТГ «Трим»).
* Фэндом: Bleach.
* Жанр: Претензия на хентай. Драббл. Философия (моя – особенная – куда без неё???).
* Пейринг: Заказанный ГинРук.
* Рейтинг: R.
* Размещение: Только с разрешения!!!
* Предупреждение: ООС просто конский.
* От автора: Очередное порождение моего больного фантазией разума.


* * *

Жемчужный туман. Тяжёлый, вязкий, липкий.
Всепоглощающая усталость. Такая же неприятная своей тяжестью, вязкостью и липкостью.
Веки смыкаются – это невыносимо. Ужасный конец или бесконечный ужас – что хуже?..
Голос. Голос в пустоте. Немного неприятный – ироничный, насмешливый, но негромкий. Зовёт.
- Ч-что?..
Хрип. Будто толчёное стекло в горле.
- Я… н-не…
- Ближе. – Негромко, но очень… влекуще. – Боишься?
Что? Страх? Нет, это не то. Не страх, не боязнь, не ужас.
Холодные пальцы по шее. Горячая ладонь на груди. Рассветные лучи по лицу.
- Башня Рассвета первой встречает день в Обществе Душ. – Проникновенный шёпот. Лукавый тон. Потеплевшие пальцы обнимают лицо. И вот он – первый поцелуй…
Белое кимоно на сером камне. Испарина на полупрозрачной коже. Аметистовые глаза – будто знакомы, но…
- Раздень меня. – Почти приказ.
Руки тяжёлые, будто в кандалах. Неяркие лучи рассвета пытаются разорвать туман. Но…
Холодная ткань под спиной. Горячие пальцы на ногах.
- Разведи колени. – Негромкая просьба.
Во власти сильных рук. Потерявшись в аметистовых глазах. Жить и умереть. Рассыпаться пеплом и воскреснуть. Кричать, срывая горло. Молчать, потеряв голос…

Слепо распахнутые глаза в кромешной тьме. Прерывистое дыхание – будто отголоски сна ещё не покинули воспалённое сознание. Долго ещё этот страх будет преследовать? Какие ещё формы он примет? И страх чего? Смерти? Боли? Или конкретного человека?..
Сердце трепещет пойманной в ладонь птицей. Видение аметистовых глаз гаснет перед внутренним взором.
…Таковы ли твои глаза, Ичимару Гин? Так ли горька и сладка твоя страсть? Или только страх способен рождать твой прямой взгляд?


Конец.

@темы: ГинРук, хентай, драббл, философия

---

[white moon]

НАЗВАНИЕ: Школьная любовь (Глава 1)
АВТОР: white moon
ФАНДОМ: Bleach
ПЕРСОНАЖИ: Улькиорра/Орихиме (а также Ичиго, Рукия и Тацки)
РЕЙТИНГ: где-то между G и PG
ДИСКЛЕЙМЕР: все персонажи в фанфике принадлежат создателю аниме, мои тут только угорелый оптимизм и богатая фантазия=)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: мои авторские права на фанфик прошу соблюдать и без моего разрешения его не выкладывать!
ОТ АВТОРА: этот фанфик является только первой главой всего моего произведения, так что продолжение следует...=)))

/Эпизод 1/ (школьный кабинет)

- Ну вот, опять Орихиме убежала обедать без меня. – Тацки расстроено вздохнула и достала из парты небольшой свёрток с бутербродами. – Эй, Рукия! Ты не видела Орихиме? А то она так быстро смылась, даже ничего мне не сказав.

- Иноэ? Нет, не видела. Спроси у Ичиго, может он знает. – Рукия, закончив переписывать домашнее задание с доски, привстала и потянулась. – Блин! Как же у меня всё затекло. Кстати, Тацки! Мы с девочками хотели пообедать. Ты же идешь с нами, да?

- Да…сейчас… - Тацки всё никак не могла найти взглядом Куросаки. Однако вскоре он всё-таки обнаружился, как всегда спокойно развалившись на парте и дремая. Девушка подошла поближе и тихонько позвала его, – Ичиго,… Ичиго…

- … Юзу,…..хрр….я не хочу на десерт тёртую редьку……хррррр…….

- Куросаки!!! Подъём!!!!!

- ААААААА!!!!!!! – Ичиго подскочил со стула и в полном недоумении уставился на ту, которая лишила его и тертой редьки и десерта одновременно. – Ах, блин. Тацки! Зачем так орать?! Чего тебе?

- Прости,…ты наверное тоже не знаешь, где Иноэ… - Тацки опустила голову.

- Орихиме? Она была на уроке, но потом по-моему куда-то ушла. Я думал, что ты знаешь. Ведь вы же постоянно вместе обедаете.

- …в последнее время нет.

- Ты о чём, Тацки?

- Просто она всё чаще стала обедать одна, уходить домой одна, делать уроки одна. Я не знаю, что происходит. Может она меня избегает?

- Вы что? Поругались?

- Да нет же! Я просто ума не приложу, что случилось.

- Хм,…это странно. Ну, если что-нибудь прояснится, то дай знать, ладно? Я всегда помогу.

- Хорошо, Ичиго. Спасибо.

Тацки тяжело вздохнула и направилась к выходу из класса. Прямо рядом с дверью её уже поджидала Рукия.

- Ну наконец-то! Пошли быстрее, а то так весь перерыв пролетит!

- Да, пошли.

/Эпизод 2/ (школьный двор)

Группа девушек уселась на травке и начала неспешно разворачивать свои свёртки с продуктами. У каждого было что-то своё: бутерброды с ветчиной, рисовые лепёшки, булочки с маком, чипсы. От всего этого многообразия текли слюнки. Девчонки оживленно разговаривали и смеялись. Одна лишь Тацки молча грызла яблоко.

- Тацки, - мягко позвала её Рукия, - ты чего грустишь?

- Ничего. Просто устала немного.

- Мне кажется, что тебе просто нужно спросить у Иноэ, что случилось. Вы же подруги! У вас всё обязательно наладится, вот увидишь!

- Спасибо, Рукия. – Тацки улыбнулась, - Я очень надеюсь, что так оно и есть. Ведь мы с Иноэ…

- Ой! Вы только посмотрите! – с оживлением вдруг сказала одна из девушек. – Это же Орихиме! Вон там, под деревом!

Тацки резко повернула голову в сторону развесистого старого кедра, который рос во дворе школы. Иноэ сидела под деревом на траве и о чем-то весело болтала с каким-то парнем. У него была бледная кожа и черные как уголь волосы.

- Да, точно, - подхватила вторая девочка, - Эй, а кто это с ней там?

- Это кажется тот новый ученик, который недавно пришел в наш класс. – сказала Рукия, - Как же его имя...? Улькиорра, кажется.

- Улькиорра? Странное имя. Он новенький? – спросила Тацки.

- Да, на прошлой неделе пришел в нашу школу, и его направили к нам в класс. А ты разве не знаешь? – поинтересовалась Рукия.

- Я была на соревнованиях на прошлой неделе…

- А, точно! Я слышала, что ты взяла там второе призовое место! Поздравляю!

- Спасибо…, - Тацки повернулась к Руки, - Скажи, Кучики,…а ты знакома с этим парнем?

- С Улькиоррой? Ну так, немного. Мы с ним пару раз говорили по поводу контрольной. Вот и всё. Он вообще не очень общительный.

- Да? – Тацки слегка улыбнулась и снова перевела взгляд на парочку под деревом, - А вот Иноэ похоже так не считает.

- Ух ты! Орихиме обедает с новеньким! Вот это да! – довольно завизжали девчонки, - Они так мило смотрятся вместе! Голубки!

- Да ладно вам, девочки. – сказала Рукия, - они ведь просто обедают, вот и всё.

- Кучики, только не говори сейчас, что тебе это не интересно…

- Ну,…это… - Рукия слегка покраснела.

- Ага! Вот видишь! Тебе тоже хочется всё узнать!

- Прекратите меня впутывать в это!

- Почему? Тебе ведь интересно.

- Да, но совсем немножко!

- А что тут такого, Рукия? Вот расспросим Иноэ, может опыта наберешься,…и пригласишь наконец в кино Куросаки-куна…=)))

- Эй! А ну заткнитесь!

Пока Рукия яростно доказывала одноклассницам, что не имеет к Ичиго никакого отношения, попутно вспоминая слова уважаемого брата о том, что любые поползновения Куросаки относительно неё закончатся победоносным полётом лепестков Сенбонзакуры, Тацки продолжала изучать сидящую под деревом парочку.

/Эпизод 3/ (под сенью кедра)

- Вот, попробуй! Я сама готовила! – Орихиме протянула парню рисовый колобок.

- Спасибо. – Улькиорра взял угощение.

- Я даже не знаю, понравится ли тебе. Просто когда я предлагаю попробовать что-нибудь своим друзьям, то у них сразу же появляется какое-то странное выражение на лице. Не понимаю, почему.

Улькиорра внимательно осмотрел рисовый шарик, который держал в руке, а потом поднес его ко рту и слегка надкусил.

- Что там за начинка? – тихим голосом спросил он.

- Чернослив. – также тихо ответила Орихиме, опустив голову.

- Вкусно. Я люблю фрукты. – сказал Улькиорра.

- Правда?

- Правда. Я бы не стал льстить.

- Ура! – Орихиме радостно хлопнула в ладоши, - Ты первый, кто говорит мне это!

- Я рад.

- Улькиорра,…а что ты любишь покушать, а?

- Хм… - парень на мгновение задумался, - …фрукты, рыбу, мисо. Много чего.

- А если я завтра приготовлю что-нибудь и принесу, ты попробуешь?

- Да.

Девушка довольно улыбнулась и снова спросила:

- А что ещё тебе нравится? Ну, у тебя есть какие-нибудь увлечения или хобби?

- Я люблю читать. А ты?

- Я? В смысле люблю ли я читать?

- Нет. Что тебе нравится?

Орихиме запрокинула голову к небу, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но мысли, как это часто бывает в самый ответственный момент, не хотели собираться в кучу.

- Ну,…я люблю кошечек,…и вообще животных! Потом….эээ….мне нравится готовить =)))…ещё люблю мягкие игрушки, у меня их дома много,.. ах да!...и ещё цветы!

- Твои заколки похожи на цветы. – сказал Улькиорра, рассматривая маленькие бирюзовые невидимки.

- Это подарок от брата. Они немного детские, но мне нравятся. – Орихиме опустила глаза.

- Я сказал что-то не то?

- Что? Нет, не беспокойся. Просто эти заколки напоминают мне о брате. Он умер несколько лет назад.

- Понятно. Извини, что спросил.

- Ну что ты, - растерялась Иноэ, - Ты же не знал. К тому же в этом нет ничего такого. Братик всегда будет со мной рядом, в моём сердце.

Улькиорра слегка отвел взгляд и ещё раз надкусил рисовый колобок.

- Я так рада, что тебе они всё-таки понравились!!!

Лицо Иноэ светилось от счастья. А Улькиорра лишь в очередной раз удивился, как же легко можно отвлечь Орихиме от грустных мыслей.

- Перерыв скоро закончится. – сказал он.

- Да, ты прав. Нам уже пора в класс. Кстати, как тебе новый коллектив?

- Нормально. – Улькиорра поднялся и протянул руку Орихиме, помогая ей привстать с земли. – Я привыкну.

- Вот и отлично! А знаешь что? Я тебе помогу со всеми познакомиться! И начнём мы с Тацки! Она моя самая близкая подруга!

- Тацки? Значит так её зовут…

- Кого?

- Девушку с короткой прической и несносным нравом.

Орихиме рассмеялась.

- Ну что ты. Она только выглядит грозно. А на самом деле она очень добрая и отзывчивая. После смерти братика мне было очень тяжело, но Тацки всячески помогала и поддерживала меня в это трудное время. И ещё…она постоянно гоняла от меня всех ухажеров =)))

- Мне начинать бояться?

- Нет, ну что ты =))) Не волнуйся, я тебя защищу! =)))

- Вот как. Ну что же, это обнадёживает.

/Эпизод 4/ (школьный коридор)

После того, как прозвенел звонок с последнего урока, Орихиме слегка напряглась. Всё время после обеденного перерыва, сидя за партой и что-то переписывая с доски, Иноэ не переставая ловила на себе гневные взгляды Тацки. Хотя не только Тацки. Были и другие взгляды: Рукии,…других одноклассниц,…Ичиго. Девушка тяжело вздохнула. Она и представить не могла, что из-за её дружбы с Улькиоррой может быть столько шума. После обеда они вместе вошли в класс, он довел её до парты, а затем пошел на своё место. Ну и что в этом такого?

- Эй, Орихиме! – раздался громогласный голос Тацки. – Даже не вздумай двинуться!

- Ээээ….Тацки? – Иноэ нервно улыбнулась и, схватив портфель, резко выскочила в коридор.

- Ну уж нет! На этот раз не смоешься!!! – Тацки кинулась вдогонку, буквально в пять галопов догнала подругу и ловко ухватила её за ухо.

- Ай,…ай,…ай,…Тацки… - Орихиме продолжала нервно посмеиваться, - Ну прости меня, Тацки… Ну ты же и сама прекрасно знаешь, чем бы это закончилось, расскажи я тебе всё с самого начала…

- Конечно знаю! – не унималась подруга, - Это закончилось бы устранением очередного маньяка и спасением нашей принцессы Орихиме. Мы же только недавно проводили воспитательную беседу. Ты же сама знаешь, что всем мальчикам в этом возрасте нужно только одно! – Тацки отпустила ухо Иноэ.

- …ай!...не всем! Он не такой! – Орихиме потерла ухо и улыбнулась, - Он и правда хороший!

- Они все такие сначала! А в итоге все хотят одного и того же! Да и вообще! Что ты в нём нашла?

- Что нашла? – девушка слегка покраснела, - Ну,…он…милый.

- Вообще-то он похож на скелета, такой бледный.

- Нет! Вовсе не похож! Ещё он очень умный и с ним интересно.

- Да? А мне говорили, что он не особо разговорчив… Так, стоп! А когда ты так много успела о нём узнать, а???

- Ну вообще-то мы с ним уже целую неделю вместе…

- Вместе???

- …вместе обедаем.

- Иноэ Орихиме! Так ты уже целую неделю скрываешь от меня этого маньяка???

Сквозь улыбку Орихиме начали пробиваться нервные смешки.

- Тацки,….эээ……понимаешь,….тут такое дело,… вообщем он и правда хороший =)

- Ты что, и правда хочешь быть его девушкой???

- Девушкой? - Иноэ залилась краской, - …эээ….мы с ним… ну,… мы ещё не говорили об этом.

- Не уходи от вопроса!

- Ну Тацки! Ну прекрати!

- Понятно, значит хочешь! Блин! Этот маньяк за целую неделю моего отсутствия окончательно запудрил тебе мозги!

- …всё совсем не так страшно, как ты думаешь.

- Ну ничего! – не обращая никакого внимания на слова подруги, сказала Тацки, - Сейчас я выбью из него всю дурь!

- Тацки, не надо! Пожалуйста!

Но Тацки и слушать не хотела свою рыжеволосую подругу. Она рванула с места и побежала по коридору в поисках своей жертвы. А Орихиме, застывшая на пару секунд от неожиданности, кинулась за ней.

/Эпизод 5/ (мужская раздевалка)

По большому счету Тацки прекрасно знала, где искать Улькиорру. Да и остальных маньяков тоже… У парней после урока была ещё сдача нормативов на спортивной площадке, значит все они сейчас переодевались. Девушка остановилась перед дверью с надписью «Мужская раздевалка» и, сделав глубокий вдох, толкнула дверь ногой.

- ААА!!!! Эй! Тацки!!! Ты что?! Совсем с ума сошла?! – от неожиданного визита Ичиго только и успел, что прикрыть рубашкой свои трусы, - Это вообще-то мужская раздевалка!!!

- Заткнись, Куросаки! – стараясь всячески скрыть смущение, сказала девушка, - Я вообще не к тебе пришла!!!

- Да мне всё равно, к кому ты пришла!!! Решай все свои вопросы за дверью!!!

- Сам бы уже давно оделся и ушел!!! И вообще!! Мне нужен не ты, а этот маньяк, Улькиорра!!!

- Улькиорра? Зачем тебе он?

- Не твоё дело, Ичиго!!!

- Тогда проваливай отсюда!!! Это тебе не стриптиз-бар!!!

- Заткнись!!! Вот найду Улькиорру и…

- Не за чем так кричать. – раздался монотонный голос сбоку. – Я здесь.

В проёме двери, соединяющей мужскую раздевалку и душевую, показалась высокая фигура. Ещё пара шагов вперёд, и Тацки увидела Улькиорру. Он стоял с полотенцем на шее и в брюках, а рубашку держал в руке. Его глаза были зелёными, чем-то напоминающими изумруды,…и такими ни на что непохожими.

- Что ты хотела? – сказал он спокойным голосом.

- …эээ…. – Тацки резко отвела взгляд и покраснела, стараясь не смотреть на парня с голым торсом. Девушка собрала всю свою стойкость в кулак и выпалила, - Я запрещаю тебе подходить к Орихиме!!!

- Хм…

- Чего ты хмыкаешь??? Ты что, не понял меня?! Не лезь к Иноэ!!!

- Ты наверное Тацки.

- Что? – девушка слегка растерялась.

- Орихиме много о тебе рассказывала.

- Заткнись!!! Больше не подходи к ней, ты всё понял?!

- Эй, ребята… - позволил себе вмешаться в разговор Ичиго, - …я…я пожалуй пойду,… вы тут только не подеритесь, ладно?

- Ты тоже заткнись, Куросаки!!! И вали уже!!! – снова завелась Тацки.

Ичиго с недовольным выражением лица закинул за спину портфель и скрылся за дверью в коридор.

- Не надо кричать. – сказал Улькиорра.

- Так ты понял, что я тебе сказала, или нет?!

- Мне всё равно.

- Всё равно?

- Да. Мне всё равно, что ты скажешь. Я сам решу, подходить мне к Орихиме или нет.

- Ах ты!!! Значит я была права насчет тебя!!! А Иноэ, она ещё такая наивная! Говорила, что ты милый и с тобой интересно… маньяк ты!!! Как и все остальные!!!

- Орихиме сказала, что я милый? – глаза Улькиорры слегка расширились от удивления.

- Да, сказала. Но это ничего не значить!!! Она просто недостаточно хорошо тебя знает! А вот я таких извращенцев насквозь вижу!!!

- Хм…

- Чего ты снова хмыкаешь???

- Ты и правда именно такая, как она говорила.

- Что? – Тацки слегка растерялась, - Ты о чем?

- Орихиме много говорила о тебе. Ты и правда за неё беспокоишься. Я рад.

- Чему это ты рад?

- Тому, что у Иноэ есть такая подруга, как ты.

- Чего???

- …эээ….мальчики! – раздался звонкий голосок за дверью, - …я войду,….ээээ….не волнуйтесь, я не смотрю!

Через пару секунд в раздевалку медленными шагами вошла Орихиме, прикрывая глаза обеими руками.

- Я не смотрю,… я не смотрю…

- Всё в порядке, Иноэ. – сказала Тацки, - ребята уже ушли.

- Да? А я то уж разволновалась… - Орихиме убрала руки с глаз и… призналась самой себе, что Улькиорра без рубашки – это очень даже впечатляющее зрелище. Девушка прижала руки к груди и покраснела, - Ой…эээ…я… всмысле…

- Я рад, что ты пришла. – сказал парень, видя смущение девушки и накидывая на себя рубашку.

- Я тоже рада тебя видеть. – Орихиме слегка улыбнулась и подняла глаза на Улькиорру, - Я же говорила, что спасу тебя!

- Я знаю.

Тацки смотрела на них со стороны и видела улыбку на лице Иноэ. Лицо же Улькиорры ничего не вырожало, однако голос смягчился по сравнению с тем, что она слышала раньше. Надо же! Орихиме знала Улькиорру всего неделю, но так быстро нашла с ним общий язык. Раньше из парней она могла свободно общаться только с придурком Куросаки, Исидой и Садо. А теперь вот он,… этот странный парень. Что она в нём нашла? Ей богу, уж лучше бы Ичиго!

- Эй, Улькиорра! – сказала Тацки, переводя внимание парня на себя, - Можешь с ней общаться. Я разрешаю.

- Мне не нужно твоё разрешение. – сказал парень, - Я не спрашивал его у тебя.

- Я знаю! Но,…если бы всё-таки спрашивал,… то я бы разрешила…

- Ах, Тацки! Спасибо!!! – Орихиме радостно заулыбалась.

- Но только в разумных пределах!!!! – поспешила добавить Тацки, обращаясь всё так же к Улькиорре.

- Я понял. Не волнуйся. – сказал парень.

/Эпизод 6/ (по дороге домой)

- Ты сильно злишься на Тацки, да? – спросила Орихиме своего спутника.

- Нет. – ответил Улькиорра, - Я не злюсь.

- Правда?

- Правда.

- Она иногда бывает чересчур заботливой, переживает за меня постоянно…

- Это хорошо.

- Ты действительно так думаешь?

- Да. Это значит, что она хорошая подруга.

- Это точно! – улыбнулась Иноэ, - А знаешь ещё что?

- Что?

- Ты первый парень, которому она разрешила ко мне подходить! =)))

- Я не спрашивал её разрешения.

- Я знаю, но… это так здорово! Значит она и правда поняла, что ты хороший.

- Ты хотела сказать «милый».

- Что там Тацки тебе наговорила???

- Ничего.

- Я вижу, что вы всё-таки поладили. – Орихиме улыбнулась милой улыбкой.

- Возможно. – сказал Улькиорра.

@темы: Орихиме, Улькиорра, фанфики

---

[Сорн]

Безумство нежной ночи

Автор: Акира777
Бета: Ворд
Жанр: роман
Дисклаймер: Блич Кубовский
Пейринг: Гриммджо/Ичиго
Рейтинг: NC-17

Это странно. Очень странно. Особенно учитывая, кто он, а кто ты. Но в этот раз все по-другому. Они поспорили, и сейчас второй доказывает, что способен на нежность. Весьма успешно доказывает, стоит сказать. Когда ты пьян, в голове черте что и мыслей нет вообще, прикосновения шершавого языка к тыльной стороне ладони заставляют руку вздрагивать. Как будто бы ладонь ударяет током, и от кисти эта энергия разливается по всему телу. Это заставляет почувствовать возбуждение, еще не сильное, но все же.
Невесомость. Наиболее точное описание того, что сейчас чувствует рыжеволосый парень.
Это странно. Более чем странно. Куросаки лежит на кровати еще в одежде, на шелковых черных простынях, его белая рубашка и светлые джинсы ярко контрастируют с постельным бельем. На этой кровати больше никого нет. Зато на полу сидит голубоволосый мужчина, он держит мальчишку, раскинувшегося на кровати за руку. Эта рука уже не находится в пределах кровати. Именно поэтому Ичиго пытается пошевелиться, потянутся вслед за рукой, но собственное тело не дает. Вчера, верней уже сегодня, он слишком много выпил. Интересно, Гриммджо тоже сейчас пьян?
По блестящим голубым глазам определить сложно, единственное, что точно видит Ичиго во взгляде Гриммджо это желание. Желание полностью овладеть его телом и душой.
Это странно. Как-то странно, что арранкар себя сдерживает. Непривычно, что ли.
А еще комнату словно пронизывают нити, разноцветные, из реяцу. Куросаки пытается понять галлюцинация это или какой-то трюк арранкара, но не может. Он четко видит, как одна из прозрачных нитей, бардового, словно кровь, оттенка, связывает его и Гриммджо. Ичиго пытается усмехнуться, но мышцы лица словно окаменели. Тихий вздох мальчишки словно служит Гриммджо каким-то знаком.
Джагерджак аккуратно поднимает Пантеру с пола, блик луны на мгновение отразился в лезвии и тут же исчез. Странно, что в такой момент Ичиго совсем не ощущал страха, ни малейшего отклика этой эмоции. Как оказалось в дальнейшем – не зря, вреда лично ему катана не причинила. Ее лезвие абсолютно бесшумно срезало первую пуговицу с рукавов белой рубашки мальчишки. Куросаки не слышал даже того, как пуговица упала на деревянный пол. Джагерджак привстал на колени, теперь острие Пантеры срезает пуговицы на торсе. Сейчас Гриммджо и сам не толком понимает, как ему удается сдерживать свои эмоции сейчас, когда затуманенные карие, хотя сейчас почти черные, глаза смотрят с такой мольбой. Ему даже немного интересно, зачем он сейчас доказывает Ичиго, что может быть нежным. Что за глупость то такая? Если бы не этот дурацкий спор он бы мог просто содрать эту чертову одежду с такого желанного тела, не заморачиваясь ничем немедленно бы взял его, быстро, сильно, страстно… но нельзя, потому что если Гриммджо прервет эту нежность мальчишка перестанет тянуться к нему всем своим существом. Джагерджак уверен, что точно напугал бы Куросаки, а этого ему не нужно…
Ичиго боковым зрение видит, как арранкар наконец-то полностью поднимается с пола и садится на кровать. Пантеру он все еще держит в руках. Логично – хоть пуговиц уже нет, но одежда все еще на Куросаки. Мальчишка чуть вздрагивает, когда под рукав рубашки скользит сталь меча. Пока что Гриммджо держит катану плашмя, еще не стремясь разрезать ткань, а только дать понять, что скоро это произойдет. Кожей Ичиго ощущает холод стали, слегка вздрагивает. Когда меч Джагерджака меняет угол наклона, атласная рубашка с легкостью рвется, от кисти да самого ворота. Теперь это просто тряпка, уже ничего не скрывающая. Пантера Гриммджо больше не нужна. Он вонзает ее в пол рядом с кроватью и с ногами забирается на койку. Ткань, еще минуту назад звавшуюся рубашкой, он отшвыривает на пол, все равно ее даже надеть завтра утром будет невозможно.
Джинсы Джагерджак видимо решил пожалеть, поэтому просто расстегнул пуговицу и молнию на них. Слегка приподняв Куросаки за бедра, стащил джинсы, все еще не прикасаясь к коже мальчишки. Гриммджо все еще сидел сбоку, смотря на уже полностью обнаженного парня. Его дыхание участилось, воздуха стало внезапно резко не хватать, даже несмотря на открытое окно. Арранкар слегка наклонился над лицом Ичиго, стремясь четко запомнить те эмоции на лице его любимого врага, которые он раньше никогда не видел: жажду, готовность подчинится, влечение… к нему, к арранкару. Как странно. Все что сейчас происходит с ними, наверное, должно было случиться с кем-то другим, но только дурак упустит такой шанс. Он точно больше не сможет мучить мальчишку под ним, слишком аппетитно тот выглядит, слишком совершенно, как ни странно, подростковое тело. Никаких лишних или кривых линий, все четко, красиво.
Колючие, слегка растрепанные сейчас, волосы, высокий лоб, сведенные к переносице брови (даже в такой момент!), длинные густые темные ресницы, большие карие глаза, прямой тонкий нос, пухлые искусанные губы - провоцирующие. Кадык на шее, выступающие ключицы, округлые плечи, часто вздымающаяся грудь, красивый пресс – все пробуждало желание бесконечно целовать и наслаждаться этим телом. Ниже Гриммджо сейчас предпочитал не смотреть, иначе эта ночь закончится слишком быстро. Когда Гриммджо встал с кровати, чтобы взять из ванной баночку с какой нибудь смазкой Куросаки тихо простонал.
Арранкар сглотнул, даже будь он сейчас в трезвом состоянии, не смог бы усмехнутся, слишком все было интимно, слишком лично и важно, чтобы тратить время на насмешку.

4 часа назад…
- Куросаки? Что ты делаешь здесь?
- Напиваюсь, не видишь что ли?
- Хм, я то вижу, на хрена? Вы ж победили, а у тебя рожа, словно ты лимон проглотил!
- Гриммджо! Во-первых - отпусти мою руку, во-вторых – ты можешь не быть таким грубым?
- Я? Могу, конечно.
- Хаа?
- Не веррришь? Могу доказать!
- Ну, попробуй…
- Тогда пошли отсюда, это место не очень-то подходит.
- Пошли…
- Ты пьян, - хмурясь.
- Я знаю, пошли уже…

Куросаки видит, как пальцы Гриммджо чем-то смазывают возбужденную плоть. Джагерджак сидит меж его ног и совершенно не торопится. Для Ичиго все происходило как в замедленной съемке. Особенно когда арранкар наклонялся, чтобы впервые за эту ночь подарить ему поцелуй.
Когда их губы только соприкоснулись, в то самое мгновение эти двое поняли, что им уже никуда не деться. И это было немного страшно, даже для арранкара. Когда ты лежишь уже обнаженный и понимаешь, что вот с минуты на минуту это произойдет и дороги назад уже нет. И остается-то, только продолжить только-что начатый поцелуй. Когда впервые язык тревожит чужой рот и твой собственный изучают с такой нежностью, совсем несвойственной ему нежностью, можно утонуть в этих ощущениях. Позабыть, что сейчас делаешь и с кем. Тем более что, глаза при этом поцелуе закрываются, но не для того, чтобы не видеть с кем целуешься, а чтобы ощутить еще больше, чем эти кружащие тебя как во сне ощущения.
Гриммджо не пускает в ход зубы, ведь это может толковаться как жестокость, а в то, что сейчас у него получится легкий укус он и сам-то не верит. Мальчишка дышит с трудом, словно задыхается, пытается вобрать больше воздуха, но не получается. Не получается, потому что на удивление мягкие и теплые губы Джагерджака прихватывают мочку уха. А еще чуть позже, за ухом, где кожа тоньше всего, шершавый язык словно вылизывает.
Сильные, но ласковые на данный момент руки изучают все тело. И все-таки кожа у Куросаки нежная, гладкая, кроме рук, которыми приходится держать меч. Руки у Ичиго немного шершавые, но зато мозоли почти прошли, еще те, с самых первых тренировок…
Первые тихие стоны парня заставляют Гриммджо слегка зарычать. Он и так еле сдерживает бурю эмоций, хотя зверю это и не свойственно, а Куросаки словно издевается.
Прихватив губами кожу на шее, одной рукой Гриммджо прикоснулся к самой интимной части тела любовника.
Это странно. Абсолютно не слушающееся тебя самого тело вдруг начинает слушаться Джагерджака. Когда чуть влажные и скользкие пальцы касаются меж ног, заставляя тебя, давится воздухом и первым беззвучным криком, ты понимаешь, что не сможешь убежать, не потому что поздно, а потому что убегать от этого наслаждения ты не можешь, наоборот, ты выгибаешься навстречу умелым рукам. Прогнувшись в позвоночнике, Куросаки все-таки пытается не откидывать голову назад, иначе не увидит взгляд голубых глаз, холодного цвета, но все же теплых сейчас. Только на него Гриммджо может так смотреть: слепо утопая в нежной страсти, ненавидя себя за собственную любовь, потому что то, что они делают, не назовешь сексом.
От ненависти до любви один шаг, так сказал какой-то глупец? Неправда, от ненависти до любви гораздо ближе. Забавно, чем больше они друг друга ненавидели раньше, хотя их ненависть была скомканной, торопливой, без полного ее ощущения в крови и сердце, тем ближе они будут в дальнейшем. Эта ночь – только начало их бесконечной в будущем близости.
Гриммджо непонятный. Так думает Ичиго, когда одна рука арранкара ласкает напрягшуюся плоть, а вторая проникает одним пальцем внутрь узкого и горячего, хотя сейчас скорей горящего в ласках, тела. Ощущение не из приятных, но не больно. Джагерджак постарался не только со смазкой, но и с отвлечение Куросаки. Легкие дурманящие поцелуи на плечах, на груди заставляют не только стремиться к теплу опасного, но сейчас ласкового хищника, но и проявляют желание самому целовать, проводить языком по красивому телу арранкара, даже появляется желание укусить Гриммджо, желательно за плечо, или хотя бы в шею. Заявить, таким образом, свои права на Джагерджака.
Тело, хоть немного, но все же, начало слушаться. Слегка приподнявшись, Ичиго запустил одну руку в голубые шелковистые пряди, хотя в ночном освещении они казались синими. Гриммджо несмело вскинул голову. Почему же сейчас он старается не для себя, а для этого рыжего парня? Ичиго действительно его укусил, но так легко и нежно, щекоча дыханием шею, что Джагерджак невольно улыбнулся. Совсем чуть-чуть. Когда инициативу проявлял сам Куросаки, Гриммджо гораздо легче было облегчить ему боль при проникновении второго пальца. Однако даже болезненное возбуждение не могло заставить его войти в мальчишку без нужной подготовки. В конце концов, мышцы внутри уже принимали его, хотя и неохотно. Джагерджак не представлял, как будет сдерживаться, когда войдет в доступное только ему, только сейчас тело. Ичиго слегка дернулся, опора, на которой держалось наслаждение во время занятия любовью, нашлась. И Гриммджо снова отвлекает Куросаки, на этот раз не только поцелуями, но и рукой, лежащей на паху мальчишки.
Проводит во всей длине, слегка сжимает, а у Куросаки глаза темнеют, и приоткрытый его рот смыкается на подбородке Гриммджо.
Когда колени парня смыкаются на бедрах арранкара, Джагерджак понимает, что пора. И делает первое резкое движение, чтобы боль была как можно короче.
И раздается первый за эту ночь крик мальчишки. Хотя не совсем крик, ведь Гриммджо все-таки достаточно позаботился о любовнике и колющая, словно лезвием, боль слишком быстро отошла на второй план. Гораздо важнее – странное ощущение заполнености внутри. И это не описать…
То ощущение, когда понимаешь, что в тебе есть что-то, кроме тебя, что-то лишнее и одновременно нужное. Стыдно и приятно это осознавать. Осознавать, что всего лишь человек, который нуждается в ком-то еще, кроме себя. Может он и шинигами, но все же не Бог, чтобы оставаться в бесконечном одиночестве.
А Гриммджо на мгновенье ослеп, юное тело, словно дразня, то впускало его, расслабляя мышцы, то напрягалось, не давая возможности пошевелиться. И Куросаки действительно был узким, слишком узким, чтобы не зазвенело в ушах от накатившей дрожи.
- Гриммджо, - впервые за ночь, трезвым и странным, словно близким из далекого прошлого голосом, Ичиго говорит его имя.
Бездонная синева и невыносимо сладкий шоколадный взгляды встречаются. И снова поцелуй, но в этот раз опять по-другому. Словно зная о бесконечном времени исключительно для них двоих, они пытаются вложить все чувства в прикосновения языков и губ. Но как вместить в поцелуй и жажду, и сытость, и желание, и доверие, и привязанность, и ласку, и страсть, возможно даже… любовь? За одну ночь, или за множество сражений пришедшую к ним?
Все верно, в одном поцелуе это не выразишь, поэтому Гриммджо движет бедрами вперед, в молодое тело, не знающее прежде таких ласк, и слышит приглушенный стон, и видит брызнувшие из глаз… слезы? А может это просто вода. Джагерджаку впервые не хотелось причинять боли, он почему-то, не понимая даже сам себя, желал подарить мальчишке наслаждения.
Движения – несомненно, стихия зверя, но хищные, быстрые, азартные, чтобы пробирало до дрожи от шума ветра. Сможет ли хищник быть медлительно-грациозным? Попытка не пытка, да?
И они вдвоем начинают превращать секунды в минуты, минуты в часы, часы в дни и так до самой вечности. Ками, за что даже зверю и созданию, с силой, словно от хаоса, может быть дарован кусочек счастья? Но Гриммджо плевать, он всегда брал все, что мог, поэтому и сейчас он берет Куросаки и дарованную ночь, не собираясь отпускать ничего из того, что сейчас ему подвластно. А в его власти сейчас, несомненно, весь парень, герой, спасший Каракуру, уничтоживший самого Айзена, и он тает в его руках. Тает, как тот шоколад в его глазах, затягивающий внутрь, дающий обманчивое ощущение свободы. Ичиго – как наркотик. Подсесть легче простого, соскочить невозможно, просто повернешься на нем окончательно.
Движения Гриммджо медленные, осторожные, мягкие… пробирают твою душу до дна. И Ичиго боится того наслаждения, что испытывает, как и того чувства защищенности, которое дарит арранкар наваливаясь всем своим весом, накрывая собой лучше любого одеяла и согревая даже не теплом, а жаром. А Джагерджаку нестерпимо хочется двигаться быстрее, ведь он не только плавит тело под ним, он и сам в нем тонет. Движения в чужом теле почему-то напоминают танец, медленный и грациозный, красивый, почти чарующий.
Тихие, но нарастающие стоны Ичиго не могли покрыть рык Гриммджо, рык зверя впивающегося зубами в шею жертвы, уже точно говоря: «Мой, навсегда!».
Когда в него врывается чужая плоть, доходя до самого конца, пронизывая позвоночник и даруя наслаждение круче любого эротического массажа, он сам теперь поддается навстречу.
Когда он врывается в чужое тело, дорываясь до самых глубин, он чувствует, что сладкая пытка превращается в слишком опасную игру, терпение заканчивается, да еще и любовник теперь сам насаживается на него, прося о большем.
Куросаки чувствует, как плоть, в нем отвечая на его движение, еще больше твердеет, словно еще сильнее возбуждаясь. Гриммджо слегка ускоряет темп, но горящие в бешенстве глаза говорят за него, что всего этого мало, как мало и мальчишки в его руках. Почему же он не может взять всего Ичиго? Дело не в теле, теперь оно слушает арранкара гораздо лучше, чем самого Куросаки. И не в мыслях, это точно, ведь карие озера не сводят с него взгляда, а губы неслышно шепчут имя Гриммджо. Может в памяти и всех тех людях, которых знает Куросаки, ведь всегда будет какая-то сторона, с которой его видит не он, не Джагерджак…
Когда Ичиго сам начинает резко поддаваться навстречу, ловить губами звериные звуки, который издает Гриммджо, и до хруста в собственных костях сжимать арранкара за поясницу Джагерджак устает от самовыдержки, и прежде чем сойти с ума в вихре страсти успевает подумать: «К черту все, главное с ним»…
Вперед – чтобы быть как можно ближе; назад – чтобы потом снова двигаться вперед. Все резче, но каждый раз вздрагивая, слегка останавливаясь, и снова вперед.
Назад – убегая от постыдной боли; вперед – желая вновь ощутить смущающее наслаждение. Все быстрее, но, никак не желая заканчивать эту ночь, все-таки не выдерживая сумасшедший ритм.
А потом, Гриммджо вновь может держать себя в руках, хотя чувствует, что до разрядки осталось совсем немного. У Ичиго кружится голова, и поэтому, когда Джагерджак берет его ладонь в свою руку, он этого не чувствует. Но слышит, рукой, когда ладонь ложится на грудь, там, где сердце, как бьется сейчас сердце Гриммджо, еще быстрее чем двигались они, еще быстрее, чем их покинули мысли оставив одни эмоции. Глаза Куросаки слегка расширяются, и уголки рта еле заметно вздрагивают приподнимаясь.
Если это сон пусть он длится вечно, если это реальность пусть она не разбивается осколками о неизбежную черную полосу.
Еще совсем чуть-чуть и любовь длиною в нежность оборвется. Потому что ни один, ни второй не смогут выдержать больше шести часов безумия.
И наконец-то последнее, самое резкое движение, когда и Ичиго прижался к Гриммджо как можно ближе. Они кончили одновременно. Когда внутри Куросаки появился этот неприятный жар, мальчишка слегка поморщился, но поцелуй в висок от арранкара остудил его.
Лежа, все еще находясь в парне, Гриммджо запустил одну руку в рыжие волосы, а второй дернул Куросаки за бедра, ссаживая его со своего немаленького достоинства. Теперь они уже в странном состоянии, то ли в пьяной трезвости, то ли в трезвом опьянении, смотрели друг другу в глаза. А потом Джагерджак слегка усмехнулся, потрепал рыжие прядки и хриплым голосом все-таки смог сказать единственную разумную вещь в данной ситуации:
- В душ, несомненно, в душ.
Ичиго на это лишь слабо кивнул.
Куросаки все же не нашел в себе сил встать сейчас с кровати и поплестись в ванную, тем более он не знал где она у Гриммджо расположена. Мальчишка лишь устало рухнул обратно на кровать и вялым движением накинул одеяло на себя. Гриммджо смог лишь покачать головой и лег рядом, наблюдая, как юноша уже засыпает. Видимо в душ он пойдет первым, так уж и быть, даст измученному парню слегка отдохнуть.
Вода все никак не могла смыть это странное наваждение, которое все еще было перед глазами – постанывающего мальчишку отдающего ему свою душу. Даже выключив горячую воду и вкрутив холодную до предела его мысли, неизбежно возвращались к главному вопросу: «Что будет завтра?». Куросаки имеет семью, наверное, точно Джагерджак не знает, сражаясь с парнем, он этим не интересовался. А еще друзья Ичиго, они явно не пожелают его отдавать. Но выбор делать предстоит Куросаки и лишь эта мысль грела что-то в груди.
Когда Гриммджо вышел из душа, на нем не было ничего, кроме повязанного на бедра полотенца. За окном начало светать, несмотря на то, что солнце только начало подниматься. Ичиго лежал на кровати спиной к нему, лицом к окну и тихо равномерно дышал. Если бы не слух зверя Джагерджак бы ни за что не услышал. Сейчас он совершенно не представлял, что скажет тому, кто еще вчера был его лучшим противником. Несоизмеримо грустный взгляд голубых глаз направился в пол. Пол был качественным, деревянным, для квартир редкость. Около кровати в этом самом полу торчала Пантера. Джагерджак с тихим вздохом вытащил ее и заставил исчезнуть, бесцветной дымкой она растворилась в его руках. Что ему делать хищник не знал, поэтому представил, что ничего особенного не случилось. В этом случае был самый простой выход, отправится на кухню и сделать себе крепкий кофе. Чай он невзлюбил после заседаний Эспады.
Кухня была просторной, в общем, вся квартира была просторной, просто кухня почему-то являлась самой большой комнатой. Чайник был электрическим, кофе молотым, жизнь обычного обеспеченного человека, только вот он – арранкар. Когда чайник оповестил, что вода закипела, в этот же момент послышался звук душа – значит, Куросаки уже проснулся. Почему-то стало легче, почему это именно он должен думать, что сказать, пусть Ичиго думает.
И, тем не менее, из шкафчика достал две чашки. И пытался не вслушиваться в слишком быстрый ритм сердца, когда услышал шаги босиком по деревянной поверхности. И попытался не думать о нагом теле Куросаки.
- Гриммджо, - еще раз, и вновь его имя, опять пугающе близким голосом.
Джагерджак разворачивается.
Ичиго… такой забавный…
Подросток стоял перед арранкаром в белье и рубашке принадлежавшей Гриммджо, которая явно была ему велика, поэтому свисала чуть ли не до колен. Волосы мокрые от душа, взлохмаченные, в первых лучах солнца похожи на бархат.
- Куросаки…
- После того, что произошло довольно странно тебе называть меня по фамилии, - смущенно отзывается подросток.
Как странно. Теперь – когда Ичиго приближается к нему, он не слышит его шагов. Обманчиво хрупкие руки юноши несмело обвивают его за талию. Столь трепетное прикосновение к телу заставляет Джагерджака вздрогнуть. Рыжая макушка уперлась ему в подбородок, а где то в районе ключиц кожу согревало чужое дыхание.
- Ичиго…
Куросаки в ответ обнимает его чуть уверенней.
- Не усложняй все, пожалуйста, - Ичиго говорит взволновано, но уверенно. – Я… хочу остаться с тобой, но если я тебе не нужен… Просто сейчас все зависит от тебя. Ты мне нужен, я признаю это, - и в глазах карего цвета уже мелькает серебро решительности. – Вопрос в том – хочешь ли ты, чтобы я остался?
Почему слово «Да» так боится слететь с губ? Почему Гриммджо не может вынести этот поглощающий взгляд поднятых на него глаз? Почему, черт возьми, этот парень ему нужен?! Нужен таки, как воздух, как жизнь, как бой… с собой.
Вместо слов за Гриммджо говорит поцелуй, легкий поцелуй в висок, в прикрытые от облегчения глаза, в скулу.
- Останься, со мной… навсегда, - у Джагерджака красивый голос, низкий, грудной, его приятно слушать, но еще приятней те слова, что он говорит.
И Ичиго расслабленно улыбается, сам дарит арранкару нежные поцелуи, трется щекой о щеку Гриммджо, лишенную маски. Даже гадать не нужно кто дал Джагерджаку гигай, но сейчас это неважно.
- Ты всегда кофе делаешь в одном полотенце? – смущенно отозвался Куросаки, отводя взгляд от ног Джагерджака.
Джагерджак усмехается, как в старые, хотя может и не совсем добрые времена.
- Тебе-то чего стесняться, - фыркает хищник обманчиво равнодушным голосом, но уже в следующее мгновение уводит в страстный поцелуй, заставляя мысли и смущение испариться без следа.
Джагерджак отстраняется, хотя видно, что он недоволен предстоящей фразой, но все-таки говорит, что хотел:
- Нам нужно забрать твои вещи, сейчас же… потом я обязательно забуду.
- Я напомню, - отзывается Ичиго, перебирая шелк голубых волос.
- Лучше не откладывать, я хочу, чтобы ты как можно быстрее освоился здесь, чтобы принадлежал мне полностью, - бирюзовые глаза так редко серьезны.
Куросаки смотрит задумчиво, через пару минут вымученно кивает.
- Тогда поехали…

Спустя год…

В центре Токио живут двое людей, хотя их соседи в этом частенько сомневаются. Как только они приехали в городе стали происходить странные вещи. Но выгнать этих двоих возможным не представляется, ведь один начинающий хирург, явно талантлив и очень добр, а второй владелец сети аптек, открылся полгода назад и сразу получил результат.
Ичиго и Гриммджо не желали, чтобы про их отношения кто-то знал, поэтому уже через неделю после той ночи переехали в Токио. Квартира была просторной и удобной, в выборе Джагерджака все же чувствовался вкус. Большой стеклянный балкон позволял вместе по вечерами сидеть за чашкой чая или кофе и наблюдать за звездами. Большая удобная кровать в спальне соблазнительна, но гостиная искушает картинами и плазменной панелью телевизора. А кухня, как они и хотели, больше всех других комнат, только вот разговаривают они чаще всего на том самом балконе, потому что ночь их любимое время суток.
Но фразы их так однообразны…
- Гриммджо, я люблю тебя, - все чаще говорит Ичиго.
- Куррросаки, я тебя никогда не отпущу, - все чаще слышит он в ответ от Джагерджака, а слово «люблю» лишь шепотом, ночью, когда мальчишка спит…

@музыка: Ольви - Другая сторона дня

@настроение: =^____________^=

@темы: Гриммджо/Ичиго, яой, фанфикшн

---

О чувствах

[Murury]

Название: О чувствах.
Автор: Murury
Бета: Майкросовт, спасибо, что ты есть!
Дисклеймер: поиграла и вернула, Кубо может забирать в свою песочницу.
Пейринг: Хичиго/Ичиго, намёк на Кенпачи/Ичиго.
Жанр: довольно-таки безалаберная зарисовочка. Присутствует чуть юмора, чуть ангста.
Примечание: перекликается со «Снами и земляникой»
Рейтинг: PG-13
Размещение: можно, только скажите, где.


…А ещё – у него есть веснушки. Такие же жалко-забавные, как и он сам.
Но почему-то Пустой, глядя на них, чувствует нечто похожее на… Зависть?
Он хочет. Хочет себе кожу, не бледную, будто у мертвеца, а загорелую, настоящую. Хочет рыжие волосы, яркие, как огонь – вместо седых, серых, будто пепел. Хочет ещё много... Больше всего – жизни.
И он её, чёрт подери, добьётся. Все-е, все-е усилия приложит.

Во время очередного боя его можно изучать. Изучать-изучать-изучать в своё удовольствие. Прижавшись на миг, вдыхать запах. Обычный, самый обычный запах человеческого тела. Разглядывать мимику. Неуловимо, постоянно меняющуюся. Он и сам-то, небось, не замечает, как хмурится, пропуская удар. Как ползут у него вверх уголки губ, когда удаётся достать противника. Запоминать на ощупь мальчишеские ещё запястья, когда хватает за руки, останавливая удар. Невесомо проводить по волосам, через секунду больно хватая их в кулак. Заставляя Короля опасно прогнуться назад. Тогда можно посмотреть в его глаза. В них больше нет страха – Король запомнил тот сон. И ту неожиданно мирную ночь после. А земляники-то так и не принёс, забы-ыл…
Тоже мне, Король.
Пустой перестал говорить с ним. Перестал пробираться в его сны. Зато – каждая ночь теперь наполнена звоном клинков. И оплатой дневного молчания. Разговор с Кролём Пустой тоже сводит к битве. Это… Не то что надоедает или раздражает, просто пока ничего другого ему не приходит в голову. А Король – он вообще интересный. И вызывает много эмоций.
Если бы Пустой хоть раз задумался об этом, они показались бы ему очень… Противоречивыми.
Есть любопытство и зависть. Есть лёгкое презрение. Снисходительность. И собственническое чувство – тоже откуда-то взялось. Недавно совсем…

Во время урока Ичиго отпрашивается «проветрится». Ну да. Заодно какому-то мелкому пустому мозги проветрить. Зангетсу по маске помахать, вместо веера.
На такое слабачьё даже глупому Корольку хватает пары минут. Но когда очень близко вдруг является знакомая, сносящая всё и всех на своём пути сумасшедшая реацу, Пустой заинтересованно вскидывается во внутреннем мире. Как ищейка.
А Ичиго с недоумением поднимает взгляд на знакомую огромную фигуру с торчащими во все стороны косичками.
Едва слышно звенит бубенчик.
Как Зараки подобрался так близко?..
- Кенпачи?.. Что ты здесь…
- Заткнись, Куросаки. Я подраться пришёл – и твоё мнение, кстати, меня ни хрена не интересует. – Кенпачи направляет на Ичиго клинок Безымянного. – Потом поболтаем…
- Но, стой, как… - Кенпачи досадливо сплёвывает, в следующий миг Ичиго принимает на лезвие Зангетсу чужой удар.
Дальше – нет разговоров, нет передышек, даже насмешек – и тех нету. Пустой думает, что этот капитанчик лишает себя большей части удовольствия. Ичиго так забавно реагирует, когда над ним насмешничают, издеваются, поучают… Целуют.
Целуют?!
Пустой не знает, откуда приходит понимание действа и знание его названия. Да ему это и не важно.
Он… В бешенстве.
А Ичиго и Кенпачи, наоборот, очень плохо понимают, что делают. Просто напряжение боя как-то незаметно вылилось… В другое напряжение. И Кенпачи совершенно неважно, что, чтоб достать до Ичиго, приходится согнуться в три погибели. Есть только реацу. Много, очень много, яркой, живой. Сильной. У обоих.
Это нечто.
Только Пустому так не кажется.
Ичиго внезапно отталкивает от себя Зараки, хватается за голову, падая на колени.
«Как ты смеешь?!»
Голос больно отдаётся в ушах, кулаки сжимаются и разжимаются, на глаза медленно наползает темнота.
«Слышишь меня, Король?! Я тебе не позволю!»
Куросаки орёт. Громко, был бы в теле в своём, вся школа его сбежалась бы. Зараки хватает его за плечи, заставляет смотреть в глаза, что-то говорит.
А Ичиго и не знал, что при желании его негативный близнец способен причинить такую боль.
Он проваливается в темноту.

Кенпачи чувствует внезапную перемену вкуса реацу у Куросаки. Она становится какой-то… Режущей, будто ножик, которым колупаются в ране, будто режущий по слуху звук наждачки.
Тот, кого он держит за плечи, поднимает взгляд.
- Ну приве-ет, капитанчик… Знаешь, нехорошо трогать чужое. – чужие пальцы незнакомо-вкрадчиво-цепко впиваются в предплечья. – Очень. Нехорошо. – тварь с чёрно-оранжевыми, звериными глазами, шипит ему прямо в лицо.
- С каких это пор Куросаки стал чей-то, а? – Кенпачи издевательски скалится твари в лицо.
Тварь злится. Шипит, пытается вырваться. Ну, или хотя бы податься вперёд, чтоб перегрызть горло наглому шинигами.
Ах, как же ж-жаль, что Король ухитрился уронить Зангетсу…
- С тех самых. Пусти, и я тебе докажу!
Кенпачи почти с отвращением отталкивает от себя то, что вот только что было Куросаки. Яростным, не щадящим себя в битве, рыжим во всех смыслах Куросаки.
А эта хрень ему и даром не сдалась.
Он сплёвывает.
- Больно надо… Я к Куросаки пришёл, а с тобой драться не в кайф. – а потом, подумав, добавил – Дурак ты.


Возвращаясь, Пустой застаёт яростно мечущегося по небоскрёбу Короля. Теперь – в бешенстве он. О чём и не замедляет сообщить.
- Ты какого устроил там, а?!
Пустой растягивает синие губы в улыбке.
Подходит.
- Я тебе вопрос за…

…Вообще, в том, что первым Короля поцеловал не он, есть свой плюс – что умеет Ичиго, умеет и его близнец.

Ичиго пытается вырваться, с каким-то странным выражением вытаращившись на Пустого. Тот, конечно, не даёт.
Схватив запястья одной рукой у него за спиной, второй так уютно и знакомо оттягивает назад за волосы. Облизывает губы, кусает.
Пробует.
- Совсем охренел… - сдавленно шепчет Король, и этот шёпот, в котором смешались ярость и лёгкий, сладкий привкус страха, Пустого почти завораживает.
- Это ты охренел, Королёк. Не смей никому больше позволять такое, понял? Иначе… - Пустой ничего не знает, просто делает то, что хочется. А хочется – провести языком по шее, чуть нажать зубами – Ичиго так забавно напрягается всем телом, бои-ится… - Иначе…
Потом он обязательно придумает, что – иначе.
Потом.

---

Сны и земляника

[Murury]

Название: Сны и земляника
Автор: Murury
Фэндом: Bleach
Пейринг: Хичиго/Ичиго
Рейтинг: PG, не больше.
Жанр: сюр, ангст, но с псевдо-хеппиэндом.
Дисклеймер: поиграла и вернула, Кубо может забирать)
Саммари: Захотелось написать что-нибудь о времени, когда Ичиго ещё не подчинил Пустого. (Да, помним, что в каноне Хичиго безымянный. Кто я такая, чтобы давать ему имя? А вообще мне так просто больше нравится...) Я заставила их есть землянику.
Предупреждения: намёк на яой. Кто-то может углядеть жестокость, хотя лично я её там не заметила) Возможный OOC.
Писалось под: Jarboe - Troll Lullabu, My Buried Child;
КиШ - Мой характер, Отражение.




Примечание:* - толи слышала, толи читала где-то. Есть определённый тип людей, которые вобщем-то, внешне от окружающих не отличаются. Могут быть хорошими соседями, друзьями, многодетными родителями. Чаще всего проживают спокойную, довольную жизнь. Но при определённых обстоятельствах способны на сколь угодно жестокие убийства, если присутствует непосредственная угроза их собственной жизни. К таковым относилась небезызвестная Анка-пулемётчица.


Что такое страх, исполняющий обязанности шинигами Куросаки Ичиго не знает.
Не знал.
Совсем недавно.


Простыня под ним – свежая, пахнет чистотой. Чистота – это стиральный порошок, кондиционер и ещё что-то. Наверняка осознание, что простыня стирана сестрой.
За окном – ночь. Темноте не даёт установиться только оранжевый свет фонаря, который светит прямо в окно. Светит сквозь прозрачные, для галочки повешенные шторы. По стенам и потолку плывут кружевные тени.
В свете фонаря всё вокруг – будто вырезано из бумаги каким-то чокнутым мастером. Чёрно-оранжевое. С острыми, резкими углами. И живые, живые, насмешливые тени. Он – тоже вечно насмехается.
На мастера в его странноватом сознании похож, скорее, дух меча. А что? Как там их описывали в книжках Рукии – чёрный плащ, средний возраст, общий мрачноватый и пафосный вид? Точно, вроде так, думает Ичиго.
Вот роль чокнутого, без сомнения, заслужил Пустой.
Почему-то представляется альтер-эго, с ехидным хихиканьем вырезающий что-то из огромного листа бумаги. Большущими садовыми ножницами. Бред какой.
Он не помнит сейчас. Свой внутренний мир, свой меч, свою маску, своего Пустого…
А, чёрт. Помнит.
Дребезжащий смех.
«Доброй ночи, твоё Величество… Скучал?»
Какой идиот водит тут наждачкой по стеклу, а?
«Эй. Ты так перепугался, что у тебя пропал голос даже в мыслях?»
Ичиго не отвечает. Это не от страха – просто если ответить, тот, другой Ичиго не заткнётся. И будет ещё одна бессонная ночь. Он не знает причин, по которым Пустой не трогает его днём, но рад и тому.
«Ичи-ичи-ичи-и… Ну, поговори же со мной. У тебя такой чудно-сладкий голосок, когда ты меня боишься, ублюдочек.»
Ичиго переворачивается на живот, накрывает голову подушкой. Будто это может помочь. Но, хоть чёрно-оранжевых гадких разводов на стенах не видно.
А вот призрачный голос, кажется, отдаётся в ушах громче.
«Где ты, где ты, Королёк? Я буду есть тебя по кусочку, буду слизывать с пальцев твою кровь. Тебе никто не поможет, никто, слышишь? А наши сёстры, наши миленькие маленькие сестрички, их страх такой же вкусный, как у тебя?»
«Заткнись»
«Ра-ад тебя слышать…»
Смех. Смех-смех-смех. И эхо, что отдаётся между синих небоскрёбов.
«А эта… Как там её? Принцесска… Она нас любит, знаешь? Интере-есно, каково это, когда тебе прошибает рёбра любимая рука? Я проверю, обязательно, только спотыкнись… Слышишь?»
«Ненавижу»
Вскакивает с постели, усаживается за стол, открывая тетрадь с недоделанным заданием. Отвлечься. Надо.
Чёрт. Лампу надо включить.
С каких пор Ичиго перестал доделывать домашнюю работу?
«А ты лгун, Ичиго… Не умеешь ты, не умеешь ненавидеть по-настоящему… Эй. А давай поиграем в слова? Проиграешь – я тебя съем»
«Иди к чёрту»
«Не подхо-одит…»
Всё вокруг резко покачнулось, поплыло.
В глазах заплясали цветные пятна. Спасибо, что хоть красные.
Ичиго вскидывается, и резко, сильно бьётся несколько раз головой об стол. Не дурашливо-шутовски, а по настоящему. Помогает.
«Умный, да, Ичиго? Ну, погоди, я до тебя всё равно, всё равно доберусь! Не-на-ви-жу... Королёк.»
Каждый слог выплёвывается, будто гадючий яд.
Пустой замолкает.
А Ичиго смеётся. И не узнаёт собственного смеха, нервного, срывающегося, больного. Утыкается лицом в ладони.
Он не сдастся.
А перед ним на столе лежит, чёрт знает откуда взявшаяся маска.
Ехидно ухмыляется, скаля белые зубы.



Друзья, конечно, замечают, что с Ичиго что-то не так. Но он не слабак. Поэтому находит в себе силы притворятся, смеяться, разговаривать с ними.
Когда не прячется. Его не видно на переменах, на обед он ходит или раньше, или позже остальных. После школы отговаривается уроками или срывается в погоню за очередным пустым.
Он запретил себе чувствовать радость хорошей драки. Просто механически рубит, колет, режет. Благо, Зангетсу по части атак позволяет самые разные выверты. Запретил себе раздражаться. Запретил даже радоваться сильно, а то мало ли что? "Как бы чего не вышло..."
Тот, другой, смеётся.
«Так боишься сделать неверный шаг? Ну-ну… Бойся.»

Но хуже всего, это когда начинают сниться сны.
Он даже специально пьёт какую-то дрянь, чтоб от них избавится.
Потому что Пустой каким–то образом пробрался и в них, будто мало ему других издевательств. Там, во сне, вся власть принадлежит ему.
Ичиго страшно устал просыпаться, хватаясь за горло, из которого, казалось бы, только-только бледные ледяные пальцы выдавили последний вдох. Или за грудь, где под холодной сталью вот сейчас, меньше секунды назад, остановилось пронзённое сердце. Или… Да много их было, этих «или». У того, другого Ичиго была богатая фантазия. Его даже как-то жгли на костре, а Пустой в это время вдохновенно и вдумчиво читал молитву "о спасении души", переодически прерываясь, чтоб с шипением поправить неудобную рясу.
А сегодня таблетки кончились. Первый порыв – напиться кофе и смотреть какую-нибудь хрень до утра. Только не засыпать.
Грохот распахнувшегося за спиной окна – как спасение. Ещё чуть-чуть - и Ичиго кинулся бы ночному гостю на шею. Но он не настолько ещё… Отчаялся.
- Йо, Ичиго. Скучаешь? – Ренджи. Столетний идиот Ренджи, на которого Ичиго сейчас радостно наорёт за поздний визит, почти разбитое окно, громкий голос. За то, что он на свет родился вообще. Выслушает ответный ор. Снова наорёт. А потом они пойдут смотреть по телику ту самую хрень, которую Ичиго собирался смотреть в одиночестве.
И Ичиго не будет этой ночью спать.

Когда на самом «интересном» моменте фильма Ренджи замечает, что Ичиго прикорнул на подлокотнике дивана, он только жмёт плечами. Накрывает мальчишку пледом. Он надеется, что Ичиго не узнает о том, что лейтенант шестого отряда порой чувствует себя эдаким «осовремененным» дедушкой рядом с непоседливым внуком.

Он бежит по солнечной тропе.
Вокруг – лес, не страшный, светлый и яркий.
Вокруг – много цветов и земляники. Мама просила бежать домой поскорее, но ведь ничего не будет, если он задержится совсем чуть-чуть? Она должна обрадоваться, она ведь так любит лесные ягоды…
Маленький рыжий мальчик сворачивает с тропы.
А в сказочном, солнечном лесу кое-где наползает туман. Склизкий, темный и отвратительно живой. И солнце тем ближе к горизонту, чем ближе мальчик к дому. И тумана всё больше...
Но ему не до того - у него важное дело. Нельзя же оставить мамочку без земляники? И цветы, вон те, голубенькие - ей обязательно понравятся. И ещё, конечно же, дома его ждёт обещанный вкусный пирог.
На дребезжащий, заливистый хохот за гранью слышимости мальчику некогда обращать внимание.
- Мама! Я пришёл! И ягоды принёс, вот! - в кухню врывается мальчик, весь вымазанный в сладком соке и пыли. В задранной, когда-то белой футболке - яркие, неестественно крупные земляничины, некоторые - неосторожно раздавлены неловкими детскими пальцами.
Вот только... Тот, кто сейчас стоит к нему спиной, явно не похож на маму. Мальчик роняет на пол маленький букетик из голубых цветов.
- Умничка, Ичиго. А за маму, - он усмехается, - сегодня буду я. - от раковины, на которую только что облокачивался руками, неторопливо разворачивается незнакомый, очень белый дядя.
Он улыбается не как мама. У неё тёплая, ласковая улыбка. А дядя улыбается как-то остро, как Волк Красной Шапочке в страшной сказке.
- А где мама? - мальчик до смешного знакомо хмурится, и незнакомо, по-птичьи, склоняет голову набок.
Дядя раздражённо кривит губы, потом улыбается снова. Подходит, приседает рядом на корточки, делая их почти одного роста. Протягивает ладонь, каким-то хищным движением выхватывая у мальчика из футболки несколько сочных ягодок.
Разжимаются руки, ягоды, подскакивая и звонко стукаясь о паркет, рассыпаются по полу.
Дядя очень медленно, вдумчиво ест землянику, глядя ему в глаза. Облизывает пальцы. Мальчик почему-то чувствует перед ним безотчётный страх. Странно. Ведь он пока не сделал ему ничего.
- Так вот ты какой... Был. Очень вкусные ягодки у тебя. - он облизывает тонкие, сухие губы. - Интересно, ты сам - такой же вкусный?
Язык у дяди - синий.
Страшно.
Дядя с любопытством наблюдает, как большие карие глаза становятся ещё больше. Мальчик делает шаг...
Вперёд почему-то. Протягивает ладонь и касается лица, тут же отдёрнув руку.
Улыбка на губах у дяди едва заметно дёргается.
- Ты умер, да? - он спрашивает это как нечто обыкновенное, будто это нормально - находить дома вместо мамы незнакомого мёртвого дядю. - Очень холодный.
Дядя молчит. Всё идёт не так. Мальчик должен был перепугаться, отшатнуться, как все нормальные дети. А он - вогнать ему в горло вон тот, с цветочками на рукояти, кухонный нож. Провернуть пару раз. Слизнуть кровь с лезвия. А этот... Портит, портит весь спектакль, так красиво поставленный.
Улыбка у дяди на губах гаснет.
- Тебе что, совсем не страшно? - он прищуривается, наклоняется вперёд, почти коснувшись носом носа мальчика.
На секунду на детском лице мелькает смешное, недоумённое выражение. А потом он серьёзно произносит:
- Очень страшно. - снова протягивает уже обе руки к его лицу, сжимая щёки ладонями. Смех.
Белый дядя сам дёргается назад. На его щеках - симметричные красно-серые отпечатки рук.
- Ты что делаешь?! - голос у белого дяди начинает ощутимо, скрипуче дребезжать. Он кажется более... Настоящим? Привычным?
Мальчик невозмутимо пожимает плечами.
- Мне так хочется. И, - улыбается, - ты забавный.

Этот ребёнок абсолютно не похож на Короля, которого Пустой знает. Это... Неожиданно. Он вообще не предполагал, что Ичиго способен на сюрпризы. А мог бы. Ведь ви-идел, ви-идел же, что этот-то постоянно всех удивляет. Хех.

- А если я тебя съем, это тоже будет забавно?! - резко выбросив руку вперёд, дядя хватает мальчика за горло. Поднимается на ноги, легко удерживая на весу непривычно лёгкое тельце.
Конечно же, он дёргается. Естественно вырывается и пытается закричать. Царапает хлипкими ноготками руку, не способный сейчас даже слегка поранить. Это до того омерзительно предсказуемо, что дядя даже слегка разочаровывается. Он-то надеялся ещё на парочку сюрпризов. Как же это...
Дядя изумлённо выдыхает. Вот тебе и на. Очень медленно, будто находится под водой, оседает на пол, неверяще покосившись на собственную грудь.
Между рёбер торчит весёленькая рукоятка. Та самая, в цветочек. Ты гляди-ка, как глубоко загнал... У-умничка.
А мальчик - снова не отшатывается. Ему сейчас совсем не интересно, как это у него получилось дотянуться до ножичка. Подбирает с пола пару земляничин, старательно дует на них. Одну ест сам, глядя в медленно тускнеющие глаза, вторую - вдавливает пальцем в чужой рот. Из уголка рта у дяди скатывается струйка крови. Или это земляничный сок? Мальчик наклоняется, почти целуя дядю в щёку, пробуя на вкус. Вкуса почему-то нет. Хмурится.
Дядя уже не может двинуться, но всё ещё осознаёт окружающее пространство. И впитывает - с жадностью, присущей только пустым, новое знание. Новое восприятие. Всё-таки, мальчик сумел его удивить. Ещё чуть-чуть он продержится, не умирая. Ведь страсть как интересно, что будет дальше. Если он не узнает, никогда себе не простит.
Стены домика потихоньку начинают выцветать, будто картина, на которую капнули растворителем.
Мальчику всё равно. У него есть дела поважнее.
Букет совсем не завял. Жалко, он не знает, что это за цветы. Но это тоже не особенно его интересует - главное ведь, что красивые, правда?
Подходит снова к дяде, который только косится на него, с трудом повернув голову. И улыбается. Эта улыбка перестала пугать, наоборот, в ней даже что-то... Есть. Такое вот...
Вплетать цветы в короткие, пушистые волосы тяжело, но приятно. Будто гладишь злого зверя в цирке, которого еле-еле удерживает дрессировщик. Захватывает дух. А голова зверя - у него на коленях.
Зверь позволяет. Заслужил, в кои-то веки.
Почти погребальный обряд.

Пустой резко открывает глаза. Под ним - ледяное стекло окна. Проводит руками по лицу, будто снимая паутину. Поднимается, с удовольствием потягивается.
- Доволен? - Зангетсу даже не смотрит на него, застыв высоко на своем флагштоке. Но голос раздаётся будто совсем рядом.
Пустой задирает голову вверх.
- Конечно, Зангетсу-сан. Он меня... Порадовал, определённо.
- Помни, изначально ты средоточие его инстинктов. А инстинкт убийцы у тебя - один из главных.* Щёки вытри. - дух меча позволяет себе едва заметно усмехнуться.

Ичиго резко открывает глаза. Под ним - жёсткий подлокотник, и всё болит после сна в несомненно интригующей, но крайне неудобной позе. Со стоном поднимается, разминая затёкшие конечности.
- Доброе утро, братик! А Ренджи-сан уже ушёл... - Юзу с беспокойством смотрит на старшего брата. - Ты голодный, наверно? Я сейчас!
Ичиго торопливо останавливает сестру.
- Нет, нет, я сам, спасибо, Юзу. - улыбается. Девочка отмечает, что такую улыбку она в последнее время видела у брата очень редко. Спокойную.
- Ну... - она неуверенно улыбается в ответ. - Как хочешь. А можно, я с тобой посижу?

Следующей ночью Ичиго голос Пустого не слышит. Засыпает за домашней работой.

- Эй! - пинок в бок, не сильный, но чувствительный.
Ичиго подскакивает на... Стекле.
Резко садится, задирает голову. Над ним склонился его Пустой. В последнее время на полставки работающий личным кошмаром. Не без успехов.
Другой Ичиго не улыбается. Молчит. Но жутковатые, чёрно оранжевые глаза на диво внимательно прищурены. Оглядывает с ног до головы, будто рентгеном просвечивает.
Почему Ичиго уверен, что сейчас не будет боёв, обещаний и пожеланий скорой смерти, оскорблений?
Ему не до того, совершенно не до того.
Он протягивает ладонь к бледному лицу, тут же отдёрнув руку.
Когда Пустой наклоняется, прижимаясь губами к уголку его рта, Ичиго не отшатывается.

- Скоро утро. Я ухожу. - Ичиго оборачивается к Пустому, который нашёл чрезвычайно интересным небо впереди.
Делает пару шагов.
- Эй, Король. - Пустой оборачивается, знакомо, жутковато улыбаясь. Ичиго эта улыбка перестала пугать. В ней явно что-то... Такое есть. - Принеси мне в следующий раз земляники.

---

Парочка бессмысленных драбблов.

[Yas Qui Ginn]

Название: Пески.
Автор: Yas Qui Ginn.
Фэндом: Bleach.
Жанр: Драббл.
Персонажи: Нойтора Джируга, Нелиель Ту Одершванк.
Рейтинг: G.
Дисклаймер: Персонажи - Кубе.

Нойтора рывком переворачивается на спину и шипит от боли. Пусть лучше быть мертвым, чем ощущать, что грудь разорвана надвое, а спина и вовсе превратилась в кровавые лохмотья - удивительно, как на песок не вываливаются внутренние органы... ах, черт, да какая разница, все равно он скоро умрет. Но, пожалуй, самая главная проблема в том, что Нойтора не может, да и, по сути, не хочет умирать. Каким бы каменным, непробиваемым и крепким ты не был снаружи, внутри у тебя все равно мягкая плоть, уязвимая и хрупкая, чтобы уничтожить ее, хватит и двух минут, даже какому-нибудь захудалому Приварон Эспаде.
Нынешнему Октаве требуется немного времени, чтобы понять, что последние слова, которые намертво застряли у него в голове, это уже не мысли, а шепот, который принес слабый ветер. И только после этого он чувствует, как его тащат за шиворот по песку, оставляя едва видную борозду - Джируга сейчас похож на пародию самого себя, заляпанную кровью и со съехавшей повязкой, обнажающей зияющую дыру вместо глаза. Он никто по сравнению с кем-нибудь еще.
- Дурища ты глупая... Пусти...
А небо такое красивое... И все вокруг... вернее, то, что видит Нойтора.
Он даже пугается, когда это "все вокруг" раскалывается надвое ослепляющей вспышкой. Грохот такой, будто рушится мир. Песок забивается в рукава и пахнет пеплом, горящими костями, гнилым мясом и криками умерших. Но хотя бы к этому Нойтора привык. Это его успокаивает и он наконец-то теряет сознание. Он так ждал.
Он будет стремиться делать другим плохо. Не то, чтобы он этого хотел сам, в этом его смысл. Единственная цель.
Джируга приходит в себя только тогда, когда заканчивается дождь. Голова побаливает, и ноги, похоже, отнялись, и по языку словно наждачкой прошлись, но это все пустяки по сравнению с тем, что ему пришлось пережить.
А она, кажется, улыбается. Черт побери, в этом мире кто-нибудь вообще может привыкнуть к чему-нибудь?..
- Зачем ты это сделала, а? - каждое слово дается с трудом, если, конечно, эти шипящие хрипы можно назвать словами.
- Мне не все равно, что ты обо мне подумаешь. Пускай тебе будет все равно на меня, пускай тебе будет все равно на себя, мне не все равно.
Нойтора откидывается на песок и отворачивается. Ему кажется, что это - его помутнение рассудка. И скоро пройдет. А до тех пор он будет похож на растерзанного и рыдающего зверя с полным злобы оскалом.



Название: Личное пространство.
Автор: Yas Qui Ginn.
Фэндом: Bleach.
Жанр: Драббл.
Персонажи: Гриммджоу Джагерджак, Нелиель Ту Одершванк.
Рейтинг: PG.
Дисклаймер: Персонажи - Кубе.

В сыром подземелье холодно и грязно.
Гриммджоу не привыкать - еще и не с таким сталкивался, а странной зеленоволосой женщине, которая постоянно сидит в углу, повернувшись к стене и не двигаясь, по всему видно, что в новинку.
Tercero Espada.
Он произносит это каждый раз, когда обращается к ней. Женщина - как камень. Мертвый и бездушный. Только изредка передернет плечами, когда ее товарищ по несчастью начинает распевать похабные песни, чтобы не сойти с ума в собственном одиночестве. А он поет, поет... а потом ему хочется плакать. Хочется долбить стену костяшками пальцев. И смеяться тоже хочется. Радоваться. Ощущение праздника, чего-то... чего-то такого!

- Нелиель Ту Одершванк.
Гриммджоу открывает глаза. Женщина стоит совсем рядом, смотрит на него пронзительным взглядом зеленых глаз, так, что и внутри все зеленое-зеленое, будто тебя просвечивают насквозь чем-то необычно светлым и видно все внутренности, все мысли, все, о чем ты думал прежде, все-все-все, что может быть.
- Гриммджоу Джагерджак.
Она кивает. И никаких тебе поклонов, рукопожатий и прочего. Они не в том положении, чтобы льстить друг другу, как положено людям вежливым, только-только познавших собеседника.
С этого дня они просто говорят друг с другом. Иногда перебивают самих себя, задыхаются в словах, но говорят, говорят... Ни о чем, как правило. Гриммджоу рассказывает о себе. Нелиель рассказывает о себе. Но здесь так холодно, что к вечеру, весьма символическому "вечеру", они замолкают, есть риск, что они откусят себе языки собственными дрожащими челюстями.

- То, ради чего мы живём именуется Свободой, - Нелиель замолкает. И смотрит на Гриммджоу. Он в ответ только кивает. Потому что он чувствует в этих словах правду, и ему не хочется касаться этой чистой и абсолютной правды своими руками, запачканных по локоть в крови и грязи.

Один, всего один раз, Гриммджоу проснулся согретым. Но это было всего один раз, и позже он долго и с наслаждением вспоминал легкие прикосновения к своим волосам, горячее и напряженное, как струна, тело, извивающееся под ним.
Но в последний день он просыпается, а кости едва ли не трещат. Он застыл. Не может двинуться от холода. Скрежещет зубами от бессилия.
И для него это такая же новость, как моль из сапога с искусственным мехом.

Спустя некоторое время (хотя здесь, в глубине, в ледяном сердце Уэко Мундо, "время" - довольно абсурдное значение) в подвал заходит совершенно незнакомый арранкар. Гриммджоу кажется, что он говорит о том, что Tercero Espada больше никогда сюда не вернется.
Арранкар уходит и тоже не возвращается.
А Гриммджоу хочется оторвать этой жалкой мелочи голову за его слова.

Теперь он называет подвал "домом".
Только это даже не "дом", а клетка с серебряными прутьями, специально для обманутых. И для лжецов, берегущих совершенную, но чужую правду.

---

Голубая Пасха

[Мори Ранмарчик]

Название:Голубая Пасха.
Автор:Ну я конечно же!!!
Бета:валяется где-то.
Пейринг:нет
Рейтинг:PG-13
Жанр:Стеббб
В Сейретей наступил светлый праздник Пасхи.Утро.Куротцучи Маюри,ненавидевший этот праздник,заперся в лаборатории с целью кое-что создать и отомстить обществу душ за свое давнее заключение ''автор притих в ожидании чего-то великого'' . .Ночью главнокомандующий Готей 13-Ямамото Генрюсай выбрался в костюмчике Пасхального Кролика на улицы Общества Душ и....''ну явно надвигается что-то.автор замер...'' услышал дикий крик капитана 12 отряда-Помогите,насилуют!!! ..."о ужас автору реально страшно"... Ямамото решил узнать в чем дело....Пройдя пару метров он зашел за угол "ну что же там (автор пытается забежать вперед но его не пускают)" и увидел выбегающего Маюри,а следом за ним странного кролика из металла с огромным членом ,который тут же обратил внимание на Генрюсая...Главнокомандующий с криком-Спасаем свои задницы!!!.побежал впереди бедного Маюри... "автор тихо ржет ''... Вскоре все мужчины как в Сейретее так и в Руконгае бегали от еще двух подобных чудовищ...Женщины же им подставлялись но не были удостоены даже капли внимания...."автор продолжает ржать и не может писать дальше в связи с тем что находится под столом''

---

"Только сейчас и никогда после", Укитаке/юный Бьякуя, PG

[The Candidate]

Название: "Только сейчас и никогда после"
Автор:  Daria_Lost
Фендом: Bleach
Бета:  Shizochka
Рейтинг: PG ?
Пейринг: Укитаке/юный Бьякуя
Жанр: слеш, недоангст
Размер: 904 слова.
Дисклеймер: Мир Кубо, травка из бункера
Статус: закончен
Предупреждения: бред.
Размещение: спросить.
От автора: драббл есть ни что иное, как подарок для блондинки, да.

Прочесть

Подставить лицо тяжёлым каплям дождя, холодным и в то же время обжигающим - вот что действительно приведёт в чувство, вернёт покачнувшееся ощущение восприятия мира в равновесие. А дальше - стоять, широко распахнув глаза, глядя в иссиня-чёрное небо в ожидании вспышки молнии, разрезающей тучи на мелкие мозаичные частички. Иногда именно такие моменты помогают забыться, позволяя наслаждаться тем, что происходит сейчас, не помня о проблемах и возможных путях их решения.
Укитаке вздрогнул - вдали прогремел запоздалый гром и, казалось, что это и не гром вовсе, а рык дикого и, наверняка, голодного зверя, только-только сорвавшегося с цепи. Уж было совсем затихший ливень забарабанил по листве с новой силой; вдали жалобно прокричала какая-то птица, срываясь с насиженного места. Джууширо улыбнулся, а после чуть разомкнул линию тонких губ, ловя ртом ледяные капли, зная, что утром будет невыносимо больно, однако не в силах отказаться от такого, кажется, мальчишеского развлечения. Серебристые драконы, расшитые на тёмно-синем кимоно, намокли и прилепились к телу, словно змеи к своей добыче.
- Укитаке тайчо. - Через шум надвигающейся бури пробился голос, обеспокоенный и усталый. - Вы промокнете.
- Я уже промок, - Весело ответил капитан, словно в подтверждение своих слов откидывая со лба мокрую прядь волос, белую, как первый выпавший снег, - Так что уже не важно. - После сказанного, закрыв глаза, наставник опять подставил лицо дождю, откинув голову назад так, что со стороны казалось, будто бы он полностью увлечён своим занятием. Бьякуя, мотнув чёрным хвостиком волос из стороны в сторону, сурово нахмурил брови, как это обычно делают маленькие дети, чем-то очень недовольные, а затем медленно и аккуратно сделал шаг вперёд. Укитаке, почуствовав приближение ученика, коротко улыбнулся; свинцовая дождевая капля ударила по губе, повлекла за собою и другие, образуя всё новые и новые струйки воды, стекающие с волос и лица. Бьякуя замер, случайно, из-за света молнии, увидев, как чуть подрагивает кадык наставника, в то время как капли, летящие с небес, ударяются о бледное лицо, отскакивая мелкими брызгами во все стороны. Сия картина завораживала, невольно притягивая взгляд в темноту, чтобы вновь увидеть, поражаясь изящным и в то же время таким мужественным чертам лица. И запястье у сенсея холодное-холодное, словно тот же самый снег, белый-белый.
Укитаке расстерянно охнул, чувствуя тёплую ладонь ученика, обхватившую его запястье, словно оковы, а после медленно, но настойчиво потянувшую за собой, под тень старого раскидистого дуба, расположившегося неподалёку. Завывания ветра перебивали все те мысли, что Джууширо так и не решился превратить в слова. Потому что так не должно было быть, потому что смущение вперемешку с этим ещё не до конца понятным, но уже таким родным чувством, только и делало, что мучило противоречиями и постоянными "так не должно быть" да "ты просто идиот". Закрытый случайно нахлынувшими мыслями от всего, происходящего вокруг, Укитаке и не заметил, что уже несколько минут прошло с тех пор, как они встали под дерево, более-менее ограждающее от ливня. Сейчас, казалось, во всём мире существовала лишь тёплая ладонь на холодном запястье да уже редкие вспышки молнии, сходящие на нет, время от времени тускло озаряя небосвод.
- Учитель. - Бьякуя глубоко вдохнул воздух, влажный, обжигающий своей холодящей свежестью изнутри. - Учитель.
Всё произошло ровно как в каком-то механизме: завертелось одно колёсико, завлекая за собой второе, а то, в свою очередь, и все остальные шестерёнки. Будто бы что-то щёлкнуло, словно ключ, повернувшийся в замочной скважине, оставляя за закрытой дверью страхи, ощущение неправильности, а также то, что долгое время сдерживало обычно спокойного капитана.
- Бьякуя. - Бархатистый голос с чуть слышной хрипотцой заволок уши, заставляя вздрогнуть, судорожно вдохнуть сырой воздух, восстанавливая сбившееся дыханье. - Бьякуя. - Холодная белая прядь легонько хлестнула по щеке, заставляя юного аристократа напрячься пуще прежнего. Кучики и сам не понял, как так может быть, чтобы прямо сейчас, в эту самую секунду всё то, о чём он так долго мечтал, то, чего безумно стыдился, выплывает наружу через неуклюжий поцелуй сначала в подбородок, а после в уголок улыбающихся губ учителя, который, кажется, даже и не сопротивляется ходу событий, не отталкивает мальчишку от себя, чего так боялся Бьякуя. Гром коротко проревел вдали, пугая птиц, спрятавшихся от ливня в листве деревьев; Кучики вздрогнул, почему-то думая только про то, что губы сенсея влажные и будто бы и не хотят принимать поцелуй, настоящий, на который наконец решился аристократ.
- Бьякуя. - Капитан бережно обхватил ученика за талию, притягивая ещё ближе, мысленно ломая последние аргументы, выставленные против своих желаний, звучащих в голове. Кучики задрожал, то ли от холода, то ли от ощущения исходящей от сенсея нежности и заботы, обволакивающих с головы до ног. - Бьякуя. - Молния грубо разорвала небо на три части; влажные губы коснулись лба мальчишки, переходя на щёки, скулы, бродя по лицу. Похоже, последний оставшийся аргумент потерпел крах. Юный аристократ резко обхватил шею капитана своими тонкими руками, требуя ещё и ещё, прикусывая бледную губу сенсея в немного жёстком поцелуе, настойчиво и отчаянно, не желая расцеплять объятий. Бьякуя даже и не заметил, одурманенный звучанием своего имени из уст наставника, как тот прижал его к шершавому стволу дерева, а руки самого аристократа опустились сначала на ключицы, а после аккуратно забрались под кимоно наставника, бережно поглаживая бледную кожу. И приторно, и горько, и больно, невыносимо и всепоглощающе - всё слилось в единое безумие, в горячие поцелуи да крепкие объятья. Потому что утром всё исчезнет, потому что больше нельзя - только сейчас и никогда после...
Увлечённые тем, чего не должно было произойти, они уже и не видели, как дождь усиливается, а ветер срывает с ветвей зеленоватую листву, унося её всё дальше и дальше, игнорируя происходящее. Только серебристый дракон, вышитый на уже помятом кимоно, казалось, смотрел с горечью и укором.

@темы: Укитаке/Бьякуя, PG

---

[Сорн]

Название: Учителя и ученики
первая часть
Автор: Акира777
Жанр: юмор, романс, флафф, АУ(в следствии которого наблюдается ООС).
Пейринг: РенИчи =)
Бета: Отсутствует
Рейтинг: PG-13
Саммари: ....Оо
Дисклаймер: Блич принадлежит мангаке ТТ.

- В основе конфуцианства лежит культ Неба (Тянь) и Культ предков. Конфуций в своем учении провозглашал необходимость следованию старинным обычаям, ритуалу и соблюдению сыновьего послушания. Даосизм является…
Под монотонный голос учителя Абарая хорошо засыпалось. Только вот Куросаки сейчас никак нельзя было спать, потому-что прошлый зачет по философии он чуть не провалил!! Однако веки слипались сами собой, ночная смена на работе давала о себе знать.
- Куросаки, я вижу вы горите желанием рассказать классу о синтоизме? – раздался над ухом уснувшего Ичиго голос философа.
- Эм.. ну… как бы…
- Тогда не спите на лекции. Я понимаю, что в вашем возрасте вам интересна совсем иная "философия", но вы же не хотите портить себе зачетку двойкой?
Куросаки отрицательно помотал головой.
-Вот и отлично. Продолжим. Верховной богиней считается Аматерасу (богиня восходящего солнца). В синтоизме существует культ матери…
Ичиго оставалось лишь устало вздохнуть и попытаться вслушаться в рассказ учителя. Под конец лекции парень чувствовал себя пропущенным через мясорубку. Да еще и учитель сказал остаться после пары, а ведь она была второй и последней! Такое же так редко бывает!
- Сенсей, вы хотели о чем-то поговорить? – вымучено улыбнулся Ичиго.
Абарай в ответ лишь смерил его оценивающим взглядом и кивнул, однако говорить что-либо не спешил.
- Ты в последнее время необычайно рассеян, Куросаки-кун, - заметил философ, глядя ему куда-то в шею. Как раз туда, где один из посетителей клуба оставил ножом недлинную, но глубокую царапину. – Ты хоть что-нибудь запомнил из учения философии за второй курс?
- Ну,… сильнейший инстинкт жизни это половая любовь, воспроизводство новых поколений для мук, страданий и неминуемой гибели. Ну... вроде еще что-то там о карме и мокше…
Ичиго так бы и продолжал вспоминать, что он запомнил, но у учителя оказались на удивление сильные руки, которые одним толчком заставили его сесть на стол преподавателя. А еще одна рука Абараи-сенсей легла как раз на ногу, а вторая легким прикосновением огладила спину. И еще лицо учителя оказалось как-то слишком близко. А потом прикосновение влажного языка к царапине отчетливо врезалось в память. И… мысли как-то так запутались, да еще и философ слишком умело прикасался к юному телу, чтобы возмутиться и отодвинутся.
- Это новая форма сдачи зачета? – шепотом спросил Куросаки, откидывая олову назад.
А потом он впервые увидел, как учитель улыбается. Так тепло, надежно, нежно… Его рука словно сама в ответ приобняла Абарая за плечо.
- Ты исключение, Куросаки-кун, - усмехнулся сенсей. – Другие, таким образом, не сдадут.
Что он помнил потом? К примеру, поцелуи философа, от которых кружилась голова и стены с потолком так странно покачивались. И, еще, как сенсей оставлял засосы на его шее, а в ответ Куросаки мог лишь прижиматься к сильному телу учителя как можно ближе, забывшись, они даже опрокинули урну, стоящую рядом со столом, но, ни один не заметил этого.
- Ну и как со сдачей? - простонал юноша в ответ на очередной поцелуй в шею.
- О ней мы поговорим в субботу, у меня дома. Я заеду за тобой в час, Ичиго, - усмехнулся преподаватель.
И почему сопротивляться этому человеку нет ни сил не желания?
- Договорились, сенсей…

@темы: Ренджи/Ичиго